Разбивая лед Болдуин Ким

К тому же, учитывая то, как относилась Карла к арктическим полетам, лучше было бы найти местечко в радиусе недолгого пешего перехода. Вариантов было несколько. Они могли взобраться на Купол Мэтьюз – это был относительно легкий маршрут, но все же дающий возможность полюбоваться великолепной панорамой бескрайней долины. Еще можно было пройти вниз по Флэт Ривер до Айси Крик, где каньон становился настолько узким, что сходящиеся утесы вполне могли вызвать приступ клаустрофобии. Третьим вариантом могла быть прогулка по Уайлд Ривер, где Брайсон часто видела лосей.

Вскоре послышался отдаленный гул двигателя, и летчица тут же очнулась от своих мыслей. Лодки еще не было видно, а Брайсон уже ждала на берегу возле того места, где обычно причаливал Ларс.

Ярко-синяя куртка Карлы, стоявшей на открытой части палубы, сразу бросилась в глаза. Как только Брайсон подняла руку, чтобы помахать ей, Карла сделала то же самое. От мимолетной мысли, что она тоже ждала их встречи, у Брайсон потеплело на душе.

Широкая улыбка на лице Карлы еще больше усилила это ощущение, и позволила Брайсон предположить, что с Мэгги все прошло более чем успешно.

– Привет, – крикнула Карла, когда Ларс заглушил двигатель.

– Привет. Судя по твоему виду, все сложилось удачно.

– Лучше и быть не могло! – Карла выглядела такой счастливой и отдохнувшей, что казалась совершенно другой женщиной.

– Мэгги все еще не может свыкнуться с известием об удочерении, – сказал Ларс, привязывая катер. – Но они с Карлой быстро нашли общий язык и так заболтались, что совсем забыли о времени.

– Приятно слышать, – Брайсон по мелководью подошла к лодке и предложила Карле руку. Когда Карла коснулась ее, Брайсон пожалела, что они обе надели перчатки. О, как же глупо хотеть прикоснуться к ней. Соберись!

Карла спрыгнула в воду, обдав брызгами джинсы Брайсон, но та не обратила на это ни малейшего внимания. Улыбка Карлы казалась такой искренней и чертовски обаятельной, что Брайсон мгновенно забыла о неприятностях их первой встречи. И, признаться, очень ждала момента, когда им удастся остаться наедине.

– Это невозможно описать словами, – восхищалась Карла. Она смотрела на простирающиеся перед ней бескрайние леса. – Брайсон, это стоило того, чтобы проделать путь через всю планету!

Вид с высоты Купола Мэтьюз, уносящегося в небо на полтора километра, Брайсон всегда считала одним из самых удивительных. Вся северная сказка здесь была как на ладони: широкая долина Уальд Ривер на юге, протянувшаяся до самого Беттлса, каньон Флэт Ривер на востоке, и Уальд Лейк в десяти километрах к северо-западу.

Передав Карле бинокль, Брайсон показала в сторону озера:

– Ты можешь увидеть домик Ларса и Мэгги чуть выше вон той маленькой бухты. Видишь яркую точку на воде? Это катер Ларса.

Карла приложила бинокль к глазам и подкрутила колесико.

– Да, я вижу его, – с восторгом воскликнула она и осмотрела все побережье. – Как же красиво! Озеро полностью в их распоряжении?

– В лесу есть еще парочка небольших домиков. Но ими обычно пользуются охотники и только пару недель в году. Еще к северу от озера есть золотой прииск, но он работает только летом.

– Озеро такое гладкое, прямо как зеркало, – Карла отдала бинокль Брайсон и удовлетворенно выдохнула. – Наверное, ты часто сюда поднимаешься, да?

– Это отличное место, чтобы посидеть в тишине и подумать о жизни. Среди этих величественных пейзажей чувствуешь себя такой маленькой, но в то же время неотделимой от мира природы. Невероятное ощущение… Ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да… Теперь – да. Знаешь, только здесь можно увидеть мир таким, каким он был сотни, может быть даже тысячи лет назад.

– Смотрю, ты быстро проникаешься здешними настроениями.

– Таких мест осталось немного, – девушка повернулась к Брайсон. – Зная, как сильно ты любишь эти места, могу представить, что тебя очень волнуют проблемы охраны природы.

– О да. Я не слишком внимательно слежу за политикой в целом, но стараюсь быть в курсе всего, что касается экологии, а особенно – попыток разработки месторождений в Арктическом Национальном Заповеднике. К сожалению, большинство жителей Аляски приветствуют это, – в голосе Брайсон слышалась грусть. – Это все потому, что каждый из нас ежегодно получает чек на определенную сумму, размер которой зависит от доходов штата от продажи нефти. Но из-за бурения скважин уменьшается количество оленей и других диких животных. Многие из нас пытаются противостоять этому. Скитер следит за последними новостями через Интернет и держит остальных в курсе.

– Ого. Так значит, все получают чек от правительства штата?

– Почти все. Нужно прожить здесь хотя бы год и подтвердить намерение остаться навсегда. Деньги приходят от организации под названием «Постоянный фонд Аляски». Обычно это что-то около тысячи долларов, но в прошлом году я получила чек больше чем на три тысячи.

– Выходит, в жизни здесь есть хотя бы одна выгодная сторона.

– А еще мы не платим налог с продаж и местный подоходный налог. Только федеральный. Но это перестает казаться большим преимуществом, когда узнаешь, насколько здесь все дороже.

Какое-то время Карла смотрела вдаль, не произнося ни слова. А Брайсон в этот момент думала о том, как все же хорошо, что в мире есть люди, в компании которых можно беспрепятственно уходить в собственные мысли. Карла оказалась тем человеком, рядом с которым приятно было молчать.

Но вскоре Карла повернулась к своей спутнице:

– Слушай, Брайсон, ведь ты и Ларс состоите в объединении проводников, но я не видела имени Мэгги на сайте. Получается что она просто домохозяйка?

– Нет, у нее сейчас декретный отпуск. А вообще Мэгги биолог Службы Национальных Парков, работает в Гейтсе, – Брайсон показала рукой на восток. – Граница парка всего в десяти километрах отсюда. Туда ведут два притока озера. Мэгги обычно добирается туда на лодке. Или я подбрасываю ее, когда есть возможность.

– О, так у нее классная работа! Надо будет расспросить ее об этом поподробнее.

– Попроси ее рассказать о том случае, когда старый лось захотел немного подружиться с ней во время брачного периода, – засмеялась Брайсон.

Эту веселую историю знали, кажется, все жители Беттлса. Лось тогда был настолько уверен, что Мэгги первая красотка в округе, что женщине пришлось сбежать от его ухаживаний на дерево и провести там полдня.

– Обязательно спрошу, – Карла рассмеялась в ответ. – Уверена, что и тебе тоже есть о чем рассказать.

– Трудно не согласиться, – но Брайсон не хотела говорить о своих чаще не смешных, а опасных для жизни встречах с лосями. Летчица решила, что не стоит пугать Карлу сейчас, когда та только начала узнавать этот Северный край. Поэтому Брайсон поспешила сменить тему. – Я рада, что вы с Мэгги поладили. Ты уже решила, как долго здесь пробудешь?

– Да, Ларс и Мэгги попросили меня остаться с ними до родов. Я почти уверена, что смогу договориться о таком сроке со своим начальством.

– Как здорово! – воскликнула Брайсон с видом человека, только что выигравшего в лотерею. Но тут же смутилась, внезапно поймав себя на мысли, что выдала все свои чувства.

Карла ответила застенчивой улыбкой:

– Я рада, что ты так думаешь. Мне до сих пор очень стыдно за свое поведение во время нашей первой встречи. Надеюсь, ты не держишь на меня обиды и покажешь еще много дивных мест. Я отлично провела день в твоей компании.

Карла снова окинула взглядом простиравшийся перед ней пейзаж и добавила:

– Я никогда не забуду этот момент. Впервые в жизни я чувствую себя такой умиротворенной.

Жизнь семейства Расмуссенов с некоторых пор наладилась, став очень комфортной для каждого из них. Карла взяла на себя кулинарные заботы. Ларс занимался уборкой. Поэтому у Мэгги больше не осталось поводов для того, чтобы бить посуду или швыряться едой.

Карла внимательно следила за состоянием здоровья своей сестры, разминала ее отекшие ноги дважды в день, измеряла давление и слушала сердцебиение младенца. Много времени женщины проводили в разговорах, обмениваясь историями из своих жизней.

Крепнущая связь с Мэгги помогла Карле справиться с печалью, преследовавшей ее с момента похорон и предательства Эбби. Но когда чувства переполняли ее, она плакала на плече Мэгги, а та не переставала повторять, что время лечит все сердечные раны.

Но сердечные раны лечило не только время… Образ Брайсон – кажется, самой удивительной женщины из всех, которых когда-либо знала Карла – не покидал ее мыслей. Она постоянно вспоминала тот поход на Купол Мэтьюз, который наполнил ее душу гармонией.

На шестой день пребывания Карлы у Расмуссенов, Брайсон позвонила и напросилась на ужин, напомнив об оленьих стейках, которые давно обещала Ларсу. От этого известия Карла невероятно оживилась. Ларсу даже не нужно было приезжать за Брайсон, потому что та одолжила у Скитера гидросамолет и сможет прилететь сама. К тому же, у Мэгги на следующее утро был назначен визит к доктору и, взяв четырехместную Сессну, беременную женщину не пришлось бы мучить путешествием по реке.

– Брайсон сказала, что если ты хочешь, то можешь полететь завтра с нами, – сообщил Ларс, когда они с Карлой вышли, чтобы встретить самолет. – Правда она сомневалась, что ты очень обрадуешься такому предложению.

Карла не могла не рассмеяться:

– Наверное, это потому что оба раза, когда я летала с ней, у меня не вышло стать самым спокойным пассажиром. Ненавижу маленькие самолеты! И очень сомневаюсь, что когда-нибудь смогу к ним привыкнуть.

Она все еще не была готова повторить этот опыт, но учитывая, что Мэгги должна была родить уже очень скоро, Карле, возможно, следовало бы постараться пересилить себя.

– Я, конечно, полечу. Но, попрошу заметить, что я не в восторге от такой перспективы. Но все равно полечу, – Карла добавила своему голосу героических интонаций.

Ларс рассмеялся и притянул ее к себе, по-медвежьи обняв:

– Спасибо. Понимаю, что ты делаешь это только ради нас.

Желто-золотой гидроплан Скитера с земли выглядел совсем как летающая тыква в шляпе и железных ботинках. Признаться, зрелище скорее забавное, нежели пугающее. И Карла постаралась запечатлеть в памяти эту комичную картину, чтобы завтра сесть в это чудо техники с легким сердцем и не умереть от страха за время долгого перелета.

Карла помахала рукой, когда самолет был еще далеко и крылья воздушного судна уже через секунду качнулись в ответном приветствии. Вскоре Брайсон приступила к снижению. Когда поплавки коснулись поверхности озера, с обеих сторон взметнулись два широких потока воды, а силуэт Брайсон отлично просматривался в кабине. Большая часть лица девушки была скрыта под огромными очками. Но судя по широкой улыбке, Брайсон обрадовалась встрече ничуть не меньше Карлы.

Заглушив двигатель, летчица открыла дверь и крикнула:

– Приветик! Как у вас дела?

– Отлично! Рады тебя видеть, – карие глаза Карлы сияли озорным огнем.

– Мэгги очень по тебе скучала, – сообщил Ларс, помогая Брайсон выбраться из самолета. – Сразу предупреждаю, она собирается открутить тебе уши.

Брайсон расхохоталась.

– Не беспокойся. Я тоже по ней скучала, – она пошарила внутри Сессны и вытащила два пакета с покупками. – Привезла кучу новых журналов. Представляю, какая скукотища все время лежать в постели.

– На самом деле Карла не дает ей скучать. К тому же… – Ларс расстегнул куртку и продемонстрировал чистую рубашку. – Наша чудесная родственница так замечательно готовит, что Мэг бросила привычку швырять в меня всем, что только попадется под руку.

Мэгги ждала гостью на пороге.

– Господи Боже, наконец-то ты, дорогуша, соизволила выдвинуть свою задницу в нашем направлении.

Брайсон взбежала по ступенькам и осторожно обняла подругу, а потом, наклонившись к ее животу, деловито проговорила:

– Твоя мама умеет подобрать нужные слова.

Смеясь, Мэгги, отпихнула ее голову:

– Иди в дом и начинай готовить. Я голодная, как волк.

– И неудивительно, учитывая, что она не ела уже пару часов, – пробормотал Ларс себе под нос так, что только Карла могла его услышать. – Надеюсь, Брайсон прихватила парочку лишних стейков.

Выведав все последние сплетни Беттлса и наполнив свой желудок, Мэгги вернулась в постель.

– Я помою посуду, – вызвался Ларс. – Предлагаю выпить кофе на крыльце, я присоединюсь к вам буквально через пару минут.

– Как тебе такая идея? – Карла взглянула на Брайсон. – Смотреть на заходящее солнце становится моим ежевечерним ритуалом.

– С удовольствием. Веди меня.

Устроившись рядышком в самодельных деревянных креслах, они любовались закатом, окрасившим горы в оранжево-золотистый цвет.

Когда стемнело, Карла зажгла висевшую возле двери керосиновую лампу.

– Ларс сказал тебе, что завтра я лечу с вами?

– Нет еще. И, признаться, я удивлена этому. Хотя и очень обрадована. До Фейрбенкса лететь довольно долго, а Мэгги может родить со дня на день, – Брайсон уселась в кресле поудобнее. – Однажды, когда я только-только получила лицензию пилота, мне довелось везти беременную женщину. Этот опыт мне как-то совсем не хочется повторять.

– Что случилось?

– Вскоре после взлета обнаружилось, что ребенок родится в самолете, хотим мы этого или нет. А мы были в нескольких часах от ближайшего поселения. И мне пришлось экстренно садиться и выступать в роли акушерки. Слава Богу, что все прошло без осложнений. Женщина уже рожала раньше и знала, что надо делать.

– Все закончилось хорошо?

– К счастью, да. Между прочим, ребенка назвали в мою честь. Это был мальчик, – Брайсон ухмыльнулась. – Мать наверняка была счастлива, что меня зовут не Ребекка или Мэри-Энн.

– Твое имя тебе очень подходит, – Карла взглянула на Брайсон. – Очень редкое для девушки. Но в нем чувствуются сила и уверенность. Откуда оно?

– Отца звали Брайс, и он очень хотел сына, – ее лицо потускнело, и глаза заблестели от слез.

– О, прости меня. Я понимаю.

Брайсон выглядела типичным мальчишкой-сорванцом, но, стоит отдать должное, очень женственным. С образом отца были связаны самые теплые воспоминания. И именно он научил ее водить самолет. Очевидно, что они были очень близки.

– Думаю, он сразу понял, как ему повезло, что вместо сына родилась дочь, – Карла попытала утешить Брайсон. И улыбка медленно появилась на лице ее собеседницы:

– Пожалуй, ты права. Он бы непременно с тобой согласился.

– Давно его нет?

– Пять лет.

Не возникало сомнений в том, что Брайсон все еще очень по нему скучала.

– Говорят, со временем боль проходит. Мэгги утверждает, что это действительно так, но мне сложно представить, что когда-нибудь я смогу вспоминать свою маму без боли в сердце, – Карла опустила глаза.

– Нет, лучше не становится, – ответила Брайсон. – Просто учишься терпеть. Сердечные раны со временем затягиваются, но на их месте образуются рубцы. Я знаю, что сейчас тебе трудно думать о смерти. Но, в конце концов, боль стихает, и с тобой остаются только самые радостные воспоминания. И вот тогда ты можешь оставить свою печаль и жить дальше.

– Как он умер?

Брайсон ответила не сразу:

– Наверное, мне не стоит тебе это рассказывать. Ты ведь и так не очень большой любитель полетов, а завтра нам придется лететь в Фейрбенкс. Но если ты хочешь знать… Отец погиб, когда его самолет врезался в скалу. Попал в сильный порыв ветра. Такие здесь иногда бывают, в основном у побережья. Их нельзя увидеть и невозможно предугадать. И с ними нельзя справиться. Это как попасть в торнадо.

– Мне очень жаль.

– Все произошло быстро. И безболезненно, наверное. Именно так, как он хотел. Просто слишком рано.

– Смерть всегда приходит слишком рано, – вздохнула Карла. – Когда родители умирают, слово сирота обретает совершенно иной смысл.

– Да, ты снова права, – на лицо Брайсон падали тени, и ее выражение было трудно прочесть. – Но разве то, что ты нашла Мэгги, не помогло тебе справиться с этим?

– Помогло, это точно. По крайней мере, пока.

– Пока?

– Проще сейчас, труднее потом. Когда мы сблизимся, будет очень больно расставаться и жить на разных концах Земли. У нас ведь даже не будет возможности для видео-звонков через Интернет или долгих телефонных бесед.

– Спутниковые телефоны действительно не очень надежны, но, может быть, Скитер мог бы соединять вас через свой компьютер.

– Этого будет недостаточно. Честно говоря, я даже не уверена, что смогу прилетать сюда чаще, чем раз в пару лет.

Карла пробыла на Аляске всего неделю, но перспектива покинуть вновь обретенную семью и вернуться в свою пустую квартиру, уже вселяла в нее неописуемый ужас.

Волчий вой пронзил вечернюю тишину, и почти сразу же за ним последовал ответный вой, уже намного ближе. Карла подскочила на своем кресле и начала вглядываться в темноту, пытаясь уловить малейшие признаки движения.

– Утром и вечером – как часы. Меня так это пугает. Не могу поверить, что к этому вою можно привыкнуть.

– А мне нравится, – ответила Брайсон. – Этот звук, должно быть, больше любого другого напоминает об одиночестве. Но, в то же время, он вселяет надежду. Дикий зверь, пытающийся найти в темноте сородича. Это позволяет забыть о своем собственном одиночестве, напоминая, что где-то есть и твоя родная душа. Жаль, я не могу позвать ее так же, как это делают волки.

– Я до сих пор не могу понять, как у тебя получается жить здесь одной. Особенно зимой. Я бы сошла с ума. Впрочем, я и сошла, когда меня бросили.

– Случается, что и мне приходится тяжко, – Брайсон замолчала, вслушиваясь в очередной волчий зов, эхом разносящийся над гладкой поверхностью озера. – Жить здесь, все равно что отправиться в одиночное кругосветное плавание на маленькой лодочке. Мир невероятно упрощается, становится легко понять то, чего действительно хочешь. И все мелкие и незначительные вещи, о которых слишком много беспокоятся люди, становятся неважны. Во многом это раскрепощает, позволяет лучше познать себя. Но, в итоге, все равно приходишь к мысли, что себя одной для счастья вряд ли достаточно.

– Но ведь это легко поправимо, – прервал ее Ларс, появившийся на пороге. – Перед тобой раскрыто множество дорог, Брайсон. Просто ты отказываешься по ним идти.

Скорчив рожицу, Брайсон посмотрела на Карлу:

– Забыла предупредить – будь с ним поосторожнее. Ларс обожает играть в сваху.

– Беспокоиться за своих друзей – не самая плохая человеческая черта, – парировала Карла.

– Хорошо сказано, – Ларс облокотился на перила и, ухмыляясь, посмотрел на Брайсон сверху вниз. – Иногда, чтобы люди реализовали все свои возможности, их надо чуть-чуть подтолкнуть. А если это не помогает – как в нашем случае – то приходится хорошенько пнуть.

– Что ж, я тоже готова к хорошему пинку, – Карла поднялась на ноги и потянулась. – У меня такое ощущение, что я корабль без руля и ветрил. Задай мне правильный курс, будь другом.

– Тебе многое пришлось пережить. Мы понимаем, – Ларс положил руку ей на плечо. – Но теперь ты не одна, и мы поможем тебе вырулить на спокойную воду. Правда, Брайсон?

– Для Карлы все, что угодно.

– И первым, о чем я попрошу, будет перелет, от которого у меня не разорвется сердце, – Карла подавила зевок и потянулась к своему кофе. – А со всем остальным будем разбираться уже по возвращении, идет?

– Хороший план. Судя по всему, ты уже готова забраться в постель, – поделился своим наблюдением Ларс.

– Да. Знаю, что еще не очень поздно, но мое тело как будто запрограммировано выключаться, как только стемнеет. Ох уж, эти короткие дни!

– Завтра нам довольно рано вставать, так что я тоже буду укладываться. Брайсон, ты идешь?

– Через минутку.

Как только Ларс и Карла скрылись за дверью, Брайсон опять расслабленно откинулась в кресле и позволила себе немного поразмыслить о событиях этого вечера.

Было очень здорово снова увидеть Мэгги. Брайсон, как и всегда, чувствовала себя легко и весело в компании Расмуссенов. Но сегодня все ее мысли были сосредоточены на их гостье. А ведь Карла несколько раз чуть не заметила, как Брайсон глазеет на нее. Но даже это не могло остановить летчицу. Хотела она того или нет, но оторвать взгляд от Карлы не удавалось. Она старалась уловить каждую мелочь – чуточку вздернутый нос, малюсенький шрам над левой бровью, привычку поджимать губы перед тем, как рассмеяться.

Брайсон понимала, что глупо желать женщину, которая никогда не сможет быть с ней. Она поспешила заверить себя, что это всего лишь мимолетная влюбленность, которая скоро пройдет. А что еще ей оставалось делать?