Игры с дьяволом Валин Юрий

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

– Что это только что случилось с Кэйси? – Кайл видел всю сцену через мощный бинокль, спрятавшись за деревьями рядом с дорогой. За все время, что он наблюдал за Кейн, он никогда не видел ее такой беспомощной.

Два агента, стоявшие рядом, были новичками в его команде, и поэтому их заданием было следить за пробежкой Кейн и Меррик. Кайл подумал, что было бы хорошо, если бы оборудование, которое они использовали, зафиксировало бы что-то большее, чем их собственное тяжелое дыхание.

– У нас, возможно, проблема. – Агент, прибежавший первым, пытался восстановить дыхание.

– Это заявление не поможет твоей карьере, Симмонс. – Кайл бросил бинокль в сумку, стоявшую около его ног. – Я не собираюсь спрашивать второй раз. Что случилось? – заорал он.

– Она пробегала мимо дома Рэт, сэр.

– И? – спросил Кайл, ожидая продолжения отчета.

– Сэр, Симмонс пытается сказать, что во дворе с Мэдди был ребенок. Кэйси остановилась, когда увидела их. Потом она вернулась сюда. Простите, сэр, но мы не смогли догнать ее на обратном пути. Но мы кое-что записали до того, как она добежала до дома Рэт.

– Мэдди видела Кейн или Меррик? – спросил Кайл.

– Нет, мы этого не заметили.

Кайл ущипнул себя за нос и пару раз глубоко

– Никому ни слова об этом, или вам обоим придется расследовать пропажу лосей на Аляске. Поняли?

– Но сэр, разве мы не должны сказать об этом миссис Верде? – Симмонс все еще тяжело дышал после бега и его вопрос звучал нерешительно.

– У меня ушло почти четыре года на то, чтобы привлечь Эмму к сотрудничеству, и я не собираюсь рисковать этим из-за такой ерунды. Это значит, закройте рты джентльмены, и возвращайтесь в штаб. Я буду ждать расшифровку того, что вам удалось записать. Займитесь этим, а я займусь Эммой.

Кайл отвернулся от них и увидел Эмму, которая стояла во дворе, видимо, погруженная в раздумья. Да, он слишком много лет провел, занимаясь этим делом, но его карьера не сдвинется с мертвой точки, пока он не окупит все затраты на него. Ему оставалось всего десять лет до отставки, и ему хотелось провести их, возглавляя какую-нибудь другую оперативную группу в штабе ФБР. Федералы должны предоставить ему такую честь за его верность и старание. История о том, как он разобрался с Кэйси, потихоньку забудется, но начальство запомнит, кто это сделал. Это важнее.

– Милая, где Кейн? – спросил Росс, когда подъехал грузовик с кормом. Он думал, что разгрузка грузовика будет хорошим поводом провести побольше времени с Кейн.

– Она пошла помыться, папа. Они с Меррик отправились на пробежку, и Кейн стало плохо. Тебе что-то нужно?

– Нет, просто она обещала кое в чем мне помочь. Эмма едва расслышала эти слова, потому что отец уже пошел в сторону коттеджа. Меррик открыла перед ним дверь, и он исчез внутри.

– Просто удивительно, я привезла сюда Хэйдена, чтобы воссоединиться с ним, а вместо этого прочные отношения начинаются у моего отца и Кейн. Оставленная наедине со своими мыслями, Эмма, проигнорировав холод, села на крыльцо, спрашивая себя, что же будет дальше. Двое молодых людей из службы доставки скидывали мешки с грузовика.

– Агент Кайл звонил тебе, пока ты была на улице. Кэрол говорила через едва раскрытую дверь. Зима в Висконсине стала для нее непереносимо холодной, когда она постарела.

– И что он хотел сказать?

– Наша птичка начала петь сегодня днем, поэтому он хочет, чтобы ты попыталась удержать ее здесь еще несколько дней. Я рада, что твой отец образумился. – Кэрол открыла дверь чуть шире и показала на грузовик с кормом. Раз Рой привез так много корма, значит, Кайл уговорил Росса помогать ему. – Ты уже решила, что делать с мальчиком, когда все закончится?

– Что значит «что делать с мальчиком»?

– Агент Кайл упоминал хорошую школу в Висконсине. Теперь мы можем позволить себе это, и я думаю, что они позволят мальчику сохранить немного этих порочных денег.

Эмма видела, что ее пальцы стали почти багровыми от того, как она сжимает подлокотники кресла-качалки.

– Я не собираюсь отсылать его, мама, и его зовут Хэйден, а не мальчик. А ее зовут Кейн. Что в этом такого ужасного? Что тебе кажется таким мерзким в моей жизни? То, что Кейн – женщина или то, что Хэйден считает нашу семью дурной шуткой? Неужели ты можешь винить его в чем-то?

– Не надо истерик, Эмма. Если ты хочешь знать, то да, я думаю, что то, чем ты занималась с этой женщиной -отвратительный грех. Твой мальчик омерзителен, и если ты хочешь жить здесь, ты будешь жить здесь без него. Я растила тебя не для того, чтобы ты стала шлюхой и снюхалась с кем-то вроде нее. Я на это не согласна, и я не стану ходить с вамина воскресную службу, когда все закончится. Честно говоря, мне пришлось много молиться, чтобы не отправить тебя обратно, когда ты вернулась, но я же христианка, и я согласилась на все это только потому, что после этого мне не придется беспокоиться о том, что ты опять убежишь с этим отродьем.

Яд в голосе Кэрол было сложно не заметить, и Эмма не понимала его причину. Ее мать никогда не пыталась познакомиться с Кейн поближе, поэтому ее ненависть было, сложно понять.

– То, что было у нас с Кейн, было прекрасно, и это дало мне возможность научиться любить. Я поняла это чувство только благодаря папе. Ты со своими христианскими ценностями была слишком занята порицаниями, чтобы научить меня этому. Я никогда не спрашивала, мама, но зачем ты вообще вышла замуж за папу и родила меня? Мы с папой явно не принесли тебе ничего, кроме страданий.

– Потому что я могла выбирать только между твоим папой и Марком Пистоном, а он уже тогда был ничтожным пьяницей. Если это плохой ответ, придумай хороший сама. Тогда женщины не сбегали из дома и не возвращались с незаконнорожденными ублюдками. Но ты явно сделала все, что только могла.

В нескольких метрах от них стояла рассерженная Кейн, которая, казалось, готова наброситься на Кэрол.

– Если Вы, леди, еще раз назовете моего сына ублюдком, Вам не поздоровится. То, что вы ненавидите меня, меня не волнует, но Хэйден не сделал Вам ничего плохого, поэтому пока я здесь, не смейте так разговаривать с ним или с его матерью.

Дверь захлопнулась со всей силой, на которую была способна Кэрол, учитывая то, что она была едва открыта, и Эмма осталась наедине с Кейн.

– Тебе лучше?

– Да, я уверена, что это была случайность. Не о чем беспокоиться, и, раз уж я предложила твоему отцу помощь, у меня нет другого выбора. – Кейн показала на сложенные мешки.

– Ты явно ему нравишься. В смысле, моему папе.

– Это очень мило, знать, что я нравлюсь хоть кому-то из семьи Верде.

– Это нечестно, Кейн. – Эмма подошла к ней поближе, чтобы грузовик не заглушал ее голос.

– Я уже эксперт в жизни, и знаю, что она несправедлива, и знаю, что люди думают обо мне. Ты бросила не только Хэйдена, но и меня, из-за какой-то несущественной причины, и никогда не оглядывалась назад.

– Хэйден сказал мне то же самое. Он, как и ты, меня не простит, так?

– Какая тебе разница, прощу ли я тебя? Беспокойся об отношениях с сыном, если он тебе нужен. Ты убила все мои чувства, когда закрыла дверь нашего дома. Простить тебя? Я никогда не упоминаю твоего имени и не думаю о тебе, кроме тех случаев, когда это нужно моему сыну.

– Кейн, ты готова? – крикнул Росс через двор.

– Кейн, пожалуйста, я хочу договорить, – сказала Эмма.

– Мы еще не закончили, не беспокойся. Но не здесь и не сейчас.

Кейн и Хэйден помогали Россу, пока кладовые не заполнились. Солнце уже садилось к тому времени, как они закончили, и, несмотря на холод, все они вспотели. Росс пожал руку Кейн и ушел переодеваться к ужину.

– Мам, ты уверена, что нормально себя чувствуешь? – Хэйден пытался разглядеть лицо матери, увидеть на нем признаки нездоровья.

– Все в порядке, малыш. Это было что-то кратковременное, как будто меня пнули в живот. Понимаешь?

Хэйден сел на кипу сена напротив Кейн и промолчал.

Он провел день с Эммой, слушая ее рассказы о том, как она росла на ферме, и каким шоком стал для нее отъезд из Висконсина. Самым удивительным было то, что она встретилась с Кейн и стала с ней жить, после того как выросла в таком уединенном месте. Он удивлялся тому, как ее жизнь не соответствовала воспитанию.

Когда Эмма рассказывала о том, как она пошла в «Эрин Гоу Броу» и попросила о работе, Хэйден понял что Кейн, видимо, была не единственным любителем риска в их семье. Прогуливаясь по пастбищам Росса, он обнаружил, что ему нравятся ее истории, в которых он узнавал о Кейн то, о чем не имел представления. Эмма говорила о ней тоном, в котором явно слышалась любовь, и Хэйдена это озадачивало. Если она все еще любит Кейн, почему она не с ними?

– Давай сходим в душ и поедим, а потом уложим тебя спать, – сказал Хэйден. – Ты уже не так молода, как раньше, поэтому за тобой нужно присматривать.

Кейн засмеялась и кинула в него сеном. – Умный, да?

– Да, и я всему этому научился у тебя.

Опираясь подбородком на кулак, Кейн посмотрела на сына и вздохнула. Она всегда вспоминала то, что говорил ей отец, когда она вот так на него смотрела. – Как жаль, что ты так и не застал моего отца, Хэйден. Он бы полюбил тебя, а моя мама испортила бы тебя еще до того, как я сообразила, что с тобой делать.

У них было трое детей, и они любили нас, но им всегда хотелось внуков. Каждый раз, когда я начинала с кем-то встречаться, она говорила мне: «Девушка, я хочу внуков» с этим неповторимым ирландским акцентом. Папа только смеялся, но он тоже мечтал об этом.

Хэйден сел рядом с Кейн. – Так же, как мне хотелось бы познакомиться с ними, мне хочется узнать их через твои рассказы. Знаешь, что я понял?

– Что?

– Когда я слушаю, как ты рассказываешь о дедушке Далтоне, я как будто слушаю историю о тебе. Я смотрю фотографии и пытаюсь представить, как я буду выглядеть, когда вырасту. А Меррик сказала мне, что у вас были одинаковые руки. – Он положил свою маленькую руку рядом с ее рукой и улыбнулся, увидев, что форма была такой же, несмотря на размер. – Я хочу, чтобы, когда я вырасту, люди смотрели на меня и говорили, "это сын Кейн, и он так похож на нее".

Хэйден мог сосчитать на пальцах одной руки, сколько раз он видел, как плачет его мать, но теперь он знал, что его слова много для нее значат, когда увидел слезы.

– Ты и есть мой сын, и я люблю тебя, но ты ошибаешься. Люди будут смотреть на тебя и думать, что ты гораздо лучше, чем я.

– Спасибо, мам. Ты готова? – Он обнял ее и ощутил цитрусовый запах, который так ему нравился.

– Хэйден, я хочу, чтобы ты сделал кое-что для меня.

– Что? – То, как она задала этот вопрос, заставило его подумать, что предложение ему не понравится.

– Я хочу, чтобы ты пошел в дом и поужинал со своей матерью.

– Нет, я провел с ней весь день, а теперь хочу поужинать с тобой и с ребятами. – Он немного отодвинулся от нее и скрестил руки на груди, как бы показывая этим, что его решение окончательное.

– Сынок, это последнее, о чем я прошу тебя, пока мы здесь. А потом, если ты захочешь провести следующие дни в коттедже, никуда не выходя, я с уважением отнесусь к твоему решению.

Не нуждаясь в дальнейших уговорах, он встал, чтобы переодеться к ужину.

Он так и не увидел Эмму, плачущую за дальним стойлом в сарае, сгорающую от стыда из-за того, что подслушала их разговор. Осознавшую, что Хэйден целиком воспитан тем же человеком, который много лет назад украл ее сердце.

Несмотря на все недостатки Кейн, ее лучшее качество никак не изменилось. Даже после того как Эмма ушла, Кейн была предана своей семье. Если у Кайла все получится, то Хэйден никогда не будет любить или уважать Эмму, и будет рад уехать куда-нибудь подальше, лишь бы не видеть ее. Он не захочет иметь с ней ничего общего, узнав, какое отношение она имеет к этому.

Ужин в доме Верде опять был безмолвным, все просто сидели и ели. В это время в коттедже Кейн решила поиграть в футбол, и это закончилось тем, что мяч попал в светильник, сдвинув камеру, которая там пряталась. Теперь агентам оставалось только смотреть на потолок и думать, как добраться до камеры, чтобы исправить ее.

– Только посмотрите на это. С такой удачей Кэрол скоро подаст на меня в суд за нанесение ущерба собственности.- Засмеялась Кейн.

– И почему бы вам не поесть в закусочной, в которой мы с Россом сегодня были, и оставить меня здесь дожидаться Хэйдена? Я еще плохо себя чувствую.

Агенты выругались. Если Кейн останется, им, вряд ли удастся что-то услышать. Разве что она будет говорить во сне.

– Не забудьте попробовать яблочный пирог с домашним мороженым. Очень вкусно. И принесите мне кусочек, без мороженого. Может, мне станет лучше.

Специальный агент Рич откинулся на стуле, представляя, что яблоко, которое он ест – это тот самый яблочный пирог, о котором говорит Кэйси. Он слушал ее, решив, что она может позвонить кому-нибудь, но из-за тишины ему захотелось последовать примеру Кейн и немного вздремнуть. Если бы он был повнимательнее, он заметил бы, как фигура, одетая в черное, перебралась через забор и отправилась в сторону темного пастбища.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Натянув очки ночного видения, Кейн исчезла в темноте. Меньше чем через час Кейн достигла места назначения и присела, оглядываясь в поисках собак или других охранных устройств.

Женщина, которую она видела днем, стояла у окна на кухне. По ее движениям Кейн поняла, что она загружает тарелки в посудомоечную машину. Она подобралась ближе, и почти под взглядом женщины присоединила что-то к окну. Усевшись напротив забора, она надела наушники и включила звук.

– Джерри, ты не соберешь игрушки? Было слишком холодно, чтобы гулять с Ханной, и мы устроили небольшой беспорядок.

Кроме голоса женщины, Кейн слышала, как ребенок подпевает телевизору.

– Ты готова принять ванну, мисс Ханна?

– Да, тетя Мэдди.

– Ты очень хорошая девочка.

Через бинокль Кейн наблюдала, как Мэдди ведет маленькую девочку наверх в ванную, затем в спальню. Она жадно впитывала в себя образ ребенка с черными волосами и очень знакомым лицом. Сердце Кейн заныло от того, как Ханна была похожа на Хэйдена. Она разозлилась. Вот почему Эмма бросила их. Кейн смотрела на маленькую девочку, которую Эмма у нее украла.

– Тетя Мэдди, а где мама? – Ханна подняла руки вверх, чтобы на нее надели ночную сорочку.

– Она вернется к тебе через пару ней. Ты скучаешь по маме?

– Она сказала, что принесет мне подарок. – Ханна притянула плюшевого мишку поближе к себе и улыбнулась, отчего Кейн сразу в нее влюбилась. – Я люблю подарки.

– Я уверена, что это будет очень интересно. Залезай малышка. – Мэдди приподняла одеяло на кровати и укрыла девочку. – Ложись спать. Твоя мама скоро придет за тобой.

– Обещаешь, тетя Мэдди?

– Обещаю, малышка. У твоей мамы дела, а когда она закончит, она сразу придет. А пока мы с тобой и с Джерри будем развлекаться, играть и смотреть мультфильмы.

– Мама сказала, что она собирается увидеться с моим братом Хэйденом, но мне надо подождать, чтобы увидеть его. Он живет с моей мамой Кейн далеко-далеко. Почему она не хочет, чтобы я тоже жила с ней, как Хэйден?

– Тебе придется спросить об этом у мамы, милая. Я никогда не видела Кейн, но я думаю, что она любит тебя сильно-сильно, и когда-нибудь ты, может быть, ее увидишь. Мама много рассказывала тебе про Хэйдена и маму Кейн?

– Да. Она сказала мне, что они моя семья, и что это очень важно.

– Это важно, но поспать тоже важно, так что закрывай глазки и готовься встретиться с прекрасными снами.

Когда женщина вышла, Кейн со слезами на глазах слушала, как маленькая чаровница произносит молитву перед сном:

– Благослови Господь мою маму, дедушку Росса, моего старшего брата Хэйдена и маму Кейн. Аминь.

Закончив мыть посуду, Мэдди смотрела в окно, очевидно, не замечая ничего необычного.

– Эмма, надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Хорошая подруга была одной из немногих людей в городе, кто знал всю историю, и единственной, кто помогал Эмме во время беременности.

Кейн отправилась в обратный путь. Перед тем, как лечь в постель, ей нужно было сделать кое-что еще. Осторожно взобравшись на крышу амбара, она присоединила там несколько подслушивающих устройств, чтобы следить за теми, кто охотится за ней. Она понимала, что если кто-то ее там заметит, у нее не будет никаких шансов осуществить то, что она задумала для Кайла, но она привыкла рисковать. Она пригнулась, увидев, что Меррик и другие ребята возвращаются после ужина, и рассчитала свой прыжок вниз так, чтобы он совпал со звуком захлопывающихся дверей машины. Потом она снова скользнула в окно, из которого вылезла вначале.

Кейн лежала с закрытыми глазами, ее дыхание было глубоким и медленным, когда вся группа и Хэйден вошли в дверь. Она слушала, как они готовятся ко сну, стараясь поменьше шуметь. Потом, когда выключилась последняя лампочка, она села, свесив ноги с небольшой кровати. Все ее мысли были об одном – зайти в дом, отвести Эмму к ближайшей ферме и заставить признаться в существовании Ханны.

Босиком, без пальто она вышла на улицу и почти дошла до дома. Потом она остановилась. Она была так рассержена, что ей необходимо было закрыть глаза и глубоко вздохнуть несколько раз, чтобы успокоиться. Из-за своей ярости она не чувствовала холода и не видела женщину, смотревшую на нее.

Женщина, которая была причиной злости Кейн, почувствовала, как по ее позвоночнику пробежал холодок страха. Эмма чувствовала себя совсем иначе, чем когда в первый раз увидела Кейн из окна своей спальни.

Четырнадцать лет назад в квартире Эммы

Эмма прислонилась к двери, слушая удалявшиеся шаги по ту сторону. Это был волнующий год, когда она наслаждалась жизнью с Кейн. Она была так далеко от фермы отца, как только можно было представить. Она продолжала, работать в пабе и снимать скромную квартиру, потому что ей не хотелось, чтобы о ней думали, как о содержанке.

Когда шаги в холле стихли. Эмма подошла к окну, чтобы посмотреть, как уходит Кейн. Вместо того чтобы сесть в машину, она стояла под окном и смотрела вверх, видимо понимая, что ей не придется долго ждать, чтобы снова увидеть Эмму. Всем известная улыбка Кэйси появилась на ее лице, когда она увидела Эмму.

Тебе сейчас куда-нибудь нужно? – спросила она, перегибаясь через подоконник.

– Я буду там, где ты захочешь.

Вместо ответа она скинула на голову Кейн свое блузку и отошла от окна. Она засмеялась, снова услышав шаги на лестнице, только в этот раз Кейн бежала.

Открыв дверь, она увидела Эмму, которая стояла перед ней, прикрывая грудь рукой. Она выглядела так, будто не была уверена, что знает, что нужно делать дальше. За все время, что они были вместе, она никогда не пыталась раздразнить Кейн, пока их отношения еще не перешли на новый уровень. Весь опыт Эммы заключался в поцелуях и ласках на кровати с Кейн, и Кейн не хотела сделать неверное движение.

– Я хочу, чтобы ты осталась.

– Иди сюда на минутку, малыш. – Она раскрыла объятия и подождала, пока Эмма сдвинется с места. Когда она обвила руками ее обнаженную кожу, она ощутила, что Эмма расслабилась. Ты не против, если мы немного поговорим?

– Нет. – Голос Эммы звучал так нервно, что возбуждение Кейн слегка угасло.

– Давай сядем. – Она приподняла лицо Эммы, чтобы видеть ее глаза. – Ты женщина, с которой я собираюсь провести всю свою жизнь, вот что я чувствую к тебе. Если ты хочешь того же, никто в жизни не будет делить со мной постель, кроме тебя.

– Спасибо за эти слова, милая.

И, раз я хочу провести с тобой всю свою жизнь, я могу быть терпеливой. Когда мы займемся любовью, это должно быть важным решением для нас обеих.

– А ты хочешь?

Она улыбнулась и положила руку на щеку Эммы.

– Больше, чем чего-то еще, но я готова подождать. Я люблю тебя, Эмма, и это значит, что я буду ждать столько, сколько понадобится.

Эмма открыла глаза и крепче прижалась к Кейн.

– Правда?

– Больше, чем кого-то или что-то еще.

– Ты можешь сказать это еще раз? попросила Эмма, глядя в любимые глаза.

– Я очень сильно люблю тебя. Эмма.

– Я тоже люблю тебя, и хочу, чтобы ты сейчас осталась со мной.

Эмма оседлала колени Кейн и, взяв ее руку, положила ее себе на грудь.

Это движение зажгло в Кейн огонь, который, на самом деле никогда не угасал. Она встала со стула и почувствовала, как Эмма крепче обвила ее талию ногами, пока они шли в спальню. Чтобы Эмма еще больше расслабилась, она позволила ей расстегнуть свою рубашку и стянуть ее с плеч. Они обе застонали, когда их тела соприкоснулись в первый раз.

– Скажи мне, если я сделаю что-то не так, хорошо? – это были последние слова Кейн.

Эмма приподняла бедра и помогла ей снять с себя юбку. Она безумно хотела, чтобы Кейн прикоснулась к ее телу и удовлетворила желание, которое нарастало с каждой секундой. Раньше руки Кейн прикасались к ней, чтобы помочь встать или лежали на ее коленке, когда они были в темном зале кинотеатра, но сейчас они были возбуждающими.

Кейн ласково водила руками по ее телу, не задерживаясь ни на одном участке, и это сводило Эмму с ума. Она желала, чтобы руки Кейн опустились ниже, она забыла обо всем, когда та нагнулась и взяла в рот ее сосок.

– Пожалуйста, не останавливайся. – Она обхватила руками голову Кейн и прижала ее к себе. Когда она ласкала себя, это никогда ее так не возбуждало.

– Расслабься, любимая.

– Кейн, меньше всего сейчас я хочу расслабиться. – Ей захотелось стукнуть Кейн по голове, когда она услышала низкий смешок, но если бы она так сделала, Кейн оторвала бы губы от ее тела. – Милая, ты снимешь с себя одежду? Я хочу тебя чувствовать.

Кейн слегка отодвинулась, и Эмма открыла глаза.

– Я люблю тебя. – Сказав то, что она никогда не говорила кому-то, кроме своих родных, Кейн расстегнула пряжку пояса и выскользнула из одежды. Когда она легла обратно, Эмма застонала, когда Кейн скользнула рукой к ее самому интимному месту.

Кейн сначала пробежалась пальцами по шелковистому влажному жару, призывая Эмму двигаться с ней вместе, чтобы усилить ощущения. Потом так же медленно прижала один палец к ее расщелине, а другой палец – к твердому клитору, чтобы снять дискомфорт, который Эмма сначала ощутила.

– Посмотри на меня, сладкая. Это первый раз, когда мы отдадим друг другу себя, но я обещаю, что буду всегда тебе верна.

Эмма посмотрела на нее и притянула к себе, что поцеловать. Именно о такой первой ночи она всегда мечтала. Услышав эти признания, она обрадовалась, что не напрасно ждала. Отдаться Кейн было лучшим подарком.

– Пожалуйста, милая, сделай меня своей.

Эмма сжала руки на плечах Кейн, когда та прорвалась через барьер невинности, и еще раз, когда на нее обрушилось ни с чем не сравнимое удовольствие. Ночь еще не закончилась, а она уже охрипла оттого, что выкрикивала имя Кейн, и когда они засыпали, она чувствовала себя любимой.

Эмма вспомнила, как Кейн держала ее в объятьях и шептала слова любви, когда она расплакалась от избытка чувств. Одна из самых красивых ночей в ее жизни началась с того, что Кейн стояла под ее окном.

Теперь женщина, стоящая во дворе, не имела ничего общего с романтикой и нежностью. Эмма думала только об одном, и при этой мысли ощущала себя так, будто на нее вылили ведро холодной воды.

Она знает.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Эмма стояла так же неподвижно, как и Кейн внизу, не в состоянии решить, нужно ли выйти и попробовать поговорить с ней. Ее дыхание замедлилось, когда Кейн, казалось, поняла, где она и зашла обратно. Эмма заметила что-то необычное в поведении Кейн, и у нее было всего два дня, чтобы понять, что это такое.

В это время Кейн в коттедже говорила по телефону с управляющим бара, игнорируя всех, кто смотрел на нее так, будто она сошла с ума и забыла, что не только они ее слышат.

– Брайс, свяжись с нашим другом прямо сейчас. Скажи ему, что нам необходимо встретиться до того, как я приеду домой. – Она посмотрела на ярлык на телефоне и продиктовала ему номер, который понадобится позже.

– Кейн? – Меррик положила руку на спину Кейн, удивленная тем, какой она оказалась холодной.

– Возвращайтесь в свои постели, ребята. У меня есть дела. – Это было ясно выраженное предложение уйти, и они все постарались подчиниться. – Хэйден.

Он открыл глаза и сразу сел на кровати.

– Оставайся с Меррик и ребятами. Я вернусь к утру.

– Тебе не нужна компания? – Хэйден мечтал о том, когда Кейн скажет «да», но она отрицательно покачала головой, и он понял, что этот день наступит не сегодня.

– Я не долго. Помни, никуда не ходи один.

– Обещаю, мама.

Кейн прижала его к себе и не выпускала из объятий дольше, чем обычно. Она запланировала такой сценарий еще в Новом Орлеане, думая, что она несколько затянет его, чтобы развлечься, но сейчас ее гнев подгонял ее. Она не беспокоилась, что это может ей как-то навредить. Кайлу никогда так не повезет. Ей хотелось выгнать крыс из их нор и узнать, кто из ее врагов помогает Кайлу расставлять свои ловушки.

– Мне пойти завести машину? – спросила Меррик, надеясь, что Кейн возьмет с собой хотя бы ее.

– Со мной все будет в порядке, а тебе нужно позаботиться о Хэйдене. – Кейн зашнуровала ботинки и потянулась за пальто. Одевшись, она поцеловала Меррик в лоб и вышла.

Когда дверь захлопнулась, Меррик приложила палец к губам, чтобы никто ничего не говорил. Федеральным агентам не стоит знать, что никто из них не знает, куда отправилась Кейн.

Оказавшись снаружи, Кейн вынула спутниковый телефон и набрала номер.

– Ты готов?

– Где и когда? – спросил мужской голос.

– В четыре часа. Где, ты знаешь.

Когда Кейн громко захлопнула дверцу машины и завела ее, Эмма подбежала к окну.

В подсобке амбара Кайл сжал в руке телефон и прошептал:

– Да.

Кейн была на дороге меньше двух минут, пока у нее не появилась компания. Никуда не торопясь, она ехала в пределах допустимой скорости, расслабившись на кожаном сиденье. Если Брайс сделал как надо, оставить Форд позади не будет для нее проблемой. Раздался долгожданный звонок. – Все готово, босс. Думаю, ваш груз будет доставлен через три с половиной часа, в зависимости от погоды и направления ветра.

– Спасибо, Брайс. Я позвоню, если понадобишься. – Кейн проехала мимо знака ограничения скорости в городе и включила стоп-сигнал, чтобы заехать на стоянку около магазина кормов Роя, где один из сотрудников службы доставки, которые привезли Россу корм, сидел на ступеньках, ожидая ее.

Кейн помахала ему и вынула конверт из бардачка.

– Удостоверься, что Рой получит это. А это тебе беспокойство. – Она протянула ему конверт и двадцатидолларовую купюру.

– Нет проблем. Как вы думаете, будет большой беспорядок? – Молодой человек выглядел так, будто его пугала перспектива уборки.

– Если ты выведешь меня обратно, то все будет нормально. – Кейн прошла за ним через магазин к большой, огражденной забором территории. По всему двору было аккуратно сложено различное оборудование и запчасти, но рядом с грузовиками было достаточно места. Она протянула парню еще двадцатку, чтобы он так не волновался из-за пыли, и стала смотреть на север.

Специальные агенты Джо Симмонс и Энтони Кертис выругались, когда увидели приближающийся вертолет. Кайл не планировал ничего подобного.

Кертис схватил телефон и набрал номер босса.

– Джентльмены, надеюсь, у вас хорошие новости.- Голос Кайла прозвучат на всю машину, и по его голосу было понятно, что он не слишком обрадовался разбудившему его звонку.

Они достаточно хорошо знати своего начальника, чтобы понимать, что как только Кейн уехала, он решил лечь спать, чтобы отдохнуть перед официальными заявлениями прессе, которыми он намеревался заняться, если ночь пройдет так, как он запланировал.

– Кэйси решила выпить чашечку кофе в городе, а вам стало скучно?

– Сэр, кафе закрывается в девять вечера, и мисс Кэйси вряд ли собирается перекусить. Она куда-то улетает.

– Она поехала в аэропорт, и вы только сейчас поняли, что об этом надо сообщить?

Джо пытался убавить звук, а Энтони закатил глаза и про себя радовался за Кейн. Никого из молодых офицеров не удивляло, что Кайл годами не может справиться с Кейн.

– Сэр, мы недалеко от магазина с кормами, наблюдаем, как она садится в вертолет. Мы думаем. Вам нужно сделать запрос, чтобы отследить, куда она направляется, если это возможно. – Когда Энтони закончил, на том конце раздались проклятия.

Пилот вел вертолет на юг, стараясь смотреть на приборную доску, а не на свою тихую пассажирку. Их местом назначения был маленький полевой аэропорт на границе Иллинойса, и это все, что ему нужно было знать, как сказал ему человек, который его нанял.

Когда они приземлились. Кейн сидела с закрытыми глазами, видимо, пытаясь игнорировать холод, от которого невозможно было спастись в кабине. Она не открывала глаза, пока рев моторов садящегося самолета не затих примерно в сорока футах от них.

– Я не надолго – Сказала Кейн пилоту, вышла и направилась к опустившемуся трапу самолета.

Он был немного разочарован, из-за невозможности увидеть того, с кем должна встретиться Кейн.

Кейн вернулась и сурово посмотрела на пилота:

Я буду очень недовольна, если вы будете использовать телефон, или какое-либо радиооборудование пока я не вернусь.

Пилот кивнул и постарался сдержать свою дрожь, пока она не ушла. Он дрожат не из-за холода, а из-за безмолвной угрозы, которую он прочитал в ледяных синих глазах.

Кейн заметила охрану. Она и представить не могла, чтобы этот человек появился здесь без них, но они лишь помахали ей и даже не попытались обыскать. Она знала, что их босс жестоко их накажет, если они хоть пальцем дотронутся до нее.

Кейн говорила с хозяином так, будто он был близким родственником.

– Винсент, старина, как твои дела после недавних проблем с законом?

Винсент Карлотти засмеялся и встал с дивана, чтобы обнять своего старого друга. Его густые седые волосы превосходно оттеняли темные глаза, и, несмотря на то, после шестидесяти он немного располнел, он все еще был привлекательным мужчиной. Он наблюдал за тем, как хорошо Кейн ведет дела после смерти своего отца, и мог только надеяться, что у его сына все будет так же прекрасно, когда его не станет. Единственное, о чем он сожалел – это сексуальная ориентация Кейн. В день ее крестин он начал мечтать о том, как их семьи сольются у алтаря, и Кейн станет женой его сына Винни.

– Кейн. иди сюда и поцелуй меня. Я. может быть и стар, но еще не мертв.

– Когда ты перестанешь флиртовать, я начну беспокоиться о твоей надвигающейся кончине.

После дружеского объятия они уселись на диван, и их оставили вдвоем.

– Значит, ты была права?

– Винсент, папа всегда учил меня быть ко всему готовой. Он говорил, что научился этому от дедушки. Я разбудила тебя, для того, чтобы предложить тебе территорию Бракато.

Винсент удивленно приподнял бровь. Он знал, если Кейн что-то предлагает, то это уже решенный вопрос, но почему бы ей самой не вступить во владение?