Возвращая к жизни Рэдклифф Анна
– Все, можете везти его на томографию, а потом в палату. Я скажу нейрохирургу, где его найти, – сказала Али медперсоналу из интенсивной терапии.
– Спасибо, Али, – медбрат вместе с медсестрой, покатил носилки к раздвижным стеклянным дверям приемного отделения травматологии.
Али стянула перчатки, сняла плотный бумажный халат и побросала все в мусорное ведро. Она заступила на дежурство в 7 утра, и с тех пор, вызовы шли один за другим.
Это пятничное утро еще даже не кончилось, а дежурить ей предстояло до 8 утра субботы, причем в воскресенье она была запасным дежурным. Мда, веселенькие будут выходные. Али присела за узкий стол, стоявший у стены, и быстро заполнила форму о поступлении пострадавшего в травматологию, пока администратор заполнял карту пациента.
Чем займешься в четверг, что-нибудь придумала? – спросил у нее Тонн Чанг, еще один специалист-ординатор одного года с Винтер Томпсон.
– Я дежурю. – Али добровольно вызвалась работать в День Благодарения. Какой смысл целый день торчать дома, когда кто-нибудь из ее коллег мог провести это время со своей семьей. Ей с лихвой хватит того, что на следующий день она будет доедать остатки праздничной еды в компании Ральфа и Виктора, – А ты что будешь делать?
– Поеду к родителям своей девушки на Манхэттен.
– Здорово. – Али протянула пачку документов администратору, заметив, что у той появился новый пирсинг в правой брови. Хотя, можно было и не заметить, что он появился, ибо лицо девушки украшал внушительный набор металла. Али мельком подумала, как только она ухитряется целоваться, не поранив себя или партнера. – Возьми. Триш.
– Спасибо, доктор Тэ. А я иду за кофе. Вы будете?
– О да. Однозначно. – Али залезла в карман своей хирургической рубашки и выудила десятку долларов. – Вот. Купи что-нибудь еще для Тони и Кэсс. Я угощаю.
Триш улыбнулась Али, искрящейся улыбкой.
– Круто, спасибо.
– Да. Али, ты крутая! – отозвалась эхом Кэсси Джонс, рыжеволосая медсестра, старожил травматологии. Она стояла в дальнем конце комнаты и готовила одну из каталок к приему больного. Маленькая, пышнотелая, она была одета в голубой медицинский костюм. Глядя на Али, Кэсси шутливо пошевелила своими выразительными бровями.
Али сделала большие глаза и усмехнулась.
– Я собираюсь пойти в отделение и…
Зазвонил обычный телефон, и Али, которая стояла к нему ближе всех, взяла трубку.
– Приемный покой, травматология. Торво слушает.
– «Скорая помощь» номер девятнадцать везет к вам двух пострадавших в автомобильной аварии, – сообщил женский голос. – Должны прибыть через пять минут.
– Продолжайте, девятнадцатый. – Али схватила со стола ручку и быстро вытащила листок с формой о приеме пациента из папки, прикрепленной к стене рядом с телефоном.
– Белая женщина лет сорока, на внешние стимулы не реагирует, давление низкое, сердечный ритм нарушен. Второй пациент – шестилетний ребенок мужского пола с открытой травмой черепа. Также не реагирует, жизненные показатели стабильны. Оба подверглись очень сильному переохлаждению.
– Пришлите мне электрокардиограмму женщины, – попросила Али. – Что у них с дыханием?
– Женщине мы сделали интубацию трахеи. Насыщенность крови кислородом сто процентов. Ребенок дышит через кислородную маску, у него насыщенность девяносто семь.
– Отлично. Мы вас ждем. – Али повесила трубку и быстро оторвала распечатку электрокардиограммы, которую ей прислали с удаленного терминала во время разговора. Так, небольшая желудочковая тахикардия. Тони и Кэсс выжидающе смотрели на нее. – Везут двоих. Позвоните пульмонологу и еще раз отправьте вызов нейрохирургу. У обоих пострадавших травмы головы, плюс переохлаждение. Кэсс, закинь пару литров соляного раствора в микроволновку и вытащи одеяла с подогревом.
– Уже иду.
– Тони, позвони рентгенологам и скажи, пусть пришлют еще одного техника. Минут через двадцать ему придется заняться еще двумя пострадавшими.
Али как раз надела новый халат и перчатки, когда двери распахнулись и парамедик в форменных темно-синих штанах с накладными карманами и рубашке поло втолкнул в приемный покой каталку с мальчиком.
– Состояние? – Али повела крупного блондина, который был у нее на семинаре, к одному из трех регулируемых медицинских столов. Они стояли в центре большого приемного покоя, имевшего квадратную форму,
– Состояние мальчика стабильное. А вот у его матери минуту назад упало давление. – Сообщил парамедик.
– Тони, займись мальчиком. Пусть его еще посмотрит хирург-педиатр. – Али указала на ближайший к ней стол. В этот момент в комнату с разгона влетела вторая каталка. – А я позабочусь о женщине.
– Вот, пожалуйста, – сказал парамедик, толкавший носилки. – Давление шестьдесят. Тон сердца приглушен. У нее сильный ушиб в центре грудной клетки.
Али оторвалась от пациентки лишь на секунду, потому что хриплый голос парамедика не оставил ее равнодушной. Лицо Бо Кросс раскраснелось, в ее голубых глазах плясали восторженные огоньки. Али позволила себе отвлечься лишь на это короткое мгновение, чтобы оценить, как потрясающе выглядела девушка, но после этого, она полностью сосредоточилась на лежавшей на носилках женщине, и все остальное перестало для нее существовать. Лоб пострадавшей с правой стороны рассекала по диагонали рваная рана длиной пять дюймов. Лицо и волосы женщины были покрыты сгустками крови. Раны на лице и на черепе всегда отличаются обильным кровотечением, однако в этом случае потеря крови, судя но всему, была не столь велика, чтобы спровоцировать сильное падение кровяного давления. Изо рта женщины торчала ннтубационная трубка, прикрепленная к маленькому переносному аппарату искусственного дыхания, стоявшему на краю стола и качавшему кислород из цилиндрического зеленого резервуара. Али быстро передвигала свой фонендоскоп по грудной клетке женщины, пока техник подсоединял дыхательную трубку к стационарному аппарату искусственного дыхания.
– Тоны сердца приглушенные. – Али подняла глаза и бросила взгляд на Бо, стоявшую у медицинского стола. – Диагноз?
– Ушиб сердца в результате закрытой травмы груди. Возможен разрыв одной из сердечных камер с тампонадой сердца.
– Отличный диагноз. Кэсси, прикати сюда переносной ультразвук.
Бо подошла поближе: отработанные точность и эффективность, с которыми Али отдавала распоряжения своим сотрудникам, приковали ее внимание. Ей доводилось видеть множество хирургов-травматологов в различных больницах, когда она еще работала в северо-восточном подразделении. Большинство из них ей нравились и вызывали уважение. Но таких, как Али Торво, способных сохранять абсолютный контроль над ситуацией, ей еще не встречались. Она являла собой островок спокойствия в эпицентре урагана, и ее непоколебимая уверенность, казалось, передавалась всем, кто находился с ней рядом. Даже Бо почувствовала это и смогла отвлечься от собственных неприятностей. Между тем, руки и ноги у нее заледенели до такой степени, что ей было трудно сохранять равновесие. Но она не отрывала взгляда от Али, и это помогало ей справляться с болью. Это ощущение было странным, но неожиданно приятным.
Одной рукой Али взяла наконечник ультразвукового аппарата, который ей протянула медсестра, а второй, уже растирала специальный гель по груди пострадавшей женщины. – Кэсс, позвони наверх, пусть пришлют сюда еще, пару медсестер.
– Да, сейчас.
– Я могу помочь, – предложила Бо. – Просто скажите, что нужно делать.
Али подняла на Бо глаза, коротко кивнула и мотнула подбородком в сторону накрытого набора с инструментами. – Откройте поднос и подготовьте грудную клетку. Я собираюсь вывести жидкость.
– Хорошо. – Бо осторожно отвернула стерильную ткань с подноса и огляделась в поисках перчаток. Отыскав перчатки восьмого размера, она с трудом натянула их на негнущиеся пальцы. Бо открыла упаковки с бетадином на подносе. – Я продолжаю?
– Да. – Али подсоединила троакар к шприцу. Электрокардиограф подал сигнал тревоги. Монитор показывал эктопический ритм сердца. Давление у женщины упало до сорока. – Все, время вышло. Давайте я начну.
Поскольку теперь. Бо оставалось лишь не мешать, она стала наблюдать за тем, что делала Али, и одновременно украдкой бросала быстрые взгляды на лицо хирурга. В темных глазах Али, сверкавших над закрывавшей лицо маской, читалась крайняя сосредоточенность и непоколебимость. Казалось, что она была абсолютно спокойна и полностью контролировала происходящее. Бо обнаружила, что задержала дыхание, следя взглядом, как Али вводит иглу под грудную кость женщины и дальше, в грудную клетку. Бо пришлось напомнить себе, что вообще-то нужно дышать. У нее начинала кружиться голова, а от напряжения все внутри свело в тугой комок. Ей бы следовало присесть и перевести дух, но она не могла уйти. Вдруг Али потребуется ее помощь.
– Следите за ЭКГ, – велела Али, не отрывая глаз от грудной клетки женщины. – Если ритм ухудшится, скажите мне.
– Слежу. – Бо перевела взгляд с Али на монитор электрокардиографа. Она боялась моргнуть и что-то пропустить. Потом она услышала за спиной голоса. Рядом появилась какая-то женщина.
– Что у нас тут?
– Тампонада сердца, – ответила Али. – Хочешь заняться этим?
– О. да.
Бо узнала беременную женщину, которую она встретила вместе с Али вчера вечером, и освободила ей место. Али Торво больше не нуждалась в ее помощи, и причин оставаться рядом с медицинским столом у нее уже не было. Ее работа заключалась в том, чтобы стабилизировать состояние пострадавших на месте происшествия и доставлять их в травматологию. Теперь им с Бобби надлежало вернуться на базу и подготовить машину к следующему выезду. Но сегодня утром, у Бо не было желания куда-либо спешить, ей хотелось и дальше смотреть, как работает Али Торво. Однако голова у нее кружилась все сильнее, Ей так хотелось помочь пострадавшей женщине, что она не обращала внимания на собственное состояние. Между тем, она очень замерзла. Можно сказать, закоченела. Бо поискала глазами своего напарника.
Бобби склонился над столом и писал отчет для занесения в личные карты пострадавших. Мальчика, которого Бо вытащила из машины, когда мутная вода уже дошла ему до подбородка, было невидно за медицинским персоналом, обступившим его со всех сторон.
– Как парнишка. – Спросила она у Бобби, подумав, неужели у нее действительно такой слабый голос.
– Состояние стабильное. Как твоя?
– Возможный разрыв сердца. – Адреналин, будораживший кровь Бо во время спасения женщины и мальчика, схлынул. Ее бил такой озноб, что даже зубы застучали. Бо рассмеялась, чтобы Бобби ничего не заметил. – Как хорошо, что я обратила внимание на эту травму на занятии в понедельник.
Бобби поднял взгляд от доски с зажимом, на которой он заполнял документы, и сузил глаза. – Господи. Кросс! Ты же вся по сиськи промокла! Черт, у тебя губы синюшного цвета.
– Да-да-да. – Не стала спорить Бо, чувствуя, как с каждой секундой холод пробирает ее все больше и больше. – Пойдем. Здоровяк. Соберем наши вещички и свалим отсюда.
– Ага, разбежалась. Я сам возьму наши вещи. А ты переоденешься во что-нибудь сухое, прежде чем мы поедем на станцию. Могу поспорить, если сейчас померить тебе температуру, то уже тебя можно укладывать прямо здесь на носилки. – Бобби схватил за руку какого-то проходившего мимо ординатора. – Слушай, здесь есть где-нибудь раздевалка поблизости? Моему напарнику нужен медкостюм.
– Прямо по коридору, там, на двери написано.
– Иди, переоденься! – велел Бобби.
Бо знала, что, если уж Бобби что-нибудь решил, то спорить с ним бесполезно. К тому же ей было не просто холодно. Бо вся дрожала, и ей нужно было прийти в себя, прежде чем показаться на базе. – Ладно, хорошо. Только не кипятись.
К облегчению Бо, в раздевалке никого не было. Медкостюмы стопками лежали, отсортированные по размерам в открытой узкой подсобке. Руки у нее тряслись так сильно, что она еле-еле справилась с пуговицами на рубашке. Но, в конце концов, Бо избавилась от рубашки и от промокшей насквозь майки. На это у нее ушли все оставшиеся силы, и Бо оперлась одной рукой на шкафчики, чтобы перевести дух. Боже, как же кружится голова. У нее подкосились ноги, и Бо почувствовала, как сползает вниз.
Глава четвертая
– Отличная работа, док, – похвалила Али, когда Винтер удалила кровь из околосердечной сумки пострадавшей женщины. – Давление растет, ЭКГ тоже уже улучшилось.
– Спасибо, – сказала Винтер с явным удовлетворением в голосе.
– Ты как, продолжишь?
Винтер распрямилась, выгнула спину и тихонько вздохнула. – Да, я в порядке.
– Точно?
– Просто немного устаю, когда стою у стола, а так все нормально.
– Тогда ладно, она твоя. – Али повернулась к мальчику, лежавшему на соседнем столе. Джефф Ванштейн, хирург-педиатр, помогал Тони. – Все под контролем?
– Нам нужно его согреть и закончить оценку нервной системы. – Джефф, высокий и худощавый, парень посмотрел на снимок грудной клетки мальчика на подсвеченном экране на стене. – Не вижу никаких повреждений. Впрочем, из реки его вытащили вовремя. Он еще холодный и не отошел от шока.
– Тони, останешься с Джеффом до тех пор, пока мальчик не будет готов к отправке в детскую интенсивную терапию, – сказала Али своему ординатору,
– Понял. – Тони наклонился к мальчику и прошептал ему на ухо какие-то ободряющие слова. Ребенок, судя по всему, его не слышал, но кто знает, что способен воспринять человек в бессознательном состоянии.
Убедившись, что все вокруг идет как надо, Али огляделась по сторонам в поисках Триш и столь необходимого ей кофе. Если повезет, у нее будет несколько спокойных минут до следующего вызова, и она успеет разобраться с грудой рабочих бумажек. Еще Али хотелось поблагодарить Бо за помощь, по парамедика нигде не было видно. Ощутив укол разочарования, Али удивилась, но списала это лишь на упущенную возможность преподать урок. Ее интерес к Бо Кросс носил исключительно профессиональный характер. В конце концов, она же готовила спасателей, а Бо была в ее группе. Нет ничего лучше обучения в процессе работы.
Второй парамедик, с которым приехала Бо, еще не ушел, и, судя по выражению его лица, он был явно чем-то недоволен. Хмурый, он стоял в коридоре, в его руке болтался планшет с зажимом для бумаг.
– Какие-то проблемы? – спросила у него Али. Рослый блондин отрицательно помотал головой, но по ходившим у него желвакам Али догадалась, что он лжет. – Что происходит?
– Чертова Кросс, – пробормотал парамедик. – Вечно ей нужно строить из себя ковбоя.
У Али сжалась грудь. – О чем это вы? Где она?
– Пошла переодеваться в раздевалку. Уже должна была давно вернуться. Черт бы ее побрал, я так и знал, что с ней что-то не так.
– Что-то не так? – Али не заметила ничего странного в Бо, впрочем, она на нее мало смотрела, так как была занята пострадавшей. В сердце Али зародилась тревога. Это ощущение оказалось необычным и пугающим. Она не привыкла волноваться в критической ситуации. – Она как-то пострадала?
– Похоже на то. Слишком уж долго она пробыла в холодной воде.
– Оставайтесь здесь, – резким, но приглушенным голосом сказала Али, – я проверю, что с ней.
Али затормозила в дверях раздевалки, опешив при виде Бо, сидящей на полу спиной к шкафчикам, уронившей голову на колени и раздетой до пояса. Сердце у Али бешено заколотилось.
– Кросс! – Али упала на колени рядом с Бо и обхватила ее за шею. Волосы у Бо были мокрые, а кожа колодной и влажной. – Боже, да ты холодная как лед! Бо? Ты слышишь меня?
– Прости. Просто… немного закружилась голова. – Медленно и невнятно пробормотала Бо. Она попыталась приподнять голову, но снова осела на Али, прижавшись щекой к плечу хирурга. Она никак не могла сфокусировать взгляд, ее губы отливали синевой.
– Ничего себе немного. – Пробормотала Али, стараясь не думать о том, что она сидит на полу и держит в объятиях Бо Кросс, которая дышит ей в шею. Ее дыхание было теплым, в отличие от промерзшего тела. Повинуясь инстинктивному желанию согреть ее. Али прижала девушку к себе, и почувствовала, как Бо губами ткнулась в ее шею, вызвав трепет у нее в груди. Стараясь не обращать на это внимания, Али приложила пальцы к горлу девушки. Пульс едва прощупывался, тело Бо заледенело от холода. Она замерзла, но ее не била дрожь. Переохлаждение оказалось настолько сильным, что Бо даже не дрожала. Опасный случай. Али потерла ладонью спину Бо. – Тебя нужно согреть.
– Дай мне минуту. – Попросила Бо. Ее движения и речь были заторможенными. Такой резкий контраст с излучавшей энергию девушкой, какой Али увидела ее впервые.
– А дальше что? Сядешь на своего белого коня и поскачешь на новые подвиги? – Али покачала головой. Ох уж эти полицейские и пожарные! Кто-нибудь, спасите ее от этих городских рыцарей. Одной рукой она обхватила Бо за плечи, а другой взялась за пояс промокших штанов. – Давай-ка встанем на ноги. Обхвати меня за талию.
Али начала подниматься, подтягивая за собой ослабевшего парамедика. Бо зашаталась и уткнулась лбом в плечо доктора. Али не могла не чувствовать, как обнаженная грудь Бо прижимается к ее груди. Ее обдало жаркой волной, соски напряглись. Судя но всему, ее телу пришлись по вкусу эти ощущения, но в мозгу Али зазвенел предупреждающий звоночек, да так, что у нее уши заложило. Взяв Бо за плечи, она осторожно отстранилась от нее.
– Тебе нужна рубашка и сухие штаны. Снимай свои.
– Спасибо, прости, что так вышло, – сказала Бо и попыталась расстегнуть брюки. – Пальцы не гнутся.
Взгляд Али невольно упал вниз, и она тут же горячо пожалела об этом. Она перевидала сотни – нет, тысячи – голых тел и могла по достоинству оценить эстетику особенно красивых форм, но каждый раз, она восхищалась ими отстраненно, не проникаясь чувством к конкретным людям. Но реакция на полуобнаженную Бо Кросс была какой угодно, но только не бесстрастной. Бо обладала потрясающим телом: рельефные мышцы обтягивала золотистая кожа, крепкое строение смягчалось изящными очертаниями упругих овальных грудей. Внизу живота над тазовыми костями пролегли красиво очерченные впадины. Из нее вышла бы прекрасная натурщица, если бы не шрамы на груди. Самый большой шрам рассекал ее длинный плоский живот, начинаясь у грудины и доходя до пупка. Шрамов Али тоже повидала предостаточно, но от этого вида, внутри у нее все сжалось. Она предположила, что это было огнестрельное ранение. В любом случае, какова бы ни была причина, Бо явно пришлось несладко. Мысль о том, что Бо пришлось пережить, расстроила Али гораздо больше, чем она ожидала. Она постаралась сдержаться, но ее судорожный вздох все равно прорезал, стоявшую в раздевалке, тишину.
Бо подняла глаза и посмотрела на Али в упор. Ее взгляд немного прояснился, и ее голубые глаза угрожающе посерели. – Об этом никто не знает, предупредила Бо.
– И никто не узнает, не волнуйся. – Прошептала Али. Она отвела взгляд от глаз Бо и, глядя вниз, принялась расстегивать ее брюки, стараясь не коснуться ее голого тела, но, несмотря на все предосторожности, ее пальцы все же задели живот девушки. Когда у Бо перехватило дыхание и напрягся пресс, Али изо всех сил постаралась сделать так, чтобы сопереживание чужой трагедии не проникло в нее глубже, чем следует. На этот раз, добиться этого оказалось намного сложнее, особенно если учесть, что ей захотелось провести пальцами по этой бледной и, неровно зарубцевавшейся ткани, словно своим прикосновением она могла заставить исчезнуть эти шрамы, а вместе с ними, и все воспоминания о боли, которые пришлось пережить Бо.
Али потянула вниз молнию на брюках девушки. Ей пришлось прикусить губу, потому что у Бо снова напрягся живот, и стало видно, как натянулся вертикальный шрам между кубиками пресса. Даже эти рубцы не умаляли безудержной и дикой красоты Бо. Али осторожно расстегнула брюки до конца, постаравшись больше не дотрагиваться до Бо. Взяв со скамейки медицинскую рубашку, она, не глядя, протянула ее девушке.
– Надень рубашку и вылезай уже из этих штанов. Я жду тебя в процедурном кабинете, это следующая дверь.
– Да я в порядке, просто немного…
– Лучше помолчи, а. Я хочу осмотреть тебя, и если с тобой будет что-то не так, я позвоню к вам на станцию.
– О, боже, только не это. Они же отправят меня на скамейку запасных. – В голосе Бо послышалась паника. – Мне необходимо вернуться к работе.
– Тогда мне необходимо убедиться в том, что тебе ничего не угрожает, не так ли? В конце концов, речь идет о человеческих жизнях. – Али не стала добавлять, что пусть при этом тебе наплевать на собственную жизнь. Это было бесполезно. У Бо явно был «комплекс героя», другими словами, к ее несомненной смелости добавлялась безрассудность. Она не видела границ опасности, и ее израненное тело служило тому подтверждением. Али было больно смотреть на Бо – точно так же, как на Сэмми. Она направилась к выходу из раздевалки. – Я буду в процедурном кабинете через минуту.
– Послушай, Али…
Али даже не остановилась, чтобы выслушать оправдания. Все эти объяснения она уже знала наизусть.
– Черт, черт, черт! – выругалась Бо, натянув через голову рубашку и спустив вниз штаны. Ей пришлось сесть, чтобы снять их. Ее до сих пор трясло. Твою мать! Бо ненавидела, когда кто-то видел ее в таком виде, слабую, беззащитную. Еще хуже было то, что в таком жалком состоянии ее увидела именно Али, женщина, на которую Бо так хотелось произвести впечатление. Это было унизительно. И Али увидела все. Все, что Бо так тщательно старалась скрыть. Бо бросила взгляд на закрытую дверь раздевалки. Она могла выйти из травматологии, сесть в служебную машину и укатить, прежде чем кто-либо заметил бы ее уход. Если Бобби не ждал ее в машине, то ему же хуже, пусть едет на станцию своим ходом. Наверняка, он и отправил Али на ее поиски, больше некому. Бо даже подумала, что Бобби мог послать Али и раздевалку специально, чтобы поскорее выиграть их дурацкое пари.
С третьей попытки, ей все-таки, удалось завязать штаны. Пальцы Бо сильно дрожали, она была в полном раздрае. Еще бы, Али пришлось практически раздеть ее. Бо чуть ли не застеснялась, когда Али расстегивала ей брюки. Слабые ноги едва держали ее. Ее собственное тело отказывалось повиноваться. И то, что у нее дрожали бедра, а низ живота окатывало жаром, в то время, когда все остальное тело оставалось холодным, не имело ни малейшего отношения к тому, как Али склонила голову, аккуратно расстегивая ее ширинку, и темные волосы коснулись ее лица. У Бо снова напрягся живот, стоило ей только представить, как эти губы и пальцы ласкают ее тело. Отголоски удовольствия снова пронзили ее, и Бо выругалась. Так, ей просто нужно время, чтобы собраться. Она прикинула варианты.
Если она улизнет без осмотра. Али может позвонить к ней на станцию. Но может ведь и не позвонить. Али знала, что Бо подготовленный профессионал. Может, она поверит ей на слово и согласится, что с ней правда все не так плохо. Хотя, маловероятно. Очевидно, что Али Торво из тех. кто играет по правилам. И, пока Бо не видела ничего, позволяющего предположить, что хирург позволит кому-либо эти правила нарушить. В то же время, Бо была не против рискнуть. Она поступала так всю свою сознательную жизнь. Итак. Али разозлится на нее. Но это будет далеко не первая женщина, которая выйдет из себя из-за того, что Бо не сделала так, как та того хотела. У нее не получалось быть послушной, что поделать. Она постоянно ходила по краю, жила на грани, а в подобных условиях учитываются лишь смелость и воля.
Бо свернула свою мокрую одежду и надела ботинки на босу ногу. Она уже дошла до двери, и вдруг ей вспомнилось, как, сильная и нежная, рука Али обвилась вокруг нее так, как может обнять лишь рука женщины. Тело Али, когда Бо опиралась на него, согрело ее, и это тепло проникло ей под кожу. Али позаботилась о ней, а Бо уже очень давно никому не позволяла этого делать, да и не хотела этого, в принципе. Ее слабость и так обошлась ей слишком дорого. Бо взялась за дверную ручку. Она знала, что совершает ошибку, но ничего не могла с собой поделать.
Выйдя из раздевалки, Али остановилась в нерешительности, борясь с желанием прижать к лицу ладони. Она чувствовала себя не в своей тарелке и не хотела, чтобы это бросилось в глаза ее коллегам. И что такого было в этой Бо Кросс, что так выбило ее из колеи? Да, она была привлекательна, вне всякого сомнения. Ну, хорошо, гораздо больше, чем просто привлекательна. Фантастически красива. И сексуальна. Здесь уж не поспоришь. Но Али, которой было за тридцать, перевидала достаточно сексуально-привлекательных женщин. Впрочем, не так много, таких самоуверенных и действующих на нервы, как Бо Кросс. Ей просто не надо забывать об этих «достоинствах» Бо, и с ней все будет в порядке. Но, боже, она выглядела такой одинокой, когда сидела, съежившись на полу. Али заставила себя сосредоточиться на том, что ей нужно было сделать. С чувствами она разберется позже, они могут и подождать. Состояние обоих пострадавших стабилизировалось. Медсестры готовили женщину к перевозке на томографию. Джефф и Тони советовались с нейрохирургом-ординатором. Укутанный электро-одеялами мальчик, похоже, начинал приходить в себя. Парамедик, на именном жетоне которого было написано «Сайзмор» ушел.
– Триш, – позвала Али и вытащила из картонной коробки, которую Триш поставила на стол, два стаканчика с кофе. – Я стащу еще один кофе. Скажи Тони, что я буду должна ему один.
– Конечно, без проблем, – ответила Триш, не отрываясь от каких-то форм, таблиц и лабораторных анализов, которые она сортировала с ловкостью опытного администратора.
– Я буду в два.
Триш все же оторвалась от своего занятия и вопросительно выгнула бровь. – У нас есть еще какой-то пациент, о котором мне ничего неизвестно?
– Неофициально.
– Круто. – Триш отпила напиток из своего стаканчика и вернулась к бумажкам.
Взяв кофе, Али дошла до задернутой шторы процедурного кабинета и вдруг замешкалась. Мысленно она прикинула шансы и решила, что Бо там нет. Али осторожно проскользнула за штору и обнаружила, что ошибалась. Бо сидела на краешке каталки, вцепившись в нее с такой силой, что побелели костяшки пальцев.
– Ты в порядке? – спросила Али.
– Да. – Проговорила Бо. Пот заливал ей глаза. Всего несколько минут назад она умирала от холода, а теперь, ее сердце билось словно бешеное, а в груди все горело. Бо знала, что происходит. Ей хотелось поскорее убраться из этого стерильного, безликого места, в котором она ничего не значила. Была никем. Беспомощной и бессильной.
Али поставила стаканчики с кофе на каталку из нержавеющей стали и открыла верхний ящик. Достав цифровой градусник, она приставила его ко рту Бо.
– Открывай.
Бо скривилась, но послушалась. Али держала градусник одной рукой, ее пальцы находились в нескольких миллиметрах ото рта девушки. Синева уже сошла с губ Бо, и теперь они были ярко-красными, слегка припухшими, полными и чувственными. Али впилась взглядом в градусник и, не мигая, смотрела на цифры на экранчике. Когда термометр пропищал. Али хмуро посмотрела на Бо.
– Всего 35. – Она быстро отложила градусник в сторону и надела на бицепс Бо манжету, чтобы измерить давление. При этом Али старалась не рассматривать ни выпуклый бицепс, ни маленький жезл Меркурия, симметрично обвитый двумя змеями и завершенный парой крылышек, вытатуированный у Бо на плече. – Семьдесят на сорок. Тебе следовало бы занять место на одном из столов в приемном покое, а не помогать мне.
Али знала, что ее голос прозвучал сердито. Она и впрямь разозлилась. От подобного переохлаждения могли с легкостью пострадать сердце и сосуды. Неудивительно, что Бо потеряла сознание в раздевалке. Могло быть и хуже. Али злилась на себя за то, что не увидела, в каком Бо состоянии, не заметила, что один из сотрудников экстренной службы тоже пострадал.
Бо выставила подбородок. Она не нуждалась в нотациях. Еще меньше ей было нужно, чтобы кто-то указывал ей, как работать, и обозначал границы. Особенно Али Торво. – Если вы не заметили, мне было, чем заняться, – сказала Бо.
– Ошибаетесь, пожарный Кросс. Ваши обязанности закончились, как только вы пересекли порог моего приемного отделения. Так что, после этого вам уже ничем не нужно было заниматься, разве что убедиться, что вы сами не пострадали.
Бо оттолкнулась от каталки и приземлилась на пол так близко от Али, что они оказались нос к носу. – Я вам не просто санитар-носильщик.
Али показалось, что она по-настоящему увидела искры, в глазах Бо. У Бо были невероятные глаза. И такое же потрясающее самолюбие в придачу. – Я знаю. Но подвергать безрассудной опасности даже вашу собственную жизнь в моем отделении недопустимо.
– И что, никто и никогда не нарушает ваши правила, доктор Торво? – тихо сказала Бо, и ее красивые губы сложились в саркастическую усмешку.
– Здесь, не нарушают. – Али не отвела взгляда, хотя от шепота Бо, почувствовала жар внизу живота. Она задержала свой взгляд еще на секунду, чтобы доказать, что очарование Бо, на нее не действует, после чего демонстративно повернулась и взяла один из стаканчиков с кофе.
– Вот, горячий кофе. Выпей. Бо в упор смотрела на Али, усмешка не сходила с ее лица. – Это очередной приказ?
Али залилась краской. – Да.
– Ладно. – Пальцы Бо скользнули по пальцам Али, когда она забирала стаканчик. – Дам тебе выиграть этот раунд.
– Это все-таки не соревнования. – Али сделала шаг назад. – Тебе нужно принять горячий душ, перед тем как снова выходить на улицу. В раздевалке есть душевые кабины.
Бо отпила кофе, залюбовавшись легким румянцем цвета пыльной розы, поднимавшимся снизу по шее Али. Господи, до чего же она хороша. Бо представила, как грудь Али точно также слегка розовеет перед наступлением оргазма, и почти наяву ощутила неповторимый аромат этой женщины. Во рту у нее внезапно пересохло.
– Может, на этот раз мне помогут с душем?
– Спасибо, ну уж нет.
– Однажды ты скажешь, да.
– Нет, не скажу, – тихо ответила Али.
– Вы когда-нибудь ошибаетесь, доктор Торво?
– Да, – сказала Али, отдергивая штору, – но не в этом случае. Как следует согрейся. И будь осторожна.
Глава пятая
Бо забралась в свою служебную машину и пристегнулась, пока Бобби выруливал с парковки. Пару минут они ехали молча,
– Злая, как собака? – наконец, спросил Бобби.
– Не-а.
– Удачно?
– Пока нет. – Бо вспомнила, как Али вошла в раздевалку, как помогла ей подняться с пола, как держала ее. Все ее защитные барьеры на тот момент отключились, и Али проникла глубже, чем большинство женщин, с которыми Бо спала. Хотя, умом Бо понимала, что Али действовала в этой ситуации исключительно как врач, у ее тела были на этот счет свои мысли. Стоило ей вспомнить, как Али расстегивала ей брюки, как Бо охватило возбуждение, и она выругалась про себя. Только этого еще не хватало – целый день мучиться в состоянии сексуального возбуждения, на станции, среди кучи пожарных. Там не смоешься потихоньку в уголок, чтобы снять напряжение, хотя, судя по тому, как у нее все внутри горячо пульсировало, сейчас ей, пожалуй, было бы достаточно лишь нескольких умелых движений. Бо не могла припомнить, когда она так сильно заводилась от женщины. Черт, ее так не заводило, даже, когда она доводила красоток до оргазма. Вот черт.
– Что? – спросил Бобби.
– Ты о чем? – Бо была на взводе, и это ей жутко не нравилось.
– Ты сказала «вот черт».
– Когда в следующий раз тебе захочется поиграть в мамочку, сразу помни, что будешь послан. Понял?
– Понял, понял. – Бобби подъехал к пожарной станции на пересечении 60-й улицы и Вудленд-авеню в Западной Филадельфии. – Ты как вообще?
Бо смерила его уничтожающим взглядом. – А дальше что? Захочешь от меня ребенка? Я в порядке. О, Господи!
– Кстати, а как это могло бы быть? Я про "заделать детей". Ну, я в том смысле, ты бы меня или… – Бобби заржал и выпрыгнул из машины, убегая от кулака Бо, который целился ему в плечо. – Ты что-то совсем разъярилась. Видать, она тебя жестко отбрила. Можешь отдать деньги прямо сейчас, ты же знаешь, что все равно продуешь.
– Дай мне пару недель. – Сказала Бо с гораздо большей уверенностью, чем чувствовала на самом деле. Она не видела ни одной веской причины, по которой Али Торво согласилась бы пойти с ней на свидание, но заставить себя бросить эту затею Бо не могла. Особенно когда ее тело продолжало тихо гудеть от невинных прикосновений Али.
– Кажется, тот сексуальный красавчик вернулся, – сказала Винтер, присоединившись к Али в маленькой комнате для отдыха персонала. Опустившись на диван, она раскинула ноги и со стоном откинулась назад.
– О ком это ты? – спросила Али, притворяясь, будто с головой ушла в чтение журнала но травматологии. Да, она усиленно пялилась в него последние минут десять, но не вникла ни в единое слово.
– Ну, будь у меня другие наклонности, пожалуй, тот здоровый блондин меня бы устроил, но раз уж у меня, в принципе, ничего с ним быть не может, то остается та сладенькая с голубыми глазками.
– Сладенькая?! Ты правда так сказала? – Али не хотела разговаривать на эту тему. Она не нуждалась в очередных напоминаниях о том, насколько привлекательна была Бо Кросс. – Тебе что, пятнадцать лет?
Винтер смущенно улыбнулась. – Ну, что я могу сказать _, гормоны. Мое тело жаждет того, на что оно больше не способно. Это ужасно, бедная Пирс! Только я на нее сорвусь за то, что она слишком громко дышит в постели, как в следующий момент начинаю требовать, чтобы она доставила мне удовольствие, не задавая лишних вопросов.
– Спорю, что она не жалуется. – Усмехнулась Али.
– Может, она просто не рискует этого делать. – Винтер посмотрела на подругу неумолимым взглядом. – И не уходи от вопроса. Ведь это была она? Та самая, что тогда звала тебя на свидание?
– Ну-у-у. – Уклончиво протянула Али, перелистывая журнальную страницу.
– Почему все-таки ты ей отказала? Мне просто любопытно! – Винтер повернулась на бок и подперла рукой голову – Знаешь, хотя я сейчас размером с дом и безумно счастлива в браке, но даже я оценила ее достоинства.
– Достоинства? Должно быть, мы говорим о разных женщинах, – фыркнула Али. – Лично мне требуется чуть больше, чем ходячий оргазм со сказочными глазами, чтобы у меня пробудился интерес. И вообще, я же тебе уже говорила. Она даже не допускает мысли, что кто-то может сказать ей нет, потому что, скорее всего, ей никогда и не отказывали. – Али перевернула еще одну страницу. – Вплоть до сегодняшнего дня.
– Она снова позвала тебя на свидание? – спросила Винтер.
– Хм-м.
– Эй. Али, – мягко сказала Винтер, – почему ты отказала ей на самом деле? Ты уже сто лет не ходила ни с кем на свидание.
Али, наконец, посмотрела на женщину, которую считала своей лучшей подругой и с которой они, столько раз засиживались допоздна за разговорами. С Винтер она праздновала победы и переживала трагедии, как личные, так и профессиональные. В то же время, у Али оставалось немало секретов от нее. Старые привычки так трудно ломать. Сейчас Али, и без того, едва справлялась с неожиданными эмоциями, которые пробудила в ней Бо, поэтому она не могла себе позволить раскрыться перед кем-то еще больше. Даже перед Винтер. – Она бы отлично подошла, если бы мне хотелось исключительно секса, – легким тоном сказала Али.
– Может, это не так уж и плохо, время-то от времени, – поддела ее Винтер. – К тому же свидание – это просто свидание, а не предложение руки и сердца.
– Этого от нее точно ждать не стоит, – Али отбросила так и непрочитанный журнал в сторону. – Я думала об этом. В смысле о том, чтобы закрутить романчик. Никаких обязательств, никаких ожиданий. Но я к такому не привыкла, и не уверена, что у меня получится.
Винтер поменяла позу и села.
– А что тут уметь? Ты идешь с ней на свидание, а потом, если вам обеим этого хочется, ты с ней спишь.
– Ага, понятно. Именно так у тебя все и было с Пирс? Винтер не удержалась и порозовела. Этот легкий румянец сделал ее совсем юной, свежей и невинной.
– Я чуть не поцеловала ее сразу, как положила на нее глаз. Слава богу, я этого не сделала, потому что иначе, я сорвала бы с нее одежду. Или с себя. – Винтер округлила глаза. – А в тот момент, между прочим, мы были в ванной в колледже и громко кричать, понятное дело, было нельзя. Это к слову о пятнадцатилетних.
Али рассмеялась, но внезапно ей вспомнилось, что произошло в раздевалке. Перед ее мысленным взором предстала обнаженная по пояс Бо Кросс. Шрамы на ее теле до сих пор тревожили Али, заставляя ее испытывать нестерпимое желание унять любую боль, какая бы только ни стояла за этими ранами в прошлом. Это чувство Али могла понять, в конце концов, она все-таки врач. Почти все свое время, она проводила в борьбе за хрупкое человеческое тело, спасая его от разрушения и гибели. Но сексуальное желание – это совсем другое. Али не могла делать вид, даже перед самой собой, что ее не влекло к Бо, и это ее совершенно не радовало. Она даже не помнила, когда хотела женщину, которую совсем не знала.
Впрочем, всех своих знакомых женщин она не хотела – не хотела по-настоящему – с такой силой, чтобы рискнуть и подпустить их к себе ближе.
– Я подумаю об этом, хорошо? – пообещала Али, чтобы порадовать Винтер.
– Вот и молодец. Поживи полной жизнью, хотя бы не много.
– Ты просто хочешь поразвлечься за мой счет, – проворчала Али.
– Так и есть. И раз уж я твоя лучшая подруга, то жду от тебя все пикантные подробности. – Винтер уронила голову на спинку дивана и испустила очередной вздох. – Будь добра, поторопись, пока я еще могу всем этим наслаждаться.
– Почему бы тебе не забраться в одну из пустых дежурок и не подремать? Я разбужу тебя, если ты понадобишься.
– Да я в порядке.
– Когда я на тебя смотрю, у меня самой начинает ныть поясница. Давай иди. Нам предстоит еще долгая ночь.
– Хорошо, пойду, если ты пообещаешь мне сходить на свидание с… как там ее зовут?
– Бо Кросс, и это шантаж, между прочим.
– Угу, точно. Так ты согласна?
– Ну и упрямая ты. – Вздохнула Али. – Если она пригласит меня еще раз, ладно, я подумаю.
Винтер с трудом поднялась с дивана и чмокнула Али в Щеку. – Вот и славно. Это сработает.
Али покачала головой, удивляясь, как это Винтер удалось заставить ее пойти на эту уступку. Оставалось надеяться на то, что Бо уже приглядела себе девушку посговорчивее, и ей не придется решать, – выполнять это обещание, которое она полушутя-полусерьезно дала Винтер. Мысль о том, что внимание Бо могло переключиться на кого-то другого, вызвала у Али разочарование. Это было Хорошее предупреждение. Пусть лучше она больше не увидит эту опасно соблазнительную Бо Кросс.
Кросс! – позвал капитан Джеффрис из своего крошечного кабинета, когда Бо и Бобби присоединились к остальным членам команды в общей комнате на первом этаже пожарной станции. – Можно тебя на минуту''
– Конечно, кэп, – откликнулась Бо, – только кофейку себе плесну.
Остальные пятеро пожарных-мужчин, и еще одна женщина, которые были на дежурстве, расселись на диване и мягких креслах перед большим телевизионным экраном, висевшим на стене. Эта картина была для Бо знакомой, здесь ей было спокойно и уютно, как дома с Джилли по вечерам. Пока она не переехала к Джилли три недели назад, эта комната – или какая-нибудь другая вроде нее – были для Бо больше домом, чем ее собственная квартира. Здесь у Бо хранилась одежда, и она забегала на станцию, чтобы поспать, когда не работала, или после того, как проводила с кем-то ночь. Бо любила и своих родителей, и своих братьев, и обожаемую больше всех Джилли, но они не знали ее жизнь с той стороны, с какой знали коллеги по работе. Ее родным было не знакомо то пьянящее чувство, которое охватывает, когда рискуешь своей жизнью, спасая человека. Они не ведали, как это – ходить по лезвию бритвы. Они не знали ее такой. Погруженная в эти мысли, Бо заглянула в каморку, обустроенную под кухню, и взяла кофейник.
Напарники-пожарные знали ее настолько, насколько позволял их совместный профессиональный опыт, сестра знала ее по общей семейной истории, но никто не знал настоящую Бо целиком. Переезд к Джилли заставил Бо понять, насколько эффективно ей удалось перекроить свой мир, поделив его на безопасные маленькие отсеки. Иногда, ей в них становилось очень тесно, и тогда Бо чувствовала, какой одинокой, по сути, она была. Отмахнувшись от этой непривычной для нее меланхолии, Бо налила себе кофе и бухнула в чашку сухих сливок, пока маслянисто-черный кофе не превратился в бледно-желтый – как раз такой, как она любила. То же самое можно было сказать и про ее жизнь: она жила так, как ей нравилось, и хотела, чтобы все так и оставалось.
Потягивая кофе, Бо постучалась в полуоткрытую дверь комнаты, где сидел тридцатилетний темнокожий Джаспер Джеффрис, руководивший пожарной частью под номером 38. Джеффрис сидел за заваленным бумагами столом в углу забитого вещами кабинета, на его гладком лице была написана серьезность. Бо еще не слишком хорошо его знала, но по выражению лица начальника почувствовала, что он ее оценивает.
– Капитан? Вы хотели меня видеть?
– Заходи и прикрой за собой дверь. Кросс.
Хотя, порядки на пожарной станции были достаточно вольными, Бо быстро поставила свой кофе на ближайший к ней картотечный шкаф, закрыла дверь и встала по стойке "смирно" перед столом шефа.
– Ты хорошо поработала сегодня. – Сказал Джеффрис.
– Спасибо, но мне очень помогли. Если бы остальные члены команды не сработали так быстро и не прицепили тросы к машине, мы могли бы потерять обоих пассажиров.
Джеффрис сложил руки на столе. На его правой руке блеснуло тяжелое золотое кольцо с эмблемой морской пехоты. Начинавшие седеть темные волосы Джеффриса были по-прежнему подстрижены по-военному коротко, а сидел он так прямо, будто стоял на плацу.
– Мы и тебя могли потерять, – заметил ок.
– Я держала ситуацию под контролем, сэр. – Отрапортовала Бо,
– Обязательно было лезть внутрь? – Джеффрис не отрывал от Бо взгляда. – Разве нельзя было подождать еще минуту, когда они бы вытянули машину на берег и обезопасили ее?
Бо понимала, о чем ее спрашивают и почему. Спасение на воде, как и большая часть других операций по спасению, должно было проводиться по определенной схеме. Если пострадавший находился в воде, то схема была такая: что-нибудь ему протянуть, если нечего протягивать, то бросить спасательный круг или что-то вроде. Если круга нет, то найти лодку, подплыть на ней, и только потом, в самом крайнем случае, влезать в воду и спасать самому. Это было крайнее средство.
– На мой взгляд, жизнь пострадавших была в опасности. Еще тридцать секунд – и мальчишка мог захлебнуться. Мне пришлось залезть в машину.
Читать бесплатно другие книги:
