Вторжение Бульба Наталья

IV

Из офиса мы выехали в восемь вечера. Стас был за рулем белой «девятки», которую ему выделили в Центре, я удобно расположился на заднем сиденье. Номера у машины были обычные, двигатель вроде тоже. Ехали недолго – здесь было рядом, по дороге почти не разговаривали. Стас, видимо, обдумывал детали операции, я же просто молчал. Говорить не хотелось. После нашего последнего разговора я относился к оперативнику как-то настороженно. Да, конечно, он мне жизнь спас, но после назначения на новую должность он неуловимо изменился. Я не знал, чего от него ожидать в дальнейшем.

Когда мы проехали полпути, позвонил Гена. Стас поприветствовал его, потом долго молчал, слушая. Потом сказал: «Хорошо», отключил телефон и прибавил газу.

Парк культуры мы проехали. Немного покружили, я совершенно не ориентировался в этой местности, и наконец остановились у входа в Нескучный сад, у того, что недалеко от станции метро «Ленинский проспект». Эту местность я немного знал – довелось как-то попить пивка на травке в хорошей компании. Черт, как давно это было!

Около входа нас ждал Геннадий.

– Привет, – сказал он, едва мы выбрались из девятки. – Алекс там, в глубине. Он ведет объект.

– Так, – сказал Стас, – получено задание из Центра. Объект подлежит ликвидации. Гена, оружие с собой?

Оперативник кивнул.

– Идем врассыпную, ведем объект. Когда поблизости никого не будет – ликвидация. Тело оставляем на месте. Исходить из оперативной обстановки.

Стас обернулся ко мне.

– Твоя задача – вести объект, ликвидацией занимаемся мы с Геннадием. В случае атаки объекта – стреляй.

Стас запустил руку за отворот своей кожаной куртки и достал маленький пистолет. Кажется, это был браунинг. А я-то гадал, что он так вырядился в жару! Джинсы, мешковатая кожаная куртка… Наверное, под ней помещается целый арсенал.

– Только, – сказал Стас, протягивая мне оружие, – стрелять в случае крайней необходимости. Или по приказу.

– Понял – отозвался я, принимая пистолет. Он был тяжелый и холодный. Я сунул его за пояс и прикрыл его своим любимым бежевым жилетом со множеством карманов.

У Стаса зазвонил мобильник, и он поднес телефон к уху. Я отвернулся.

Был прекрасный летний вечер. Солнце, яркое, но уже не пекущее, подумывало о том, чтобы нырнуть за деревья. Его лучи пробивались сквозь зеленую крону, рисуя идиллическую картину – лето в лесу. Народу, на удивление, было немного. По парковой дорожке проехался велосипедист, где-то за кустами шумела группа молодежи. Вот, собственно, и все. Ну и по тротуару сновали редкие прохожие, даже не оглядывавшиеся на парк.

На тротуаре стоял ларек, торгующий всякой съедобной мелочью. На его железной крыше, на самом краю, расположился большой полосатый кот. Грелся на солнце. Видимо, он был абсолютно счастлив – сыт и согрет.

– Внимание, – сказал Стас за моей спиной, и я обернулся. – Алекс потерял объект, – продолжал наш начальник, – так что план немного меняется.

Он достал из нагрудного кармана мятую распечатку и показал нам.

На листе бумаги была фотография парня лет двадцати – двадцати пяти. Коротко стрижен, мощные скулы, внушительная челюсть. Шея, как у быка, а плечи маловаты. Явно не атлет.

– Это объект, – сказал Стас, – имя Сергей. Он где-то в парке, видимо, знает о слежке, скорее всего, вооружен. Рассыпаемся в пределах слышимости, идем на Алекса, ищем объект. Далее все по первоначальному плану. Все телефоны перевести в режим вибровызова.

Мы с Геннадием послушно достали телефоны. Вот черт. Прямо заказное убийство. Я вдруг вспомнил утренние новости – там рассказывалось о заказном убийстве депутата Думы. Неужели тоже альвионец?

А может, наоборот, маг? Это ж сколько заказных убийств можно под это подвести!

– Все. – Стас спрятал распечатку. – Идем.

Он махнул рукой и двинулся по дорожке в парк. Гена взял чуть правее и тоже тронулся в путь.

Я оглянулся по сторонам. Взгляд упал на кота, что недовольно топтался по крыше палатки – видимо, та нагрелась и стоять на ней было тяжело. Ну, кошак, пока. Пора и мне, у каждого своя крыша. У кого-то нагретая солнцем, у кого-то адским пламенем. Я развернулся и направился прямо в заросли орешника, напролом.

Пробираясь через овраги, я думал о том, как найти альвионца. После моей неудавшейся смерти я стал более чувствителен к энергиям. Я стал лучше видеть ауры, лучше чувствовать ток энергий. В этом я уже убедился во время дежурства на Белорусском вокзале. Может, попробовать?

Выбравшись из оврага, я остановился на краю, держась за молодое деревце, и потянулся вперед из последних сил.

Ауры. Много аур – в парке, оказывается, полно народа. Красные – гневливые, желто-зеленые – умиротворенные. Вспышка. Что-то знакомое. Ага, это Стас. Надо же, как далеко он забрался.

Я быстро осматривался, стараясь разыскать серую метку. Нет, далеко. Как жаль, что у меня нет «астрального портрета», отпечатка личности. Впрочем, без Астрала это вряд ли мне поможет.

Через пять минут я бросил это бесполезное занятие. Пусто. Либо объект далеко от меня, либо я его не вижу. Ну что ж, вперед, придется поработать ногами.

Я бродил по парку, пока не стемнело. Взад и вперед. Встретил и Стаса, и Гену, и Алекса. Иногда мы переговаривались по мобильникам, иногда встречались у какой-нибудь скамейки. Никого мы не нашли. Я предположил, что, наверное, альвионец давно ушел, но Алекс сказал, что он где-то здесь и не покидал пределов Нескучника.

В конце концов мы снова разошлись и двинулись в сторону входа – туда, откуда пришли. Темнело. Солнце еще давало свет, но было видно, что это ненадолго. Я пожалел, что не взял фонарик. Скоро будет темнотища.

Нога неловко соскользнула по траве, я споткнулся и выронил пистолет. Ругаясь вполголоса, я встал на колени и нашарил в траве холодную рукоять. Порядок. Распрямляясь, я привычно «осмотрел» ауры окружающих… Красное, зеленое, дальше, дальше…

Стоп! Меня словно ударило током. Серая метка! Прямо впереди меня, на границе моего восприятия – зелено-красная аура с серой меткой. Я потянулся к ней, стараясь запомнить, ухватить. Аура стала расплываться, исчезать. Уйдет!

Я бросился вперед, прямо через кусты, окружавшие поляну. Только бы не упустить, не упустить! Нет, врешь, не уйдешь!

Я бежал по тропинке. Пока что все было нормально – контакт я держал. Ах да! На ходу я вытащил телефон, ткнул в знакомую кнопку.

– Стас! Это Игорь. Веду преследование объекта. Кажется, он движется в сторону выхода, как раз туда, откуда мы вошли.

– Не упусти его. – Стас тяжело задышал в трубку, и я понял, что он бежит. – Вперед! Черт, мы отстали немного… Не упусти его, мы уже идем!

– Ага, – отозвался я и спрятал телефон. Теперь можно было двигаться быстрее.

Тропинка вильнула в сторону, я повернул вслед за ней и с разгона влетел в группу людей. Влетел знатно, как влетают в море нетерпеливые пловцы – кого-то повалил и упал сам. Материли меня по-черному, в четыре голоса. Крепкие руки схватили за плечи, подняли.

Правда, четверо. Пятый поднимался с земли. Ребята лет по пятнадцать-восемнадцать. Крепкие ребята. В полутьме я разобрал только одежду – кожаные куртки, пятнистые камуфляжные штаны, высокие шнурованные ботинки.

– Ты что, чувак, совсем охренел, – гаркнули прямо в ухо.

– Мужики! – Меня все еще держали. – Извините, мужики, спешу…

– Вот козлище! Блин, локоть мне ушиб!

Я наконец вывернулся из рук тех ребят, что меня держали. О, а эти в черных балахонах, с капюшонами. Что творится?

– Смотри, куда прешь, – вперед выступил старший из ребят. На нем была косуха, джинсы и все те же шнурованные ботинки. В руках длинная палка.

– Да я не нарочно, – отозвался я, внутренним зрением ища серую метку – не ушла ли, не потерялась? Нет, на месте. – Извините, – сказал еще раз. Может, обойдется. На всякий случай локтем нащупал рукоять браунинга за поясом. – Вы тихо так сидели, не заметил.

– Тихо! – Тот что поднялся с земли, смачно сплюнул. – Теперь-то, мля, какое тихо.

Вот черт, влетел. Придется драться или нет? Ребята вроде вменяемые, не отморозки, но водярой от них несет знатно. А я один и драться не умею. Может, браунингом их пугнуть? Да нет, вон их сколько. Навалятся, тем же пистолетом и по башке стукнут. А надо бежать. Бежать, а то уйдет серая метка…

– Все мужики, все, я же извинился.

Не расступаются, бурчат чего-то. Наконец старший высказался:

– Пузырь разбил. «Гжелка», блин. Давай деньги на пузырь.

Деньги у меня есть. Правда, что ль, откупиться? А если это простой гоп-стоп? Отберут деньги, побьют. Может, все же пугнуть стволом? Чего меня Стас на операцию потащил? Но – метка, серая метка, я все еще ее вижу. Нельзя ее упустить, нельзя. Ладно. Я полез в боковой карман, нашаривая хрустящие бумажки.

– Счас, ребята, счас. Сколько там ваша «гжелка» стоит?..

В этот момент рядом затрещал орешник, и на сцене появились новые персонажи. Высокий парень в черном плаще, с раздолбанной шиховской гитарой и тощая черноволосая девчонка в косухе.

– Что тут происходит, – грозно осведомился парень, – чего орете на весь лес?

Ого, а он-то постарше меня будет. Главный, что ли?

– Эльгар, – сказал тот парень, которого я свалил на землю, – слушай, сидели мы тут. А вот псих из кустов как прыгнет! Меня провалил, «гжелку» кокнул.

– Опять вы с водярой, – внезапно взъярился тот, кого назвали Эльгаром, – сколько раз говорил, спиртное на игру не брать!

И тут его спутница шагнула ко мне. Шаг, другой… Ребята что-то кричали, спорили с Эльгаром, а я смотрел на нее. Знакомое лицо. Где я ее видел? Коротко стриженные волосы, черная косуха, черные кожаные штаны, в руке деревянный меч.

– Игорь, – растерянно шепнула она, – Игорь…

Да, ну конечно! Теперь я ее узнал! Как она изменилась за три года…

– Привет, Фло, – тихо сказал я, – что ты тут делаешь?

– Мы играем, – отозвалась она, – так же, как тогда. Только уже без огненных шаров, без молний…

Господи, голова кругом! Надо бы поговорить, узнать, что да как…

– Эльгар, – вдруг крикнула Фло, – уйми гоблинов. Это наш парень. Из бывших…

Эльгар стремительно обернулся ко мне, впился глазами в лицо. Значит, он тоже. Не помню. Его – не помню,

– Игорь, говорили, что ты пропал. Ушел за грань и не вернулся, – сказала Фло, касаясь моего плеча.

– Ушел, – улыбнулся я, – и вернулся.

Метка! Серая метка! Группа, наверное, уже на подходе! Как все не вовремя! Но это ниточка к моему прошлому, к моей жизни.

– Извини, Фло, – я оглянулся на старшего, тот все еще ел меня глазами, – мне нужно бежать, очень надо.

– Погоди, как с тобой связаться?

– Есть чем телефон записать? – Я сунул руку в карман – сигареты, зажигалка, топталка для трубки…

Эльгар невозмутимо достал из кармана фломастер-маркер.

– Записывай, – я продиктовал телефон Стаса – офисный. Есть и такой, мы же официально – фирма.

Эльгар записал телефон прямо на деке гитары. Цифры прекрасно смотрелись среди надписей: Калинов Мост, Ария и Deep Purple. Ну, авось не потеряют.

– Ребята, – сказал я, – очень хочется с вами пообщаться. Но спешу, ей-богу, спешу. Позвоните мне обязательно, ладно?

– Я позвоню, – откликнулась Фло.

Все, пора. Я дружески стукнул Эльгара по плечу и бросился дальше, все по той же едва заметной тропинке.

Обладатель серой метки был по-прежнему впереди. Кажется, его тоже что-то задержало, а может, остановился по своим делам. Плевать, главное – он все еще у меня на крючке. Более того, я постепенно его нагонял.

Кажется, он уже у самого выхода. Тропинка снова вильнула, но на этот раз я бросился напрямик, прямо через кусты. Черт, откуда здесь такие овраги? Едва не подвернув ногу, я скатился в заросли лопухов. Поднявшись и выругавшись сквозь зубы, полез на склон. Альвионец был рядом, буквально в паре метров от меня.

На вершине я задержался. Прямо передо мной был еще один овраг. Глубокий, с крутыми склонами, заросшими травой и мелким кустарником. Было темно, солнце уже скрылось, но я различал темную фигуру, что стояла на дне оврага. Это был он – альвионец. Его лица не было видно, но в его красноватой ауре я четко видел серую метку. Вот он вскинул руку, поднес к лицу. Что он делает? Ага, смотрит на часы. Чего он ждет?

В кармане пойманной рыбой забился мобильник. Вовремя.

Я прижал трубку к уху.

– Это Стас. Что у тебя?

– Слежу за объектом, – зашептал я, вжав губы в динамик. – Он в овраге, около выхода.

– Плохо. Что за овраг?

– Ну, овраг как овраг, тут вот. Из него вылезти, немного пройти – и выход.

– Очень плохо. Похоже, мы далеко. Идем к тебе. Как себя ведет объект?

– Кажется, чего-то ждет, смотрит на часы.

– Тебя не засек?

– Думаю, нет, иначе сбежал бы.

– Так. Мы идем. Игорь, если объект попытается выбраться из оврага, уйти – стреляй на поражение. Не можем мы его упустить, ну не можем! Стрелять на поражение, понял? Это приказ. Повтори.

– Стрелять на поражение, – процедил я сквозь зубы. – Понял.

– Мы идем, – сказал Стас и прервал связь.

Я сунул мобилу в карман и сел на траву, стараясь не шуметь. Вот черт, попал. На поражение… Плохо. Ну не могу я так, не могу! Почему я должен стрелять в этого пацана? К тому же он землянин, наш, просто захваченный врагом. Стрелять по приказу. Поступил приказ убить. Нет, не могу, да кто они такие, чтобы делать из меня убийцу? Да, мне приходилось убивать. Да, я могу убить в запале, в злобе – как тогда, когда я вернулся на Землю. Тогда все было просто – или я, или они, и выбор был очевиден. Конечно, если этот пацан выхватит пистолет или бросится на меня с ножом, я, не задумываясь, выстрелю в него. Но вот так – хладнокровно, по приказу, в спину. Нет, не могу. Остается надеяться на то, что Стас и Геннадий появятся до того, как объект предпримет попытку уйти.

Я нащупал пистолет за поясом. Он был холодный и тяжелый. Это была смерть. Интересно, есть ли у него предохранитель? Впрочем, плевать – не собираюсь я из него стрелять, не собираюсь!

Господи, до чего же хреново!

Альвионец внизу зашевелился, и я вцепился в рукоять пистолета. Нет, только не сейчас!

Он снова глянул на часы и махнул рукой – огорченно и раздраженно. Не дождался. Потоптавшись на месте, он тихонько двинулся к противоположному склону.

Уходит! Уходит! Я схватился за мобильник, где же эти, козой дранные, киллеры?!

Стас ответил сразу же, видно, ждал звонка.

– Что там?

– Стас, он уходит, уходит!

– Стреляй! Это приказ! Стреляй, Игорь, стреляй!

Я отбросил трубку и вытащил из-за пояса пистолет, сжал рукоять вспотевшей ладонью. Стреляй, как же. Что же делать-то, что делать?!

Альвионец тем временем отчаялся взобраться на крутой склон. Сейчас он шел по дну оврага, практически подо мной – искал пологую тропинку наверх.

Я поднял пистолет, вцепился в него двумя руками – руки дрожали. Навел пистолет на темную фигуру альвионца. Нет! Не могу! Ну не могу я так, я не убийца!

«Объект» был точно подо мной. Вот он остановился, прислушался. Пора. Либо сейчас, либо никогда! Но руки дрожат, не слушаются. На миг мне почудилось – это я стою внизу, а на меня смотрит пистолет. И пуля готова рвануться из ствола… Я поднимаю руку… Нет, нет, это не со мной! Не было такого, не было! Но память услужливо подсовывала странную картинку – я стою на дне оврага, а мне в лицо смотрит вороненый ствол. Сейчас. Патрон уже в стволе, палец на спусковом крючке… Малейшее движение, и свинцовая смерть прошьет меня насквозь. Но это не я, не я! Пистолет сейчас у меня!

Не выдержав, я закричал, отбросил пистолет и бросился вниз. Все произошло мгновенно, альвионец даже не успел дернуться. Я кубарем скатился с крутого склона и рухнул ему на плечи. Мы упали в траву, покатились, вцепившись друг в друга. Я ухватил альвионца за шею, прижимая его к себе. Он левой отдирал мои руки, а правой пытался ударить меня в лицо. Но мы были слишком близко, и у него ничего не получалось – кулак пару раз скользнул по моей макушке, раз слабо ткнулся в скулу.

Мы боролись молча, хватая друг друга за руки, за горло, за плечи, перекатывались по траве. Уже ничего нельзя было разобрать – где его руки, где мои, кто кого бьет. Я не знал, чего хотел, – просто выплескивал ярость. Вдруг в живот мне уперлось острое колено. Меня подбросило, и я упал в сторону, едва не свернув себе шею. Руки альвионца прижали меня к земле, сгиб локтя лег на мою шею, сжал, словно клещами. Я извернулся и укусил его за руку, цапнул от души, до соленой крови. И он все же закричал – от боли. Он рванул руку так, что у меня в глазах потемнело. Горло расплющилось, хрустнуло…

И в тот же миг налетел ураган и раскидал нас в разные стороны. Почувствовав свободу, я откатился, с жадностью втягивая воздух. Дышать! Плевать на все, лишь бы дышать!

За спиной сдавленно вскрикнули. Я приподнялся, обернулся – там же враг… В сгустившихся сумерках я рассмотрел отрадную картину – альвионец лежал на брюхе с заломленными за спину руками, а на нем верхом сидел Гена.

– Гена, взял? – прошептал я. Тот утвердительно кивнул головой, мол, сам, что ли, не видишь.

– Суки, – подал голос альвионец. – Суки, суки!

Надо мной, выше по склону, затрещал орешник.

– Гена! – Это был Стас.

– Порядок, – гулко отозвался оперативник. – Спускайся.

Стас спустился в овраг. Я сел на землю, уперся в нее ладонями и просто дышал.

Альвионец вывернул голову, зыркнул на подошедшего Стаса.

– Не выйдет, – только и сказал он. Потом «объект» ткнулся головой в землю и шумно выдохнул.

– А, мать, – Гена навалился на альвионца, приложил руку к его шее – готов! Сразу, как всегда.

Я сжал зубы. Чуть голову не сложил. Но крови на моих руках нет. Этой крови…

– Брось его, – сказал Стас, – ликвидация прошла успешно. Уходим.

– Где Алекс? – спросил Гена.

– Я тут, – донеслось сверху.

– Иди к машине, – приказал Стас, – мы сейчас.

Гена встал, пнул ногой тело, совсем недавно принадлежавшее альвионцу.

Стас подошел ко мне, помог подняться.

– Что здесь произошло? – тихо спросил он.

– Я, – слов не находилось, – я прыгнул на него, решил задержать до вашего прихода…

– Почему не стрелял? Почему не выполнил приказ?!

– Не смог, Стас, я просто не смог, ну не могу вот так.

– Мы же с тобой говорили об этом! Ты обещал! Тут тебе не детский сад! Ты что вообще себе думаешь?

– Тише, Стас, – неожиданно подал голос Геннадий, – отстань от пацана. Это мы с тобой привычные по живым мишенькам пулять. А он салага еще. Да ему и не надо. Не будет он оперативником. Себя кори за то, что вовремя не поспел.

Стас раздраженно выругался, сплюнул.

– Где пистолет? – напустился он на меня. – Где мобила?

– Там бросил…

– Ищи! Еще разборок с уголовкой нам сейчас не хватало…

Я послушно полез на склон, сжимая зубы, пряча злые слова. Вовремя вмешался Гена, иначе выложил бы я все Стасу, ох выложил бы.

Снизу доносился шепот.

– Ну как так можно… – Это Стас.

– Не кипятись. Задание выполнили, а каким макаром – наше дело.

– Ну детский сад!

– А ты что думал, СОБР будет?

И пистолет и телефон я нашел сразу – они лежали рядом, застряв в корнях огромного лопуха. Пистолет и мобильник – оружие охотника за магами. Вот, блин, нажил проблем на свою голову. Вернее, приключений на свою задницу.

– Нашел? – подал голос Стас.

– Да, – отозвался я, подбирая пистолет.

– Все, иди к машине, к Алексу.

Я встал и пошел. Совсем стемнело, но в парке тишиной и не пахло. То тут, то там раздавались голоса. По дорожкам около входа прогуливались парочки. Где-то пели, где-то кричали – Нескучный сад жил своей жизнью.

Алекс действительно ждал у машины.

– Как ты? – тихо спросил он.

– Хреново. Не смог я…

– Да я бы тоже не смог… вот так.

И он замолчал.

Стояли в тишине. Буквально через минуту подошли Стас и Гена. Мы загрузились в машину, на этот раз за руль сел Геннадий. Стас сел рядом с ним, а мы с Алексом устроились на заднем сиденье.

Едва тронулись, Стас обернулся ко мне.

– Значит, так. Напишешь отчет – как все произошло. Отправлю Кириллу. С ним и будешь говорить.

– И поговорю, – зло бросил я, – моя работа – информацию процеживать, следить и искать, а не дырки в людях делать!

Стас выругался.

– Да откуда ты такой взялся? Почему не можешь как все нормальные…

– Потому что ненормальный. И не такой, как все.

Гена вдруг засмеялся.

– Кстати, – спохватился я. – В парке я встретил одну старую знакомую – бывшую магиню. С ней был еще один парень, по ее словам тоже – бывший.

– О, – сказал Стас, – как зовут?

– Ее зовут Фло. Кирилл ее знает. Парня зовут Эльгар, кажется. Я дал им твой офисный телефон, обещали позвонить.

– Двое? Это хорошо, завтра поглядим.

– Вот так-то, – усмехнулся Гена. – А ты его ругаешь…

– Геннадий, спасибо, – сказал я, – ты мне жизнь спас.

– Да брось, – отозвался он. – Привыкай. С такой работой каждый день такое. Всех благодарить – язык отвалится…

– И все равно спасибо.

– Да пожалуйста…

Дальше ехали молча, до самого офиса. Там они меня оставили. Стас поехал в Центр отчитываться. Гена и Алекс разошлись по домам.

Добравшись до своей раскладушки, я разделся и лег. На душе было погано. Все складывалось как-то не так, как мне виделось раньше. И люди не те, и работа не та, и чувства не те.