Путь на Кристу. Закрытые воды Денисов Вадим

Прорезы: односторонние, невидимые. Стоят на постоянных местах. Креста не наблюдаешь, но Прорез там стоит. Кроме того, Прорез на Енисее не будет виден, если идёшь по течению, проходишь, только если идёшь против течения, других случаев не зафиксировано! Выбрасывает же всегда по течению! Обратных Прорезов не знает. Ищут… Слухи есть, регулярно вбрасываются – такой-то де удрал! Враньё, возвращается либо его находят. Или не враньё. Люди верят.

Дислокация Прорезов: по всему миру, только на судоходных реках, никаких озёр и морей (сплавщикам по горным не грозит). Всегда в каких-то левых местах (типа сусанинско-нашего…)

Вот и как тут ужинать?

Моего собеседника всё не было, со стороны кухни сразу на двух незнакомых языках доносилась тихая и не очень ругань: женщины у скандинавов горячие, в парандже не ходят. Похоже, староста просто разгоняет банду зевак по насестам, что сделать не так уж просто – всем хочется поглазеть на чужестранцев, а в идеале посидеть и потрогать.

Предупредив остальных, я вышел на улицу. Над крыльцом столовой горела одинокая электрическая лампа – по случаю встречи староста распорядился запустить генератор, это честь и большая уважуха, топлива в посёлке мало. Ещё три масляных светильника горели неподалёку – ярко, без дыма и чада, интересно, что они туда заливают?

Местный народ явно не спал. Да и как тут уснёшь, когда перед посёлком стоит на воде красавец корабль! Матери безуспешно заметали детей в койку, те подчинялись, но уже через некоторое время то один, то другой малыш появлялся и застывал в дверях, с восхищением глядя на символ былой цивилизации.

Поляна вокруг строений давно и плотно утоптана, травы мало, в основном под домами. Я обратил внимание на тропинки, выложенные из вбитых в грунт широких деревянных дисков, – наверное, это актуально в сезон дождей, не стоит вблизи жилища месить ногами грязь. Цивилизованное место, если так можно сказать о вынужденной культуре «назад в деревню». Тут вообще всё построено со знанием дела, хорошо себя проявил симбиоз скандинавского с индейским.

Совсем рядом по-восточному мистически серебрилось огромное дрожащее зеркало текущей воды. К ночи Лета как-то замерла, если не вымерла, над поверхностью стихли все звуки, спрятались в лесу птицы, и даже деревья не шелестели листвой, хотя еще пару часов назад поднимался быстро набирающий силу северный ветерок, обещая нагнать волну… Устал он или передумал – опять штиль в заливе, лишь пятна небольших водоворотов загадочно мерцают под звёздами. Любой слабый звук заставляет вздрагивать. Хруст сломанной под мягкой лапой или шелест случайно упавшей ветки звучит неожиданно громко и тревожно, настолько тихо вокруг. Звуки редки, джунгли спят. Иногда взвизгивают в хижинах так и не успокоившиеся дети, и еле слышно работает генератор в пристройке.

Пока я тянул свою бездушную «электронку», старательно насыщая кровь остатками полезного никотина, ветер поднялся снова. Вода в заливе начинала волноваться, покрываясь разводами мелкой ряби, с другого берега на поселок наползала огромная грозовая туча, на горизонте справа уже обстреливавшая ночное небо короткими грозовыми молниями, вспышки которых словно стробоскопом рисовали контуры мрачных кучевых облаков. Ого! Надо бы капитану сказать: если поднимется крепкий шторм, какие здесь, как выяснилось, бывают, стихия закроет акваторию намертво.

Молния вспыхнула снова, уже ближе. И тут раздались звуки. Они, оказывается, просто притихли перед непогодой! Лес по соседству заполнило шуршание муравьёв и огромных жуков, которыми ещё предстоит полюбоваться, набирал громкость шорох и треск пробегающих по веткам обезьян и диковатый смех ночных птиц. Или мне всё это лишь чудится?

Вышел капитан, присел рядом, набивая трубочку.

– Лета… Надо же… Канули в Лету!

– Надо будет какой-нибудь приток нашей родной Смородиной обозвать, пусть знают, – буркнул он.

– Может, уже кто и назвал из наших… Предшественников. Шторма не будет?

– Не похоже, ветер поперёк идёт, сильную волну не разгонит.

– Что-то ты угрюм, шкипер, – вот в такие моменты на «ты» и переходится.

– Ох… Да голова пухнет. Ты вот скажи, Герман, как мы завтра пойдём не выспавшись, а? С такой башкой только за пульт вставать.

– Проблемка… Никак не пойдём, в себя надо прийти. Предлагаю сразу после брифинга уйти на остров и там постоять денёк. Разведаем, осмотримся, развеемся. Люди по земле походят, дети набегаются. Пора, кстати, остатки почты распотрошить, всё пересчитать и учесть, хватит уже выжидать, бег закончен, картина прорисовалась. Илья Александрович, ну что ты морщишься! Не доставить эту почту получателю, забрили почтальона Печкина! А здесь многое из содержимого тех промысловых ящиков пригодиться может, что тут думать! Да и чего ты боишься? Аптеку реквизировали, так не стоит останавливаться, процесс это захватывающий, и он должен быть завершён в кратчайший срок. Вот на берегу спокойно всё и сделаем, ломанём копилку. И подальше от чужих глаз, чтобы не провоцировать.

– Пожалуй, прав ты, буржуй… А потом на Манаус сходим, – определился Самарин.

– Тем более! Надо всё обдумать, прикинуть, что можем предложить, и что нужно нам. В идеале родить сервис.

– Ты сейчас котяру напоминаешь, подобравшегося для прыжка. За жирной мышью… Какой такой сервис? – удивился шкипер, вынимая трубку изо рта. – Пыхнешь?

– А давай! – решил я.

Моя «электронка» уже опустела, нужно брать новую, а пачка в каюте. Хотел было выкинуть коричневую металлическую палочку в кусты под дом, да вовремя передумал, сунул её в карман – механику отдам. Похоже, пора бездумного наполнения мусорных корзин закончилась, теперь нам всё пригодится. Вот как выглядит, оказывается, эпоха всеобщей вторичной переработки…

– Так что ты там про сервис говорил? Пассажиров возить по посёлкам? Могём, дело привычное.

Крепкая табачная смесь обожгла гортань, вызвав в горле такой приятный каждому курильщику спазм. Эстеты говорят, что курительной трубкой затягиваться нельзя. Дурь! Тогда надо просто жевать никотиновые пластинки, клеить на лоб пластырь и не морочить людям голову. Табак надо курить, жирное надо есть, спирт надо пить, вот так вот… А не пихать в носки или натираться. Либо уж бросать насовсем. Травиться стоит честно, качественно, в том правда. Как, впрочем, и оздоровляться. Суррогатно нормальную жизнь не проживёшь – суррогат к финишу и выйдет.

– Не та маржа… Ух, хор-рошо-о! – выдохнул я сизую струю. – Крепка смесь капитанская! Фосген! Перевозки? Мелочовка… Так вот, «пассажир» – это, конечно, статус, но недостаточный, забиваться надо на более крутое, нам бы чего покрепче ухватить, поперспективней, понимаешь? Поэтому я хочу заключить контракты с торгашами Манауса, для начала, либо же самим уйти в опт и организовать нормальный плавучий магазин. Плюс скупка ништяка, так самим меньше искать придётся – самое ценное и нужное вовремя замечается и отметается к себе. И по рекам-притокам… Это же совсем другое дело, белые люди, карго-культ! Самим, что ли, по джунглям шариться? Значимость огромная, пассажиров – попутно и за отдельные деньги. Да их много не будет… Маневр совсем другой, возможностей по добыче информации гораздо больше. Ну и товарооборот на ритейле покруче, на местных Мальдивах отдыхать будем… Дети у нас, зачем им жить впроголодь.