Еврейские погромы. Скорбь по двойным стандартам Буровский Андрей

Глава 1. Самый первый погром

…паче и противно правости… на убивство и грабление их позволить, где могут многие невинные погибнуть.

Владимир Мономах

Первые описания погромов даны в Библии. Автор сих строк – нерадивый, но христианин. Христианство признает Ветхий Завет боговдохновенной книгой, и говорить такие вещи не просто. Но факт остается фактом: Ветхий Завет изобилует описаниями актов самого страшного геноцида.

Самые жуткие преступления описываются в книге Иисуса Навина, где идет речь о завоевании Ханаана, или Палестины. Само называние «Палестина» происходит от названия маленького народа филистимлян. Большая часть филистимлян была уничтожена примерно так: «И предали заклятию все, что в городе, и мужей и жен, и молодых и старых, и волов, и овец, и ослов, все истребили мечом» (книга Иисуса Навина, глава 6, стих 21)[6].

Или вот еще более красочное место: «А народ, бывший в нем (в аммонитском городе Равве. – А.Б.), он вывел и положил их под пилы, под железные молотилки, под железные топоры, и бросил их в обжигательные печи. Так он поступил со всеми городами Аммонитскими» (2-я Книга Царств, глава 12, стих 31)[7].

Техника, кстати, совершенно нацистская – убить как можно более дешевыми, подручными средствами (здесь вот – сельскохозяйственным инвентарем), а трупы потом взять и сжечь.

Мне легко возразить, что и другие народы Древнего Востока устраивали такого рода «этнические чистки». В том числе устраивали и в Иудее. Скажем, в 597 году до Р.Х. в Иудее произошло очередное восстание против Вавилона. Египтяне откровенно подстрекали иудеев восстать, обещая помощь. Египтяне вообще-то не обманули, фараон Хофра действительно выступил в поход, и Навуходоносор отступил от стен Иерусалима. Но царь Вавилона отступил только для того, чтобы дать египтянам новый решительный бой. Он наголову разбил египтян и опять подступил к мятежному Иерусалиму.

После взятия Иерусалима Навуходоносор увел в заложники 10 тысяч знатнейших людей, разграбил все общественные богатства Храма и частные – у состоятельных людей. С азиатской жестокостью расправился Навуходоносор с последним царем Иудеи Цидкией и его родом. Не обольщаясь насчет своей судьбы, Цидкия пытался бежать вместе с сыновьями. Вавилонская конница перехватила их на пути к морю. По личному приказу Навуходоносора сыновей Цидкии казнили на его глазах, самому ему выкололи глаза и в цепях отвели в Вавилон. 60 высших священнослужителей были убиты вместе со своим царем.

Ассирийцы порой снимали кожу с живых врагов – защитников крепостей и этими кожами покрывали стены взятого города. Порой ассирийцы даже «простирали руку» на рациональное использование этой человеческой кожи, делая из нее чепраки, иную конскую упряжь, украшения. Мальчиков же лет 13–14 ассирийцы специально учили отрезать у пленных конечности, вырывать им языки, выкалывать глаза и так далее – приучали к нечеловеческому отношению к человеку… Не к любому человеку, разумеется, а к иноплеменнику. Ведь иноплеменник для первобытного племени вовсе и не был человеком, и уже цивилизованные, живущие в совсем других измерениях народы Древнего Востока долго сохраняли эти древние мрачные понятия.

Таковы были и другие народы Древнего Переднего Востока. Гутии приносили людей в жертву своим богам. Урарты не раз устраивали жуткую резню в ассирийских городах, а ассирийцы делали то же самое в урартийских. Нравы начали меняться только после появления мировых империй, в которых на протяжении поколений жили разные народы под управлением одного царя. Еще больше изменили нравы мировые религии: зороастризм, митраизм и особенно христианство. Для этих религий не было «своего» по крови, могли быть только «свои» по религиозным убеждениям. Уже от этого объединяющего начала мировых религий вьется дорожка к современному представлению: человек – это вообще всякое двуногое существо, какого бы цвета ни была его кожа и какими бы звуками оно ни общалось с окружающими.

А ДО появления мировых религий, истребляя, пытая и зверски убивая, владыки Древнего Востока не только не стеснялись таких гнусностей, но и всячески хвастались. Они высекали на скалах подробные описания – сколько людей истребили, да еще во много раз преувеличивали свои «подвиги».

Самое первое в истории упоминание слова «Израиль» сделано в надписи на триумфальной стеле фараона Мернепты в 1233 году до Р.Х.: «Никто под девятью дугами головы не поднимает; разрушена Техену, затихло Хати, разграбленный Ханаан постигло зло, Аскалон был взят. Гезер как бы и не существовал, Иноам как бы никогда и не был, Израиль опустошен, и семя его уничтожено, Хару стоит перед Египтом, как беззащитная вдова».

Владыки Древнего Востока даже иллюстрировали свои жутковатые описания. Соответствующие картиночки есть на знаменитой Бехистунской надписи, высеченной на скале Бехистун (Бисутун) около г. Керманшаха на высоте 152 м над уровнем земли. Надпись высечена на трех языках (эламском, вавилонском, древнеперсидском)[8]. А над надписью помещен огромный барельеф: перед царем Дарием стоят 9 царей и вождей кланов со связанными руками и петлей на шее. Десятого царь попирает ногами, наступая ему на живот.

Так что практика чудовищной жестокости на Древнем Востоке была. Но есть по крайней мере две причины говорить о практике древних иудеев как о чем-то исключительном даже для Древнего Востока.

Во-первых, Иисус Навин и его последователи не «просто» покоряют и запугивают. Они истребляют население Ханаана, чтобы самим поселиться на той земле.

Во-вторых, никто из потомков народов Древнего Востока не сохранил этой непосредственной ребячьей радости от совершенных злодеяний. Предки могли резать иноплеменников с полным восторгом… А вот потомки вовсе не считают поведение предков похвальным.

Не буду даже говорить, что ни один современный народ не повествовал бы о своих «подвигах» с таким же смаком, как иудеи Иисуса Навина в Библии.

Совершенно немыслимо, чтобы о геноциде армян в Турции или евреев в Европе времен Гитлера рассказывалось столь же отстраненно, в библейском духе: «пришед Гитлер со свои эсэсовцы ко граду Кракуву, и вывел всех бывших там иудеев, и положил под пулеметы, а недобитых под штыки и приклады, и бросил трупы в специальные печи. И так поступил Гитлер со всеми городами и местечками иудейскими». Такие тексты, если речь идет об истреблении евреев, совершенно невозможно оформлять с библейской спокойной эпичностью; они требуют заламывания рук, ритуальных подпрыгиваний и завываний. А вот евреям – им можно! В конце концов, в этих жутких фрагментах Ветхого Завета, в Книге Иисуса Навина описано, как иудеи истребляли аммонеев – убивали за то… вернее, убивали ПОТОМУ, что они аммонеи. Проводили политику геноцида и расчищения жизненного пространства.

Это было давно? Да… Но ни египтяне, ни жители Ирака, ни ассирийцы не считают священными аналогичные тексты. Иракцы не восторгаются тем, как вавилонский царь убивал детей царя Цидкии на его глазах, и эти фрагменты летописей не считают данными Аллахом.

А в иудейской традиции все совершенно иначе.

Конечно, это пока не нападение одной части граждан на другую. Но и первый «настоящий» погром тоже связан с древними иудеями. И он тоже описан в Библии, в Книге Эсфирь.

История эта современному человеку поневоле кажется совершенно отвратительной. Уже потому, что действие разворачивается при дворе восточного деспота, и нравы здесь соответствующие. При дворе персидского царя Ксеркса, или Артаксеркса, за 6 веков до Рождества Христова, некий придворный, Аман, не любил иудеев и уже почти выпросил у царя права их истреблять по своему хотению.

Но был у персидского царя еще один придворный – иудей Мордухай, или Мордохай, Мардохей… имя его произносят по-разному. И была у него воспитанница, некая Эсфирь, одна из многочисленных жен царя Артаксеркса.

Мордухай выбрал верный путь спасения: через Эсфирь он выпросил у царя прямо противоположное разрешение: убивать не иудеев, а врагов иудеев. Какое-то время все держится на одном: на том, укажет ли царь Эсфири жезлом, позволит ли он ей вообще подойти? А если позволит, то что он скажет в ответ на ее просьбы? К счастью Мордухая и Эсфирь, им удалась похабная гаремно-политическая интрига, и колесо завертелось в их сторону.

Царь указал на Эсфирь жезлом в зале собраний, когда вся знать собралась возле его трона. Эсфирь попросила царя позволить убивать всех, кому не нравятся евреи, и царь позволил. О дальнейшем Библия повествует очень красочно:

«Собрались Иудеи в городах своих, по всем областям царя Артаксеркса, чтобы наложить руку на зложелателей своих; и никто не мог устоять пред лицом их, потому что страх пред ними напал на все народы.

И все князья в областях, и сатрапы, и областеначальники, и исполнители дел царских поддерживали Иудеев, потому что напал на них страх пред Мордухаем.

Ибо велик был Мордухай в доме у царя, и слава о нем ходила по всем областям, так как сей человек поднимался все выше и выше.

И избивали Иудеи всех врагов своих, побивая мечом, умерщвляя и истребляя, и поступали с неприятелями своими по своей воле.

В Сузах, городе престольном, умертвили иудеи и погубили пятьсот человек.

И Паршандафу, и Далфона, и Асфафу,

И Порафу, и Адалью, и Аридафу,

И Пармашфу, и Арисал, и Аридлая, и Ванезафу – десятерых сыновей Амана, сына Амадафа, врага Иудеев, умертвили они, а на грабеж не простерли руки своей.

В тот же день донесли царю о числе умерщвленных в Сузах, престольном городе.

И сказал царь Эсфири: в Сузах, городе престольном, погубили Иудеи и погубили пятьсот человек и десятерых сыновей Амана; что же сделали они в других областях царя? Какое желание твое? И оно будет удовлетворено. И какая еще просьба твоя? Она будет исполнена.

И сказала Эсфирь: если царю благоугодно, то пусть бы позволено было Иудеям, которые в Сузах, делать то же и завтра, что сегодня, и десятерых сыновей Амановых пусть бы повесили на дереве.

И приказал царь сделать так; и дан на это указ в Сузах, и десятерых сыновей Амановых повесили.

И собрались Иудеи, которые в Сузах, так же и в четырнадцатый день месяца Адара, и умертвили в Сузах триста человек, а на грабеж не простерли руки своей.

И прочие Иудеи, находившиеся в царских областях, собрались, чтобы встать на защиту жизни своей и быть покойными от врагов своих, и умертвили неприятелей своих семьдесят пять тысяч, а на грабеж не простерли руки своей.

Это было в тринадцатый день месяца Адара; а в четырнадцатый день того же месяца они успокоились и сделали его днем пиршества и веселия».

(Эсфирь, Глава 9. 2-17)[9].

Здесь очень многое нечетко, вплоть до того: сколько же детей было у Амана? Кого вешали иудеи на другой день – трупы уже убитых ими десятерых сыновей Амана, или на другой день они убили ЕЩЕ десять сыновей Амана? А какого возраста были сыновья Амана? Взрослые дядьки, папины помощники в деле истребления евреев, или еще маленькие? Или, что более вероятно, старшие-то уже большие, а младшие – совсем дети, вплоть до грудничков. А этих тоже убивали? А их мамы что, спокойно отдавали детей на смерть? Или остервенелая толпа их тоже рубила топорами и мечами, колола копьями, топтала ногами в сапогах? Вместе с детьми?

Замечу, что и взрослых детей мамы не особенно охотно отдают на смерть. А у старших сыновей Амана вполне могли быть и свои семьи… Как жаль, что 2600 лет назад литературный процесс зашел еще так недалеко! Библия не дает нам множества описаний того, КАК ИМЕННО убивали сыновей Амана, их матерей, жен и детей. Как назидательно, как интересно было бы почитать, как вооруженная толпа врывается в дома, выволакивает сыновей Амана, отшвыривая и калеча цепляющихся за них женщин, а может быть, проламывая заодно головы и мерзким преступным бабам, смевших спать с исчадиями Амана.

Еще более непонятно – кого именно из персов убили в эти страшные дни? Вроде бы упоминаются конкретные имена… стало быть, существовали какие-то списки этих обреченных «зложелателей»? Или же Порафа и Адалья были широко известны первым читателям Книги Эсфири, все понимали, о ком идет речь?

Но ведь и названо всего несколько имен, а убитых-то семьдесят пять тысяч! Пусть даже это сильное преувеличение, в восточном духе. Главное все же в том, что убитых было МНОГО. Под нож шли вовсе не одни перечисленные по именам «зложелатели», а целые слои общества, целые толпы людей. Людей, «виновных» лишь в том, что они родились не иудеями, а персами, и оказались поблизости от разгоряченных, вооруженных толп, опьяненных кровью и собственной безнаказанностью.

А эти 75 тысяч человек – их как убивали? «Побивали мечом» в собственных домах или на улицах? А какова судьба семей этих «зложелателей иудеев»?

Погром ли это? Если принимать определение еврейской энциклопедии, то вовсе это никакой не погром. Вот если бы Аман стал истреблять евреев, тогда это был бы погром.

Если же принимать определение погрома, каким оно состоялось в своде Законов Российской империи, то любое из этих деяний есть погром – что нападение персов на иудеев, что иудеев на персов. И оба варианта погрома одинаково отвратительны.

Не менее отвратительны вообще нравы Древнего Востока. Чувства собственного достоинства нет. Личной ответственности и чести – нет и в помине. Все герои повествования одинаково готовы делать любую мерзость, лишь бы им это было удобно, выгодно или приятно.

Чтобы удовлетворить свою ненависть то ли персонально к Мордухаю, то ли вообще ко всем иудеям, Аман вылизал царю Артаксерксу все, что полагается лизать восточным владыкам. Артаксеркс в своей империи – единственный и неоспоримый хозяин жизни и смерти и отдельного человека, и целых народов. Ему понравилось лизание Амана, и он позволил ему истребить сколько-то своих подданных – иудеев. В сущности, у царя тоже нет ни чести, ни совести, ни собственного достоинства.

Но Мордухай смог подарить царю не только свою собственную рабскую преданность, сопровождаемую лизанием. Мордухай смог убедить Артаксеркса еще и через сладость заветного места своей воспитанницы Эсфири. Политическое блядство во всех смыслах.

А персидские чиновники? «Князья в областях, и сатрапы, и областеначальники, и исполнители дел царских»? У них тоже нет ни чести, ни совести, ни своего мнения даже. Это – высокопоставленные холуи над холуями, холуи холуев и всяческие холуи. Это простые исполнители воли царя, и они сделают все, что им велят из дворца в Сузах. Независимо от того, разумен ли приказ, приличен ли, имеет ли смысл, полезен или нет. Велят дать Аману резать евреев? Слушаемся! Создадим условия Аману. Велит царь евреям резать персов? Как прикажете! Создадим условия Мордухаю.

Аман готов истребить всех иудеев, до каких только он дотянется.

Мордухай готов перерезать всех персов.

Погром как погром, а кого будут «громить» – зависит от воли, желания и блажи одного человека: царя Артаксеркса.

Не могу сказать, что нравы и персов, и иудеев нетипичны для эпохи. Обычна даже отвратительная жестокость, с которой истребляют целые семьи, с удовольствием отмечая: мол, вырезали и детей своих врагов! Ведь и на глазах царя Цидкии были убиты его сыновья – в назидание и на страх всем остальным.

Так что история, конечно, мерзкая во всех своих деталях, но так же дико, жестоко, кровожадно, безнравственно было и все общество Древнего Востока.

Разница между резней, когда евреи убивали персов, и другими резнями не в том, конечно же, что вот всем можно, а именно евреям ни в коем случае нельзя. Разница в том, что вся эта история у современного человека не может вызывать ничего, кроме брезгливости…

Если вызывает гордость предками – вот это уже непонятно.

Ни одному цивилизованному народу и в голову не придет ПРАЗДНОВАТЬ это событие, сделать его частью своей культуры и культурной традиции. А иудеям – пришло!

Потому что именно в честь такого славного, в высшей степени героического события, как погром и резня, купленные интимным местом гаремной женщины Эсфири у царя Артаксеркса, был установлен праздник Пурим в 14-й день месяца Адара (за месяц до Пасхи). В этот день в синагогах читается библейская книга «Эсфирь», в числе прочего, с этими вот самыми строками, которые я привел. Так сказать, в назидание потомкам.

А прихожане должны участвовать в ритуальном убийстве Амана! Видимо, и в ритуальном убийстве его детей? На последний вопрос нет ответа, но прихожане должны являться в синагогу с хлопушками, шариками, трещотками и даже с пистолетами, которые заряжены холостыми патронами.

При упоминании имени Амана все иудеи должны громко кричать: «Бей Амана!!!» – и создавать как можно больше шума. Палить в воздух, хлопать хлопушками, колотить в миски и, главное, громко вопить, требуя крови врага народа иудейского, Амана.

В России ничуть не меньше возможностей сделать погром, жестокое истребление врагов своей культурной традицией. Хотя бы истребление княгиней Ольгой послов древлян, убийц своего мужа. А потом истребление и всего древлянского племени.

Или вот в 1113 году, в междуцарствие, Владимир Мономах медлил занять киевский престол, и в эту пору безвременья киевляне поднялись на бунт. Побили они многих ненавистных за «неправды» бояр, а кроме того, «потом Жидов многих побили и домы их разграбили за то, что сии многие обиды и в торгах христианом вред чинили. Множество же их, собрався к их Синагоге, огородясь, оборонялись, елико могли, прося времени до прихода Владимирова». А когда Владимир Мономах подошел, «просили его всенародно о управе на Жидов, что отняли все промыслы христианом и при Святополке имели великую свободу и власть… Они же многих прельстили в их закон».

Владимир отвечал киевлянам так: «Понеже их [Жидов. – А.Б.] всюду в разных княжениях вошло и поселилось много и мне не пристойно без совета князей, паче и противно правости… на убивство и грабление их позволить, где могут многие невинные погибнуть. Для того немедленно созову князей на совет»[10].

Думаю, что если когда-нибудь дату и будут отмечать, то как зафиксированную в летописях дату приоритета закона на Руси. Время, когда князь не хочет поступать «противно правости», боится гибели невинных, а для решения проблемы собирает совет. На княжеском же совете принято было решение ограничить размер процентов при займе, что и было внесено в соответствующие Уставы Русской Правды, в Правду Ярославичей.

В Европе тоже, при желании, можно праздновать погромы разного рода. Например, Варфоломеевскую ночь – ночь на 24 августа 1572 года. Католики, боясь усиления протестантов – гугенотов, убедили короля Карла IX в том, что зреет гугенотский заговор, и добились его согласия на резню. В точности, как Мордухай убедил Артаксеркса отдать на их волю их врагов. Свою бабу католики под Карла IX не подкладывали, но королева-мать, Екатерина Медичи, участвовала в заговоре и убеждала короля позволить перерезать протестантов.

Погром состоялся – одна часть населения напала на другую, было убито более 3 тысяч гугенотов, в том числе их неформальный вождь, пятидесятитрехлетний адмирал Колиньи.

Французы отнюдь не забыли Варфоломеевской ночи, но явно не собираются шумно праздновать это событие и внести в календарь «красное число» 24 августа.

Насколько мне известно, еврейский народ – единственный в истории народ, который превратил память об одном из учиненных им погромов в праздник. Я ошибаюсь? Тогда приведите мне, пожалуйста, примеры такого рода! Хотя бы один или два.

«Первый в истории типичный погром, то есть массовое истребление жизней, устроили сами евреи. Мало того, они до сих пор ежегодно празднуют это кровавое деяние», – констатирует В. В. Шульгин[11]. И предлагает новый термин: «мордохеевщина». «Одно из двух: или погром есть деяние отвратительное, – и в таком случае нельзя его праздновать; или же, если его празднуют, то нельзя осуждать другие народы, которые прибегают к погромам «при аналогичных обстоятельствах…» Логично!

…Впрочем, я уже привел в пример определение еврейской энциклопедии: погром – это когда нападают на евреев. Только такой двойной счет позволяет одновременно считать погромы чем-то совершенно аморальным и мерзким и в то же самое время шумно праздновать годовщину погрома и вовлекать в это действие детей. Ведь с помощью Мордухая и Эсфири «хорошие» резали «плохих». Тех, кого и надо всегда резать.

Впрочем, и в дальнейшем погромы бывали весьма разными… И еврейскими, и нееврейскими. Необходимо выяснить, почему и как евреи резали греков, а греки – евреев. А также почему евреи ни разу не устроили римского погрома, а римляне – еврейского.

Глава 2. Как евреи громили греков, а греки – евреев

Проклят тот, кто разводит свиней, и проклят тот, кто обучает сына мудрости эллинской!

Талмуд

Поразительная закономерность: в еврейской традиции полагается считать, что греки были благородны, приличны, а главное – необычайно талантливы. Римляне же были грубыми, злобными, не знали наук и искусств, плохо учились у греков, а созданные их руками статуи – только скверно сделанные копии, изображающие глупых, малокультурных, самовлюбленных.

Наверняка читатель слышал рассуждения (хотя бы в школе) о том, как грубый, жестокий Рим завоевал тогдашний мир, и ничего хорошего из этого не получилось. Ведь это греки были талантливые и умные, гениальные ваятели и блестящие ученые, а вот римляне – тупые вояки, примитивные администраторы, которые только и умели, что строить дороги да организовывать производство, а вот по части наук и искусств… Эта нехитрая идея пропагандировалась даже на уровне детских книжек. В одной из них (написанной, кстати, родным братом С. Маршака, взявшим псевдоним) есть глава «Как большой Рим завоевал маленькую Иудею»[12]. Само название тут о многом говорит; не названа же ни глава, ни книга: «Как Иудея навязала Риму три никому не нужных войны и все их с треском проиграла». А написать такую книгу есть намного больше оснований.

В книжке речь идет о ступенях прогресса – и автор вколачивает, как тупой гвоздь, идею о тупых и злобных римлянах, о Римской империи как регрессе по сравнению с греческими городами-государствами. В том, что Рим завоевал Иудею, вдруг оказывается тоже страшно «реакционный» смысл. А ведь на этой книжке и ей подобных воспитывались поколения…

В доказательство же главной идеи часто приводится «неопровержимый» аргумент:

– Да вы посмотрите на лица греческих и римских статуй! У греков – интеллект, культура, сразу видно… А лица римских императоров – это же сплошная тупость, самодовольство, грубая спесь… Вы разве сами не видите?!

Скажу откровенно: НЕ ВИЖУ! И даже готов крупно заплатить тому из читателей, кто сможет показать мне хотя бы один римский бюст, хотя бы одну римскую статую с жалкими, тупыми, дегенеративными чертами. Потому что единственные римские изображения этого рода – головы умирающих варваров на фронтонах одного римского здания. Римляне учились у греков и, к чести их будет сказано, сами этого отнюдь не отрицали. Но ученики очень быстро догнали, а кое в чем и превзошли учителей (то же строительство дорог, городов, акведуков, портов, а также и в медицине, и в сельском хозяйстве, и в инженерных науках). Представление о примитивности римского искусства и об эллинских недосягаемых образцах – попросту миф (не говоря уж о той «малости», что классическая «страна искусств» в современном мире не Греция, а все-таки Италия).

Этот миф очень дорог сердцам людей иудаистической цивилизации. Став во главе российской науки, заняв место уничтоженных или бежавших специалистов русского происхождения, еврейские ученые оттуда, откуда пришли, принесли с собой в кабинеты и аудитории, в музеи и научные учреждения и кое-какие предрассудки. Например, острую нелюбовь к Риму. Люди, каждый год кричащие «Бей Амана!», не любят и римлян – что поделать!

Так ведь во Франции тоже считают римское искусство ниже греческого! В книге Анри Боннара «Греческая цивилизация» об этом сказано очень определенно!

А какого этнического происхождения Анри Боннар? И примерно треть французских специалистов по античной истории? Почему вы решили, господа, что только русским можно навязать собственные дикие представления и утробные комплексы?

Так что миф об убогих римлянах – он и есть миф, даром что миф этот международный. И совершенно непонятно, почему мы должны разделять национальные предрассудки евреев или платить по их счетам двухтысячелетней давности.

Это злобное отношение к Риму тем более странно, что римляне никогда не были антисемитами. Более того – они много раз спасали иудеев от греческих погромщиков.

С самых первых этапов знакомства эллины отзывались об иудеях с интересом и явным уважением. Феофраст, старший современник Александра Македонского, сверстник его учителя Аристотеля, называл иудеев «народом философов». Клеарх из Сол, ученик Аристотеля, говорил, что это не народ, а целая философская школа.

Сохранилась легенда, что при завоеваниях Александра Македонского на Востоке иудеи сначала не хотели нарушать клятву верности персам и отказались признавать власть Александра. Но когда Александр Македонский двигался со своей армией на Египет, навстречу ему вышла целая процессия во главе с первосвященником Яддуа: привычные подчиняться завоевателям, иудеи поняли, что плетью обуха не перешибешь.

К их удивлению, Александр сам сошел с коня и низко поклонился Яддуа. Он объяснил это тем, что еще в Македонии к нему во сне явился некий восточный человек и предсказал, что завоевание Азии кончится для Александра Македонского победой и славой. Это видение, по словам Александра, было очень похоже на Яддуа…

Если принимать легенду всерьез, имеет смысл предположить – а не рассказывали ли Александру об Иерусалиме и его первосвященниках? И обо всем «народе философов»? Если да – то стоит ли удивляться, что в честолюбивых снах ему явилось нечто очень похожее…

Во всяком случае, Александр посетил Иерусалим, даже принес жертву Богу Израиля, и оставил Иудее ту же свободу и то же самоуправление, которое было у нее при персах.

Сам Александр умер очень рано, в 34 года, и его империю разделили ближайшие соратники. Селевк взял себе Сирию и Вавилонию, Птолемей взял Египет, Неарх взял себе только флот. С этого момента Неарх исчезает из истории, потому что флот вышел из Персидского залива неизвестно куда и бесследно пропал в океане. Никто никогда не видел ни одного корабля, ни одного матроса этого флота. Исчезновение флота Неарха – одна из самых больших загадок истории.

Селевкиды охотно давали права гражданства евреям – лишь бы они селились в крупных городах. Вскоре евреи составили значительную часть населения в столице государства Селевкидов – Антиохии.

Воцаряясь в Египте, Птолемей уже по дороге из Вавилона увел многих иудеев с собой в Египет – до миллиона человек. А потом и саму Иудею захватил и не стал отдавать Селевку. Видимо, Птолемей просто хотел иметь побольше людей из «народа философов» и не мог смириться, что ими владеть будет один только Селевк.

Птолемей основал династию, в которой его имя стало чем-то вроде титула царя. Для египтян же Птолемеи были чем-то вроде фараонов… в конце концов, мало ли какие иноземные династии побывали на египетском престоле.

Птолемей I Лаги (304–283 до н. э.) – первый царь в этой династии – продолжал выводить евреев к себе в Египет и дал им все права гражданства. Два квартала из пяти городских кварталов в Александрии заселено было евреями. Иудеи составили половину населения этого города. Александрия Египетская была самым богатым, самым значительным городом Восточного Средиземноморья. Египетские евреи – единственные представители диаспоры, к которым обращено одно из сочинений еврейской Библии – Танах (еврейская версия Ветхого Завета).

С ходом времени между евреями, жившими в империи Селевкидов, и египетскими евреями – подданными Птолемеев появилось много различий. Даже летосчисление было другое, потому что в империи Селевкидов считали время с года воцарения Селевка – с 312 года до Р.Х., а у Птолемеев считали время по годам правления очередного Птолемея – фараона. В империи Селевкидов иудеи говорили на арамейском, а в Египте в массе перешли на греческий. Как возмущаются патриархальные иудеи, они «забыли многие заветы отцов».

С самого начала эллинизма, с 312 года, Селевкиды и Птолемеи оспаривали друг у друга Иудею. Порой вели они себя точно так же, как Вавилония и Египет в такой же ситуации: например, агенты Селевкидов подстрекали иудеев прекратить платить дань Птолемеям, обещая прийти на помощь восставшим. Все эти попытки не имели особого успеха, пока иудеи были верны Птолемеям. Но после правления Филопатора, травившего их дикими слонами, лояльности у них поубавилось. И когда Антиох III Великий двинул свои войска, иудеи поставляли его армии продовольствие, прогнали из Иерусалима египетский гарнизон и даже вступали во вспомогательные войска. В 201 году Селевкиды утвердились в Иудее.

Птолемей II Филадельф (283–247 до н. э.) окружал себя поэтами, учеными и путешественниками. Он создал знаменитый Мусейон, в котором были собраны величайшие художественные и литературные сокровища всего мира. Евреев было много при его дворе, и царь любил спорить и беседовать с ними о различных предметах. Очень мешал языковой барьер: как только эллинам или египтянам удавалось прижать к стене иудея, он тут же цитировал Библию на иврите: «А мы говорили вовсе не об этом!»

И тогда царь сделал неожиданный ход: он написал иерусалимскому первосвященнику Элиазару и попросил его прислать самых ученых людей. Элиазар с удовольствием выполнил просьбу царя и прислал, по одним данным, 70, по другим – даже 72 ученых, одинаково сведущих по-гречески и по-арамейски.

Элиазар поместил этих ученых в особом здании на острове Фарос, близ Александрии, – на острове, где помещался знаменитый Фаросский маяк, второе чудо света, высотой 135 метров. По легенде, Филадельф велел держать каждого из переводчиков в полной изоляции, а потом велел сравнить все полученные переводы Библии на греческий язык.

История эта излагается несколько иначе у Льва Николаевича Гумилева: он считает, что царь приставил к переводчикам стражу и сказал, что казнит их всех, если их переводы будут отличаться друг от друга. Ни у кого больше я не слышал этой версии, и, честно говоря, не особенно в нее верю. Скорее всего, Льву Николаевичу просто было приятно придумывать, как пугали и мучили евреев.

Во всяком случае, перевод Библии был сделан, все семьдесят копий оказались практически идентичны, и этот перевод вошел в историю как Библия Септуагинта – то есть Библия семидесяти толковников. И теперь споры иудеев с египтянами и греками велись не менее ожесточенно, но зато с большим знанием предмета.

Отношения иудейской общины с Птолемеями омрачились лишь на мгновение при Птолемее IV Филопаторе (221–205 до н. э.). Этот фараон разбил селевкидского царя Антиоха III Великого, и иудеи торжественно поздравили его (кстати, многие иудеи воевали в армиях Птолемеев)… Царь захотел посетить Иерусалим и в Иерусалиме – храм. Все бы хорошо, но царь, несмотря на уговоры жрецов, ропот народа, попытался войти не только в открытые всем пределы храма, но и в Святая Святых. По легенде, царь успел только встать на порог – и тут же упал, ему сделалось дурно. Царя пришлось вынести из храма на руках, и с тех пор он невзлюбил евреев.

Вскоре Филопатор издал Указ, согласно которому пользоваться гражданскими правами могли только те, кто соблюдает греческие религиозные обряды. Евреи заведомо не могли поклоняться идолам, и их положение в государстве пошатнулось. Что поделать! Эллинистические державы были сложными соединениями греческих традиций гражданского общества и восточной деспотии. В классический период Греции в Афинах или в Беотии VI века до Р.Х. никто не мог отнять права гражданства у того, кто не запятнал себя преступлением. Теперь фараон греческого происхождения с греческим именем Птолемей мог по своему произволу отнять гражданские права – причем сразу у целого народа. Вот захотел – и отнял!

Есть даже сведения, что Филопатор не ограничился попыткой лишить евреев гражданства, а учинил еще более жестокие преследования. Как-то он согнал александрийских евреев на площади и напустил на них диких слонов. По легенде, толпа издала такой крик ужаса, что слоны испугались, бросились назад и подавили стражу и зрителей-египтян. Опять же, согласно легенде, Филопатор после этой истории раскаялся и не стал преследовать иудеев – счел избавление их от слонов божественным чудом и знамением.

Был ли он вполне вменяем, Филопатор? Трудно сказать, потому что психика неограниченного владыки всегда искажена – уже из-за его безнаказанности.

Главное – больше не было никаких неприятностей, и еще много веков прожили легендарные два еврейских квартала Александрии, город в городе. Здесь была построена синагога таких размеров, что слов священника не было слышно у входа. Чтобы все знали, когда возглашать аминь, поднималось специальное знамя.

Иудеям этого было мало, и Птолемей VI Филопатор дал согласие построить в Египте второй храм наподобие Иерусалимского. Такой храм воздвигли не где-нибудь, а в Леонтополе в 160 году до Р.Х. Этот храм, полная копия иерусалимского, простоял больше двух веков, до Иудейской войны. В течение более двух с половиной столетий это святилище оставалось священным центром египетского еврейства.

Греки были народом торговым, городским, активным, грамотным. К тому же в Египте и на Переднем Востоке они были переселенцами – то есть людьми особенно активными и бойкими.

Египтяне были народом крестьянским, патриархальным, пассивным. 99% египтян оставались жителями деревень, которые вели традиционный образ жизни, платили налоги хлебом и скотом, трудились на прокладке дорог и каналов. Они не были гражданами и оставались бесправными жителями азиатской деревни. А Птолемеи были для них чем-то вроде новой династии фараонов.

Став гражданами Александрии, евреи получили права гражданства. До сих пор историки спорят, в какой степени они были равны с греками[13]. Но в любом случае евреи были в привилегированном положении по отношению к «туземцам». У Селевкидов, в Сирии и Месопотамии, было все же полегче – там «туземцы» довольно легко получали права гражданства в городах.

А вот в Египте «туземцы» оказались на положении низшего сословия и без особых перспектив. Унижение египтян было таково, что «в Александрии для наказания используются различные орудья в зависимости от положенья наказуемых: одним кнутом бьют египтян и есть для этого особые люди, другими, плоскими – александрийцев и палачи их – александрийцы»[14].

Чем отличаются плоские кнуты от круглых, мне разбираться не хочется. Но характерно, что во время гонений на александрийских евреев особое возмущение Филона вызывало то, что доставленных в театр на потеху публике почтенных евреев избивали «неправильными», круглыми кнутами, предназначенными для египтян: «И всего непереносимее, что евреев среднего сословия били теми кнутами, какими обычно наказывали людей свободных и полноправных граждан, важных же лиц – старейшин, так именуемых по возрасту своему и положению, унизили, истязая орудиями, предназначенными для египтян низшего сословия, причем виновных в тягчайших преступлениях»[15].

Было бы странно, если бы египтяне любили евреев. Греки были завоеватели, а евреи даже не завоеватели, а подхалимы и приживалы, непонятно какими хитростями присвоившие себе привилегии… вплоть до особых кнутов.

Если верить составной части Талмуда, Агаде, египтяне обратились к самому Александру Македонскому: пусть он рассудит их с евреями. Ведь евреи сбежали из Египта, заняв или похитив золото египтян! Моисей даже прямо приказывал евреям красть и занимать перед бегством! Пусть теперь они отдают похищенные сокровища.

Евреи поступили юридически грамотно: они потребовали возмещения стоимости работ, которые они осуществили, находясь в египетском рабстве. И добились решения в свою пользу!

Вообще-то, Агада включает много сведений о жизни тогдашнего общества, ей можно доверять. Агада содержит толкования, народные сказания, притчи, нравственные поучения, жизненные рассуждения, сведения из всех областей знания и суеверий.

Если был такой суд, это означает – египтяне верили в сказания о «египетском плене». Впрочем, это известно и из египетских источников. Египтяне рассказывали, что евреи произошли от подонков и от прокаженных, которых в древности изгнали из Египта. Возглавивший изгоев Моисей был египетским жрецом-ренегатом и тоже прокаженным.

Сумасшедший египетский жрец Моисей назло египтянам изобрел религию, намеренно оскорбительную по отношению к египетской традиции. Это Моисей придумал приносить в жертву священных для египтян животных.

Народные представления о евреях не были опасны – мало ли что болтают всякие там дикие «туземцы»? Но постепенно появилось немало египтян, получивших греческое образование и с ним – гражданские права. Эти люди были «свои» и для египтян, и для греков.

Ссоры с природными египтянами не могли бы иметь каких-то серьезных последствий для евреев, однако недоброжелательство греков было очень опасным. Греческая культура составляла основу средиземноморской цивилизации эпохи эллинизма. Вопрос об отношении к грекам и греческой образованности имел принципиальное значение для всех народов Востока. Египтянин Манефон, вавилонянин Беросс – каждый из них писал по-гречески историю своей страны, чтобы доказать полноценность своей культурной традиции, от которой некогда учились будто бы и сами греки.

Одновременно в своих книгах, написанных на греческом языке, они рассказывали грекам, как для них опасны евреи.

Херемон – александриец, происходивший из касты египетских жрецов, – рассказывал, что изгнать евреев из Египта велела богиня Изида. Она явилась во сне фараону и велела ему изгнать евреев за их мерзкие кощунства и злодеяния.

Младший современник Херемона – Апион – рассказывал об открытии (или все же «открытии»?) Антиоха Эпифана из династии Селевкидов[16]. Будто бы, захватив Иерусалим, царь обнаружил в храме некого человека, который рассказал о таком обычае евреев: «Поймав какого-нибудь греческого бродягу, они в продолжение года кормят этого человека, затем, отведя в какой-то лес, убивают, тело его по своему обряду приносят в жертву и, вкусив от его внутренностей, во время жертвоприношения приносят клятву, что всегда будут ненавидеть эллинов»[17].

Манефона часто называют «первым антисемитом», и для этого есть основания. Правда, Манефон очень мало похож на антисемита, которого с такой настойчивостью рисуют еврейские националисты: образ невежественного злобного дурака, агрессивного и недалекого; жалкого существа, проигравшего жизнь и теперь злобно завидующего процветающим евреям.

Потому что был Манефон человеком исключительно ученым, умным и талантливым и к тому же весьма успешным в жизни. Сын грека и египетской жрицы высокого ранга, Манефон сделался верховным жрецом в Гелиополе и одновременно – сотрудником знаменитого Александрийского Мусейона – музея и вместе с тем Академии. Прекрасно зная и греческий, и египетский языки, Манефон был редким исключением из правила: чаще всего такие «помеси» утрачивают наследие и отцов, и матерей, падают если и не на дно жизни, то уж, наверное, на дно культуры. Манефон счастливо избежал судьбы сделаться и не греком, и не египтянином – он-то как раз был сразу и греком, и египтянином.

Манефон известен до сих пор как автор книги, написанной на греческом языке: «История Египта». Это он первый разделил историю Египта на три Царства и на 30 династий; его хронологией пользуются до сих пор. Манефон относится к числу историков, которых потомки пока не поймали ни на одной неточности.

Так вот – вы себе представляете? – этот Манефон взял и сделался антисемитом! Манефон признавал подлинными легенды Священной истории, но при этом писал, что евреев прогнали из Египта потому, что они болели проказой и представляли опасность для окружающих. Что вывел их из Египта сумасшедший жрец Моше (Моисей). Он был тоже прокаженным, то-то его и изгнали из Египта вместе с евреями. Манефон считал, что евреи нечистоплотны, дики и что они назло египтянам приносят в жертву коров и быков в иерусалимском храме – ведь в Египте коров обожествляли, а быку Апису поклонялось.

Манефон первым письменно обвинил иудеев в том, что они приносят в жертву людей других народов, выцеживая у них кровь: Апион жил через два с половиной века после него.

Еще Манефон писал, что евреи страшно жадные и добиваются всего, действуя группой, поддерживая друг друга, и что им для достижения своей цели все средства хороши. Везде-то они просочатся, везде пролезут – и нет же, чтобы честными методами.

Насчет шествия прокаженных во главе с сумасшедшим жрецом – в это не очень-то верится. Но антисемитизм Манефона совершенно не похож на антисемитизм, который хотели бы видеть большинство евреев – на антисемитизм злобных неудачников и недоучек. Но в нем проявляется другая сторона этого явления: за громкими фразами, жуткими обвинениями и далеко идущими выводами очень хорошо заметны деловые интересы и политические страсти.

В конце концов, египетские жрецы, образованная египетская знать были первыми учителями Манефона, его общественным кругом. А верхушка египетского общества евреев, что поделать, не любила – эта верхушка считала, что это она должна стоять у трона Птолемеев-фараонов. В евреях этот слой видел попросту наглых выскочек и относился к ним плохо и даже агрессивно.

Евреи занимались тем же самым, что и образованные египтяне[18], то есть доказывали, что, во-первых, они хорошие и египтяне на них врут. Во-вторых, что это они, евреи, больше похожи на греков. Споря с Манефоном и Апионом, Иосиф Флавий полемически восклицал: «И разве не потому всех вас мы называем египтянами или вообще не почитаем за людей, что вы противно человеческой природе поклоняетесь животным, кормите их и всячески ублажаете?»[19].

Ход безошибочный! И для греков, и для римлян поклонение животным казалось чем-то примитивным и грубым, недостойным человека. А раз так, «надо» «доказать»: хорошие греки как раз всегда любили евреев, это египтяне их испортили. «…Пока греки и македоняне владели этим городом, они никогда не устраивали против нас никаких гонений и позволяли нам жить по древним обычаям. Однако когда вследствие времени смут среди них возросло число египтян, то прибавилось и это явление»[20].

И вообще: «Египтяне первые начали с наветов на нас»[21]. А что для египтян оскорбительны рассказы Библии о «египетском плене» и о пребывании в Египте Моисея – так это же мелочи! И чего эти египтяне так озлобились? Наверное, неудачники.

Греки презирали туземные египетские обычаи и не считали себя ровней египтянам. Но египетских погромов они не устраивали, а вот еврейские – устраивали. Почему?! Потому что евреи – конкуренты. Легко любить, по крайней мере, уважать, «народ философов» на расстоянии. А вот когда этот народ отнимает у тебя кусок хлеба – тут эмоции уже совсем другие.

Со времен Александра Македонского эллины, а потом и римляне создали мировые империи. Евреи, умеющие жить в диаспоре, в основном городское население, стали занимать престижное положение в производстве товаров и в торговле. Римлянам было полегче: они не были племенем торговцев, на их диковатый запад еврейские и греческие купцы несли и товары, и само денежное обращение. А какое дело римлянам, делают это греки или иудеи?

«Они проникли во все страны мира, и трудно указать такое место в мире, куда бы это племя не пробралось и не стало бы господствующим» – это писал уже Страбон в своей «Географии». Судя по интонации, Страбон или нейтрально-безразличен к явлению, просто изучает его, и все. Или он даже восхищен талантами тех, кто «пробрался во все страны мира» и стал там «господствующим»[22].

А вот грекам приходилось туго. Евреи оттесняли их от должностей на службе царям, да еще и торговали успешнее. В результате греки очень рано начали слушать наветы «туземцев» и даже сами много чего добавлять.

Телохранитель и соратник Александра Македонского царь Фракии Лисимах рассказывал о нечестии евреев, якобы разрушавших египетские храмы. Он даже утверждал, что первоначальным названием Иерусалима было «Гиеросила» – т. е. город «Святотатск»[23].

Бред? Но, вероятно, в это верили.

Живший через семь веков после Лисимаха и через три столетия после Апиона уроженец Кирены Синесий (ок. 365–413/414), описывая в письме к брату свое неудачное плавание на корабле, большую часть экипажа которого составляли евреи, замечает о них: «Иудеи – пропащее племя, чтущее долгом благочестия уморить как можно больше эллинов»[24].

Как видно, и в это обвинение верили, причем очень долго и устойчиво.

Ненависть греков уже была опасна для всех еврейских общин Восточного Средиземноморья.

И в государстве Селевкидов, и в государстве Птолемеев иудеи в массовом порядке ассимилировались в лоне греческой культуры. Даже не порывая с иудаизмом, они начинали перенимать эллинские обычаи, даже в семье говорили по-гречески, называли детей греческими именами и постепенно становились эллинами полностью или хотя бы частично.

В эту эпоху в жилых домах Иерусалима на стенах и полу появляются мозаики, позже такие дома возникают и в еврейских кварталах других городов. Гробницы Зхарии и семьи Хезер на Иерусалимском кладбище с колоннами и абаками очень похожи на греческие гробницы в Северном Причерноморье или на Переднем Востоке.

Для этого периода, а потом для римского времени типично украшение синагог, хотя изображение живых существ – вопиющее нарушение запретов иудаизма. Но такие синагоги с украшениями, с фресками на темы Ветхого Завета известны в Малой Азии и в Сирии. Синагога в Тунисе имеет мозаичный пол и стены, расписанные растительными орнаментами, которые переплетаются с изображениями играющих дельфинов и птиц совершенно в римском стиле. И надпись на латыни: «Раба Твоя, Юлия, на свои деньги сделала эту мозаику в синагоге». Как нетрудно понять, Юлия – имя типично римское и уж никак не еврейское.

В эллинистическое время изменяется и планировка синагоги – она становится состоящей из трех сегментов, как и античные храмы (раньше было только два сегмента). При раскопках в Дура-Европос археологи долгое время считали, что ведут раскопки римского храма – такова была планировка сооружения и столько мозаик было на стенах. А оказалось – синагога…

Поток эллинизации так захлестнул иудеев, что повсеместно появились евреи с именами Язон, Аристобул или Медея, все больший процент людей отступался от законов Моисея, и традиционную жизнь вели по большей части жители деревень, и то не все.

Мне трудно принять всерьез рассуждения Дубнова о том, что «эллинизированные» только и делали, что «предавались роскоши и праздности, и все более утрачивали скромные еврейские нравы»[25] и что они «увлекались веселым образом жизни и вольными нравами греков… и ради этого часто отказывались от своих народных обычаев»[26].

Осмелюсь предположить, что в эллинской культуре иудеев могло привлекать не только посещение театров или домиков гетер… Хотя, во-первых, это разные вещи; и меня удивляют современные евреи, которые не хотят этого понимать. В театры-то они сами ходят, а порой еще в них и трудятся. А во-вторых, хоть режьте, в посещении и театра, и гетер не вижу безысходного кошмара. Почему-то не только гетеры, но даже такие полезные вещи, как стадионы и даже бани сурово осуждаются современными еврейскими историками. Какое от них исходило зло и почему иудей ни в коем случае не должен был следить за чистотой и физическим развитием собственного тела, я не в состоянии понять. Тем более что, опять же, пишут об этом люди, давным-давно, не в первом поколении, освоившие эту «эллинскую скверну» применения горячей воды.

Но кроме театров и гетер, стадионов, бань и других чудовищных вещей, в корне чуждых иудаизму и таящих погибель для еврея, эллинизм мог предложить человеку такие свои стороны, как философия, рациональное отношение к миру, занятия науками и искусствами, независимое положение гражданина, к которому никто не имеет права лезть в душу, выясняя, какого он мнения о мудрых словах великого пророка имярек, или учить его «правильно» спать с женой. И я не уверен, что в «эллинизированные» уходила худшая часть иудеев.

Интересно, как оценивает это явление уже почти современный ученый еврейского происхождения Соломон Михайлович Дубнов: «В жизни древних эллинов, коренных обитателей Греции, были наряду с дурными сторонами и хорошие, как, например, любовь к гражданской свободе, наукам, изящным искусствам, но среди позднейших греков, населявших во времена Селевкидов Сирию и Малую Азию, эти лучшие качества были весьма слабы, а наружу выступали худшие, грубые языческие верования, распущенность нравов, погоня за наслаждениями, страсть к роскоши. Такие наклонности были противны духу иудаизма. Моисеевы законы предписывали иудеям вести скромную жизнь, соблюдать чистоту нравов, воздерживаться от роскоши, не гнаться за удовольствиями, служить невидимому Единому Богу, творцу природы, а не идолам, изображающим разные силы природы. Таким образом евреи, подражавшие греческим обычаям, являлись отщепенцами от своей веры и народности»[27].

По этому поводу я в силах задать Соломону Михайловичу только один недоуменный вопрос: а как насчет евреев, которые становятся учеными в Российской империи и пишут книги на русском языке? Они-то как, не являются презренными отщепенцами? Нет?

Точно так же, как в Российской империи появились Левитан, Пастернак и Дубнов, точно так же в Египте Птолемеев появились философы-евреи – Аристовул, Эвполем, Эзекиель, Филон Александрийский и многие, многие другие.

Интересно, что феномен эллинизации одинаково оценивает почти полностью ассимилированный С. М. Дубнов и составители израильского учебника[28]. В этом учебнике про евреев в Египте Птолемеев не написано вообще почти ничего. Сказано разве что про антисемита Манефона, но нет ни звука про второй храм и уж тем более про греческих философов еврейского происхождения; даже про таких известных, как Филон, – ни единого слова. По-видимому, Филон не входит в число «Ста знаменитых евреев», а второй храм лучше забыть как страшный сон.

Ведь храм, «как известно», только один, в Иерусалиме, откуда иудеи были изгнаны злыми, отвратительными римлянами. На развалинах «того самого» храма верующий иудей обязан хотя бы раз в жизни пролить слезы об изгнании и о страданиях в диаспоре. Нет и не может быть второго храма!

Ведь и правда! Если юные граждане Израиля будут знать об этом храме в Александрии, они, чего доброго, не так уж рьяно кинутся рыдать – и на развалинах храма, и на реках вавилонских и сибирских. Чего доброго они, еретики, захотят взять и построить храм, если уж он так необходим. Ведь однажды второй храм уже построили.

Чего выть, как гиены, на развалинах двухтысячелетней давности, если можно построить храм в Александрии… а также и в Москве, Лос-Анджелесе, Красноярске и в Токио. Нет-нет! Это очень опасная мысль! Думая так, молодежь перестанет рваться в Израиль и будет меньше слушать сионистов. За нехваткой учебного времени и бумаги на учебники о втором храме – ни гу-гу!

Если община евреев, при размахе-то ассимиляции, и сохранилась, то лишь по одной причине: многие греки и египтяне стали принимать иудаизм. Обряд принятия иноплеменником называется гиюр, в те времена он был очень легким и простым. Иудаизм же был сложнее идолопоклонничества и нес в себе более высокую мораль. В конце концов, и Й’ахве, и пророки Израиля не пьянствовали, не устраивали драк и не спали с чужими женами, как Зевс, не устраивали сомнительных делишек, как Аполлон и Афина Паллада.

Прав, тысячу раз прав мудрейший Эркюль Пуаро, гениальный сыщик, порожденный фантазией Агаты Кристи: «Эти боги и богини… они выглядели личностями криминальными. Пьянство, дебоширство, кровосмешение, насилие, грабеж, убийство и мошенничество – словом, достаточно, чтобы держать уголовное право в постоянном напряжении. Ни приличной семейной жизни, ни порядка и метода. И даже в преступлениях – ни метода, ни порядка!»[29].

Еще под властью Персии иудеи спорили, должен ли иудаизм оставаться племенной веркой, идеи и запреты которой касаются только одного малого племени, или же иудаизм позволительно нести другим народам. Разные пророки изрекали по этому поводу настолько разные мнения, что впору заподозрить – а может, они говорили от имени разных богов?!

Пророк Иеремия пугал иудеев страшными карами, если они не будут выполнять законов Моисея и, в числе прочего, если они будут и дальше брать жен-иноплеменниц. Впрочем, примерно то же самое говорили и пророки Исайя и Оссия – с очень небольшими вариациями.

А вот пророк Иона отправлен был Богом для проповеди вовсе не иудеям, а ассирийцам, в их главный город Ниневию. Некоторым ученым уже в XIX столетии казалось невероятным, чтобы еврейский бог Й’ахве послал бы своего пророка проповедовать иноплеменникам… да не просто иноплеменникам, а чудовищно жестоким, смертельно опасным. Поэтому ученые предполагают – Иона был оправлен проповедовать не ассирийцам, а иудеям, жившим в Ниневии. Мол, его проповеди обращены исключительно к тем, кто уже принял иудаизм.

Я не могу согласиться с этой трактовкой, потому что в Книге пророка Ионы очень ясно сказано, что ходит он по всему городу, а не по какой-то его части, «Ниневия же была город великий у Бога, на три дня ходьбы» (Иона, глава 3.3.)[30].

«И поверили Ниневитяне Богу: и объявили пост, и оделись во вретища, от большого из них до малого» (Иона. Глава 3.4.)[31].

Пусть даже «ниневитяне» для Ионы – исключительно живущие в Ниневии иудеи. Но уж про ассирийского царя сказать это никак невозможно, а «это слово дошло до царя Ниневии, – и он встал с престола своего и снял с себя царское облачение свое, и оделся во вретище и сел на пепел» (Иона. Глава 3.0.)[32].