Леди и смерть Митчелл Мередит
– Так что же все-таки случилось с мисс Несбитт? Мы уже два часа сидим тут без ужина, словно в заточении, когда все остальные уже на пути к своим кроватям!
– Разве вас кто-нибудь удерживал здесь насильно, мисс Меллотт? – к мрачному тону Уильям добавил холодности, что устрашило бы любую девицу. – Вы вольны были поехать домой. Как я слышал, миссис Пейтон предложила наилучшее решение проблемы несостоявшегося ужина.
– Мы собирались ночевать в доме моего племянника! – миссис Меллотт немедленно встала на защиту дочери. – И мы имеем право знать, что послужило причиной смерти девушки, на которой он собирался жениться!
– Мисс Несбитт была убита, заколота узким кинжалом или чем-то вроде этого, – Ричард Соммерсвиль в упор посмотрел на Эвелин, та вскрикнула и в испуге уставилась на него.
Одновременно с ней и другие леди не смогли удержаться от восклицания, выражавшего их эмоции. Кэтрин громко разрыдалась, и миссис Логан вновь принялась гладить ее по голове.
– Леди убили в саду во время бала? – недоверчиво переспросил полковник. – Неужели какие-то грабители осмелились явиться сюда, когда в доме полным-полно гостей и слуг?
– Получается, так, – Соммерсвиль пожал плечами. – Отец мисс Несбитт сказал, что на ее шее не было ожерелья, вор похитил его и скрылся…
– Зачем же она пошла в сад? – голос Джейн звучал глуховато.
– Когда мисс Несбитт не нашли в доме, экономка спросила служанок, занимавшихся уборкой плащей и пелерин гостей, не выходила ли она на улицу. И одна из девушек сообщила, что мисс Несбитт попросила подать ей пелерину, так как захотела немного освежиться после духоты в бальной зале. Служанки, скорее всего, заболтались и забыли, что леди не вернулась, или решили, что она оставила пелерину в холле, – Ричард говорил спокойно, но вокруг его чувственного рта собрались жесткие складки.
– Что же теперь будет? – растерянно спросила миссис Меллотт.
– С Генри я отправил записку доктору Вуду, как только сможет, он приедет сюда, его помощь может понадобиться. Мистер Блэквелл поехал за суперинтендентом Миллзом. Утром они вернутся вместе с констеблем и начнут расследование. Придется опросить всех слуг, возможно, кто-то из кучеров выходил проведать лошадей и что-нибудь видел.
– Леди и джентльменов тоже будут допрашивать? – скривилась миссис Меллотт.
– Не думаю, – лорд Гренвилл явно стремился поскорее закончить этот разговор. – Никто больше не выходил из дома, а окна бальной залы выходят на парадный вход, да и в любом случае рассмотреть что-нибудь в саду из освещенной комнаты было бы невозможно. Идемте, леди, мы с Ричардом проводим вас до экипажа.
– Миссис Меллотт, вам придется взять на себя обязанности хозяйки, – рассудительность Джейн и на сей раз не изменила ей, а ведь погибла ее сестра! – Мисс Рис-Джонс необходимо уложить в постель, она навряд ли сможет подняться со стула без чьей-либо помощи, а для миссис Логан надо приготовить комнату.
– Я останусь с бедной девочкой, – живо откликнулась миссис Логан. – В мои годы мне не требуется много времени на сон, а мисс Рис-Джонс нуждается в заботе.
Миссис Меллотт явно не знала, испытывать ей неприязнь к доброй старушке или благодарность. Всем присутствующим было ясно, что заботиться о Кэтрин должна любящая тетушка, но та была слишком взволнована, чтобы думать о племяннице. В конце концов ее природное добросердечие взяло верх над другими чувствами, и миссис Меллотт ласково улыбнулась старой даме.
Эмили поднялась, лорд Гренвилл был уже рядом, чтобы подать ей руку, Ричард предложил свою поддержку Кэролайн, а Джейн вполне в состоянии была сама добраться до кареты.
В холле перешептывались несколько слуг, откуда-то доносились звуки женского плача. Леди Гренвилл вздрогнула, когда супруг набросил на ее плечи теплую пелерину.
– Ты плохо себя чувствуешь? – Уильям развернул ее к себе и всмотрелся в заплаканное лицо.
– Опять этот кошмар… – пожаловалась молодая женщина и неожиданно и для себя, и для мужа уткнулась ему в грудь.
Даже если лорд Гренвилл и растерялся, Эмили этого не видела. Он обнял ее и ненадолго прижал к себе.
– Такое случается, дорогая, – он говорил с ней, как с ребенком, а не как с любимой женщиной, но и эта ласка обрадовала ее. – Тебе ни в коем случае нельзя позволять воспоминаниям о событиях недавнего прошлого вернуться и отравлять тебе жизнь. Эти трагедии никак не связаны, пусть они и являются частью некоего великого плана, постигнуть который пока не может никто не земле.
– Это так несправедливо, – пробормотала она и отстранилась, чтобы снизу вверх заглянуть ему в глаза.
– Викарий Кастлтон скажет тебе, что мы не должны судить об этом, – устало ответил Уильям. – А теперь идем, вам с Кэролайн давно пора лечь в постель. И Джейн тоже, хоть она и делает вид, что полна сил.
– Мистер и мисс Несбитт – ее гости, – вздохнула леди Гренвилл. – Вернее, были ими еще сегодня утром. А он останется здесь?
– Мистер Несбитт сидит рядом с телом дочери, и ни одна сила не сможет заставить его уйти оттуда. Надеюсь, викарий найдет для него какие-то подходящие слова, которые помогут ему смириться. Пока он к этому явно не готов.
– Как и Филипп, – заметил Ричард.
Три дамы в сопровождении двоих джентльменов вышли на крыльцо. Погода соответствовала первому февраля, на небе сияли многочисленные звезды, но никто не мог сейчас радоваться тому, что обещавшая быть слякотной зима сменила слезливые дожди на сдержанную морозную суровость. Признаться, дожди были бы даже уместнее, ведь, когда плачешь под дождем, слез не видно.
– Бедный мистер Несбитт, теперь у него никого не осталось, – пробормотала Кэролайн, когда Ричард подсаживал ее в карету.
Уже сидевшая рядом с Джейн Эмили расслышала, как ее подруга прошептала:
– Теперь у него осталась только я.
Дверца захлопнулась, Ричард махнул рукой, а лорд Гренвилл проводил экипаж лишь взглядом. Он не стал никому рассказывать о недавней тяжкой сцене, когда мистер Несбитт тряс за плечи Филиппа Рис-Джонса и исступленно кричал:
– Как ты позволил моей дочери умереть?
Перекошенное лицо Филиппа еще долго стояло перед глазами лорда Гренвилла…
18
Завтрак проходил в унынии. Ни Соммерсвиль, ни лорд Гренвилл до сих пор не вернулись, а три молодые леди не знали, о чем поговорить, чтобы не упоминать вчерашний бал и убийство Флоренс Несбитт.
Вытянутое личико Кэролайн осунулось, темно-серые глаза под набухшими от слез веками смотрели прямо перед собой, не замечая, как сестра подвигает ей то одно, то другое блюдо.
– Скоро мы начнем привыкать к смертям, подобно доктору Вуду или викарию, – Джейн отодвинула тарелочку с недоеденным куском шарлотки.
– Не говори так! – Эмили почти не спала, недавнее хорошее настроение улетучилось, осталась лишь боль в ноге и в сердце. – Я не хочу привыкать к постоянным кошмарам, во сне и наяву! Случившееся с мисс Несбитт еще раз напоминает нам, сколько же зла в этом мире, и мы не можем позволить ему поселиться и внутри нас!
– Думаешь, нам удастся об этом забыть? – робко спросила Кэролайн. – Помнишь, как наш старый викарий умер прямо за обедом у тетушки от удара и упал лицом в тарелку с супом? Я потом несколько месяцев не могла есть суп, и мне все снился и снился викарий без головы, а голова лежала в тарелке перед ним!
– Хорошенькие же сны снятся молодым леди! – голос, раздавшийся со стороны двери, принадлежал Ричарду Соммерсвилю. – Викарий не сказал, кто положил его голову в суп?
Кэролайн ахнула и покраснела, Джейн улыбнулась брату, явно пытавшемуся простенькой шуткой приободрить их.
– Кэролайн тогда было десять лет, неудивительно, что она испугалась, – Эмили постаралась подхватить нарочито беззаботный тон Ричарда. – Теперь же она – взрослая девушка и не позволит миру мрачных фантазий одолеть ее рассудок, не так ли?
Кэролайн кивнула и опустила глаза, а леди Гренвилл почувствовала себя виноватой – сколько раз она пугала сестру своими придуманными страшными историями? Что, если из-за этих рассказов она и стала слишком впечатлительной?
Эмили раздумывала, не посоветоваться ли с доктором Вудом насчет того, как успокоить Кэролайн, когда вошел Уильям. Его усталый вид говорил о том, что он, как и Соммерсвиль, вовсе не спал этой ночью.
– Карета готова, вы сможете собраться через четверть часа, пока я выпью чая? – отрывисто спросил он.
– Да, разумеется, – Эмили предпочла бы остаться еще ненадолго с Джейн, но муж явно не потерпел бы сейчас возражений.
– Мистер Несбитт не приехал с вами? – мисс Соммерсвиль уже наливала чай брату и лорду Гренвиллу.
– Вероятно, позже он пришлет слугу за своими вещами и багажом мисс Несбитт, пока же он дожидается представителя похоронной конторы из Торнвуда. Как только все будет… улажено, он повезет тело дочери домой, – Ричард выглядел более огорченным, чем можно было ожидать от такого легкомысленного повесы, каким он был. – Хорошо, что к ним приехал погостить полковник Дейл. Он разумный человек и способен принимать решения даже в необычных ситуациях.
Джейн порывисто вздохнула, она должна была сейчас быть рядом с отцом, но не может себе этого позволить!
– А как самочувствие мисс Рис-Джонс и ее брата? – спросила Кэролайн.
– Я не видел мисс Рис-Джонс с того момента, когда миссис Логан увела ее в спальню. Доктор Вуд был у нее рано утром и сообщил, что ее молодой организм справится с потрясением и без его медицинского ящика. А вот Филипп выглядит по-настоящему больным, он чуть не набросился на суперинтендента Миллза…
– Почему? – удивилась Джейн.
– Может быть, мы избавим наших дам от огорчительных подробностей? – лорд Гренвилл недовольно посмотрел на Ричарда.
– Ты прав, Уильям, – признал Соммерсвиль. – Боюсь только, миссис Меллотт все равно разболтает об этом всей округе.
– Это не в ее интересах, ведь из-за пересудов Эвелин опять может остаться без поклонников, – заметила Джейн. – И все же мы предпочли бы услышать правду от вас, тогда у нас появится возможность рассеять слухи. Так что там случилось с суперинтендентом?
– Суперинтендент Миллз припомнил, что предыдущая невеста Рис-Джонса умерла точно такой же смертью, – лорд Гренвилл не договорил, он достаточно хорошо знал свою жену и мисс Соммерсвиль, чтобы не сомневаться – они поймут намек.
– Да как ему в голову могла прийти подобная идея? Если Миллз всерьез может подозревать Рис-Джонса, тогда он просто старый болван!
Эмили не могла удержаться, чтобы выразить свое возмущение, а Джейн лишь озадаченно покачала головой. Джентльмены понимали, что слова лорда Гренвилла поразили обеих дам, но если леди Гренвилл тотчас безоговорочно отказалась принять на веру утверждение о виновности Рис-Джонса, то мисс Соммерсвиль собиралась сперва обдумать его и лишь потом высказывать свое мнение.
Одна лишь Кэролайн, в силу своей молодости и постоянной опеки со стороны семьи не привыкшая быстро делать самостоятельные выводы, не могла еще уразуметь, о чем идет речь. Она переводила взгляд с Соммерсвиля на Джейн и на свою сестру и не решалась задать вопрос.
Ей помог Ричард:
– Разумеется, здравомыслящие люди не поверят в подобную глупость, но, боюсь, в ближайшие недели Филиппу придется нелегко. Всегда найдутся те, кто готов будет рассуждать о его вине и находить связь между убийствами обеих девушек.
– Вине? Вы хотите сказать, что кто-то может обвинить Филиппа в убийстве мисс Несбитт и той девушки в Лондоне? – Кэролайн, наконец, поняла, о чем идет речь, и глубина ее возмущения показалась присутствующим по меньшей мере странной.
– Успокойся, дорогая, – ласково сказала Джейн. – Пока убийцу не нашли, все графство будет обсуждать случившееся и придумывать одну историю невероятнее другой. Убить мисс Несбитт мог кто угодно, бродяга, собиравшийся украсть из кладовой немного еды и поддавшийся соблазну, увидев одинокую девушку с дорогим ожерельем на шее, или любой из бывших в доме во время бала, если мисс Несбитт представляла для него какую-то угрозу.
– Да нет же, это не мог быть Филипп, не мог, не мог! – с рыданием Кэролайн вскочила, опрокинула стул и бросилась к двери, но Ричард отреагировал мгновенно и успел перехватить девушку у самого порога.
– Джейн, принеси какие-нибудь капли, – обратился он к сестре, прижимая к себе отбивающуюся Кэролайн.
– Совсем как в прошлый раз… – пробормотала Эмили и поднялась со своего места.
Ричард чуть ли не на руках дотащил плачущую девушку до дивана и усадил, крепко держа за плечи и тем самым не давая ей встать. Ее сестра поскорее села рядом и обняла Кэролайн.
– Пожалуйста, не плачь, милая, все скоро выяснится, я, как и ты, не верю, что Филипп может быть убийцей, он хороший человек, – бормотала леди Гренвилл, неуверенная, что ее слова доходят до ушей сестры.
Лорд Гренвилл лишь покачал головой, мрачное выражение его лица, как оказалось, могло быть еще мрачнее. Вернулась Джейн с успокоительными каплями, и общими усилиями подругам удалось заставить Кэролайн принять солидную дозу лекарства. Девушка все еще плакала, когда Джейн и Ричард отвели ее в спальню и уложили на кровать.
– Это ведь не так? Эмили, скажи, что Филиппа не станут обвинять в смерти мисс Несбитт? – бормотала Кэролайн, пока капли не усыпили ее.
О том, чтобы ехать немедленно в Гренвилл-парк, не могло быть и речи. Лорд Гренвилл и Соммерсвиль поднялись наверх отдохнуть, а Эмили и Джейн устроились в гостиной у зажженного камина. У обеих было тягостно на душе.
– Так, значит, твоя сестра влюблена в Рис-Джонса, – первой нарушила молчание мисс Соммерсвиль.
– Выходит, что так, – с сокрушенным видом согласилась леди Гренвилл.
– И ты ничего не знала? – недоверчиво переспросила Джейн.
– Я и не думала, что моя младшая сестра может быть такой скрытной. За пару дней до бала она обиделась на Уильяма, когда он пошутил насчет ее предполагаемых поклонников, и убежала, из чего мы оба заключили, что она, должно быть, кем-то увлечена, но я не стала ее расспрашивать. Вчера на балу твой брат, а после и я сама заметили, как предшествующее поездке к Рис-Джонсам воодушевление покинуло ее, но я так и не смогла понять его причины. Честно говоря, я как-то упустила ее из виду, наслаждаясь сперва танцами, а затем пирожными и желе… А теперь получается, что я плохо присматривала за ней и позволила потерять голову из-за джентльмена, который собирался жениться на другой. Что скажет наша мать, когда узнает?
– Тебе не в чем себя обвинять! – уверенно заявила Джейн. – Все молодые девушки умеют хранить свои секреты, когда захотят! Сколько лет тебе удается скрывать свои чувства от мужа?
– Она могла бы поделиться со мной, – Эмили не могла не признать правоту Джейн, но Кэролайн казалась ей еще совсем юной, чтобы иметь сердечные тайны. – Вся наша семья знала, что я влюблена в Уильяма, и матушка постоянно старалась оградить меня от встреч с ним.
– Тогда ты была намного моложе Кэролайн. Ей исполнилось восемнадцать! Наша Сьюзен в девятнадцать была помолвлена, а ты сама к двадцати годам уже пережила тяжелую болезнь, смерть сестры и свадьбу с ее вдовцом! Не стоит переоценивать восемнадцатилетних девиц, дорогая.
Джейн знала, о чем говорит, и ее подруге пришлось с ней согласиться.
– Пусть так, что толку нам сейчас говорить о том, как и когда она успела влюбиться в Рис-Джонса? Важнее понять, что же теперь делать? – Эмили была рада, что при неприятной сцене с истерикой сестры из всех ее подруг присутствовала именно Джейн, способная дать хороший совет и не болтать об увиденном.
– И что только она нашла в нем… – мисс Соммерсвиль словно и забыла, что еще недавно со всей серьезностью рассматривала вопрос своего брака с мистером Рис-Джонсом.
– Он довольно хорош собой, к тому же пережил трагедию. Кэролайн, как и все мы, большая любительница романов, а история Рис-Джонса так похожа на роман – смерть невесты с таким же, как у нее, именем, погружение в бездну отчаяния и обретение новой любви…
– Только вот эта любовь – не Кэролайн! – возразила Джейн. – По законам романов именно она должна была утешить его и пробудить к жизни, а на ее месте оказалась мисс Несбитт! Как Кэролайн увязала эту нестыковку в своем романе?
– Если она захочет, то расскажет, я не буду давить на нее… – леди Гренвилл внезапно едва не подскочила в своем кресле. – Господь милосердный, за этими переживаниями я забыла о причине, вызвавшей их! Мисс Несбитт мертва, а суперинтендент Миллз считает, что убить ее мог Филипп Рис-Джонс!
– Я ни на минуту не забываю о смерти Флоренс.
– Что ты чувствуешь, Джейн? – Эмили протянула руку, чтобы ободряюще погладить ладонь подруги. – Вы не успели даже познакомиться поближе, она едва скользнула по краю твоей жизни, и вот ее уже нет…
– Я не знаю, – мисс Соммерсвиль сжала пальцы Эмили, молчаливо выказывая свою благодарность. – Она не нравилась мне, не знаю почему. И я надеялась, что со временем все переменится, и отец найдет способ объединить нас в одну семью. Мистер Несбитт… вот о ком я думаю, Эмили! Флоренс уже не вернуть, а он должен продолжать жить! Как мне разделить его боль и одиночество?
Леди Гренвилл до выходки Кэролайн тоже думала о мистере Несбитте и о том, как жесток свет – он не позволит Джейн открыто утешать отца, стоять рядом с ним у гроба Флоренс. Самые гнусные сплетни отравят им жизнь уже через несколько дней после похорон мисс Несбитт. В подруге Эмили не сомневалась – Джейн сохранит свои чувства в тайне, в конце концов, множество женщин будут проливать слезы во время прощания с юной девушкой. А вот мистер Несбитт… Как поведет себя он, невозможно было предугадать тем, кто не знал его хорошо.
«Надеюсь, спустя три-четыре дня после похорон он приведет свои мысли хоть в какой-то порядок, – думала Эмили. – Друзьям полагается наносить визиты, и мы с Джейн сможем бывать у него и после похорон Флоренс, не вызывая подозрений – ведь половина графства съедется в поместье Несбиттов, и большинство – отнюдь не из желания поддержать несчастного отца. Скорее всего, мистер Несбитт не станет принимать всех и каждого, но для Джейн он, конечно, сделает исключение».
Подруги еще долго сидели рядом молча, то и дело утирая слезы. По стечению обстоятельств обе оказались вовлечены в трагедию глубже, чем кто-либо мог подумать. Джейн лишилась сестры, ее отец сходил с ума от горя, а сестра Эмили страдала от неразделенной любви к несостоявшемуся жениху мисс Несбитт.
К обеду Соммерсвиль и лорд Гренвилл спустились в столовую. Джейн поднялась к Кэролайн и убедилась, что девушка все еще спит, и сон для нее сейчас был благом, если только ей не снились кошмары. Но и они не могли быть ужаснее той действительности, в которой ей предстояло проснуться.
Уильям согласился остаться в доме Соммерсвилей еще на одну ночь. Посеревшее лицо Эмили вызывало в нем жалость, но он не умел выразить ее. Какой хорошенькой она была вчера на балу в своем экстравагантном туалете, а сегодня в коричневом старом платье мисс Соммерсвиль, которое было ей велико, казалась старше на десять лет и на столько же печальней.
После обеда Джейн попросила джентльменов не оставлять их одних и велела горничной принести шерри – уже не раз опробованное ими средство от горестной тоски. Ричард только насмешливо приподнял брови, но не осмелился шутить, а лорд Гренвилл сам наполнил их бокалы и даже предложил поиграть в карты, чтобы как-то отвлечься.
Все проявили воодушевление, которое никак нельзя было назвать искренним, тем не менее игра оказалась не самым плохим способом занять время.
Днем слуга Говардов привез записки от Дафны и Сьюзен. Обе леди были удручены случившимся, но если Сьюзен сильнее всего жалела мистера Несбитта и его дочь, то миссис Пейтон сетовала на то, что Кэтрин Рис-Джонс и Меллотты опять должны будут почувствовать на себе действие сплетен и пересудов. Беспокоило Дафну и то, что она и ее подруги опять будут много говорить и думать о смерти, что может привести к нервическому расстройству. Спасением, по мнению миссис Пейтон, должен стать приближающийся лондонский сезон. Если летом вся их компания спаслась от тягостных разговоров на курорте, то зимой для этого как нельзя лучше подойдут столичные развлечения.
– Мы ведь думали поехать в Лондон с Кэролайн и мисс Рис-Джонс… – вздохнула Эмили.
Джейн кивнула в ответ на понимающий взгляд подруги – она тоже собиралась в Лондон, только с отцом и сестрой, о чем не могла сказать при джентльменах.
Лорд Гренвилл, из головы которого это намерение жены также благополучно испарилось, теперь нашел идею превосходной. Обеим юным леди полезно будет оказаться подальше от Филиппа Рис-Джонса. А мистер Ченнинг, если он всерьез интересуется Кэтрин, может приехать в Лондон и продолжить свои ухаживания вне пределов бдительного ока леди Пламсбери, старавшейся держать Николаса поближе к себе, чтобы знать как можно больше о его намерениях – не собирается ли он затевать судебную тяжбу?
– Я же пригласила к чаю миссис Логан! – вспомнила вдруг леди Гренвилл. – Придется утром послать Пауэллам записку с извинениями и назначить другой день.
– Миссис Логан поймет тебя, должно быть, она все еще опекает мисс Рис-Джонс, – заметил Уильям.
19
Обещанное чаепитие состоялось через три дня. Обе дамы приятно провели время в гостиной Эмили, лишь Кэролайн не присоединилась к ним.
Все эти дни она не хотела ни с кем разговаривать и предпочитала проводить время в своей комнате. Старшая сестра решила пока ее не беспокоить. Девушке нужно было время, чтобы собраться с силами и прийти в себя, а чувство стыда, мучившее ее из-за того, что она выдала свою тайну, должно было постепенно пройти, так, чтобы она смогла смотреть на лорда Гренвилла и Соммерсвилей, не краснея.
Разговоров о том, что произошло в доме Рис-Джонсов в последний день января, невозможно было избежать. Миссис Логан лишь вчера вернулась к Пауэллам, Кэтрин не отпускала ее от себя, неожиданно найдя в старой леди ласку и заботу, которых не смогла получить от родной тетки.
Как сообщил миссис Логан полковник Дейл, принявший на себя обязанности хозяина, пока Филипп вновь не примется за дела, полиции не удалось отыскать следов преступника. На мерзлом гравии садовой дорожки ничего нельзя было разглядеть. Констебли опросили всех слуг, находящихся в доме и служебных постройках, но так и не получили полезных сведений. Лишь домыслы о разорившемся фермере покойного лорда Мортема, вынужденном скитаться и попрошайничать, чтобы прокормить семью, или слухи о браконьерах в лесу того же Мортема, которые бесчинствовали там, пока леди Пламсбери не выкупила лес у наследника лорда Мортема и силами своих людей не навела там порядок. Оставшиеся без пропитания браконьеры вполне могли превратиться в шайку грабителей и нападать на одиноких путешественников. В графстве уже лет двадцать не слышали ни о каких бандитах, но это не означало, что они не могли появиться вновь. Самые дерзкие из них могут даже осмелиться грабить богатые дома или убить леди ради ожерелья!
В доме Меллоттов миссис Меллотт успокаивала дочь.
– Не плачь, моя дорогая, все это скоро забудется. Филипп ведь не был помолвлен с мисс Несбитт, и мы можем считать, что она была лишь одной из приехавших на бал к Рис-Джонсам.
– Но мы же были там! – Эвелин расхаживала по комнате, не в силах усидеть на месте и заняться каким-нибудь рукодельем или чтением. – Это еще хуже, чем случай с мисс Гринлоу! Оказаться в доме, где произошло убийство!
– Вспомни, сколько людей было там кроме нас! – миссис Меллотт начинала терять терпение, в последние дни Эвелин была просто невыносима! – На этот раз никто из них не сможет показывать на нас пальцем, мы все в равном положении! И этот печальный случай никак не отразится на нашей репутации, поверь мне!
– Я бы согласилась, если б Рис-Джонсы не были нашими родственниками! Нам не повезло больше всех остальных!
– Подумай о Кэтрин и Филиппе! Вот уж кому не повезло! Кэтрин теперь не скоро захочет устраивать большой прием, а твой кузен должен оплакивать девушку, на которой уже летом мог жениться! – миссис Меллотт в этот момент была бы благодарна любому, кто захотел бы жениться на Эвелин и увезти ее из родного дома.
– Ах, бедный Филипп! – язвительно усмехнулась Эвелин. – Кто знает, может быть, он и убил обеих леди!
– Что ты такое говоришь? – миссис Меллотт охнула и прижала руку к груди, словно у нее заболело сердце.
– То, о чем сейчас думают все соседи! Многие видели, как он вел себя последние месяцы, какой был раздражительный и грубый! Вспомните, как мы читали о сыне торговца, убившем несколько девушек из-за того, что его невеста разорвала помолвку! С Филиппом ведь произошло то же самое, его отвергла Полли! А теперь он и вовсе лишился рассудка. Полковник Дейл говорил вчера отцу, что он крушил все без разбору в своем кабинете, полковнику и камердинеру пришлось силой его удерживать, пока доктор Вуд давал ему какое-то лекарство! Разве это не говорит о его душевном нездоровье? Не знаю, как вы, а я ни за что не останусь больше в одной комнате с ним, если рядом не будет какого-нибудь сильного мужчины, чтобы защитить меня!
Роковые слова были произнесены, и их расслышала миссис Пауэлл, явившаяся к Меллоттам с визитом. Она вошла слишком быстро вслед за горничной, которая должна была доложить о ней и тоже стала свидетельницей обвинительной речи мисс Меллотт.
По изумленно округлившимся глазам гостьи миссис Меллотт поняла, что Эвелин допустила непоправимую ошибку. Завтра же в Торнвуде станет известно о том, что семья подозревает Филиппа в убийствах! А горничная разболтает другим слугам, какую бы сумму ей ни предложили за молчание. Беду невозможно было предотвратить, хоть миссис Меллотт и попробовала.
– Ты расстроена, Эвелин, и говоришь глупости. Миссис Пауэлл, прошу прощения за поведение моей дочери, она, разумеется, ничего такого не думает.
Сообразившая, что зашла слишком далеко, Эвелин закивала, подтверждая слова матери. Миссис Пауэлл сделала вид, что все понимает, но ее визит был необыкновенно краток, она явно спешила поделиться тем, что узнала, с другими соседями.
– Подумай, что ты натворила! Вот теперь можешь забыть о том, чтобы найти себе жениха в ближайшие лет десять!
Миссис Меллотт обрушилась на дочь с упреками, хотя и понимала, что это бесполезно. Но надо же было отвести душу…
Траурный завтрак в доме мистера Несбитта напоминал другие подобные мероприятия – дамы в черном, сдержанные всхлипывания и вздохи, неслышно скользящие лакеи с подносами. Гостей собралось много, и в обеих гостиных и в большой столовой толпились родственники, соседи и старые и новые знакомые Несбиттов. Приехал старший брат мистера Несбитта с семьей.
Итан Несбитт выглядел точно так, как его описывала леди Пламсбери, – высокомерный мужчина, пренебрежительно оглядывающий людей, одетых скромнее, чем он сам или его супруга. С братом он почти не говорил и всем своим видом показывал, что не желает находиться здесь дольше, чем того требуют приличия.
Дама в дорогом черном платье с бокалом вина в руках холодно оглядела старшего Несбитта и повернулась к своему собеседнику:
– Мог хотя бы сделать вид, что сочувствует брату. В конце концов, теперь он или его дети унаследуют все состояние Руперта Несбитта.
– Совсем необязательно, – джентльмен даже не повернулся, он уже достаточно насмотрелся сегодня на мистера Итана Несбитта во время похорон. – Руперт Несбитт может оставить свои деньги кому угодно, какому-нибудь бедному кузену или племяннику, например. Блэквеллы добрее к нему, чем родной брат, и такой человек, как он, этого не забудет. В конце концов, он еще может жениться вновь и произвести на свет наследников – в его возрасте это вполне возможно.
– Возможно, вы и правы, друг мой. И все же это очень, очень печально…
– Мне тоже жаль мисс Несбитт, хотя ее смерть и была неизбежна…
– О, вот как? – леди подвинулась ближе к своему собеседнику. – Разве это не просто нападение грабителя?
– Я бы не стал утверждать с полной уверенностью, но, думаю, все же дело вовсе не в грабителе…
– Вы не хотите поделиться со мной своим предположением? – казалось, дама была обижена.
– Еще слишком рано, – хитровато улыбнулся мужчина. – Позвольте мне удивить вас. В свое время вы все узнаете. К тому же я не хотел бы ошибиться, в сад действительно мог проникнуть кто угодно…
– Как вам будет угодно, терпение – одна из моих добродетелей.
– А теперь я, пожалуй, попробую выразить свое сочувствие мистеру Итану Несбитту и его супруге. Хотелось бы знать, насколько далеко простирается его лицемерие.
– Вам никогда не надоест наблюдать за человеческой природой, – усмехнулась дама в черном. – Что ж, попробуйте.
20
Мистер Рис-Джонс укрылся в оконной нише. Филиппу не хотелось ни с кем разговаривать, ему равно отвратительны были как бесполезные утешения, так и подозрительные взгляды знакомых. Причем последних становилось все больше и больше, а первые предназначались скорее бедному отцу, нежели несостоявшемуся жениху мисс Несбитт.
Филипп смутно помнил все происходившее с ним после того, как он услышал от своего дворецкого, что мисс Несбитт умерла. Он не сразу понял, что дело не столько в потрясении от случившегося, сколько в успокаивающих средствах доктора Вуда, которыми полковник Дейл потчевал своего молодого друга с чрезмерным рвением. Как только Рис-Джонс, с трудом удерживая свои мысли, как будто тонущие в каком-то липком тумане, сообразил, что его телесная и умственная слабость вызвана желанием полковника Дейла защитить его от душевной боли, он отказался принимать лекарства.
Состояние его изменилось не сразу, но вчера Филипп впервые смог разобрать то, что пытался сообщить ему полковник, – назавтра состоятся похороны Флоренс. Но и тогда он не смог вспомнить, что же происходило в ночь после бала и последующие дни, осталось только смутное воспоминание о том, что он сделал что-то дурное, что уже невозможно поправить.
И лишь сегодня он вполне осознал, что больше никогда не увидит Флоренс. Ее портрет, заказанный отцом к восемнадцатилетию дочери, висел над камином в обрамлении траурных лент из черного крепа, но Рис-Джонс намеренно повернулся к нему спиной. Сама мысль о том, что он будет рассматривать нежные черты и лукавую улыбку той, кто час назад упокоилась в семейном склепе Несбиттов, страшила его. Филипп не был уверен, что сумеет дотянуть до окончания траурного завтрака и не устроить какой-нибудь сцены, до такой степени были напряжены его нервы. «Пожалуй, мне стоило с утра выпить немного этого проклятого лекарства, – подумал он. – Тогда я был бы спокоен, как мистер Несбитт. Как ему удается выносить все это с таким достоинством? Или его сила духа достойна восхищения, или доктор Вуд уговорил и его выпить что-нибудь из своего ящичка».
– Мистер Рис-Джонс! – кто-то позвал его, и Филипп повернулся на звук голоса.
Перед ним стояла бледная девушка в черном платье немного устаревшего фасона. Впрочем, Рис-Джонс не имел ни малейшего представления о том, соответствует ли наряд этой леди сегодняшней моде на траур. Носик девушки припух и покраснел, тонкие веки наполовину прикрывали заплаканные серые глаза, в руках она стискивала платочек.
– Леди Кэролайн Уитмен! – Филипп не сразу вспомнил, как ее зовут.
Кажется, она обрадовалась тому, что он узнал ее. Улыбнулась и тут же покраснела. Ее лицо было повернуто к окну, и зимнее солнце безжалостно показывало то, что есть, не пытаясь приукрасить черты или скрыть недостатки.
«Что мне ответить ей, когда она заговорит о том, как огорчена из-за смерти Флоренс? Они даже не были близко знакомы! Я не должен быть грубым, но сейчас она так напоминает Кэтрин с ее виноватой, напуганной улыбкой, что мне вот-вот захочется накричать на нее!»
Сестра старалась не попадаться ему на глаза, и Филипп смутно помнил, что у Кэтрин были на то причины. Должно быть, он обидел ее, когда она приходила поговорить с ним о Флоренс.
– Я хотела сказать вам… – начала Кэролайн и тут же настороженно обернулась, когда неподалеку раздался звучный голос леди Пламсбери. К счастью, старая леди стояла спиной к окну, а ее собеседники не обращали внимания на полускрытых портьерой Филиппа и Кэролайн.
– Так что же, леди Кэролайн? – Рис-Джонс подумал, что должен помочь ей высказать то, что она хочет. Тогда она оставит его в покое и уйдет. – Вы, вероятно, горюете о мисс… Несбитт, как и большинство присутствующих здесь леди?
– Я горюю о вас, – серьезно и без дрожи в голосе ответила девушка, не сводя глаз с его лица.
– Обо мне? – он слегка растерялся. – О чем же тут горевать? Как видите, я жив и буду жить дальше, а она уже никогда…
– Это очень печально, я знаю, – неожиданно перебила Рис-Джонса юная леди. – Но мисс Флоренс уже там, где ей хорошо, а вы обречены страдать здесь.
– Разве кому-то в этой комнате есть дело до моих страданий? – вот он и не удержался от резкости.
– Поверьте, есть. Вашим друзьям, потому что они любят вас… и мне, потому что я тоже вас люблю.
Филипп потерял дар речи. Неужели снадобье доктора Вуда способно сыграть с ним такую шутку, и все, что сейчас происходит, он видит во сне? А на самом деле похороны мисс Несбитт прошли без его участия?
Его обескураженное молчание Кэролайн поняла по-своему. Она не могла уже покраснеть сильнее и дала себе слово не плакать, так что ей оставалось только продолжать говорить, пока кто-нибудь их не прервал. К этой речи она готовилась несколько последних дней и знала, что другой случай увидеть Рис-Джонса может представиться очень не скоро.
– Да-да, я знаю, что леди не подобает говорить о своей любви джентльмену, но я хотела бы, чтоб вы знали. Я так боюсь, что вы не выдержите отчаяния и сделаете что-то с собой! Может быть, если вы будете знать, что я люблю вас, это поможет вам удержаться от рокового шага!
– Я сплю или брежу? – пробормотал Филипп.
Младшая дочь лорда Уитмена могла рассчитывать на более подходящий случаю ответ, а потому в растерянности уставилась на Рис-Джонса. Как и думала ее сестра, трагическая история любви Филиппа так напоминала сюжет романа, что Кэролайн просто не могла не думать о Рис-Джонсе с того самого дня, как впервые увидела его после смерти его невесты, мисс Гринлоу. И эта скоропалительная влюбленность, увы, отчасти проистекала от временной победы романтической стороны ее натуры над прагматичной. Но лишь отчасти…
Рис-Джонс потер виски и смущенно посмотрел на девушку. Кажется, он сказал глупость и обидел леди Кэролайн. Он подумал вдруг, что и представить не может, как тяжело далось ей признание в любви. Если предположить, что все происходит сейчас наяву, а не в недрах его разума, он оскорбил ни в чем не повинную девушку.
– Простите меня, – Рис-Джонс неловко взял ее за руку. – Уже несколько дней я плохо осознаю происходящее со мной и порой не могу отличить истину от кошмара…
Он осекся, понимая, что вновь говорит что-то не то, но Кэролайн была необыкновенно снисходительна к нему.
– Я понимаю, что вы должны чувствовать, – она не собиралась высвобождать ладонь из его руки, а он уже забыл о своем жесте. – Моя сестра умерла почти шесть лет назад, но мы до сих пор горюем о ней. И вы будете тосковать о мисс Несбитт еще очень долго, но только, ради бога, не губите себя! Уильям, муж моей сестры Луизы, все еще оплакивает ее, но он сумел оправиться до такой степени, чтобы вновь заняться своими делами и позаботиться о поиске матери для своего сына…
– Я должен вам признаться кое в чем ужасном, – Рис-Джонс почувствовал, что просто не может быть неискренним с этой девушкой. – Видите ли, леди Кэролайн, я вовсе не так сильно тоскую о Флоренс, как вы думаете. И из-за этого я сегодня переполнен чувством вины…
Кэролайн вздрогнула и отшатнулась. Она так старательно стремилась выбросить из головы слова лорда Гренвилла о том, что возможным убийцей мисс Несбитт, по мнению суперинтендента Миллза, может быть Филипп Рис-Джонс, что преуспела в обратном. Сколько пламенных речей в его защиту она мысленно произнесла, сколько аргументов ей удалось придумать, и это притом что, по сути, она очень смутно представляла себе характер Филиппа! Любая из юридических корпораций, доведись ее членам послушать одну из этих речей, тотчас присвоила бы юной леди звание почетного бенчера. И вдруг сам Рис-Джонс заявляет, будто его страдания совсем не велики! Что она должна теперь думать о нем? Неужели он может быть виновен в смерти девушки, в которую был влюблен?
Выражение страха на лице Кэролайн осталось непонятным Филиппу. Догадайся он, о чем она думает, их дальнейшие отношения сложились бы иначе. Но он решил, что девушка испугалась из-за того, что подарила свое признание недостойному бессердечному человеку.
– Боюсь, я все еще не вполне осознаю, что с ней случилось. Мои мысли спутаны, а сердце отказывается признать эту истину. Пройдет некоторое время, и этот удар обрушится на меня во второй раз. И если перенести его окажется мне по силам, то в этом будет и ваша заслуга.
Кэролайн снова придвинулась ближе. Несмотря на всю тяжесть этого разговора и боязнь, что кто-то прервет их, она какой-то частью своей натуры испытывала сладкий трепет от того, что впервые беседует с возлюбленным наедине. Пусть их уединение и было лишь условным.
– Пожалуйста, не запирайтесь в своем доме, когда это случится. Помните, что у вас есть друзья! Моя сестра и ее муж всегда будут рады видеть вас и не станут докучать разговорами, а я… я буду молиться за вас!
– Вы так добры ко мне, – неуверенная улыбка появилась на лице Рис-Джонса и тут же исчезла. – А я веду себя недостойно джентльмена! Вы открыли мне свое чувство, огромный дар для любого мужчины, я же только и говорю, что о себе и своих горестях! Как бы мне хотелось, чтобы вы полюбили кого-то другого!
– Разве мы можем располагать своим сердцем? – неожиданно мудро возразила юная леди, впрочем, возможно, она прочла эту фразу в каком-то романе. – Но вы не должны испытывать чувство вины еще и из-за того, что я полюбила вас. Вы не давали мне ни малейшего повода, вам не в чем себя упрекнуть!
– Если честно, один повод я вам все-таки дал, – на этот раз Рис-Джонс улыбнулся почти по-настоящему. – Наверное, вы не помните, как восемь лет назад, на свадьбе вашей старшей сестры и лорда Гренвилла…
– Кэролайн! Твоя сестра желает, чтобы ты немедленно присоединилась к ней в холле, – появление мисс Соммерсвиль не позволило закончить фразу. – Лорд Гренвилл объявил, что возвращается в Гренвилл-парк. Мистер Рис-Джонс, я прервала вашу беседу, но была вынуждена это сделать, так как моя подруга беспокоится о своей сестре, которая внезапно исчезла из гостиной…
Кэролайн почувствовала в словах Джейн упрек и неодобрение, но все же повернулась к Филиппу.
– Вы ошибаетесь, мистер Рис-Джонс. Я храню тот случай в своих воспоминаниях. Только венчание Луизы состоялось девять лет назад…
– Простите, время для меня идет так быстро… – под холодным взглядом мисс Соммерсвиль, недавно столь расположенной к нему, Филипп смешался. – Прошу вас, передайте леди Гренвилл, что я ненамеренно задержал ее сестру. Леди Кэролайн – одна из немногих, кто сегодня попытался ободрить меня, и я весьма признателен ей за это.
Теперь уже Джейн должна была почувствовать упрек, но она лишь кивнула и слегка улыбнулась Рис-Джонсу, прежде чем увести Кэролайн.
«Кажется, я начинаю понимать, в чем дело. Что же они со мной сделают?» – Рис-Джонс огляделся по сторонам и, убедившись, что находящиеся в комнате по-прежнему не обращают на него внимания, направился к выходу, держась поближе к стенам, чтобы избежать столкновения с группками беседующих людей.
21
Эмили очень хотелось узнать, о чем Кэролайн говорила с мистером Рис-Джонсом, но она решила потерпеть с расспросами до дома. В присутствии Уильяма девушка все равно ничего не скажет, только рассердится и еще больше отдалится от сестры. «Так больше продолжаться не может, – думала леди Гренвилл. – Джейн успела шепнуть мне, что Кэролайн и Рис-Джонс спрятались в углу комнаты и стояли непозволительно близко друг к другу. Нельзя допустить, чтобы про дочь лорда Уитмена говорили, будто она забыла о приличиях и флиртует на похоронах! Тем более с человеком с такой репутацией, как у Филиппа. Я не верю, что он мог совершить преступление, но наша матушка с ума сойдет, как только до нее дойдут слухи о том интересе, который Кэролайн проявляет к Рис-Джонсу. А леди Пламсбери уж постарается, чтобы все подробности сегодняшнего утра дошли до моей матери как можно скорее. Кэролайн, как же мне помочь тебе?»
– Я пригласила Кэтрин Рис-Джонс погостить у нас некоторое время, – Эмили устала от молчания, дорога домой начала казаться ей бесконечной. – Сейчас мне не хочется ехать в Лондон, не то настроение. Может быть, позже…
– Рис-Джонс останется в одиночестве, – заметил лорд Гренвилл, – Меллотты, похоже, не очень-то стремятся поддерживать с ним родственные отношения. Сегодня я ни разу не видел кого-то из них рядом с ним.
– Полковник Дейл присмотрит за Филиппом, он обещал продлить свой визит еще на две-три недели. Боюсь, Рис-Джонс погрузится в свою скорбь, как это было несколько месяцев назад, только сейчас сил на борьбу со своим горем у него намного меньше, – Эмили невольно покосилась на сестру, но Кэролайн делала вид, что ее очень интересует сумеречный пейзаж за окном. – И все же мне намного больше жаль мистера Несбитта. Филипп еще молод, его судьба рано или поздно повернется к нему светлым ликом, а мистер Несбитт останется совсем один… Правда, у него есть семья…
– Я подходил к старшему Несбитту, чтобы сказать несколько подобающих фраз. Похоже, его не столько огорчила смерть единственной племянницы, сколько необходимость соблюдать траур. Этот человек едва процедил десяток слов, а его супруга посмотрела на меня так, как будто я пришел на благотворительный обед попросить тарелку супа.
– У меня это семейство тоже не вызвало симпатии, – после знакомства с мистером Итаном Несбиттом Эмили порадовалась, что ее подруга – дочь не этого Несбитта.
Лорд Гренвилл как раз вспомнил о Джейн Соммерсвиль.
– Я думал, что Соммерсвили поедут домой вместе с нами. Но Ричард сказал, что мистер Несбитт попросил их остаться на день-два, похоже, на него благотворно влияет спокойствие Джейн.
– Мистер Несбитт давно знаком с Соммерсвилями, я думаю, их незавидное положение вызывало у него сочувствие. Во всяком случае, он был рад сближению своей дочери и Джейн, и, не случись этой беды, они с Флоренс прогостили бы у Соммерсвилей довольно долго.
– Мисс Несбитт было чему поучиться у твоей подруги, – согласился Уильям. – Они даже чем-то похожи, боюсь, как бы мистер Несбитт не разглядел в ней замену своей дочери.
Эмили вздрогнула – неужели ее муж что-то заподозрил?
– Что плохого, если он окажет Джейн и Ричарду покровительство? Старый друг семьи, преуспевший в делах, способен помочь Соммерсвилям улучшить свое положение.
– О, им бы очень пригодились его советы, но ведь Джейн – не Флоренс и никогда не будет ею. Мисс Соммерсвиль уже не требуется забота отца, она привыкла к самостоятельности, а мистер Несбитт может начать вмешиваться в ее жизнь, что приведет к ссоре.
«Ты сам никогда ведь не думал, что я – это какая-то часть Луизы, – подумала Эмили. – Так с чего бы мистеру Несбитту считать Джейн своей покойной дочерью? Тем более что она и так его дочь, абсолютно живая. И теперь единственная…»
– Пока Джейн лишь собирается говорить с ним о Флоренс, если он этого захочет, или отвлекать его какими-то другими темами, если он еще не готов к этому. А Ричард может посидеть с ним в кабинете, выпить и побеседовать о политике. Насколько я понимаю, старший Несбитт не собирался задерживаться, кажется, их экипаж должны были подать сразу вслед за нашим.
– Ричард не очень силен в политике, – усмехнулся лорд Гренвилл. – Но в остальном я с тобой согласен. Если кто и может успокоить Несбитта, так это Джейн.
«Отчего же ты не выбрал ее в свои утешительницы?» – в словах мужа Эмили послышалась зависть или какое-то другое похожее чувство. Сама она редко произносила в присутствии Уильяма имя Луизы, боясь расстроить его. Может быть, она была неправа?
– Кэролайн, я собираюсь поговорить с тобой о мистере Рис-Джонсе, – Эмили пришла в спальню сестры поздно вечером.
Кэролайн уже лежала в постели с книгой в руках, и Эмили именно на это и рассчитывала – даже если ее упрямая сестра не пожелает разговаривать, убежать из комнаты в ночной рубашке ей не удастся.
Две пары серых глаз с одинаковым упрямством смотрели друг на друга. Наконец, Кэролайн покраснела и опустила голову.
– Я хочу только всего самого лучшего для тебя, дорогая, – старшая сестра присела на край кровати. – И потом, я должна знать хоть что-то, если мне вдруг придется отвечать на вопросы матушки о том, что здесь происходит. После того как сегодня ты так долго беседовала с Рис-Джонсом наедине, боюсь, леди Пламсбери может написать матушке…
Румянец Кэролайн тотчас увял, как будто его и не было. Она совсем не подумала о леди Пламсбери! Среди тех, кто приехал на похороны Флоренс Несбитт, не было ни одной близкой подруги леди Уитмен, и Кэролайн не сильно беспокоилась о том, что ее мать узнает о странном поведении дочери. Но бабушка лорда Гренвилла с ее представлениями о том, что приличествует юной леди, а что нет, вполне способна предложить леди Уитмен получше смотреть за младшей дочерью!
Читать бесплатно другие книги:
