Консервация ненависти Тамоников Александр

– Где именно на ферме?

– На углу ближнего коровника. Того, что у навозной кучи. Правда, куча та давно бурьяном заросла.

– Сам где находился в это время?

– На работу шел. Тут недалече. Как раз за усадьбой Степана и увидел чужого мужика.

– Он вас тоже видел?

– Наверное. Потому как сразу ушел за коровник.

– И это было примерно в шесть часов утра?

– Ну, может, минут пятнадцать седьмого, я еще за пузырьком к одной бабке заходил. Но не позднее, потому как полседьмого был уже на работе. А когда Степан подошел, то и ему рассказал о мужике.

– При нем точно был автомат?

– Ну, автомат али ружье какое, сказать не могу. Но оружие было. Точно.

– А как по-вашему, Михаил Петрович, что могло заинтересовать на старой ферме трех вооруженных мужчин?

– Ума не приложу, – пожал плечами скотник. – Может, искали чего?

– Ага! Клад, – вновь усмехнулась Дунина, – сундук с золотом.

– Не умничай, Валь, – оборвал ее Гулеба.

– А позже неизвестных кто-нибудь видел? – спросил, поднимаясь, Крабов.

– Сообщений не поступало, – ответил Гулеба. – Я, как положено, позвонил в полицию, людей о чужаках предупредил, а тут вы подъехали.

– По прямой от новой фермы до старой метров триста?

– Где-то так. Но на машине по прямой не проехать, только в объезд.

– Это по грунтовке, что уходит вправо?

– Да метров пятьсот, потом налево у большого камня. И еще столько же.

– А куда вообще ведет эта грунтовка?

– На дорогу к соседней станице. Там шоссе, асфальт.

– И сколько верст до шоссе?

– Верст десять, не меньше.

– А у развалин, где большой камень, машину спрятать можно?

– Тут везде машину спрятать можно. Кругом овраги да балки. Окромя северной стороны, где поля. А за полем предгорье, дальше горы.

– Это я вижу. Сейчас на новой ферме работники есть?

– Нет! Михай тут, стадо на поле с пастухами.

– Прямую дорогу покажешь? – повернулся Крабов к скотнику.

– Надо – покажу, тока на старую ферму не пойду.

– Этого и не требуется. Ну, что ж, спасибо за информацию. Вас, Степан Сергеевич, прошу находиться на хуторе, предупредите хуторян, чтобы детей по домам закрыли, да и сами без надобности на улицу не выходили. Пока мы не проверим старую ферму.

– Потом, может, все-таки зайдете? – спросила Дунина. – У меня есть чем угостить наших защитников.

– Посмотрим. Вам, Степан Сергеевич, все ясно?

– Ясно, товарищ капитан.

– Ну, и славно. Михай, идем.

Крабов с Басовым подошли к бойцам группы.

– И как обстановка, командир? – спросил Бакаров.

– А черт его, Паша, знает. Вот Михай, – кивнул на скотника капитан, – да еще одна женщина видели трех неизвестных людей, по словам Михая, у одного был то ли автомат, то ли ружье. Зашли неизвестные на старую ферму, что в трехстах метрах отсюда, вчера вечером, где-то между 22.00 и 23.00. В 6.15 еще находились на ферме. Кто они, зачем пришли, непонятно. Ночью в хутор не входили. После 6.15 их больше никто не видел. В общем, непонятка полная. Кто они, откуда появились, зачем приходили? Неизвестно. Как неизвестно и то, на ферме они сейчас или нет.

– Да, странная ситуация, – согласился Бакаров. – Если это были боевики, то они в ночь распотрошили бы хутор. Если те, кто свалил от «духов», то сдались бы, вышли бы в хутор по-мирному.

– Я думаю, это конокрады, – вступил в разговор прапорщик Штеба.

– Конокрады? – посмотрел на него Крабов.

– А что? Лошади – товар хороший. Да и покупателя на табун искать долго не придется. Увел лошадей в горы, там в аулах возьмут.

– Значит, считаешь, что эта троица подошла к хутору, чтобы угнать табун лошадей?

– По крайней мере, это объясняет многое. Они понаблюдали за селением, убедились, что никакого табуна здесь нет, и наверняка уже свалили отсюда к другому хутору.

– Пешком?

– Нет, конечно. Где-то они прятали машину. Там, откуда звук двигателя был не слышен. Уверен, сейчас мы на ферме никого не найдем.

– Скажи, Михай, в районе часто лошадей угоняют? – спросил у скотника капитан.

– Давно уж не слышал. Раньше было дело. Года два назад.

– И кто угонял?

– Кто ж их знает? Не попадались. А может, и попадались, да не здесь. У нас такого не было, да и в хуторе всего две старые клячи. Коровы, бычки есть, лошадей нет.

– Ладно. Конокрады это или бандиты, есть ли они на ферме, нет ли, а проверить объект придется по-любому. Исходим из того, что на старой ферме находятся трое вооруженных боевиков. Действуем по двум направлениям, от хутора и со стороны дороги, что подходит к ферме. Я с Тарасом еду на «УАЗе», тем самым отвлекая внимание «духов» на себя. Ты, Паша, – Крабов взглянул на старшего лейтенанта, – вместе со Штебой заходишь к ферме от хутора. Вас проводит Михай. Идете скрытно, насколько позволит местность, но быстро. Ваша задача – выйти к объекту в 12.10 со стороны навозной кучи. Вы ее увидите, не увидите – Михай покажет. И оттуда подходите к коровникам. Мы с Тарасом подъедем к ферме в 12.15. Остановимся за каким-нибудь укрытием и далее будем продвигаться вдоль силосной ямы. Таким образом, возьмем неизвестных в «клещи». Если они на ферме, то проявят себя на машине или выйдут, чтобы объясниться, в любом случае их внимание будет приковано к нам. И огонь они откроют по нашей подгруппе. Вы же в этом случае атакуете боевиков с тыла, имея в виду, что одного человека они обязательно оставят на прикрытии в одном из коровников. Ну а если никого не застанем, то вернемся на хутор. Задача всем ясна?

– Так точно! – ответил Бакаров.

– Тогда работаем!

А за всем происходящим на хуторе внимательно наблюдали с полуразрушенного чердака одного из коровников старой животноводческой фермы два человека с биноклями. Один из них, Сарак Тагаев, проговорил:

– Наш человек прибыл.

Второй, Мусса Асигов, кивнул:

– Все складывается как нельзя лучше. Русские выслали сюда всего четверых человек. Недооценили угрозу.

– Откуда им знать, что у хутора не трое бродяг, пусть и с оружием, а семь хорошо подготовленных воинов? Да и угрозы-то никакой в принципе не было. Ну, объявились неизвестные, мало ли их сейчас по всей области ходит?

– Так, русские решили разделиться. В машину сели двое. Командир группы и водитель. Они нам не нужны, а вот двое других, скорее всего, пойдут напрямую. Так и есть. Наши цели двинулись от новой фермы, и ведет их скотник.

– Как будем действовать?

– Передай Алиму, чтобы встретил «УАЗ» на подъезде к ферме. Капитан не станет сближаться с ней на машине. Раз он разделил группу, то намерен окружить ферму с двух сторон. Алиму расстрелять командира русских и водителя, ты же, Сарак, выводи людей на тропу и занимай позицию у навозной кучи, будь она проклята, за ночь все дерьмом провоняли.

– Отмоемся.

– Давай! Смотри, работать строго по плану. Нам и старлей нужен живым, и… невредимым.

– Мы возьмем их.

– Не сомневаюсь, иначе Мадьяр будет очень недоволен. Пошел!

Сарак Тагаев спустился в коровник, где его ждали трое боевиков. Один из них держал в руках специальное устройство, выстреливающее охотничью сеть.

– За мной, братья! – отдал команду Сарак.

Спустя три минуты он вызвал на связь по сотовому телефону Асигова:

– Мусса, все на месте, готовы к встрече.

– Понял, старлей, прапор и проводник уже недалеко от вас.

– Хоп, Мусса.

Бандиты отключили телефоны.

«УАЗ» с сержантом Тарасовым и капитаном Крабовым замедлил движение за развилкой дорог, свернув к ферме у одиночного большого камня, неизвестно каким образом оказавшегося здесь. Тарасов вел армейский внедорожник аккуратно, дорога была узкой, на обочинах – канавы. Крабов внимательно осматривал местность. Прошли полосу кустарника, и командир группы приказал:

– Через пятьдесят метров остановка, машину вправо, под прикрытие растительности силосной ямы.

– Понял, – ответил сержант.

– Тебе в «бронике» не жарко?

– Нормально.

– И чего ты его надел? Наверняка никого на ферме не застанем. Даже если и были там до сего времени чужаки, то, увидев нас, свалили.

– Береженого, товарищ капитан, как говорится, Бог бережет.

Но не сберег Бог сержанта, как тот ни берегся.

Откуда-то слева по ходу движения раздался хлесткий выстрел, и голова сержанта дернулась назад, кровь брызнула в лицо капитану.

Крабов сориентировался мгновенно и, не дожидаясь второго выстрела, рывком открыл дверь и вывалился из машины. На время оказавшись под прикрытием продолжавшего двигаться по инерции «УАЗа», он перекатился в кювет, сняв автомат с предохранителя. От силосной ямы прогремела очередь, пули вздыбили пыль перед самым лицом Крабова. Капитан выстрелил в ответ и перекатился дальше в кусты. Услышал он и автоматные очереди с тропы, ведущей от новой фермы к старой. Стало очевидным, что группа попала в заранее подготовленную засаду. Но кто ее организовал? И почему группа была атакована у фермы, а не во время выдвижения из станицы на хутор, где ее уничтожить гораздо проще, ведь все бойцы находились в открытой машине? Но искать ответы на эти вопросы было некогда. Капитан увидел, как «УАЗ» сошел с дороги и уткнулся капотом в земляной вал более глубокого левого кювета. И тут же из него к валуну бросился человек с автоматом. Крабов выстрелил. Боевик не успел укрыться за валуном, уткнулся головой в землю. Капитан вновь сменил позицию, продолжая продвигаться вправо. И сделал он это вовремя. Над силосной ямой поднялся другой боевик и открыл огонь по тому месту, где секундами раньше отстреливался Крабов. Капитан дал ответную очередь. Боевик исчез. Задел ли его капитан, было неясно. Со стороны тропы огонь прекратился. Это могло означать одно из двух – либо неизвестные уничтожили Бакарова и Штебу, либо бойцы спецназа отбили нападение и сами завалили «духов». Во втором случае они должны занять позицию на холме, откуда смогут контролировать открытое пространство. А вот если и Бакара и Хохла завалили, то тогда и ему, Крабову, уже не уйти. «Духи» наверняка пойдут на окружение. И вызвать подмогу невозможно, радиостанция осталась в «УАЗе», сотовый телефон где-то выпал из кармана, скорее всего во время прыжка из машины. Но пока наступило затишье, этим следовало воспользоваться и, вопреки логике, не отходить к шоссе или к хутору, а выйти к силосной яме. Тогда встречное окружение не состоится. Собравшись, капитан вскочил и пробежал метров десять. Упал, перекатился в сторону. По нему никто не стрелял. И это хороший знак. Знать бы еще, живы ли Бакар с Хохлом или хотя бы один из них? Они могли вызвать подкрепление. Но сейчас не до этого, надо занять выгодную позицию на торцевой возвышенности силосной ямы. Капитан вновь собрался, рывком поднялся и бросился через кусты к яме. И тут в глазах вспыхнул яркий огонь, а следом… сильная боль в голове и сплошная мгла. Крабов, получивший пулю в переносицу, упал на землю. Автомат отлетел вперед.

Стрелявший в него из канавы боевик цокнул языком и встал:

– Добегался, шайтан. Теперь на том свете бегать будешь.

Он по сотовому телефону вызвал Асигова. Тот ответил сразу же:

– Да, Алим?!

– Двое русских, что были в машине, уничтожены.

– Проверил?

– А что проверять, Мусса, если я лично всадил обоим по пуле в голову?

– Осмотри трупы!

– Ладно. Да, у нас потери.

– Кто?

– Капитан завалил Ваху и ранил в грудь Тахира.

– Добей его! Это приказ.

– Понял.

– Как все сделаешь, выходи к ферме. И поторопись. Из хутора наверняка сообщили о стрельбе в станицу.

– Понял.

– Действуй!

Старший лейтенант Бакаров и прапорщик Штеба шли по тропе за скотником Басовым. Отойдя от новой фермы метров на сто, скотник повернулся к бойцам спецназа:

– Впереди небольшая балка, по дну течет ручей, место топкое, там был мостик, в каком состоянии он сейчас, не знаю, так что поаккуратнее.

– Ты сам не свались в грязь, – усмехнулся Штеба, – тебя и на ровной тропе качает. Видно, лишнего принял, похмеляясь.

– Сколько надо, столько и принял. Я-то к этим местам привыкший, на автопилоте везде пройду, а вы глядите под ноги.

– Поучи еще.

– Может, дальше сами пойдете? За балкой тропа сухая, выведет прямо к первому коровнику.

– Иди, проводник, не болтай лишнего. Как покажешь навозную кучу, отпустим. Кстати, на нее реально можно подняться?

– Она как камень, сколько времени-то прошло. И кусты там.

– Идем!

Мостик оказался в довольно приличном состоянии. Легко пройдя балку, вышли на открытое пространство. Впереди виднелся ближний коровник, слева холм.

– Вот она, эта навозная куча, – показал на холм скотник. – Дальше сами ступайте, а я пойду к Вальке. Она для вас обед готовит, значит, и «первачок» из запасника вытащила. На стакан разведу. Больше не даст, а больше мне и не надо. За ваше здоровье выпью.

– Ну, что, Паша, пусть валит? – взглянул на Бакарова Штеба.

– Зачем ты с ним так грубо, Семен? Он же помогает нам.

– Ты обиделся, что ли, Михай? – повернулся к Басову прапорщик.

– На обиженных воду возят. Все нормально.

– Ну, извини, если что не так.

– Ничего, ребята, удачи вам! А я на хутор пошел.

– Давай! – разрешил старший подгруппы Бакаров.

Скотник направился в обратный путь, но не прошел и пяти метров, как и от дороги, по которой шел «УАЗ», и от фермы раздались очереди. Бакаров и Штеба тут же прыгнули к кустам. Скотник же упал на тропу, грязная рубашка его, пробитая автоматной очередью, постепенно пропиталась кровью, а тело начало конвульсивно дергаться в судорогах.

– Откуда стреляли, заметил? – спросил Бакаров.

– Судя по тому, что у скотника больше ран по левой стороне, то как раз с холма и били.

– Черт! Командира тоже обстреляли.

– Если «духов» трое, то один наверняка засел на чердаке коровника.

– Штеба, обстреляй холм, я ударю по чердаку, – приказал Бакаров. – Затем бросок вперед ближе к кустам.

– Понял!

– Пошли!

Бойцы подошли и, обстреляв холм с чердака, бросились вперед. От холма вновь прогремела очередь. Штеба вскрикнул и упал на землю.

– Что с тобой? – крикнул Бакаров, дав ответную очередь по холму.

– Ноги! Ноги перебили, суки!

– Используй аптечку! – крикнул Бакаров, увидев кровь на обеих штанинах брюк Штебы.

– Ты, Паша, давай к холму, я отсюда прикрою. Главное, сбить «духа» с высоты. Краб с Тарасом прорвутся на «УАЗе». С той стороны стрельба прекратилась. Спеши!

– Держись, Сеня! Я вернусь за тобой.

Бакаров ушел в кусты и начал сближаться с холмом. Штеба короткими очередями стрелял то в сторону коровника, то навозной кучи. Старший лейтенант вышел на рубеж, отстающий от холма метров на двадцать. Теперь можно применить гранаты. Он потянулся к поясу, чтобы достать наступательную «РГД-5», но рядом раздался хлопок, и тут же сеть накрыла офицера. Павел не успел вытащить гранату. Он пытался достать нож, но сеть-паутина крепко сковала руки.

– Твою мать! – крикнул старлей. – Семен! Я в ловушке! – И получил сильный удар по затылку, от которого потерял сознание.

Асигов подошел к плененному офицеру:

– Попалась птичка. Ничего, тебе повезло, скоро вернешься к своим.

Он отдал приказ двум боевикам освободить старшего лейтенанта из сети, привести в чувство, связать и доставить на ферму. Затем прошел к лежащему у тропы прапорщику.

Тот, как ни в чем не бывало, вскочил на ноги.

– Осторожней, – сказал Асигов, – смотри, чтобы краска не попала на землю. Русские здесь наверняка все перероют, и нельзя допустить, чтобы они просчитали подставу.

– Ты, Мусса, не знаешь Губаря. Он начнет расследование внутри отряда, потому как понятно, что на ферме была подготовлена засада и что вы знали о том, какие силы будут привлечены к проверке фермы. Следовательно, он в конце концов выйдет на помощника дежурного – Соева. Командир группы отдавал приказ на сбор из дежурного помещения. Сам дежурный в это время спал, значит, под подозрение попадает Соев.

– Что ты предлагаешь?

– Сержант живет на базе, но в свободное время по вечерам ездит в станицу. Там у него баба – местная учительница, у которой бывший муж, несмотря на развод, продолжает преследовать неверную супругу. Я слышал, он сильно пьет. Не будет ничего странного, если этот муж по пьянке и в горячке всадит новому ухажеру нож в сердце. Обычная, в принципе, история.

– Значит, Соева надо убрать?

– И сегодня же. После наряда он обязательно поедет в станицу.

– Я тебя услышал, доложу Тагаеву. Думаю, что вопрос по Соеву будет решен. У нас есть кому в станице сыграть роль брошенного женой мужика. А сейчас идем к ферме.

Штеба закатал штаны, чтобы краска, имитировавшая кровь, не попала на тропу, и двинулся к коровникам.

Асигов вызвал по сотовому телефону Тагаева:

– Сарак! У нас все!

– Сработали, как надо, я видел. Давайте к ферме.

Переговорив с Муссой, Тагаев набрал номер:

– Малик?

– Да, Сарак?!

– Подгоняй машину. У тебя не более пяти минут.

– Уже еду.

В 12.35 «ГАЗ-66» с тентом подобрал боевиков и пленников – Штебу связали так же, как и Бакарова, – и, обходя многочисленные овраги и балки, пошел к шоссе. В 13.05 он свернул с асфальта на грунтовую дорогу, уходящую в горное ущелье, а спустя еще полчаса въехал в брошенный аул Боксар, в тридцати восьми километрах от хутора Калач, где в это время Степан Гулеба пытался связаться с отделом внутренних дел станицы Горская.

Вызов проходил, но тут же срывался. Хуторяне спрятались в домах, и только Дунина находилась рядом:

– Ну, что ты, Степан, не можешь дозвониться?

– Да черт его знает, что с этой связью. То нормально работает, то хрен дозвонишься.

– Звони по сотовому.

– Черт, о нем я и не подумал.

Хозяин фермы достал телефон, дрожащим пальцем набрал номер.

– Дежурный по ОВД лейтенант Кислов.

– Это Степан Гулеба, с хутора Калач.

– Очень приятно. И что у вас произошло?

– Вы не в курсе, что у нас были замечены вооруженные люди и утром на хутор приехала группа спецназа?

– Так, подождите, Калач. Да, действительно, к вам выехали спецы. И что?

– А то, что на старой ферме только что закончился настоящий бой!

– Что? Бой?

– У тебя, лейтенант, со слухом плохо?

– Какой бой?

– А я знаю? Только стреляли сильно.

– Что сейчас у вас?

– Сейчас тишина. На старой ферме никого не видно. Хотя нет, к ней подошел грузовик.

– Где же спецназовцы?

– А ты приезжай сюда и посмотри. Нет спецназовцев, никого нет, только «УАЗ» их стоит в кювете, в нем водитель, но он не шевелится.

– Я понял вас. Ожидайте, к вам подъедут.

– Давайте быстрее, а то у нас народ по хатам забился, боится.

– Все, отбой!

Дежурный по ОВД переключился на начальника:

– Товарищ майор, только что из хутора Калач звонил Степан Гулеба.

– И что?

– Он сказал, что на ферме, где вчера были замечены подозрительные люди и куда выехала группа отряда спецназа, произошел бой. Сейчас там тишина, но ни спецов, ни посторонних не видно. Наблюдается только машина спецназа. Она в кювете.

– Твою мать! Этого еще не хватало.

– Мне выслать наряд в Калач?

– Какой наряд, Кислов, это дело спецназа. Наших предупредить о случившемся, чтобы перекрыли дороги в станицу, и вызвать в отдел всех полицейских. А с командиром отряда я свяжусь сам. Ты понял меня?

– Так точно!

– Выполняй!

Начальник ОВД набрал номер командира отряда. Подполковник Губарь находился в служебном отсеке штабного модуля.

– Слушаю! – поднял он трубку.

– Этой майор Иванов.

– Что случилось?

– С дежурным по ОВД только что связался владелец фермы в Калаче, Гулеба.

– Дальше? – напрягся командир отряда.

– Этот Гулеба сообщил, что у хутора был бой.

– Бой?!

– Так точно. Сейчас там все тихо, но ни ваших, ни посторонних людей из хутора не видно. «УАЗ» группы стоит в кювете. В кабине водитель, судя по всему, мертвый! Такие вот дела, Борис Викторович. Я могу послать на хутор наряд.

– Не надо. Сами разберемся.

Губарь переключил коммутатор:

– Сергушин?

– Я, товарищ подполковник!

– Быстро группу в машину и к штабу. В полной боевой экипировке.

Капитан Андрей Сергушин, командир второй штурмовой группы, не стал задавать ненужных вопросов.