Поезд дружбы Тамоников Александр

– Биглайзен собрался линять из страны. Он и дом на продажу выставил. Можешь сам на сайте купли-продажи недвижимости в области посмотреть. Запросил за усадьбу, между прочим, двести тысяч баксов.

– Вот жид! Вроде умный, а не допер, что за такие бабки ему дом в райцентре не продать.

– Кто знает. В соседнем районе дом поменьше какой-то столичный бизнесмен за сто восемьдесят штук взял.

– А об этом где узнал? На том же сайте?

– Нет, знакомые люди шепнули.

– Они пошутили. Проконтролируй выезд Кусинского. Я отправляюсь на объект.

– Поаккуратней, Влас!

– Это ты мне говоришь?

– На правах одноклассника, товарища.

– Я всегда аккуратен. Давай, созвонимся!

– Удачи.

Переговорив с главой местной администрации, Лютый прошел во двор, где его ждали бандиты. Он вкратце проинструктировал их, и машины двинулись к дому стоматолога, семья которого, ничего не подозревая, спокойно готовилась ко сну.

«Ниссан» и «Ауди» встали в проулке, сразу за домом зубного врача.

Лютый подвел банду к воротам и осмотрелся. Здесь улица упиралась в тупик, народу не было, да и поздно уже.

Он приказал Дуничу:

– Давай, Олесь, через забор, открой калитку.

– Момент.

Дунич перелез через забор, и вскоре калитка в воротах открылась. Банда вошла во двор. У навеса стоял новенький «Лексус».

– А не хреново живет жид, – проговорил Безобраз.

– Ты хотел сказать – жил. Лафа для него кончилась, начинаются суровые будни. Значит, действуем так, как я сказал. И глядите, чтобы без шума.

– Так детям рот не закроешь, Влас, – проговорил Бровчук.

Лютый взглянул на него и заявил:

– Старшей дочери уже пятнадцать лет, она сама успокоит сестру и братьев. Где это у еврея горит свет?

– Судя по схеме дома, в гостиной и детских спальнях. Наверное, мать укладывает детенышей, – сказал Безобраз.

– Ну и добре. Достали стволы.

Бандиты вооружились пистолетами.

Лютый подошел к двери центрального входа. Она была закрыта, на окнах решетки.

– Боится жид. Дверь с семью замками поставил, решетки кованые на окна! – Лютый усмехнулся, повернулся к Безобразу: – Мирон, вспомни-ка молодость.

– А может, постучать? – спросил Дунич.

– Так тебе жид и откроет! – сказал Лютый и приказал: – Работай, Мирон!

Безобраз положил пистолет на ступеньку лестницы, достал из кармана связку всевозможных отмычек. Бровчук подсвечивал ему фонариком. Лютый отошел к машине стоматолога, прислушался. На улице и во дворе соседей тихо. Сотник вернулся к подчиненным.

Безобраз повернул очередную отмычку, в замке щелкнуло, и дверь отошла из паза.

– Готово, Влас! – доложил Безобраз, обернувшись к главарю.

– Молодчик! Начали!

Бандиты ворвались в дом в то время, когда из детской спальни вышла Гила Биглайзен. Увидев вооруженных бандитов, она вскрикнула. Безобраз схватил ее, закрыл рот.

Лютый спросил у женщины:

– Где муж?

Гила не смогла ответить.

– Да открой ей рот, она дама с понятием, кричать не станет. Ведь так, Гила?

Женщина попыталась вырваться. Лютый нанес ей удар в солнечное сплетение. Сильная боль пронзила Гилу, заставила ее согнуться.

Лютый схватил ее за волосы, поднял голову.

– Я спросил, ведь так, Гила? Ты же не будешь кричать?

– Что вам надо? – проговорила женщина, глотая воздух.

– Муж твой. У меня к нему разговор. Всего лишь беседа. Если господин Биглайзен будет вести себя хорошо, то его семья не пострадает. А Алон умный мужик, все понимает. Так где он?

– В своем кабинете.

– Работает?

– Книгу читает.

– Это хорошо. Книги надо читать. – Лютый взглянул на Безобраза и приказал:

– Сучку в гостиную, там ждать. Крикну, приведешь в кабинет. Понял?

– Понял.

– Добре. Тарас, смотри за детьми, Олесь со мной.

Главарь банды в сопровождении боевика прошел к кабинету, открыл дверь. Стоматолог сидел в кресле спиной к нему, при настольной лампе читал книгу. Лютый включил верхний свет.

– Зачем, Гила? – спросил стоматолог, повернулся в кресле и открыл рот от неожиданности.

– Добрый вечер, господин Биглайзен, – поигрывая пистолетом, проговорил Лютый и усмехнулся.

– Вы как сюда попали? Где моя жена, дети?

– Где ж им быть? – Главарь банды присел на подлокотник небольшого кожаного дивана. – Здесь они, в соседних комнатах.

– Как вы?..

Лютый перебил стоматолога:

– Хочешь узнать, как мы вошли в дом? Очень просто. На всякий замок найдется ключ. Но не будем терять время. У нас его с тобой, еврей, не так много.

– Что вам надо? Деньги? Я не храню дома крупные суммы. В сейфе есть около трех тысяч долларов, примерно столько же гривен, забирайте и уходите.

Лютый рассмеялся:

– По три тысячи долларов и гривен? Нет, Биглайзен. Ну и фамилии у вас, язык сломаешь! Мне нужны не твои деньги, а дом. За этим я и пришел к тебе. Мирно договориться. Конечно, у таких кровососов, как ты, надо забирать все безо всяких договоренностей, как в свое время делали наши деды и прадеды. Но я решил иначе. Все же у тебя семья. Поэтому предлагаю заключить соглашение.

– Что это значит? Я не собираюсь продавать дом.

– А я не собираюсь его покупать, хотя какую-то сумму предложить могу.

– Повторяю, дом не продается. Забирайте деньги, украшения жены, если вам мало наличных, столовое серебро, все, что захотите, и уходите.

Лютый притворно вздохнул, посмотрел на Дунича и заявил:

– Не хочет, Олесь, еврей договариваться.

– Да чего с ним базарить? Прессануть как следует, на все согласится.

Лютый взглянул на стоматолога и спросил:

– Слышал, что советует мой друг?

– Что бы вы ни предприняли, дом вам не достанется. Он принадлежит мне.

– Хватит! – рявкнул Лютый. – Закрой свою вонючую пасть и слушай. Сейчас сюда приведут твою жену и на твоем же рабочем столе пустят по кругу. Ты знаешь, что это такое? Твою жену отымеют все мои парни. У тебя на глазах. Приласкают так, что вряд ли Гила после этого выживет. Если ты и потом продолжишь упираться, то следом за матерью на столе окажется твоя дочь. Назад хода уже не будет. Я лично удавлю твоих сыновей. Придется убить и тебя, а дом сжечь. Жители поселка утром узнают, что это русские диверсанты разделались с еврейской семьей, намереваясь свалить убийство на местных патриотов. Да, я не получу дом, но это мелочь по сравнению с тем, как сдохнешь ты. Ну и как тебе такой сценарий?

– Вы не сделаете этого.

– Сделаю, Биглайзен.

– Нет. Совсем скоро подъедет милиция. Я нажал тревожную кнопку. Вы не просчитывали такой вариант, а я подстраховался.

Лютый рассмеялся еще громче.

– Милиция подъедет? Ну что ж, давай подождем. Посмотрим, как она подъедет. Я думал, ты умнее, Биглайзен.

– Влас, эта жидовская морда слила нас милиции? – проговорил Дунич.

– Ты же слышал, что сказал стоматолог.

– За это его надо наказать.

– Ты прав. Да и времени у нас в обрез. Мирон! – крикнул Лютый.

– Я! – ответил Безобраз из гостиной.

– Тащи сюда Гилу.

Биглайзен побледнел, но все же еще рассчитывал на помощь милиции. Там тревожный сигнал приняли, но к стоматологу наряд не поехал. Таков был приказ начальника ОВД, приятеля Лютого.

Безобраз втащил в кабинет жену Биглайзена.

Лютый приказал:

– Раздеть ее догола!

– С удовольствием, Влас.

Безобраз сорвал с женщины халат, разодрал сорочку. Нижнего белья на Гиле не было. Она осталась голой и вся сжалась, пытаясь прикрыть интимные места.

– На стол ее, в позу.

Безобраз бросил женщину на рабочий стол и стал быстро расстегивать ширинку.

– Алон! – вскричала женщина. – Почему ты молчишь?

Биглайзен сдался и заявил:

– Перестаньте. Отпустите жену, я отдам вам все, что хотите.

– Это другой разговор. Мирон! Бабу в гостиную и там не трогать, дать одеться. Ты понял, Мирон? Не трогать!

– Понял. Эх, жаль, сорвалось, я бы порвал ее на лоскуты.

– Делай, что сказано.

Безобраз увел жену стоматолога.

Биглайзен сжал голову руками, плечи его вздрагивали.

– А ты хуже бабы, еврей, – презрительно сказал Лютый. – Но поступил правильно. Что для тебя дом? Ерунда, новый купишь или построишь. Деньги с людей ты дерешь хорошие.

– Мне жалко не дом, деньги, ценности, а страну, в которой возможно подобное.

– Так чего ж ты живешь здесь? Валил бы в свой Израиль. Нет, там ты столько бабок не набьешь, не проведешь своих жидов, как тутошних лохов. Это здесь вы как пиявки присосались к теплым местам. Если еврей, так адвокат, антиквар, ювелир или стоматолог, как ты. Что-то я не слышал, чтобы жиды на шахтах работали.

– Вы тоже далеко не шахтер.

– Ты, паскуда, меня с собой сравниваешь? Ты здесь никто, чужак. Было время, когда вам с кацапами позволяли жить тут. Оно прошло. Теперь эта земля наша. Заткнись, пока я тебя не удавил. – Лютый отошел к двери, достал сотовый телефон, набрал номер. – Дмитро, это Влас! Ты на месте?

– На месте.

– У тебя все с собой?

– Да.

– Так заходи. Господин стоматолог готов подписать любые документы.

– Вы и документы заранее подготовили? – спросил Биглайзен.

– Естественно. А знаешь, почему у меня с этим не возникло проблем? Потому что я хозяин на своей земле.

– Ну да, конечно. Вы новые хозяева, мы же, как и при гитлеровцах, мусор, подлежащий утилизации.

– Грубо, Биглайзен, но в принципе ты недалек от истины.

В кабинет зашел нотариус. Стоматолог хорошо знал его, более того, постоянно лечил ему зубы.

– И вы с ними, господин Кусинский?

– Я всего лишь выполняю свою работу, господин Биглайзен. – Нотариус положил на стол кейс, открыл его, достал документы. – Господин Лютый, здесь все, чтобы совершить сделку купли-продажи.

– Отлично. Биглайзен, подписывай бумаги! Где и что – подскажет нотариус.

– Я и без него знаю. – Стоматолог подписал документы.

Нотариус заверил его подпись печатью, взглянул на Лютого и заявил:

– Сделка состоялась. Теперь этот дом со всем имуществом ваш, Влас Данилович.

– Это еще не все. Во дворе стоит новый «Лексус». Еврей должен и его передать мне. Подойдет генеральная доверенность. Ты можешь оформить тачку?

– Да, при условии, что господин Биглайзен добровольно согласится выдать вам такую доверенность.

– Он согласен. Но и это еще не все. Этой семье предстоит немедленно убраться из поселка. Без машины этого не сделать, так что оформишь на него автомобиль Дунича.

– Это старую «Ауди»?

– Да! Вполне приличная для жидовского семейства машина.

– Документы на нее есть?

– Все есть!

– Тогда не вижу никаких проблем.

– Работай.

Лютый вышел из кабинета, заглянул в гостиную. Гила в темном платье сидела в кресле, поджав под себя ноги. Напротив развалился Безобраз. Он курил сигару из коллекции Биглайзена и стряхивал пепел на дорогой ковер.

– Убери соску, придурок! – рявкнул на него Лютый. – Теперь все здесь мое, а ты хочешь прожечь ковер?

– Извиняюсь, Влас. – Безобраз затушил сигару и спросил: – Все в порядке, значит?

– А разве могло быть иначе?

– Слушай, училка уехала, ее хата освободилась. А у меня мать в деревне в развалюхе ютится. Может, отдашь мне эту квартиру?

– Забирай. Только насчет оформления сам с Кусинским базарить будешь.

– Без проблем.

Лютый подошел к Гиле, приподнял ее голову за подбородок.

– Ступай к детям. Собирайтесь. Возьмите с собой только самое необходимое, никаких украшений, лишних вещей. Через час вы должны свалить из поселка.

– И далеко мы уедем? – спросила Гила. – До первой рощи, где вы нас догоните и убьете?

– Дура ты, Гила. Зачем мне убивать вас, если я получил то, что хотел? Но мы можем отправить только мужа с детьми. Ты же останешься здесь в качестве домработницы, будешь вести хозяйство и ублажать меня в постели. Зачем тебе этот слабак Алон? Со мной будет лучше.

– Если бы ты знал, Лютый, как я ненавижу тебя и таких негодяев, как ты.

– А вот это ты зря. Обид я не прощаю.

– Ну так убей меня, если не прощаешь.

– Займись детьми, не доводи до греха. Мирон!

– Я, командир!

– Проследи, чтобы семейство быстро собралось да не взяло с собой ничего лишнего.

– Понял.

– Не церемонься с ними. Но без рук. Понял?

– Понял!

Ровно через час семья доктора Биглайзена была готова к отъезду.

Лютый во дворе отозвал стоматолога в сторону и заявил:

– Предупреждаю, еврей, если раскроешь свою пасть насчет нашей взаимовыгодной сделки, то этим ты подпишешь себе и семье смертный приговор. Мой совет: езжай в столицу и оттуда первым же рейсом вали из страны.

– У меня нет денег на билеты.

– Найдешь. У вас повсюду полно родственников, друзей, просто знакомых. Они помогут. А теперь проваливай.

Биглайзен в течение двух часов лишился всего, что имел здесь, в провинциальном поселке. Он сел в «Ауди», и машина пошла на выезд из Гольно.

Бандиты сгруппировались возле главаря.

– Лихо ты его обобрал, Влас, – сказал Бровчук.

– Это, братцы, только начало. Вот укрепится наша власть, каждый будет иметь все, что только захочет. Иначе зачем нужна власть?

Рядом кашлянул Кусинский.

– А, Дмитро? Ты хорошо сработал. Спасибо.

– Всего лишь? Стас говорил, что работа будет хорошо оплачена!

– Ну, если сам глава поселка говорил, то, конечно, надо это сделать. – Сотник достал из кармана тысячу долларов. – Держи! Ты их заработал.

– Это все?

– А чем ты недоволен, нотариус?

– Но Стас…

– Что Стас? В поселке хозяин я. А Палый – такой же исполнитель, как и ты. Я в курсе твоих дел. Знакомства в области заводишь, покровителей ищешь. Надеешься, что переедешь в областной центр и шишкой станешь? Может, так оно и будет, если я не помешаю. Так что бери сколько дают! Впредь не борзей. А то вместо области дворником у меня здесь за гроши пахать будешь. Мало ему, видишь ли.

Кусинский взял деньги и спросил:

– Я могу быть свободен?

– Вот это правильный вопрос. Пока можешь. Иди. Понадобишься, вызову.

– До свидания, господин Лютый!

– Счастливо!

Нотариус ушел, вскоре раздался звук работающего двигателя, который тут же стих.

– Такое дело обмыть надо, а, Влас? – сказал Безобраз.

– Можно.

– Поедем в наше кафе?

– А зачем, Мирон? Это людей вызывать, ждать, пока они закуску сделают. У нас новый дом есть. Холодильник там наверняка полный.

– Как насчет баб? – спросил Бровчук.

– А что за гулянка без них? – ответил Лютый. – Каждый вызовет свою шмару, и оторвемся. Только смотрите, мебель в доме добротная, вещи ценные, поаккуратнее.

– Само собой.

– Тогда вызывайте шлюх. Мирон, посмотри, что в столовой из жратвы и пойла. Если надо докупить, слетаешь к Гиви. У того на хате всего полно.

– Деньги?..

– Ты сначала посмотри, что есть в доме.

– Сначала я Микуську вызову.

– Из столовой позвонишь!

– Добре, можно и так. Но если у еврея нет пойла или закуски мало, то нужны бабки. Или даром у Гиви взять?

– Подойдешь, я дам бабки.

– Ладно, босс!

Бандиты начали звонить. Лютый тоже достал телефон, набрал номер.

Длинные гудки звучали довольно долго, наконец сонный женский голос ответил:

– Алло?!

– Это я, Марийка! Спишь, что ли?

– Влас? Да легла уже, а ты чего звонишь?

– Вставай, одевайся и в час выходи к скверу. Подъеду, заберу.

– Куда?

– На гулянку. Славно развеемся, Марийка!

– А как же Дарья?

– С каких это пор тебя беспокоит, что про наши с тобой отношения думает моя жена?

– Все-таки соседи, да и дружили раньше.

– То было раньше. Так ты выйдешь или мне другую телку вызывать?

– Выйду, конечно, Влас. В час буду у сквера!

– Ты чулочки кружевные надень и туфельки для постели возьми. Я от них балдею.