Ровно в полдень Робертс Нора

К тому времени, как покрывало было упаковано в серебряный ящичек и надежно там запечатано, Эсси уже тихонько напевала какую-то мелодию.

Подхватив ящичек, она понесла его вниз. По дороге она лишь на секунду задержалась у комнаты дочери, отметив с улыбкой облегчения, что та мирно спит. Сон, покой и тишина — вот главные лекарства для нее. Когда ее девочка проснется, решила Эсси, она принесет ей чаю и что-нибудь вкусненькое — как это было много лет назад, когда Фиби грипповала или болела простудой.

Эсси уже прошла половину лестницы, как вдруг раздался звонок в дверь. Ее словно ударили с размаху — колени у женщины подогнулись, сердце бешено забилось, и она без сил опустилась на ступеньки, прижав к себе в качестве защиты коробку с покрывалом.

Она уже готова была разрыдаться — уронить голову на колени и рыдать от невыносимого ужаса.

Дверь была надежно заперта. И она останется на замке, если Эсси не пожелает открыть ее. Никто не сможет войти, никто не сможет выйти. Все птички сидят в своем ящике.

Разве можно было объяснить хоть кому-то эти приступы внезапного удушающего страха, от которого маленький шрам у нее на щеке начинал пульсировать, будто свежая рана? Но если она не ответит, звонок прозвенит вновь… Вот он и в самом деле уже звенит. Фиби проснется, а ей сейчас так нужен покой.

Кто сможет защитить ее ребенка, если она убежит и спрячется?

Нельзя было допустить, чтобы страх помешал ей открыть дверь — даже если сама она не способна была шагнуть за порог.

Эсси поднялась и, все так же вцепившись в серебряный ящичек, заставила себя подойти к двери. Посмотрев наружу сквозь стеклянную створку, она испытала приступ внезапного облегчения — боже, да это всего лишь Дункан!

«Такой приятный молодой человек», — думала Эсси, пытаясь перевести дыхание. Серьезный, благовоспитанный молодой человек, на руках перенесший ее избитую девочку в постель.

Бояться было абсолютно нечего.

Зажав ящик в одной руке, Эсси щелкнула замком и распахнула дверь, одновременно подарив Дункану ослепительную улыбку.

— Дункан! Как мило, что вы пришли. Только взгляните на него — такой дождь и без зонтика! Ну-ка живее заходите в дом!

— Давайте я возьму у вас эту штуку.

— Нет-нет, все в порядке. Я специально принесла сюда этот ящик. — Она быстро повернулась, надеясь в душе, что Дункан не заметил ее трясущихся рук. — Скоро его должны забрать. Как насчет кофе?

— Не стоит беспокойства. Эй, — он сжал ее руки, и Эсси поняла, что ей не удалось перехитрить его. — С вами все в порядке?

— Я немного взволнована, вот и все. Глупо, конечно…

— Глупо? Это после того, что случилось? Я и сам первое время здорово нервничал.

«Нет, — подумала Эсси, — только не он». Дункан явно не принадлежал к тому типу людей, которые вздрагивают от резких звуков и шорохов. Но с его стороны было очень мило попытаться утешить ее.

— Пожалуйста, не говорите этого Фиби, но я чувствую себя намного лучше, когда в доме находится сильный, здоровый мужчина.

— А что, здесь есть кто-то еще? — вопрос заставил ее рассмеяться. — Не волнуйтесь, никому не скажу. На самом деле я тут всего на минутку — узнать, как чувствует себя больная.

— Ночью она практически не спала, — взяв Дункана за руку, Эсси повела его в гостиную. — Но сейчас она наконец задремала. Не хотите присесть и составить мне компанию? Ава ушла в цветочный магазин. Она работает там пару дней в неделю — когда им требуется ее помощь. Скоро придет моя невестка. Джози — медсестра. Она уже присматривала вчера за Фиби. А сегодня они с Картером останутся у нас на ночь… Знаете, почему я так много говорю?

— Разве много?

— Дункан, мне так неудобно за мое вчерашнее поведение.

— Все в порядке. Просто у вас был шок.

— И я не смогла с ним как следует справиться.

— Эсси, вам нужно дать себе передышку. — Судя по удивлению, которое промелькнуло на ее лице, она никогда не думала о чем-то подобном. — Чем, к примеру, вы занимались целый день?

— Ну, крутилась по хозяйству, носила Фиби подносы с разными вкусностями — пока, я думаю, ей не захотелось запустить в меня очередным из них. Еще я закончила один свой проект и составила целый список дел на потом.

Ничто так не могло заинтересовать Дункана, как слово проект. Вытянув ноги, он настроился на приятную беседу.

— А что за проект?

— Ну, я занимаюсь шитьем, — и Эсси махнула рукой в сторону фойе, где стоял серебряный ящичек. — Только что закончила покрывало на кровать — свадебный подарок.

— И у кого свадьба?

— У крестной дочери одного моего заказчика. Я продаю кое-что из своих изделий в городе. Да и по Интернету поступают заказы.

— Серьезно? Да у вас, я смотрю, уже налаженное производство.

— Да нет, больше похоже на домашнюю забаву, — со смехом ответила Эсси. — Скажем так, способ оплатить свое увлечение… заработать немного карманных денег.

Дункан сидел расслабившись, в то время как мозг его быстро анализировал: ручная работа. По индивидуальным заказам.

— А что за шитье?

— Я вышиваю. Меня научила этому моя мама, а та когда-то научилась у своей. Я была страшно расстроена, когда поняла, что у Фиби нет ни малейшего желания заниматься этим рукоделием. А вот у Карли к вышивке несомненные способности.

Дункан осмотрел комнату, задержав взор на нежно-голубой скатерти с изящным узором из столистных роз. «Здорово», — подумал он, приподнимая край изделия и внимательно изучая его.

И не просто здорово. Действительно очень сложная и необычная работа.

— Это тоже вы делали?

— Ну да.

— Красиво. Очень красиво. Выглядит так, будто это и в самом деле старинная работа. Как если бы ваша бабушка вышивала скатерть долгими спокойными вечерами, чтобы передать потом по наследству детям и внукам.

Было видно, что комплимент пришелся Эсси по душе.

— Скажите, а вы вышиваете такие вещи по настроению или в соответствии с пожеланиями клиентов?

— Зависит от обстоятельств. Ну так как насчет кофе?

— Знаете, я забежал всего лишь на минутку. А вы не думали… Привет.

Уже по тому, как осветилось его лицо, Эсси поняла, в чем дело. Обернувшись, она и вправду увидела Фиби, стоявшую в дверном проеме.

С выражением крайнего негодования на лице Эсси бросилась к своей дочери.

— Фиби, кто разрешил тебе встать? И уж тем более бродить туда-сюда по лестницам? Я же специально положила колокольчик на твой ночной столик — чтобы ты могла позвонить, если тебе что-то понадобится.

— Я не собираюсь провести в этой чертовой постели остаток жизни!

Во взгляде, который Эсси бросила на свою дочь, читалось явное неодобрение.

— Вы должны извинить ее, Дункан, — обратилась она к гостю. — Это болезнь заставляет ее дерзить. Пойду приготовлю нам кофе.

— Мама, — Фиби виновато коснулась ее руки, — извини, я не хотела дерзить тебе.

— Ладно, я не сержусь. Побеседуйте немного с Дунканом. Он не поленился заехать к нам в этот дождливый день, только чтобы спросить, как ты себя чувствуешь.

Фиби лишь мрачно взглянула на Дункана, когда ее мать вышла из комнаты.

— Ладно, я и так знаю, что выгляжу хуже, чем вчера.

— Что ж, тогда мне нет необходимости упоминать об этом. А как ты себя чувствуешь? Тоже хуже?

— Отчасти так. Да и злюсь я больше. — Фиби со вздохом взглянула в сторону фойе. — Просто не выношу, когда меня пытаются опекать.

— Ладно, постараюсь не совершать подобной ошибки. Тогда и вот это мне, пожалуй, придется забрать назад, — кивнул он в сторону большого пакета. — Предполагалось, что это будет подарок. Но ты, я смотрю, не любитель подобных нежностей.

— Зависит от подарка. Да присядь же, Дункан. Я уже начинаю злиться из-за своего плохого настроения.

— Мне и в самом деле нужно идти. Дела, знаешь ли, и все такое. — Он поднял сумку. — Ну что, берешь?

— Я ведь даже не знаю, что там такое. — И Фиби заглянула внутрь. — Диски? Боже, да их тут не меньше дюжины.

— Сам я, когда болею, обычно читаю или смотрю фильмы. А тут я подумал, что читать с поврежденной рукой — не самое приятное занятие, и решил накупить тебе разных фильмов. Главным образом легкое кино. Сам я склонялся к «Трем помощникам», но подумал, что здесь они, скорее всего, будут валяться без дела.

— Ты правильно подумал.

— Не знаю, нравится ли тебе легкое кино, или ты предпочитаешь более жесткие фильмы, а то и вовсе боевики… Но я рассудил, что в доме, где живут четыре женщины, легкие фильмы пойдут на «ура».

— Мне нравится все — и легкое кино, и более жесткое. Боевики я тоже люблю, — она с интересом порылась в пакете. — А с каких это пор «Братья Блюз» стали легким кино?

— Знаешь, просто мне нравится этот фильм, и я решил купить его. На самом деле это единственный диск, который я выбрал сам. Все остальное подобрала для меня Марси из магазинчика видеофильмов. Она утверждает, что все это вполне может смотреть ребенок возраста Карли (при условии, конечно, что мать у него — не законченная зануда)… Да нет, Марси ничего не говорила про зануду, — добавил Дункан в ответ на недовольный взгляд Фиби. — Это уже я додумал.

— Очень предусмотрительно с твоей стороны. Как, впрочем, и со стороны Марси. Надеюсь, эти фильмы помогут мне разогнать скуку. Тогда я буду вспоминать тебя с еще большей признательностью.

— На это я и рассчитывал. Ладно, мне надо идти. Надеюсь, твоя матушка простит, что я ушел не попрощавшись. — Он осторожно коснулся губами ее лба. — Прими хорошую дозу легкого кино и позвони мне завтра утром.

— Если я не провожу тебя до двери, мне придется лгать маме — говорить, что я тебя проводила. — Фиби поставила сумку и пошла с ним к выходу. — Поверь, я очень признательна тебе за подарок и вообще за все, что ты для меня сделал — как, впрочем, и за то, чего ты не стал делать. Я имею в виду комментарии насчет моей прически и моего дурного настроения.

— Чудесно. Тогда ты могла бы пойти мне навстречу и поужинать со мной еще раз — после того, как выздоровеешь.

— Ты что, подкупаешь меня своими дисками?

— Именно так. Но я думаю, что невысказанные комментарии относительно прически и настроения заслуживают еще большего поощрения, — улыбнувшись, он взялся за ручку двери. — Ну все, до встречи.

Шагнув за порог, Дункан едва не столкнулся с женщиной, которая взбегала по ступенькам.

— Привет, — бросил он.

— Привет и вам. Лейтенант.

— Детектив. Детектив Лиз Альберта, Дункан Свифт.

— Ах да, мы уже беседовали по телефону, — он протянул ей руку. — Рад знакомству и уступаю вам место. Фиби, увидимся позже.

Лиз секунду смотрела вслед Дункану, который быстро шел под накрапывающим дождем. Затем, опустив зонтик, повернулась к Фиби.

— Симпатичный.

По тону, каким это было сказано, Фиби поняла, что Лиз оценила деликатность ухода.

— Это так. Заходите, не стойте на дожде.

— Спасибо. Не думала, что застану вас сегодня на ногах.

— Либо я в скором времени вернусь на работу, либо тихо сойду с ума. — Взяв у Лиз зонтик, она опустила его в фарфоровую подставку.

— Что, все так плохо?

— Хуже не бывает. Вы здесь, чтобы еще раз опросить меня?

— Если вы в состоянии это выдержать.

— Вполне. — Фиби махнула рукой в сторону гостиной. — Есть что-нибудь новое?

— Ваше оружие так и не нашли, но я принесла вам вот это. — Покопавшись в сумке, Лиз достала оттуда полицейский жетон. — Он лежал в самом низу лестницы. Думаю, его просто выбросили. Никаких отпечатков, кроме ваших собственных.

— На нем были перчатки, — пробормотала Фиби.

— Да, вы упоминали об этом.

Жетон был прикреплен к поясу юбки, думала Фиби. Сначала он раскромсал ее юбку, а затем сунул руку вниз, чтобы забрать… Она потрясла головой. Зачем опять погружаться в этот кошмар?

— Простите. Присядьте, пожалуйста.

— Как ваше плечо?

— Утешаю себя тем, что могло быть и хуже. И это правда. Все и в самом деле могло быть хуже.

— Лейтенант…

— Просто Фиби. Пусть это официальный визит, но мы же не в управлении.

— Ладно, Фиби. Просто нам обеим хорошо известно, что эмоциональные травмы заживают порой куда дольше физических.

Знать и ощущать — две совершенно разные вещи.

— Я стараюсь работать над этим.

— Тогда все в порядке.

— Он с самого начала хотел унизить меня. Арни Микс хорошо знал, что делает.

Прежде чем Лиз смогла ответить, в комнату вошла Эсси, катившая перед собой тележку.

— Прошу прощения. Я не знала, что у тебя уже другая компания. А где Дункан?

— Ему пришлось уйти. Мама, это детектив Альберта. Моя мать, Эсси Макнамара.

— Вы позаботились о моей дочери, когда все это случилось. Я так вам признательна…

— Ну что вы… Я тоже рада нашему знакомству, миссис Макнамара.

— Надеюсь, вы не откажетесь от кофе, и от печенья тоже. — Эсси расставила на кофейном столике чашки с блюдцами и небольшие тарелки. На подносе еще оставались кофейник, сахар и кувшинчик с молоком. — Мне нужно кое-что доделать на кухне. Но если вам что-то понадобится, сразу дайте мне знать.

— Спасибо, мама.

— Детектив Альберта, не возражаете, если я оставлю все на вас?

— Что вы, мэм. — Лиз взяла кофейник и аккуратно разлила кофе. Затем, взглянув в сторону двери, за которой только что исчезла Эсси, она добавила: — Я думала, такие тележки бывают только в фильмах, а еще — в шикарных отелях.

— Порой жизнь в этом доме напоминает и то и другое. Полагаю, ты хотела рассказать мне, что, несмотря на все старания, вам так и не удалось найти убедительных доказательств виновности Микса.

— Все так. Я беседовала с ним. Он был в тот день в управлении, и у него хватило ума не отрицать это. Но он утверждает, что во время нападения был у себя — забирал кое-какие вещи.

— Лиз, это был он. Он просто отплатил мне.

Фиби взглянула в окно, как прежде делала ее мать. Но вид дождя не только не успокоил ее, но привел в отчаяние — как если бы она оказалась загнана в ловушку. И это в тот момент, когда необходимо было столько сделать.

— У меня случались стычки и с другими копами, но чтобы так, как с Миксом, — ни разу. Да и было это давно. Я не просто поставила его на место, но и отстранила на время от работы, да еще и порекомендовала полицейского психиатра. Микс уже в тот момент хотел разобраться со мной — это было понятно по его поведению. Не зря же Сайкс вмешался тогда в наш разговор.

— Я беседовала с детективом Сайксом, и он подтвердил, что Микс и в самом деле был вне себя. Но все это слишком неопределенно. У меня нет никаких фактов, которые позволили бы напрямую увязать Микса с инцидентом на лестнице. Да, он находился в тот день в здании. Да, он действительно был зол на вас. Но Микс уже спрятался за своего адвоката. А тут еще его отец, который тоже обладает немалым весом в управлении. Если бы вы могли дать мне хоть какой-то факт, какую-то деталь…

— Боюсь, мне уже нечего добавить.

— Тогда пойдем по новой. И начнем не с нападения, а с того момента, когда вы вышли утром из дома.

Фиби знала, как это делается. Вновь и вновь повторяя одну и ту же историю, вы начинаете вспоминать такие мелочи, которые поначалу могли ускользнуть от вашего внимания.

И она стала рассказывать о том, как пошла утром на автобусную остановку, поскольку машина все еще была в ремонте. Она прихватила из дома МРЗ-плеер, которым любила пользоваться Ава во время работы в саду, и пыталась убедить себя в том, что у поездки в общественном транспорте есть свои преимущества. По крайней мере, вы можете расслабиться, чего никак не сделаешь за рулем.

— Вы что-нибудь заметили? Не было ли, случаем, ощущения, что вас преследуют?

— Нет, ничего такого. Правда, я об этом не думала, но в целом все было как обычно. Я сразу прошла в свой кабинет и занялась разбором бумаг.

Фиби подробно описала свою утреннюю рутину, попутно перечислив офицеров и детективов, с которыми ей пришлось иметь дело. Все как всегда, думала она. Обычный понедельник.

— После разговора с капитаном я направилась вниз.

— Вы всегда пользуетесь лестницей?

— Да, это уже вошло в привычку.

— Вы с кем-нибудь разговаривали по дороге?

— Нет. Впрочем… Я сказала своей помощнице, что иду на занятие. Стоп!

Поставив чашку с кофе, Фиби откинулась назад и закрыла глаза. Мысленно она вновь прокрутила всю ситуацию, увидев себя при этом как бы со стороны.

— Она задержала меня почти на минуту, задавала какие-то вопросы, которые вполне могли подождать — особенно если учесть, что я спешила на занятие. Тогда я не обратила на это внимания, разве что слегка разозлилась… Время поджимало, да и девушке было хорошо известно, что меня уже ждут.

— Кто ваша помощница? — спросила Лиз, доставая свой блокнот.

— Энни Утц. Она пришла к нам несколько месяцев назад. Я думаю… — пытаясь восстановить в памяти всю картину, Фиби вновь прикрыла глаза, — я думаю, она пыталась задержать меня специально… Болтала какую-то ерунду. Потом сказала, что я, должно быть, буду спускаться по лестнице — как всегда.

Фиби открыла глаза. Теперь в ее взгляде читалась неприкрытая ярость.

— Она подала ему сигнал, по мобильному или радиотелефону. Она дала знать этому ублюдку, что я снова решила обойтись без лифта.

— Думаете, у них что-то вроде романа?

— Вряд ли. Как я уже сказала, она здесь новенькая — только пару месяцев в управлении. Весьма дружелюбная девушка. Выглядит очень броско. Не замужем. Любит пококетничать с мужчинами, но не пережимает. А вчера она нервничала. Не так чтобы очень, но… Я спешила и поэтому не обратила внимания. Надо сказать, я просто забыла о ней, о нашем разговоре — вплоть до этого момента.

— Я поговорю с ней.

— Нет, мы поговорим. Я еду с вами.

— Лейтенант. Фиби…

— Просто поставьте себя на мое место.

— Помочь вам одеться? — глубоко вздохнув, спросила Лиз.

Отчаянно потея и проклиная все на свете, Фиби пыталась влезть в рубашку. И тут в комнату вошла Эсси.

— Что, скажи на милость, ты делаешь?

— Пытаюсь влезть в эту проклятую рубашку. Мне нужно уйти с детективом Альбертой.

— Никаких «уйти». Ты немедленно отправляешься в собственную постель, Фиби Макнамара!

— Я всего лишь на час.

— Фиби, не заставляй тащить тебя в чертову постель!

— Мама, ради бога, — Фиби, у которой опять заболели все ушибы, в бессилии уронила руку, — помоги мне лучше с этой идиотской пуговицей.

— Я же сказала, ты никуда не пойдешь.

— Пойду. Наконец-то в моем деле появилась зацепка, и я намерена…

— Фиби, не говори о себе как о деле. Ты — моя дочь.

Фиби устало нянчила больную руку. Даже сквозь собственное раздражение она отчетливо видела в глазах матери проблески надвигающейся паники.

— Мама… Все в порядке. Давай попробуем успокоиться.

— Я успокоюсь, только когда ты вернешься в постель. — Эсси решительно подхватила халат дочери. — Живо! Я не намерена…

— Мама, послушай меня. Моя рука скоро будет здорова, ушибы тоже заживут. Но мы обе знаем, что это такое, когда болит внутри. И ты поймешь, если я скажу, что не смогу вылечиться до тех пор, пока этого человека не поймают. Пока его не заставят расплачиваться за то, что он сделал.

— Тебе необязательно заниматься этим самой. Есть и другие люди…

— Я знаю, что ты думаешь именно так. Я могу тебя понять. Но и ты постарайся понять меня. Мама, я не хочу жить в страхе. Я просто не могу.

— Это совсем не то, о чем я прошу тебя. Совсем не то.

— Но я испугана. Стоит мне закрыть глаза, и я вновь оказываюсь там, на лестнице.

— Бедная моя детка. — Слезы хлынули по щекам Эсси, когда та с нежностью коснулась лица дочери.

— Наверно, мне было бы проще поддаться этому страху. Но я знаю, что если поступлю так, то в душе уже никогда не выберусь с этой проклятой лестницы… Пожалуйста, помоги мне надеть эту рубашку.

Сквозь слезы Эсси внимательно вглядывалась в лицо дочери.

— Я не хочу, чтобы ты жила так, как живу я. Не хочу, чтобы ты всего боялась.

— Я знаю.

Медленно, не спуская с Фиби глаз, Эсси застегнула на ней рубашку.

— Тебе действительно нужно идти?

— Да, мама. Извини.

— Фиби, — Эсси осторожно вложила ее руку в повязку, — как только вернешься домой, немедленно в постель.

— Как скажете, мэм.

— И ты съешь все, что я приготовлю тебе на ужин.

— Все до кусочка, — пообещала Фиби, нежно целуя мать в щеку, где под искусным макияжем виднелся крохотный белый шрам. — Спасибо тебе.

Когда Фиби в сопровождении матери вернулась в гостиную, Лиз уже ожидала ее.

— Вашей помощницы нет сейчас на работе — она сказалась больной и не пришла. Но у меня есть ее домашний адрес.

— Что ж, едем к ней домой.

— Детектив? Мне без разницы, что она старше вас по чину. Вы ведь позаботитесь о моей девочке? И привезете ее домой?

— Конечно, миссис Макнамара. Спасибо вам за кофе.

Дождавшись момента, когда они окажутся снаружи, Лиз открыла свой зонтик и уже после этого продолжила:

— Мне без разницы, что вы старше меня по чину. Это дело веду я.

— Не имею ничего против. Дружелюбная, кокетливая и энергичная — вот как бы я описала Энни. Ей двадцать с небольшим. По-моему, ей нравится, когда вокруг полно мужчин, — это льстит ее тщеславию. Спасибо, — добавила Фиби, когда Лиз распахнула перед ней дверцу машины. — Ну что, ужасно я выгляжу? — поинтересовалась она секундой позже.

— Да не так чтоб очень, — улыбнулась Лиз, усаживаясь за руль.

— Пусть она сначала увидит меня. Вряд ли он сообщил ей о том, что хочет меня избить. Сказал, должно быть, что припугнет или просто поговорит о своем деле. — Несмотря на дождливый день, на Фиби были темные очки. — Не думаю, что она стала бы помогать ему, если бы знала о его настоящих планах. Не зря же она сказалась сегодня больной. Сидит, должно быть, дома, переживает. Пытается понять, что случилось. В управлении сейчас ходят разные слухи, так что наверняка ей пришлось выслушать несколько версий. Думаю, один мой вид заставит ее дрогнуть.

Энни и в самом деле казалась нездоровой. На фоне ярко-розовой пижамы лицо ее выглядело особенно бледным и осунувшимся. При виде Фиби она в изумлении распахнула глаза и тут же невольно отступила назад.

— Энни Утц? — уточнила Лиз. — Я — детектив Альберта. Можно войти?

— Я…

— Спасибо, — и Лиз толкнула дверь, приглашая Фиби войти первой. На заднем фоне шумно переругивались героини какого-то сериала. — Лейтенанту нужно сесть. Она сильно пострадала.

— Я… у меня простуда. Я могу заразить вас.

— Ничего не поделаешь, придется рискнуть. Вы ведь слышали о том, что произошло с лейтенантом Макнамарой?

— Да. То есть мне говорили… Мне так жаль, лейтенант.

— Энни… Не возражаете, если мы выключим это? — Не дожидаясь разрешения, Лиз взяла пульт и убрала с экрана разъяренных блондинок. — Я занимаюсь расследованием этого дела. Именно с вами лейтенант разговаривала перед тем, как на нее напали.

— Я… я не знаю.

— Не знаете, что она остановилась у вашего стола, перед тем как выйти на лестницу?

— Да нет, я помню… Вы еще сказали, что идете на занятие, — обращаясь к Фиби, Энни упорно старалась не смотреть ей в лицо.

— Когда это было?

— Незадолго до десяти. Где-то за несколько минут.

— Вы знали, что лейтенант собирается спускаться по лестнице?

— Все знали, что лейтенант Макнамара пользуется лестницей. — Энни нервно крутила пуговицу на пижаме. — Вы извините, но я и в самом деле чувствую себя неважно…

— Лейтенант Макнамара тоже чувствует себя неважно. Не так ли, лейтенант?

— Именно так.