Ровно в полдень Робертс Нора

26

Вернувшись на работу, Фиби приступила к созданию схемы. На большой доске она чертила диаграммы и вписывала туда имена. В то же время она пыталась выкинуть из головы разговор с Дунканом.

Упрямый идиот. Видите ли, дурацкая мужская гордость мешает ему позаботиться о собственной безопасности.

Она и не думала, что он способен повести себя настолько безответственно. И это лишь доказывает, как плохо мы знаем тех, кто находится рядом с нами.

Если ему прострелят его идиотскую башку, это будет полностью его вина.

Но этого не случится, оборвала она себя. Если уж сама она не знает, где находится сейчас Дункан, то как сможет найти его убийца Роя? С какой стати он будет кружить по городу в поисках ее приятеля, рискуя при этом привлечь к себе внимание полицейских?

Нет, для этого он слишком осторожен.

К тому же он действует по плану — в этом Фиби была уверена. И он не стал бы пугать ее убийством Дункана, если бы тот был очередной его мишенью. Так что пока у нее есть в запасе немного времени.

Главное — не поддаваться панике. Необходимо мыслить спокойно и рационально.

Для большего эффекта она привлекла к расследованию еще одного детектива и опытного офицера полиции.

— Можно предположить, — начала она, продолжая дочерчивать свои диаграммы, — что интересующий нас субъект связан с некоей женщиной, погибшей в одной из кризисных ситуаций, — из тех, где я выступала в качестве переговорщика. Доподлинно известно, что он выследил, похитил и убил Роя Сквайе только потому, что тот был ранее моим мужем. Мы знаем также, что он умеет работать со взрывчатыми веществами. Еще мы знаем, что он добрался до Хилтон-Хед, после чего вернулся в Саванну на машине Роя, спрятав самого Роя в багажник. Позже эта машина была обнаружена на одной из стоянок аэропорта. Следовательно, оттуда похититель уехал на собственной машине или на такси. Чего мы не знаем — это как он добрался до Хилтон-Хед.

Фиби повернулась к присутствующим.

— Детектив Петерс, я хочу, чтобы вы проверили все машины, взятые напрокат до Хилтон-Хед. И все билеты в один конец — будь то авиа-, автобусные или железнодорожные. Не исключено также, что он брал билет в оба конца, но использовал его лишь наполовину — это тоже следует проверить. Может быть, он нанял частный самолет. В конце концов, нам неизвестно, насколько он богат. Отследите такие полеты до Хилтон-Хед за последнюю неделю.

— Но почему он не воспользовался для этой поездки собственной машиной? — поинтересовался Сайкс. — Не такое уж здесь большое расстояние. Почему он остановил свой выбор на машине жертвы?

— Трудно сказать. Не исключено, что у него нет своей машины.

— Или, — заметил Нэбли, новичок в группе, — его машина не подходит для транспортировки взрослого мужчины — связанного и с кляпом во рту.

— Слишком маленькая, — предположила Фиби.

— Или без вместительного багажника, — добавил Нэбли. — А может, ему просто нравится загадывать нам загадки.

— Вполне возможно. — Она отхлебнула немного минеральной воды. — Вдобавок я почти не сомневаюсь в том, что этот человек был раньше военным или полицейским. Он хорошо разбирается в характере нашей работы, что позволяет ему создавать для нас дополнительные трудности. В ситуации с Джонсоном он смог проскользнуть за внутренний периметр, поразить цель, а затем столь же незаметно выбраться оттуда.

— Возможно, он был в форме, — предположил Сайкс, — или со специальным значком.

— Ты прав. Он миновал посты, проник в здание, а затем пробрался в квартиру Риенны Кертис. Сама она спешно покинула дом вместе с детьми и не помнит, запирала ли она дверь. В любом случае он проник внутрь. Выбрал именно эту квартиру, это окно. Почему?

— Он понимал, что это не самый лучший угол наблюдения, — значит, группа захвата не станет размещать там своих людей.

— Согласна, — Фиби вновь взглянула на диаграммы. — Розы на могиле — мы не смогли установить, где он их купил — указывают на то, что субъект испытывает глубокую привязанность к женщине (скорее всего, мертвой). Вот здесь представлен список лиц женского пола, которые погибли в тех случаях, когда я выступала в роли переговорщика, будь то во время работы в полиции или ФБР.

Бренда Энн Фолк, самоубийство. Ее муж вне подозрений. Что касается брата и отца, то на момент похищения и убийства Роя оба были в Миссисипи. Вот здесь имена полицейских, участвовавших в этом инциденте. Однако никто из них, насколько нам известно, не состоял в личных отношениях с Брендой Фолк.

— А что, если наш подозреваемый не связан ни с одной из этих женщин? — предположил Сайкс. — Может, это коп, который давно слетел с катушек. А одну из них, — он кивнул в сторону схемы, — как, впрочем, и вас, он выбрал только потому, что так ему сказали голоса в голове.

— Если так, то это здорово затруднит наши поиски… Жертва номер два — Кристина Венди. Она входила в организацию, носившую название «Закат». Небольшая группа террористов, плохо организованная и скудно финансируемая. Тем не менее им удалось ворваться в дом управляющего «Гольфстрим аэро-спейс». Там как раз проходил званый обед, так что террористы захватили сразу пятнадцать заложников.

— Я помню этот случай, — заметил Нэбли. — Вы тогда вели переговоры.

— Все так. Требования захватчиков были весьма радикальными — под стать самой группировке, но при этом плохо продуманными. Спустя двенадцать часов, когда стало точно известно, что по крайней мере один из заложников серьезно ранен или убит, решено было подключить к делу команду захвата.

— Если не ошибаюсь, вы еще уговорили их отпустить детей и беременную женщину.

— Да, они согласились отпустить двух младших детей управляющего и одну гостью, которая была на седьмом месяце беременности. В результате число заложников сократилось до двенадцати. Двое полицейских из группы захвата смогли проникнуть внутрь здания, убив при этом двух террористов. Венди открыла по полицейским огонь, за что и поплатилась жизнью. Оставшийся в живых террорист был схвачен и посажен в тюрьму. Там он находится и по сей день.

Она так и не забыла весь ужас той ситуации: оружейная стрельба, крики о помощи.

— До своей недавней отставки отец Венди служил в армии. Он всегда открещивался от поступков своей дочери. Кроме того, в интересующее нас время его не было ни в Саванне, ни в Хилтон-Хед. Не исключено, однако, что здесь можно отследить какие-то связи среди военных. Возможна также месть со стороны уцелевших членов «Заката», не принимавших участия в том захвате.

Она провела рукой по волосам.

— Я попросила кое-кого из ФБР проверить возможные связи. Я знаю, — добавила Фиби, заметив недовольное выражение лиц своих подчиненных, — что это наше дело. Но у ФБР в данном случае куда больше возможностей для проверки.

Следующая жертва — Филиппа Делрей. Убита во время угона машины. Ее пятилетняя дочь осталась в автомобиле. Она-то и стала заложницей в руках угонщиков. Их преследовали до гаража в Вест-Сайд, где они в итоге и закрылись. Переговоры были удачными: эти двое отпустили девочку, а сами сдались полиции. Брат Филиппы служил в то время в армии — на одной из немецких баз. Сейчас он живет в Саванне, как и муж Филиппы. Ее брат, Рикардо Санчез, служит в конной полиции.

— Я знаю его, — заметил приглашенный Фиби офицер. — Я знаю Рика Санчеза. Он хороший парень.

— Надеюсь, вы правы. Тем не менее его следует допросить.

Не самая удачная мысль, тут же решила она, поручать копам такие задания — коль скоро речь идет об их товарище.

— Ладно, — добавила Фиби. — Я сама поговорю с ним. Далее у нас идет Анжела Брентайн, убита во время банковского ограбления. Она была ранена в самом начале, но мы так и не смогли оказать ей медицинскую помощь — все наши уговоры оказались бесполезны. В конце концов они отдали ее — по истечении четвертого часа переговоров. Но Анжела умерла по пути в больницу. Ее муж, Джошуа Брентайн, находился в то время в Нью-Йорке. Через девятнадцать месяцев после смерти Анжелы он женился еще раз, однако с тех пор успел развестись. Он никогда не служил ни в полиции, ни в армии. У Анжелы не осталось родственников по мужской линии.

— Эта история вызвала в то время большую шумиху, — припомнил Сайкс. — Гибель жены самого Брентайна. Он местный старожил, влиятельный и богатый. Ходили слухи, что ее смерть избавила его от неприятного развода.

— Скоро мы поговорим с Брентайном. Офицер Лэндоу, я бы хотела, чтобы вы еще раз побеседовали с Риенной Кертис с Хитч-етрит. Пусть она постарается припомнить все, что было до и после эвакуации. Поговорите также с жителями соседних квартир. Возьмите себе в помощь еще одного полицейского — я одобрю ваш выбор. Детектив Сайкс, вам предстоит побеседовать с членами группы захвата, принимавшими участие в том инциденте. Полагаю, что с вами они будут более… откровенными, чем со мной. Я не хочу создавать никому из них проблем — мне важно лишь знать, не заметил ли кто из них незнакомого полицейского (в форме или просто с жетоном). Если кто-то из них не захочет отвечать, покажите им пару фотографий с кладбища Бонавентуры — из тех, что были сделаны сразу после гибели Роя.

— Я займусь этим, лейтенант.

— Благодарю вас. — Она кивнула, увидев, что в комнату входит Дейв. — Что ж, приступайте.

Затем она провела Дейва в свой кабинет.

— Фиби, ты много успела за такое короткое время. Удалось тебе хоть немного поспать?

— Пару часов. Если честно, то во сне я все время возвращаюсь к тому случаю. Прикованный к могиле Рой, потом взрыв. Поэтому я предпочитаю не спать и делать — все время что-нибудь делать. Так я забываю о своих страхах.

— Как твои близкие?

— Не знаю, что и сказать. Сколько еще мне держать их взаперти? Для мамы это просто подарок, — добавила она с горькой усмешкой, — но вот для остальных… Как бы то ни было, но я приступаю к опросу свидетелей — всех, кто так или иначе был связан с жертвами. Наверняка это должно принести какие-то плоды. Уж в этом-то я уверена.

— Возьми с собой кого-нибудь из наших.

— У меня нет свободных людей. Не забывай, несколько человек постоянно дежурят у моего дома, тогда как другие сопровождают Картера и Джози на работу, а затем ждут там, пока они соберутся домой.

По правде говоря, все это надоело ей уже до тошноты.

— Однако это не может тянуться до бесконечности. У нас не так уж много людей, чтобы превращать их в сиделок. Да и бюджет этого не позволит.

— Давай-ка не будем загадывать на будущее. Скажи лучше, как там Ава… как там все ваши?

— В целом неплохо. Ты мог бы позвонить ей или зайти. Это бы ее здорово поддержало.

— Ну, пожалуй, — Дейв сунул руки в карманы. — Что касается свидетелей… я бы сам пошел с тобой, но у меня назначена встреча. Кого бы ты хотела взять с собой — необязательно из нашей группы?

Может статься, они с Авой и договорятся о свидании до того, как оба уйдут на пенсию, подумала Фиби. Но это, конечно, не наверняка.

— Сайкс — опытный полицейский, поэтому я поручила ему работу с группой захвата. Лиз Альберта. Я знаю, она не по этим делам, но она умеет слушать и делать выводы. Не знаю только, занята ли она сейчас…

— Я это выясню. Посмотрю, нельзя ли ее привлечь. Подожди минут десять, позвони пока домой. Тебе самой станет легче, когда ты убедишься, что там все в порядке.

— Ты прав. И кстати: тебе тоже станет легче, если ты позвонишь.

С Санчезом они встретились в парке — том самом, что находился неподалеку от ее дома. Они расположились в тени деревьев, рядом с его лошадью. Воздух к обеду становился все жарче, так что шкура животного блестела от пота.

«Слишком близко к дому Макнамаров», — думала Фиби. Патрулируя парк, он вполне мог наблюдать за их жилищем, не привлекая к себе внимания.

Санчез был крепким, мускулистым мужчиной, а рост его, по прикидкам Фиби, составлял около 5 футов 8 дюймов. На щеке Санчеза белел крохотный изогнутый шрам, а выдвинутая вперед челюсть свидетельствовала о непреклонном характере.

Тот мужчина в бейсбольной кепке — тот, что свистел… Кажется, он был выше? На дюйм или два, решила Фиби. Но уверенности в этом у нее не было.

— Ей было плевать на машину, — сказал Санчез о сестре. — Она лишь хотела забрать оттуда Мариссу. Она набросилась на них, поскольку не могла допустить, чтобы дочь осталась в машине. Сестра получила удар ножом, после чего ее бросили там одну — умирать от потери крови.

— Вы были в то время в Германии?

— Именно так, — кивнул он Лиз. — Меня отпустили тогда на побывку, на похороны сестры. Наша мать… я думал, она это не переживет. Да и муж сестры ходил тогда как убитый.

— Вам было только девятнадцать, когда это произошло. И вы собирались стать кадровым военным.

— Да, я хотел повидать мир, поучаствовать в сражениях. Но после смерти Филли… я решил вернуться домой.

— И спустя два года поступили в отряд конной полиции.

— Все так, — Санчез пристально взглянул на Фиби. — А в чем дело, лейтенант? Человек, убивший сестру, до сих пор в тюрьме. Или он сбежал?

— Нет. Офицер Санчез, где вы были прошлой ночью? Между одиннадцатью и тремя.

— Я скажу вам, — спокойно заметил тот, — но я должен знать, почему вы спрашиваете. Я хочу знать, почему вы спрашиваете, где я был в то время, когда на кладбище взорвали человека.

— Я спрашиваю вас именно потому, что на кладбище взорвали человека.

— Какое это имеет отношение ко мне?

— Разрешите мне для начала спросить вас вот о чем. Кто спас вашу племянницу в тот день, когда была убита ваша сестра?

— Я ведь говорил вам. Эти ублюдки убили Филли и попытались сбежать. Они спрятались в гараже вместе с Мариссой, заперлись там. Копы окружили гараж и заставили их отдать ребенка.

— Кто уговорил их сдаться? — настаивала Фиби.

— Копы.

Лошадь Санчеза мотнула головой, заслышав в его голосе нотки нетерпения.

— Копы спасли Мариссу. Те ублюдки — разве их можно назвать мужчинами? Что это за мужчины, которые способны убить мать, которая пытается защитить своего ребенка? Копы спасли Мариссу. Вот почему я коп.

Нет, подумала Фиби, это явно не тот человек, которого они ищут. Взглянув на Лиз, она поняла, что та думает так же.

— Я вела переговоры об освобождении вашей племянницы.

— Вы? — на щеках Санчеза проступил густой румянец. — Я не знал, что с ними велись переговоры.

— Вы не интересовались деталями?

— Я… когда я сюда приехал, все были в шоке. Никто не мог об этом говорить. Потом мне пришлось уехать — чтобы уволиться из части. Затем я вернулся, но уже ни о чем не спрашивал. Не хотел еще раз переживать все это. Я хотел…

— Хотели стать одним из тех, кто спасает чужие жизни, кто помогает людям, попавшим в беду.

— Да, мэм. — Мгновение помедлив, он кивнул Лиз. — Вы спрашивали, где я был прошлой ночью. У своей подружки. Здесь, — Санчез достал ручку и блокнот, — здесь ее имя, адрес и телефон. Еще какие-то вопросы?

— Нет, достаточно. Благодарю вас, офицер.

Когда Фиби забрала у него листок, Санчез полез в карман и достал оттуда свой бумажник.

— Мариссе уже десять. Целых десять лет. Вот ее фотография.

Он раскрыл бумажник, и Фиби взглянула на изображение темноволосой и темноглазой девочки.

— Настоящая красотка.

— Она очень похожа на свою мать. — Убрав бумажник, он протянул ей руку. — Спасибо вам, от моей сестры.

— Странная штука жизнь, — заметила Лиз, когда они возвращались к машине. — Ты никогда раньше не встречалась с этим парнем, не разговаривала с ним до сегодняшнего дня, но изменила весь ход его жизни. И все из-за одного поступка, который ты совершила пять лет назад.

— Пожалуй. Но верно и то, что своеобразное восприятие другого моего поступка привело к гибели двух человек.

Заметив, что Фиби смотрит в направлении собственного дома, Лиз тут же поинтересовалась:

— Хочешь зайти? Проверить, все ли в порядке?

— Нет. Давай поговорим с мужем Филиппы — чтобы уж совсем покончить с этим делом. Затем отправимся к Брентайну.

Делрей оказался приятным мужчиной с мягким и доверчивым взглядом. Трудно было поверить, что такой человек способен убить даже паука — что уж там говорить о других людях.

А вот Джошуа Брентайн произвел на Фиби совсем иное впечатление.

Для начала он заставил их двадцать минут прождать в приемной. Окна комнаты выходили на реку, и Фиби могла видеть, как с северо-востока надвигаются темные тучи, по цвету похожие на застарелые синяки. Вот-вот должна была начаться гроза.

Затем лощеный помощник Брентайна провел их в кабинет, убранство которого наводило на мысль о великосветской гостиной.

Сидевший перед ними человек был уверен в себе и отличался изысканностью манер. Блестящие волосы были зачесаны назад, открывая высокий аристократический лоб, а в острых, ястребиных глазах не было и тени на улыбку, которая кривила сейчас его губы.

— Прошу извинить меня за то, что заставил вас ждать, — поднявшись из-за стола, он махнул рукой, предлагая им сесть. — У меня сегодня крайне напряженный рабочий график.

— Мы не отнимем у вас много времени, мистер Брентайн. Я — лейтенант Макнамара, а это — детектив Альберта.

— Прошу вас, садитесь. Должен признать, ваш визит меня озадачил. Что же нужно от меня двум самым привлекательным представительницам наших правоохранительных органов?

— Недавнее расследование вновь вывело нас на тот случай с ограблением банка, когда была убита ваша жена.

— Вот как? — в голосе Брентайна прозвучало вежливое удивление. — И с чем это связано?

— К сожалению, я не вправе разглашать подобную информацию. В документах указано, что на момент гибели жены вас не было в Саванне.

— Все правильно. Я находился тогда в Нью-Йорке Деловая поездка.

Фиби окинула взглядом его кабинет.

— Должно быть, сам характер вашего бизнеса заставляет вас много путешествовать.

— Это так.

— Кстати, относительно банка, где была убита ваша жена. Насколько мне известно, сами вы в то время держали свои сбережения в другом банке.

— Все правильно. Но я не понимаю, лейтенант, какое это имеет отношение к происходящему.

— Мы просто уточняем детали, и я искренне прошу у вас прощения за то, что вынуждена возвращать вас к таким трагичным для вас событиям.

«Не очень-то похоже, чтобы тебя это хоть чуть-чуть задело, — подумала Фиби. — Бедняга Фолк, тот действительно переживал утрату жены».

— Свидетели утверждают, что у миссис Брентайн был счет в этом банке. И в тот день она пришла туда как раз для того, чтобы снять все деньги и закрыть счет. Было бы хорошо, мистер Брентайн, если бы вы могли рассказать нам об этом, поскольку мы не успели пока получить доступ к бумагам банка.

— Рассказать вам о чем? — пожал плечами Брентайн. — Да, у Анжелы был там свой небольшой счет. Так сказать, на мелкие расходы. Несколько тысяч долларов, и только. По странному стечению обстоятельств она решила забрать их именно в тот день, когда в банк ворвались грабители.

— Вам не было известно об этом счете?

— Я этого не говорил. Я лишь отметил, что это был ее личный счет — что-то вроде небольшой заначки.

— Просто мне хотелось бы понять, зачем жене столь богатого человека заводить свой отдельный счет?

— Полагаю, ей нравилось чувствовать свою независимость.

— Однако, как я поняла из документов, ваша жена нигде не работала.

— Нет, Анжела не работала, — он поднял руку ладонью вверх — жест, свидетельствовавший о его нетерпении. — У нее было много хлопот по дому. Она принимала гостей, участвовала в благотворительной деятельности… Надеюсь, вы извините меня, но я ничем больше не могу помочь вам в этом вопросе. Так что…

— Если позволите, я бы хотела прояснить все сразу, — твердо возразила Фиби. — Этот отдельный счет оказался для меня настоящей загадкой. Не очень понятно, зачем он понадобился вашей жене.

— К сожалению, ни вы, ни я уже не можем спросить об этом у нее.

— Возможно, она хотела купить вам подарок или рассчитывала потратить эти деньги на какое-нибудь безумство. Я и сама поступаю так, если в руки мне попадает достаточно крупная сумма. Наверняка у вашей жены были подружки. С ними мы охотно делимся такими мелочами, которые редко рассказываем своим мужьям.

— Я не в состоянии понять, какое отношение может иметь эта мелочь к чему-то еще.

— Возможно, вы правы. Но я пытаюсь оценить общую картину. Вынуждена признать, что меня раздражают мелочи, в которых я не в состоянии разобраться. Ладно, нет так нет. Мы были бы очень признательны, если бы вы могли сообщить нам, где вы были прошлой ночью — после одиннадцати часов.

Секунд десять он хранил ледяное молчание.

— Мне не нравятся подобные намеки.

— Что вы, никаких намеков. Мне очень жаль, если фраза прозвучала в таком ключе. Тем не менее я хотела бы услышать ответ на свой вопрос. В противном случае… — Фиби взглянула на Лиз.

— Это заставит нас пойти иным путем, — заметила Лиз с широкой улыбкой. — И тогда вам придется потратить на нас куда больше своего драгоценного времени.

— До одиннадцати я был в театре со своей подругой. Затем мы отправились в ресторан. Домой я вернулся около часа. Если это все…

— Еще одна маленькая деталь. Имя вашей подруги. Просто чтобы не отвлекать вас еще раз.

— Кэтрин Нордик. — Он поднялся из-за стола. — Думаю, достаточно. Все другие вопросы — только в присутствии моего адвоката.

— В этом нет никакой необходимости. Еще раз прошу прощения, что заставили вас вспоминать этот тяжелый момент. Спасибо, и до свидания.

Уже в приемной Лиз взглянула на Фиби:

— Не понравился он мне.

— Мне тоже. Напыщенный сноб. Заметь, он так ничего и не сообщил нам о подружках своей жены или об этом загадочном счете. Вот скажи, Лиз, если бы ты была замужем за очень богатым человеком, стала бы ты потихоньку переводить деньги себе на счет? И если да, то зачем?

— Как гарантию — на случай, если мы вдруг решим расстаться.

— А если ваш брак уже под угрозой?

— Знаешь, что-то мне все это кажется весьма подозрительным. Властный, если не сказать деспотичный муж — так что ты потихоньку откладываешь деньги. Сама ты все время в городе — возишься с цветами и даешь благотворительные обеды, а муж постоянно уезжает по делам.

— Любовник?

— Да, мы не только привлекательны, но и циничны.

— Хмм… — Фиби еще раз прокрутила все в голове, пока они спускались вниз на лифте. — Что-то мне не верится, чтобы Анжела была любовью всей его жизни. По-моему, он давно о ней забыл. Но вот если у нее был любовник… с которым она, вполне возможно, собиралась бежать, — отсюда и желание снять деньги со счета.

— Неудачное время, неудачное место. Тот, кто ее застрелил, сидит в тюрьме, но вряд ли этого достаточно для безутешного любовника. Ему нужно найти виноватого.

— Все вышли оттуда живыми, кроме нее. Ей так и не оказали медицинскую помощь. И все потому, что я не договорилась с грабителями.

— Ты и не могла, — возразила Лиз. — Я тоже читала материалы дела.

— Вряд ли это «не могла» хоть что-нибудь значит для человека, который, как мы думаем, любил Анжелу. Нам нужно отследить всех знакомых этой женщины, включая ее парикмахера и тренера. Всех, с кем так охотно делятся секретами несчастные в замужестве женщины. Если у нее был любовник, кто-то наверняка знал об этом.

— Думаю, я смогу найти ее лучшую подружку, — Лиз потянулась за телефоном. — Один мой друг работает в газете. Попрошу его разыскать отчет о свадьбе Брентайна. Почти наверняка эта дама была и подружкой невесты.

Глинис Колби оказалась высокой худощавой блондинкой в джинсах и льняной рубашке. Ее фотостудия находилась неподалеку от Зеленой площади — на втором этаже недавно отреставрированного дома. Вдоль стен стоял всевозможный реквизит, включая огромную чашку и чучела разных животных.

Своего помощника Даба — невысокого паренька с мечтательной улыбкой — Глинис отправила за холодными напитками.

— Мне ее так не хватает. Прошло уже три года, но стоит мне увидеть что-нибудь интересное, как я тут же думаю: надо бы позвонить Анжеле. Но звонить некому.

В ее словах чувствовались эмоции, которых явно не хватало Джошуа Брентайну.

— Как долго вы с ней дружили? — поинтересовалась Фиби.

— С тех пор, как нам исполнилось по четырнадцать. Глин, Анжи и Даб — мы твердо намеревались прославиться.

— Я знаю ваши работы, — вставила Лиз. — Вы делали фотографии моей беременной кузины. Вышло просто здорово. После этого она приходила к вам со своим маленьким сынишкой. У вас хорошая репутация — причем вполне заслуженно.

— Мы стараемся, правда, Даб? В ответ он слегка сжал ее руку.

— У нас была своего рода стратегия, — продолжила Глинис. — Анжела специализировалась на свадебных фотографиях, я снимала беременных и детей. Это обеспечивало нам постоянный приток клиентов. К тому же Анжеле нравилось фотографировать на свадьбах — у нее был к этому талант. Ну а Даб…

— Я занимался финансовой стороной дела.

— У меня сложилось впечатление, что Анжела на момент смерти не работала.

— Все потому, что Джошуа это не нравилось. Нас он тоже недолюбливал, — Глинис с усмешкой взглянула на Даба. — Дурное влияние.

— Меня он вообще терпеть не мог, — вставил Даб. — Гомофоб.

Глинис пихнула его в бок:

— Да ладно. Тебе просто нравится быть первым. Ко мне он относился не лучше. В его глазах я всегда была шлюхой.

— В общем, мы ему не приглянулись. С Анжелой он познакомился на свадьбе — она была там приглашенным фотографом. Большое светское мероприятие — для нас это был неплохой шанс подзаработать.

— На тот момент мы работали лишь месяцев восемь.

— Анжела была очень хороша — не просто красавица, но еще и замечательный человечек.

— Джошуа сразу пал жертвой ее чар. И сам, в свою очередь, постарался вскружить ей голову, — заметила Глинис. — Огромные букеты цветов — главным образом розы, которые она так любила. Романтические встречи при свечах. Всевозможные поездки. Спустя шесть месяцев они были помолвлены, а еще через три месяца она стала миссис Брентайн.

— Тогда-то все и началось, — продолжил Даб куда более сухим голосом. — Джошуа настоял на том, чтобы она бросила работу. Дескать, как же она будет фотографировать на свадьбах, если на всех значимых мероприятиях такого рода ей придется присутствовать в качестве гостя?

— Теперь ее обязанностью было болтать с другими гостями, — добавила, пожимая плечами, Глинис. — И Анжела оставила работу — ради него. Ему не нравилось, что она общается с нами, и он сделал все возможное, чтобы пресечь наши встречи. Кто-кто, а Брентайн умеет манипулировать людьми. Все, что нам оставалось, — редкие встречи в каком-нибудь кафе, втайне от ее мужа. Иногда, если его не было в городе, мы могли собраться и пообедать.

— А когда у нее появился любовник?

Глинис взглянула на Фиби широкими от удивления глазами:

— Откуда вы об этом узнали?

' — Почему бы вам не рассказать нам об этом?

— Это не было простой интрижкой. Анжела бы никогда не опустилась до случайной связи. Джошуа все решал за них обоих. В этом браке Анжела перестала быть собой и очень страдала от этого. Все в доме должно было крутиться вокруг Джошуа, сам же он мог делать все, что заблагорассудится.

— Не злись, — Даб успокаивающе положил руку ей на плечо.

— Ладно, — Глинис вздохнула, — все в порядке. Анжела была так несчастна, а он словно бы и не замечал этого. Ему даже не пришло в голову обратиться за помощью к психологам, когда Анжела впала в депрессию. В то время у нее совсем не было собственных денег. Когда она наконец поняла, что единственным выходом из ситуации остается развод, она начала потихоньку приходить к нам в студию. Помогала обрабатывать пленку, печатать фотографии, а мы за это платили ей наличными.

— Она встретила другого мужчину. Анжела не хотела говорить, кто это и где они повстречались, но мы же видели, что она просто светится от счастья. — Даб протянул Глинис платок, чтобы та могла вытереть слезы.

— И когда это произошло?

— Месяцев за шесть до ее гибели. Она называла его Ланселот.

— Как они общались друг с другом?

— Она купила подержанный телефон — с уже готовой сим-картой. Его идея, правда, Даб?

— Да. Он всегда знал, что нужно делать в той или иной ситуации, — так, во всяком случае, утверждала Анжела. Послушайте, те, кто тогда грабил банк, давно в тюрьме. Так какой смысл ворошить прошлое?

— Это может помочь нам в другом деле. Чем больше вы сможете вспомнить об этом человеке, тем лучше для нас.

— По-моему, жил он где-то в Вест-Сайд — там они и встречались. — Глинис взглянула на Даба, и тот утвердительно кивнул. — Я видела ее за день до того, как все случилось. Она просто светилась от счастья. Сказала, что собирается уехать из города и получить развод. Как только все это закончится, они с Ланселотом поженятся. Анжела хотела забрать всю ту сумму, что была у нее на счету, и перебраться в Рино. Ей хотелось, чтобы все прошло как можно скорее, — она никогда не любила ждать.

— А что-нибудь еще вы о нем знаете? Любые мелочи, которые Анжела могла упомянуть в разговоре с вами.

— Я думаю, он много занимался спортом, работал над собой. Анжела еще восхищалась тем, в какой он замечательной форме. Ей он тоже посоветовал кое-что из упражнений.

— Синие глаза, — припомнил Даб. — Как-то раз она купила ему рубашку, сказала, что она прекрасно подойдет к его глазам. Синяя рубашка в стиле регби. А еще он прекрасно готовил.