Черная эстафета Васильев Владимир
Едва Йири вошел, к нему устремился менеджер – невысокий щуплый человек с двумя пучками волос под носом. Йири напрягся, и вспомнил, что это называется «усы».
Давно Йири не встречал людей (если не считать, конечно, убитого на астероиде военного).
Менеджер, вероятно, издали принял Йири за человека. Когда же понял, что покупатель не человек, удивленно приподнял брови. Тем не менее он вежливо поздоровался, и поинтересовался чем может помочь.
– У меня сломался привод в системе наведения. Дисковый, вот такой, – как можно небрежнее объяснил Йири. – Я хотел бы купить новый.
– Сломался? – переспросил менеджер с легким удивлением.
– Сломался, – вздохнул Йири. – Я на него ружье уронил.
Менеджер странно взглянул на Йири. Возможно, он не поверил, но в конце-концов ему было все равно, лишь бы покупатель остался доволен.
– Рекомендую вот эту модель. Совместима со всем стандартами оптических записей, с интерфейсом большинства производителей астрогационного оборудования. И она не сломается, даже если вы вздумаете выстрелить в нее из ружья…
– Прекрасно, – прервал излияния продавца Йири. – Беру. Сколько денег?
– Совсем недорого, уважаемый. Тридцать восемь пангала. Плюс три если возьмете с комплектом переходников. У вас чьей работы компьютер? Наш, человеческий?
– Нет. У меня компьютер работы Роя.
Продавец снова недоверчиво уставился на Йири.
– Роя? Тогда вам обязательно нужны переходники.
– Заворачивайте, – милостиво согласился Йири. – Кредитка Оа вас устроит?
– Конечно.
Расплатившись, Йири стал обладателем красивой разноцветной коробочки.
– Заходите еще, уважаемый, – пригласил менеджер.
– Вряд ли, – сказал Йири. – Я здесь первый, и, скорее всего, последний раз. Если бы не этот долбанный драйв-привод – никогда бы сюда не сунулся.
Если продавец и обиделся, то сумел это скрыть. Обитатели захолустья обыкновенно остро реагируют на подобные заявления чужаков.
Из отведенных визой четырех часов Йири потратил всего треть часа. Оставался целый вагон времени. Вспомнив о злополучном грузе на борту «Рулебоя», Йири вдруг поймал себя на мысли, что совершенно не торопится вернуться на корабль. Он шагал по узкому тротуару, машинально убирая плечо чтоб разойтись с редкими встречными аборигенами, и думал – куда бы податься в оставшееся время. Решил зайти в первый же встречный ресторанчик и просто посидеть.
Хвоста он засек уже на ближайшем же повороте.
Невзрачный человечек в неопределенного цвета одежде – будь на «улице» больше народу, Йири-Йовази ни за что не обратил бы на него внимания. Он был единственным, кто свернул там же, где и Йири.
«М-да, – озабоченно подумал перевертыш. – Надо, пожалуй, позабыть о ресторанчиках и уносить отсюда ноги подобру-поздорову. Дежурный со следящей наверняка разболтал, что явился некто на корабле Роя…»
Вдали от метрополий обычно процветал закон ствола: кто сильнее, тот и прав. Йири наконец осознал насколько рискует, разгуливая по чужой территории.
Он ускорил шаг – тип следовал за ним, как привязанный. К счастью, он был один – хотя, остальные могли ловко скрываться. Идти по соседним улицам, к примеру. Главное, чтобы кто-то все время держал добычу в поле зрения.
К таможенной конторе Йири прошел другим путем, и, не задерживаясь, направился к стойкам. Чиновник, который пропускал Йири на Орион даже не успел смениться.
– Что, уже возвращаетесь?
– Да. Вот, купил все, что нужно. Я спешу вообще-то…
Чиновник понимающе кивнул, делая отметку об убытии. Спрятав карту в карман, Йири оглянулся – хвост торчал посреди зала, даже не делая попыток скрыться. Он смотрел прямо на Йири – не то растерянно, не то зло.
Довольно гукнув, Йири-Йовази активировал поле скафандра и шагнул к ближайшему свободному шлюзу. Почти бесшумно отворилась створка, а когда из камеры откачали воздух, Йири вообще перестал что-либо слышать.
Миг, и движители понесли его прочь от чужой орбитальной базы. На всякий случай Йири дал полную мощность и стал удаляться с полуторной перегрузкой.
Как и ожидалось, его сканировали. Комп на поясе предупреждающе ткнул Йири.
«Рановато они… – подумал перевертыш. – Надо подальше отвалить…»
Скорее всего, за Йири вышлют бот или катер. Может быть, даже военный. Да только все равно Йири всех опередит.
Потянув за поводок, он вызволил из кармана пульт и велел «Рулебою» вернуться. Матовый шар возник тут же, словно по мановению невидимого волшебника. Соткался из пустоты, обрел объем и целостность. И даже шлюз начал открываться – счет пошел на мгновения.
Преследователей Йири так и не успел заметить – юркнул в шлюзокамеру, раскрыл внутреннюю створку едва внешние успели загерметизироваться, ощутил упругий толчок воздуха и поспешил в рубку.
«Рулебой» готов был прыгнуть в любой момент. На обзорнике-моделяторе в серой искорке корабля Роя тянули сразу четыре красных точки. Гравитационный гигант – несомненно, база Орион – оставался за границей сканируемой зоны, но его присутствие ощущалось буквально во всем – в траекториях преследователей, в дрейфе самого «Рулебоя».
– Слабаки вы против моей техники! – надменно сказал Йири, и отдал системе приказ прыгать. Тот факт, что техника была, строго говоря, не его (по происхождению – Роя, по принадлежности – хозяйская), Йири-Йовази ничуть не смущал.
Сфера «Рулебоя» ушла за барьер, оставляя преследователей не у дел. И это был как раз тот случай, когда отследить трек не смог бы никто в этой вселенной. Ну, может быть, кроме инженеров самого Роя. Раз сумели построить такой привод, наверное, и следить за ним умеют?
Но насчет последнего Йири-Йовази мог и ошибаться.
Он глядел на постепенно тающие в объеме моделятора точки – чужие корабли. И жалел, что не может сказать им «Йовази», по-настоящему, по-своему, одновременно с удачным залпом.
«Если Хозяин еще раз доверит мне этот кораблик, – решил Йири-Йовази, – попрошу, чтобы на него установили какое-нибудь орудие. Желательно помощнее…»
С этими бодрящими мыслями он распаковал покупку. Привод был почти такой же, как и разбитый. Йири установил его на штатное место, подключил, загрузил диск и подмонтировал к системе наведения. Компьютер принялся бодро перелопачивать данные.
– Работает! – удовлетворенно гукнул Йири. – Кажется, выкрутился…
Все-таки, он изрядно рисковал, высаживаясь в Скоплении Хромой Черепахи. Но теперь – риск позади.
Мимоходом Йири снова подумал, что заодно отвлекся от видений и странностей с саркофагом.
Вскоре система сигнализировала, что новый курс обработан, трек проложен, и можно начинать первую пульсацию. Йири поспешил подтвердить старт, даже не потрудившись просмотреть трек. Даже не задумавшись – а куда, собственно, собирается прыгнуть ладный и безотказный кораблик Роя?
На беду Йири-Йовази техника супернасекомых не нашла ничего лучше, как использовать недавно использованные данные еще раз. А именно – гравитационную карту окрестностей Тау Хромой Черепахи, ибо случайный прыжок-бегство от Ориона «Рулебой» совершил практически точно в противоположную сторону от намеченного Хозяином курса. А теперь – возвращался.
Небольшой по меркам военных Тахче шарик был засечен сразу же по появлении из-за барьера. Волею случая «Рулебой» финишировал в пределах досягаемости оружия боевого спутника. И некоторое время даже он не мог покинуть зону поражения – пока просчитывались поправки ко второй пульсации.
Военные Тахче медлить не стали. Они сразу дали залп. Смертоносная для всего живого волна метнулась к «Рулебою».
Йири-Йовази, еще не отошедший от легкой эйфории после успешного бегства, вдруг почувствовал неясный холодок в груди. Он резко вскинулся в кресле, и мгновением позже обернулся к выходу из рубки.
У выхода стоял Ангел Смерти. В желтых одеждах. С водяными часами в одной руке, и девятилучевой звездой – в другой. Безмолвный и неподвижный.
Перевертыш-оаонс Йири видел его уже в третий раз за очень короткое время.
В тишине рубки, под еле слышный шелест привода, Йири разобрал полувздох-полуслово:
– Йовази…
Что значит – «Прощай».
И в этот миг импульс со спутника достиг «Рулебоя».
Корабль Роя имел кое-какую защиту, но чтобы полностью заслонить экипаж от импульса такой мощи у него просто не хватило энергии. Поэтому Йири-Йовази успел понять, что умирает.
Ангел Смерти подождал, пока то, что еще совсем недавно было живым существом, не замрет на полу рубки комком безмозглой протоплазмы, и медленно растаял.
Он не умел долго существовать вне иллюзий тех, кому являлся.
Этап шестой: Павел Неклюдов, Homo, Тау Хромой Черепахи – Рой-72.
– Да вы с ума посходили! – разорялся генерал Титаренко. – Кто отдал команду стрелять?
– Дежурный, капитан Седых.
– Какого хрена?
– Но генерал, этот корабль ускользнул от нас… И вдруг вернулся… Мы не можем отслеживать его треки… Вдруг бы он опять ушел за барьер?
– А вдруг это другой корабль? Вдруг это Рой? Да нас на атомы разнесут, если мы напали на Рой, понимаешь это, капитан, или нет?!
– Господин генерал, это тот самый корабль. Мы поставили метку перед его уходом.
– Ага! Вы еще скажите, что успели считать метку до залпа!
– Виноват, господин генерал… Метку мы считали после залпа. Но это тот корабль. Значит, мы рисковали не зря. И у нас в руках теперь корабль Роя, оборудованный последним икс-приводом.
– По десять суток ареста всей вахте, – отрезал генерал. – И радуйтесь, потому что вам еще повезло… Раздолбаи, вашу мать…
Генерал подумал, что десять суток ареста – рай по сравнению с тем, что устроит ему командующий. Это здесь, на Тахче генерал Титаренко царь и бог. Однако колония есть колония, она зависима от метрополии, и если генштаб на Селентине решит, что Титаренко провинился… Плохо, в общем, будет.
Подумав некоторое время, генерал вызвал капитана малого крейсера «Вагрант».
– Семен? Титаренко… Вот что: возьми-ка ты э-э-э… добычу сегодняшнюю в тактический трюм, погрузи исследователей, и уберись куда-нибудь к черту на рога в рэндом-режиме. Чтоб даже я не знал – куда. И пока привод не отмонтируют – сиди тихо, как мышь в норе. Даже тики не отдавай на следящую. Разумеешь?
– Разумею, господин генерал, – отозвался Семен Куксевич, самый молодой капитан эскадры, приданной Тахче. – Пока, кстати, все тихо, на ключевых станциях Роя не отмечено особой активности.
– Ее и не отметят. Просто у Черепахи вынырнет флот. Как всегда без предупреждения. И полетят из нас перья…
– Исследовательскую группу подбирать с Ориона? Или с поверхности?
– С Ориона. Там, кстати, не только наши, есть и гражданские. Пожестче с ними, никаких сеансов с семьями, никаких писем и видеомостов.
– Есть. Разрешите выполнять?
– Выполняй…
В результате именно этого диалога Павел Неклюдов, специалист-ксенотехник, был поднят с постели на три с половиной часа раньше обычного. Верещал не будильник, как ему спросонок показалось, а модуль экстренной связи. Все еще во власти дремотного полуреального состояния, Павел нашарил клавишу ответа.
– Полундра, Паша, – сказал модуль голосом Шеманихина. – Командировочка. На сборы пятнадцать минут, за тобой послали ослика. Из вещей бери только приборы, ну, и тревожный чемодан, конечно.
– А чего стряслось-то? – Павел сразу пробудился и сел на койке, коснувшись ступнями холодного пола. – Только вкратце.
– Шарик Роя вернулся. Ну, наши вояки по нему сразу нейтронщиной и долбанули. Почти час уже торчит в нашей зоне и драпать не собирается. Рядом уже «Вагрант» вьется и техничек целая туча. По-моему, на нас повесят взлом охранных систем и запоров, а потом, скорее всего, и корабельный комп. Ты вставай-вставай, – поторопил Шеманихин. – Пятнадцать минут – это не так много.
– Ладно, не сикутись. Встаю, – буркнул Павел и побрел в сторону удобств.
В дверь стали ломиться минут через семь-восемь, когда он уже в штанах и кроссовках, согнувшись, стоял у рукомойника и чистил зубы. Со щеткой в зубах Павел пошел открывать. Молоденький сержант военно-космических сил бодро сунул руку к козырьку кепи:
– Сержант Угрюмцев, господин техник! Ваш ослик внизу! Путевые введены, просто запускайтесь, и едьте!
– Шпашипо! – не вынимая изо рта щетки поблагодарил Павел. – Шейшаш!
Сержант радостно убежал, а Павел вернулся к рукомойнику.
Еще через две с половиной минуты полностью одетый Павел Неклюдов спускался в лифте на транспортный уровень. В руке у него имелся тревожный чемоданчик, на плече – спортивная сумка радикально-алого цвета.
Ослик действительно ждал у входа в жилой сектор. Пристроив вещи на багажнике, Павел оседлал ослика, запустил двигатель и включил режим авто.
Все. Теперь даже за руль можно не браться. Ослик бодро покатил вперед, по вложенному в память маршруту.
До ближайшего шлюза было рукой подать – техников, которые сотрудничали с военными, специально так селили. Чтобы чуть что – и мгновенно на взлет, на задание…
Откровенно говоря, подобный вызов на памяти Павла случился впервые. Впервые за семь… Хотя стоп! Какие семь? Уже почти восемь (идет же время!) лет. Ну, если не считать ежеквартальных учебных тревог.
Вот смешно: во время учебных тревог «задание» всегда хранится в тайне и сообщается только когда тревожные группы занимают штатные места в кораблях и имитируется старт, полет и собственно задание.
При первом же реальном (не боевым же его называть?) вылете суть задания Павлу сообщили буквально в первые секунды. При вызове.
Смешно. Разучились воевать люди. Разучились.
А ведь когда-то умели. Когда-то вооруженные древними пукалками люди больше стандартных суток отражали атаки чужих. На планете Волга, двести лет назад. А потом так встряхнули флот чужих, что тем ничего не осталось, кроме как принять людей в Союз. Павел прекрасно знал историю событий у Волги, поскольку его предки жили именно там. И впоследствии его пра-пра-прабабка вошла в команду легендарного звездолета Ушедших.
Пра-пра-прабабку звали Вероника Стародумова, и она была навигатором в вахте Михаила Зислиса – личности, известной любому человеку. Павел вволю наслушался семейных преданий, позже научившись вычленять реальные факты и события из обросших небылицами баек. Но даже со скидкой на поздние напластования, дань фантазии рассказчиков-предков, было ясно, что события у Волги и противостояние корабля Ушедших объединенному флоту Союза – события более чем неординарные, и что в результате этих более чем неординарных событий история Галактики сложилась именно так, а не иначе.
Для людей существующий расклад получился самым выигрышным. Впрочем, Павлу хватало ума, чтобы не слишком доверять распространенному мнению: сравнивать все равно было не с чем. Да, ему тоже КАЗАЛОСЬ, что люди выиграли. Но сие еще не значит, что все не могло сложиться еще удачнее.
Шеманихин уже был в накопителе – разговаривал о чем-то, по обыкновению горячо жестикулируя, с долговязым лейтенантом-финном, носящем на редкость непроизносимую фамилию. Павел про себя называл финна Опохмеляйнен за то, что у него всегда можно было незадорого разжиться казенным спиртом.
– Привет, – поздоровался Павел.
– Привет, – ответил Шеманихин и умолк. Жестикулировать он тоже перестал.
– Terve, – отозвался Опохмеляйнен, но как-то вяло. Видно, Шеманихин даже его, законченного флегматика, успел утомить.
– Привет, ребята, – Павел кивнул группе парней-физиков, зевающих у пока закрытого шлюза.
Физики, не переставая зевать, поздоровались.
– Что тут у нас? – Павел решил занять Шеманихина, потому что тот, вроде бы, снова навострился насесть на несчастного лейтенанта.
– Короче, – зашептал Шеманихин, – помнишь утренний шухер, когда со следящей капнули, будто приперся перевертыш на корабле Роя? Ему даже на хвост толком сесть не успели – он заглянул в какую-то лавчонку, купил драйв-привод под оптические диски нашего стандарта и тут же убрался.
– А что ж его у корабля не спеленали? – поинтересовался Павел.
– А он и не стыковался. Оставил корабль чуть в стороне, сам дотянул на пешеходке, а корабль, зараза, за барьер услал. А потом, когда снова на пешеходке покинул Орион, вызвал. Причем, совсем в другом месте. Опередил он наших вояк, ненамного, но опередил. Сам знаешь, техника Роя за барьером недоступна… Единственное, что успели – это подвесить изотопную метку к обшивке.
– И что, у него хватило глупости вернуться?
– Именно так. На следящей все с кресел попадали, когда он вернулся. Кто-то из вояк спутниковой вахты сгоряча саданул нейтронным импульсом, причем мощность дал фактически предельную. По-моему, на борту даже бактерии не выжили, если они там были. Проверили метку – оказался утренний визитер.
– Так стреляли до того, как считали метку? – удивился Павел.
– Ага.
– Идиоты, – вздохнул Павел. – Ты не знаешь, почему военные такие идиоты?
Шеманихин осклабился:
– Знаю! По умолчанию.
Опохмеляйнен искоса взглянул на него, но смолчал.
Тем временем прибывал народ; отворили шлюз и стали всех из накопителя перегонять в пристыкованный к пирсу транспортный бот.
Исследователей насчитывалось двадцать шесть человек; ксенотехников среди них было двое. Шеманихин и Неклюдов. Остальные представляли официальную науку, общую. И только они двое специализировались на чужих технологиях. В частности, специальностью Павла Неклюдова была техника свайгов и Роя. Правда, специалист по технике Роя от любого другого инженера-техника отличался только тем, что не мог питать беспочвенных иллюзий и точно знал, что людям о технике Роя неизвестно абсолютно ничего. Рой делал свои машины по принципу черного ящика. Будучи вскрытыми, машины Роя работать прекращали, а иногда и самоуничтожались.
– И что теперь? Согнали нас и думают, будто мы им раскусим секрет икс-привода? – продолжал допытываться Павел, уже сидя в кресле бота.
– Конечно, – Шеманихин в соседнем кресле всплеснул руками. – Икс-привод Роя нам в руки еще не попадал.
Павел задумчиво пожевал губами:
– Так говоришь, на этом корабле прилетел перевертыш?
– Ага.
– Хм… Странно, – Павел действительно был удивлен. Он не помнил, чтобы Рой сотрудничал с расой перевертышей. До сих пор Рой ограничивался официальными контактами только с высшими расами – а'йешами, свайгами, азанни, цоофт и в какой-то мере – людьми. Но с людьми – в меньшей степени, нежели с давними партнерами по Союзу. Бывших сателлитов высших рас Рой с завидным постоянством игнорировал, предоставляя контактировать с ними остальным. Собственных сателлитов – расу сенахе – Рой прекратил опекать по-старому сразу же после вступления в Союз людей, и оставил сенахе барахтаться в разросшейся до размеров Галактики помойке самостоятельно. Те побарахтались, и, в общем, выплыли: ныне они, вместе с дрра, считались одной из самых благополучных и перспективных молодых рас.
Бот стартовал с еле ощутимым ускорением – почему-то на военных кораблях вечно барахлят гравикомпенсаторы. Или военные сознательно настраивают их не на полную компенсацию, а на частичную. Чтобы не терять ощущение движения, что ли? Кто-то из пилотов говорил Павлу, что полная компенсация только мешает. Придает ощущение ненастоящести полета.
Возможно.
– Странно это все, – вздохнул Шеманихин. – Перевертыш на корабле Роя. Прилетает к нашей колонии, прекрасно сознавая, что на него будет спущена целая свора охотников; зачем-то покупает драйв-привод, потом благополучно уходит от своры… и возвращается прямо смерти в пасть. Что-то тут нечисто.
– Думаешь, Рой устроил мелкую провокацию?
– Не обязательно мелкую. Рой, Паша, это штука, о которой мы знаем только то, что ничего о ней не знаем.
Неклюдов усмехнулся – слова Шеманихина совпали с его недавними мыслями чуть ли не дословно.
– Я не вижу смысла в подобной провокации, Виталик. Рой никогда не стремился развязать военные действия. Напротив, есть масса примеров, когда только неожиданное вмешательство Роя гасило возможные конфликты. Вспомни столкновение дрра и Верхней Затененной. Если бы не явился боевой астероид Роя и не предупредил, что едва будет произведен хотя бы один выстрел, эскадра дрра и обе Затененные отправятся за барьер навечно. И даже хитрая дипломатия азанни не возымела тогда последствий. А уж на что способны дипломаты азанни, не тебе рассказывать.
– Да помню я, – Шеманихин, казалось, несколько приуныл. – Хотя, может оказаться, что наши муравьишки вовсе не стремятся развязать войну. Может, им нужен козырь в игре с Землей: дескать, вон что ваши братцы с Хромой Черепахи творят. Пожалте компенсацию…
– Не смеши, – фыркнул Павел. – Чем может Земля расплатиться с Роем? Отходами?
– Да мало ли… Шеманихин неопределенно пошевелил пальцами. – Энергией, например.
– Рой оперирует ресурсами на порядок-другой большими. Не станет он ради крох портить отношения с Землей. Мы слабее, но нас больше. И Рой это прекрасно знает.
Бот шел на досветовой, и ускорение все не спадало.
– Мы что, прыгать не будем? – спросил Павел, вертя головой. Пассажиры вели себя как при перелете с Ориона на Тахче – кто-то переговаривался, кто-то смотрел новости, кто-то сосредоточенно колотил по клавишам путевых терминалов, кто-то дремал, откинувшись в кресле, давешние ребята-физики азартно резались в чет-нечет, чем Неклюдова буквально умилили.
Никого особо не волновали маневры Роя. Никого особо не волновал погибший перевертыш. Эксперты-исследователи просто ждали возможности отработать положенные за вылет на задание премиальные, и вряд ли кто-нибудь собирался на отработке слишком усердствовать.
Рутина.
«Кстати, – подумал Павел. – Неизвестно еще, погиб тот перевертыш или нет. Может, там на борту вообще никого нет.»
Шеманихин, видимо проследив за взглядом Павла, снова поддакнул в унисон мыслям:
– Да-а-а-а… Народ расслабляется. Одни мы с тобой, идиоты, озабочены судьбами Галактики.
Павел усмехнулся:
– Не обращай внимания. Из ксенотехников тут только мы, а как относятся к чужим остальные – всем прекрасно известно.
Павел знал, что наиболее точный ответ на этот вопрос – никак не относятся. До лампочки остальным чужие. И обратное тоже большею частью справедливо.
– Ну и ладно, – Павла убаюкало постоянное легкое ускорение, и он протяжно зевнул. – Что зря теоретизировать. На месте все прояснится. Давай-ка, брат, поспим, а то вояки наши, точно тебе говорю, будут требовать сверхурочных работ. Не разоспишься.
– Давай, – скрепя сердце согласился Шеманихин. Видно было, что ему очень хочется поболтать.
Павлу действительно удалось заснуть, почти сразу.
Разбудил его финишный толчок – бот пристыковался к большому кораблю и, опять-таки по военной традиции, об удобстве пассажиров пилоты заботились мало. Когда бот ткнулся в конец стыковочного хобота, всех основательно встряхнуло.
– А… – Павел вскинулся, и тут же вспомнил где находится. – Что, уже?
– Уже, – подтвердил Шеманихин, отстегиваясь.
Бот опять-таки без всякой компенсации разгерметизировали: уши заложило из-за изменившегося давления. У открытого шлюза возник щуплый темнокожий лейтенантик.
– Господа ученые! – провозгласил он неожиданно зычным басом. – Прежде чем вас препроводят в жилой сектор, к вам хотел бы обратиться капитан «Вагранта» полковник Семен Куксевич. Следуйте, пожалуйста, за мной.
Шеманихин еле слышно проворчал:
– Надо же! Наши вояки выучили слово «пожалуйста».
Павел не ответил на язвительное замечание коллеги. Он просто выудил из-под сидения тревожный чемоданчик и достал из верхнего багажника свою ультракрасную сумку.
«Значит, мы на „Вагранте“, – подумал он. – И, наверное, „Вагрант“ немедленно прыгнет куда-нибудь в укромный угол, с глаз долой. А потом еще раз. И еще – для верности. А возможно, что он будет беспрерывно прыгать. И это было бы самым умным, но – увы! – не стопроцентно безопасным решением.»
Крейсер совершил пульсацию еще до того, как исследователи дошагали до малого конференцзала. Странный миг раздвоенности представлялся не то смертью, не то перерождением. Павла всегда терзали сомнения – а он ли возникает вместе с кораблем в финишной сфере? Не абсолютная ли копия? Это казалось страшным и логичным. Оригинал исчезает, а копия, которой раньше просто не существовало, начинает считать себя истинным Павлом Неклюдовым. Хотя на самом деле настоящий Павел Неклюдов давным-давно канул в небытие после первого же в жизни икс-перехода.
Единственное, что утешало Павла – это мысль, что за пару лет человек полностью меняет атомарный состав тела. То есть, фактически становится собственной копией. Но тут хоть соблюдается постепенность. А икс-переход – мгновенен.
Вещи исследовательской группе предложили оставить в холле перед залом.
Капитан «Вагранта» оказался кряжистым краснолицым мужчиной лет тридцати пяти. Он словно бы состоял сплошь из прямых углов: квадратное лицо, квадратная челюсть, широченные обрубленные плечи. Квадратными были даже носки его офицерских туфель. При виде этого геометра притихли все, включая неугомонных физиков.
Павел и Шеманихин уселись с самого краю, поближе к выходу.
– Господа! Позвольте поприветствовать вас на борту крейсера «Вагрант».
Павел никак не мог отделаться от впечатления, что капитан не произносит речь, а строит из оброненных квадратных слов невидимую стену.
– Приказом командующего вооруженными силами Тахче генерала Титаренко на борту введено чрезвычайное положение. Каждому из вас приготовлены индивидуальные пакеты с заданием, которые будут вручены немедленно. Не буду распространяться о сути предстоящей работы: все, наверное, и так в курсе. В наши руки попала стратегически важная технология чужих и нам предстоит совершить попытку постичь принцип, на котором базируется функционирование трофея.
Шеманихин немедленно фыркнул:
– Могли бы мы были в состоянии постичь принцип, давно бы уже строили собственные приводы…
– Не пыли, Виталий, – одернул его Неклюдов.
– Итак… – из-за спины Куксевича вынырнул майор с изможденным лицом и вывалил на столик из архаичного саквояжа груду пластиковых конвертов. Капитан взял верхний. – Группа физики измененных состояний… Виктор Пасулько.
Один из физиков встал, ему передали конверт.
– Андрей Черкасов…
По рядам пополз второй конверт.
– Ференц Сантор…
Третий.
– Баграт Сайретдинов…
– Владимир Васильев…
– Майкл Кирьякиди…
Конверты расползались по залу.
– Инженерно-техническая группа. Рейнер Иствиг…
– Ольга Чусовитина…
– Манфред Кальтц…
– Ксенотехническая группа. Виталий Шеманихин…
– Павел Неклюдов…
Конверт был почти невесомым, и Павлу показалось, что основной вес приходится на здоровенную сургучную печать. Эта печать почему-то вызвала у Павла умиление и смутные ассоциации с ямщиками, голубиной почтой и плывущими по океанам бутылками с паническими записками внутри.
Из принципа он решил, что вскроет конверт не раньше, чем попадет в свою каюту.
Справедливости ради стоит отметить, что военные умели не тратить время попусту. Едва конверты были розданы всем двадцати шести исследователям, уже знакомый темнокожий лейтенант деловито пригласил «следовать к местам размещения».
Видно было, что лейтенант просто автоматически повторяет загодя вызубренные фразы, давно уже не пытаясь вникнуть в их смысл. В принципе, подобный автоматизм в авральных ситуациях давал великолепные результаты.
Каюты им отвели двухместные. Естественно, Шеманихин и Неклюдов расположились вместе.
Павел уронил на пол сумку и бережно поставил чемоданчик между узкой койкой и тумбочкой.
– М-да. Как они тут живут… – протянул Шеманихин с разочарованием в голосе после того, как огляделся.
– А ты что хотел? Крейсер, – пожал плечами Павел. – Экономия свободного места. Спасибо, что хоть сортир за стенкой, а то могли бы прямо тут…
Шеманихин хмыкнул. Павел, тем временем, неумело сломал печать и, чертыхаясь, кое-как вскрыл конверт. Внутри оказался один-единственный лист тонкого пластика с текстом частично отпечатанным, частично написанным от руки.
«Исследователю группы „Омега“ Павлу Неклюдову.
Совершенно секретно. Данные сведения не могут быть разглашены ни при каких обстоятельствах. Нарушение подпадает под «Закон о нарушении технологической подписки» и карается смертным приговором, независимо от мотивов.»
«Нарушение подпадает под закон о нарушении… – фыркнул Павел. – Стилисты хреновы…»
«Вам вменяется в обязанность принять участие в организованных старшим группы ксенотехники Виталием Шеманихиным исследованиях трофейных механизмов и устройств, обнаруженных на борту скаута Роя. Успешное выполнения задания имеет колоссальное значение для всего человечества.
Генерал Титаренко.»
Размашистая подпись.
Ниже:
Читать бесплатно другие книги:
