Терминатор и Дюймовочка Бадин Андрей
— Теперь он вас возвращает, — не унимался «крутой кулак».
Витя и Светлана сделали робкие шаги к джипу, а следом за ними направилась и медсестра.
— А ты вали, — рявкнул на нее бандит.
— А как же девочка? Ведь она больная, ей потребуется моя помощь…
— Топай отсюда, кому говорят, — повторил тот и направил на нее ствол.
— Я медсестра, будущий врач и поэтому никуда не уйду, — гордо произнесла девушка и смело шагнула навстречу смерти.
Тот подумал секунду, а потом плюнул на асфальт и смачно, с куражем выматерился:
— Черт с тобой, падла, лезь в машину.
Троица беспрекословно подошла к внедорожнику и уже хотела забраться внутрь, как вдруг сзади послышался вой милицейской сирены. Это наблюдавший из-за металлической двери охранник, увидев человека с пистолетом в руках, быстренько вызвал милицию. К счастью, «Форд» муниципальной милиции проезжал неподалеку, наряд принял вызов и помчался к месту происшествия.
Милиционеры, напуганные видом взбудораженного парня с пушкой, быстренько нахлобучили на головы бронешлемы, похожие на половинки футбольных мячей, и, передернув затворы, выскочили из машины.
— Оружие на землю! — закричал молоденький, трясущийся от нервного возбуждения лейтенант. — Лицом к машине, поднять руки!
— Лечь на асфальт, расставить руки и ноги! — закричал более опытный старший лейтенант. Обе команды прозвучали почти одновременно и скорее походили на насмешку, чем на приказ.
«Крутой кулак» в растерянности развел руками и недоуменно посмотрел на служителей закона. В его глазах встал немой вопрос: все ли у них дома?
— Лежать! — снова крикнул один.
— К машине, — повторил другой.
Бандит опустил пистолет, сунул руку в карман, чем очень напугал муниципалов, и достал оттуда лицензию на ношение огнестрельного оружия.
— Я с лицензией, подойдите и проверьте, — громко произнес он.
Милиционеры немного успокоились, но бдительности не потеряли. Один остался у «Форда», а второй подошел к братану.
Лейтенант повертел документ в пальцах и сличил фотографию на нем с физиономией бандита.
— Ну, что там? — крикнул его нервничающий сослуживец.
— Вроде подлинная, — ответил тот. Только после этого менты опустили автоматы.
— Номер оружия проверь, — добавил он, когда просмотрел бумагу.
Когда формальности закончились и бандиту вернули документ, милиционер спросил:
— Вы зачем в этих людей целились?
— Они от нас сбежали, — наивно ответил братан, — я их хотел в офис доставить.
— Это правда? — спросил он у Демина.
— Да, — сознался Витек.
— Они нас взаперти держали целый час, — вдруг сказала Светлана, — и хотели еще одного дядю…
— Я вам все объясню, — перебил ее братан и сделал недвусмысленный жест рукой, отзывая муниципалов в сторону. Те поняли его намек и отошли. Бандит придвинулся к ним поближе и начал что-то рассказывать. Одновременно с этим достал из кармана портмоне, а оттуда пачку стодолларовых купюр. У неподкупных служителей Фемиды при виде американской валюты глаза засверкали озорным огнем, они разом подумали, что не зря живут на этом свете, не зря хлеб жуют, не зря форму носят и славно служат Родине и народу. Настроение у них резко улучшилось, так как сегодняшнее дежурство проходило плодотворно, по намеченному плану.
— Нам надо бежать, — тихо сказал Витек и начал отходить к проходной госпиталя. Братан не заметил их маневра и упустил из вида тот момент, когда Витек снова постучал в дверь. На этот раз секьюрити расхрабрился и отпер засовы.
Бандит дал каждому милиционеру по триста долларов, и те, поблагодарив его, пошли к машине.
Витя уже входил в проходную, когда братан это заметил. Он стремглав бросился к нему, но было уже поздно. Витя захлопнул дверь, схватился за рукоятку большого металлического засова, сильно дернул его и заперся. Бандит сильно разогнался, желая с ходу выбить дверь, но удар его «крутого» плеча оказался слабым, и он отскочил в сторону, как мяч от стены. При этом в теле у него что-то сильно хрустнуло, он охнул и захромал к машине.
— Я вам сейчас устрою, гады, — шептал он на ходу. — Любой ценой, так любой ценой. — Он запрыгнул в салон, включил двигатель и нажал на педаль газа. Шины завизжали, задок «Навигатора» пошел юзом, но через секунду джип набрал скорость и полетел по аллее.
Отъехав от ворот на сто метров, бандит чуть сбросил скорость, резко крутанул руль и виртуозно развернулся на шоссе на сто восемьдесят градусов. Снова нажал на газ и устремился к закрытым воротам госпиталя. Он решил протаранить их мощным «кенгурятником» «Навигатора».
В это время Витек, Светлана и медсестра объясняли не совсем проснувшемуся охраннику цель своего визита в госпиталь.
— Это моя дочь, она находится на лечении в вашем дерьмовом госпитале, — злился Демин. — Если не верите, то можете позвонить профессору Шнобельбауму.
— Да, есть у нас такой профессор, — сообразил охранник, — но ночью он не принимает.
— Да она лечится у него! Лежит в палате номер сто сорок пять. Ее сегодня ночью бандиты выкрали из вашего госпиталя, и теперь мы возвращаемся обратно.
— Никто и никогда из нашего госпиталя никого не выкрадывал, — обиделся охранник. — Через наш пост даже мышь не проскочит.
В этот момент Светлана дернула отца за рукав и произнесла:
— Смотрите, машина сейчас проскочит, хотя она гораздо больше мышки.
Все посмотрели в окно и ахнули.
«Навигатор» разогнался до предельно возможной скорости и с ходу врезался в большие, сваренные из железных прутьев ворота. Раздался ужасный грохот, ворота со страшным металлическим лязгом сорвались с петель и рухнули на асфальт перед джипом. У внедорожника помялся «кенгурятник», прогнулась передняя решетка, заклинило мотор, и в довершение всего в нем что-то взорвалось. Джип по инерции пролетел по искореженным прутьям, пробив себе все четыре колеса изогнувшимися острыми наконечниками ворот. Шины разом лопнули, будто выстрелили из пистолета, машина села на обода, на дисках пронеслась еще два десятка метров и остановилась.
— Вот вам и мышь не проскочит, — зло выпалил Демин и изо всех сил толкнул обескураженного охранника в грудь. Тот кубарем перекатился через стол, а Витек, схватив Светлану в охапку, метнулся к двери. Он хотел как можно быстрее пройти на территорию госпиталя. В главном корпусе, в онкологическом отделении, на этаже, где находилась палата Светланы, круглосуточно дежурил наряд милиции, они знали и Витька, и его дочку и не дали бы их в обиду.
Медсестра, обложив секьюрити трехэтажным русским матом, рванулась за Деминым.
Они втроем выскочили на улицу и кинулись к расположенному в ста метрах от проходной главному корпусу. Бежали быстро, что было сил — страх подгонял, а сзади в исковерканном «Навигаторе» медленно приходил в себя водитель.
Наконец он полностью очухался после чудовищного удара, вылез и, чуть пошатываясь, двинулся за беглецами.
— Быстрее, он за нами ковыляет, — поторапливал Демин.
— Я и так как могу, — запыхавшись, ответила медсестра.
— Как тебя звать-то, сестричка? — наконец спросил Витек.
— Нина.
— Спасибо тебе, Нина, что не бросила дочку в опасную минуту.
— Не за что, — ответила та. — Я очень испугалась и сама не знаю, почему так ответила этому бандиту.
— Все равно спасибо.
Они подбежали к двери в главный корпус, Витек схватился за ручку, несколько раз дернул ее, но она не поддалась.
— Заперта.
— Через приемный покой, — сообразила Нина, — он в соседнем корпусе, но из него можно пройти в главный по подземному переходу.
Все кинулись через сквер к соседнему зданию хирургии.
Бандит окончательно пришел в себя и прибавил скорости. Он видел впереди беглецов и надеялся их нагнать.
Витек взбежал на эстакаду, ногой отворил дверь и влетел в приемное отделение. Напуганные шумом врачи и медсестры повыскакивали из кабинетов, а поддатый охранник преградил Демину путь.
— Вы куда?
— Ей плохо, очень плохо, — выпалил Витя и, не обращая на охранника внимания, побежал дальше. Увидев лысого парня с ребенком на руках и цокающую каблуками медсестру в белом халате, охранник успокоился и посторонился.
— Нам в онкологию, — крикнула Нина.
Дежурный персонал удивленными взглядами проводил троицу, но появление водителя с пистолетом в руке привело всех в ужас. Охранник попытался встать на пути бандита, но получил рукояткой по голове, упал на пол, да так и остался лежать. Дежурный врач и медсестры оказали ему первую помощь — перебинтовали пробитую голову, дали нюхнуть нашатыря, и он очнулся.
— По лестнице, в подвал, — крикнула Нина, и Демин устремился вниз. Они спустились по лестнице и попали в узкий, пятьдесят метров в длину полутемный, абсолютно пустой подземный переход. Он вел от хирургического корпуса к онкологическому и в дневное время был многолюден. Теперь, в шесть часов утра, здесь никого не было.
— Быстрее, — крикнул Витя и рванулся в переход, но вдруг сзади послышался запыхавшийся голос бандита:
— Стоять!
Вслед за выкриком последовал предупредительный выстрел. Рикошетящая о стены пуля унеслась вдаль по темному коридору, а эхо выстрела покатилось следом за ней. Все встали как вкопанные и обернулись.
— Я сказал «стоять», — уже спокойней повторил бандит.
Если бы выстрела не было, то Витек вряд ли остановился, а так он замер, как статуя в музее.
Водитель подошел к беглецам и, помахивая пистолетом, произнес:
— От меня хотели смыться, суки? Не выйдет! Я отличный спортсмен, можно сказать, супермен.
Все со страхом смотрели на него во все глаза и слушали его болтовню.
— Ну-ка, быстро за мной в машину и поедем в офис, а то босс уже заждался. — Он направил пистолет на Демина и махнул им в сторону выхода. Витек видел, как бандит зол, и поэтому испытывать судьбу не стал — беспрекословно двинулся по коридору. Нина тоже последовала за ним, но братан ее остановил.
— А тебе никуда идти не надо.
— Можно я с ними? — взмолилась медсестра.
— Нет. Ни с ними, ни без них тебе нельзя. Ты свидетельница, и сейчас я тебя шлепну, как сучку. — Бандит поднял пистолет и навел его на девушку. Та рефлекторно сделала шаг назад и прижала руки к груди, будто моля о пощаде.
— Не надо, — выпалил Витя, — она ничего никому не расскажет.
— Естественно, не расскажет, — рявкнул бандит и прицелился девушке в голову.
Виктор и Светлана замерли от ужаса, а глаза Нины наполнились слезами.
Но за долю секунды до того, как бандит нажал на курок, кулак Алексея Коновалова подбил зажатый в ладони пистолет, рука подскочила вверх, грянул выстрел, и пуля просвистела над головой Нины. Девушка охнула, закрыла лицо руками и подумала, что уже мертва, но визгливый вскрик бандита вывел ее из оцепенения:
— Ты?
Алексей крепко схватил его за руку, вырвал пистолет и процедил сквозь зубы:
— Больше ты никогда ни в кого стрелять не будешь. — Он размахнулся и с такой силой врезал ребром ладони по его предплечью, что лучевая и локтевая кости сломались, а их острые концы пробили кожу, мышцы и вылезли наружу.
Фонтаном брызнула кровь, а бандит заревел от боли и начал оседать на пол. Алексей размахнулся железным кулаком и нанес ему сильнейший боковой удар в челюсть. Голова бандита дернулась, нижняя и верхняя челюсти разом треснули, разорвав кожу на лице. Братан, ударившись головой о стену, как мешок с дерьмом, осел к ногам Алексея и затих.
Воцарилась гробовая тишина.
— А, дядя Леша! — радостно выкрикнула Светочка и кинулась к нему с распростертыми объятиями. Алексей подхватил ее, прижал к себе и поцеловал в щеку.
— Ну, Леха, ты даешь… — у Витька от волнения не было слов, и он только обнял Алексея и похлопал по плечу.
— Вовремя я? — радостно произнес Коновалов.
— Очень вовремя, очень!
Обескураженная Нина стояла в стороне и только недоуменно хлопала длинными накрашенными ресницами. Она не поняла, что с ней произошло, и поэтому никак не могла прийти в себя.
Когда Витя успокоился и осмотрелся, то заметил Катю Репутатскую, стоящую неподалеку и с улыбкой наблюдающую за происходящим.
— И ты здесь? — удивился он.
Катя подошла к Светлане Деминой и обняла за плечи.
— Привет, — сказала она.
— Привет, — тихо ответила та.
— Ну, как ты?
— Плохо мне, очень плохо.
— Нам надо уходить отсюда, и как можно быстрее, — сказал Коновалов, и все двинулись по коридору.
— Как ты из бандитских лап вырвался? — наконец спросил Демин.
— Катя помогла, — ответил друг и рассказал, как это произошло.
Потом поведал о том, как взял в заложники бригадира Фому и как искал Катю в офисе Германа. Когда они с Фомой уже собирались выйти на улицу, девочка окликнула его из темноты спортивного зала.
— Дядя Леша?
Увидев ее, Коновалов очень обрадовался.
— Наконец-то, — произнес он, а удивленный Фома вопросительно посмотрел на него.
— А ты чего вылупился? — цыкнул на него Алексей. Затем примерился, стремительно размахнулся и нанес сокрушающий удар кулаком в подбородок. Голова бригадира дернулась, он мгновенно потерял сознание, обмяк и упал на стопку кожаных борцовских матов, сложенных в углу.
— И этот, когда очнется, ничего не вспомнит, — проговорил Леха и повернулся к Кате. — Быстрее пошли отсюда.
Они выбежали на улицу, сели в спортивную «БМВ» Лепилы и помчались в госпиталь. Коновалов беспокоился за Витька и Светлану, он догадывался, что бандитский босс прикажет вновь захватить их в плен.
— Вот так мы и прибыли сюда, — закончил рассказ Алексей.
— Что мы будем делать? — спросила Света.
— Возьмем деньги и останемся в госпитале до утра, — ответил Витя и вопросительно взглянул на друга.
— В госпитале оставаться опасно, бандиты нагрянут сюда с минуты на минуту, а вне госпиталя — опасно для жизни Светланы. — Теперь Алексей вопросительно посмотрел на Витю.
— Я могу пойти с вами и оказать всю необходимую медицинскую помощь, — вдруг подала голос Нина.
— А вы кто? — спросил Леха и подозрительно взглянул на нее.
— Я медсестра, и зовут меня Нина.
— Она ухаживала за Светочкой, когда ее захватили бандиты, — начал объяснять Витя. — Она нас не бросила в трудную минуту, когда бандит послал ее куда подальше. Второй раз он хотел ее вовсе пристрелить.
— А, медсестра, — протянул Леха. — А лекарства у вас есть?
— Конечно, есть. — Нина открыла сумочку и показала две коробочки с ампулами.
— Значит, мы можем переночевать дома, а утром созвониться с профессором и сразу поехать в аэропорт. — Витек обрадованно посмотрел на Алексея.
— Где ночевать-то? Мой паспорт остался у бандитов, а в нем мой домашний адрес. Я не уверен, что они его успели записать, но прочли — точно. Так что у нас дома может быть засада.
— Можно к нам на дачу поехать, — предложила Катя, — но туда час езды.
— Это не подходит, — расстроился Витя. — На вокзале, что ли, ночевать?
— Можно снять номер в гостинице, — посоветовал Коновалов.
— Можно в квартире моей сестры переночевать, — тихо произнесла Нина. — Они с мужем и сыном уехали отдыхать и вернутся только на следующей неделе. Я не думаю, что бандиты узнают ее адрес. У нее фамилия мужа, а квартира его.
— Прекрасно! — воскликнули хором Алексей и Виктор и с благодарностью посмотрели на молоденькую, но сообразительную сестричку.
Катя же, услышав ее предложение, насупилась и фыркнула. Ей показалось, что дядя Леша с интересом взглянул на девицу.
Нина была красивая, высокая и стройная девушка, модно одетая, с броским макияжем. У нее был высокий лоб, красивые темные глаза, чуть припухшие губы и приятный убаюкивающий голос. Виктору и Алексею она сразу понравилась, а вот Кате и Светлане нет. Девочки заметили, что мужчины смотрят на нее по-иному, не так, как на них, и это разбудило в детских сердцах самую настоящую взрослую ревность. Такое часто бывает.
— Не нравится мне эта затея с ночлегом у этой… — прошептала Катя на ухо Светлане.
— А где ночевать? — Светочка очень устала от опасного путешествия, от бессонной ночи и была готова лечь спать хоть под забором.
— Можно номер в гостинице снять, — не унималась Катя. — Я у этой ночевать не хочу.
— А может, ничего, а то я до гостиницы не дотяну, упаду. Плохо мне — задыхаюсь и вот-вот сознание потеряю.
Они сидели на кушетке в пустом коридоре госпиталя и ждали Витька. Тот пошел в палату Светланы за спрятанными за батареей двумястами тысячами долларов. Но его все не было.
Алексей и Нина расположились на соседней лавке и тихо беседовали. Даже со стороны было видно, что девушка ему понравилась.
Наблюдая за их беседой, но не слыша фраз, Катя с каждой секундой все больше ненавидела медсестру.
— Да ладно, чего ты, — успокаивала ее Светлана. — Она хорошая, она мне уколы делала, таблетки давала, хотя они не помогли и мне все хуже и хуже, но все-таки. Не надо мне было из госпиталя уезжать, — тяжело вздохнула она.
— Так тебя силой увезли? — удивилась Катя.
— Да, силой, прямо из палаты. Я спала, а они пришли, разбудили и забрали. Я ничего поделать не могла. Хорошо еще, что Нина со мной поехала.
— Ты давно ее знаешь? — вдруг спросила подозрительная Катя.
— Она сегодня у нас в онкологии первый день, а до этого была в хирургии.
— Не нравится мне она, — стояла на своем Катя. — И мой отец тоже хорош, с такими сволочами дружит. Больного ребенка схватить в больнице, среди ночи, и увезти неизвестно куда. — Катя повторила гневные слова Алексея, сказанные им Герману.
Света с благодарностью посмотрела на подругу, положила голову ей на плечо и закрыла глаза. Катя погладила ее по бледной, с синими прожилками руке и глубоко вздохнула. Она искренне переживала за бедную Светлану.
Глава 14
Через десять минут вернулся довольный Витек, и на плече у него висела сумка, битком набитая долларами.
— Поехали, — сказал он, и все направились к машине. Алексей взял уставшую Светлану на руки, и они через минуту вышли на улицу.
В низкую спортивную «БМВ-850» набились, как сельди в бочку. Коновалов сел за руль, Нина села впереди, а Витек с девочками устроился на небольшом заднем сиденье. В тесноте, да не в обиде. Уставшая Света сразу уснула, а Катя стала внимательно наблюдать за Коноваловым и не полюбившейся ей Ниной.
Леха нажал на газ, и приемистая спортивная машина с двенадцатицилиндровым двигателем под капотом, как реактивный снаряд, умчалась с территории госпиталя.
Как хотелось Алексею вдавить педаль газа в пол и промчаться, подобно урагану, по ночным проспектам Москвы! Но, чтобы не разбудить Свету, он поехал медленно, плавно, объезжая многочисленные рытвины и канализационные люки, коими изобиловала проезжая часть. Нина хорошо ориентировалась в городе и показывала, по какой магистрали ехать и на какую улицу свернуть.
Через полчаса компания прибыла в Медведково, на квартиру родной сестры Нины. Когда поднялись на лифте на пятый этаж и медсестра открыла своим ключом дверь, то все ахнули. Они попали в роскошные апартаменты «нового русского». Только Катя фыркнула и скривила губки — мол, у меня дома круче.
— Откуда такие хоромы? — спросил Демин, на что Нина ответила:
— Муж моей сестры каким-то бизнесом занимается. У него то ли своя фирма, то ли банк, я не любопытствовала.
Это была двухкомнатная квартира площадью сто пятьдесят квадратных метров и обставленная дорогой, будто с выставки, мебелью.
— Располагайтесь, как у себя дома, — произнесла Нина и направилась в туалет.
Алексей, несший Свету, прошел в спальню и бережно положил ее на широкую, как степь, и белую, как снег, с зеркалами у изголовья, кровать из финского гарнитура. Девочка даже не проснулась. За ними в комнату вошли расстроенная Катя и Витек.
— Пусть доченька поспит, а я пойду перекушу чего-нибудь, а то в животе волки воют. Вам приготовить? — спросил Демин.
— Приготовь, — ответил Алексей. — Катя, ты тоже ложись, — обратился к девочке Леха, а потом сел на край кровати, положил рядом автомат, взял девочку за плечи, притянул к себе и вдруг нежно поцеловал в лоб. — Спасибо тебе за кусачки, без них я, наверное, погиб бы.
Катя обняла мужчину за шею, прижалась к его могучему плечу и тяжело вздохнула:
— Если бы ты погиб, то я бы очень-очень горевала.
— Спасибо. Ты спасла мне жизнь.
— Не за что. Может быть, когда-нибудь ты спасешь мою.
— Может быть, но лучше, чтобы до этого не дошло, — Алексей погладил Катю по голове. И вдруг вспомнил свою годовалую дочь Анечку и жену Татьяну, и ему стало не по себе. Он вспомнил, что не смог им помочь в роковую минуту.
«Лучше, чтобы до этого не дошло», — вновь подумал он и крепче обнял Катю.
Они посидели немного, а потом он спросил:
— Ты есть хочешь?
— Нет. Я только пить хочу и спать.
— Тогда раздевайся и ложись, а я тебе сейчас принесу что-нибудь. Чая или хотя бы воды.
— Дядя Леша, — тихо произнесла Катя, — мне не нравится эта Нина, не нравится эта квартира и вообще… — Катя надула губки и отвернулась.
На Алексея ее слова подействовали, как холодный душ на посетителя парной. Он пристально посмотрел на десятилетнюю Катю и изумился:
«Неужели эта маленькая, богатая, но несчастная одинокая девочка возомнила, что я, Алексей Коновалов, могу стать ее отцом? Что он сможет ее удочерить и заодно жениться на ее матери, находящейся в психушке. Это ревность, самая настоящая ревность, — заключил он. — Девочка заметила, как я любезничаю с Ниной, вот и приревновала. Она надеется, что познакомит меня с матерью, и я сразу влюблюсь в нее, женюсь на ней и стану ее папой. Как все просто. А как быть с ее настоящим отцом — Репой? Хотя какой он ей отец? О нем Катя, похоже, и не вспоминает».
— Катенька, милая Катенька, — начал Алексей свою речь, — Нина неплохой человек, но то, что ты относишься к ней негативно, это вполне естественно. Ведь ты ее не знаешь.
— А вы знаете? — Катя вскинула на Коновалова пытливый взгляд.
— Я ее тоже плохо знаю, но она добровольно согласилась нам помочь, и это похвально.
— Все равно она мне не по душе, — заключила Катя, быстро повернулась, гордо подняла головку и балетной походкой пошла в туалет. Она захотела писать.
«Дети, дети, — Леха улыбнулся, — они чувствуют острее нас, взрослых. Их взгляд не затуманен пеленой порой ненужного или ошибочного пресловутого «жизненного опыта». Черное они воспринимают как черное, без оттенков, а белое — как белое, без серых пятен».
Дверь тихо отворилась, и в спальню вошла Нина. Она смыла макияж, и ее лицо приняло первозданную девственную свежесть. Без пудры, туши, помады и теней она стала еще красивей и милей.
Нина сняла белый медицинский халат и облачилась в дорогое платье. Оно, тонкое и короткое, соблазнительно облегало ее прекрасное тело, и сидящий на кровати Алексей перевел взгляд вниз и моментально увидел ее белые трусики — такое оно было короткое. Мужчина смутился и опустил глаза, а Нина, словно манекенщица на подиуме, проплыла по комнате, приблизилась к нему, наклонилась, обняла за шею и прильнула к плечу. Мужчину сразу окутала волна дорогих духов.
Леха взглянул на ее пышную, не обремененную лифчиком грудь с выпирающими из-под тонкой ткани сосками и окаменел. Она находилась прямо перед его лицом, и ею нельзя было не залюбоваться. Он опустил взгляд на узкую, девичью талию, на прекрасные спортивные бедра, стройные ноги и великолепные, обработанные алым лаком ногти.
— Алексей, — тихо, чтобы не разбудить Светлану, произнесла Нина, — я хочу поблагодарить вас за то, что вы спасли мне жизнь. Доля секунды отделяла меня от смерти, и если бы не скорость вашей реакции, не ваша точность, то этот бандит меня бы убил.
Алексей кивнул в знак согласия, но ничего не ответил. Он сидел неподвижно, как мумия, и наслаждался присутствием восхитительной леди.
Нина наклонилась к нему, сильно обвила шею и нежно поцеловала в щеку.
— Мера моей благодарности будет соответствовать степени вашей безграничной услуги, — прошептала красавица в ухо Алексею, а тот не знал, что сказать, и только сидел не изменяя позы — как истукан.
Дело в том, что после гибели жены и дочери у него не было связи ни с одной женщиной. Он дал обет безбрачия и свято его соблюдал. За девять прошедших лет он ни разу не спал ни с одной из представительниц противоположного пола. Да ему и не хотелось. При этом он не был гомосексуалистом. Просто он свято чтил память о любимой Татьяне и не мог ее предать. Теперь перед Алексеем встал вопрос: как поступить, ведь Нина ему очень понравилась. Она была в его вкусе, и если бы не его обет, то он с удовольствием провел бы с ней ночь, день, неделю, месяц, а может, и всю жизнь. К тому же она сама предложила безграничную благодарность. Что это значит, Алексей не знал, но догадывался, что она сулит…
— Сейчас сюда придет Катя, — начал Леха, — я не хочу, чтобы она застала нас в такой позе. Давай выйдем в другую комнату.
— Хорошо, — согласилась понятливая Нина и ослабила захват.
Коновалов встал, взял автомат и направился вслед за девушкой. Она шла впереди, и он невольно загляделся на ее окутанные платьем плечи, гибкую, как стебель цветка, талию и прекрасные ягодицы с «ямочками» по бокам. Лицезрел бедра — воплощение совершенства, сексуальные подколенные ямки, мускулистые стройные голени и розовые пятки. Затем снова перевел полный страсти взгляд на аппетитную попочку. Ее ягодицы при каждом шаге вздрагивали и смачно перекатывались, образовывая «волну», так как Нина при ходьбе сильно, порой вульгарно виляла бедрами.
Алексей наслаждался видом полуобнаженной прелестницы, но не так долго, как хотелось бы, потому что в комнату вошла полусонная Катя. Она искоса взглянула на проходящую медсестру, потом укоризненно на Алексея и, ничего не сказав, направилась к постели.
— Спокойной ночи, — прошептал ей Леха и улыбнулся. Катя недовольно скривила губки и показала ему язык. Алексей покачал головой, а Катя в ответ улыбнулась.
Алексей и Нина вышли в пустой коридор. Медсестра резко обернулась, обняла Леху и моментально впилась алчными, жаждущими услады губами в его рот. Он не ожидал такого поворота событий и поэтому растерялся. Нина воспользовалась замешательством и начала целовать и целовать его в губы, небритые щеки, подбородок и даже нос. Затем ее губы вновь коснулись губ Алексея, язык ворвался в его рот и начал касаться зубов, десен и его неповоротливого языка. Наконец девица решилась действовать руками. Ее пальцы скользнули по плечам Коновалова, его шее, груди, талии и, наконец, спустились ниже, на бедра и ягодицы. Каждое прикосновение ее мягких, теплых, нежных пальцев доставляло Лехе колоссальное удовольствие, и он мгновенно возбудился. Рука девушки дотронулась до его набухшего, давно «не оседланного жеребца», и красавица, оценив его мощь, размер и крепость, пришла в восторг.
— О, дорогой, я твоя, давай наконец сделаем это. Возьми меня скорее и удовлетвори со всей силой, что в тебе сокрыта. Вонзи в меня свой роскошный меч любви и проткни им меня насквозь. Я так хочу этого.
Коновалов краем уха слушал томные причитания красавицы и думал:
«О каком это мече любви она стонет и где он находится? Нет у меня с собой никакого ни меча, ни мяча. Есть автомат, но им это делать, наверное, неудобно».
— Я вся дрожу, — страстно лепетала Нина, — трепещу и жажду, начинай скорее.
Она залезла ему в штаны, и от этого он испытал еще большее удовольствие. Тем временем Нина взяла руку Алексея и начала водить ею по своим упругим грудям. Ей казалось, что это он ласкает ее, но на самом деле она ласкала сама себя его вялыми пальцами. Наконец девица засунула его руку себе под платье, и его указательный палец вонзился в ее набухший бутон.
Алексей вздрогнул, ощутив влагу вожделенной вагины. Он испытывал наслаждение от поцелуев, ласк, прикосновений и запаха плоти. Между тем в его мозгу происходила ужасная борьба между похотью и честью, между патологическим стремлением к разврату, присущим каждому мужчине, и высоким чувством долга и верности давно умершей, но еще любимой жене. И Алексей Коновалов не был бы самим собой, если бы сдался, уступил самому себе и предал самого себя. В этой тяжелейшей борьбе со своей слабостью победил дух, воля и мораль, а похоть и разврат сдались, уступили позиции и мгновенно растворились в глубинах подсознания.
— Давай не сейчас, — произнес он, как только язык Нины освободил его рот и Алексей смог говорить.
— Как? — удивилась та. — Ты меня не хочешь? Такого не может быть, — она потрогала пальчиками его набухший половой орган. — Все меня хотят — я такая, но не всем я даю.
— Я, наверное, хочу, но и не хочу одновременно, — выдавил из себя Леха и мгновенно вспотел, как студент на экзамене по сопромату.
— Как тебя понять? — удивилась Нина. — Хочу и не хочу одновременно. Меня или да, или нет….
— Не знаю, но пока давай отложим наше рандеву.
— Ну что же, — медсестра отвела руку Алексея от своей притягательной промежности, одернула платье, поправила прическу и отошла к противоположной стене коридора, — потерплю немного, а потом вновь пойду в атаку. — Она вскинула брови, подмигнула Алексею и, вульгарно вильнув бедрами, пошла на кухню.
Алексей застегнул ширинку, поправил джинсы и поплелся за ней. Он думал о том, что, может быть, допустил ошибку, отказавшись от ее любви. А может быть, и нет.