Аромат роз Мартин Кэт

Глава 8

Марии никак не удавалось уснуть. Мигель снова работал допоздна, и дом казался пустым и нежилым. Переехав с мужем на «Харкорт фармз», Мария познакомилась с несколькими женщинами, но большая их часть, когда мужьям предложили новую работу, вскоре перебралась на новое место. Ее лучшей подругой была молодая женщина по имени Изабель Флорес, которая работала домоправительницей у мистера Харкорта и потому жила в роскошном особняке. Хотя Изабель была всего на несколько лет старше Марии, ее взяли работать к мистеру Харкорту. Ей приходится следить за домом… и удовлетворять его личные потребности.

Изабель рассказывала, что ей нравится работать в большом доме и мистер Харкорт заботится о ней. Она не возражает, когда он иногда приходит в ее спальню. Ей это даже приятно. Она соблюдает осторожность, предохраняется, призналась Изабель. И хотя она вынуждена по воскресеньям каяться в этом грехе на исповеди в церкви, она принимает противозачаточные пилюли, чтобы случайно не забеременеть.

Расслабленно лежа на кровати, Мария подумала о том, что, может, стоит одеться и отправиться к Изабель. Она расскажет лучшей подруге о том, что с ней происходит, о тестах, которые она прошла, о встречах с доктором Джеймсом. Однако уже слишком поздно, да и Мигель скоро вернется с работы.

По крайней мере, она надеялась, что он скоро придет. Может, стоить посмотреть в гостиной телевизор. Она уже было потянулась за пультом, но передумала. Сегодня она слишком устала. Вернувшись от доктора Джеймса, она работала в огороде, и от жары утомилась быстрее обычного. Час уже поздний, и ей хочется спать.

Мария легла, опустила голову на подушку и натянула простыню до подбородка. Теперь, когда она знает, что с ней происходит, ей понятно, почему сон не сразу приходит к ней. Мария закрыла глаза и попыталась уснуть, но минута шла за минутой, а сна не было ни в одном глазу.

Тогда она начала вслушиваться в тишину, надеясь услышать шаги Мигеля на ступеньках крыльца. Прошло еще какое-то время. Она почувствовала, как тяжелеют веки, и медленно прогрузилась в сон.

Ее разбудил холод, ледяной холод, пробиравший до костей. Несмотря на поздний час, ночь была душной и жаркой. Отчего же так холодно в спальне? Отчего ее бьет озноб? Она потянулась за желтым одеялом, что лежало свернутым в ногах кровати. Пальцы впились в толстую шерстяную ткань. И в этот момент она, впервые за ночь, услышала звуки… зловещие стоны и рыдания, скрип и скрежет. Казалось, кто-то ходит по половицам гостиной комнаты. А затем ее накрыла волна знакомого запаха, сладкий и дурманящий аромат роз. С каждой секундой он делался сильнее, воздух начал сгущаться. Дышать стало труднее. Приторный запах проникал в ноздри, от него саднило и першило в горле.

Мария тяжело сглотнула и села в постели, опасаясь делать резкие движения. Она бросила взгляд в изножье кровати, и все ее тело тотчас напряглось. Там виднелось нечто непонятное, некий неясный, полупрозрачный образ, смутные очертания человеческой фигуры.

Если ты не уедешь отсюда, они отнимут твоего ребенка и убьют его.

Мария всхлипнула. Dios mio! По коже пробежали мурашки, руки задрожали. Пальцы, сжимавшие одеяло, побелели.

Они отнимут твоего ребенка. Они убьют его, если ты не уедешь отсюда.

Мария закрыла глаза, но призрак никуда не исчез, он как будто застыл на месте – ребенок, лет восьми-девяти, он парил над полом в изножье кровати. Судя по голосу, это была девочка, хотя Мария не могла сказать с уверенностью.

Это лишь наваждение, – сказала она себе и повторила слова доктора Джеймса. – Это происходит лишь в моей голове.

Мария закрыла глаза и беззвучно произнесла молитву, пытаясь убедить себя, что призрак вот-вот исчезнет. Она молилась истово, теперь уже вслух, взывая к Святой Деве. Когда она открыла глаза, то увидела, что небеса ответили на ее призыв.

Зловещие звуки медленно угасли. В доме вновь стало тихо. Постепенно улетучился и запах роз, он сделался едва уловимым, даже по-своему приятным, успокаивающим. Ледяной холод тоже исчез, в комнате снова стало тепло.

Лишь сердце по-прежнему бешено стучало, грозя вырваться из груди. Руки сделались непослушными, во рту пересохло. До слуха Марии донесся новый звук, и она пошевелилась. Это был звук шагов на ступеньках заднего крыльца. Через секунду она услышала скрежет ключа в замочной скважине.

Мигель пришел домой.

Мария закрыла глаза и прикусила губу, чтобы не расплакаться.

Майкл Джеймс сидел за столом и слушал нелепую историю, которую ему рассказывала Мария Сантьяго, расположившаяся в кресле напротив. На этой неделе это был уже второй ее визит, однако обе встречи оказались в равной степени неудачными.

– Я видела его, доктор Джеймс. Видела привидение. Un espectro. Я ничего не выдумала. Я видела его своими собственными глазами.

– Это не привидение, Мария. С вами просто случился очередной невротический припадок. В этом нет ничего удивительного. Многие люди в разные периоды жизни испытывают приступы паники. Это нормально. Я выпишу вам небольшую дозу ксанакса, чтобы вы немного расслабились, а амбиен поможет вам лучше засыпать, но учитывая вашу беременность…

– Мне не нужны никакие лекарства! В моем доме водятся привидения, а вы задаете мне дурацкие вопросы и не хотите по-настоящему мне помочь!

Доктор Джеймс ответил ей прежним, спокойным и размеренным, тоном:

– Я не просто так задаю вам вопросы, Мария. Они помогают мне лучше разобраться в вашей проблеме. Мы пытаемся изучить ваше прошлое. Нам нужно выяснить, не случилось ли в вашем детстве чего-то такого, что могло повлиять на ваше нынешнее состояние. Это очень важно. В подобных случаях…

– Нет! Вы спрашивали меня об отце. Любил ли он меня? Любила ли я его? Я уже ответила вам, что он бросил нас, когда мне было всего два года. Вы спрашивали меня о матери. Я сказала, что она любила меня и Рауля. У нас нет денег, и нам живется нелегко, но все не так плохо. Вы говорили, что меня, должно быть, что-то сильно тревожит и потому у меня, как это вы выразились? Стресс. Но я говорю вам: мы с Мигелем очень волнуемся за нашего будущего ребенка. До моей беременности я никогда не была такой счастливой, как сейчас. Вы утверждаете, что я боюсь того, чего не понимаю, и вы правы!

Лежащая на колене рука Марии сжалась в кулак.

– В моем доме водятся привидения. Мне является призрак, который требует, чтобы я уехала из дома. Он угрожает мне смертью моего ребенка!

Только спокойнее, сказал себе Майкл и, сделав глубокий вдох, медленно выдохнул.

– Послушайте, Мария. Похоже, вы только что назвали главную причину вашего беспокойства. Вы боитесь потерять ребенка. У вас уже был выкидыш. Думаю, ваши страхи вызваны именно этим.

Мария встала с кресла. Доктор Джеймс обратил внимание, что она дрожит.

– Вы не верите мне. Я так и знала, что не смогу убедить вас.

Она повернулась и направилась к выходу.

Майкл поднялся из-за стола.

– Мария, подождите минуту. Нам еще нужно поговорить.

Мария тем временем уже шагнула в небольшую приемную перед кабинетом врача. Майкл последовал за ней.

– Мне надо поговорить с мисс Коннерс. Скажите, что с ней хочет увидеться Мария Сантьяго, – обратилась Мария к сидевшей за стойкой регистратуры Терри Лейн.

– У мисс Коннерс сейчас пациент, – ответила та. – Она освободится через пару минут.

– Хорошо, я подожду, – сказала Мария и, опустившись на стул, распрямила плечи.

Не прошло и нескольких секунд, как дверь кабинета открылась, и оттуда, в сопровождении незнакомой блондинки и девочки-подростка, вышла Элизабет. Она проводила женщину с дочерью до стола Терри Лейн.

– Тогда все в порядке. Встретимся на следующей неделе, – сказала им Элизабет.

Блондинка, на вид лет сорока, кивнула и сделала дочери знак следовать к выходу.

В следующий момент Элизабет заметила сидящую в кресле Марию. Рядом растерянно переминался с ноги на ногу Майкл Джеймс.

– С вами хочет поговорить миссис Сантьяго, – сообщила Терри, лет двадцати с небольшим, белокурая, с короткой модной стрижкой. В клинике Терри работала недавно, всего несколько недель. Майкл обратил внимание, что она немного нервничает.

– Это так, Элизабет, – сказал он, встав у двери своего кабинета. – Мария хочет что-то вам рассказать.

В его глазах Элизабет уловила немой призыв о помощи. Порой бывает трудно завоевать доверие пациента, а Мария, судя по всему, больше доверяла ей, чем врачу. Майкл уже подумывал о том, чтобы юную мексиканку полностью взялась консультировать Элизабет, однако неврозы – это все-таки сфера его компетенции. С другой стороны, похоже, что отношения Элизабет и Марии слишком близки, что мешает объективно вникнуть в суть проблемы.

Элизабет приветливо улыбнулась будущей матери:

– У меня есть несколько минут свободного времени. Я с радостью постараюсь помочь тебе.

– Почему бы вам снова не зайти ко мне кабинет? – предложил доктор Майкл и подождал, пока женщины войдут и сядут в кресла напротив его стола. – Мария, расскажите ей ту историю, которую вы только что поведали мне.

– Это никакая не история, – обиженно надула губки Мария. – Mi casa es encantada.

Элизабет едва не ахнула. К ее счастью, ей удалось сохранить невозмутимое выражение.

– Я думала, мы с тобой уже обсудили эту тему, Мария. Неужели ты всерьез думаешь, что в твоем доме водятся привидения?

– Верю. Там есть es un espectro. Прошлой ночью я его видела.

– Ты видела прошлой ночью призрака?

– Si. Верно. Такой маленький… как ребенок. И голос тоже был как у маленькой девочки, хотя точно я сказать не могу. Стало холодно, и я услышала какие-то звуки. И еще сильно запахло розами.

Элизабет перехватила недоуменный взгляд Майкла, однако сделала вид, будто задумалась над словами Марии.

– Если ты считаешь, что в доме происходят странные вещи, то этому наверняка найдется и другое объяснение. Может быть, дом стареет, приходит в упадок, ветшает и поэтому издает странные звуки. Может быть, запах исходит от чего-то такого, что лежит под домом. Не исключено, что там сдохла какая-нибудь зверушка и разлагается, отсюда и запах.

– Я бы и рада поверить, но не могу. Знаю лишь одно: в доме творится что-то страшное, и я боюсь.

Элизабет ничего не сказала. Промолчал и Майкл. За всю свою долгую практику он еще никогда не сталкивался с привидениями, хотя и понимал: Мария действительно сильно напугана.

– Может, мне поговорить с Мигелем? – предложила Элизабет. – Пусть он хорошенько осмотрит дом, вдруг что-нибудь выяснится.

На лице Марии появилось выражение ужаса.

– Ничего не говорите моему мужу! Мигель вас не поймет. Он подумает, что я веду себя как ребенок. Он всегда так говорит, когда мы ссоримся.

Майкл наклонился над столом и подался вперед.

– Послушайте, Мария, так дальше продолжаться не может. Вы должны все рассказать вашему мужу. Мне тоже не помешало бы с ним побеседовать.

Мария вскочила с кресла:

– Нет! Вы начнете задавать ему свои бессмысленные вопросы, как и мне. То, что он скажет, нисколько не поможет делу. Вы ошибаетесь, вы оба. И я ничего не выдумываю!

С этими словами Мария поспешила к выходу.

– Мария! – попыталась остановить ее Элизабет и бросилась вдогонку за молодой женщиной.

Майкл открыл им дверь. Он сделал все, что в его силах. Вряд ли он сможет помочь Марии, если, конечно, та сама не попросит о помощи.

Оставалось лишь надеяться, что Элизабет убедит Марию в правильности их действий, и напуганная юная женщина вновь придет к нему в кабинет. Если этого не произойдет, то Мария обречена и дальше страдать от призраков.

Пятница. Еще одна неделя в Лос-Анджелесе. Еще один жаркий июльский день в долине. Зак обычно приезжал сюда в пятницу вечером после работы. Дело, которым он в данный момент занимался, – иск против компании, производящей лекарственный препарат темозиамин, – отнимало массу времени. Он всю неделю работал допоздна, чтобы сегодня уйти с работы пораньше. Самым трудным, едва ли не убийственным, был переезд через горы в долину Сан-Фернандо.

Поездка прошла относительно приятно, потому что он вовремя выехал на джипе из города, а вот в Сан-Пико его встретила дикая жара.

Зак свернул с Уиллоу-Роуд на автостоянку геронтологического центра «Уиллоу-Глен». Асфальт так раскалился под палящим солнцем, что было видно, как над ним подрагивает жаркое марево.

Здесь он вылез из машины и направился к главному корпусу – двухэтажному зданию с пышной лепниной на фасаде.

Он уже успел выйти с территории стоянки, когда заметил серебристую «акуру», припаркованную неподалеку от того места, где он оставил свой джип. На такой машине ездила Лиз Коннерс. Он видел ее на «акуре» в тот день, когда она приезжала в «Тин Вижн».

Задумавшись над тем, кому может принадлежать эта машина, он чуть быстрее обычного зашагал в комнату с белыми стенами, в которой обитал его отец. Встречи с ним, когда он лежал, устремив взгляд в потолок, или дремал в инвалидной коляске, всегда повергали Зака в отчаяние. Однако, по словам докторов, по-прежнему оставалась, пусть даже самая малая, надежда на то, что Флетчер Харкорт когда-нибудь вернется к нормальной жизни. В любом случае отец есть отец, в каком бы состоянии он ни был.

Зак открыл массивную входную дверь. В вестибюле работал кондиционер, а Зак был рад встретившей его здесь прохладе. А так как он, приезжая в Сан-Пико, регулярно наведывался в «Уиллоу-Глен», в регистратуре его уже знали.

– Здравствуйте, Зак! – улыбнулась темноволосая дежурная. – Не забудьте расписаться в журнале посетителей.

– Конечно. Спасибо, Элли, – ответил он и поставил в журнале подпись и дату.

Затем пересек просторное фойе и зашагал по длинному коридору. По сравнению с другими клиниками для пожилых людей, о которых ему приходилось читать, здесь было очень даже уютно. Не более двух человек в палате, некоторые, как и его отец, живут в отдельных комнатах. После трагического случая, едва не стоившего ему жизни, Флетчера Харкорта перевезли из клиники в «Уиллоу-Глен» для послеоперационной реабилитации.

Зак тогда настаивал, чтобы отец оставался дома под присмотром сиделки, – не хотелось лишать старика привычной обстановки. Однако Карсон считал, что в клинике отцу будет лучше, там он сможет получить квалифицированный медицинский уход. А так как Карсон был старшим сыном, в соответствии с отцовским завещанием его назначили попечителем состояния Флетчера Харкорта, включая ферму и право принимать решения о дальнейшем его лечении.

Зак пытался возражать, но последнее слово все равно осталось за Карсоном. Так отец оказался в «Уиллоу-Глен».

Это была еще одна вещь, за которую он ненавидел брата.

Зак зашагал дальше, к палате С-14 в западном крыле здания. Он уже взялся за ручку двери, когда из соседней комнаты вышла женщина. Он сразу узнал ее.

– Здравствуйте, Лиз!

Услышав его голос, она подняла голову и замерла на месте.

– Зак? – Она обернулась к нему. – Вы приехали к отцу?

Он кивнул:

– Я бываю у него каждый раз, когда приезжаю в город. А вы что здесь делаете?

– Провожу занятия с персоналом.

– На какую тему?

– Гериатрическая психология. Обучаю методике ухода за пожилыми людьми.

– Звучит внушительно.

– В этом сложном деле важна любая мелочь. – Элизабет повернулась к открытой двери. – Я знаю, что здесь находится ваш отец. Надеюсь, он хорошо себя чувствует?

– Как обычно, ни лучше, ни хуже. Ноги по-прежнему не слушаются. Последствия черепно-мозговой травмы. Он плохо говорит. Иногда обрывочно вспоминает события прошлого, которые смешивает с настоящим. Но ничего не помнит ни о падении, ни о том, что было после.

– Я слышала, что с ним случилось. Он ведь упал с лестницы, верно? Тогда еще был жив мой отец, а сестра еще не уехала из Сан-Пико. В марте они с мужем перебрались в Сан-Франциско.

– Трейси, кажется, так ее зовут?

Элизабет кивнула.

– Трейси на пару лет младше меня, – ответила она и заглянула в палату. – Это просто ужасно. Ваш отец всегда был таким жизнерадостным человеком.

– Временами он бывал просто невыносим, но в целом относился ко мне по-доброму. Я ему многим обязан. Гораздо большим, чем я когда-либо смогу ему отплатить.

– Есть шанс, что он когда-нибудь поправится?

Зак обернулся и посмотрел на лежащего на кровати человека.

– Врачи все еще на это надеются. Говорят, что медицинские технологии постоянно совершенствуются. В скором времени якобы появится оборудование, которое позволит его прооперировать, удалить обломки кости, застрявшие в мозговых тканях. Я тоже на это надеюсь. Мы все надеемся.

Элизабет посмотрела на Зака как на некий курьезный экспонат под микроскопом. По крайней мере, ему так показалось.

– Вы удивительный человек, Зак. Вы приехали сюда навестить отца. Сэм Марстон говорит, что вы – основатель «Тин Вижн». Вы сумели избавиться от проблем с алкоголем и наркотиками и стали успешным адвокатом. И в то же время вы можете быть резким и не боитесь настраивать против себя окружающих. У меня все это просто в голове не укладывается. Никак не могу вас понять.

Зак усмехнулся:

– Приятно слышать, что вы хотя бы пытаетесь разобраться во мне. Почему бы нам как-нибудь не пообедать вместе?

– Видите ли…

– Да-да, знаю. Вы заняты.

Элизабет быстро отвела взгляд.

– Послушайте. Мне действительно пора. У меня много работы. – Она отвернулась и направилась к выходу.

– Лиз!

Она застыла на месте и медленно повернулась к нему.

– Если не хотите пообедать со мной, то давайте хотя бы сходим вместе перекусить. Что скажете?

Она так долго не отвечала, что ладони у Зака сделались влажными от пота. В последний раз такое было с ним лишь в школе.

– Когда? – спросила Элизабет, и его сердце радостно застучало.

– Допустим, сегодня. Уже одиннадцать часов. Скоро обеденный перерыв. Можем встретиться во второй половине дня, после того как я немного побуду с отцом.

– Отлично. Только если вы предложите кафе «У Марж», наша сделка не состоится, – пошутила Элизабет.

Зак весело рассмеялся:

– Я имел в виду «Старое ранчо». Там очень прилично кормят.

– Отлично. Значит, встречаемся в «Старом ранчо» в час дня. – И Элизабет зашагала к выходу.

– В час дня – значит, в час дня. До встречи, – ответил Зак и проводил ее взглядом.

Вскоре Элизабет скрылась из вида. Сегодня она выглядела иначе: в простом деловом костюме и строгой белой блузке.

Он вытер потные ладони о брюки. Сердцебиение постепенно приходило в норму. Боже, что это с ним? Разве он когда-нибудь нервничал с женщинами? Чаще бывало наоборот. Наверное, причиной всему тот давний случай. Помнится, Элизабет преподала ему тогда хороший урок.

Да-да, причина именно в этом. И все-таки он не прочь встретиться с ней. Входя в комнату отца, Зак поймал себя на мысли, что он с нетерпением ждет этой встречи.

Глава 9

Элизабет открыла дверь «Старого ранчо» ровно в час пополудни. Она всегда и всюду приходила вовремя. Распорядок ее дня был настолько плотным, что она просто не могла иначе. Кроме того, любое опоздание она считала проявлением неуважения к людям. К ее удивлению, Зак уже был на месте и сидел в фойе ресторана. При этом она не заметила на его лице выражения, типичного для вечно занятого адвоката, который всем своим видом стремится показать окружающим свою значимость и лишь изредка снисходит до того, чтобы уделить вам минуту свободного времени. Наоборот, на него было приятно смотреть. Еще как приятно! Он был подтянут и строен. Кожа загорелая, причем загар явно получен от пребывания на свежем воздухе, а не в кабинке солярия. У него были слегка вьющиеся, густые и почти черные волосы и правильные черты лица.

Одет он был элегантно и со вкусом: желтая рубашка с коротким рукавом, легкие бежевые брюки и итальянские мокасины. В этом своем явно недешевом наряде он был просто шикарен. И это бывший школьный хулиган, неизменно ходивший в проклепанной кожаной куртке. Элизабет отказывалась верить собственным глазам.

И все же в нем до сих пор осталось нечто юношеское. Она без труда узнала и волевой подбородок, и изгиб губ, и гордо расправленные плечи. Этот юношеский задор нисколько не портил его, наоборот, придавал еще большую привлекательность. Именно по этой причине, будь у нее возможность позвонить ему, она бы точно отменила эту встречу.

– Смотрю, ты вовремя, – сказал Зак, вставая, и шагнул ей навстречу. – Признаться, я сомневался, что ты придешь.

– Я бы точно не пришла, будь у меня номер твоего мобильника. Это безумие, Зак. Что мы здесь делаем? У нас с тобой ничего общего. Я понятия не имею, зачем ты пригласил меня в ресторан.

Элизабет отказывалась верить, с какой легкостью она согласилась встретиться с ним. Зак Харкорт – совсем не тот человек, с которым ей хотелось бы провести время. Не говоря уже о том, что она встречается с его братом. Карсон будет задет, если узнает, что она согласилась пообедать в ресторане вместе с Заком. Хотя она и не обязана хранить ему верность, все равно почему-то чувствовала себя виноватой.

– Я пригласил тебя, потому что не люблю есть один. И потом, у нас очень много общего…

Перед ними возникла дородная официантка, и Зак не успел до конца развить свою мысль. Официантка вручила им две книжки меню.

– Вы вдвоем?

Зак кивнул.

– Пройдите, пожалуйста, вон туда. – С этими словами официантка проводила их в обеденный зал, оформленный в стиле эпохи покорения Дикого Запада.

Они подошли к простому деревянному столу. Зак отодвинул стул для Элизабет, а затем сел сам.

– Так что же у нас общего? – поинтересовалась Элизабет, отпивая из стакана с холодной водой.

– Во-первых, мы оба помогаем подросткам, которые хотят изменить свою жизнь к лучшему. – Зак положил себе на колени салфетку. – А во-вторых, мы оба на дух не выносим политику.

– Что? Чушь! С чего ты взял, что я ненавижу политику?

– Да ладно тебе, Лиз. Признайся, что в минувшую субботу тебе было чертовски скучно. Я это понял сразу, как только тебя увидел.

– Неправда, мне не было скучно. Я всего лишь… Я не знала никого из гостей, только и всего.

– Если бы ты была с ними знакома, то заскучала бы еще больше.

Элизабет не знала, как ей реагировать на его слова: рассердиться или рассмеяться. В конце концов, она улыбнулась уголками губ.

– Если ты так ненавидишь политику, то что ты сам там делал?

Зак открыл меню, но читать не стал.

– Уолтер Симино и его дружки пытались подкупить меня, точнее, вовлечь в избирательную кампанию моего брата, если, разумеется, таковая начнется. Я ответил им, что не хочу участвовать в этом спектакле. Во всяком случае, помогать ему я не намерен.

Элизабет покрутила в руках меню, пытаясь выбросить из головы образ Зака, каким она увидела его в день приезда в «Тин Вижн». Раздетый по пояс, под кожей перекатываются мускулы, в руках молоток. Вместе с ребятами обшивает досками стену сарая.

– Если Карсон будет баллотироваться в законодательное собрание, ты намерен примкнуть к оппозиции, я тебя правильно поняла?

– Я этого не говорил. Я сказал лишь, что сохраняю нейтралитет.

– Почему?

– Что – почему?

– Ты не слишком любишь своего брата. И вряд ли стал бы голосовать за него. Почему же ты решил сохранять нейтралитет?

Зак шумно вздохнул. Какие у него интересные глаза, подумала Элизабет. Не просто карие, а с золотистыми крапинками. Казалось, что, когда он смотрит на нее, они как будто светятся.

– По правде говоря, я сам не могу сказать, почему принял это решение. Наверное, хотел по-мальчишески уязвить Карсона. Мне кажется, нежелание лезть в политику я унаследовал от отца. И потом, я слишком занят, чтобы заниматься тем, что мне неинтересно.

К столу, чтобы принять заказ, подошла официантка. Мельком заглянув в меню, оба заказали гамбургер и жареную картошку. Правда, потом Элизабет почти не прикоснулась ни к мясу, ни к гарниру, недоумевая, как только ее угораздило заказать столько жирной пищи.

– На каких делах ты специализируешься? – спросила она, когда официантка ушла.

– Главным образом связанных с личным ущербом.

– Гоняешься за машинами скорой помощи? Никогда бы не подумала.

Зак искренне рассмеялся, и этот его смех задевал в ее душе самые сокровенные струны. Ну почему он производит на нее такое впечатление? Еще учась в школе, она всегда обращала на него внимание, когда он приходил в кафе, в котором она тогда подрабатывала. Зак был на четыре года ее старше, самый красивый юноша во всем городе. Каждый раз, когда он приходил в кафе, ее охватывало волнение. Ноги становились ватными, а сердце трепетало в груди. К сожалению, Зак водил дружбу со всяким отребьем и вечно попадал в неприятные ситуации.

– Мы специализируемся на небольших личных судебных исках. Крупными коллективными исками мы не занимаемся. Предпочитаем брать реальное число клиентов и никого не водим за нос, обещая стопроцентный успех. В данный момент мы ведем дело против одной фармацевтической компании, выпускающей препарат под названием «темозиамин». Обычно мы предпочитаем не иметь дел с фармацевтическими компаниями. Это не наша компетенция, но это дело попало к нам через нашего бывшего клиента. И затрагивает интересы лишь ограниченного числа людей.

– А в чем суть проблемы?

– Этот препарат вызывает у некоторых людей серьезные нарушения мозговой деятельности. Причем процент таких нежелательных побочных эффектов выше допустимого. Мы добиваемся запрета препарата на рынке.

– Интересно.

– Знаешь, мы – хорошие парни. Честные, правильные. Пару лет назад наша фирма работала над делом, связанным с трехколесными автомобилями. Почти пятьдесят тысяч человек в год получают увечья, многие из них погибают или остаются до конца жизни инвалидами. Нам удалось доказать, что компания-производитель знала о факторе риска и даже зарезервировала средства для покрытия возможных убытков вследствие исков. Суд присяжных был возмущен, узнав об этом, и нам в конечном итоге удалось запретить производство этих автомобилей.

– Помню этот случай. Если не ошибаюсь, были выплачены огромные суммы.

– Больше двухсот пятидесяти миллионов.

– Ого! Теперь понятно, откуда у тебя костюмы от Армани.

Зак усмехнулся. Боже, какие ослепительно-белые у него зубы! Или это у него такое смуглое лицо?

– Какая ты, однако, наблюдательная! Но раз уж ты заметила, скажу: оно того стоит.

Да, конечно, она заметила. Как можно не заметить такого красавчика, который сейчас сидит перед ней. Элизабет была зла на саму себя.

В этот момент официантка принесла заказ, и возникшая было неловкость была исчерпана. Официантка поставила перед ними тарелки с гамбургерами. Аромат жареного мяса приятно щекотал ноздри, и у Элизабет невольно заурчало в желудке.

Зак сделал вид, будто ничего не заметил.

– А ты? – спросил он, взяв гамбургер в руки. – Ты ведь социальный работник, я правильно понял?

– Независимый консультант-психолог по семейным конфликтам.

– Подозреваю, ты тоже занимаешься интересными делами?

Он откусил большой кусок мяса и принялся с аппетитом жевать. Элизабет изучала его глазами. Красив, черт возьми, еще как красив, однако ни капли слащавости. Можно сказать, ходячее воплощение слегка грубоватой мужской красоты. Элизабет поймала себя на том, что ей стало неловко.

Она взяла нож и вилку и разрезала пополам свой гамбургер, чтобы хоть чем-то занять руки.

– Признаюсь, я сейчас тоже занимаюсь одним очень интересным делом. Короче говоря, консультирую одну молодую женщину, которая уверена, что в ее доме водятся привидения.

Зак кивнул с таким видом, что, мол, привидения – вещь привычная, и откусил еще мяса.

– Мария Сантьяго. Врачи считают, что у нее что-то не в порядке с головой. Я слышал эту историю.

– Откуда? Ты знаешь Марию? Она рассказывала тебе о привидениях?

– Я знаю ее брата, или ты забыла? Мы с ним недавно разговаривали. Он упомянул о своей сестре. Насколько я понимаю, Мария рассказала Раулю про привидение и про встречу с доктором Джеймсом.

Элизабет выпрямила спину.

– Вообще-то Майкл не считает ее больной. По его мнению, что это обычный невроз. Я тоже склонна так думать.

– Майкл, кто это?

– Мой начальник. Из клиники.

– Просто начальник или?…

Элизабет разозлилась:

– Откуда у тебя такой интерес к моей личной жизни? При каждой нашей встрече ты пытаешься выяснить, с кем я сплю.

Зак положил остаток гамбургера на тарелку.

– Кстати, с кем же ты все-таки спишь?

– Не твое дело! – Элизабет отбросила салфетку и, отодвинув стул, встала из-за стола.

Зак последовал ее примеру.