Полная история Христианской Церкви Бахметева Александра

Глава VII

Рим. Первое гонение на христиан от язычников. Кончина святых апостолов Петра и Павла

Рим в ту пору достиг высшей степени могущества. Быть римским гражданином считалось везде великой честью. Однако, говоря о блеске, величии Рима, историки подчеркивают присущие римлянам жестокость, утрату нравственности.

Рим в первые века существования прославлял мужество, твердость духа, простоту нравов, любовь к отечеству. Эти качества легли в основу римской гражданственности, основанной на самопожертвовании. Ко времени описываемых нами событий все это было в значительной степени утрачено. Римляне уже мало верили своим богам, но стали очень суеверны. Явления природы, удары судьбы они приписывали действию таинственных, враждебных сил, стремились умилостивить их. Жизнь римлян была наполнена обрядами, совершаемыми из суеверного страха. Они старались узнать будущее по полету птицы, по внутренностям жертвенных животных, некоторые дни считали несчастливыми, другие – благоприятными. Жрецы, конечно, искали выгоду в этих страхах. С Востока стали проникать гадания волхвов, учения персидских и халдейских мудрецов, якобы помогающих узнавать будущее по движению и расположению звезд, причем все обряды совершались свободно.

В Риме вошло в обычай воздавать божеские почести императорам. В их честь воздвигали алтари и совершали жертвоприношения, перед их статуями курился фимиам. Совершить установленный обряд в честь императора, почти обязательный для подданных, считалось доказательством верности и преданности. Философы и ученые, которые в своих сочинениях высмеивали веру в богов, не смели отказаться от участия в обрядах в честь императоров, ибо тогда навлекли бы на себя негодование суеверного народа и строгость гражданских законов.

Богатые римляне гнушались труда, жили в полной праздности, не признавая никаких обязанностей. Они любили щеголять богатыми, изысканными нарядами, предавались пьянству и обжорству. Преступления не вызывали в них негодования, гражданская служба была средством обогащения, места и должности продавались.

Любимыми забавами римлян стали публичные зрелища: театральные представления, конские бега, бои гладиаторов. У богатых римлян вся жизнь посвящалась увеселениям. К высокому и прекрасному они были равнодушны, только наблюдение за человеческими страданиями могло расшевелить их души. Они наслаждались, видя, как борцы бились насмерть или как звери терзали людей, брошенных им на съедение. А в жертвах не случалось недостатка: будь то пленные, взятые на войне, или преступники, осужденные на казнь. Вскоре и христиане стали считаться достойными этой страшной казни.

Низы общества были не лучше. Крайняя нищета со времен империи устранялась раздачей денег и хлеба, поэтому римский народ жил безбедно, в разврате и праздности. Он не знал полезного труда, и дворцы богачей постоянно наполнялись толпой просителей и прислужников, которые старались лестью и угодливостью получить подаяние. В Риме строились великолепные дворцы, театры, цирки, но не было ни больниц, ни приютов для стариков, увечных, детей. Сочувствие и сострадание к несчастным проходили мимо сознания римлян.

Положение рабов было печальным. Они не имели гражданских прав, считались собственностью своего господина. Римляне сполна пользовались своими неограниченными правами. Им казались странными слова о любви к ближним, о прощении обид, о молитве за врагов, о милосердии, смирении, самоотверженности: Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные, и Я успокою вас; возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем, и найдете покой душам вашим! (Мф. 11, 28–29).

Христианская вера вначале получила распространение в кругу бедных людей и долго не привлекала внимания правительства и общества. Римляне никак не понимали, что христианское учение будет иметь несравненно больше силы и влияния, чем закон иудейский. Господу угодно было охранить от враждебного внимания язычников начала Своей Церкви в Риме, пока она усиливалась и крепла, изменяя жизнь и сердца уверовавших, внушая им твердость. Во дворцах еще совершались возлияния в честь языческих кумиров, а вера Христова уже тайно распространялась в низших слоях общества. Христиане собирались для молитвы в подземельях, новая жизнь зарождалась в них, когда языческий Рим стоял на краю гибели. И лишь когда последователей нового учения в Риме стало много, тогда язычники обратили на них внимание и начали преследовать.

Отчего же возникла такая вражда против учения, которое внушало добродетели, призывало не отвечать злом на зло, а побеждать зло добром? Почему римляне стали жестоко преследовать христиан, относясь равнодушно к другим верованиям? Может быть, потому что сами добродетели казались укором языческому обществу. Язычники терпели всякое богопочитание, пока оно не мешало им жить так, как они жили, а вера Христова меняла во всем образ жизни христианина. Он должен был удаляться от язычников, не мог разделять их занятий, потому что они сопровождались языческими обрядами и почти всегда были противны христианской нравственности. Из-за этого язычники стали обвинять христиан в ненависти к роду человеческому. Христиане не приносили жертв, и язычники считали их безбожниками. Христиане не совершали обрядов в честь императора, и римляне стали смотреть на них как на непокорных граждан. Вскоре стали распространять о них ужасную клевету: говорили, например, что на ночных своих собраниях они предаются страшному бесчинству и совершают ужасные преступления, что убивают младенца и вкушают тело его. Языческое общество говорило с ужасом о разврате галилеян (так называли христиан), поклонявшихся распятому Богу и ожидавших воскресения мертвых, ученые смеялись над их безумием. Правительство стало преследовать их как мятежников. Христиане спокойно переносили все, твердо уповая на Господа, с верой в будущую жизнь. Они жалели врагов своих и молились за них.

Император Нерон

Царствовал тогда жестокий Нерон. Он отпустил Павла, когда вера Христова еще не возбуждала вражды; теперь же он поступил иначе. Около 64 года случился в Риме страшный пожар, который истребил большую часть города. Историки предполагают, что виновником пожара был сам Нерон, желавший перестроить город с большим великолепием. Рассказывают, что император с высокой Меценатовой башни в одеянии актера с наслаждением смотрел на пылающий город, воспевая пожар Трои. Пожар продолжался шесть дней. Когда же потом стали доискиваться причины бедствия, Нерон обвинил христиан. Начались преследования и казни. Гонение распространилось по всем областям империи и продолжалось около четырех лет, до самой смерти Нерона. Это стало первым гонением на христиан от язычников. В Риме оно было особенно жестоким. Нерон тешился страданиями христиан и придумывал самые ужасные истязания. Язычники, привыкшие к кровавым зрелищам, содрогались от ужаса при виде страданий христиан. Приведем слова Тацита, знаменитого историка. Он подтверждал, что даже лучшие и образованнейшие язычники видели в христианах преступников. Поведав, что после пожара общее подозрение пало на Нерона и что он тогда обвинил христиан, Тацит говорит: «И потому он стал страшным образом мучить этих людей, которые, известные под общим именем христиан, были и без того покрыты позором. Они ведут начало и имя свое от какого-то Христа, Который в царствование Тиверия был казнен по повелению игемона Поптия Пилата. На время это ужасное суеверие было остановлено; но оно потом опять усилилось и распространилось не только в Иудее, где эта вредная секта первоначально возник ла, но достигло Рима, общего приюта всего, что нечисто и преступно. Признания некоторых из них открыли великое множество виновных; и они были все осуждены не столько за пожар города, сколько вообще за их ненависть к роду человеческому. Они умерли среди ужасных истязаний; к истязаниям присоединились ругательства и насмешки. Некоторые из них были пригвождены к крестам, другие зашиты в звериные шкуры и брошены на растерзание псам; иные, вымазанные смолянистым составом, вместо факелов освещали ночную темноту. Сады Нерона были местом сего ужасного зрелища. В это время происходил конский бег, на котором, при огромном стечении народа, присутствовал и император, одетый кучером. Преступления христиан, конечно, заслуживали примерного наказания, но общая ненависть заменилась сожалением, потому что эти несчастные казнились не столько ради общей пользы, сколько для удовлетворения жестокости Нерона».

Г. Семирадский. Светочи христианства (Факелы Нерона). 1882. Краковский музей

Во время этого жестокого гонения святые апостолы Петр и Павел прибыли в Рим. Невзирая на опасность, они бесстрашно проповедовали Евангелие и вскоре вызвали к себе враждебность со стороны язычников. Святой апостол Павел обратил в христианство одну из любимых жен Нерона и тем возбудил его гнев[37]. В это же самое время, как говорит Предание, в Риме находился Симон-волхв, о котором мы уже упоминали. Уличенный Петром в Самарии, он как будто раскаялся, но это раскаяние было показным: он ненавидел христиан и действовал против них, выдавая себя то за Самого Бога, то за великую силу Божию, сотворившую мир. В Риме он мнимыми чудесами соблазнял римлян, склонных ко всяким суевериям, и приобрел сильное влияние на Нерона. Древние писатели много рассказывают о прениях Симона с апостолом Петром: он оспаривал учение Христово и уверял, что сам есть бог, нисшедший с неба, чтобы спасти мир от власти тьмы. Стараясь убедить римлян в своем всемогуществе, он обещал, что поднимется на небо на виду у всего народа. Все собрались в назначенный день. Среди толпы были и святые апостолы, которые молили Бога, чтобы Он рассеял заблуждения язычников и низложил бы вражию силу, помогавшую Симону. Волхв, как рассказывает Предание, действительно поднялся на некоторую высоту, но вдруг упал и при падении переломил себе ногу. Затем, считая себя опозоренным неудачей, сам лишил себя жизни. Суеверные язычники, приписывая неудачу присутствию апостолов, стали еще сильнее преследовать христиан.

Святые апостолы Петр и Павел в житии. Икона. XVI в. Новгородский музей

Раздраженный и смертью Симона, и вообще распространением учения Христова, Нерон искал святых апостолов, чтобы предать их казни. Рассказывают, что тогда христиане убедили Петра удалиться на ночь из города для большей безопасности. Петр согласился на их просьбы, но Господь в чудном видении показал ему Свою волю. Выходя из Рима, он увидел Самого Христа, входящего в город. «Господи, куда идешь?» – спросил изумленный Петр. «Иду в Рим на проклятие», – отвечал Господь. Из этого Петр понял, что ему следует возвратиться в Рим и прославить Христа мученической смертью. Он пошел обратно в город и вскоре был, как и Павел, заключен в Мамертинскую темницу. Тут, как говорит предание, святые апостолы пробыли около десяти месяцев, обратили в христианство сорок семь узников и сторожей темничных и совершили много чудес. Укрепленные упованием на Господа, они без боязни ожидали казни. В последнем Послании к Тимофею апостол Павел написал: Я уже становлюсь жертвой, и время моего отшествия наступило. Подвигом я добрым подвизался, течение совершил, веру сохранил; а теперь готовится мне венец правды, который даст мне Господь, праведный Судия, в день оный; и не только мне, но и всем, возлюбившим явление Его (2 Тим. 4, 6–8). С такой радостной надеждой святой апостол мог спокойно переносить и заточение, и последние земные скорби. Некоторые из его друзей из малодушного страха оставили его, но ничто не могло отлучить его от любви Господней. А этого довольно, чтобы жить и умереть с радостью.

Святой апостол Петр с той же спокойной твердостью ожидал кончины, будучи заранее извещен о ней Господом. Апостолов осудили на смертную казнь. Петр вначале был свидетелем казни своей жены Конкордии и напутствовал ее словами: «Жена, помни Господа!» Он был осужден на крестную смерть, считавшуюся у римлян самой позорной. Но казнь, позорная в глазах людей, показалась слишком почетной смиренному апостолу. Он не счел себя достойным умереть, как умер Божественный Учитель, и попросил, чтобы его распяли вниз головой.

Святой апостол Павел, огражденный, как римский гражданин, от позорной казни, был обезглавлен мечом. Некоторые писатели полагают, что оба апостола были казнены в один и тот же день, в 67 году по Рождестве Христовом, другие думают, что апостол Павел умер ровно через год после Петра. Полагают также, что христиане похоронили тела своих святых учителей в катакомбах или подземельях, которых в Риме было много. Верующие потом часто собирались для молитвы над гробницами великих апостолов и благоговейно чтили их память[38].

Об апостоле Павле сохранилось больше подробностей, чем о Петре, ибо в Деяниях не упоминается о Петре после Иерусалимского Собора. Но из преданий мы знаем, что он несколько лет управлял Церковью Антиохийской и ревностно проповедовал иудеям, рассеянным в Малой Азии, в Сирии, в Вавилонской области. Мы имеем от него два послания. Он в них увещевает уверовавших угождать Христу, искупившему их Своей драгоценной Кровию; терпеливо переносить земные страдания, твердо уповая на благодать, предлагаемую в явлении Христа; любить друг друга от чистого сердца, жизнью своей представлять язычникам добрый пример во славу Божию, вообще жить праведно и свято, во всем поступать, как верные служители Бога: святить Его в сердцах своих. Он увещевает всех верующих изучать слово Божие, убеждает пастырей Церкви с любовью надзирать над вверенным им стадом, не господствуя над ним, но являя ему пример всего доброго. Жен он увещевает повиноваться своим мужьям, хранить кроткий и спокойный дух, а не заботиться о внешних нарядах и украшениях; мужей – любить и уважать своих жен, как сонаследниц животворной благодати; всех вообще – быть единомысленными, милосердными, смиренномудрыми, покорными властям как от Бога поставленным. Второе послание апостола Петра было написано незадолго до его мученической кончины.

Святые апостолы Петр и Павел. Икона. Первая треть XIII в. ГРМ

Святая Церковь чтит память святых апостолов Петра и Павла 29 июня и называет их первоверховными, как более всех потрудившихся для распространения Церкви Христовой. Некоторые полагают, что Петр был епископом в Риме, но достоверного свидетельства этого нет. Апостол Петр проповедовал преимущественно иудеям, между тем как апостол Павел – преимущественно язычникам, почему часто и называется апостолом язычников.

Глава VIII

Труды прочих апостолов. Кончина святого Симеона и святого Игнатия. Письмо Плиния к Траяну. Святые мученики

Древнее предание говорит, что после сошествия Святого Духа апостолы несколько лет жили преимущественно в Иерусалиме, предпринимая только не очень отдаленные странствования для благовествования. Когда же вся Иудея уже огласилась словом евангельским, они пошли дальше. Помолившись, бросили жребий: куда кому идти. Некоторые древние писатели сообщают также, что перед разлукой они, по вдохновению свыше, сложили Символ будущей проповеди, то есть все вместе составили краткое исповедание веры, содержавшее в немногих словах основы учения, которое они должны были проповедовать. Вот этот Символ веры, известный под именем Символа Апостольского[39], состоящий из двенадцати членов: «1) Верую в Бога Отца Всемогущего, 2) Творца неба и земли. 3) Верую во Иисуса Христа, Сына Его Единородного, Господа нашего, 4) Который зачат был от Духа Святого, рожден от Марии Девы; 5) пострадал при Понтии Пилате, распят, умер и погребен; 6) сошел во ад, в третий день воскрес из мертвых; 7) взошел на небеса, сидит одесную Бога Отца всемогущего; 8) оттоле придет судить живых и мертвых. 9) Верую и в Духа Святого, Святую Церковь Соборную; 10) общение святых; 11) воскресение плоти; 12) жизнь вечную». Иисус, когда повелел апостолам проповедовать Евангелие, не скрыл от них, что они за то подвергнутся бедствиям и гонениям, что их станут ненавидеть из-за Его имени и обвинять перед правителями и царями. Но предрекая труды и бедствия, Господь обещал и всесильную помощь. Он обещал быть всегда с Церковью Своей, обещал, что Дух Святой внушит верующим мудрость и твердость, что именем Христа они будут творить знамения и чудеса. Апостолы, исполненные Духа Святого, бодро предприняли заповеданное им дело, и ни один не ослабел среди трудов и бедствий. Одушевленные верой и горячей любовью к Богу и ближнему, они терпеливо переносили гонения и страдания и ревностно работали во славу Господа. Окруженные опасностями, они не знали страха и жили лишь для своего святого дела. Временами они возвращались в Иерусалим, чтобы видеться с прочими братьями и сообщать друг другу об успехах проповеди, после чего вновь продолжали свои труды.

Мы рассказали о мученической кончине святых Иакова Зеведеева, Иакова, епископа Иерусалимского, апостола Матфия; расскажем и о других апостолах.

Собор двенадцати апостолов. Икона. Константинополь, начало XIV в. Москва. ГМИИ

Святой Андрей Первозванный благовествовал в Иудее, Греции, в малоазиатских областях, лежавших близ берега Черного моря, в Грузии, Абхазии, был даже на территории нынешней России, которую тогда называли Скифией, но мало знали о ней. Ее жителей считали грубыми и суровыми, поэтому иностранцы неохотно посещали Скифию. Но слухи о суровости страны и ее жителей не устрашили апостола, которому святое дело было дороже жизни. Древние летописи сообщают, что святой Андрей проповедовал в Херсонесе Таврическом (на Крымском полуострове), потом по Днепру доплыл до того места, где ныне стоит Киев. Здесь на горе он водрузил крест и сказал своим спутникам: «На этом месте воссияет благодать Божия, воздвигнутся храмы Богу, и свет истинный изыдет отсюда на всю страну». Святой апостол дошел и до того места, где стоит Новгород. Не говорится о том, чтобы скифы преследовали святого благовестника, но неизвестно также, многие ли уверовали.

Святой Андрей много пострадал от язычников в городе Синопе, близ Черного моря. Затем он основал Церковь в Византии (Стамбул), где поставил епископом Стахия, о котором упоминает в послании св. апостол Павел. В греческом городе Патрах первозванный ученик Христа сподобился положить жизнь за веру свою. Здесь его благовествования и чудеса обратили ко Христу много язычников, и в том числе брата и жену начальника области. Начальник, узнав об этом, велел заключить в тюрьму святого апостола, но в темницу и вокруг нее собирались верующие для молитвы и слушания слова, и число христиан все увеличивалось. Начальник призвал к себе Андрея и долго увещевал его отречься от Христа. «Как можно, – говорил он, – веровать в человека, который, как злодей, был распят на кресте?» Тщетно святой апостол объяснял ему, что Господь добровольно, из любви к людям, принял страдание, что Он смертью Своей примирил людей с Богом и даровал им вечную жизнь. Начальник не уверовал в спасительную истину и осудил святого Андрея на крестную смерть. С радостью приветствовал апостол крест, считавшийся у язычников орудием самой позорной казни, но освященный для христианина смертью Христа. «О, крест давно любимый! – воскликнул он. – Возьми меня от людей и отдай меня Учителю моему; пусть тобою примет меня Тот, Кто тобою меня спас!»

Чтобы продлить мучения святого апостола, начальник велел привязать его к кресту, а не пригвоздить. Народ вознегодовал, ибо успел полюбить апостола за его святую жизнь и спасительное учение. «За что страдает этот святой муж, этот друг Господень?» – восклицала толпа, негодуя и волнуясь. Андрей же с креста своего поучал народ и увещевал его, говорил о любви к ближним, о прощении обид, о вечной жизни. «Не страшна смерть для тех, которые подвергаются ей за правду, – говорил он, – они ею достигают блаженного покоя; она страшна лишь для тех, которые в сей жизни – рабы греха, ибо те идут на вечную казнь. Братья, не забывайте учения моего, любите веру истинную, храните заповеди Господа Иисуса Христа». Два дня и две ночи уже висел на кресте ученик Господень и, следуя примеру Божественного Учителя, произносил лишь слова любви и прощения. На третий день народ, наконец, с угрозами и криком потребовал от начальника, чтобы его сняли с креста. Начальник, испугавшись волнения, сам пришел на место казни и велел воинам своим снять святого мученика, но Андрей с молитвой предал душу Богу. Это было около 70 года[40]. Память святого Андрея совершается Православной Церковью 30 ноября. Святые останки его находятся теперь в Италии[41].

Святой апостол Филипп (его не должно смешивать с Филиппом-диаконом, проповедовавшим ефиопскому вельможе) благовествовал вначале в Галилее, потом в Греции, где творил много чудес и обратил к Господу много язычников. Иудеи, жившие в Греции, возбудили против него гонение, но Господь помогал Филиппу. Восстававшие против него вдруг ослепли, и лишь по молитве святого апостола возвратилось им зрение. Это событие сильно способствовало распространению христианской веры. Оставив Грецию, Филипп посетил отдаленные страны: Аравию, Эфиопию, Парфию, потом вместе со своей сестрой, девицей Мариамной, обошел Малую Азию, где встретился со св. Иоанном Богословом и апостолом Варфоломеем. С Варфоломеем он пришел во фригийский город Иераполь. Здесь чудесами и благовествованием отвратили они много язычников от поклонения идолам, но это возбудило против них ярость идольских жрецов, боявшихся потерять свои доходы и влияние на жителей. Жрецы принесли начальнику города жалобу на Филиппа, Варфоломея и Мариамну, говоря, что они обманывают народ вредными баснями и прельщают его мнимыми чудесами. Начальник велел жестоко бить святых проповедников и потом осудил на казнь Филиппа и Варфоломея. Их распяли близ идольского капища, Филиппа – вниз головой, просверлив ему пяточные кости и продев веревки; но внезапно сделалось страшное землетрясение, и много людей погибло.

Испуганные граждане, приписывая это гневу богов за казнь праведников, умолили начальника снять святых апостолов и отпустить их. Но Филипп уже почил, молясь за своих мучителей[42].

Варфоломей был еще жив. Его сняли с древа, он окрестил уверовавших, поставил им епископа и, предав земле тело св. Филиппа, продолжал странствования, проник в очень отдаленную страну, Индию, где впоследствии нашли оставленное им Евангелие от Матфея. В Армении он силой Божией исцелил дочь царя. Тот, в знак благодарности, прислал ему много даров, но Варфоломей возвратил их со словами: «Даров мне не нужно; я ищу души, чтобы приобресть их Христу». Царь и многие из жителей страны уверовали, но в армянском городе Альбанополе жрецы возбудили против него народ. Апостола Варфоломея распяли и потом с живого содрали кожу и отсекли мечом голову. Святой апостол Фома благовествовал в Индии, Персии, Мидии и Парфии, претерпел много страданий и гонений, скончался мученической смертью в Индии[43].

Святой Матфей проповедовал сначала в Иудее и первый написал Евангелие на еврейском языке. Некоторые полагают, что это было спустя лет восемь по Вознесении Христа, другие – несколько позднее. Оно было почти тотчас же переведено на греческий язык[44], как полагают, святым Иоанном Богословом или Иаковом, епископом Иерусалимским. Матфей посетил Сирию, некоторые области Малой Азии, потом Персию, Индию, Эфиопию и принял мученическую смерть около 60 года.

Святой Иаков Алфеев проповедовал в Иудее, Сирии, Месопотамии и Египте, где был распят на кресте.

Святой Иуда Иаковлев[45], в отличие от брата Иакова, – всегда называл себя «Иудой Иаковлевым» – проповедовал в Иудее, Самарии, Идумее; с апостолами Павлом и Силой пробыл некоторое время в Антиохии, посетил Персию и Армению, где, как полагают некоторые историки, был распят и пронзен стрелами около 80 года. От него мы имеем краткое соборное послание, написанное около 67 года. Он в нем увещевает верующих подвизаться за веру и не увлекаться лжеучениями, которые начали появляться и соблазняли многих. Память его 19 июня.

Святой Симон Зилот (Кананит)[46] проповедовал в Месопотами и, Египте, Мавритании. Некоторые полагают, что вместе с Аристовулом (одним из 70 апостолов) он благовествовал в Британии, где скончался мученической смертью. Память его 10 мая.

Из двенадцати апостолов Господних дольше всех оставался в живых святой Иоанн Богослов. О нем будет речь далее, а пока упомянем о судьбе некоторых апостолов из числа 70.

Святой Лука был верным спутником апостола Павла и в Риме не оставлял его до самой его кончины. Лет через 15 после Вознесения Господня он написал на греческом языке Евангелие. Он же передал нам в книге Деяний святых апостолов драгоценные сведения о распространении Церкви Христовой, проповедовал в разных странах и был епископом в греческом городе Солуни; сподобился мученической смерти, по мнению одних, в Ефесе, а по словам других – в Патрах. Святой Лука был врачом и живописцем.

Святой Марк сопутствовал апостолу Петру при первом его путешествии в Рим и под его руководством написал там Евангелие на греческом языке. Он проповедовал в итальянских городах близ Адриатического моря: Венеции, Аквилее; потом посетил Египет, Ливию, Киренаику, был первым епископом Александрийской Церкви и в Александрии положил начало училищу, которое впоследствии сделалось чрезвычайно значительным. В этом же городе святой Марк был замучен язычниками, которых отвращал от поклонения идолу Серапису. Перед кончиной он сподобился явления Христа и радостно перешел в лучшую жизнь около 68 года. Мощи его находятся в Венеции.

Святой Варнава, друг и спутник Павла, с которым положил основание Церкви в Антиохии, благовествовал на Кипре, в Милане и скончался мученической смертью в Саламине. Мы знаем, что он одним из первых продал свое имущество для того, чтобы раздать деньги нуждающимся, и был прозван апостолами «сыном утешения», потому что имел особый дар утешать скорбящих. Святой апостол Варнава написал послание, которое хотя не принято в состав Нового Завета, но было очень уважаемо в первые века христианства.

Святой Фаддей проповедовал в Месопотамии. Он исцелил и крестил едесского князя Авгаря, о котором древние церковные писатели сообщают нам следующее предание.

Авгарь княжил в Едессе во времена Христа, и до него дошел слух о чудесах, которые Господь творил в Иудее. Заболев проказой, он написал Христу, прося Его всесильной помощи, и при этом предлагал Ему в городе Едессе убежище от врагов и гонителей. Это письмо было вручено живописцу, которому Авгарь повелел написать образ Христа. Но как ни старался живописец, никак не мог изобразить Божественного лика. Иисус Христос призвал его, потребовал воды и полотенце, умылся и отер лицо полотенцем, которое потом подал живописцу. На полотне осталось Его изображение. Вместе с этим драгоценным даром Господь послал Авгарю письмо, в котором обещал ему полное исцеление, но по пришествии одного из Его учеников. После сошествия Святого Духа, когда апостолы рассеялись для благовествования, Фаддей отправился к Авгарю, который принял Святое Крещение и тотчас же получил полное исцеление от своего недуга. Православная Церковь в память этого события совершает празднество в честь Нерукотворного образа Спасителя (16/29 августа). Святой Фаддей после многих апостольских трудов скончался в городе Верите.

Все апостолы с великой ревностью старались распространять Церковь Христову, и почти все запечатлели веру своей мученической кончиной. Они не щадили себя, ходили в самые отдаленные страны, проповедуя Евангелие, и без страха подвергались опасностям, страданиям, лишениям. Многие из них были епископами: Тит, как мы уже сказали, был поставлен Павлом на Крите; Тимофей – в Ефесе; Анания, крестивший Павла, был потом епископом в Дамаске; Филимон – в Газе; Сила – в Коринфе; Лин, Анаклит и Климент, один после другого, были епископами в Риме; Дионисий Ареопагит – в Афинах.

Глава IX

Иудейская война. Падение Иерусалима[47]

Приближалось время, когда страшная кара должна была постигнуть иудеев, которые с таким безумным упорством отвергали истину и спасение. Подданство Риму становилось для них все тяжелее, и они беспрестанно волновались, ожидая со дня на день появления Мессии, который бы освободил их от ненавистного ига и возвеличил над всеми народами. Римское правительство вынуждено было силой усмирять эти волнения, но ожесточение иудеев возрастало. Все служило для них предлогом к восстанию, всякая мера римского правительства возбуждала негодование. Волновалась вся страна. Беспрестанно являлись лжепророки, которые приобретали влияние на народ, обещая ему от имени Господа знамения и чудеса. Иудеи находились в таком напряженном состоянии духа, что готовы были верить всякому, кто льстил их надежде на независимость, и бросались в самые отчаянные предприятия. Волхвы и чародеи прельщали народ мнимыми чудесами, предвещавшими будто бы скорое избавление; лжепророки уводили огромные толпы народа в пустыню для того, чтобы там ожидать явления Мессии. Какому-то египтянину удалось собрать вокруг себя на гору Масличную до тридцати тысяч человек. Он звал их идти на Иерусалим, чтобы освободить святой город от позора чуждого владычества, и обещал им, что стены города падут от одного его слова. Только силой оружия успели разогнать это сборище.

Зилоты (или ревнители) старались всеми силами возбуждать и поддерживать ненависть иудеев к римлянам.

Секта зилотов возникла около Рождества Христова, когда Квириний, губернатор Сирии, по повелению Августа, приступил к народной переписи для собирания податей. Тогда один галилеянин, по имени Иуда, собрал около себя множество приверженцев, проповедуя им, что грешно народу Божию платить дань языческому императору. Он произвел возмущение и погиб во время смут, но учение его распространилось. Двое из его сыновей предводительствовали шайками мятежников и были распяты на крестах, третий, как мы увидим ниже, принимал большое участие в Иудейской войне. Эти зилоты привлекли к себе множество народа и под предлогом горячей ревности к закону производили разбои и возмущения. Огромными шайками бродили они по областям, собирали вокруг себя воров и разбойников и опустошали страну; толпы убийц совершали страшные злодеяния в самом Иерусалиме. Если при всем этом вспомнить постоянную вражду между иудеями и самаритянами, междоусобия и споры враждующих религиозных сект, общее раздражение против римлян и неприязнь иудеев и иноплеменников, то можно себе составить приблизительное понятие о том тревожном состоянии, в котором находилась вся Иудея.

В то же время странные предзнаменования немало волновали и смущали умы, как бы указывая на приближение великих событий. Иудеи с ужасом рассказывали, что дверь храма, которая была до того тяжела, что двадцать человек с трудом могли двинуть ее, однажды отворилась сама собою; что во время Пасхи необычайный свет ночью озарил жертвенник; что однажды вечером весь народ видел в воздухе над Иерусалимом сражающихся всадников, которые, несясь над городом, наконец, окружили его огненными полками. В день Пятидесятницы священники услышали в храме звуки удаляющихся шагов и голос, говоривший: «Уйдем отсюда». Наконец, еще за четыре года до начала войны, явился в Иерусалим на праздник какой-то поселянин, по имени Иисус, сын Анании, и стал ходить по улицам и площадям города, восклицая громогласно: «Горе! Горе! Горе храму! Горе Иерусалиму! Голос от востока! Голос от запада! Голос от четырех ветров против Иерусалима!» Его взяли и строго наказали, но на все допросы и угрозы он отвечал теми же зловещими словами. Его отвели к правителю, который повелел его жестоко бить, но, не прося пощады, он только после каждого удара восклицал жалобным голосом: «Горе, горе Иерусалиму!» Наконец оставили его в покое, считая безумцем, и он продолжал обходить город, не говоря ни с кем, но только повторяя и днем и ночью зловещие слова свои. В праздничные дни он произносил их громче и более жалобным голосом. Это продолжалось целых семь лет. Когда впоследствии началась уже осада города, он обходил стены, восклицая: «Горе храму! Горе Иерусалиму!», и, наконец, прибавив: «Горе мне», – в ту самую минуту был убит огромным камнем, брошенным осаждающими.

Понятно, что римские правители трудом ладили с беспокойными иудеями. Исповедуя не одну с ними веру, они иногда даже без умысла нарушали священные для народа обычаи, и это всякий раз приводило иудеев в крайнее раздражение. Римское знамя в святом городе, языческая стража у дверей храма – все казалось иудеям умышленным поруганием над их святыней и производило кровавые смуты. Некоторые из римских правителей щадили эту раздражительность покоренного народа и избегали всего, что могло бы показаться ему нарушением священных законов и обычаев. Но два последних правителя, Альбин и Гессий Флор, довели иудеев до отчаяния своим корыстолюбием и всевозможными притеснениями. Гессий Флор вместо того, чтобы унимать разбойничьи шайки, опустошавшие целые области, тайно благоприятствовал им, деля с ними добычу. Он жестоко угнетал несчастных иудеев, для которых при нем не было ни правосудия, ни закона. Они было принесли на него жалобу, но на нее не обратили внимания, и Гессий Флор, прибыв затем в Иерусалим, ограбил сокровищницу храма, а его воины перебили до трех тысяч иудеев. Тогда иудеи, потеряв терпение, решились взяться за оружие; вскоре восстание, как пламя, охватило всю страну.

Под предводительством смелых и отчаянных вождей, преимущественно из зилотов, иудеи овладели крепостью Массада и перерезали в ней весь римский гарнизон. Умеренная партия еще хотела удержать народ от решительного разрыва с римлянами, но советов и убеждений уже не слушались. Зилоты с приверженцами умертвили первосвященника Ананию, который советовал им покориться, сожгли царский дворец и затем предали огню архив, в котором хранились долговые записи, чтобы тем привлечь к себе больше народа. Затем они овладели главной римской крепостью в Иерусалиме.

Это восстание вспыхнуло в 66 году. Вероятно, успехи иудеев были бы значительнее, если бы при самом начале войны не возникли между ними раздоры, которые сделались главной причиной их бедствий. Начальником мятежников был Манагим, сын того Иуды Галилеянина, который основал секту зилотов. Представляя себя горячим ревнителем Закона и подталкивая к восстанию против римлян, Манагим приобрел огромное влияние на народ. Первые успехи еще больше усилили его влияние, и он стал в Иерусалиме править с властью почти царской. Но это возбудило против него другого искателя власти, Елеазара, сына убитого первосвященника Анании, и тот стал вербовать себе приверженцев для того, чтобы свергнуть власть Манагима. Это удалось; неожиданно напав на Манагима, он предал его казни и сам принял начальство. Затем он осадил крепость, в которой еще держались остатки римского гарнизона, и, наконец, убедил римлян сдаться, обещая даровать им свободу и жизнь. Римские воины, долго терпевшие голод, поверили обещанию, сдались и были все до одного перерезаны иудеями.

Это ужасное вероломство совершилось в день субботний. Сами виновники устрашились своего злодеяния, уныние и страх наполнили все сердца. Кто ожидал страшного возмездия от римлян; кто страшился проявления гнева Господня за злодеяние и нарушение священного дня. Дело зашло уже так далеко, что война была неизбежна.

Вскоре ужасное известие достигло Иерусалима. В тот самый день, когда вероломно был перерезан римский гарнизон, иудеи, жившие в Кесарии, сделались, в свою очередь, жертвой страшного злодеяния. Они давно ссорились с жителями Кесарии, греческими поселенцами, и между враждующими дело доходило часто до кровавых схваток. Теперь, когда уже вспыхнуло восстание, кесарийцы, уверенные в покровительстве Гессия Флора, неожиданно напали на иудеев и перерезали до двадцати тысяч человек. Действительно, правитель, вместо того чтобы наказать виновных, обратил свой гнев на немногих, еще оставшихся в живых иудеев и сослал их на тяжелые работы в отдаленные города.

Как скоро эта весть дошла до Иудеи, то началась беспощадная резня во всех соседних областях, где и так иудеи находились в постоянной вражде с иноплеменниками, большей частью греческого происхождения. Исполненные ярости, они стали опустошать страну, убивая везде иноплеменников, грабя и сжигая имущество их. Огромные шайки разбойников обходили города и веси с огнем и мечом, и вскоре Сирия, Палестина и Малая Азия облились кровью. Туземные жители тоже не щадили иудеев. В Птолемаиде и в Аскалоне было убито до 5 000 иудеев; в Скифополе предательски перерезано до 13 000; в Дамаске – 10 000. Все города Сирии и Палестины представляли собой страшное зрелище. Две враждующие партии дрались беспощадно на улицах городов, наполняя их трупами и обливая потоками крови.

В Александрии, в Египте также жило много иудеев. Еще Александр Великий даровал им разные гражданские права, но александрийцы ненавидели их. И теперь весь народ, соединившись против евреев, умертвил до 50 000 человек. Эти обоюдные злодеяния довели до крайности общее раздражение.

Наконец римский правитель Сирии Кестий Галлий, видя повсюду возмущение и беспорядки, двинул сильное войско в Иудею. Он легко овладел некоторыми городами галилейскими: Лиддою, Завулоном – и остановился в нескольких стадиях[48] от Иерусалима. В Иерусалиме было в это время огромное стечение народа по случаю праздника Кущей[49]. Но, несмотря на святость праздника, иудеи собрали значительные силы и с яростью напали на римлян, которые вынуждены были отступить, потерпев сильный урон. Однако же через несколько дней Кестий подошел еще ближе к Иерусалиму, сжег предместье и осадил город. Решись он на приступ, вероятно, легко овладел бы Иерусалимом, который в ту пору еще не был готов к обороне. К тому же жители были разделены на партии: некоторые хотели обороняться до крайности, но большая партия, ожесточенная притеснениями зилотов, была готова покориться римлянам и даже тайно предлагала Кестию впустить его в город. Но Кестий, обманутый ложными известиями, не поверил этому предложению и вдруг, к величайшему удивлению иудеев, снял осаду и удалился. Это так ободрило иудеев, что они бросились преследовать удалявшиеся легионы, овладели всеми осадными орудиями и перерезали огромную часть римской армии. Кестий едва спасся с малым остатком своих значительных полков.

Внезапное и неожиданное удаление римлян было великой милостью Божией для христиан, находившихся в Иерусалиме: оно дало им возможность оставить город. Увидев вокруг святого города римские знамена с изображениями языческих богов, они вспомнили слова Спасителя: Когда же увидите Иерусалим, окруженный войсками, тогда знайте, что приблизилось запустение его: тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы; и кто в городе, выходи из него (Лк. 21, 20–21). Они оставили Иерусалим со своим епископом и удалились в маленький город Пеллу, находившийся в горах, по той стороне Иордана. Знаменательно, что ни один христианин не погиб в этой ужасной, кровопролитной войне.

Ободренные успехом, но ожидая нового нападения, иудеи стали активно готовиться к обороне. На некоторое время они даже отложили междоусобные брани и дружно занялись общим делом. Избрав себе начальников, они стали усердно поправлять поврежденные стены и башни, возводить новые укрепления, ковать оружие, готовить запасы, вербовать солдат; во все области были разосланы опытные вожди, которым поручили укреплять города и снабжать их всем нужным для оборонительной войны. Галилея, между прочим, была вверена Иосифу Флавию, который потом, как очевидец, описал военные действия. Из его достоверного повествования, дошедшего до нас, и заимствуем мы подробности об Иудейской войне.

Весть о поражении Кестия Галлия ужасно раздражила императора Нерона. Он тотчас же послал против иудеев огромное войско под начальством храброго и опытного полководца Веспасиана[50]. Веспасиан открыл военные действия в Галилее и вскоре овладел многими городами, хотя эти города были сильно укреплены и иудеи защищались с отчаянным мужеством. Они дрались до последней крайности, предпочитая смерть рабству римлянам. Война была жестокая, беспощадная; погибло огромное число людей. Одна крепость, Иотапат, под начальством Иосифа Флавия держалась около двух месяцев; во время осады погибло до 40 000 иудеев. И когда наконец город был взят, то жители, укрывшись в пещеру, сами умертвили себя, чтобы не попасть в руки римлян. Один только начальник, Иосиф Флавий, сдался Веспасиану и приобрел его расположение, предсказав ему, что он будет императором. Но этот поступок заклеймил его позором в глазах соотечественников. В городе Гамале, который был взят после долгой осады, раздраженные римляне не пощадили даже жен и детей, и 5 000 иудеев сами лишили себя жизни. В Тарихее, близ Геннисаретского озера, погибло много людей, и до 30 000 иудеев были проданы в рабство; остальные попытались спастись на лодках, но неприятели настигли их. На Геннисаретском озере произошел кровопролитный бой. Число убитых и потопленных было так велико, что долго после этого окрестности озера были необитаемы от смрада гниющих трупов.

Голова императора Тита Флавия Веспасиана. Париж, Лувр

Покорив таким образом Галилею, Веспасиан перезимовал в Кесарии и весной опять открыл военные действия. Он брал один за другим все укрепленные города, занимал их своими войсками и приближался к Иерусалиму. Но он не торопился начать осаду города, ибо знал все, что происходило в Иерусалиме; а это более благоприятствовало ему, нежели самые успешные военные действия. Иудеи в Иерусалиме враждовали между собой, истощали в междоусобных бранях силы и средства, которые должны были бы соединить против общего врага. Зилоты, которые приобрели огромную власть, представляя себя горячими защитниками отчизны и закона, теперь пользовались этой властью только для личных и корыстных выгод. Они беспощадно грабили и угнетали народ, заключали в темницы самых богатых и значительных граждан, чтобы брать с них деньги, или, обвинив их в намерении сдать город римлянам, предавали их истязаниям и смертной казни. Партия их еще усилилась шайками разбойников, вытесненных из соседних областей, и беглецами из разных городов Галилеи, которые все стремились в Иерусалим, надеясь найти там безопасное убежище. Свирепство зилотов возрастало с каждым днем; они овладели храмом, ругались над священными законами и обычаями и безнаказанно совершали преступления. Наконец, угнетенный ими народ восстал против них под предводительством первосвященника Анана. У самого храма произошел жестокий бой. Зилоты, теснимые отовсюду, закрылись в храме, куда последовала разъяренная толпа, но Анан удержал народ, боясь осквернить храм кровопролитием. Он довольствовался тем, что окружил храм вооруженной стражей, надеясь, что, наконец, зилоты принуждены будут сдаться. Это, вероятно, бы и случилось, если бы не нашелся предатель, который тайно вызвал на помощь соседнее племя идумеев[51], уверив их, что Анан хочет сдать город римлянам и что зилоты – единственные защитники закона и свободы. При этом известии идумеи вооружились и в числе 20 000 человек прибыли к стенам Иерусалима. Анан, который в это время правил городом, не захотел пустить их вооруженными в Иерусалим, боясь новых беспорядков.

Идумеи, раздраженные отказом и обманутые ложными слухами, не согласились удалиться, а расположились станом около городских стен, ожидая удобной минуты, чтобы войти. В ту же ночь страшная буря с землетрясением разразилась над Иерусалимом. Пользуясь общим смятением и ночной темнотой, зилоты тихо вышли из храма и отворили ворота идумеям. Двадцать тысяч идумеев ворвались в город, и началась страшная резня. Зилоты и идумеи, перебив стражу, рассыпались по городу, и целую ночь, при блеске молнии, при завывании бури, продолжалось ужасное кровопролитие. Разъяренные, они рубили направо и налево, не щадя никого, и к утру только в окрестностях храма насчитывалось до 8 500 трупов. Но этим все не кончилось. На следующий день идумеи предали казни первосвященника, считая его изменником, в самом храме умертвили одного из почетнейших граждан, наполнили узниками все темницы города. Этих несчастных потом предавали мучительной смерти, а темницы наполнялись другими. Таким образом, в продолжение нескольких дней идумеями и зилотами было убито до 20 000 человек.

Через некоторое время идумеи, узнав, что их обманули, рассорились с союзниками своими и, утомленные казнями, удалились. Но несчастному городу от этого не стало легче. Зилоты, усиленные тем, что погубили значительнейших врагов своих, стали свирепствовать пуще прежнего. Никому не было от них пощады. Грабежи и казни совершались беспрестанно. Страх и уныние наполняли все сердца. Не смели оплакивать убитых родственников и друзей, не смели хоронить тела казненных: и то и другое считалось зилотами преступлением, достойным смерти. Наконец, сами зилоты рассорились и разделились на две партии. Одна, под начальством Елеазара, держалась в ограде храма, другая, под предводительством смелого разбойника Иоанна Гискалы, осаждала ее, и обе партии, воюя между собою, не переставали терзать и угнетать бедный народ. Между тем, как эти партии свирепствовали в городе, третья опустошала окрестности. Ее предводителем был некто Симон, который, привлекая к себе воров и разбойников, сумел набрать под свое начальство до 40 000 человек. Он овладел некоторыми крепостями и оттуда производил набеги на города и селения. Не было никому пощады от кровожадных злодеев. Опустошив Идумею, Симон расположился у самых стен Иерусалима, чтобы овладеть городом. Вот каково было положение Иерусалима, когда Веспасиан подошел к нему! Терзаемый внутри враждующими партиями, несчастный город был извне осаждаем своими же разбойниками. Одни римляне как будто еще щадили его, но уже многие из жителей Иерусалима, доведенные до отчаяния злодействами зилотов, ожидали римлян почти как избавителей. Некоторые нашли средство убежать из Иерусалима и дойти до Веспасиана, которого умоляли положить конец их бедствиям.

Веспасиан, считая, что теперь все благоприятствует ему, подошел совсем близко к Иерусалиму и готовился начать осаду, как вдруг получил известие о смерти императора Нерона. Тогда он прекратил всякие наступательные действия, ожидая распоряжений из Рима. Там после Нерона три императора, провозглашенные один за другим, царствовали каждый лишь по нескольку месяцев; и года через полтора армия избрала на царство самого Веспасиана. Принужденный ехать в Рим, он поспешно оставил Иудею, поручив начальство над войском своему сыну Титу.

Между тем раздоры и беспорядки в Иерусалиме усилились. Измученный притеснителями, зилотами, народ вздумал призвать на помощь Симона с его разбойничьими войсками, надеясь, что он будет ему защитником от варварства зилотов. Симон обещал все, чего хотели, вошел в город как освободитель и с помощью народа начал осаждать зилотов в храме. Но ему не удалось их вытеснить. Между тем, достигнув власти, он тоже стал угнетать народ. Несчастный Иерусалим, терзаемый партиями, которые вели между собою беспрерывную войну, терпел невообразимые бедствия.

Пьер Куртейс. Медальон с изображением римского императора Тита. 3-я четв. XVI в. Санкт-Петербург, Эрмитаж

Весной 70 года, незадолго до праздника Пасхи, Тит подошел к Иерусалиму с огромным войском. Иудеям удалась вылазка против него: перебив у него много солдат, они едва не захватили его самого, но на следующий же день Тит, собрав все полки свои, расположился станом на горе Елеонской, по ту сторону потока Кедронского. Произнося эти священные для нас имена, как не вспомнить скорбных и пророческих слов Спасителя, когда, глядя с Елеонской горы на Иерусалим, Он заплакал о несчастном городе и воскликнул: о, если бы и ты хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! Но это скрыто ныне от глаз твоих, ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, и разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне за то, что ты не узнал времени посещения твоего (Лк. 19, 42–44). Эти дни теперь настали.

Тит приступил к земляным работам вокруг городских стен и начал окружать город со всех сторон. Но и теперь, в виду такой близкой опасности, иудеи не прекращали своих раздоров. Правда, они иногда соединялись, чтобы разорять осадные работы неприятеля или делать вылазки против римлян, которых изумляли своей отчаянной храбростью, но потом вновь принимались за междоусобные брани. По случаю праздника Елеазар, который занимал храм, открыл его для богомольцев. Иоанн воспользовался этим, чтобы ввести туда вооруженных воинов, которые перебили приверженцев Елеазара и завладели храмом и окрестностями его. Симон между тем имел в своей власти верхнюю часть города. Все пространство, разделявшее противников, подвергаясь беспрестанно пламени, скоро превратилось в поле битвы, на котором день и ночь велась беспрерывная, беспощадная война. Крики раненых, стоны умирающих не умолкали в Иерусалиме.

Забывая об общей опасности и стараясь только нанести друг другу как можно более вреда, злодеи в безумной ярости истребляли хлебные запасы, приготовленные на случай осады, разрушали орудия, жгли дома и превращали огромные части города в груды пылающих развалин.

Но Иерусалим был так хорошо укреплен, что, конечно, мог надеяться устоять против врага. Город, построенный на двух горах, окружала тройная каменная стена, вдоль которой стояло почти девяносто сильно укрепленных башен. Со времени построения храма иудеи непрестанно заботились о том, чтобы как можно лучше укрепить город, в котором находилось их святилище, и в продолжение веков не щадили на то ни трудов, ни издержек. Даже позднейшие правители-иудеи много сделали в этом отношении: они значительно возвысили стены, и один из Иродов построил три башни, которые считались неприступными крепостями. Храм стоял почти в середине города на высокой горе и был со всех сторон обнесен стенами и соединен галереей с крепким замком, называвшимся Антонией; самое святилище находилось за тройной оградой. Таким образом, само здание храма с его оградами, галереями и стенами могло тоже служить крепостью, имевшей все средства к обороне, ибо в прилежавших к храму замках находилось все нужное для этого. Великолепием и богатством храм Иерусалимский превышал все, что только можно себе вообразить. На украшение его были потрачены несметные сокровища, иудеи, в какой бы стране они ни жили, платили ежегодно поголовную подать в пользу храма; и храм этот, богатый золотом и серебром, мрамором, дорогими сосудами, являлся предметом удивления для всех посетителей. Даже иноплеменники, не веровавшие в Бога, смотрели на него с благоговением. И этот священный храм, в который по Закону воспрещено было войти без предварительного обряда очищения, теперь ежедневно осквернялся кровопролитием, святотатством и самыми ужасными преступлениями. Богомольцы и даже священники, совершавшие жертвоприношение, часто умерщвлялись в самом храме. Кровь лилась в нем потоками, и злодейства совершали иудеи, ревнители Закона! Ругаясь ежечасно над святыней и над Законом, они между тем не переставали надеяться на чудесную помощь свыше и ожидать явления Мессии, Избавителя. Лжепророки не переставали обещать, что из Иудеи изыдет вождь, который не только освободит их от подданства, но и покорит им все народы мира. Так превратно толковали пророчества о Спасителе, Который, действительно, силою любви и истины должен был покорить владычеству Своему все народы. Одушевленные такими надеждами, иудеи отвечали гордым отказом на все предложения Тита, который не раз, а почти после каждой успешной вылазки убеждал их сдаться, обещая им прощение мятежников и сохранение города и храма.

Работы осаждающих быстро подвигались. Тит возвел высокие башни, с которых беспрерывно метались в город стрелы и камни. Осадные орудия безостановочно действовали против первой стены. После неимоверных усилий Титу удалось пробить первую стену, затем вторую и овладеть новой частью города. Надеясь, что иудеи поймут безнадежность своего положения, он предложил им сдаться, но они отказались и, бросившись с отчаянным мужеством на римлян, разрушили часть их работ, сожгли множество осадных орудий и преследовали неприятеля до самого его стана. Но готовился для них новый страшный враг – голод. Тит, узнав через перебежчиков, что в Иерусалиме начинается голод, решился обнести весь город стеной для того, чтобы прекратить подвоз припасов и таким образом довести жителей до последней крайности.

С самого начала осады оказался в городе недостаток в съестных припасах. Осада началась около самой Пасхи, и по случаю праздника население, всегда огромное в Иерусалиме, возросло до невероятного числа[52], что сильно способствовало к скорому истреблению заготовленных припасов. Кроме того, великое множество припасов уничтожили враждовавшие между собою партии, большинство несчастных жителей были ограблены и разорены хищными злодеями, и вскоре начались бедствия, беспримерные в истории. Имевшие кое-какие запасы тщательно прятали их, чтобы не умереть голодной смертью со своими семействами. Богатые зарывали деньги, боясь грабежа, а потом на вес золота покупали меру пшеницы или ржи. На рынках перестали показываться съестные припасы: кто имел что-нибудь у себя, тот ел тайно. Ели немолотые зерна, о жареной или вареной пище и не думали. Достаточно было развести огонь, чтобы привлечь толпу грабителей, которые, как хищные звери, рыскали по городу, ища добычи. С оружием в руках отнимали они у несчастных последний кусок хлеба, последнюю горсть муки и часто их самих предавали истязаниям и смерти. Стали питаться травой, кореньями, гнилым сеном, ремнями, ели мышей, лошадей, всякую падаль. Наконец, дошло до того, что трупы умерших стали служить пищей. Развились страшные болезни, целые семьи, целые дома вымирали, у живых недоставало сил хоронить мертвецов. Улицы и площади города были завалены трупами, которые зловонием заражали воздух, усиливая болезни. Правители велели выносить трупы за город и в продолжение двух месяцев их вынесли до 600 000. Позднее, когда Тит обнес город стеной, трупы бросали через стену или сваливали в опустевшие дома, которые запирали, когда они наполнялись. Иногда по ночам несчастные, терзаемые голодом, находили средство, обманув часовых, выйти за город, чтобы нарвать травы или найти чего-нибудь съестного. Но часто они попадали в руки римлян, которые распинали их на крестах. Впрочем, уже и эта опасность не удерживала, и число их было так велико, что иногда в один день до 500 человек погибало крестной смертью. Вокруг городских стен стояли кресты с распятыми на них иудеями. Ужасное возмездие за Крестную смерть Христа! Затем Тит, видя, что эти жестокие меры только еще более ожесточают иудеев и заставляют их упорствовать в обороне, велел переменить образ действия. Он приказал принимать и кормить всех беглецов. Число их чрезвычайно возросло, но несчастные большей частью умирали в стане римлян, чрезмерно наедаясь после продолжительного голода.

А между тем в городе нужда все возрастала и наконец достигла такой крайности, что едва верится повествованию Иосифа Флавия. Голод заглушил все чувства жалости, все чувства любви и приязни. Мужья вырывали пищу из рук жен, родители из рук детей, все человеческие чувства заглохли, люди стали хуже хищных зверей. Наконец, сбылось самое ужасное из предсказаний Моисея, предвещавшего в книге Второзакония бедствия иудеев. Одна богатая молодая женщина по имени Мария, прибывшая в Иерусалим на праздник, была в нем застигнута бедствиями войны. Лишившись имущества, доведенная до отчаяния нуждой и голодом, она зарезала и сварила новорожденного младенца своего. Часть этой ужасной пищи она съела тайно и спрятала оставшееся. Злодеи, привлеченные запахом или дымом, ворвались в дом и стали с угрозами требовать, чтобы она дала им есть. «Возьмите, ешьте, – сказала она, – вы, вероятно, не прихотливее женщины и не сострадательнее матери». Сами злодеи отшатнулись; и это страшное событие поразило ужасом весь город и римский стан. Несчастные жители Иерусалима ожидали смерти как избавления и, умирая, устремляли взоры на храм.

Но и при такой ужасной крайности не хотели и слышать о сдаче. Симон и Иоанн не прекращали ни раздоров, ни злодеяний своих, но в обороне города являли деятельность и настойчивость, достойные удивления. Вместо разоренных укреплений они возводили новые, строили стены, разрушали по ночам работы неприятеля. Но все труднее становилась борьба против римлян. Укрепленные башни одна за другой штурмом брались римлянами, а иудеи, одушевленные опасностью, собрали все свои силы и после упорного рукопашного боя, продолжавшегося десять часов у дверей храма, оттеснили римлян и сами зажгли галерею для того, чтобы отрезать храм от взятой неприятелем крепости. Тит овладел уже почти всем городом и, желая спасти храм от разрушения, вновь предложил сдачу. Иоанн отвечал, что Господь не допустит взятия Своего храма. Тогда Тит решился брать храм приступом. Иудеи с кровли храма бросали камни и стрелы в римских воинов, опрокидывали лестницы, по которым они взбирались. Римские воины зажгли ворота и портик храма и ворвались во внутреннюю ограду. В самой ограде, среди дыма и пламени, завязался отчаянный бой. Наконец римский воин бросил горевшее полено в окно храма, и храм запылал. Напрасно сам Тит делал всевозможные усилия, чтобы спасти храм. Римские воины, раздраженные долгим сопротивлением, уже не слушались его. Некоторые пользовались смятением, чтобы расхищать сокровища и драгоценности, и, наконец, весь храм сделался жертвой пламени. Это случилось 10 августа 70 года – в тот же самый день, когда сгорел и первый храм, взятый Навуходоносором.

В отчаянии иудеи упорно дрались среди пылавших развалин, многие повергались в пламя, чтобы погибнуть вместе со святыней. Шесть тысяч человек бросились в пылавшие галереи храма, поверив какому-то лжепророку, который обещал им, что именно теперь явится Мессия и спасет святилище. Все до одного погибли! Таково было в ту страшную минуту слепое, пагубное легковерие этого несчастного народа, который во время пришествия Спасителя не хотел верить очевидному исполнению пророчеств и слову Самого Бога.

Рассеявшись по городу, римские воины предали все мечу и огню. Приведенные в ярость упорным сопротивлением иудеев, они не щадили никого: убивали жен, детей, стариков, сжигали дома, рылись в подземельях, где несчастные думали укрыться от злобы врагов. Со всех сторон поднималось пламя, везде лились потоки крови. Воины римские довершили полное разрушение храма, переворотив даже камни и изрыв землю под основанием и вокруг него, в надежде найти скрытые несметные сокровища. Таким образом, сбылись в точности слова Спасителя, предвозвестившего, что от великолепного храма не останется камня на камне.

После взятия храма начальники двух враждовавших партий, Симон и Иоанн, с мечами в руках пробились через римское войско и достигли верхней части города, которая не была еще во власти неприятеля. Там они держались несколько дней, мужественно защищаясь против римлян, но наконец и эта часть города была взята. И когда пламя объяло весь город, они попали в руки римлян. Одного казнили, другого заключили в темницу.

Рельеф триумфальной арки Тита с изображением трофеев из иерусалимского храма

Иерусалим был совершенно разрушен, за исключением трех укрепленных башен, которые Тит повелел сохранить как памятник своей победы и мужества римлян. Впрочем, не мужеству воинов своих приписывал он взятие Иерусалима, и сам удивлялся победе своей. Обозревая укрепления, он воскликнул: «Верно, Сам Бог, разгневанный злодеяниями иудеев, помог мне; ибо никакие человеческие усилия не могли бы одолеть такой твердыни!»

Считают, что во время осады Иерусалима погибло от меча, голода и болезней до миллиона ста тысяч иудеев, а в продолжение всей войны около миллиона четырехсот тысяч. Около ста тысяч взяли в плен. Из них большая часть была отправлена в Рим, где строили Колизей – огромное здание для потешных игр. Много иудеев погибло на потешных играх в Риме, Кесарии и других городах, многих отправили в Египет на земляные работы и продали в рабство. Их продавали за самую низкую цену, потому что число было так велико, что едва находились покупатели.

Колизей

Оставалось еще во власти зилотов несколько укрепленных городов; но в продолжение года римляне овладели ими и всей страной. Везде иудеи оборонялись с необыкновенным мужеством, предпочитая смерть рабству; и везде шло страшное кровопролитие. Земли иудеев были проданы, и жалкие остатки этого многочисленного народа расселены по разным городам и областям и обложены Веспасианом данью. Их принудили вносить в Капитолий ту поголовную подать, которую до сих пор ежегодно платили в пользу Иерусалимского храма. Капитолий вместе являлся и главной крепостью Рима, и храмом языческого бога Юпитера. Вносить подать в языческий храм было особенно оскорбительно для иудеев.

В областях и городах, где расселились иудеи, их жизнь стала самая печальная: их ненавидели и презирали язычники, а они, в свою очередь, ненавидели язычников, но еще более христиан. Не покидая той гордой мысли, что они одни избранники Божий, иудеи всеми силами души ненавидели тех, которые тоже считали себя призванными к наследию Царствия Божия. Они подстрекали язычников к гонениям против христиан и являлись их злейшими врагами. Бедствия не вразумили их, и, несмотря на падение Иерусалима и храма, иудеи продолжали ожидать Мессию и надеяться на независимость. От этого они в бессилии своем беспрестанно волновались и производили возмущения и беспорядки, которые принуждали римлян прибегать к самым строгим мерам против них. В Александрии они старались взбунтовать город против римлян, и огромное число иудеев было предано смертной казни. Великое множество иудеев погибло в пустынях Киренейских, куда пошли вслед за лжепророком, обещавшим им знамения и чудеса. Особенно волновались те, которые жили в иудейских областях и в окрестностях Иерусалима.

Мы сочли нужным рассказать довольно подробно об Иудейской войне, хотя это, может быть, и не является, собственно, частью истории Церкви, ибо иудеи, составлявшие так долго Церковь Божию на земле, были теперь вне ее. Но христианский читатель не может быть равнодушен к судьбе народа, который в продолжение стольких веков был хранителем откровения Божия и над которым, за ожесточение и неверие его, с такой точностью исполнились предсказания пророков и Самого Господа. Сбылись те страшные бедствия, которые Моисей предрекал израильтянам, если они не станут исполнять воли Божией и не послушаются Того Пророка, Которого Господь восставит из среды их. Вот некоторые из пророчеств: «И за то, что ты (Израиль) не послужил Господу Богу твоему с веселием и радостью сердца за великое множество благодеяний Его, ты будешь служить врагу твоему, которого пошлет па тебя Господь… в голоде и жажде, и оскудением всего; и возложу па шею твою железное ярмо, пока не сокрушат тебя совсем. И от далекого края земли, с быстротою полета орлиного, наведет на тебя Господь народ, речи которого… ты не разумеешь; народ суровый с виду, который не почтит старцев твоих, и не пощадит юношей твоих; и будет он есть плод скота твоего и плод земли твоей; и не оставит тебе ни пшеницы, ни вина, ни елея, ни плода волов твоих, ни плода овец твоих, а погубит все. И окружит он тебя во всех городах твоих, пока не разрушит он высоких и крепких стен, на которые ты уповаешь; и сокрушит он тебя во всех городах, которые дал тебе Господь Бог твой. И от скорби и нужды, которые наведет на тебя враг твой, станешь поедать чад своих, питаться плотию сынов твоих и дочерей твоих, которых дал тебе Господь Бог твой… Юноша станет безжалостным оком… смотреть на брата своего, и на жену свою, и на детей, оставшихся у него. И не захочет поделиться с ними плотию чад своих, потому что лишен всего среди скудости и скорби, которыми удручат тебя враги твои во всех городах твоих. И между вами жена юная и нежная, не привыкшая от изнеженности ступать ногою по земле, позавидует оком мужу своему, и сыну, и дочери, и съест тайно новорожденного младенца своего… И останется вас немного, вы, которые были многочисленны, как звезды небесные, потому что ты не слушал гласа Бога твоего. И как… Господь благоволил о вас, благотворя вам и размножая вас, так точно Он станет истреблять вас; и возьметесь вы из земли, которая теперь дается в наследие вам. И рассеет тебя Господь Бог по всем народам, от края земли до края ее; и послужишь там иным богам, древу и камню, которых не знал ни ты и не знали ни отцы твои. Но и среди народов чуждых не упокоит тебя Господь, и не будет твердого стояния ноге твоей; и Господь даст тебе там… сердце печальное, и очи, изнывающие от тоски, и трепетную душу. И будет самая жизнь твоя сомнительна пред тобою; и не будешь уверен в жизни твоей. Поутру скажешь: каков-то будет вечер? а вечером: каково будет утро? Таким страхом наполнится сердце твое от того, что видели очи твои. И возвратит тебя Господь Бог в Египет па кораблях тем путем, о котором я говорил тебе; и уже более не увидишь пути сего, а проданы… там будете врагами вашими в рабов и в рабынь, и не будет покупающего!» (См. Втор. 28; 47–57, 62–68).

Заметим, что падение Иерусалима со всеми бедствиями, которые сопровождали эту ужасную войну, совершилось менее чем через сорок лет после Крестной смерти Спасителя, когда еще, конечно, были живы многие из тех, которые, требуя казни Христа, восклицали: «Кровь Его на нас и на детях наших!»

Глава X

Святой Иоанн Богослов. Второе гонение на

христиан

Пока происходили страшные события, описанные в предыдущей главе, Церковь Христова продолжала расти и множиться. Благодать Божия была над апостолами и преемниками их. Долее других апостолов оставался в живых святой Иоанн Богослов, и благовествовал в областях Малой Азии. Ему помогал его ученик Прохор, один из семидесяти апостолов. Не щадя сил, святой апостол обходил города Малой Азии, но главным его местопребыванием был Ефес. Благовествование его сопровождалось великими чудесами. Святая жизнь Иоанна Богослова, кротость, ревность к службе Божией и милосердие к ближним – все привлекало к нему любовь и уважение. Слово Божие распространялось быстро, вытесняя языческие суеверия.

После смерти Нерона гонения на христиан временно прекратились. Нельзя сказать, чтобы апостолы и их ученики пользовались полной безопасностью, ибо когда язычники не могли открыто преследовать их за веру, то старались обвинить их в каких-нибудь преступлениях, чтобы предать казни. Но, по крайней мере, не было явного гонения за христианскую веру при наследниках Нерона: Гальбе, Отгоне, Вителлин, Веспасиане и его сыне Тите. Но около 81 года вступил на престол брат Тита, Домициан, и вскоре началось второе гонение на христиан.

Мы уже говорили о том, что и после разрушения Иерусалима иудеи продолжали волноваться, производить смуты и беспорядки. До Домициана дошло, что они ожидают себе избавителя из племени царя Давида. Это показалось ему опасным, и он велел отыскать всех потомков Давида и привезти их в Рим. Привели к царю двух внуков Иуды, брата Господня. На вопросы Домициана они отвечали, что действительно происходят от царского рода Давидова, рассказали о своей бедности, показали руки свои, очерствевшие от трудной земляной работы. Домициан расспрашивал об их вере и надеждах. Они стали говорить ему о будущей жизни, о Царе, Которого Царство не от мира сего и Который явится, чтобы судить живых и мертвых. Этот ответ, а более всего бедность и смирение Давидовых потомков успокоили Домициана насчет их притязаний на престол иудейский, и он отпустил их. Но вскоре за тем он обратил ярость свою на христиан, которых представляли ему безбожниками, ибо они не поклонялись идолам, и мятежниками, ибо не соглашались воздавать царю тех почестей, которые принадлежат одному Богу. Около 94 года Домициан начал жестокое гонение на христиан и не пощадил даже ближайших своих родственников, ибо христианская вера проникла в царское семейство. Он предал смертной казни своего двоюродного брата Флавия Климента, христианина, а его жену Домитиллу сослал на отдаленный пустынный остров. Гонение свирепствовало во всех областях империи. В Афинах казнили Дионисия Ареопагита, ученика апостола Павла; св. Антипа, епископ Пергамский, был замучен в Пергаме, а из Ефеса вызвали в Рим святого Иоанна Богослова[53]. Долго убеждали святого старца отречься от христианской веры, жестоко били, думая истязаниями вынудить отречение, но Иоанн среди мучений остался верен своему Божественному Учителю. Заставили его выпить отравленное ядом питье, но отрава не подействовала на него. Сбылись слова Спасителя, обещавшего ученикам, что если что смертоносное выпьют, не повредит им (Мк. 16; 18). После этого повергли святого апостола в котел с кипящим маслом, но и тут он остался здоров и невредим. Присутствующие, изумленные чудом, стали восклицать: «Велик Бог христианский!» Тогда Домициан, убедившись, что истязания бессильны над человеком, которого так чудесно охраняет невидимая сила, велел отвезти Иоанна в заточение на остров Патмос, близ берегов Малой Азии.

Но что значило изгнание для святого апостола, которого ничто в мире не могло отлучить от любви Господней? Богатый, многолюдный город или бедный, пустынный остров – все для него было равно озарено постоянным присутствием Спасителя, Которого он так любил! И на дальнем, пустынном Патмосе Господь сподобил любимого ученика Своего чудного явления. В один воскресный день Он дал ему узреть в небесном видении славу Свою и отдаленную судьбу Церкви. По повелению Божию Иоанн описал это чудное откровение. Оно дошло до нас в священной книге, называемой Апокалипсис[54], или Откровение святого Иоанна Богослова. Тут Господь Бог через Иоанна дает наставление семи главным малоазиатским Церквам: Ефесской, Смирнской, Пергамской, Фиатирской, Сардийской, Филадельфийской и Лаодикийской. Наставления эти обращены к Ангелу, или епископу, каждой Церкви. Описание внутреннего состояния Церквей и увещания, относящиеся к упомянутым Церквам, вместе с тем относятся и ко всему христианскому миру, и к состоянию Церкви во все времена. Затем следуют величественные картины славы Господа, Его постоянного попечения о Церкви, Его благости и любви, казни, ожидающей грешников, и блаженства праведных. В таинственных, пророческих видениях указаны различные бедствия, которые претерпит Церковь Божия на земле. Борьба врага человека с Агнцем Божиим, торжество Агнца[55], искупившего верующих Кровию Своей, общее Воскресение и Суд[56], и, наконец, красота Иерусалима Нового, то есть Царствия Небесного.

После чудесного небесного видения чем была для Иоанна земная жизнь с ее трудами и радостями? Кончая описание чудесного видения своего, он восклицает: Ей, гряди скоро, Господи Иисусе (Откр. 22, 20). Эти слова, конечно, выражали пламенное его желание соединиться с Тем, Которого так любил на земле! Но ему предстояли еще годы трудов и забот, он еще много должен был сделать для славы Божией и пользы ближних.

Страшный Суд. Икона. Новгород, вторая половина XVI в. ГТГ

Изгнание его на Патмос было непродолжительно. Домициана убили, а его наследник, Нерва, вызвал из ссылки всех изгнанных христиан. В 97 году Иоанн возвратился в Ефес, где христиане приняли его с живейшей радостью. Тимофей, ученик Павла, был епископом Ефесской Церкви, но Иоанн обозревал и назидал все Малоазийские Церкви вообще и неусыпно заботился о том, чтобы сохранилось в чистоте учение Христово. В это время страшные ереси, или ложные толкования священной истины, начали вкрадываться в общества христиан, и эти лжеучения имели особенно много последователей в Малой Азии. Недаром апостол Павел, прощаясь с пресвитерами Ефесской Церкви, предостерегал их против лютых волков, не щадящих стада, и предвещал, что между ними самими явятся люди, которые будут говорить ложно, дабы увлечь за собой учеников. Действительно, появилось множество лжеучителей, которые стали извращать слово Божие и примешивать к нему нелепые басни, заимствованные от восточных учений, превратно толкуя то, что в Священном Писании было непонятно им. Главным предметом споров еретиков I века была личность Иисуса Христа: одни отвергали Его Божественность, другие – Его человечность. Один лжеучитель в Ефесе, по имени Коринф, утверждал, что Иисус был простым человеком, на Которого, за Его святую жизнь, сошел Дух Святой во время Крещения, но оставил Его, когда Он был распят, так что на Кресте пострадал уже простой человек. Это лжеучение, отвергавшее саму сущность христианства, искупление человека смертью Самого Сына Божия, возбуждало сильнейшее негодование в Иоанне. Он всеми силами старался оградить христиан от его вредного влияния. Другие лжеучители, отвергая, что Иисус Христос принял действительно плоть человеческую, считали Его за духа, имевшего только внешний образ человека и, стало быть, не страдавшего за людей.

Эти лжеучения сильно смущали верующих. Пресвитеры Ефесской Церкви и многие из христиан убедили тогда Иоанна изложить им учение о Христе, как он принял его от Божественного Учителя. Предание говорит, что он наложил на христиан пост, и сам с учеником своим Прохором удалился на гору, на которой пробыл три дня в посте и беспрерывной молитве. Наконец, вдохновленный свыше, он велел Прохору записывать со слов его, что внушал ему Дух Святой. Так было написано Евангелие[57], начинавшееся таким величественным исповеданием Божества Христа, Бога Слова, единосущного с Богом Отцом, и, как Он, Творца мира. И Слово стало плотью, – утверждал, в опровержение всем еретикам, вдохновенный евангелист, – и обитало с нами… и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца (Ин. 1, 14).

Иоанн написал и три послания. В них указывается не раз на тогдашние ереси. Кто лжец, – говорит он, – если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос? (1 Ин. 4, 3). Всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога (1 Ин. 4, 3). При всей кротости своей Иоанн был строг к лжеучителям и в одном послании запрещает христианам принимать их в дом и приветствовать их, ибо они противники Христа.

Иоанн и в самых преклонных летах не переставал усердно трудиться над распространением слова Божия. Он обходил области, благовествуя Евангелие Царствия Христова: старость и слабость телесная не уменьшили в нем горячей ревности к службе Божией и пламенной любви к ближним. Древние отцы Церкви[58] передали нам трогательное повествование, из которого видна вся возвышенная душа любимого ученика Христова. Однажды, когда он обозревал Церкви, ему в одном городе особенно понравился некий юноша, которого он и поручил заботам тамошнего епископа. Епископ сначала усердно занялся юношей, учил его и, наконец, сподобил Святого Крещения, но затем перестал иметь над ним надлежащий надзор. Юноша попал в общество порочных людей, которые увлекли его дурным примером, и несчастный развратился до того, что, наконец, сделался начальником над шайкой разбойников и жестокостью превзошел всех своих товарищей. Спустя некоторое время Иоанну случилось быть опять в том городе, и он тотчас же осведомился о юноше. Со слезами рассказал ему епископ о случившемся. «Юноша погиб, – говорил он, – он умер для Бога и жизни вечной». Эта весть глубоко огорчила святого апостола. «Так ли, – сказал он епископу, – следовало тебе заботиться о вверенной тебе душе брата? Дайте мне лошадь и проводника, я поеду за ним». И действительно, Иоанн отправился в горы, где свирепствовали разбойники. Они схватили святого старца и повели к своему начальнику. Этого-то и хотел Иоанн. Юноша взял было оружие, но, взглянув на старца и узнав его, до того смутился, что не мог выдержать его присутствия и убежал. Иоанн последовал за ним, восклицая: «Сын мой, зачем бежишь от отца? Сжалься надо мною, дитя мое; не бойся, есть еще надежда жизни. Я буду ответчиком за тебя Христу, я готов отдать жизнь мою за тебя. Остановись и послушай меня, верь мне: я послан Самим Христом!» Наконец разбойник, побежденный любовью святого апостола, остановился; не смея взглянуть на Иоанна, он бросил оружие, спрятал правую руку, совершившую столько преступлений, весь дрожал и заливался слезами. Иоанн подошел к нему, обнял его и, обнадеживая милостью Божией, наконец увел с собой. Он стал с любовью наставлять его, молился и постился с ним, читал с ним Священное Писание и только уже тогда оставил его, когда раскаявшийся юноша опять был принят в общество христиан.

Когда по старости и слабости Иоанн не мог предпринимать дальнего пути, он все продолжал посещать христианские собрания и наставлять христиан. Под конец жизни ученики на руках вносили его в собрания верующих. Слабость голоса уже не позволяла ему произносить продолжительных поучений, и он только повторял: «Дети, любите друг друга!» Однажды ученики спросили у него: «Учитель, почему ты так часто повторяешь одно и то же наставление?» – «Это – заповедь Господа, – отвечал он, – в ней заключается все Его учение».

Святой Иоанн почил уже в первых годах второго столетия. В продолжение своей долгой жизни он имел много учеников, которые активно проповедовали благую весть и всей жизнью своей являли пример христианской добродетели. Самые известные из учеников Иоанна были: святой Игнатий Богоносец, поставленный епископом в Антиохии после Еводия, святой Папий Иерапольский и святой Поликарп, епископ Смирнский.

Глава XI

Общий взгляд на век апостольский. Мужи апостольские. Богослужение, таинства. Образ жизни первых христиан. Ереси

С Иоанном Богословом кончился первый век христианства – век апостольский. Все очевидцы Слова Жизни почили о Господе, но оставили учеников, которым сообщили власть, данную им Иисусом Христом: благовествовать слово, совершать Таинства, вязать и разрешать грехи, учить все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа. Они оставили писания[59], источник отрады, утешения и наставления для человечества до скончания века. Церкви Своей Христос обещал постоянное Свое присутствие в ней, и потому она могла без страха встречать все усилия врагов. При всевозможных препятствиях и гонениях она росла и множилась. Отдаленные страны уже просветились светом истины; везде ревностные служители Господа со всею смелостью возвещали имя и учение Его, везде Господь простирал руку Свою на исцеление и на соделание знамений и чудес именем Сына Своего Иисуса Христа, и везде общество верующих своей жизнью свидетельствовало о чистоте учения, которому оно следовало. Язычники, ненавидевшие христиан, удивлялись их твердости и терпению. Многочисленные ученики апостолов продолжали ревностное дело благовествования. Святых мужей, получивших наставление непосредственно от апостолов, церковная история именует «мужами апостольскими». Некоторые из них известны своей деятельностью, другие посланиями, которые сообщают нам сведения о древней Церкви. Таковыми считаются Варнава, Игнатий Богоносец, Поликарп Смирнский[60], Папий Иерапольский, Климент, Ерм, Дионисий Ареопагит, Кодрат Афинский. О некоторых мы скажем ниже, деятельность других относится еще к первому веку. Мы уже говорили о Варнаве. О святом Клименте сохранились довольно подробные предания.

Он родился в Риме, в богатом и знатном языческом доме, бывшем в родстве с самим императором. Климент был еще ребенком, когда его мать предприняла далекое путешествие, взяв с собою двух старших сыновей-близнецов. Застигнутый бурей корабль, в котором они плыли, разбился о подводные скалы, путники же были спасены Божиим Промыслом, но рассеяны, так что мать не знала, живы ли дети, ни дети – о своей матери. Мать оплакивала их гибель, они, со своей стороны, были уверены, что их мать утонула. Между тем Господь сохранил их всех. Какая-то добрая бедная женщина призрела мать, сыновья же, взятые в ладью разбойниками, были проданы в Кесарию Стратонийскую в рабство женщине Иусте, но госпожа оказалась доброй покровительницей, полюбившей их, как своих детей. В Кесарии они услышали благовествования святого апостола Петра, стали его учениками и приняли от него Святое Крещение. Между тем отец их, не получая известия о своем семействе, решился сам проведать о нем. Оставив в Риме младшего сына, Климента, он отправился в путь. Поиски его были напрасны. Он узнал только о крушении корабля, на котором плыло его семейство. Удрученный скорбью, он уже не захотел возвратиться в Рим, а скитался по разным странам, добровольно терпя нищету.

Святой Климент Папа Римский. Икона

Климент жил в Риме под надзором языческих воспитателей. Роскошь окружала его. Но одинокий, лишенный с детства родительских ласк, он вырос грустным и задумчивым. Это настроение с годами усилилось. Его поражала суетность всех земных радостей, богатства, языческой мудрости, которую он изучил, но в которой не находил ни опоры, ни утешения. Случилось ему познакомиться с одним христианином, который открыл перед ним новый мир, рассказал ему о Христе и о жизни вечной. Климент решился ехать в те страны, где тогда еще проповедовали апостолы, для того чтобы еще больше услышать о таком утешительном учении. Он слушал Варнаву и Петра, уверовал, принял от Петра Святое Крещение и присоединился к его ученикам. Неожиданно встретился он с матерью, с братьями и, наконец, со своим несчастным отцом, которого бедствия довели до глубокого отчаяния. Апостол Петр благовествовал несчастному старцу и указал ему на те утешения, которые верующая душа находит в Боге. Таким образом, все семейство, испытанное бедствием и дивно хранимое рукою Божией, соединилось и нашло истинный покой и истинное счастье, уверовав во Христа. Все они возвратились в Рим, где жили благочестиво и ревностно старались распространять христианскую веру. Климент присоединился к апостолам Петру и Павлу в Риме. Апостол Павел в Послании к Филиппинцам упоминает о Клименте, причисляя его к тем, коих имена в книге жизни. Полагают, что перед своей кончиной апостол Петр посвятил его во епископы, но эту должность он занял уже после Лина и Анаклита, около 94 года. Климент был очень уважаем христианами за добродетельную жизнь и горячую ревность о вере. Когда в Коринфской Церкви возникли раздоры и беспорядки, то тамошние христиане обратились за советом к Клименту, который написал к ним два послания, достойные ученика апостольского. Он убеждает коринфян убегать духа гордости, проповедует смирение и любовь, с пламенной любовью говорит о Господе Иисусе Христе, «Заступнике и Помощнике в немощах наших, посредством Которого мы возводим очи на высоту небесную, через Которого отверзлись очи сердца нашего». Первое из этих посланий было особенно уважаемо древними христианами и читалось при богослужении; оно содержит очень много указаний на состояние и обычаи Церкви. Святой Климент пережил гонение, бывшее при Домициане. В конце первого века язычники, раздраженные успехом его благовествования, обвинили его перед императором Траяном, который сослал его в Херсонес Таврический (в нынешнем Крыму). Туда часто ссылались преступники, осужденные на тяжелые работы в каменоломнях. Эта мера послужила к распространению Евангелия. Климент принес несчастным изгнанникам утешение веры. Он благовествовал им о спасении через Христа, о вечной жизни, и многие приняли Святое Крещение. Тогда языческий правитель страны осудил Климента на смертную казнь. Его бросили в море, привязав на шею якорь. Спустя много веков его святые останки были обретены просветителями славян, Константином (Кириллом) и Мефодием[61]. Не забудем, что после апостола Андрея святой Климент был первым проповедником христианской веры в отдаленном крае нашего отечества. Кончина святого Климента относится к 100 году. В Риме существует древняя церковь, построенная над развалинами его дома.

Святой Климент Папа Римский. Икона

О жизни Ерма, Кодрата и Папия сохранилось мало известий, но их писания пользовались большим уважением. Ерм, тот самый, как полагают, которого апостол Павел приветствовал в Послании к Римлянам, написал книгу под названием «Пастырь». В ней изображено, как Ангел Хранитель под видом пастыря подает ему наставления.

Кодрат был епископом в Афинах и подал императору «Апологию» в пользу христиан, то есть рассуждение в защиту христианской веры. Это сочинение не дошло до нас, но о его содержании упоминают древние церковные писатели.

Из книг Папия Иерапольского: «Изъяснения Господних изречений» – до нас дошли только отрывки. Папий дожил до глубокой старости и скончался около 166 г.[62]

Святому Дионисию Ареопаги – ту, первому епископу Афинскому, приписывают сочинение о Небесной иерархии и некоторые послания. Он скончался во время гонения при Домициане.

Каждому из нас необходимо знать порядки и обычаи христианской Церкви в первые века ее существования. Известие о них мы находим в Священном Писании, то есть в посланиях и Деяниях, и в писаниях мужей апостольских, которым были, конечно, известны все предания апостольских времен. Апостолы обыкновенно предлагали свои наставления в устной проповеди, преемники их – тоже. Все правила, ими данные, благоговейно соблюдались Церковью[63]. В продолжение трех первых веков были собраны Правила и Постановления Апостольские, которые весьма важны для изучения древнего церковного благочиния и чтились древними христианами. Рассмотрим, как Церковь совершала Таинства и богослужение.

Собор Климента Папы Римского в Москве. Фотография конца XIX в.

Мы видели, что по Вознесении Христовом апостолы пребывали вместе в единодушной молитве. Сошел на них Дух Святой – и простые и неученые рыбаки исполнились необыкновенной мудростью, знанием и несокрушимой твердостью духа. Дух Святой просветил их умы, укрепил сердца, напомнил им все, что говорил Господь, наставил на всякую правду. Господь щедро изливал Свою силу на всех уверовавших и по обещанию Своему сообщил им и власть творить чудеса, и знание языков. Эта помощь Божия много способствовала быстрому распространению христианской веры. Апостолы совершали над уверовавшими Таинство Крещения во имя Отца и Сына и Святого Духа для оставления грехов, как повелел им Спаситель. Это таинство, возрождая верующих в новую жизнь, было знаком вступления в общество чад Христовых, искупленных Кровию Христа. Перед крещением новообращенному объяснялось учение Христово, что называлось оглашением. Потом новообращенный исповедовал свою веру. Для этого не было сначала определенной формы: верующий говорил по внушению сердца. Так, например, эфиопский вельможа, обращенный апостолом Филиппом, исповедался следующими словами: «Верую, что Иисус Христос есть Сын Божий». Крещение совершалось обыкновенно через троекратное погружение в воду во имя Отца и Сына и Святого Духа. Этим погружением прообразовалось как бы погребение ветхого человека, смерть его для греха и возрождение к новой жизни. В Деяниях часто упоминается о крещении целых семейств; следовательно, с самого начала крещение совершали и над младенцами. Новокрещеные были облекаемы в белые одежды, в знак чистоты душевной, сообщаемой Святым Крещением; им в некоторых Церквах давали вкусить мед и молоко, – как младенцам, возрожденным к новой жизни.

После крещения апостолы через возложение рук сообщали уверовавшим дары Духа Святого. Мы видим из Деяний, что самаритяне уверовали во Христа и крестились, но Духа Святого получили не прежде того, как Петр и Иоанн, помолившись, возложили на них руки. Также и ученики Аполлоса в Ефесе по возложении рук Павла получили Духа Святого и знание языков. Это было всегда отдельным от крещения Таинством. Впоследствии преемники апостолов стали употреблять при этом помазание освященным миром. Это Таинство с первого века называлось Таинством мира; у нас оно называется Миропомазанием.

Таинство Причащения Тела и Крови Христовой, или Евхаристия[64], было самым важным действием богослужения во время апостолов. Оно называлось тоже преломлением хлеба и совершалось в частных домах, ибо в I веке не было еще христианских церквей. По многим указаниям, встречающимся в Деяниях, надо думать, что для молитвы отделялась в известном доме особая комната, которая уже затем оставалась посвященной для этой цели и называлась церковью[65]. В начале II века уже упоминается о престоле.

Преломление хлебов, или Таинство Евхаристии, конечно, совершалось по образу, данному Самим Господом: прими хлеб, хвалу воздав, преломи, и даде им, глаголя: сие есть тело Мое. Такожде и чашу… В этих немногих словах заключается вся сущность литургии. Но к хвале, совершенной Господом, присоединяли ученики Его моление о ниспослании Святого Духа на хлеб и вино, да явится хлеб Телом, а вино – Кровью Христа.

Богослужение[66] состояло из чтения священных книг, пения псалмов и других духовных песен, поучения, молитв, в которых испрашивалось благословение Божие на принесенные для совершения Таинства хлеб и вино, освящения даров словами Спасителя, призыванием Духа Святого и благословением и раздаянием даров присутствующим. Диаконы разносили дары больным и тем, которые не могли быть при богослужении. Перед совершением Таинства все присутствовавшие приветствовали друг друга лобзанием в знак любви взаимной, связывающей воедино всех чад Христовых. Этот обычай был отменен впоследствии, вероятно, когда собрания верующих сделались многолюдными, но доселе у нас сохранилось напоминание о нем в словах, произносимых в торжественную минуту богослужения, перед совершением Таинства: «Возлюбим друг друга, да единомыслием исповемы. Отца и Сына и Святого Духа, Троицу Единосущную и Нераздельную». Священнослужители в алтаре и до сих пор в это время целуют друг друга. Для совершения Таинства верные приносили в собрание все нужное.

Первые христиане причащались ежедневно Тела и Крови Христа. Когда по причине гонений ежедневные общественные богослужения стали невозможны, то богослужение совершалось в день, посвященный Господу, – в день воскресный. Вначале, когда апостолы были еще все вместе в Иерусалиме, они ходили молиться в храм. Но там, конечно, не могли совершать Таинства Евхаристии. Часами молитвы были, преимущественно, третий, шестой и девятый: третий – как час, в который был ниспослан Дух Святой; шестой – час, когда Господь был пригвожден к Кресту; а девятый – час смерти Спасителя. В посланиях апостол убеждает верующих молиться непрестанно и вразумлять друг друга псалмами и песнями духовными. Любовь и ревность ко Господу, горевшие в сердцах первых христиан, конечно, побуждали их непрестанно воздавать хвалу и благодарение Спасителю. Но какими молитвами, какими песнями выражали они эти чувства? Немногое известно нам, но верно то, что был установленный чин и порядок служения, изменяющийся в частностях. Так, по преданию, известны со времен апостольских чин литургии св. Иакова и чин литургии св. Марка, одинаковые в существенных чертах, но разнящиеся в подробностях[67]. Апостол Павел убеждал коринфян совершать богослужение по чину. Некоторые молитвы повторялись везде всеми верующими: например, та молитва, которую Сам Господь преподал ученикам Своим – Отче наш; другие составлялись постепенно, и не во всех местах верующие употребляли одни и те же молитвы.

Есть основание думать, что со времен апостолов были обычными молитвенное пение «Господи помилуй», песнь ангельская «Свят, Свят, Свят еси Господь Саваоф, исполнь Небо и земля славы Твоея», песнь херувимская «Аллилуйа» и, наконец, ангельская песнь «Слава в вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение». Если не при самих апостолах, то очень скоро после них эта песнь была распространена и читалась за утренним богослужением почти в том виде, в каком она читается теперь у нас, с прибавлением воззваний «Агнче Божий, вземляй грехи мира, помилуй нас; вземляй грехи мира, приими молитву нашу» и пр. Обычным при апостолах было также славословие «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу». Письменные памятники начала II века уже кончаются этими словами. Песнь Богоматери «Величит душа Моя Господа» и песнь св. прав. Симеона Богоприимца тоже очень рано вошли в состав богослужения. Кроме псалмов, первые христиане пели и некоторые ветхозаветные песни, которые уже входили в состав еврейского богослужения, как то: песнь Израиля после перехода через Чермное море, песнь Анны, матери Самуила, песнь отроков Вавилонских. Теперь, с исполнением заключавшихся в них пророчеств и преобразований, они получили еще более высокое и понятное значение. Апостолы, получившие от Бога знание языков, везде, где проповедовали Евангелие, молились и поучали на известном народу языке, ибо старались, чтобы всем было понятно то святое учение, которое они проповедовали. Стану молиться духом, – говорит апостол Павел, – стану молиться и умом; буду петь духом, буду петь и умом (1 Кор. 14, 15). Ревнуя о дарах духовных, – пишет он еще, – старайтесь обогатиться ими к назиданию Церкви (1 Кор. 14, 12). Он подробно излагает необходимость молитвы на понятном языке в 14-й главе Первого Послания к Коринфянам. Послания апостолов читались во всеуслышание в молитвенных собраниях.

Кроме установленных часов молитв (третьего, шестого и девятого), собирались и на ночную молитву, как мы видим из книги Деяний. Когда начались гонения, Таинство Евхаристии стало совершаться в ночное время или перед рассветом. Подземелья и пещеры часто служили местом молитвенных собраний[68]; при богослужении употреблялись свечи[69] и лампады. Впрочем, это делалось не из одной только необходимости разгонять мрак. Возжжение елея или светильников выражало духовное торжество и радость и изображало свет, принесенный Господом в мир.

Причащение Тела и Крови Христа считалось таким великим действием, что к нему нельзя было приступить, не приготовившись и не очистив совесть Таинством Покаяния, или исповеданием грехов своих. Апостол Павел повелевает перед Причастием испытать совесть свою. Тяжко согрешившие отлучались на время от участия в Таинствах[70].

Священство апостолы совершали по молитве через возложение рук. Это было великим делом, ибо избранным они сообщали ту власть, которую получили от Самого Господа, когда Он сказал им: Как послал Меня Отец, так и Я посылаю вас. Сказав это, дунул и говорит им: приимите Духа Святаго. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся (Ин. 20, 21–23). Апостолы, сообщая ученикам свою власть, действовали по указанию Духа Святого. Павел при прощании с пресвитерами Ефесской Церкви говорил им: внимайте убо себе и всему стаду, в немже вас Дух Святый постави епископы, пасти Церковь Господа и Бога, юже стяжа Кровию Своею (Деян. 20, 28). Он же убеждал своего ученика, Тимофея, которого поставил епископом, ни на кого не возлагать рук поспешно, но вначале убедиться, достоин ли избираемый священства. Апостолы, хотя и получили от Господа полную власть вязать и разрешать грехи, охотно действовали по совещанию с верующими, так что с I века управление Церковью является соборным. Они призывали всех братий к участию и совещанию во всяком важном деле и молитвою испрашивали на него помощь Божию.

Так они собрались для избрания двенадцатого апостола на место Иуды, для назначения диаконов, для решения вопроса о соблюдении обрядового закона. Взаимная любовь, исполнявшая сердца верующих, и общая ревность к службе Божией вносили в эти собрания дух мира, согласия и удаляли из них споры и пустые разноречия.

Мы видим, что священство имело три степени: епископство, священство и дьяконство. Апостолы, получившие власть от Самого Христа, сообщали ее тем, которых считали достойными пасти Церковь Божию, и ставили епископов, которые получали право рукополагать священников и диаконов. Мы видели, по какому случаю они были избраны: стать помощниками при священниках, и, не имея права самим совершать Таинства (кроме Таинства Крещения), служили при совершении их, проповедовали слово Божие, заботились о бедных и больных, призреваемых Церковью. О должности и обязанностях епископов Павел дает подробные наставления своим ученикам – Тимофею и Титу. В первые времена епископы могли быть женаты. Христианский закон застал уже женатыми многих лиц, достойных носить звание епископов, и потому это не считалось препятствием. Но впоследствии стали предпочитать, чтобы епископы были безбрачными, для того чтобы, не занятые домашними заботами, они могли всецело посвятить себя Церкви. При своей жизни апостолы имели постоянный надзор над поставленными ими епископами и над всеми Церквами, как видим из примера Иоанна и Павла, надзиравших за всеми Малоазийскими Церквами. После них епископы главных городов имели надзор над остальными, хотя и считались все равными во власти. Так устроились постепенно епархии. Таково начало первенства патриархов, митрополитов, как они были названы впоследствии. Обязанности епископа были чрезвычайно важными и сложными. Он, кроме священнодействий слова и Таинств, должен был выступать и в роли судьи во всех спорах, возникавших между христианами, ибо христианам, по многим причинам, было невозможно обращаться к гражданскому суду, потому что, во-первых, законы, проникнутые духом язычества, не могли быть согласны с заповедями Христовыми, а во-вторых, от христианина потребовалась бы языческая присяга или исполнение языческого обряда, на что он согласиться не мог. Епископ же судил в духе Евангелия и по совести. Мы видим, что апостол Павел в одном из посланий укоряет коринфян за то, что они в тяжбах своих прибегали к суду язычников. Вообще же он убеждает их избегать сколько можно ссор и тяжб как несогласных с духом христианской любви и лучше уступать свое, чем тягаться с братом.

Брак между христианами совершался не иначе как при благословении епископа[71]. Слова апостолов об обязанностях мужа и жены показывают, как высоко первые христиане чтили это Таинство. Чистая нравственность резко отличала их от язычников, между которыми брак мало уважался и развод был делом обыденным. У христиан союз, благословленный Церковью, стал образом вечного союза Христа с Церковью. Муж и жена, соединенные на всю жизнь, должны вместе служить Богу, помогая друг другу в исполнении Его святых заповедей. Вообще все семейные отношения и обязанности получали новое, высшее значение от убеждения, что земная жизнь есть начало вечности и приготовление к ней.

О Таинстве Елеосвящения ясно говорит апостол Иаков: Болен ли кто из вас, пусть призовет пресвитеров Церкви и пусть они помолятся над ним, помазав его елеем во имя Господне. И молитва веры– исцелит болящего, и если он соделал грехи, простятся ему (Иак. 5, 14–15). О помазании елеем во исцеление упоминается и в Евангелии. Апостолы, посылаемые Господом для благовествования, мазали маслом недужных, и они получали исцеление (Мк. 6, 13).

Из сказанного мы видим, что все Таинства, совершаемые ныне Православной Церковью, и важнейшие обряды ее богослужения имеют начало во временах и преданиях апостольских. Это не значит, что с той поры богослужение оставалось совершенно неизменяемым. Неизменяемой осталась только сущность Божественной службы. Хотя сама служба несколько сократилась, с другой стороны, она обогатилась иными молитвами и песнопениями. Новые бедствия и опасности, грозившие верующим, новые милости, явленные им Господом, внушали христианам и новые молитвенные обращения, в которых выражались то просьба о помощи и защите, то горячая благодарность за явленные Богом милости. Постараемся, чтобы сердца наши были согреты той же горячей любовью к Богу и ближнему, которая одушевляла первых христиан и выражалась во всей их жизни, в каждом их действии. Уверовавшие жили уже не для себя, а всецело принадлежали Господу, посвящали Ему все силы, все способности, всю свою жизнь. Тщанием не ленивы, духом горяще, работали они Господу, служили Ему радостно, бодро, усердно, – не как строгому господину, а как доброму, любимому и любящему Отцу. На свое служение и на свое дело они смотрели как на дело Господне и исполняли его от души, каждый по мере своих сил. Вот к чему мы должны стремиться, моля Господа согреть и наши сердца и озарить, и укрепить их Духом Своим, чтобы и мы могли служить Ему, каждый среди тех условий, в которые поставила нас Его святая воля.

В жизни первых христиан выражалась и горячая любовь к ближним. Господь сказал уверовавшим: Заповедь новую даю вам, да любите друг друга; как Я возлюбил вас… По тому узнают, что вы– Мои ученики, если будете иметь любовь между собою (Ин. 13, 34–35). Они, действительно, явились достойными учениками Спасителя, ибо любили друг друга, как братья. Богатые делились своим имуществом с бедными. Случалось ли где общественное бедствие, как, например, голод, – тотчас христиане в разных городах собирали деньги и спешили помочь страждущим братьям. Эта взаимная любовь была мало знакома язычникам. Они, думая о своих выгодах и удовольствиях, строили великолепные дворцы, цирки, тратили огромные деньги на пиры и увеселения, а христиане помогали больным, немощным и нуждающимся. Первые больницы, первые приюты для бедных были устроены христианской Церковью. Помощь ее простиралась и на язычников. Христиане не участвовали в увеселениях язычников, но всегда готовы были помочь им в бедствиях.

У христиан был обычай в первый день недели откладывать, сколько каждому позволяло состояние, для помощи нуждающимся и для содержания Церкви. Апостол Павел упоминает об этом в посланиях. Он считал справедливым, чтобы проповедники слова и служители Церкви были содержимы обществом христиан, хотя сам и не пользовался этими приношениями, а предпочитал содержать себя собственными трудами. Приношения вручались епископам или пресвитерам, которые употребляли их по благоусмотрению. Верующие приносили и все, нужное для совершения богослужения: хлеб, вино, елей, мед и молоко. После богослужения все вместе вкушали общую трапезу (агапу[72], или вечерю любви). Обычай этот был впоследствии отменен, потому что давал повод к беспорядкам. Но вечери любви продолжали совершаться при поминовении усопших, когда собирались на могилы в годовщину их кончины.

Книга Деяний упоминает о постах. Апостолы постились перед тем, как предпринимали путешествие для проповедания. Утвердив Церковь, опять молились и постились с братьями. Иисус Христос Сам говорил о посте[73] как о деле, угодном Богу, и потому первые христиане постились часто.

Пост Четыредесятницы[74] перед Пасхой и посты среды и пятницы существуют со времен апостольских.

Главные праздники ветхозаветной Церкви соблюдались и христианами, но имели для них особенное, более высокое значение. Пасха, существовавшая прежде как воспоминание об освобождении от египетского рабства, теперь означала освобождение верующего от плена греха и смерти Кровию Христа[75]. День Воскресения Христа из мертвых праздновался как воспоминание самого радостного события и заменил для христиан еврейскую субботу. День Пятидесятницы[76], когда вспоминалось дарование Синайского закона, получил более высокое значение после сошествия Святого Духа на верующих.

Можно предполагать, что с первых времен вошло в обычай Церкви воспоминать молитвой и богослужением важнейшие события земной жизни Спасителя. О крестном знамении есть указание у древнейших писателей. Христиане употребляли его при начале и окончании каждого дела. Испрашивая благословение Божие на нашу жизнь и наши дела, как не вспомнить, что Крестной смертью Спасителя мы получили доступ к Господу? Знаменуясь крестным знамением, мы как бы выражаем, что во имя Спасителя и Его Крестной смерти прибегаем к милости Божией.

Уже упоминалось о женщинах, служивших при Церкви, диаконисах. Они избирались преимущественно из вдовиц, известных честным поведением и усердием к добрым делам и имевших не менее шестидесяти лет от роду. Впоследствии стали допускаться к этому служению и девы, отказавшиеся от брака, и даже замужние женщины, лишь бы они не были связаны семейными обязанностями. Тем которые имели семейство, апостол вменяет в первую обязанность заботиться о воспитании детей и управлять разумно своим домом. Диаконисы заботились о больных, наставляли новообращенных жен и служили при совершении над ними крещения.

С I века христианства известны аскеты. Так назывались люди, которые, из любви к Господу, вели самую строгую жизнь: отказывались от брака, хранили воздержание. В Египте ученики святого апостола Марка славились своей строгой жизнью. Они удалялись в уединенные места, хранили пост и проводили дни и ночи в молитве, псалмопении и чтении Священного Писания, отказавшись от всех выгод и радостей мирских. Древние писатели называли их ферапевтами. Один древний ученый, подробно описав их образ жизни, говорит, что они составляли песни и гимны во славу Божию, упоминает об их молитвенных собраниях перед великими праздниками.

Вот почти все, что известно об обычаях Церкви в I веке. О II и III веках есть больше известий в писаниях того времени. Конечно, христиане старались во всем сообразоваться с правилами, составленными святыми апостолами. Теперь нам надо сказать несколько слов о ересях, или ложных учениях, появившихся в I веке.

Некоторых лжеучений мы уже коснулись. Мы видели, что уже апостолу Павлу пришлось бороться с предубеждениями иудействующих, и что к концу века усилились восточные лжеучения. Из этих двух начал и возникли все ереси I века. Иудействующие и по крещении не хотели отказаться от прав и преимуществ, которые, как они считали, имели за собою. Они утверждали, что спасение доступно язычникам, только если они вначале примут Закон Моисея и станут строго соблюдать все обряды. Вообще они считали соблюдение обрядового закона необходимым для спасения и негодовали на апостола Павла как на разорителя священных отеческих преданий. Одна из главных сект, строго державшихся этих предубеждений, была секта назореев. После падения Иерусалима иудействующие, взирая на свои бедствия как на наказание за отступление от Моисеева закона, еще более удалились от христианского учения. Тогда возникла секта эбионитов, которая, держась с чрезвычайной точностью обрядового закона, отвергала все Священное Писание, кроме Пятикнижия, и признавала только поврежденное Евангелие от Матфея, называя его «Евангелием евреев». Эбиониты отвергали Божественность Иисуса Христа и считали Его простым человеком, получившим Божественную силу при крещении.

Восточные учения распространяли разные ложные толкования о сотворении мира, о борьбе добра и зла. Восточным ученым были известны книги Ветхого Завета. Но, не удовлетворяясь изложением Моисея о сотворении мира всемогущей волей Бога, они пришли к тому заключению, что все творение – дело двух начал: доброго и злого, находящихся в постоянной борьбе между собой. Видимый мир почитали они творением духа тьмы и зла.

Эти восточные учения, распространяясь в Палестине и Сирии, встретились с учениями иудейским и христианским. Некоторые слились с учением иудействующих, другие приняли некоторые христианские истины, но искажали их, стараясь слить со своими толкованиями. Один из известнейших лжеучителей был Симон-волхв. Еще его учитель, Досифей, выдавал себя в Самарии за ожидаемого Мессию, а его ученики, Менандр и другие, развили учение. Оно стало впоследствии называться гностицизмом, и христианам пришлось много бороться с ним.

Гностики – то есть «знающие» – имели притязание на высшее знание и разделялись на множество самых разнообразных сект. Главное основание их системы – это то, что видимый мир есть творение духа зла и тьмы и что начало доброе, душа человека, должно постоянно бороться с материей или плотью. Некоторые ученики Симона утверждали, что от Бога, источника или полноты бытия, исходят, как солнечные лучи, второстепенные силы, одаренные творчеством, которые слабеют по мере того, как они удаляются от источника. Эти силы они называли зонами и говорили, что самый слабый из них сотворил видимый мир, в котором постоянная борьба добра и зла, света и тьмы. Наконец (так они учили), божество решилось послать для спасения мира лучшего и высшего зона, который один мог освободить мир от зла и тьмы. Таковым эоном некоторые считали Иисуса Христа. Симон называл себя то самим Богом, то великой силой, посланной для того, чтобы освободить мир, то Духом Святым. Его ученик, Менандр, выдавал себя за Духа Святого и обещал бессмертие верующим в него. Гностики, называвшие себя христианами, отвергали воскресение тела и много спорили о существе Иисуса Христа. Одни отвергали Его человечность, другие – его божественность на том основании, что Сын Божий не мог принять плоти человеческой, которая есть зло. Так, Коринф и его последователи утверждали, что Иисус был простой человек, что Дух Божий сошел на Него при Его крещении и отлетел перед страданиями. Другие, докеты, говорили, что Иисус Христос, Сын Божий, имел только внешний, обманчивый вид человека и потому не страдал на Кресте.

Эти различные учения отзывались и на образе жизни их последователей. Некоторые, на том основании, что духу, или невидимому миру, началу добра, надо постоянно бороться с плотью, или видимой материей, считали строгое воздержание высшей, почти единственной добродетелью, хранили пост, отказывались от брака. Другие считали, что все позволено человеку, ибо, уступая злу, он уступает силе, которую не может победить. Была секта николаитов, которая учила, что так как спасение уже даровано Христом, то люди освобождены от закона и не грешат, что бы они ни делали; на этом убеждении николаиты строили свою развратную жизнь. О них упоминает святой Иоанн Богослов. Апостол Павел упоминает о лжеучителях Именее и Филите, которые утверждали, что воскресение мертвых уже было.

Лжеучения сильно распространились в конце I века и увлекли очень многих христиан. Истинно верующие глубоко скорбели о заблуждавшихся. Но Церковь Христова, укрепленная помощью Господней и просвещенная Духом Святым, всегда хранит в чистоте спасительные истины веры. Испытания посылаются ей Господом для общего блага. Возражения и превратные толкования лжеучителей заставляют пастырей и истинных чад с большим вниманием и с большим усердием изучать слово Божие, побуждают их излагать и объяснять для общего назидания истинное учение и поддерживать друг друга взаимной любовью, сердцем, согретым любовью и верой. Господь дает понимание истины. В Священном Писании многое недоступно для самых высоких умов, но кто приступает к чтению священных книг с молитвой и смирением, с искренним желанием узнать волю Божию, чтобы, узнав, исполнять ее, – тому Господь помогает понять то, что нужно для него. Много испытаний перенесла Святая Церковь, много пережила бурь и волнений, много чад ее увлеклось превратными мнениями и уклонилось от святой истины, но Церковь Православная, Кафолическая, Апостольская стоит незыблемо, храня в чистоте истину, данную ей Самим Христом, и непрестанно моля Господа, чтобы все просветились светом ее и пришли к спасению.

Глава XII

Век второй. Третье гонение на христиан

В начале II столетия по Р.Х. римским императором стал Траян[77]. Язычники считали его государем добрым и справедливым, но не таковым оказался он в отношении к христианам. Имея возможность убедиться, что они – честные люди и покорные граждане, он, однако, преследовал их как бунтовщиков и издал против них строжайшие указы. Язычники и иудеи, ненавидевшие христиан, старались настроить против них царя. Судьи требовали от них, чтобы они совершили языческий обряд перед изображением императора, поклонились гению императора[78] или присягнули гением императора. Обряд состоял в воскурении фимиама на жертвеннике или в совершении жертвоприношения в честь царя. Христиане, конечно, не могли на это согласиться, а их отказ представлялся как доказательство их неуважения к государю.

Император Траян. II в. Париж, Лувр

В начале своего царствования Траян издал указ, запрещающий все тайные собрания. Этим указом легко было воспользоваться против христиан, которые не разрешали некрещеным присутствовать при совершении Таинств и часто собирались для молитвы по ночам. Христиан стали преследовать и приводить на суд. Тогда-то св. Климент был сослан в Херсонес Таврический, св. Симеон, епископ Иерусалимский, замучен. После разрушения Иерусалима Титом иудеям было дозволено селиться на развалинах святого города; возвратились и христиане с епископом Симеоном, сыном Клеопы, сродника Господня. Симеон пережил гонение, бывшее при Домициане, но когда появился указ Траяна, то на него донесли как на христианина и на потомка Давида. Это последнее обстоятельство внушало опасение римскому правительству, знавшему, что иудеи ожидают себе избавителя из рода Давида. Симеону было уже 120 лет, но старость не охранила его от подозрений и истязаний. Его привели к проконсулу Аттику, который потребовал, чтобы он совершил языческий обряд и отрекся от Христа. Симеон отказался. Его предали истязаниям и мучили несколько дней, но ничто не поколебало твердости и веры святого старца. Его распяли на кресте[79]. Христиане избрали на его место Иуста.

Другой мученик, пострадавший при Траяне, – св. Игнатий Богоносец, епископ Антиохийский.

Св. Игнатий слышал благовествование самих апостолов, будучи в молодости учеником Иоанна Богослова. Есть в нашей Церкви предание, что он был тот самый отрок, которого Господь Иисус обнял, сказав ученикам Своим: Кто умалится, как это дитя, тот и больше в царстве небесном (Мф. 18, 4). Советом апостолов Игнатий был поставлен епископом в Антиохии после Еводия. Эта столица Сирии являлась одним из значительнейших городов в Римской империи и славилась богатством, роскошью. Языческое население Антиохии до страсти любило публичные игры и увеселения. Здесь трудились великие благовестники: Павел, Варнава, Петр; здесь верующие впервые стали называться христианами, и общество их было многочисленным. Св. Игнатий исполнял ревностно обязанности епископа, старался ограждать паству от влияния лжеучений, поучал ее и наставлениями, и примером собственной жизни. Он был епископом в течение сорока бурных и трудных лет. В то время настало гонение Домициана. Много еретиков старалось отклонить верующих от истинного учения, но Игнатий «молитвою и постом, неутомимостью в учении, ревностью духа противодействовал волнению, чтобы не потонул кто-либо из малодушных или неопытных». Достигнув уже глубокой старости, он имел одно пламенное желание – положить жизнь за возлюбленное имя Господа Иисуса Христа. Игнатий был славен во всем христианском мире; все почитали его за святую жизнь и называли Богоносцем, что отражало его пламенную любовь к Богу и уважение со стороны людей.

Избранные святые: свщмч. Иаков Иерусалимский (брат Господень), свт. Николай и свщмч. Игнатий Богоносец. Новгород. Вторая половина – конец XV в. ГРМ

В 106 году император Траян прибыл в Антиохию[80]. Он только что одержал победу над даками и готовился к новой войне. Антиохийцы приняли его с радостью и ярко выраженной преданностью; жертвоприношения в честь богов и царя сопровождали его торжественный въезд в город. Христиане, конечно, не принимали участия в подобных празднествах, и язычники донесли на них Траяну как на врагов государства. Им удалось настроить царя против них. Игнатий, узнав о том и заботясь о Церкви Антиохийской, добровольно явился к императору, чтобы, если возможно, отклонить его от гонения на христиан или умереть за имя Христово. Траян принял его сурово.

– Ты ли, – сказал он, – тот злой дух, который противится моей воле и другим внушает непокорность нашим законам?

– Никто еще не называл богоносца духом злым, – отвечал Игнатий, – злые духи бегут от рабов Божиих. Именем Христа, Небесного Царя, я охранен от них.

– Кто это богоносец? – спросил царь.

– Это тот, кто носит Христа в сердце своем, – отвечал Игнатий.