Искусственный офсайд. Босс всегда прав Овчинников Сергей

Золотое возвращение

Я уже отметил, что комфортнее всего мне было в «Локомотиве» 1995 года. В клубе работали, играли порядочные, добрые, отзывчивые люди. И по прошествии полутора десятков лет, мы, игроки той команды, по – прежнему держимся вместе.

Возвращаясь же в Москву зимой 2002 года, я испытывал даже определенное чувство неловкости. Состав «Локо» заметно поменялся, хотя многие появившиеся в команде после моего отъезда в Португалию футболисты меня наверняка знали. И все же заново начинать в родной команде тоже непросто, старые заслуги в футболе роли не играют. Но все проблемы были сняты на первом же сборе, во время которого я полностью освоился. Увидел, что «Локомотив» – дружная, веселая команда, признал в ней прежний локомотивский дух, появилось ощущение, что вернулся домой. Оно усилилось, когда на церемонии награждения «Локо» серебряными медалями меня приветствовал огромный транспарант, принесенный болельщиками: «С возвращением, Сергей!» Не скажу, что я сентиментальный человек, но тут мурашки пробежали по телу. Видимо, это комплекс из детства – когда откровенно хвалят или оказывают повышенное внимание, испытываю неловкость.

– Приглашая Овчинникова вместо лучшего на тот момент голкипера страны Нигматуллина, Семин сделал сильный ход. В команду пришел настоящий мужик, и «Локо» пережил смену вратарей безболезненно. Кстати, считаю, на чемпионате мира Нигматуллину не хватало конкуренции. Решение поберечь его психику было ошибочным – если бы в Японию поехал Овчинников, для нашей команды все могло бы сложиться по – другому.

Александр Прохоров, в прошлом вратарь «Спартака», минского, киевского «Динамо» и сборной СССР. «Спорт – Экспресс». 2003 год.

В каком – то интервью своего португальского периода я назвал себя гражданином мира, утверждал, что мне везде хорошо. А дома все – таки лучше! Наверное, словосочетание «гражданин мира» придумали люди, живущие за границей, чтобы как – то бороться с ностальгией. Но домой тянет всех и всегда.

По сравнению с 1997–м, годом моего отъезда в Португалию, полностью сменился состав «Локо», требования стали намного выше, команда прибавила в тактическом мастерстве. Каждый прекрасно понимал, что от него требовалось, ясно представлял задачи, поставленные перед ним тренером. В мою бытность игра строилась на отдельных личностях – Косолапове, Чугайнове, Елышеве, Оганесяне, Гарине. Со временем появились новые лидеры – Измайлов, Лоськов.

Вернувшись в «Локомотив», я сразу добился лучшего в карьере коэффициента непробиваемости – 0,45 гола за матч в чемпионате страны и вновь стал основным в национальной сборной. Меньше голов за сезон я никогда не пропускал. Хотя и раньше случались удачные отрезки в чемпионатах. 2002 год для «Локомотива» выдался чемпионским, а чемпион и не должен много пропускать. На «отлично» сыграл весь наш оборонительный альянс: защитники, полузащитники. Впрочем, вся команда продемонстрировала невиданную прежде надежность, уверенность в себе. У меня, конечно, не обошлось без удачи, которая для вратаря играет не последнюю роль. Было несколько игр, в которых нам явно везло, например, на выезде с «Ураланом», «Зенитом», «Шинником», «Аланией», когда то в меня мячом попадали, то в штангу, то мимо ворот с метра били, как, например, Попов в матче первого круга с ЦСКА. Приятно было чувствовать, что удача тебя любит, это здорово придает уверенности, сил. И что любят болельщики – к золотому матчу они вдохновляли меня баннером: «Овчинников – номер один навсегда!»

Интереснее, счастливее года в моей карьере не было. На встрече с болельщиками перед началом сезона я сказал, что главная мечта моей жизни – выиграть с «Локо» звание чемпиона России. Потому что «Локомотив» для меня – гораздо больше, чем футбольная команда. Это мой второй дом. Лучшие годы моей жизни прошли в «Локомотиве» в окружении замечательных людей. А наша победа в чемпионате – не только футбольный, но, наверное, и мой жизненный пик.

Овчинников – 7,5. Не допустил ни одной ошибки. Парировал несколько опасных ударов. Отразил в добавленное время опаснейший удар низом Гусева с близкого расстояния.

Оценка «Спорт – Экспрессом» игры Сергея Овчинникова в золотом матче с ЦСКА. 2002 год.

Находиться в «Локомотиве» 2002 года было счастьем для каждого из нас. Атмосфера потрясающая! В этом было наше маленькое преимущество перед ЦСКА, которое и позволило завоевать первенство. Я когда – то мечтал завоевать с «Локомотивом» золотые медали, потому что клуб никогда их не выигрывал. И пусть после чемпионского мы завалили следующий 2003 год – весь сезон праздновали! – зато люди узнали, как это бывает, какие это праздники.

Самый тяжелый момент в моей карьере – золотой матч с ЦСКА. Поражение в тот зябкий вечер 21 ноября стало бы для меня, для всех нас катастрофой. Прежде «Локомотив» никогда так близко не подбирался к чемпионству. И если бы мы не воспользовались представившимся шансом, у игроков пропала бы вера. Не убежден, что потом мы сумели бы выйти на уровень, который принес нам успехи в Лиге чемпионов. А после победы в главном для некоторых из нас матче всей жизни мы стали гораздо сильнее духом.

– Удар армейца Гусева в компенсированное время притянули, как магнит, руки блестящего Овчинникова.

Александр Просветов. «Спорт – Экспресс». 2002 год.

– Наш голкипер в очередной раз показал свой высокий класс. Он начинал свое восхождение с «Локомотивом», а сегодня принес нам золото.

Юрий Семин, главный тренер «Локомотива». Пресс – конференция после золотого матча–2002.

– А еще «Локо», мне кажется, победил потому, что Овчинников не мог проиграть Нигматуллину.

Мощь овчинниковской натуры подавила несколько рефлексирующего Нигматуллина, на котором, полагаю, лежит доля вины за пропущенный гол.

Игорь Рабинер. «Спорт – Экспресс». 2002 год.

К золотому матчу мы подошли, не побоюсь этого сравнения, с европейским уровнем игры, который постепенно набирали, третий раз стартовав в Лиге чемпионов. Особенно запомнился матч первого группового турнира в Стамбуле с «Галатасараем». Неделей ранее мы проиграли «Барселоне» на «Ноу Камп» – 0:1, но игру показали классную. Юрий Семин, перед началом барселонского матча мечтавший о ничьей, после поражения воскликнул: «Какая ничья, мы должны были победить!». И тренер каталонцев Луи ван Гал расщедрился после матча на комплименты в наш адрес, которых досталось и на мою долю. «Мне очень вратарь Овчинников нравится», – сказал он.

В Стамбуле мы поселились в шикарном отеле «Кемпински», и вечером Семин собрал нас. «Главное, не бойтесь, сыграйте в свою игру, держите свою марку», – начал он свою речь. Тут мой взгляд упал на недоуменное лицо Вадика Евсеева. «Юрий Палыч, что вы такое говорите? – удивился он. – Да мы завтра выйдем и выиграем». «Ладно, готовьтесь как следует», – смутился Семин. Назавтра приехали на стадион, а он уже битком, публика ревет, чего – то уже подожгла, вывесила плакат на русском языке: «Добро пожаловать в ад!» «Они еще не знают, что такое ад, – изрек Евсеев. – Через два часа узнают». Мы выиграли – 2:1 и довольно легко. Повели 1:0, турки сравняли счет, мы забили второй гол. А в конце, конечно, мы отбивались. Но случались матчи и посложнее. После игры шли навстречу Семину веселые, радостные: «Мы же говорили.» Тогда у нас была очень сильная команда, никого не боялись. С этой победы мы начали свой первый путь во второй групповой турнир Лиги чемпионов.

Удался мне тогда и матч с «Брюгге» в гостях, в паре – тройке серьезных эпизодов удалось выручить команду. Бельгийцы нас сильно прижали, упарился даже время тянуть. Но я люблю играть, когда на трибунах много болельщиков, а сами трибуны расположены близко к воротам. Матч в Брюгге был из этой категории.

– Овчинников чуть ли не в одиночку вытащил матч Лиги чемпионов в Брюгге.

Игорь Рабинер. «Спорт – Экспресс». 2002 год.

– В Брюгге Босс был непробиваем.

Юрий Бутнев. «Спорт – Экспресс». 2002 год.

– «Локомотив» более рационален, он делает ставку на железную дисциплину и мощную оборону. Плюс Овчинников. Его великолепная игра против «Брюгге» лишний раз подтверждает крылатую фразу о том, что вратарь – полкоманды.

Егор Титов, капитан «Спартака». «Спорт – Экспресс». 2002 год.

В компании звезд мирового уровня

В чемпионате–2002 я установил свой сезонный рекорд – 20 «сухих» матчей. А в декабре того же года получил приглашение сыграть за сборную мира в прощальном матче форварда сборной Объединенных Арабских Эмиратов Аднана Аль – Тальяни, который блистал в 80–90–е годы и считается лучшим арабским игроком всех времен. Матч состоялся 3 января 2003 года в Абу – Даби и стал событием в моей карьере – майка, в которой играл, хранится в музее Ивана Кирилловича Овчинникова – моего папы. Там же, где и все премии «Стрелец».

В аэропорту Дубая меня забрали прямо с трапа самолета. На шикарной машине мы проехали сто километров до Абу – Даби без остановок за 35 минут. Всех игроков и тренеров команды поселили в шикарном отеле Emirates Palace, в котором для нас было все бесплатно. Нашим соперником был туринский «Ювентус», проводивший в ОАЭ подготовительные сборы ко второму этапу национального чемпионата. В его составе против сборной вышли звезды мирового уровня Буффон, Феррара, Дзамбротта, Давидс, Недвед, Дель Пьеро, Трезеге…

В сборной мира были представлены действующие знаменитости, игроки старше 30 лет – аргентинец Батистута, итальянец Синьори, либериец Веа, хорват Сольдо, австриец Херцог, нигериец Уэст, турок Бюлент… Настолько простые ребята! Я поражался – невероятное уважение к личности! Кто для них вратарь Овчинников? Ну, по Лиге чемпионов они меня немного знали. А тут чувствую: ни тени сомнения в моем мастерстве. Если ты в сборной, значит, уже в порядке. Ощутив доброжелательность звезд, понял: чем выше классом футболист, тем проще с ним общаться. И наоборот: чем он слабее, тем больше из него дерьма лезет.

На вечернюю тренировку накануне матча я опоздал со своего рейса, а в полдень следующего дня нас собрали всех вместе, тренеры – француз Брюно Метсю, возглавлявший на чемпионате мира–2002 сборную Сенегала, и хорват Томислав Ивич объявили состав. Метсю – оказался большим оригиналом. Его установка на игру выглядела предельно лаконичной: «Здравствуйте. Я, кроме Батистуты и Веа, никого из вас не знаю, так что амплуа выбирайте себе сами».

Футболисты «Ювентуса» вышли из кратковременного отпуска, были в приличной форме, а в нашей команде ребята возрастные, и после паузы им тяжело было. Первый тайм еще продержались – 0:0. В створ моих ворот попало ударов пять – шесть. Без везения не обошлось, да и партнеры здорово помогали. Во втором тайме меня на полчаса сменил грек Никополидис, а остальное время играл арабский вратарь Мусабах, который в конце встречи отразил пенальти, но в итоге мы проиграли – 2:4. Матч получился веселым, и вообще было интересно пообщаться с иностранными звездами. А в перерыве Милене Домингес, жена знаменитого Роналдо, демонстрировала дриблинг, чеканила мячом. По окончании матча ко мне подошел шейх, которому понравилась моя игра, попросил майку и удвоил мой гонорар. А я и сам не ожидал, что так прилично сыграю, все – таки в отпуске находился больше месяца, слегка поправился и вообще не тренировался. Тем не менее три – четыре раза за тайм команду выручил, отбил трудные мячи после ударов Дель Пьеро и Недведа. Пришлось нам тяжеловато, я старался страховать оборону, держал паузы перед вводом мяча в игру, в общем, как мог, облегчал игрокам жизнь. Ребята в перерыве поднимали в раздевалке по моему адресу большие пальцы. А потом «Ювентус» еще прибавил, и силенок им не хватило. В перерыве матча Джузеппе Синьори, которого тоже заменили, пригласил меня выйти покурить с ним. Покурили, поболтали, прекрасно понимали друг друга, хотя он говорил на итальянском, а я на португальском. Синьори оказался настоящим футбольным фанатом, знающим все лучшие европейские команды и даже их игроков. Он поинтересовался, как там «Локомотив», и стал называть имена наших ветеранов, спрашивать, чем они сейчас занимаются. Он просто поразил меня. Я не знал, где в данный момент, например, Игорь Яновский, вообще забыл о нем, а итальянец всех помнил и поставил меня в неловкое положение. Рассказал, что следит за «Локомотивом», знает, что мы впервые стали чемпионами, назвал даже вехи моей карьеры, чем сразил меня наповал. Удивил он и сообщением, что в Италии есть люди, увлекающиеся российским футболом, которые собираются вместе, обсуждают что – то, спорят.

Во время ужина вечером после матча к нам за столик подсел Джордж Веа, выступавший за лондонский «Арсенал», первым вопросом которого ко мне был: «А не хотел бы ты поиграть в «Арсенале»? Подумай». Вопрос оказался не праздным, последовало и продолжение.

В 2003 году «Арсенал», которому требовался опытный второй голкипер, в том числе и для Лиги чемпионов, сначала рассматривал четыре кандидатуры – вратаря сборной Германии Леманна, испанской «Валенсии» Канисареса, какого – то аргентинца и мою. В итоге остались две фамилии: я и Леманн. Те, кто подешевле. Тут, к сожалению, а может быть, и к счастью, случился злополучный эпизод по окончании матча «Локомотива» с «Зенитом», когда я повздорил с питерским тренером Боровичкой. Агенты Леманна мне тот эпизод в пику и поставили. Арсен Венгер, главный тренер «Арсенала», на совете, когда решалось, кого «канонирам» покупать, меня или немца, высказал свое решающее мнение: «Слишком уж этот Овчинников вспыльчивый, а нам сумасшедшие не нужны». Однако признаюсь, я и сам – то не горел желанием ехать в Лондон, говорил: «Если «Локо» решит – уеду. Но быть вторым вратарем даже в «Арсенале» не хочу». Возможно, и эта информация дошла до Венгера, и он подумал: зачем приглашать игрока в команду против его воли? Знаю, что переговоры с «Локомотивом» велись два – три дня, «канониры» очень хотели меня взять. Но купили немца, который оказался еще и дешевле, стоил два миллиона долларов, а за меня «Локомотив» четыре просил. Я тоже «одобрил» кандидатуру Леманна, порядочного, добродушного парня, заводилу в любой компании, который характером сродни мне: может и вспылить в ответ на какую – то несправедливость или если его не ставят в состав. Осенью 2003 года «Локомотив» встречался с «Арсеналом» в групповом турнире Лиги чемпионов, и тренерам «канониров» представилась наглядная возможность сравнить двух бывших кандидатов в их команду. Не знаю, какие выводы они сделали, но отклики британской прессы оказались комплиментарными по отношению к нам обоим.

– Отличную игру в матче с «Арсеналом» продемонстрировал Овчинников.

ВВС, Англия.

– Овчинников сыграл выше всяких похвал, отразив удары Пиреса и Коула.

Sky Sports. Англия.

Нам стало все равно с кем играть

Болезненным оказался для нас 2003 год, когда «Локомотив» остался без трофеев, а я пропустил 25 мячей в 25 матчах и схватил пятиматчевую дисквалификацию. Поразительно, что ни тогда, ни потом Юрий Палыч не попрекал меня этим. И он, и клуб своих игроков, наоборот, всегда защищали. Да, один на один Семин говорил много резких слов, но о том кроме нас с ним больше никто не знает.

– У нас Овчинников и характером, и работой, и игровыми качествами прочно держит за собой первый номер. Ему не привыкать выносить главную нагрузку.

Юрий Семин, главный тренер «Локомотива». «Спорт – Экспресс». 2003 год.

Тот год «Локомотив» начал удачно – с выигрыша Суперкубка России в матче с ЦСКА, который в игровое время завершился вничью – 1:1. Но я отбил все четыре послематчевых пенальти, и приз достался нам.

Но в чемпионате дела у нас не заладились. Зато здорово выступили в Лиге чемпионов.

Семин лучшим матчем «Локомотива» в еврокубках называл московский с «Миланом», а потом опять же московский с «Реалом» весной 2003 года. Оба раза мы проиграли с одинаковым счетом 0:1, в первом получили гол с пенальти, во втором играли потрясающе, созидали лучше, чем «Реал», имели много выгоднейших моментов, а гол пропустили в результате единственной грубой ошибки. Оба матча по содержанию, по накалу действительно получились прекрасными.

Годом раньше мы в Москве обыграли «Реал» – 2:0, что любая команда посчитала бы историческим достижением. Однако многие тогда принижали значение победы «Локо», утверждая, что москвичи обыграли мадридских дублеров. Но, во – первых, у таких грандов нет разделения на основной состав и резервный. В том же «Реале» на каждую позицию есть три – четыре равноценных кандидата, которые спят и видят себя на поле. Когда им дается шанс, они выкладываются на полную катушку. Во – вторых, в Лиге чемпионов платят большие деньги, и ни один тренер не станет выставлять состав, который заведомо обречен на поражение.

Мне же запомнился и матч с «Реалом» на «Сантьяго Бернабеу» – последний, декабрьский матч сезона–2002. Мыслями мы уже были в отпуске, иначе наверняка грохнули бы этот «Реал». Хотя команда у них была очень сильная. Нам в паре моментов на первых минутах повезло, и все равно мадридцы свой гол забили. Но мы его отквитали, потом еще раз добились успеха, а в ответ получили нелепый гол с подыгрышем рукой от Рауля. Думаю, правда, что они все равно забили бы нам не этот гол, так другой. При счете 2:2 они нас поприжали, но мы выстояли, а финальный свисток прозвучал, когда Джеймс Обиора убегал с центра поля к воротам Касильяса. Не факт, что наш нигериец вышел бы один на один с вратарем, но английский судья Барбер подстраховался, свистнул на несколько секунд раньше окончания добавленного времени. Все были рады и ничьей – 2:2, все – таки уровень «Локомотива» и «Реала» был несопоставим. Хотя и хваленый удар Роберто Карлоса оказался не таким уж разящим, как его расписывали. Пару раз он шмякнул, я поймал. Достойно мы выглядели.

– Этот вратарь с «хвостом» на голове больше всего напоминал вышибалу из дискотеки, который жестко пресекал все попытки хулиганов разгуляться в его владениях.

Газета AS. Испания.

Понравился мне и наш московский матч с «Шахтером» в августе 2003 года, прежде всего по накалу. Семин тогда еще назвал его самым важным в своей тренерской карьере. Палыч тогда почему – то излишне нервничал, что было для него нетипично, от него какое – то напряжение передалось и нам. Тем более что в Донецке мы уступили – 0:1, причем «Шахтер» не использовал несколько стопроцентных моментов.

– Эпизод из первого тайма, когда мне удался удар головой в падении после подачи с фланга, целиком «на совести» Овчинникова. У него потрясающая реакция! Если бы не Овчинников, все решилось бы уже в Донецке.

Алексей Белик, нападающий «Шахтера». «Спорт – Экспресс». 2003 год.

Но ничего, в Черкизове выиграли. Вели – 2:0, и тут «Шахтер» один гол отквитал, а 2:1 нас совершенно не устраивало. И когда на 86–й минуте судья показал на «точку», а Игнашевич пошел исполнять пенальти, я думал только об одном: чтобы Сергей попал в ворота, отразить его удар невозможно. А он как дал Плетикосе в самую «девятку»! Ну, все, выиграли.

– Об игре Овчинникова с «Шахтером» – исключительно с восклицательными знаками! Страж ворот чемпиона и на выезде выручал, и в Черкизове, помимо всего само собой разумеющегося, вытащил «мертвый» мяч от Бахарева.

Юрий Иванов. «Спорт – Экспресс». 2003 год.

Против «Интера», когда выиграли в октябре того же 2003 года на черкизовском стадионе 3:0, мы выглядели просто командой – машиной. Приходилось слышать, что, мол, «Интер» приехал к нам в гости не в порядке. Но и мы в период матчей с «Миланом» были не в порядке, но ни о каком снисхождении к «Локомотиву» тогда и речи не было. А «Интер» играл боевым составом, как он мог быть не в порядке? Тем более что потом он обыграл «Арсенал» в Лондоне. «Арсенал» тоже, что ли, был не в порядке? Почему, когда наша команда выигрывает, мы начинаем искать оправдание соперникам? Главным для нас должно быть, что мы в порядке, играем так, что соперник выглядит плохо. Как раз на этом воспитывается психология победителей.

– Лучшим игроком нашего чемпионата я бы назвал голкипера «Локомотива» Сергея Овчинникова. И мое мнение основывается отнюдь не на впечатлении, которое произвела на меня игра с «Интером». Считаю, Овчинников на протяжении всего сезона демонстрировал стабильную игру и был лидером своей команды, которая на данном этапе, на финише сезона, является сильнейшей в нашей стране. Вспомните, какие результаты показывали железнодорожники, когда Овчинникова не было в воротах. Уверен, если бы не пятиматчевая дисквалификация Сергея в самом начале первенства, «Локомотив» составил бы реальную конкуренцию ЦСКА в борьбе за золото.

Александр Бубнов, в прошлом защитник «Динамо», «Спартака» и сборной СССР. «Советский спорт». 2003 год.

Первые минуты не предвещали «Интеру» крупного поражения, в его составе были сильные игроки, вначале создавшие у наших ворот несколько голевых моментов. Но мы сыграли очень грамотно, выполнили все, что Палыч нам наказывал, вскрыли слабые стороны соперника, все, что тренер предлагал, реализовали на поле. А Дима Хохлов забил фантастический гол – с угла штрафной головой в дальнюю «девятку». Через пару дней мы смотрели видеозапись матча на базе, снова радовались, и видели, с какими каменными лицами защитники «Интера» уставились на своего вратаря Тольдо: мол, как можно пропустить после удара головой с такой дистанции. Но и с моей точки зрения взять этот мяч было просто нереально.

– Знаю Сергея Овчинникова, который уверенно играет не только за «Локомотив», но и за сборную России.

Альберто Дзаккерони, главный тренер миланского «Интернационале». «Спорт – Экспресс». 2003 год.

Очень хорошим получился и ответный наш матч с «Интером».

Весной, направляясь из раздевалки стадиона «Сан Сиро» на первый матч с «Миланом», мы испытывали некоторое волнение – ведь ступали на газон одной из самых престижных европейских арен. А выход на матч с «Интером» уже получился для нас будничным – привыкли. Ни стадион, ни громкое имя соперника уже не будоражили воображение. С какого – то момента нам стало все равно с кем играть. Хозяева, как им и полагается, нас немножко придавливали, но мы все равно пребывали в полной уверенности, что не проиграем. Такая уверенность характеризует класс команды: ну, давят и давят, потерпим, а будет момент, забьем. Наши ребята очень надежно сыграли в обороне. Команда высокого класса, такая, как «Интер», умеет выжимать голы из минимума выгодных ситуаций. И то, что мы пропустили в матчах с ним всего один мяч, лучшая характеристика действий «Локо» в обороне. Но мы не прятались в глухую защиту и не сбивались на навал, продолжали играть на контратаках и были вознаграждены: Лось шваркнул метров с 35 – рикошет и гол. Нас это устроило. Сильным везет.

– В тех редких случаях, когда нападающий «Интера» Кристиан Вьери оказывался на убойной позиции, блестяще играл вратарь железнодорожников Сергей Овчинников. В середине второго тайма Вьери расстреливал его метров с десяти. Босс парировал не только первый удар, но и повторный.

«Спорт – Экспресс». 2003 год.

– При каждом удачном действии Сергея Овчинникова итальянские журналисты, сидевшие неподалеку от бригады «СЭ», качали головой и поднимали вверх большие пальцы. То же самое они сделали, даже когда Вьери попал в перекладину. «Ваш голкипер заколдовал свои ворота!» – сказал мне один из итальянцев после финального свистка. И он был недалек от истины. Все, что голкипер «Локо» вчера мог отбить, он отбил.

Юрий Бутнев. «Спорт – Экспресс». 2003 год.

– Отдельных похвал от испанских журналистов удостоился Сергей Овчинников, которого пресса называет «великолепным».

«Спорт – Экспресс» после матча с «Интером» в Москве. 2003 год.

Запоминающейся получилась победа над киевским «Динамо» спустя месяц после «Интера». Прежде всего тем, что решающий гол забил самый техничный в кавычках наш футболист Паркс. Киевский вратарь Александр Шовковский на последних минутах вместо того, чтобы кулаком выбить из штрафной верховой мяч, начал его ловить. А Паркс стоял рядом. И опускаясь на траву, вратарь стукнул костариканцу по голове мячом, который выпустил из рук, и стал кричать судье: мол, нарушение правил. А какое нарушение, если Паркс просто стоял. Два защитника бросились на защиту ворот. Нормальный форвард щечкой легонько ударил бы в створ, и один из защитников, понимая это, занял оптимальную позицию на линии ворот. Но Паркс обладал столь «своеобразной техникой», что мяч угодил ему в голень и залетел в сетку по совершенно непредсказуемой траектории.

– Мне очень понравился вратарь Овчинников. В какие точки ни били бы наши нападающие, он всегда оказывался именно там. Это высший показатель вратарского мастерства. А как он руководит обороной! Просто молодец!

Йожеф Сабо, вице – президент ФК «Динамо» (Киев). «Спорт – Экспресс». 2003 год.

В 1/8 Лиги чемпионов весной 2004 года мы, считаю, проиграли «Монако» еще дома, хотя матч завершился нашей победой – 2:1. Игра нам не удалась, потому что своего большого преимущества мы не реализовали. Надо было забить еще хотя бы один мяч, и мы прошли бы в четвертьфинал, даже проиграв в гостях – 0:1. Хотя по содержанию первый тайм матча в Черкизове с нашей стороны был просто превосходным. Но во втором пропустили обидный гол, который нас и «похоронил». За отбитый пенальти в ответном матче с «Монако» меня превозносили. Тем более что и в чемпионате России я отразил 11–метровый от Парамонова из «Амкара». Но сам я за собой никакого героизма не ощущал. Прыгнул, отбил – ну и слава богу. Забитый или отраженный пенальти – не заслуга бьющего игрока или вратаря, а чистой воды лотерея.

Вылет из Лиги чемпионов от «Монако» считал тогда самым большим разочарованием в своей жизни. До сих пор убежден, что «Локомотиву» по силам было дойти до финала Лиги чемпионов. А в итоге туда попал «Монако», который в Черкизове мы превосходили на три головы. Да и в Монте Карло, играя полтора тайма вдесятером, сражались на равных. Если бы не судейство. Ох, уж этот треклятый Лусилиу Батишта!

Из пяти матчей, признанными прессой самыми неудачными для Юрия Семина в «Локомотиве», я играл только в одном – домашнем с «Баварией».

«Локомотив» 2002 года сильно напоминал команду 1995–1996 года, прежде всего человеческими качествами игроков. Позже этого уже не было. Мы были объединены одной целью – стать чемпионами, удивительно совместимы друг с другом, нам было интересно в общей компании, играли и праздновали вместе, дружили даже наши семьи. У нас был прекрасный тренер, замечательный президент клуба, шикарный стадион, не хватало только чемпионского золота. Но мы к нему стремились. И Семин тоже ценил эту обстановку, понимал нас. Уже став тренером, я говорил футболистам «Кубани», что гораздо приятнее вспоминать не победы, не завоевание титулов, а счастье пребывания в прекрасной командной атмосфере. Для меня время 1995–1996 и 2002 годов самое счастливое. И наша задача, говорил я им, создать такую атмосферу, чтобы и вы спустя годы вспоминали о ней с теплотой.

Сто матчей на ноль

Мы были настолько спаяны, что и выделять кого – то нет никакого желания. Никого из 20 футболистов не могу вычеркнуть из общего списка. Всем понятно, что Дмитрий Лоськов был видной фигурой не только как капитан команды. Его лучшие игры выпали на 2002 год. Он забивал самые нужные голы, в том числе и в «золотом» матче с ЦСКА. Дима проявлял великолепные организаторские способности, являлся проводником идей тренера на поле, вносил креативность в игру команды.

– В 2004 году никто не верил, что мы победим в чемпионате. Один Серега Овчинников говорил, что «Локомотив» станет чемпионом. Слушайте умных людей!

Дмитрий Лоськов, полузащитник «Локомотива» и сборной России. «Советский спорт». 2007 год.

Потрясающим парнем был Бобо Лекхето, которому надо было родиться белым и русским. Оборона вообще выглядела настоящим монолитом. Я досконально знал манеру поведения своих защитников, они – мою, понимали друг друга с полуслова. Даже сейчас Дима Сенников говорит мне: «Тебя в воротах не хватает. Ты все время подсказывал, что мне делать, а теперь некому». Шутит, конечно, но защитникам приходится легче, когда вратарь постоянно координирует их действия, предвидит развитие атаки соперниками на два – три хода вперед.

– Овчинников – настоящий лидер. И на поле, и в жизни. По сути своей он победитель, проигрывать ненавидит, его возвращение в «Локомотив» во многом предопределило наше чемпионство в 2002 году. Многим кажется, что Овчинников слишком часто кричит на защитников. Но это – не крик, а своевременные и нужные советы. Мне его подсказки очень помогают. В обычной жизни он гораздо мягче, а если на поле от него кому – то ненароком достается, после матча наш вратарь всегда пытается извиниться. Человек он компанейский, хочет сплотить команду сильнее, чтобы мы были единым целым. И у него это получается.

Дмитрий СЕННИКОВ, защитник «Локомотива» и сборной России. 2003 год.

Гена Нижегородов у нас в центре обороны тогда здорово играл, это были его лучшие годы, Сеня (Дмитрий Сенников. – Прим. автора) – тоже, Игнат (Сергей Игнашевич. – Прим. автора) пришел и сразу закрыл брешь, образовавшуюся с уходом Чугайнова. С ним мы начали играть в линию. Он был помоложе и побыстрее Чугайнова, постоянно рос как футболист. Милан Обра – дович, хороший футболист, уверенно закрывал правый фланг обороны. Вадим Евсеев – это целая легенда, мало того, что первоклассный защитник, привнесший в наш коллектив частичку победного спартаковского духа, так еще из его «речей» можно было составить целый сборник афоризмов. После каждой нашей победы, например, Вадик влетал в раздевалку и своеобразно поздравлял всех: «С «капустой» вас, мужики!»

В атаке здорово играли Руслан Пименов и Джеймс Обиора. Пима был хорошим форвардом, но в футболе не все звезды долго горят – кто – то «светит» десять лет, а кто – то год. Руслан в молодости задал себе сразу высокую планку, которую, к сожалению, потом снижал, а не повышал. Хотя, зная его как человека, не могу предположить, что он подвергся звездной болезни. Думаю, что держать уровень ему помешали травмы, предрасположенность к набору веса. Да и характер у парня непростой. Но человек он прекрасный, и очень жалко, что он выпал из обоймы. Я хотел пригласить его в «Кубань», но по независящим от меня причинам не получилось. А если бы взял, может быть, он заиграл бы опять на своем уровне, я знал, как найти к нему подход.

– Вы прекрасно понимаете, что значит Овчинников для «Локомотива». Полкоманды минимум.

Дмитрий Хохлов, полузащитник «Локомотива» и сборной России. «Советский спорт». 2003 год.

А вот Обиора был тяжелым человеком, ни с кем особо не общался, все больше сидел дома, но пользу приносил существенную. Без него «золота» мы не взяли бы. И хотя Семин как – то отрекомендовал нигерийца как «очень нежного» игрока, на тот момент он был нам необходим. Дмитрий Хохлов приехал назад, в Россию, поиграв и в Голландии, и в Испании, и у нас он держал настоящий европейский уровень. И головой, и ногами – мысль и техника превалировали в его игре.

Многие из той команды могли бы играть в Европе, хотя мне кажется, что в топ – клубах не заиграл бы никто. После локомотивской атмосферы в топ – клубе любому было бы очень трудно адаптироваться. Хотя по уровню мастерства того же Лоськова можно было ставить в состав самой сильной команды. Как и некоторых других. Косолапов не смог заиграть в Испании, не выдержал и вернулся. И я в Португалии первые полгода по – настоящему страдал от отсутствия рядом своих друзей – одноклубников. В то же время Марат Измайлов играет и хорошо себя чувствует в лиссабонском «Спортинге». Марат – необыкновенный, на самом деле очень сложный человек, всегда остававшийся для меня загадкой. Но игрок классный, одаренный и техническими, и физическими данными, помимо роста. Как говорится, все при нем.

– Не зря его прозвали Босс. Он – душа команды, настоящий лидер, который в трудную минуту может завести партнеров и повести их за собой, несмотря на то, что позиция вратаря, вообще говоря, этому не способствует. Овчинников – ветеран «Локомотива», он прошел с командой долгий путь от становления до серьезных высот и внес большой вклад в достижения клуба. Вне поля это – добрый, отзывчивый человек, который многим помогает – и советами, и делами. К нему всегда можно обратиться и непременно получишь надежную поддержку.

Сергей Гуренко, полузащитник «Локомотива» и сборной Белоруссии. 2003 год.

В 2002 году мне многое удавалось, но не стал бы однозначно говорить, что тот сезон стал лучшим в карьере. Гораздо более успешным для себя считаю сезон–2004, мне он больше понравился с профессиональной точки зрения. И если в 2002–м была большая разница между «Локомотивом» и остальными командами, мы были на ходу, защитники порой даже не подпускали мяч в мои владения, то, как для вратаря, 2004–й для меня ценен намного больше.

– Лучшим игроком матча «Локомотив» – ЦСКА, по моему убеждению, стал Сергей Овчинников: именно благодаря спокойствию и мастерству своего вратаря «Локо» без потерь пережил ужас первых 20 минут. Поставим эту встречу в один логический ряд с ответным поединком против «Монако» – и придем к обнадеживающему выводу: вдохновение вратаря номер один в сезоне–2004–й совпадает с главными матчами.

Игорь Рабинер. «Спорт – Экспресс». 2004 год.

В 2004 году я сыграл на ноль сотый матч в чемпионате. Хотя в газетах и было что – то по поводу 99–го, после него я в трех матчах пропускал. Не придавал своим цифрам особого значения и забыл, что очередной «нулевой» для меня матч – юбилейный. А ближе к концу игры с «Крыльями Советов» Лось (Дмитрий Лоськов. – Прим. автора) крикнул: «Идешь на сотню, держись!» Удачных матчей в том сезоне для меня выпало немало – с «Зенитом» в Петербурге, например.

– Один только бросок Овчинникова под удар Власова чего стоил. Но дело даже не в этом. По ходу всей встречи от Босса исходила такая уверенность в своих силах, что она невольно передавалась всей команде. Глазом со стороны этого не увидишь. Это надо прочувствовать. Так что, на мой взгляд, эту победу сделал наш вратарь.

Дмитрий Хохлов, полузащитник «Локомотива» и сборной России о матче с «Зенитом». «Советский спорт». 2004 год.

В конце 2004 года клуб провел акцию: «Забей пенальти Овчинникову» в рамках борьбы за зрителя. Считаю, что в этом направлении «Локомотив» вел правильную политику, практиковал новые формы привлечения болельщиков. Популяризация клуба входила и в мою обязанность. Тогда была переиздана знаменитая книга Льва Кассиля «Вратарь республики» с моей фотографией, я эту книгу должен был представлять. К нам в Баковку приехали ребятишки, мы пообщались, а потом они били мне 11–метровые. Сам я был бы на седьмом небе, если бы в юном возрасте довелось пробить пенальти Льву Яшину или Ринату Дасаеву.

Осенью 2004 года по пути в Ярославль на заключительный матч первенства с «Шинником», победа в котором обеспечивала «Локомотиву» второе чемпионское золото, мы посетили церковь. Не для того, чтобы выпросить себе расположение фортуны, а получить благословение. У нас тогда очень сильная команда была – удачу мы доставали сами. «Локо» в Ярославле выиграл и стал чемпионом.

– Овчинников с «Локомотивом» три жизни прожил. В команде, ежиком сворачивавшейся, по – футбольному бедноватой и грубоватой. Потом в команде, действовавшей по принципу ответной реакции на силу сильных. И в нынешней – свободной и прихотливой в самовыражении. Это ведь поискать надо, кто из простых смертных, не только в футболе, осилил подобные перемены участи и роли!

Юрий Цыбанев. «Советский спорт». 2004 год.

Обычно футболисты в интервью любят говорить: «У меня все впереди». После 2004 года я так сказать о себе не мог. Лучшим, наверное, был год, когда вернулся в «Локомотив», Лига чемпионов, когда мы удачно сыграли с мощными европейскими командами.

В 2005 году «Локомотив» по сравнению с 2002–м сильно обновился. Избежать смены поколений невозможно, а тут еще Игнашевич ушел в ЦСКА. Я уговаривал его остаться, но было видно, что он уже все для себя решил. Что нам оставалось делать: отнеслись к такому его шагу с пониманием. На смену прежнему поколению в «Локомотив» приходили замечательные ребята – Динияр Билялетдинов, Дмитрий Сычев. Динияр на базе поселился в смежной с моей комнате и лишил меня дневного сна: на всю мощь включал музыку, и молодежь собиралась у него. Однажды я зашел к ним: слушают какой – то рэп, спросил, неужели им нравится эта белиберда. «Ты ничего не понимаешь в современной музыке», – отчитали они меня. Тогда я скомандовал: «Чтобы после десяти вечера не включать!» – и ушел. Динияр – парень открытый, очень порядочный, с ним у меня сложились прекрасные отношения, и очень рад за него, слежу за его успехами в английском «Эвертоне». Все с самого начала понимали, что он многого добьется в футболе. Думаю, он еще вернется в «Локомотив».

– Есть в «Локомотиве» человек, который никогда не унывает. Его зовут Сергей Овчинников. Он не дает ребятам раскиснуть, даже если все очень плохо. Хотя не сомневаюсь, что в душе Овчинников переживает не меньше других игроков. Просто виду не подает. Вот бы и мне научиться так переносить неудачи!

Динияр Билялетдинов, полузащитник «Локомотива» и сборной России. «Спорт – Экспресс». 2004 год.

Дима Сычев – более замкнутый, но тоже очень хороший человек и прекрасный футболист, которому выразить себя в футболе мешала тренерская чехарда в «Локомотиве». Уверен, при Семине он покажет себя форвардом европейского класса.

– Овчинников – не только вратарь, а и человек, к которому невозможно относиться равнодушно. Его можно не любить, даже ненавидеть, но большинство его уважает, а некоторые просто обожают. Потому что Овчинников – сильная личность, в чем нет сомнений даже у его врагов. Он давно всем все доказал и в игре, и за пределами поля.

Дмитрий Сычев, нападающий «Локомотива» и сборной России.

Без Палыча

Наша бронза в чемпионате 2005 после ухода в сборную Юрия Семина была расценена как неудача, и возглавлявшему команду Владимиру Эштрекову предложили должность спортивного директора в клубе. При Семине Эштреков был «угрюмым министром», которого и предполагает роль второго тренера, выполнял свою работу на «отлично». В любой момент мог подменить Юрия Павловича в тренировочной работе и в игре. Когда же представилась возможность самостоятельной работы, Владимир Хазраилович не смог проявить себя по субъективным причинам: был сильно зависим от президента клуба, от его окружения, да и председатель совета директоров клуба Липатов уже вовсю влиял на ситуацию. Эштреков не стал полным хозяином в команде, как раньше Юрий Павлович. И его новое «независимое» отношение к Семину отразилось на команде: он лишился доверия игроков. «Если он так поступил с Семиным, что же тогда про нас говорить», – рассуждали многие из них. И у меня во втором круге чемпионата–2005 начались неприятности, в мой адрес посыпались какие – то странные обвинения. Не мог понять, откуда ветер дует, но почувствовал, что от меня хотят избавиться. Было ощущение, что на команду надвигается каток, ломающий все прежние локомотивские устои с целью расчистить поле, чтобы все построить заново. Я тоже считал, что какие – то вещи надо менять, но зачем же рушить целое современное здание, выстроенное по замечательному проекту. На этой базе еще лет пять можно было штамповать медали, не вылезая из Лиги чемпионов. Отношение в клубе к Палычу сильно сказалось на команде. За десять туров до финиша мы уже могли считать себя чемпионами, лидировали с огромным отрывом, а в результате заняли только третье место, имея меньше всех поражений и пропущенных мячей.

На смену Эштрекову пришел сербский тренер Славолюб Муслин. Но и он не проработал с командой и сезона.

Муслин – хороший специалист, и его работу можно оценивать только со знаком плюс. Как при нем команда играла! Из недостатков – некоторый перебор иностранцев. Но это опять – таки на мой взгляд. А насчет увольнения. Не думаю, что поражение от полулюбительского бельгийского «Зюлте Варегем» в Кубке УЕФА все перевесило. Это пустяк! Одна игра, которая уже завтра забудется. Скорее всего, поражение от «Варегема» стало просто предлогом. Возможно, там были какие – то противоречия в клубе, еще что – то. Сменил его на финише сезона Олег Долматов. Я к нему как к человеку отношусь с огромной симпатией, и тренер он замечательный.

Специалист очень высокого уровня, в России недооцененный. Но Долматов с топ – клубами никогда не работал, у ЦСКА в 98–м году такого статуса еще не было. Может быть, поэтому у него и не получилось в «Локо». Для многих людей «Локомотив» по – прежнему ассоциировался с Семиным. Лучшим выходом из ситуации стало бы возвращение в команду Палыча.

В сборной – как на чужбине

За сборную России я сыграл 35 матчей. Наверное, мог бы и больше. С 1992 года по 2006–й присутствовал почти на всех сборах, за исключением романцевской сборной, которая не вышла на чемпионат Европы в 2000 году.

Впервые в сборную России меня пригласили в 1992 году, когда главному тренеру Павлу Садырину помогали Борис Игнатьев и Юрий Семин, но дебютировал я в ней только 17 февраля 1993 года во время турне сборной по США. Первую игру в Лос – Анджелесе против сборной США ворота нашей команды защищал Черчесов, во второй – с Сальвадором – я, а в третьей, снова с американцами, Стас. Сальвадор мы победили – 2:1. Игра выдалась тяжелой, проходила в сильную жару. Сальвадорцы оказались техничными ребятами, но наша сборная посерьезнее была. Уверенно вели – 2:0, потом они один мяч отквитали. Конечно, очень волновался, но ребята – Витя Онопко, Дима Радченко поддержали: «Не робей, надо же когда – то начинать». Было очень приятно. Вышел, сыграл, все оказалось не так страшно. Осенью в Саудовскую Аравию поехал экспериментальный состав сборной. Жара стояла жуткая, во время разминки чуть сознание не потерял. Первый тайм отыграл прилично, несколько раз выручил команду. Наши открыли счет, но с непривычки быстро задохнулись и встали, судорожно глотая воздух, стали пропускать выходы соперников один на один, пришлось отражать удары в упор. В конце тайма мне забили с необязательного пенальти – с судейством там все понятно было. 1:1. После перерыва игра продолжалась в том же ключе, счет стал 2:2, и тут в один из моментов я столкнулся с игроком соперников и захромал – на голени вздулась огромная шишка. Я бы доиграл, но Семин сказал: «Чего ты будешь мучиться?», и меня заменили торпедовцем Александром Подшиваловым. Ему тут же забили два просто чумовых гола – в «девятки», и – 2:4. При счете 2:3 Сергей Юран не реализовал пенальти, а то сыграли бы – 3:3, минут семь до конца оставалось. Однако помню, что никто не расстроился.

Я присутствовал на всех сборах и во время отборочного турнира к чемпионату мира 1994 года, хотя в матчах не участвовал. Сборная России завоевала путевку в США за тур до окончания квалификации и в случае победы над Грецией выходила в финальный этап с первого места. Но грекам 17 ноября в Афинах она проиграла – 0:1, и это поражение стало поводом сначала для громкого скандала, а потом и знаменитого «письма четырнадцати». Я находился тогда в раздевалке и был непосредственным свидетелем всех происходивших событий. Главный тренер сборной Павел Садырин по окончании матча просто кипел, Юран, другие игроки – тоже. Когда в раздевалку вошел президент РФС Вячеслав Колосков, досталось и ему. Сначала я не мог понять, что происходит, настолько жесткий разговор шел. Сидел себе и помалкивал, понимал, что молодой парень и авторитетом еще не вышел, чтобы высказывать собственное мнение: никакой роли в жизни сборной я не играл. И особо ни во что не вникал, хотя на всякий случай в тот момент позицию имел четкую: я – игрок, и вступать в дебаты с тренерами, с руководством РФС не мое дело. О подводных течениях извне, разъедавших сборную, не догадывался. Лидеры сборной правильно рассудили: чего молодого дергать, тем более что помимо меня в команде достаточно известных личностей, значащих, решающих гораздо больше. Андрей Канчельскис заглянул было к нам с Димой Радченко в номер с тем самым злополучным письмом, но скорее всего по ошибке, только и сказал: «Вам не надо в этом участвовать». И закрыл за собой дверь. Как дальше развивались события, точно не знаю, я сидел в своем номере, неинтересно мне все это было. Не понравилось, конечно, что потом футболисты вынесли сор из избы в прессу. Думал, что печальная история не получит продолжения – ну побузят, и на том, как всегда, все закончится. В какой команде такого не бывает? Но зашумела пресса. В любой ситуации надо быть интеллигентными людьми, все проблемы решать тактично, с помощью диалога с главным тренером. А там все получилось как – то топорно. Я бы так себя никогда не повел. Перепалка, взаимные претензии нарастали снежным комом. Тогда наши первые легионеры почувствовали свободу, свободу слова и дела вне поля и начали ее вовсю эксплуатировать. Может быть, они и были правы, хотя и у руководства сборной имелась своя правда. РФС не обладал такими возможностями, как, скажем, «Интер», в котором играл Шаля (Игорь Шалимов. – Прим. автора), и это тоже надо было учитывать. Не могу сказать, кто был инициатором мятежа, не вдавался в подробности, тем более что нормальные отношения у меня были и с бунтовщиками, и с Садыриным. Если люди так решили, то Бог им судья. А моя позиция была четко очерчена: лезть ни во что не надо, тем более что Садырину и Семину абсолютно неинтересно было выслушивать мнение третьего вратаря. И подумал, что для меня лучше соблюдать нейтралитет. Это не было трусостью, я ничем не рисковал, просто решил, что меня все это не касается. И таких, как я, в основном молодых, которые не знали подробностей конфликта и не хотели в них вникать, оказалась треть команды.

По – человечески было очень жаль Садырина после поражения нашей сборной в Греции, и потом, когда появилось на свет «письмо четырнадцати». Понимал: ребята что – то не то делают. Но все молодые, неопытные, может быть, им подсказывали в каких – то корыстных целях. А Садырин – то был ни при чем, просто он оказался заложником обстоятельств. Как потом выяснилось, виноваты в тех событиях были руководители нашего футбола. А пострадал тренер. Конечно, не все плохо было в деятельности первого президента РФС Вячеслава Колоскова. За многие вещи мы можем сказать ему спасибо. Но если взять только российский футбол, негатива все – таки больше.

В феврале 1994 года сборная поехала в Мексику в рамках подготовки к мировому первенству, но я накануне в динамовском манеже в очередной раз повредил заднюю поверхность бедра, выбыл из строя на месяц. А так надеялся поехать на чемпионат мира хотя бы третьим вратарем. Но в Америку тогда взяли только двух, хотя, думаю, не получи я травмы, Семин обязательно включил бы меня в состав. Остался в Москве заявленным условно: вызвали бы в США, если бы произошло ЧП с кем – то из двух основных вратарей. Хотя у меня тогда случилось недоразумение с Семиным. Ему не понравилось, как я тренировался, между нами произошел неприятный диалог. И когда я получил травму, он сказал: «Это тебе в наказание».

У Садырина существовали свои вратарские привязанности – Черчесов, Харин. А я считался как бы третьим, «на подхвате», но отношения с тренером были прекрасные. Он верил в меня как в молодого вратаря, словом, никаких трений между нами не возникало. Да и какие сложности могут возникнуть у третьего вратаря с тренером сборной? Он взял меня в команду, а это уже немало. Понятно, что взял больше под давлением Юрия Павловича, его тогдашнего помощника, но в памяти о нем осталось только хорошее.

По окончании чемпионата мира последовала отставка Павла Садырина и его штаба, два с половиной года сборную возглавлял Олег Романцев, и меня в ее составе не было. Хотя моя фамилия постоянно фигурировала в списке кандидатов, но честно признаюсь: приезжая в Тарасовку, я чувствовал себя словно на чужбине. Не знаю почему, но неуютно мне было там находиться. Может быть, из – за того, что это спартаковская база. Вообще – то я человек не депрессивный, мало что меня может выбить из колеи, и со всем могу совладать, но аура тарасовской базы меня угнетала. Главное же, я понимал всю ненужность своего там пребывания. Не то чтобы обижался, что меня не ставят – чего обижаться, если играют нормальные вратари, просто не мог взять в толк, зачем меня вызывают – возьмите третьим кого – то из «Спартака» на случай чрезвычайной ситуации. Тем более в сборной я чаще всего был единственным представителем «Локо», поговорить – то толком было не с кем, и меня все время тянуло к своим ребятам. При этом я присутствовал в сборной на многих играх, хотя на какие – то не ездил из – за травм.

Только в 1996 году я сыграл за сборную пять минут в Дохе с Катаром, заменив Харина. Не знаю, зачем меня выпустили, объявили ведь, что на поле не выйду. И я тренировался полтора часа до игры, 15 минут в перерыве матча, уже снял бутсы, как вдруг услышал от Романцева: «Иди, вставай в ворота». Пока одевался, до конца матча осталось минут пять. Встал в обычном послерабочем состоянии, какой – то чудак ударил по воротам и попал в «девятку». Вместо 5:1 мы выиграли 5:2. Подумал: «И зачем я вышел? Да еще гол пропустил».

Основным вратарем сборной России я стал после того, как национальную команду по окончании Евро–96 возглавил Борис Игнатьев, а Юрия Павловича пригласил помощником. Основным вратарем команды был опытнейший Черчесов, но со временем я его сменил. Для начала минут 15 я провел на поле в последнем матче сезона сборной с Люксембургом 10 ноября в свой день рождения. Ничего не пропустил, голевой пас еще Андрюхе Канчельскису рукой выдал, он подал, и Валера Карпин забил.

1997 год в воротах сборной начинал Черчесов, но не очень удачно. А потом я стал регулярно появляться в составе, даже когда, перейдя в «Бенфику», сидел на лавке за спиной Мишеля Прюдомма. В Лужниках мы проиграли сборной мира – 0:2, я стоял в первом тайме, когда счет не был открыт, потом Черчесову забили два мяча. До этого я видел знаменитый «Матч века» 1963 года с участием Льва Яшина спустя много лет по телевидению, а тут сам вышел против сборной зарубежных звезд. Матч запомнился. Собралось много зрителей, против нас выступали игроки с именами – Субисаррета, Маттеус, Джоркаефф, Папен, Эффенберг, Андрей Шевченко, приятно было играть.

Как я уже отметил, случалось, что я не играл в «Бенфике», но выходил за сборную. И вдруг на матч с Францией, который Россия выиграла 1:0, поставили не меня, а Сашу Филимонова. Я болезненно воспринял тот выбор, хотя и не привык сомневаться в Семине, да и в Игнатьеве тоже. Если бы на их месте оказались другие наставники, реакция моя была бы. не знаю, какой, но явно не спокойной.

Профессора кафедры «Сборная России»

Не знаю, имею ли я право судить об Игнатьеве, при котором стабильно начал играть за сборную, как о тренере, не зная многих вещей и будучи гораздо моложе? Все же считаю, что главное тренерское предназначение Бориса Петровича – руководить юношескими и молодежными сборными, все его успехи связаны с ними. Сильнее специалиста, который многое может дать игрокам этого возраста, я не видел. Он более десяти лет занимался с молодежью, вывел на звездный уровень массу дарований, и, наверное, ему стоило продолжать начатое. Перейти в достаточно солидном возрасте на более высокую ступень, столкнуться с проблемами, которых не знает молодежный уровень, Игнатьеву оказалось очень сложно. Хотя по квалификации, тренерскому мышлению, жесткости он никому не уступит. В тактике – просто ас, буквально ежедневно совершенствует свою квалификацию, вникает во все нюансы. Несмотря на всем известное добродушие во внешнем облике, Романцеву он проигрывал только в одном: отношение к Борису Петровичу со стороны футбольного руководства не всегда было адекватным, по инерции его считали прежним сотрудником РФС, то есть подчиненным. Но это не его вина. И ему было тяжело реализовать себя на высшем профессиональном уровне. Он старался и хорошо делал свою работу, но каких – то звездных всплесков у его команд не наблюдалось. По складу своего характера он в футболе не лидер, хотя, может быть, обстоятельства, прежняя должностная привязка к высшим футбольным инстанциям не позволяли ему стать таковым.

Овчинников сегодня – лучший вратарь нашего чемпионата.

Борис Игнатьев, в прошлом главный тренер олимпийской и национальной сборных России. «Спорт – Экспресс». 2002 год.

Ко всему прочему Борису Петровичу со сборными фатально не везло. Мне кажется, он всегда оставался заложником каких – то не зависящих от него обстоятельств, внешних раскладов. Можно вспомнить матч нашей юниорской сборной, сильнейшей на мировом первенстве 1989 года, в котором она вела 4:0 против Нигерии, но сыграла вничью – 4:4 и, проиграв по пенальти, выбыла из турнира. Осенью 1997 года в решающем матче за первое место в отборочной группе к чемпионату мира с Болгарией, когда сборную России, руководимую Игнатьевым, устраивала даже ничья, чешский судья Крондл в открытую «убивал» нашу команду, не назначив четыре (!) очевидных пенальти. А потом в стыковых матчах сборной России достался самый сильный соперник – сборная Италии. И всем стало понятно, что на чемпионат мира нас не пустят.

Российские туристы еще не заполонили трибуны зарубежных стадионов, и для ФИФА выгоднее было, чтобы на чемпионат мира пробилась Италия. Тем не менее, сыграй мы немного поудачнее – 1:0 или хотя бы 2:1 – с итальянцами в Москве, дома им пришлось бы гораздо тяжелее. А после московской ничьей – 1:1 их в Неаполе устраивал и счет 0:0, а судья редко выпускал наших за центр поля, «технично» прерывал атаки российской сборной. Единственный момент нам удался уже после гола Казираги. Обратно мы летели из Неаполя в Милан вместе с тренером итальянцев Чезаре Мальдини, наслушались от него комплиментов, да только какой прок был от них.

Мы с Борисом Петровичем много лет в хороших отношениях, и ничего, кроме пользы, мне это сотрудничество не принесло. Сколько он помогал мне не только в профессиональном плане, но и по жизни! Я ему многим обязан. С Юрием Семиным они друзья, он привлекал Игнатьева помощником в сборную, а потом и в «Локомотив», как соратника, которому во всем доверяет. На втором тренере лежит анализ тренировочного процесса и игры соперников, составление различных программ. При этом еще и в глазах игроков второй должен выглядеть злым, в то время как главный добрым. Словом, не позавидуешь.

Бориса Игнатьева у руля нашей главной команды на год сменил Анатолий Бышовец, у которого я сыграл в двух матчах. Первая наша рабочая встреча с Бышовцем после расставания в «Динамо» состоялась в сборной в 1998 году, когда мы не вышли на чемпионат мира. И мне стыдно за то, что по большому счету у него, может быть, не получилось из – за меня. Дома мы проиграли – 2:3 Франции в матче, в котором я отыграл далеко не блестяще. Ранее своими заявлениями перед выездным матчем с Украиной, когда Бышовец выбирал между мной, Хариным, Филимоновым и Черчесовым, еще и дал понять, что ко мне надо относиться, как ко всем, задирал свою планку, и в итоге ее не взял. Даже уехал с базы, потому что на игру с Украиной меня не поставили, хлопнул дверью. Считал, что со мной обошлись несправедливо: должен играть, и все. Конечно, был неправ. И все же перед Францией Бышовец снова вызвал меня сначала на товарищеский матч в Испанию, и там я сыграл нормально и перед игрой с французами снова стал настаивать на том, что должен играть я. Анатолий Федорович мне поверил, поставил и. Если бы я не вел себя так, не делал никаких заявлений, может быть, не было бы ничего страшного. А так с моей стороны это выглядело большой наглостью, и я на ней обжегся: по большому счету подвел человека. Я даже извинился перед Анатолием Федоровичем и услышал в ответ: «Забудь, в нашем поражении твоей вины нет». После этого случая в моей карьере многое пошло наперекосяк. Но на наших с Бышовцем отношениях это никак не сказалось, можно сказать, счет между нами стал 1:1.

Анатолий Федорович – достаточно состоятельный человек и сам выбирает, где ему работать. Не ходит, как иные его коллеги, по кругу в стремлении заключить контракт все равно с каким клубом. Это тренер со своими принципами: прежде всего наличие сильных игроков, полный тренерский карт – бланш, он, а не президент – первое лицо в клубе, и если хоть один из его принципов не совпадет с предложением клубного руководства, работать он не согласится. А по – другому и я не стал бы работать. Во все, что касается тренировочного процесса, состава команды, ни президент клуба, никто вмешиваться не должен. Филатов, будучи сам в прошлом классным футболистом, с указаниями к Семину не лез. Иметь такого президента клуба – счастье для тренера. Не думаю, что тренерская работа так уж приоритетна для Бышовца, она не самое главное для его души. Человек он образованный, самодостаточный, может, например, писать книги или просто жить в свое удовольствие. И специалист очень сильный. Он выиграл Олимпиаду, на чемпионате Европы наша сборная во главе с ним чудом не прошла в полуфинал в силу объективных причин, с московским «Динамо» он завоевывал серебро союзного чемпионата, а это было по тем временам огромное достижение. Но и то, что я скажу еще о локомотивском периоде тренерской карьеры Бышовца, из общей канвы не выкинешь. Что было, то было.

Затем у руля сборной вновь оказался Олег Романцев. Он поставил меня на тайм товарищеского матча с белорусами в Туле, а на одной из последних тренировок перед отъездом в Париж на очередной матч с Францией я получил растяжение мышц бедра и с командой не полетел. Уверенная игра Александра Филимонова на «Стад де Франс» заставила Романцева на год забыть обо мне.

Когда в 1996 году мы вышли на чемпионат Европы, я понял, что Романцеву меня просто навязали. Надо было включать в состав трех вратарей, и тренер на динамовской базе в Новогорске раздал игрокам листки бумаги: «Напишите, кого не считаете нужным брать на чемпионат в Англию». (На сборах находилось 26 игроков, а в заявку можно было включить только 22. – Прим. автора). Я сидел в заднем ряду, и, не знаю, может быть, мне так показалось: на меня обернулись почти все. На что я с улыбкой ответил: «Три вратаря едут по – любому». Уверен, что и Романцев с удовольствием убрал бы меня из состава, но ему этого не позволили бы в РФС: тогда немного было кандидатур на роль третьего вратаря. И все равно спасибо ему, что я поехал, пусть и в качестве глубокого запасного. Хотя пришлось пережить немало неприятных моментов. Они касались, например, выплаты премиальных в Англии – вместо одних обещанных денег мне, например, выдали в три раза меньше. Игроки не выставляли никаких условий, они прозвучали из уст вице – президента РФС Александра Тукманова. Причем, если бы мы даже вышли в финал, все равно заработали бы меньше, чем игроки других команд только за участие в чемпионате. Но все понимали, что в России сложная политическая и экономическая обстановка, людям не могут много платить. Никто ни на чем не настаивал. Хотелось только, чтобы сдержали слово, выплатили обещанное. Мы месяц тренировались по два раза в день, во многом себе отказывая, не виделись с семьями. Пусть с результатом не очень получилось, но свою работу мы выполняли. Нам объявили: если не наберете ни одного очка, получите только суточные, а мы набрали очко в матче с Чехией. Тем не менее Тукманов озвучил другую сумму. Сначала и этих – то денег не хотели давать, еще и с бутсами какая – то проволочка случилась. Мне принесли спонсорские деньги, сказал «спасибо», все нормально, мне все равно, в каких бутсах играть. А деньги за очко, как мы считали, для всех должны быть одинаковыми – кто играл и кто нет: команда в полном составе не выполнила задачу. Эти деньги полагались не за достижение, а за участие в рабочем процессе. Но когда мне дали меньше всех, решил: «Больше в сборную не поеду». Дима Харин, с которым у меня были добрые отношения еще с динамовских времен, тогда поинтересовался: «Серега, ты чего такой грустный. Ну, проиграли, на твой век побед еще хватит». Я объяснил ему ситуацию. Всем, кто сыграл по три игры, дали по 25 тысяч долларов, кто выходил на несколько минут – по 15, а мне пять. Он, как игрок авторитетный, так этого не оставил, пошел к руководству и принес мне еще денег, хотя и не всю сумму. Я поблагодарил его за внимание, за проявленное участие, – это было очень трогательно. У меня самого – то и права голоса никакого не было в команде. И если бы я послал начальство подальше, что бы это изменило? Или подарили часы от какого – то спонсора всем, кроме меня, даже сапожнику из «Спартака». По – человечески мне было обидно. Пусть я третий вратарь, но на сборах тоже проделал определенную работу. А к нашим результатам на чемпионате Европы я отнесся своеобразно. Все очень расстроились, а тут еще эти скандалы. Я же про себя подумал: «Овчинников здесь был под 22–м номером, в справочниках об этом напишут – посмотрел на хороших вратарей, на хорошие команды».

Вообще – то профессионал не должен быть подвержен эмоциональным всплескам или спадам из – за вызова или невызова в сборную. Вызвали – обязан ехать, не вызвали – спокойно работай в клубе. Если же на все реагировать, в психбольницу угодишь. Но если игрок имеет вес в сборной, то его вызов автоматически должен означать участие в матче.

В 2000 году меня пригласили на матч против второй команды Германии. Однако все 90 минут отыграл Евгений Корнюхин, а потом произошел известный скандал с помощником Романцева Гершковичем, публично обвинившим меня в нежелании играть за сборную. Прежде у нас с Михаилом Даниловичем были прекрасные отношения, да и сейчас такие же. Приглашая меня на товарищеский матч с Германией–2, он пообещал, что буду играть. Сказал: «Приехав, можешь даже не тренироваться, потому что тебе долго лететь – в любом случае на поле выйдешь». А я ведь еще и потренировался! Восемь часов пришлось добираться до немецкого Оффенбаха с Азорских островов, но меня не поставили даже на тайм. После этого надо мной весь Лиссабон смеялся: «Зачем ты ездил в Германию? Пива попить?» Позже прочитал в газете интервью Михаила Гершковича: оказывается, я не вышел на поле потому, что выглядел на порядок слабее Корнюхина. Не очень понятно, на основании чего тренеры сборной сделали такой вывод. Ни в коем случае не утверждал, что Овчинников – хороший вратарь, а, допустим, Корнюхин – плохой. Но я был против того, чтобы со мной обращались столь бесцеремонно. Многие наши тренеры привыкли относиться к игрокам, как к крепостным. А я за три года в Португалии от такого отвык. Подошел к Гершковичу, тихо сказал, что думаю об этом: «Не вызывайте меня вообще, если не видите в составе. Какой смысл?» Совершенно не собирался конфликтовать. А он взял и выплеснул всю эту историю в газету. Потом Гершкович утверждал, что я предъявлял ему какие – то претензии. Но как игрок смеет предъявлять претензии тренеру? Мог ли я подумать, что из – за этой в целом правильной, а, если разобраться, невинной фразы не попаду на чемпионат мира? Причем Романцев в телефонном разговоре с Семиным попросил передать мне, что я еду в Японию и Корею, чтобы готовился.

– Овчинников доказал, что он классный вратарь, и я желаю ему удачи в дальнейшей карьере.

Михаил Гершкович, в прошлом форвард «Локомотива», «Торпедо», «Динамо» и сборной СССР, тренер сборной России. «Спорт – Экспресс». 2003 год.

Я ведь еще и в офис к Олегу Ивановичу перед чемпионатом мира съездил. Там все дико удивились: Овчинников в расположение «Спартака» приехал! Сказал Романцеву: «Олег Иванович, если вы меня берете, у вас никаких проблем не будет. Первым, вторым – без разницы. Я же с вами ездил на чемпионат Европы – и все было нормально». Он ответил: «Вот и я никаких проблем не вижу». Мы очень мило поговорили. Напоследок Романцев сказал: «Давай готовься!» Но объявляют состав – а меня в нем нет. Понятно, что по не футбольным причинам. Иногда я достаточно откровенно говорил о своем отношении к «Спартаку». Но разве «Спартак» и сборная – одно и то же? В моих словах не было ни оскорблений, ни унижений. Это – дела клубные, а противостояние, подогревающее интригу чемпионата, думаю, интересно и болельщикам, и специалистам. До сих пор считаю, что «Локомотив» и «Спартак» – непримиримые соперники. Если почитать испанские газеты, можно убедиться, как нелицеприятно игроки «Реала» отзываются о «Барселоне», и наоборот. Что здесь криминального? Спросите у Рауля или Касильяса, любят ли они «Барселону». Но полемика между игроками делает турнир в испанском примере интереснее, не мешая тем же футболистам встречаться в сборной и трудиться на ее благо. У меня были хорошие знакомые в «Спартаке» – Егор Титов, Володя Бесчастных и сейчас с ними нормальные отношения. Говорили еще, что меня не вызывают, дабы не усложнять атмосферу в сборной – мол, Нигматуллин занервничает. Да и вообще у Овчинникова сложный характер. Не знаю. Независимый – да, что на работе никоим образом не сказывается. По крайней мере у тренеров никогда не было ко мне никаких претензий. В сборной никого не интересуют взгляды отдельно взятого человека, здесь все подчинено общему делу.

У нас же с Олегом Ивановичем не было конфликтов. Я никогда не оскорблял ни сборную, ни ее тренера, ни ее игроков, и продолжал надеяться на вызов, ждал до последнего.

– Овчинников за «Локомотив» играет сам на редкость уверенно и придает уверенности защитникам, может завести команду. А в сборной его нет после заявления: «Не люблю «Спартак». Но какое отношение «Спартак» имеет к сборной? Тревожный сигнал, поскольку сборной управляет тренер, который не может договориться с игроком. Если он сильнейший на своей позиции, а ты сильный человек, обязан договориться. Более того, полезно общаться с людьми, имеющими свое мнение, свой взгляд на футбольные проблемы. А наши игроки порой боятся слово сказать. Такой подход не позволяет нашим тренерам успешно работать за границей. Например, не могу себе представить Романцева в «Реале», общающегося с Фигу или Раулем.

Игорь Шалимов, полузащитник «Спартака», миланского «Интера» и сборной России. «Спорт – Экспресс». 2002 год.

Наверное, я мало знаю Романцева. Общались мы всего пару раз. Сложный человек. Мог не поздороваться. Да и приветствие – не ахти какое общение, тем более что здоровался он в этом случае сразу со всеми. И мнение как о тренере у меня о нем, когда играл, сложилось не самое лучшее. Считал, что тренер он обыкновенный, а возглавлять сборную России с середины и до конца 90–х годов, когда он работал в «Спартаке», мог любой. Самые лучшие игроки тогда приходили в «Спартак», тренировались у Романцева там. Альтернативы им в других клубах сильно не набиралось. Если и были один – два, они не могли обыграть 11 человек. Статистика говорила в его пользу, но когда я слышал: «Он выиграл девять чемпионатов», делил эти спартаковские успехи еще и на всех игроков. И упражнения, что он давал, выглядели для меня прошлым веком. Отторжение вызывало и то, что спартаковские флагманы, годами определявшие атмосферу в команде, выбрасывались за борт без сожаленья. А ведь от такого отношения рушатся традиции, клубные устои.

– Единственное, что вызывает у меня возражение, – отсутствие в сборной сильнейшего на данный момент вратаря страны Овчинникова. Причины, которые выдвигают тренеры, пытаясь аргументировать свою позицию, не убеждают.

Валерий Маслов, в прошлом полузащитник московского «Динамо» и сборной СССР. «Спорт – Экспресс». 2002 год.

Романцев для меня долго оставался просто тренером сборной. Но это было субъективное мнение. При нем у меня в сборной ничего не получилось, отсюда, может быть, и элементы предвзятости в отношении к нему. Не взял он меня на чемпионат мира в 2002 году, это было его право. Прошло время, обид на Олега Ивановича, если когда – то они и были, сейчас не осталось. Я вообще ни на кого не обижаюсь – наверное, гордость не позволяет.

– По – моему, на чемпионате мира должен играть Овчинников, который на данный момент сильнее и Нигматуллина, и Гончарова, и любого другого конкурента.

Сергей Крамаренко, в прошлом вратарь «Нефтчи», одесского «Черноморца» и олимпийской сборной СССР. «Спорт – Экспресс». 2002 год.

По прошествии лет я на себе испытал, как со временем меняется человеческое мировоззрение, а с ним и оценка людей, с которыми доводилось работать. Когда сам играешь, в твоих суждениях присутствует субъективизм, пытаешься хоть немного, но насолить человеку, когда – то тобою пренебрегшему, толком не осознавая масштабов его личности. Изредка сталкиваясь с тренером в сборной, невозможно оценить всю глубину его личности. Но анализируя пройденный путь в футболе и людей, сопровождавших тебя на нем, рано или поздно приходишь к выводу, что Романцев никак не может быть заурядным тренером. Он же столько выиграл, пусть и с сильной командой. Ведь многие тренеры и с классными игроками ничего не могут добиться. А Олег Иванович давал максимальный результат из года в год. Значит, он владел какой – то системой. Со «Спартаком» он постоянно побеждал, плюс удачно работал со сборной. Выйти с ней на чемпионат мира 1998 года ему помешал лишь несчастный случай. Сейчас мне уже кажется, что Романцев – на редкость творческая личность. Ему неинтересно работать с игроками, не соответствующими его требованиям. Когда он принял московское «Динамо», состав команды был, ну, что ли, обыкновенным, несмотря на наличие в нем португальцев. И тренер понял, что без кардинальных изменений там трудно что – то создать, что подтвердилось позднее, когда «Динамо» возглавил Семин.

Считаю, что Романцев – большой тренер, потрясающе разбирающийся в тактике, прививающий своим командам зрелищный футбол. Подкупает в нем и то, что он не отошел от традиций спартаковского стиля. На чем строилась вся игра при Константине Бескове, что нравилось спартаковским болельщикам, он взял на вооружение, дополнив какими – то собственными находками, необходимыми на том этапе развития футбола. Но сама структура игры и выбор исполнителей стали продолжением концепции Бескова. Преемственность игровых традиций подразумевает узнаваемость любой команды на поле. Раньше игроков «Спартака», московского, киевского, тбилисского «Динамо», ЦСКА, «Арарата», «Нефтчи» в какую форму ни одень, можно было распознать по игровому почерку. У Алекса Фергюсона «Манчестер Юнайтед» много лет играет в традиционном стиле, и всегда есть результат, и болельщиков полно на трибунах. В российском футболе сейчас грани стерты. Но вот Валерий Карпин попытался придать «Спартаку» его традиционное лицо, и успех возвращается к команде. Это касается и «Локомотива» – стоит чуть – чуть обратиться к традициям, и все становится на свои места. И результат есть, и болельщик опять топает на стадион.

Упражнения, которые предлагал Романцев на тренировках, я раньше оценивал, не понимая, что игрокам, которые находились в его распоряжении, только такой тренировочный процесс и был нужен. Когда мне довелось возглавить «Кубань», появилось огромное желание завалить ребят новыми, современными упражнениями. Спасибо Андрею Семину, остудившему мой пыл. «Подожди, многие же из них не понимают того, что ты им предлагаешь, – убеждал меня он. – Нельзя учить игрока передачам, открываниям, требующим стопроцентного исполнительского мастерства, если он даже мяч обработать не может. Нужен постепенный подход, сначала добиться от футболиста нормальной работы с мячом, потом научить его отдавать этот мяч, потом – открываться.» Конечно, и в жизни люди не сразу становятся профессорами, сначала учатся в школе, в институте, в аспирантуре. А Романцев чувствовал уровень и состояние подопечных, поэтому его работа оказывалась очень продуктивной. Нельзя определять тренировочный процесс как старье или, наоборот, модерн. Он должен быть единственно правильным, нужным в данный момент данным исполнителям.

Валерию Газзаеву на пути в сборную пришлось преодолеть немало препятствий, порой искусственных. Ведь у нас принято навешивать на специалиста при его первых неудачных шагах определенное клеймо, а по прошествии времени все об этом забывают, и те же самые люди кричат: «Да это же я ему пророчил такой успех!» Газзаев, поднявшись на тренерский мостик, с первого же дня дал понять, что у нас появился один из амбициознейших специалистов, а это уже очень много значило. Заставлять игроков верить в успех, даже когда они ниже соперника на две головы, чисто западный подход. Это было его первым большим достижением. Организация тренировочного процесса на уровне «Интера», «Милана» – смело могу об этом говорить, потому что у него работал, финансовая подоплека на высочайшем уровне. Последнее мы долго считали отрицательным тренерским качеством, а за границей давно поняли, что оно первостепенно. В Советском Союзе нас приучали к тому, что мы должны все делать за символическую плату, жертвуя семьями, здоровьем на благо Родины. О Газзаеве, как о тренере, могу сказать только хорошее. Игроками в московском «Динамо» мы лишь однажды перед его уходом в «Динамо» тбилисское пересеклись на тренировке. Но потом, когда Газзаев стал тренером сборной, когда мы стали соседями по Баковке, мне от него шла только польза. Мало кто из тренеров выигрывал Кубок УЕФА. И мое отношение к его вынужденному уходу из ЦСКА, к замене на португальца Артура Жорже было однозначным: и слава богу, один из наших постоянных конкурентов станет слабее. Так оно и получилось. Может быть, со стороны армейского руководства это был бы сильный ход, если бы Жорже сменил другого тренера. А тут получился шаг назад. Что в армейском клубе быстро осознали, Газзаева вернули, и он с ЦСКА вон сколько всего навыигрывал.

Считаю, Валерий Георгиевич многое для меня сделал. А однажды еще и по бытовому вопросу помог. Бывало между нами всякое, но не надо мешать спорт и жизнь. Я, например, не мешаю. И к Газзаеву отношусь с огромным уважением. Одно то, что он выиграл Кубок УЕФА, – очень существенный фактор. Та победа позволила многим нашим тренерам поверить в себя. Кстати, у меня в гостиной на столике стоят вина. Если Валерий Георгиевич придет в гости, а мне бы этого очень хотелось, открою самую лучшую бутылку. За запредельный максимализм его можно только уважать. Может, для кого – то это сейчас и прозвучит неожиданно, но я многому заочно у Газзаева научился. Читал его книги, интервью и нужное для себя там всегда подмечал.

Чемпионат Европы 2004 года в Португалии – уже с Георгием Ярцевым во главе – мы тоже проиграли, но без каких бы то ни было скандалов. А то, что произошло там с Мостовым, никто не понял, ни один футболист сборной не знал, в чем суть конфликта. Но если никто ничего толком не знает, по приезде в Москву присядьте в кафе, закажите бутылку водки, выпейте, выясните отношения между собой, если вам двоим это интересно, в крайнем случае набейте друг другу морду. Это ваш вопрос. Почему вся Европа должна над нами смеяться: опять в России какой – то конфликт, не имеющий отношения к игре. Мало ли что сказал Мостовой, может быть, его не так поняли, вначале надо все выяснить. Когда Сашка уехал, никто не знал, куда, почему, зачем? Журналисты нас об этом спрашивали, а никто ничего не мог ответить. Замечу, что я в сборной старался соблюдать полный нейтралитет. Сказать мне: «А ты чего молчишь, не поддерживаешь нас?» никто не мог в силу моих физических данных, да и вообще в сборной люди в основном честные, добропорядочные, а если чем – то и испорченные, то в меру. Они с детства в коллективе, который воспитывает гораздо лучше, чем что бы то ни было. Если я ссорюсь с кем – то, то никого не стараюсь привлечь на свою сторону. Может быть, кто – то сам захочет примкнуть, будем вместе отстаивать свою позицию, спорить, но специально втягивать никого не буду.

Считаю, что любому футболисту клуб ближе, чем сборная. И я себя в «Локомотиве», в Баковке чувствовал комфортнее, чем в сборной, независимо от того, где она готовилась к матчам – в Новогорске, Тарасовке или Бору. Родина в моем понимании не есть нечто необъятное, к чему нас приучали в советские времена, для меня родина – это семья, дом, клочок земли, на котором живешь и работаешь. Кто – то из ветеранов Великой Отечественной хорошо недавно сказал: «Для меня понятие Родины – мои родители, дети, мой дом. Мы шли в бой не какую – то абстрактную Родину защищать, а свой дом, свою семью, свою землю». И мне такое определение Родины ближе набивших оскомину лозунгов. В юности не раз слышал песню в исполнении Марка Бернеса: «С чего начинается Родина, с картинки в твоем букваре, с хороших и верных товарищей, живущих в соседнем дворе.» И для меня Родина в футбольном понимании начиналась с верных товарищей в моем «Локомотиве». Некоторые люди говорят только то, что им выгодно. Я так не могу, не умею подлизываться. Мама всегда говорила, что с таким характером мне будет трудно жить. Но век футболиста недолог. Думал: закончится карьера, и меня будут вспоминать таким, каким я был, пока играл. Если порядочным, прямым и открытым, значит, со мной можно иметь дело и вне поля.

Если люди приезжают в сборную и заявляют: «Я – за Родину, я за честь сборной, для меня это все!», не верю им. Считал и считаю, что в первую очередь я должен быть патриотом своего клуба, свой частички футбольной России, ставшей фактически моим домом, отдать ей все, что могу. Для меня «Локомотив» был как отчий кров, как очаг, согревавший и в радости, и в печали. И не потому, что клуб платил мне зарплату, мы и в сборной нормально зарабатывали. Вопрос в другом: что мне по – человечески ближе? Мне ближе клуб, и я никогда не стеснялся об этом говорить не для эпатажа, не для пиара. Меня спрашивали, и я честно отвечал. Когда о моем клубе отзывались плохо, для меня это было сродни личному оскорблению. А ложный резонанс моим мыслям придали отдельные журналисты, преподносившие их в ином свете: якобы я не хочу ехать в сборную. Во – первых, что значит «не хочу»? Не приглашают. Я никогда не отказывался, приезжал, врачи сборной оценивали мое состояние. А потом, например, Георгий Ярцев обижался, что в сборной я оказался больным, а через пять дней сыграл за клуб. Но это же клуб, за который я могу выехать на поле даже на инвалидной коляске. А в сборной всегда есть выбор игроков, нет такого, чтобы тренер делал ставку на кого – то единственного. Реально здоровые вратари могут лучше справиться со своей работой, чем больной. И когда я впоследствии пообщался с Ярцевым, он все понял. Таких больных нередко уезжало со сборов по два – три человека. И про них не говорили: не хотят играть за сборную. Почему на мне свет клином сошелся?

– Овчинников – олицетворение профессионала. Перед стыковым матчем с Уэльсом приехал на сбор в день своего рождения, хотя попроси он отсрочку, без сомнения, получил бы ее.

Георгий Ярцев, главный тренер сборной России. 2004 год.

Влияет и разное психологическое состояние. Иной раз едешь в сборную, а на душе по личным бытовым или иным причинам кошки скребут. Так не лучше ли вернуться, в дурном расположении духа пользы ты не принесешь. Просто удалить футболиста из сборной надо красиво, безболезненно для всех. И я считаю это честнее, чем с какими – то болячками или, будучи не в настроении, играть за сборную, лишь бы тебе это зачли. Конечно, мои рассуждения в большей степени абстрактные, сам я два раза не приезжал в сборную, потому что у меня действительно было плохо с коленом. Юрий Павлович в «Локомотиве» в подобной ситуации рассуждал так: можешь пять дней не тренироваться, но на шестой выйди и сыграй. В сборной такое нереально. Не могу же я пять дней сборов шататься по базе, ничего не делать, а потом меня поставят в состав. Я же не на три головы выше других вратарей, которые находятся в полном здравии. Конечно, если меня просит сыграть Семин, ситуация несколько иная. Думаю, что многие игроки, в каком бы состоянии ни находились, уважили бы «своего» тренера, но не пошли навстречу другим. Хотя если бы любой тренер сборной сказал, что без меня он никуда, я бы остался и сыграл, но для этого должно присутствовать взаимное доверие. Сыграл бы я неудачно в подобной ситуации при Семине, ни один камешек не полетел бы в мой огород, Семин никогда не стал бы меня публично критиковать. Один на один – да. Но никогда публично! А другие тренеры занимаются этим постоянно. Считаю, что обвинять в неудачах вратарей последнее дело, более того – вредно для вратарской психики. Полевые игроки порой ошибаются несколько раз в минуту, вратарю предъявляют претензии в двух – трех ошибках за сезон. А стоит ли ругать за ошибку? Ругают за безволие, за трусость, а за сдачу игры вратаря можно даже прибить. Но за разовую ошибку – глупость.

– На Овчинникова этой осенью выпала большая нагрузка, а ведь у него не все в порядке с коленом. По этому поводу даже Ярцев выразил недовольство: мол, Сергей за сборную не может играть, а за клуб почему – то играет. Тут объяснение простое: до матча «Локомотива» у наших врачей было больше времени на то, чтобы что – то сделать. Считаю, что позицию Овчинникова, который честно говорит, что не может выйти на поле, следует уважать. Это лучше, чем выйти и потом оправдывать допущенные ошибки травмой. Игрокам надо верить, потому что они всегда лучше чувствуют, когда готовы, а когда нет.

Юрий Семин, главный тренер «Локомотива». 2004 год.

Ярцев мне доверял. Опять же, наверное, подставляюсь, но считаю, что Георгий Александрович в силу его характера, а может быть, и стечения обстоятельств – хороший тренер клуба, но не сборной. Мой главный аргумент: Ярцев – спартаковец. А еще с 50–х годов прошлого века говорят, что спартаковец – это определенный склад характера, это человек, который может играть только в «Спартаке». Есть в спартаковцах что – то такое, что отличает их от игроков других команд.

Семин

Все почему – то считали, что в 2005 году, с приходом Семина в сборную, место в воротах главной команды страны мне будет обеспечено. Но надо знать Юрия Павловича, человеческие и профессиональные отношения с игроком для него вещи разные. Мы с ним откровенно поговорили, и я сам высказал мнение, что Акинфеев находится в прекрасной форме. Не стоит отодвигать его на вторые роли. При этом Семин прекрасно знал, что в любом случае ныть в роли запасного я не стану, а только помогу ему в работе. Я догадывался, что не буду играть с Латвией. Рассуждал так: я – на сходе, Игорь – молодой, на кураже, у него все получается. Да, я реально с ним конкурировал, делал все возможное, чтобы вернуть себе утраченный рубеж, но на удивление даже для самого себя спокойно воспринял известие о том, что теперь стал в сборной вторым.