Мифы и предания славян Артемов Владислав

Мифы и предания многих индоевропейских народов были записаны в достаточно ранний исторический период и благодаря этому дошли до нас в более или менее полном виде. Из поэм Гомера, произведений других античных авторов мы можем почерпнуть интересные сведения об особенностях греческой мифологии. Скандинавские мифы отражены в древнеисландских литературных памятниках – сборнике мифологических и героических песней «Старшая Эдда». Арийская мифология сохранена в древних священных текстах Ведах, некогда передававшихся устно, а позднее записанных и в той или иной степени повлиявших на различные индийские религиозные традиции. Древнеиранские мифы известны из «Авесты» – священного писания древней религии зороастризма.

К сожалению, ни балтийская, ни славянская мифологии, сохранявшие много чрезвычайно архаических черт, восходивших непосредственно к периоду индоевропейской общности, не были в свое время записаны. Потому, реконструируя их сегодня, мы вынуждены довольствоваться отрывочными древними свидетельствами и восстановлением мотивов, сюжетов и даже целых отрывков мифологических текстов на основании сравнительного изучения данных устного народного творчества, обрядов и верований.

Альфонс Муха. Введение славянской литургии в Моравии

Аркадий Рылов. Закат

Мифы о сотворении мира

Предания о сотворении мира многочисленны и многообразны. Но главный миф, который лежит в их основе, принадлежит глубочайшей древности. Славяне представляли мир рождающимся из воды. Такое верование основывается на действительном, постепенном выходе суши из-под вод, ее покрывавших.

По языческим преданиям нашего народа, в творении видимого мира участвовали чистая и нечистая сила. Первая все творила прекрасно, а вторая – портила. Оба божества участвуют в творческой деятельности природы: темное – как представитель помрачающих небо и замыкающих дожди облачных демонов, и светлое – как громитель туч, низводящий на землю дождевые потоки и просветляющий солнце.

В основе мифа лежит мысль о весеннем обновлении природы, о созидании мировой жизни из того омертвения и кажущегося небытия, в какое погружает ее зима. Та же мысль кроется и в славянских преданиях. В начале весны пробужденный Перун выезжает на огненной колеснице, во всем своем грозном величии, на великое дело творчества – разит громовыми стрелами толпы демонов и, рассыпая плодотворное семя дождя, засевает землю разными злаками.

Вместе с этим он выводит из-за густых туч и туманов небесные светила и как бы создает их из тех самоцветных каменьев, которые до сего времени были сокрыты демонами зимы и мрака на дне воздушного, облачного океана.

Выводя яркое, вешнее солнце, он творит белый свет, т. е. по основному смыслу этого выражения – дает миру ясные дни, а по смыслу более широкому – созидает вселенную.

Солнечные лучи топят льды и снега, претворяя их мертвые массы в шумные, многоводные потоки, и только тогда начинается земная жизнь со всей ее роскошью и разнообразием, когда выступит наконец земля из-под вод весеннего разлива и будет овеяна южными ветрами.

Именно отсюда возник миф, что земля рождается из воды и выплывает из ее пучин силой божественного дуновения. По древнему верованию, земля волей Божьей вышла из морской бездны, в которой до начала мира была погружена вместе с солнцем, месяцем, звездами, молнией и ветрами.

Самая жизнь на земле зародилась с той минуты, когда внутри ее загорелся огонь, т. е. когда лучи весеннего солнца согрели мерзлую землю и пробудили в ней силу плодородия.

Существовало верование, что вселенную созидали царь-огонь и царица-вода, т. е. молния и дождь, небесный огонь солнца и живая вода весенних разливов. Замечательно, что слово «творить» указывает на воду, как на существенный элемент творчества. «Раствор» – это смесь воды с чем-нибудь сухим.

Во всех мифологиях божество весенних гроз как оплодотворитель земли и податель урожаев наделяется творческой силой. От его дыхания произошли ветры, от его слов – громы, от слез – дожди, от густых волос – облака и тучи.

Все эти сказания уходят корнями в один из древнейших мифов. На великий подвиг создания мира выступают две стихийные силы: светлая и темная. Несмотря на очевидное стремление народной фантазии возвести стародавний миф к позднейшим христианским воззрениям, вся обстановка предания указывает, что здесь идет речь о боге-громовнике (Перуне) и демоне мрачных туч:

«В начале света благоволил Бог выдвинуть землю. Он позвал черта, велел ему нырнуть в бездну водяную, чтобы достать оттуда горсть земли и принести ему. – Ладно, думает сатана, я сам сделаю такую же землю! Он нырнул, достал в руку земли и набил ею свой рот. Принес Богу и отдает, а сам не произносит ни слова…

Господь куда ни бросит землю – она вдруг является такая ровная-ровная, что на одном конце станешь – то на другом все видно, что делается на земле. Сатана смотрит… хотел что-то сказать и поперхнулся. Бог спросил: чего он хочет? Черт закашлялся и побежал от испугу. Тогда гром и молния поражали бегущего сатану, и он где приляжет – там выдвинутся пригорки и горки, где кашлянет – там вырастет гора, где привскачет – там высунется поднебесная гора. И так, бегая по всей земле, он изрыл ее: наделал пригорков, горок, гор и превысоких гор».

Сотворение мира в славянской мифологии также связывается с именем Сварога – бога неба и небесного огня, духовного владыки нашей вселенной. Он супруг Лады, отец Даждьбога – прародителя русичей, родоначальник большинства славянских богов.

По одним преданиям, Сварог нашел волшебный камень Алатырь, произнес заклятье, и камень стал огромным бел-горюч камнем. Бог вспенил им океан. Загустевшая влага стала первой сушей. Появилась Мать Сыра-Земля. В славянской мифологии Алатырь-камень – всем камням отец, священная скала в центре мира, посреди моря-океана, на острове Буяне. А на нем стоит мировое дерево – древо жизни, ось мира. Нижняя часть древа (корни) связана с подземным миром, средняя (ствол) – с земным, а верхняя (ветви) – с небесным, высшим. Служит он троном всем верховным богам.

По другим преданиям, до рождения света тьмой кромешною был окутан мир. Был во тьме лишь Род. Род – родник вселенной, отец богов. Род родил Любовь – Ладу-матушку. Долго мучился Род, долго тужился. И родил он царство небесное, а под ним создал поднебесное. Пуповину разрезал радугой, отделил Океан – море синее от небесных вод твердью каменной. В небесах воздвигнул три свода он, разделил Свет и Тьму, Правду с Кривдою. Род родил затем Землю-матушку, и ушла Земля в бездну темную, в Океане она схоронилась. Солнце вышло тогда из лица его – самого Рода небесного, прародителя и отца богов! Месяц светлый – из груди его; звезды частые – из очей его; зори ясные – из бровей его; ночи темные – да из дум его; ветры буйные – из дыхания его; дождь и снег, и град – от слезы его; громом с молнией голос стал его – самого Рода небесного, прародителя и отца богов!

Павел Брюллов. Пейзаж с рекой

Род родил Сварога небесного. Сварог стал прокладывать путь Солнцу по небесному своду, чтобы кони-дни мчались по небу, после утра чтоб начинался день, а на смену дню прилетала ночь. Стал Сварог свои владенья оглядывать. Видит – Солнце по небу катится, Месяц светлый видит и звезды, а под ним Океан расстилается и волнуется, пеной пенится. Оглядел свои он владения, не заметил лишь Землю-матушку.

– Где же мать-Земля? – опечалился он. Тут заметил: что-то в Океане-море чернеется. Это уточка серая плавает, пеной серою порожденная.

– Ты не знаешь ли, где Земля лежит? – спросил Сварог серу уточку.

– Под водой Земля, – ответила уточка, – глубоко в Океане схоронена…

– По велению Рода небесного, по хотенью-желанью сварожьему, Землю ты добудь из глубин морских!

Ничего не сказала уточка, в Океан-море нырнула, целый год в пучине скрывалась. Как год кончился – поднялась со дна.

– Не хватило мне духа немножечко, не доплыла я до Земли чуток. Волосок всего не доплыла я…

– Помоги нам, Род! – тут воззвал Сварог. Поднялись тогда ветры буйные, расшумелось море синее… Вдунул ветром Род силу в уточку. И сказал Сварог серой уточке:

– По велению Рода небесного, по хотенью-желанью сварожьему, Землю ты добудь из глубин морских!

Ничего не сказала уточка, в Океан-море нырнула и два года в пучине скрывалась. Как срок кончился – поднялась со дна.

– Не хватило мне духа немножечко, не доплыла я до Земли чуток. На полволоса не доплыла я…

– Помоги, отец! – вскрикнул тут Сварог. Поднялись тогда вет ры буйные, и по небу пошли тучи грозные, разразилась буря великая, голос Рода – гром – небеса потряс, и ударила в уточку молния. Род вдохнул тем силу великую бурей грозною в серу уточку. И снова заклял Сварог серу уточку:

– По велению Рода небесного, по хотенью-желанию сварожьему, Землю ты добудь из глубин морских!

Ничего не сказала уточка, в Океан-море нырнула и три года в пучине скрывалась. Как срок кончился – поднялась со дна. В клюве горсть земли принесла она.

Взял Сварог горсть земли, стал в ладонях мять.

– Обогрей-ка, Красно Солнышко, освети-ка, Месяц светлый, подсобите, ветры буйные! Будем мы лепить из земли сырой Землю-матушку мать-кормилицу. Помоги нам, Род! Лада, помоги!

Землю мнет Сварог – греет Солнышко, Месяц светит и дуют ветры. Ветры сдули землю с ладони, и упала она в море синее. Обогрело ее Солнце Красное – запеклась Сыра-Земля сверху корочкой, остудил затем ее Месяц светлый. Так создал Сварог Землю-матушку Три подземные свода он в ней учредил – три подземных, пекельных царства. А чтоб в море Земля не ушла опять, Род родил под ней Юшу мощного – змея дивного, многосильного. Тяжела его доля – держать ему много тысяч лет Землю-матушку Так была рождена Мать Сыра-Земля. Так на Змеe она упокоилась. Если Юша-Змей пошевелится – Мать Сыра-Земля поворотится.

А вот предание, записанное в Северной Руси уже в христианские времена: «По окиян-морю плавало два гоголя: первый бел гоголь, а другой чорен гоголь. И теми двумя гоголями плавали сам Господь Вседержитель и сатана. По Божью повелению, по Богородицыну благословению, сатана выздынул со дна синя моря горсть земли. Из той горсти Господь сотворил ровные места и путистые поля, а сатана понаделал непроходимых пропастей, шильев (ущелий) и высоких гор.

И ударил Господь молотком и создал свое воинство, и пошла между ними великая война. Поначалу одолевала было рать сатаны, но под конец взяла верх сила небесная. И сверзил Михайла-архангел с небеса сатанино воинство, и попадало оно на землю в разные места отчего и появились водяные, лешие и домовые».

Подобное же предание находим и в апокрифической литературе. «До сотворения мира сидел Господь Саваоф в трех каморах на воздусех, и был свет от лица его семьдесять-седьмерицей светлее света сего, ризы его были белее снегу, светозарнее солнца. Не было тогда ни неба, ни земли, ни моря, ни облаков, ни звезд, ни зари, не было ни дней, ни ночей.

И рече Господь: буди небо хрустальное и буди заря, и облака, и звезды! И ветры дунул из недр своих, и рай насадил на востоке, и сам Господь воссел на востоке в лепоте славы своей, а гром – глас Господень, в колеснице огненной утвержден, а молния – слово Господне, из уст Божьих исходит.

Потом создал Господь море Тивериадское, безбрежное, и сниде на море по воздуху… и виде на море гоголя плавающа, а той есть рекомый сатана – заплелся в тине морской. И рече Господь Сатанаилу, аки не ведая его: ты кто еси за человек? И рече ему сатана: аз есмь бог. – А мене како нарещи? Отвечав же сатана: ты Бог Богом и Господь Господем. Аще бы сатана не рек Господу так, тут же бы сокрушил его Господь на море Тивериадском. И рече Господь Сатанаилу: понырни в море и вынеси мне песку и камень. И взяв Господь песку и камень, и рассея (песок) по морю, и глаголя: буди земля толста и пространна!

Затем взял Господь камень, преломил надвое, и из одной половины от ударов Божьего жезла вылетели духи чистые, из другой же половины набил сатана бесчисленную силу бесовскую. Но Михаил-архангел низверг его со всеми бесами с высокого неба.

Созданная Богом земля была утверждена на тридцати трех китах».

Вот еще один вариант древнего предания: «Не было ни неба, ни земли, а была только тьма и вода, смешанная с землей, как жидкое тесто. Долго ходили Бог и Сатана по воде, наконец утомились и решили отдохнуть. А отдохнуть негде. Тогда Бог приказал Сатане:

– Нырни на дно моря и вытащи несколько крупинок земли со словами: „Во имя Господне, иди, земля, за мною“, и неси мне наверх.

Сатана, нырнул на дно моря, захватил горсть земли и думает себе: „Зачем мне говорить: „Во имя Господне“, чем я хуже Бога?“ Зажал он землю в кулаке и сказал:

– Во имя мое, земля, иди за мною.

Но когда он вынырнул, оказалось, что в руках у него нет ни песчинки. Сатана снова нырнул на дно, набрал горсть земли и снова сказал:

– Во имя мое, иди, земля, за мной.

И снова ничего не вытащил. Бог сказал ему:

– Ты снова меня не послушался и захотел сделать по-своему. Однако напрасна твоя затея, ничего у тебя не выйдет. Ныряй и скажи, как я тебя научил.

Сатана нырнул в третий раз, набрал земли, и, когда он упомянул имя Божье, ему удалось вытащить пригоршню земли.

Взял Бог эту землю, посыпал по воде, и на ней образовался небольшой пригорок с травой и деревьями. Бог, утомившийся от работы, лег и заснул, а Сатану взяла досада, что он не такой всемогущий, поэтому решил он Бога утопить. Взял Сатана Бога на руки, чтобы бросить в воду, и видит, что земля перед ним приросла на десять шагов. Он побежал к воде, чтобы утопить Бога, но по мере того, как он бежал, земля все прирастала и прирастала, и Сатана никак не мог добежать до воды. Положил Сатана Бога на землю и думает: „Земля тоненькая, как скорлупа. Я прокопаю яму до воды и брошу туда Бога“. Но сколько он ни копал, не смог докопать до воды.

Вот почему на свете так много земли – ее „набегал“ Сатана, когда хотел уничтожить Бога.

Тем временем Бог проснулся и сказал:

– Теперь ты понял, что ты бессилен по сравнению со мной – земля и вода подчиняются мне, а не тебе. А яма, которую ты выкопал, понадобится тебе самому – под пекло».

Как видим, наибольшее распространение получила легенда о совместном творении мира Богом и его соратником, который постепенно становится противником Господа. Этот соратник-противник в разных вариантах легенды может именоваться Сатаной, Идолом, Лукавым, отпавшим ангелом и т. п.

Сотворив землю, Бог укрепил ее на рыбах, которые плавают в море. Каждые семь лет рыба то опускается, то поднимается, в результате чего одни годы бывают дождливыми, другие засушливыми. Когда рыба шевелится, переворачиваясь на другой бок, случаются землетрясения.

В некоторых областях считают, что рыба, держащая на себе землю, лежит, свернувшись кольцом, и сжимает зубами свой хвост, а землетрясения бывают тогда, когда она выпускает хвост изо рта.

Иногда полагают, что землю держат попеременно две рыбы – самец и самка: когда ее держит самец, земля поднимается выше над поверхностью моря и год бывает засушливым. Когда землю держит самка, то земля оказывается ближе к воде, в результате реки и моря выходят из берегов и лето бывает мокрым.

А еще говорят, будто земля покоится на «воде высокой», вода – на камне, камень – на четырех золотых китах, плавающих в огненной реке. А все вместе держится на железном дубу, который стоит на силе Божией.

Реки, озера и источники выкопали птицы. По приказанию Бога они собрались все вместе и сначала вырыли русла рек и ложа для водоемов, а потом наносили туда воды. По другим поверьям, вся земля в середине изрезана жилами, по которым на поверхность выходит вода. А еще говорят, будто посредине земли находится ее «пуп» – дыра, из которой вытекает вода, растекаясь затем по рекам, озерам и иным водоемам.

В народе верили, что горы, ущелья, болота, трясины и другие неплодородные и неудобные для проживания людей части земли – дело рук сатаны. Когда сатана достал по повелению Бога землю со дна моря, то отдал ее Богу не всю, немного он припрятал за щекой. Когда же Бог повелел земле, брошенной им на поверхность моря, расти, стала расти и земля за щекой у сатаны. Тот принялся ее выплевывать, и из плевков сатаны получились горы, болота и другие бесплодные места.

По другим легендам, Бог, создавая землю, варил ее, и пузыри, образовавшиеся, пока земля кипела, остыв, превратились в горы. А еще рассказывают, что в начале мира земля была жидкой, Бог с сатаной сжимали ее с двух сторон, чтобы отжать лишнюю влагу, из выступившей от сильного сжатия почвы получились горы.

Иван Билибин. Иллюстрация к сказке «Белая уточка»

Впрочем, о происхождении гор и камней существует множество самых разнообразных легенд. Чаще всего верят, что камни раньше были живыми существами – они чувствовали, размножались, росли, как трава, и были мягкими. Особо крупные каменные глыбы, валуны и скалы часто считаются окаменевшими людьми, животными или сказочными великанами, наказанными таким образом за работу в праздник, блуд, дерзость, убийство, лень или какой-либо иной грех. В деревнях под Тулой рассказывали, что группа камней, расположенных кругом, – это окаменевший хоровод девушек, наказанных за пляску на Троицу.

В некоторых поздних легендах о происхождении камней отчетливо ощущается влияние библейского сюжета о борьбе Бога с отпавшими ангелами:

«В начале времен земля была ровная и рожала хлеб в десять раз больше, чем теперь, потому что ни одного камня не было. Но вот дьяволы взбунтовались против Бога и захотели быть такими же, как он сам. Тогда Бог их сбросил с неба на землю, обратил в камни и проклял, чтобы они больше не росли. И вот где теперь большой камень – значит, был великий дьявол, а где маленький камень, тут был маленький чертик. А если бы Бог их не проклинал и они бы росли, то человеку нельзя было бы не только пахать и рожь сеять, но и по земле ходить».

Создание первого человека миф ставит в теснейшую связь с преданиями о происхождении огня. Как на земле огонь добывался трением одного полена, вставленного в отверстие другого, так и на небе бог-громовник сверлит гигантское дерево-тучу своей острой палицей, и от этого сверления она рождает малютку-молнию.

Древнему человеку, который в громовой палице узнавал детородный член бога-оплодотворителя земной природы, естественно было это представление о происхождении огня и молнии сблизить с актом соития и зарождения младенца, тем более что самая жизнь, одушевляющая человека (его душа), понималась, как возжженное пламя.

Священные песни вед в добытом трением огне видят плод супружеского соединения двух обрубков дерева, из которых один представляет воспринимающую жену, а другой – воздействующего мужа, масло же, которым их умащали, называют плотским семенем.

Альфонс Муха. Славяне на исконной Родине

Отсюда возникли мифические сказания: во-первых, что душа новорожденного нисходит на землю в молнии, и во-вторых, что первая чета людей создана богами из дерева.

Тайну создания и рождения человека предки наши объясняли себе той же творческой силой громовника, которой вызван к бытию и весь видимый мир. Он послал молнию устроить на земле первый очаг, возжечь на нем пламя и основать домохозяйство и жертвенный обряд. В то же время создан был и первый человек, первый домовладыка и жрец, в образе которого сочетались представления пылающего на очаге огня и родоначальника племени. Впоследствии, когда установлен был семейный союз, бог-громовержец всякий раз при нарождении младенца низводил с неба молнию и возжигал в нем пламя жизни.

Размножение семьи, рода исстари сравнивалось с ростками, пускаемыми из себя деревом, вследствие чего ствол (пень, корень) служит в эпической поэзии символом отца или предка, а ветви – символом их детей и потомков.

В народных песнях встречается сравнение детей с ветвями и верхушкой дерева. Параллель, проводимая в языке и народных поверьях между ветвистым деревом и целым родом, с особенной наглядностью заявила себя в обычае обозначать происхождение знатных людей и степени их родства через так называемое родословное древо. Старинные немецкие саги рассказывают о матери, которой снилось, что из ее сердца или чрева выросло большое, тенистое дерево с прекрасными плодами. Этот сон служил предзнаменованием, что она в скором времени родит сына – родоначальника обширного и славного племени. Таким образом, сын представлялся как бы отростком, исходящим из недр матери, и чтобы усыновить чужое дитя, надо было совершить символический обряд – посадить его к себе на колени.

Константин Маковский. Жница

Мифические представления о родстве души человеческой со стихийными существами, о лесных духах и девах, жизнь которых неразрывно связана с известными растениями, – повели к созданию разнообразных сказаний, повествующих о превращении человека и переходе души его в дерево или цветок.

Вера в возможность подобных метаморфоз, наследованная от глубочайшей старины, была скреплена тем воззрением, какое имел древний человек на самого себя. Рождение дитяти и его медленное, постепенное возрастание сравнивал он с ростом дерева. Отдельные части тела представлялись ему подобием тех отростков и ветвей, какие дает из себя древесный ствол.

Такое воззрение засвидетельствовано историей языка. Семя служит общим названием и для зерна, из которого вырастает всякий злак и всякое дерево, и для оплодотворяющего начала в животных и человеке. Беременность уподобляется всходу посеянного зерна. Так, в народной былине говорит жена богатырю Дунаю:

В других песнях богатыри наказывают своей дружине избивать вражеское царство, рубить и старого и малого, не оставить ни единого человека на семена.

«Семячко» употребляется в областных говорах как ласкательное название дитяти. Рождение младенца уподобляется принесенному деревом плоду: понести плод – забеременеть, бесплодная жена – та, которая не рожает.

Встреча с беременной женщиной сулит пахарю урожай.

По древним законам, такая женщина могла безнаказанно входить в чужой сад и есть плоды. Верили, что то молодое дерево, с которого первые плоды сорваны беременной женщиной, непременно будет урожайным.

Названия ноги, руки, пальцев и ногтей в санскрите объясняются уподоблением человека растению. Ногами человек касается земли и тем самым напоминает дерево, прикрепленное корнями к матери-сырой земле. Если ноги сравнивались с корнями, то самое туловище представлялось стволом, а руки казались ветвями, отростками.

Сравнивая зарождение ребенка со всходом посеянного зерна, поэтическая фантазия внесла это представление в народные сказки. Так, русский богатырь Покатигорошек родился от зерен, съеденных матерью. Осиротелая мать, у которой змей унес дочь и убил двух сыновей, идет на реку и видит: катится по дороге горошинка и падает в воду. «Божий дар!» – думает она, достала горошинку и съела. От этого зерна понесла она плод и родила сына, будущего победителя страшных змеев.

Другая сказка рассказывает о Цвет-королевиче. Один король заключил свою дочь-красавицу в крепком замке, желая предохранить ее от всяких обольщений. Королевне исполнилось шестнадцать лет, и красота ее была так всесильна, что когда она гуляла по саду, то цветы склоняли перед ней свои пестрые головки, птички замолкали в кустах и рыбы выглядывали из вод. Раз, когда королевна была в саду, подошла к ней незнакомая цыганка и подарила пучок прекрасных, пахучих цветов. Красавица принесла цветы в свой терем и поставила в воду, вода сделалась пурпуровой, и на ней показались золотые и серебряные звездочки – точно такие, как душистая пыль, покрывающая лепестки цветов. Королевна выпила эту воду – и тотчас сделалась беременна и родила могучего сына, который так же поражает змеев, как наш Покатигорошек.

Такое сверхъестественное происхождение богатыря принадлежит к древнейшим мифам о боге-громовнике.

Существует рассказ о происхождении гречихи: была у короля дочь красоты неописанной, по имени Крупеничка. Сделали набег на русскую землю злые татары, полонили Крупеничку, увезли далеко от родины и предали тяжелой работе. Освободила ее из неволи вещая старушка. Она превратила девицу в гречневое зернышко, принесла его на Русь и бросила на родную землю. Зерно обернулось королевной, а из шелухи его выросла гречиха.

По другому рассказу, старушка, принеся гречневое зерно на Русь, схоронила его в землю, семя дало росток и породило былинку о семидесяти семи зернах. Повеяли буйные ветры и разнесли эти зерна на семьдесят семь полей. С той поры и расплодилась гречиха по святой Руси.

В этом предании (первоначально оно могло относиться вообще ко всякому яровому хлебу) заключается миф о прекрасной богине весеннего плодородия, которую захватывают демонические полчища и держат в тяжкой неволе во время зимы. С возвратом весны она освобождается от их власти, прилетает из дальних стран грозовым облаком и, рассыпаясь на землю благодатным семенем дождя, возрождается в густой зелени яровых хлебов.

Одна из наиболее распространенных русских сказок повествует о том, как сестра убила из зависти брата и закопала его в землю. На том месте выросла тростинка (или калина). Ехали мимо чумаки, срезали тростинку и сделали дудочку, которая – как только поднесли к губам – сама собой заиграла:

Так было изобличено преступление.

Сюжет этот варьируется весьма разнообразно. Иногда брат убивает брата, и на могиле убитого вырастает бузина. Иногда мачеха – падчерицу, и вырастает калина. Иногда две сестры – третью, зарывают ее в могилу и накрывают сверху елкой, а на елке вырастает цветок, который поет о совершенном злодеянии. В народной песне подобное же предание связывается с ракитовым кустом.

Константин Маковский. Русская красавица

В славянских сказках чаще говорят о совершенном преступлении не кости невинно убитого, а дерево, трость, камыш или цветок, вырастающие из его зарытого трупа, как бы из брошенного в землю семени.

Малороссийская песня вспоминает о превращении утонувшей девицы в плакучую березу. Утопая, говорит девица брату:

Южнорусская поэзия особенно богата преданиями о превращениях в цветы и деревья и раскрывает перед исследователем чудный фантастический мир, исполненный художественных образов и неподдельного чувства.

Приведенная песня имеет несколько вариантов, предлагающих не менее интересные сближения. Косы девичьи расстилаются по лугам шелковой травой, карие или черные очи превращаются в терновые ягоды, кровь разливается водой, а слезы блестят на траве и листьях росой – все на основании старинных метафор, уподобивших волосы – траве, кровь – воде, слезы – росе, очи – терновым ягодам.

Трогательно содержание песни, известной в Белоруссии, о том, как невзлюбила мать свою молодую невестку, сына потчевала зеленым вином, а невестку отравой. Пил добрый молодец – жене подносил, пила молодица – мужу подносила, все пополам делили, и умерли оба в один час. Схоронила мать сына перед церковью, а невестку позади церкви. На могиле доброго молодца вырос зеленый явор, на могиле жены его – белая береза (или калина).

О цветке иван-да-марья, известном на Украине под именем «брат с сестрой», народная песня сообщает следующее предание: поехал добрый молодец на чужую сторону, женился и стал расспрашивать молодую жену о роде и племени, и узнал в ней свою родную сестру. Тогда говорит сестра брату:

О васильке существует рассказ, что некогда это был молодой и красивый юноша, которого заманила русалка на Троицын день в поле, защекотала и превратила в цветок. Юношу звали Василь, и имя это (по мнению народа) перешло и на сам цветок.

О крапиве на Руси рассказывают, что в нее превратилась злая сестра. Это – обломок того поэтического сказания, которое передает нам древняя песня: у Павла была любимая сестра Оленушка, молодая Павлова жена зарезала сперва вороного коня, потом сизого сокола, наконец собственного ребенка и все оговаривала Оленушку. Павел взял сестру за белые руки, вывел в поле, привязал к конским хвостам и погнал коней по широкому раздолью: где кровь землю оросила – там выросли цветы пахучие, где сама упала – там церковь создалась. Спустя малое время разболелась молодица Павлова, лежала она девять лет, сквозь кости трава прорастала, в той траве так и кишат лютые змеи и пьют ее очи. Просит она, чтоб повели ее к золовкиной церкви, повели ее, но напрасно – не обрела она тут прощения и стала молить мужа, чтоб привязал ее к лошадиным хвостам. Павел исполнил ее просьбу и погнал коней по полю: где кровь пролилась – там выросла крапива с терновником, где сама упала – там озеро стало.

Альфонс Муха. Славянский мир

Славянские боги и божки

Языческие верования славян представляли собой мир многочисленных духов различного происхождения, которые оживляли жилища славян, окружавшую их природу и небесный мир. Некоторые из этих духов уже в праславянский период приобрели большое значение, превратившись тем самым в богов и возвысившись над остальными духами.

С этим пантеоном славяне перешли из своей прародины на новые, отдаленные друг от друга места поселения, где индивидуализация богов продолжалась. Однако подробных сведений об этом ни южные славяне, ни чехи, ни поляки нам не оставили. Более детально нам известен только круг богов восточных и балтийских славян, на котором, несомненно, сказались чужеземные влияния, в частности скандинавское, а на Руси к тому же влияние восточное и греческое.

Наконец, начало сказываться влияние и самого христианства, но оно застало язычество уже в стадии отмирания, и поэтому древняя языческая религия была затронута им в незначительной степени. Значительное влияние христианства на народную веру относится к более позднему периоду.

Различия в развитии религии приводили и к разнообразию культов богов, которые также не были одинаковыми повсюду.

В честь богов воздвигались больших размеров статуи. В церковной славянской литературе X и XI веков такая статуя бога называлась идол, болван, истукан, кумир. Эти идолы должны были производить на собиравшихся верующих большое впечатление. Идолы богов обычно делались из дерева, реже из камня, покрывались золотом или серебром и в соответствии с функциями этих богов снабжались различными атрибутами, среди которых неизменно находился кубок или рог для питья.

Збручский идол

Помимо статуй богов, в домашнем обиходе имелись также и небольшие идолы демонов низшего разряда, особенно пенаты, ставившиеся на очаг или в углу против печи.

Жертвы, приносившиеся богам или демонам, были порой кровавыми, и среди них не было недостатка и в человеческих жертвах. Совершались и бескровные жертвоприношения. Особенно часто такие жертвоприношения упоминаются в связи с почитанием домашних демонов, которым славяне-язычники подавали хлеб, сыр, мед, калачи, кур, яйца, чеснок и т. п.

Вообще же из того, что мы могли бы считать языческими памятниками славян, сохранилось очень немного. Наиболее известным памятником этого рода является так называемый Святовит, найденный в 1848 году в реке Збруч в восточной Галиции.

Всякая народная вера предполагает обряды, совершение которых поручается избранным людям. Это посредники между народом и духом или божеством. Такие люди назывались волхвами, жрецами, ведунами и ведуньями. Не только в капищах, но и при всяком освященном древе, при всяком святом источнике находились хранители, которые жили подле, в маленьких хижинах, и питались остатками жертв, приносимых божествам.

Жрецы руководили обрядами языческого богослужения, приносили жертвы от имени всего народа, составляли календари, знали «черты и резы» (древняя письменность), хранили в памяти историю племен и стародавние предания, мифы.

В составе жреческого сословия было много различных разрядов. Известны волхвы-облакопрогонители или облакопрогонники, которые должны были предсказывать и своим магическим действием создавать необходимую людям погоду.

Константин Богаевский. Жертвенники

Были волхвы-целители, лечившие людей средствами народной медицины, позднейшие церковники признавали их врачебные успехи, но считали грешным обращаться к ним.

Существовали волхвы-хранители, которые изготовляли различные амулеты – обереги и изображения богов.

Волхвы-кощунники – так назывались сказители «кощун», древних преданий и эпических сказаний. Сказителей называли также «баянами» от глагола «баять» – рассказывать, петь, заклинать.

Кроме волхвов, существовали и женщины-колдуньи, ведьмы (от «ведать» – знать), чаровницы, «потворы».

Жрецы пользовались народным уважением, имели исключительное право отпускать длинную бороду, сидеть во время жертвоприношений и входить в святилище во всякое время. Правители народа приветствовали почтительность к жрецам. Многие жрецы за свою близость к богам получали неограниченное доверие народа и приобретали огромную власть.

Жрецы приносили богам жертвы и предсказывали будущее. Место приношения жертв богам и божествам называлось капищем или требищем. Святилища под открытым небом нередко были круглыми, состоящими из двух концентрических валов, на которых разводились круговые костры. Во внутреннем кругу ставились идолы, обычно деревянные, здесь горел жертвенник и здесь «жрали бесам», то есть приносили жертвы богам. Это именовалось капищем. Внешний круг, вероятно, предназначался для потребления жертвенной ритуальной пищи и назывался требищем. Круглая форма святилищ определила их название хоромы (от «хоро» – круг), а в ином произношении – храмы.

Порой славяне служили своим богам прямо в лесу или в горах, на берегах рек или моря, где каждый омут, в котором мог затаиться водяной, каждая березка, на которой качались русалки, была капищем. Волхвы в присутствии народа совершали обряды веры на природных алтарях, которыми служили огромные камни, величавые деревья, вершины гор. Но с течением времени, желая сильнее воздействовать на людей и почтительнее служить богам, жрецы защитили своих кумиров от дождя и снега кровлею, и такое простое здание было названо храмом. Позднее славяне стали строить высокие деревянные храмы, украшая их резьбою. Большинство славянских земель окружали леса, но северо-западные племена жили на берегу моря или в горах, где было много камня для строительства еще более величественных и прочных храмов. В святилищах возвышалась статуя бога, которому храм был посвящен.

Род – общеславянский бог, создатель всего живого и сущего.

Это божество упомянуто в церковно-славянской обличительной литературе, направленной против язычников. «Кто беснуется, принося жертвы матери беса богине Афродите, Коруне – Коруна же является матерью антихриста – и Артемиде, рождению проклятой Диомисии из ягодицы (то есть Дионисе, рожденном, как известно, из Зевсова бедра). И недоношенный плод (почитают) и Гермафродита … Тем же богам требу кладут и творят и славяне: вилам, Мокоши-деве, Перуну, Хорсу – Роду и Рожанице…»

Упоминают Рода и другие русские книжники. Так, например, рукописный комментарий к Евангелию XV века, «О вдуновении духа в человека», противопоставляет Рода самому христианскому Богу: «То ти не род седя на воздусе мечет на землю груды и в том ражаются дети… Всем бо есть Творец Бог, а не Род».

Николай Рерих. Боян

Троян – имя, упоминаемое несколько раз в «Слове о полку Игореве»: «Седьмой век Троянь» (к нему относится деятельность князя Всеслава Полоцкого, то есть XI век), «земля Трояня» и «тропа Трояня».

Троян – это славянское языческое божество, известное из сербского фольклора, или мифический предок славян, земля Трояня – земля славян или конкретно Русь.

Еще одна версия связывает имя Трояна с Троей и славянскими версиями античных легенд о Троянской войне. Многие народы в Средневековье считали себя потомками троянцев, не были исключением и славяне.

Громовник – дед Перуна. Из-под облачных бровей и ресниц мечет он молниеносные взоры и посылает смерть и пожары. Иногда, вместо длинных ресниц и бровей, закрывающих глаза Громовника, служит ему повязка, т. е. облачный покров.

Константин Маковский. Дети, бегущие от грозы

Как темное небо блистает бесчисленными очами-звездами, так из мрака ночеподобных туч сверкают многоочие молнии, и те и другие равно погасают, как скоро на просветленном небе появится торжествующее солнце.

Громовник – вещий кузнец, кующий судьбы человеческие, мастерская его устроена в горах, т. е. грозовых тучах.

Перун обычно стоит первым в дошедших до нас списках верховных божеств восточных славян. Он однозначно истолковывается учеными как громовник – бог грозы, культ которого, общий для всех славян и близкий балтийскому культу Перкунаса, восходил к древнейшему культу Громовержца в индоевропейской мифологии, связанного с военной функцией. Потому и Перун считался у славян покровителем военной княжеской дружины, которая клялась его именем, и самого князя. Возможно, именно потому с усилением у восточных славян княжеской власти Перун оказался во главе пантеона.

После распространения христианства на Руси многие элементы образа Перуна были перенесены на образ Ильи Пророка (Ильи Громовника).

Оружие Перуна – «громовая стрела», стрела-молния, топорики-секиры, палицы. Когда Перун мечет камни и стрелы на землю, возникает гроза. Перун, по легенде, в левой руке носит колчан стрел, а в правой лук, пущенная им стрела поражает противника и производит пожары. Его палица (молот), как знак карающего божественного орудия, стала символом власти, ее функции перенесли на царский скипетр, жреческий и судейский жезлы.

Четверг у полабских славян назывался «Перуновым днем». То, что четверг в архаичной традиции соотносился с грозой, подтверждается устойчивым выражением в современном русском языке «после дождичка в четверг».

Согласно летописи, князь Владимир «постави кумиры на холму вне двора теремнаго: Перуна древяна, а главу его сребрену а ус злат…»

Виктор Корольков. Перун

Согласно Прокопию Кесарийскому (VI век), славяне своему богу-громовержцу «приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды».

С Перуном связывались холмы и горы. Южнославянские топонимы, в которых отражено имя Перуна, по большей части являются названиями лесистых возвышенностей и гор. В Киеве и Новгороде идолы Перуна стояли на холмах.

2 августа (20 июля старого стиля) – Перунов день, он же Ильин день. В этот день вся нечистая сила, спасаясь от огненных стрел Перуна, превращается в различных зверей.

Наиболее значительные осколки мифов о Перуне сохранились в белорусском фольклоре. Перун – зрелый муж с черными волосами и золотой бородой, с луком и колчаном. Он передвигается по небу на огненной колеснице (иногда на жернове), побивая прячущихся от него под камнями, дубами, скотом злых духов (чертей, змей). Перуна сопровождает дружина грозовых духов. Они летают в виде всадников или хищных птиц, вызывая ветер и бурю, и носят самого Перуна на жернове.

В словацкой песне женщина, работая в поле, подтерла ребенка колосьями. Перун, не стерпев такого надругательства над хлебом, поразил ее громом, и она окаменела вместе с ребенком.

В поздней новгородской летописи XVII века сохранилось предание, отождествляющее Перуна с князем-колдуном Волхвом. Он якобы создал «волховной городок» в Перыни, а сам в облике «крокодила» плавал в Волхове и топил всех непокорных. В конце концов бесы удавили его в воде. Когда люди стали хоронить «мерзкое тело крокодилово», оно провалилось в преисподнюю.

Идол Перуна в Киеве стоял на холме еще во времена князя Игоря. В летописи под 945 годом читаем: «На следующий день призвал Игорь послов и пришел на холм, где стоял Перун, положил оружие свое и щиты, и золото…» А в Новгороде идол Перуна установил дядя князя Владимира Добрыня, причем не просто над рекой, а в специальном святилище, названном Перынь. Оно представляло собой круглую площадку, в центре которой возвышался идол, а по краям горели восемь костров.

Адам Олеарий, побывавший в Новгороде в 1654 году, пишет: «Новгородцы, когда были еще язычниками, имели идола, называвшегося Перуном, то есть богом огня, ибо русские огонь называют „перун“. И на том месте, где стоял этот их идол, построен монастырь, удержавший имя идола и названный Перунским монастырем. Божество это имело вид человека с кремнем в руке, похожим на громовую стрелу (молнию) или луч. В знак поклонения этому божеству содержали неугасимый ни днем, ни ночью огонь, раскладываемый из дубового леса. И если служитель при этом огне по нерадению допускал огню потухнуть, то наказывался смертью».

Характерной чертой ритуалов, связанных с Перуном, является их соотнесение с дубами и дубовыми рощами и возвышенностями, на которых ставили в древности статуи Перуна и его святилища. Святилище Перуна повторяет цветок с восемью лепестками, квадрат на повернутом квадрате.

После принятия христианства культ Перуна, верховного языческого божества, подвергся наиболее яростному и сокрушительному искоренению. Как гласит летопись, в 988 году воспринявший крещение князь Владимир повелел привязать Перуна к конским хвостам и скинуть с горы по Боричевскому спуску «на Ручаи». Новгородцы, приняв крещение, под руководством епископа Иоакима разорили святилище Перынь, а идол божества разрубили на части, протащили по грязи и скинули в Волхов.

По преданию, низвергнутый при крещении Новгорода идол Перуна бросил свою палицу на мост со словами: «Тешься, люд новгородский, а меня поминай!» С тех пор в определенные дни горожане устраивали здесь ритуальные побоища, используя палицы с оловянными наконечниками, хранившиеся в церквях.

В связи с распространением христианства образ Перуна приобретал демонические черты. Согласно преданию, после низвержения киевского Перуна идол, брошенный в Днепр, очутился в Запорожье, где, оборотившись семиглавым змеем, поселился в пещере на скалистом острове, похищал девушек, жил с ними, а потом съедал. Некий витязь убил его и освободил похищенную княжну.

Виктор Корольков. Хорс

Виктор Корольков. Дажьбог

Хорс – в древнерусской языческой мифологии бог солнца. Именно Хорс двигался по небу днем и под землей – ночью.

По сообщению «Повести временных лет», год 980, князь Владимир Святославич «постави кумиры на холму вне двора теремнаго: Перуна древяна… и Хърса, Дажьбога, и Стрибога, и Симарьгла, и Мокошь». Идол Хорса, установленный Владимиром в Киеве, был деревянным и находился в нише по правую руку от идола Перуна, рядом с Даждьбогом.

Хорс упоминается и в других памятниках, например, в «Хождении Богородицы по мукам» говорится, что люди «богы прозваша солнце и месяць, землю и воду… Трояна, Хърса, Велеса, Перуна на богы обратиша».

Исходя из положения в перечислении богов пантеона князя Владимира, Хорс был вторым по значимости божеством в этот период. Автор «Слова» снабжает имя Хорса эпитетом Великий.

Даждьбог, Дажьбог – один из главных богов в восточнославянской мифологии, бог плодородия и солнечного света, предок князей и вообще русских людей.

Даждьбог упоминается в наиболее ранних памятниках древнерусской письменной культуры, таких как «Повесть временных лет», «Слово о полку Игореве».

Имя Дажьбога сохранилось и в нескольких поздних песнях. В одной из них, записанной на Украине, соловушку спрашивают, почему он так рано прилетел из теплых стран. Соловушка отвечает, что не сам он прилетел, а его выпустил из своей правой руки Дажьбог и послал замыкать зиму и отмыкать лето. В другой украинской песне жених, отправляющийся на восходе солнца на свадьбу, встречает Дажьбога у трех дорог и просит его покровительства.

Даждьбог сочетал в себе две основных функции: в природе он был подателем света, тепла и плодородия, а в обществе – источником княжеской и царской власти.

Виктор Корольков. Сварог

Дажьбог в перечнях имен богов обычно упоминается вместе со Стрибогом. Имя его означает буквально Дай-бог, т. е. «податель благ». Потому Дажьбога иногда осмысливают как часть обычной для индоевропейской мифологической системы пары бога-подателя и бога-рассеивателя, распространителя, распорядителя богатства.

Даждьбог был первым царем славян, а князья, в том числе и русские, – это потомки («внуки») Даждьбога. «Даждьбожьи внуки» – такую метафору использовал автор «Слова о полку Игореве» в отношении русичей для выделения их родственной общности и необходимости прекратить распри и сплотиться перед угрозой внешних врагов.

Согласно «Повести временных лет», идол Дажьбога вместе с идолами Перуна, Хорса, Стрибога, Симаргла и Мокоши стоял на холме в Киеве во времена князя Владимира.

Дажьбог упоминается третьим в списке божеств (после Перуна и Хорса), идолы в честь которых были установлены. Имя Дажьбога в этом списке упоминается вместе с именем Хорса и не отделяется от него союзом, в отличие от других имен – это может свидетельствовать о сходных функциях божества либо вообще о разных именах одного солнечного божества.

Сварог – бог-кузнец, отец Даждьбога. По мнению некоторых исследователей – верховный бог восточных славян, небесный огонь.

Имя Сварог созвучно с санскритским словом «свагра» – «небо, небесный».

Сварог не представлен среди идолов Владимирова пантеона и, таким образом, не входит в перечень «семи богов». Но существует свидетельство, которое позволяет исследователям считать его персонажем высшего уровня мифологической иерархии. Это вставка, включенная славянским переписчиком в перевод отрывка из «Хроники» византийского автора VI в. Иоан на Малалы. В этом тексте Сварог отождествляется с греческим богом Гефестом – хромым покровителем огня и кузнечного дела – и говорится, что после Сварога царствовал его сын Солнце, которого называют Дажьбог (Даждьбог). Это свидетельство дало основание некоторым ученым выделять периоды главенства Сварога и Дажьбога в истории славянской мифологии.

Постоянный атрибут Сварога – огонь, зажигаемый в ритуальных целях под овином и называемый сварожичем. Так, в «Слове некоего Христолюбца» сказано о язычниках: «Куры режють, и огневи молять же ся, зовуще его сварожичъмь». «Огневы сварожицю молятся», – сказано и в «Слове о том, как погани суще языци кланялися идолом».

Поскольку нигде не упоминаются идолы Сварога и он отсутствует в обычных перечислениях богов, мы имеем основания считать его персонажем более низкого уровня – духом огня. Но приходится учитывать и то, что он назван отцом Дажьбога, что не дает возможности вовсе понизить его до уровня мелких демонов.

Почитание огня как чистой, святой стихии прекрасно сохранилось до наших дней. Записанные в XIX–XX веках народные представления об огне дают основание думать, что и Сварог в Древней Руси воспринимался как олицетворение стихии, а не оформившееся божество, и почитание огня у славян было скорее почитанием одной из сил природы – как воды, земли, деревьев, – чем поклонением одному из высших богов. В русских заговорах и других фольклорных текстах его называют «Царь-огонь». Вот заклинание, которое произносили над горячими углями: «Батюшко ты, царь-огонь, всем ты царям царь, всем ты огням огонь…»

Огню приписывались очистительные и целебные свойства. На Руси было принято на все праздники, связанные с зимним и летним солнцеворотами, с днями весеннего и осеннего солнцестояния, разжигать на улице ритуальные костры. Через огонь прыгала молодежь на Ивана Купалу а также молодые супруги на второй день свадьбы, чтобы обеспечить себе богатство и потомство. Огонь в домашнем очаге был символом счастья и богатства.

Сварожич – славянское божество, почитавшееся балтийскими и восточными славянами.

По свидетельству Титмара Мерзебургского, идол Сварожича был установлен в земле ратарей, в городе Ридигосте, который позднейшие хронисты из-за ошибки стали называть Ретрой. Сварожич был наиболее почитаемым божеством ратарей. В своей «Хронике» Титмар сообщает: «В городе нет ничего, кроме искусно сооруженного из дерева святилища, основанием которого служат рога различных животных. Снаружи, как это можно видеть, стены его украшают искусно вырезанные изображения различных богов и богинь. Внутри же стоят изготовленные вручную идолы, каждый с вырезанным именем, обряженные в шлемы и латы, что придает им страшный вид. Главный из них зовется Сварожич, все язычники уважают и почитают его больше, чем остальных. Знамена их также никогда не выносятся оттуда, за исключением разве что военной необходимости, причем вынести их могут только пешие воины».

В язычестве восточных славян Сварожич – это ритуальное название огня.

Основной источник, который рассказывает о Сварожиче восточных славян – это христианские поучения против язычества. Из «Слова некоего христолюбца и ревнителя правой веры» XIV–XV веков можно узнать, что жители Древней Руси «…молятся огню».

Восточные славяне до принятия христианства и некоторое время после этого почитали и обожествляли огонь.

У западных славян, по показаниям Гельмольда (XII в.), богом богов, т. е. единым богом, властвующим над прочими богами, происходящими от крови верховного бога, был бог Святовит, или Свантовит, бог неба и небесного света, олицетворяющий вместе с тем и дневной, солнечный свет, солнце.

Согласно «Славянской хронике» Гельмольда, «среди множества славянских божеств главным является Свентовит, бог земли ранской, так как он – самый убедительный в ответах. Рядом с ним всех остальных они как бы полубогами почитают. Поэтому в знак особого уважения они имеют обыкновение ежегодно приносить ему в жертву человека – христианина, какого укажет жребий. Из всех славянских земель присылаются установленные пожертвования на жертвоприношения Свентовиту. С удивительным почтением относятся славяне к своему божеству ибо они не легко приносят клятвы и не терпят, чтобы достоинство его храма нарушалось даже во время неприятельских нашествий…»

Лауриц Туксен. Епископ Абсалон свергает статую бога Свентовита в Арконе

Альфонс Муха. Праздник Свентовита

Саксон Грамматик описывает храм Святовита в городе Аркона. Большой деревянный храм был покрыт красной крышей. Посреди его, между четырьмя колоннами с занавесами между ними, стоял искусно сделанный четырехглавый идол. Левая рука его упиралась в бок, правая прижимала рог к груди. Датский король Свен, прельстившись могуществом Святовита, посвятил ему кубок изысканной работы. Внутреннее помещение храма считалось настолько священным, что подметал его сам верховный жрец и при этом задерживал дыхание. При храме содержался священный белый конь Святовита. Верили, что бог по ночам сражается верхом на нем со своими врагами. Главным доводом в пользу этой точки зрения считалось то обстоятельство, что, находясь ночью в стойле, конь Святовита оказывался покрыт грязью и потом так, словно в скачке преодолел долгий путь. В святилище хранились седло и меч бога. Конь служил также оракулом. По тому, как он переступал через копья, жрецы определяли волю бога.

Как греческому Зевсу и римскому Юпитеру, верховным богам неба, так и Святовиту была посвящена птица орел. У позднейших авторов Святовит называется солнцем, почитавшимся славянами в образе Святовита, и вообще солнечным богом. Первоначальное же его значение – верховное божество Неба.

Стрибог – в древнерусском язычестве божество с не вполне ясными функциями – возможно, бог ветров или связан с атмосферой.

Согласно «Повести временных лет», идол Стрибога был установлен в Киеве в 980 году князем Владимиром в числе прочих главных богов. Стрибог – старый бог, дед ветров, упомянут в «Слове о полку Игореве» («Се ветри, Стрибожи внуци, веют с моря стрелами на храбрыя полкы Игоревы»), что, вероятно, указывает на атмосферные функции Стрибога. Стрибог упоминается также в древнерусских поучениях против язычества.

Виктор Корольков. Стриборг

Волос (Велес) – божество в древнерусском языческом пантеоне, «скотий бог», покровитель сказителей и поэзии. Имя Волоса сохранилось и сегодня в некоторых народных обрядах, а также в словах, употребляемых в русских народных говорах.

Древний певец Боян в «Слове о полку Игореве» назван «Велесовым внуком», что дает основания исследователям считать Велеса покровителем искусств, в частности – обрядовых песен и поэтического творчества. Сохранилось представление о нем как о злом духе, черте. Недаром русские диалектные слова «волосатик», «волосень» означают – «нечистый дух, черт».

Сельскохозяйственные функции Велеса прослеживаются в обычае оставлять ему в дар несколько несжатых волотей – стеблей злаков. Эта жертва называется «Волосовой бородкой».

Культ Велеса, наряду с культом Перуна, относится к древнейшим общеславянским, имена этих божеств реконструируются на праславянском уровне. Имеются элементы системного противопоставления двух главных богов. Так, в договоре Руси с Византией 907 года Велес (Волос) соотносится с золотом, а Перун – с оружием.

В Киеве идол Перуна стоял на горе, а идол Велеса находился «под горой», в нижней части города, то есть в торгово-ремесленной части, у пристани на реке Почайне. В «Житии Владимира» говорится, что этот идол был свержен во время крещения Руси в 988 году.: «А Волоса идола… веле в Почайну реку воврещи».

Среди шести или семи богов киевского княжеского пантеона Велеса, несмотря на древность и всеобщность его культа, не было.

В Ростове идол Велеса еще в XI веке стоял на Чудском конце города. Об этом сказано в житии Авраамия Ростовского: «Чудский конец поклонялся идолу каменну, Велесу».