Восьмой ангел. I-II часть Нечаева Наталья
— Не совсем. По рождению — француз, живу в Англии, а вырос — в России.
— Надо же, — девушка качнула головой, — какая богатая биография! А я — Оля.
— Славина, — уточнил собеседник. — Известная журналистка. Я — ваш верный и давний поклонник. А ваш спутник, он уехал?
— Макс? Да, только что…
— Значит, вы остались одна. Скучаете? Может быть, поскучаем вместе? — с легкой игривостью, почти шутливо поинтересовался Андре.
— Мне не скучно! — с удивленным вызовом ответила девушка.
Отчего-то в одну секунду стало неприятно и неуютно. Словно этот незнакомый красавец бесцеремонно влез в их с Максом жизнь. Хотя… Что он такого сказал? Обычные слова, ну, чуть развязные, так и они не на официальном приеме… Увидел, что девушка скучает, решил одиночество скрасить. Что еще на пляже делать?
Мужчина, однако, мгновенно уловил ее реакцию.
— Ольга, ради бога! Ничего плохого! Я бы и раньше подошел, уж очень хотелось с вами познакомиться, но ваш верный мавр ни на секунду от вас не отходил.
— А теперь, значит, вы решили, что дорога свободна? — нахмурилась Ольга, совершенно забыв о своих же пляжно-толерантных рассуждениях.
— Ну, поговорить-то мы можем? — не унимался новоиспеченный знакомец. — Представляю, сколько вы всего знаете!
— Я сюда приехала отдыхать, извините, а разговоров мне и на работе хватает. — И Ольга, сама не понимая, что с ней происходит, совершенно невежливо отвернулась от собеседника, давая понять, что разговор окончен.
Андре нарочито громко вздохнул:
— Надеюсь, к вечеру ваше настроение чуточку улучшится.
И, не дожидаясь ответа, отошел. Ольга это поняла по легкому шуршанью песка.
Отчего-то этот короткий разговор весь день не выходил из головы. Осадок, оставшийся после него, был таким, что все время хотелось поморщиться и сплюнуть мгновенно заполнявшую рот горьковатую слюну. Словно сам разговор, незначительный, неважный, был всего лишь оберткой, а под ней, надежно упрятанное, хранилось что-то еще. Главное, скрытое, неприятное и даже опасное.
Ну, хватит! — сама себе приказала Ольга, когда смуглое лицо появилось в голове очередной раз. — Что за новости? Попытался мужик скрасить свой отдых, что тут ненормального? Тебя узнал. Тоже — естественно. Отшила — и правильно сделала. Успокойся и сходи на ужин! Обещала Максу есть за двоих? Вот и давай! Он, наверное, скоро в Париж прилетит, позвонит. Сразу по голосу догадается, что что-то не так. А что — не так? Сама не знаешь? То-то и оно! Все. Без фокусов! — Девушка строго погрозила пальцем своему отражению в зеркале. Загорелому, голубоглазому, с белыми выгоревшими ресницами и пятнисто-розоватым обгоревшим носом. И тут же весело фыркнула. — Ну, полюбовалась? Красавица! Нефертити! Да этот Андре точно только поговорить хотел! Смотреть ведь не на что!
За ужином она то и дело вертела головой, пытаясь разглядеть в гомонящей веселой толпе ресторана знакомое смуглое лицо. Отчего-то представлялось очень важным увидеть, что Андре — здесь, а не прячется, к примеру, в олеандровых зарослях возле ее бунгало. Увы, чернокудрый красавец в досягаемости не обнаружился, и от этого почему-то снова стало тревожно. Словно кто-то колол острой тонкой иголкой в мочку уха. И не больно, и не обращать внимания не получается — саднит.
Девушка уже выходила из ресторана, когда кто-то легонько тронул ее за плечо.
— Ольга, добрый вечер!
Он.
— Прогуляемся? Жара спала, скоро звезды появятся. Вы же хотели увидеть Сириус?
— Откуда вы знаете? — выдохнула Славина.
— А я про вас вообще много знаю, — весело, даже заговорщически усмехнулся странный француз. — Хотите, устрою вам заказ на ваш будущий фильм о догонах от Би-Би-Си? Или от Эн-Би-Си?
— Что? — Ольга настолько поразилась, что покорно дала себя взять под локоть и совершенно не заметила, как спутник ловко и очень уверенно повлек ее со ступенек ресторана в узкую цветочную аллею, темную и безлюдную.
— Да-да, все это реально, — ласково шепнул он ей прямо в ухо. — Вы очень смелая и талантливая журналистка, таких немного. Я бы с удовольствием выступил в роли вашего протеже. — Он прижал Ольгин локоть к своему горячему боку. — Это — слава! Это — деньги, большие деньги!
— Да вы что? — оттолкнула девушка навязчивое тело, останавливаясь под бледным фонарем. — Вы — сумасшедший?
— Ничуть, — спокойно ответил спутник. — Просто у меня к вам важное дело.
— Да отстаньте вы от меня! — Ольга резко вырвала руку, развернулась, чтобы уйти, но немедленно была остановлена быстрым болезненным рывком.
Француз властно и жестко схватил ее за плечо, снова развернул к себе.
— Я же сказал, у меня к вам дело. Выслушайте. — И, упреждая новую Ольгину попытку вырваться, металлическими пальцами сжал локоть. — Придется выслушать. Мне нужна ваша программа.
— Вы — точно ненормальный, — уже спокойнее вздохнула Ольга. — Какая программа? Я в Мали не была ни разу! Ни одного кадра не сняла!
— Причем тут Мали? — отмахнулся француз. — Я говорю об Арктиде. О вашей мурманской программе. О сейдах.
— Что? — У Ольги перехватило горло. Как тогда, в пещере магистра, когда она вдруг поняла, что тот — безумен. — Что? Откуда… вы…
— Неважно. Я покупаю у вас программу и все съемки. Все. До последнего кадра. И права на них.
— Но программы нет, я ее еще не делала.
— Неважно. Будем считать, что она готова. Я плачу. Много.
— Вы что? — Ольга, наконец, опомнилась. — Да кто вы такой, в конце концов? Отстаньте от меня! Сумасшедший! — попробовала, было, снова вырваться из цепкого захвата, но тут же поняла — не выйдет. — Отпустите меня! Я закричу!
— Зачем? — пожал плечами француз. — Разве два умных человека не могут договориться без крика?
— О чем?
— Я предлагаю вам, — раздельно, почти по слогам начал навязчивый спутник, — продать весь рабочий материал программы об Арктиде. За очень хорошие деньги.
— Но это — собственность первого канала, — растерянно сказала Ольга. — Как это — продать?
— Боже мой, — укоризненно качнул головой Андре, — какие пустяки! Скажете, что все съемки погибли. После того, что с вами произошло, этому только обрадуются…
— А зачем эти съемки вам? — наконец сообразила спросить Славина.
— Не знаю, — спокойно пожал плечами француз. — Это — не мое дело. Мне поручено лишь договориться с вами. Я приехал сюда ради этого.
— Но кто вас послал?
— Какая разница? За те деньги, что я хочу вам предложить, вы задаете слишком много вопросов. Не хотите узнать, во что вас оценивают?
— Нет, — Ольга снова попыталась вырваться. На сей раз это получилось легко. Оказывается, француз вовсе ее не держал. Уже не держал. — Прощайте. — И она развернулась.
— Ольга, вам лучше согласиться. Для вашего же блага.
— Вы мне угрожаете?
— Обязан предупредить. Вы мне симпатичны. А потом, вы очень талантливы, а я питаю слабость к талантам. Подумайте. Вам все равно не дадут выпустить эту программу. Ни при каких условиях. Так не лучше ли получить за работу деньги? Большие, повторяю, деньги.
Ольга вдруг поняла, что прервать этот безумный разговор можно единственным способом.
— Сколько времени у меня есть, чтобы подумать?
— Вечер. И ночь. Рано утром я улетаю. — Он насмешливо приподнял Ольгин подбородок. — И постарайтесь вспомнить, что в вашей красивой черепушке, кроме страха и упрямства, есть еще и мозги. Причем весьма неплохие!
Резко опустил руку, так, что девичья голова от неожиданности сильно дернулась, сделал едва уловимое стремительное движение в сторону и мгновенно исчез в цветочных зарослях.
Славина ошалело оглянулась: никого.
Цветы, фонарь, звезды. Да как много! Где-то среди них — Сириус… Сириус. А откуда этот Андре знает об их утреннем разговоре с Максом? И о том, что она решила снимать программу о догонах? Кто он вообще такой? Откуда взялся? Стоило Максу улететь, и вот…
Ольга еще раз оглянулась и сначала медленно, потом быстрее, а через секунду уже откровенной рысцой припустила к собственному бунгало. Заскочила внутрь, защелкнула замки на окнах, развернула плотные жалюзи, тщательно заперла дверь. Немного подумала. Кряхтя и отдуваясь, с трудом, но все же умудрилась засунуть тяжелую ножку стула в дверную ручку, создав, таким образом, импровизированный, но очень надежный дополнительный запор. Погасила верхний свет, оставив у кровати лишь мерцающий ночник, и юркнула в постель. Не раздеваясь.
Страшно. Очень. Почти так же, как тогда, в каменном мешке, где Рощин замуровал их с Максом. Но там был Макс. А здесь она одна. И тишина. Тоже такая же, замораживающая своей абсолютностью, как и там.
Ольга попробовала читать — никак. Глаза скакали по строчкам, а мозг не мог связать воедино ни одной фразы. Тем более — осмыслить.
Господи, ну почему она не уехала вместе с Бартом? Почему? Хотя уж если этот Андре, или как его там на самом деле, нашел ее здесь, то уж в Москве…
Ему нужна ее программа об Арктиде. Зачем? Он знает, что с нимипроизошло там, на Сейв-Вэре. Откуда? Не от нее и не от Макса, это ясно. И не от Рощина. Рощин погиб. Тогда вариант остается один — от этих безумных членов тайного общества «Туле». Значит, именно они не хотят, чтобы ее программа вышла в свет.
Память услужливо нарисовала картину ее прибытия в Мурманск. Аэропорт, Машка, знакомство с мурманским ученым Владом Рощиным и известным этнографом Максимом Бартом…
— Макс… — Ольга снова тяжело вздохнула. — Зачем ты оставил меня здесь? Одну? И не звонишь…
И, словно отвечая на ее горькие мысли, тут же весело запиликала трубка мобильника. «Ничего на свете лучше нету», — радостно выводил телефон.
Макс! — Ольга схватила трубку. Этот звонок Барт установил персонально для себя, чтобы Ольга знала, что это звонит он.
— Макс! Привет! Где ты? Я уже заждалась! — запричитала она в микрофон, прикрывая рот ладонью, чтобы голос звучал как можно тише в звонкой пустоте бунгало.
— Оленок, я только что сел в Париже! — возник совсем рядом самый родной и любимый в мире голос. — Как ты? Я чертовски соскучился!
— Я тоже, мне без тебя плохо! — вырвалось у девушки.
— Что? — насторожился Барт. — Что-то случилось? Говори!
— Нет, милый, — Славина закусила губу, тут же отругав себя за несдержанность. Еще не хватало, чтобы Макс переживал за нее. Бросит все да и вернется, с него станется! И разобьется его главная мечта — побывать в тайной пещере этих проклятых догонов… — Все в порядке, просто… я не могу без тебя…
— Оленок, солнышко мое, потерпи немножко, а? Скоро увидимся! Ты купалась? Загорала?
— Да, конечно, что мне еще делать?
— Умница! А еще есть и спать. Набираться сил. Отдыхать. Ты же помнишь, какие у нас с тобой грандиозные планы?
— Конечно… — Голос Ольги сорвался. — Макс, возвращайся быстрей. Пожалуйста…
— Я тебе привезу много подарков! Настоящих, африканских. Хочешь?
— Нет, — Ольга громко шмыгнула носом, прямо в трубку, не в силах сдерживать слезы. — Сам приезжай. Без всяких подарков.
— Ну, Оленок… — Макс, видно, почувствовал эти ее слезы и тоже расстроился. — Ты же мне обещала…
— Макс… — Девушка взяла себя в руки. — Прости. Не переживай за меня. Это я так… Сейчас высплюсь, утром пойду на море. Просто… Просто я очень тебя люблю…
— Девочка моя… — Голос Барта тоже сорвался и повлажнел. — Помни, ничего дороже тебя в моей жизни нет. Ты — моя награда, мой талисман. Я люблю каждую твою ресничку, каждый вздох. Ты — мой воздух, мой свет…
— Макс, перестань, — всхлипнула Ольга, — я сейчас разревусь…
— Ну? — Барт ласково засмеялся. — Моя самая храбрая в мире девочка — и разревется? Не сметь! — шутливо прикрикнул он. — Вытри глаза и улыбнись. Ну?
— Улыбаюсь…
— Умница! Целую тебя, моя родная. Сейчас понесусь в другой аэропорт, попытаюсь улететь в Бамако. Ночью тревожить тебя не буду, спи, а позвоню уже из Мали, ладно?
— Ладно, — покорно согласилась девушка. — Буду ждать. Целую тебя и очень люблю.
— Спокойной ночи, любимая!
Ольга отключила телефон и тихонько вздохнула. Разговор с Максом и разбередил, и успокоил. Страх от недавней встречи со зловещим Андре отодвинулся куда-то за плотно зашторенные окна, а сама комната, едва освещенная ночником, показалась уютной и безопасной.
В самом деле, что может ей тут угрожать? Ну не станет же этот француз насильно врываться в ее жилище? В конце концов, каждый номер оборудован тревожной кнопкой, о которой их отдельно предупредили при вселении в бунгало. Если что, в течение минуты примчится охрана… А утром он уедет, сам сказал. И все кончится. Она будет отдыхать, есть, спать, читать и ждать встречи с Максом.
Девушка облегченно вздохнула, вытянулась на кровати, прикрыла веки, представив рядом с собой Макса. Просто он спит. Если не открывать глаз, то иллюзия полная. Чуть-чуть фантазии, и можно даже услышать его дыхание. Размеренное, уверенное, глубокое. Она слышала это миллион раз, с тех пор, как они вместе. И всегда радовалась его крепкому спокойному сну. А можно еще представить, как он поворачивается во сне и шлепает рукой по одеялу, пытаясь найти ее, Ольгу. И так славно сопит при этом!
Девушка улыбнулась, поудобнее свернулась калачиком и задышала в такт с близким родным дыханием. Уже засыпая, протянула руку, на ощупь щелкнула кнопкой ночника. И в это момент ясно услышала тихий настойчивый стук.
Показалось? Стук повторился и теперь уже зазвучал прямо внутри головы набатным грозным эхом: тук-тук! Тук-тук-тук!
Андре! Ольга вскочила на кровати, поджала под себя мгновенно заледеневшие ноги, вжалась в мягкую спинку.
Ее нет! Чего колотить? Вот если еще раз постучит…
Тук-тук-тук-тук! — снова забарабанили в дверь.
Девушка широко открыла глаза и вдруг увидела пухлый солнечный луч, простреливающий край плотной шторы.
Утро? Уже? Значит, она спала, и этот страшный стук ей просто приснился? А этот француз — он уже уехал?
Ольга обрадовалась так, как не радовалась, кажется, ни разу в жизни. Разом горячо зашумело в голове, тело стало упругим и сильным. Девушка подскочила к окну, распахнула шторы, открыла жалюзи, потом фрамугу, запуская в сонное бунгало радость нового утра, свободного и спокойного.
Тук-тук-тук!
— Мадам, — ясно послышалось из открытого окна, — это посыльный. Вам письмо!
— Письмо? Какое письмо? — Ольга приветливо высунула голову в окно. — От кого?
— Не знаю, мадам, с рецепшена просили передать.
Длинный белый конверт с эмблемой отеля. Что там? Девушка разорвала конверт. Визитка? Андре Ланской. Номер телефона… Ясно…
Славина покрутила в руках изящную картонку. На обратной стороне чернела надпись: «Улетаю в двенадцать, это — последний срок для ответа».
И мгновенно острое радостное возбуждение сменилось такой же острой и сильной тоской. И тут же — снова радостью.
Значит, уже уехал. Значит, все. Слава Богу! Душ, завтрак — и на море! Хотя нет, на море она пойдет после двенадцати, когда этот… уже улетит. И будет плавать до упаду! Весь день! Чтобы потом лечь и уснуть, как убитая!
Пожилая немецкая пара улыбчиво поздоровалась с Ольгой.
— А мы сегодня хотим поплавать с аквалангом, море такое спокойное. Не хотите с нами? — предложила седовласая очень дородная фрау Магда.
— Пойдемте, Ольга, — поддержал супругу сухопарый, с продолговатым упругим яйцом брюшка, герр Иоганн, браво подтягивая свои широкие ярко-розовые пляжные трусы с синими глуповатыми Микки-Маусами по всему фронту. — Поможете мне, когда Магда снова начнет тонуть! Один я ее не вытяну! — И громко, на весь пляж, заржал над своей удачной шуткой.
Фрау Магда плавать не умела, но очень любила. Поэтому каждый день, с небольшими перерывами на еду и отдых, настойчиво ползала в ластах у берега, изображая попытки нырнуть в неизведанные морские глубины. Супруг все это время либо плескался рядом, либо наблюдал за своей дотошной половиной с берега, комментируя потрясающие успехи юной аквалангистки на весь пляж, чем нимало забавлял присутствующих. Какое-никакое, а развлечение в сонной жаре средиземноморской осени.
— С удовольствием! — согласилась Славина. — Сейчас схожу за ластами и маской.
В пальмовом шалаше, служившем пунктом проката, подходящих по размеру ласт уже не оказалось. Видно, прозрачность спокойного моря привлекла большее, чем обычно, число желающих полюбоваться подводными красотами.
— Ну вот, — огорчилась девушка, — так хотела поплавать в маске…
— Мадам, — улыбнулся ей молодой темнокожий спасатель, — вот ласты, я помогу их закрепить! Вы же не поплывете далеко и надолго! А у берега — вполне можно! Только смотрите, чтобы акула не утащила!
Акулы, нападающие на глупых туристов, были тоже привычной шуткой здешней обслуги, хотя вряд ли кто-либо из персонала когда-нибудь видел это страшное создание живьем. Тем более здесь, где отели наползали один на другой, а за одним многолюдным и гомонящим пляжем тут же начинался следующий.
Шоколадный услужливый турок присел перед Ольгой на корточки и стал ловко оплетать ее ногу эластичной резиновой тесьмой.
— Вот! — гордо выпрямился он. — Мадам, прошу!
Ольга встала, попыталась сделать шаг.
— Стойте, а как же я теперь дойду до своего места и до моря? — расхохоталась она. — Я же и шага сделать не могу!
— Момент! — еще больше обрадовался темнокожий. Жестом подозвал напарника, извлек из-под кучи снаряжения длинную деревяшку с прикрученным посередине металлическим сиденьем, как на детских качелях, и двумя массивными ручками с боков. — Прошу!
Ольга с сомнением покосилась на уникальное транспортное средство, но, судя по деловому виду довольных служителей, подобное приспособление было ими давно и серьезно освоено.
— Прошу! — лучезарно улыбаясь, повторил спасатель.
Когда два поджарых, почти одинаково темнокожих парня с веселыми гортанными воскликами домчали ее до ожидающих немцев, окружающие, наблюдавшие находчивых рикшей и их ношу, активно зааплодировали.
— Я тоже так хочу! — засуетилась натягивающая ласты Магда. — Ольга, попросите, чтобы меня тоже прокатили!
— Ольга, не смей! — громогласно возопил Иоганн. — У них развяжутся пупки! Под Магдой даже наш «фольксваген» до земли прогибается!
Счастливые люди, — подумала Ольга. — Лет сорок прожили вместе, а все как молодожены! Подшучивают друг над другом, смеются, и ведь видно, что этот жердистый Иоганн до сих пор в свою толстуху влюблен! Как мальчишка! Интересно, когда они с Максом состарятся, сохранится ли то, что есть между ними теперь? Хотелось бы…
Со смехом и визгом, взявшись за руки, спинами вперед, отчаянная троица дошлепала до воды и тут же бухнулась в нее, подняв радугу переливчатых крупных брызг.
— Ой-ей-ей! Все спасайтесь! — завопил Иоганн. — Цунами! Магда! Из-за тебя Средиземное море вышло из берегов! Сейчас смоет наш отель!
Супруга смешливо шлепнула ладонью по воде, окатив соленой синью горланящего мужа, и тут же, не обращая на него никакого внимания, смешно подняв массивный зад, окунулась лицом в воду.
Девушка немножко понаблюдала за барахтающейся Магдой. Посмеялась вместе с Иоганном и, мощно оттолкнувшись, поплыла от берега.
— Ольга, я буду наблюдать за вами с Магдой в бинокль! — крикнул ей вслед Иоганн. — Если что, спасу!
Славина очень любила море. С детства хорошо и уверенно плавала и совершенно не боялась воды. Могла заплыть далеко-далеко и потом, лежа на сильной спине посередине неоглядного вечного простора, спокойно смотреть в высокое небо, воображая скользящие по небу облака невиданными и прекрасными животными. Отыскивая в их воздушных силуэтах знакомые земные черты, находя и радуясь, что вот это пухленькое розовощекое облачко похоже на смеющегося колобка, а вот это, перистое и изменчивое, ни дать ни взять — фея из волшебной страны.
Вот и сейчас она отмахивала руками синие упругие метры, помогая себе ластами, отдаляясь все дальше и дальше от разноцветного берега. Спокойная теплая вода была настолько тихой и плотной, что брызги, падающие при гребках с Ольгиных ладоней сверкающими ртутными горошинами, просто тяжело низвергались вниз, мгновенно и бесследно уходя ко дну, не оставляя за собой даже легких воздушных пузырьков.
Она заплыла довольно далеко, вокруг никого не было. Только справа, метрах в ста, серебристым поплавком телепался кто-то в маске, то погружаясь, то вновь появляясь над ясным зеркалом моря. И тогда сверкающие блики от стекла пересекались с сияньем самой воды, создавая немыслимо яркое свечение, на которое невозможно было смотреть, не прищуривая глаза. Девушка немножко понаблюдала за пловцом, повернулась на спину, вытянулась в тугую невесомую струну, застыла.
Вот тогда это все и произошло. Ее пытались убить. Утопить, как слепого котенка, который ничего не понимает. Ни — кто, ни — за что…
Глава 3
Магда осторожно тронула девушку за плечо.
— Ваш телефон. Он звонит уже в четвертый раз. Я подумала, вдруг что-то срочное?
Макс! — обрадовалась Ольга. — Конечно! Долетел до Мали и вот…
Не глядя на высветившийся номер, схватила трубку.
— Макс, але, как ты?
— Это не Макс, — сообщил ей прямо в ухо знакомый насмешливый голос. — Это Андре. Сегодня вам повезло. Но это — чистая случайность, поверьте! Теперь вы поняли, что я не шутил? Даю вам еще час. Один. Просто позвоните и скажите «да». Вас тут же найдут, чтобы договориться. — И отключился.
Ольга еще сжимала в липкой ладони скользкую трубку, не в силах до конца осмыслить услышанное, а телефон затренькал снова.
— Оленок, ну где ты там? — весело поинтересовался Макс. — Я тебе уже три раза звонил. Купалась?
— Да, купалась, — у девушки перехватило горло. — Как ты?
— Малышка, я тебя почти не слышу, связь плохая! Я уже купил билет в Бамако! Успеваю на чартер, повезло! У меня телефон разрядился, так что, если не буду звонить, не… — трубка жалобно екнула и заныла длинным противным гудком.
— Ольга, пойдемте, перекусим, — помахала ей Магда, заметив, что девушка закончила разговор. — После солнечного удара надо непременно плотно покушать!
Славина хотела было отказаться, но тут же с ужасом поняла, что смертельно боится остаться одна. Даже здесь, на многолюдном пляже. И суматошно подхватилась за пожилой приветливой парой.
После долгого обстоятельного обеда — верные супруги толк в «покушать» знали изрядно — Иоганн встал, подал руки женщинам.
— Ну, теперь надо вздремнуть, чтобы моя Магда не похудела!
Ольга проводила довольную пару до выхода, сделала пару шагов в сторону своего бунгало и вернулась назад.
Нет, она просто не может пойти к себе. Не может остаться одна. Ей страшно! Страшно!
Озираясь и подозревая в каждом встречном наемного убийцу, девушка забилась в самый дальний уголок уютного бара, за разлапистое краснолистное дерево, заказала кофе и сок.
Что происходит? Кому она так мешает, почему ее хотят убить? Вернее, не просто хотят, а уже пытались? Стоило уехать Максу… Они ждали его отъезда? Ждали, пока она останется одна, чтобы расправиться? Следили! Иначе откуда бы этот Андре узнал об их утреннем разговоре про догонов и Сириус? Конечно, подслушивал под окном. Значит… И слышал все остальное, что было потом, когда они с Максом…
Ольгу обдало жгучим кипятком стыда.
Господи, мерзость какая!
Зачем? За что? Значит, предложение о покупке ее программы об Арктиде — не прихоть безумца? Значит, все дело именно в тех съемках?
Эта страшная командировка в Мурманск…
Близнецы-практиканты уговорили ее сделать программу о тайнах Арктиды — самой древней протоцивилизации, единственным доказательством существования которой остались мегалиты — каменные глыбы, расставленные по Кольской тундре самым невероятным образом. Сейды, как их там называют. Тимки, близнецы, уехали раньше для подготовки съемок и неожиданно пропали, прислав напоследок странную смску: «Сейды не вино». Ольга тогда изрядно на них разозлилась, тем более что ни в аэропорту, ни в городе практиканты ее не встретили.
Весь день путешествия по тундре Ольга ждала, что братья вот-вот объявятся. Они объявились. Мертвыми. Убийцы уложили их тела на плоском камне крест-накрест, в форме свастики, словно пытались запугать тех, кто их найдет. А нашлись Тимки совершенно случайно.
Рощин специально для Ольгиных съемок проводил активацию Сейда — древний обряд, с помощью которого, по его утверждениям, древние люди управляли природой. И вот тут-то появился сумасшедший вертолет, который ни с того ни с сего начал расстреливать их с воздуха. Расстрелял, но не их, а совершенно других людей, местных эзотериков, одетых так же, как и их группа, неизвестно как оказавшихся рядом. А дальше началась и вовсе беспредельщина.
Влад Рощин, мурманский ученый, фанат теории существования этой самой Арктиды, страстно желавший, чтобы Ольга сняла этот фильм, замуровал их с Максом в каменном мешке, обрекая на неминуемую и мучительную смерть. Барт чудом нашел выход. Может, лучше бы не находил? Потому что после долгого путешествия по подземному лабиринту они оказались в громадной пещере, где происходил еще один нелепый средневековый обряд. С участием обычных современных людей, верхушки мурманского общества, по совместительству составлявших ядро тайного нацистского ордена «Туле». Прямо при них, затаившихся за колонной, вице-губернатора области Михаила Федоровича Шубина произвели в магистры этого ордена. Невероятно. Но это было! На ее глазах!
Ольге уже тогда казалось, что она сходит с ума. Потом вдруг очнулась разнаряженная, как на маскараде, блондинка, супруга вице-губернатора, закричала, их обнаружили. Макса сбросили со скалы в озеро, оглушив камнем, а ее, Ольгу, привели в пещеру к сумасшедшему старику, отцу Шубина, который был главой этого безумного ордена. И старик, опоив ее каким-то зельем, нес полный бред о том, что они, арийцы, — седьмая раса, дожидающаяся здесь, в Кольской тундре, явления Нового Иерусалима, будущие властелины мира, управлять которым они намереваются с помощью сейдов. А Ольга Славина — тоже чистокровная арийка, поэтому должна им помогать… Она не могла сдержаться, начала спорить, старик озверел, достал пистолет, Ольга брызнула ему в глаза духами, он промахнулся, попав в телекамеру, осколок от которой, вонзившись в висок, его и убил.
Потом было много всего другого: чудом выжил Макс и спас Ольгу, когда ее снова хотели убить, на этот раз Рощин.
Рощин… Он оказался тоже сумасшедшим и тоже хотел править миром с помощью сейдов, используя их как сверхмощное тектоническое оружие. И тоже погиб, там, в скалах. И новоиспеченный магистр погиб, и его жена, та самая блондинка, и многие другие…
И все это случилось за одну ночь… Правда, ночь была мурманской, летней, то есть, по сути, стоял бесконечный день, но что это меняет?
Одной той ночи по насыщенности страхом и смертью хватило бы на десяток голливудских триллеров!
Потом — больница. И к ней туда вдруг притащился прокурор области. Задавал обычные вопросы: что она может сказать о гибели семьи Шубиных, о близнецах, вообще обо всех тех жутких событиях. Ольга все ждала, что он спросит про пещеру и про обряд, но прокурор не спросил. И вот тогда она засомневалась: а может, и впрямь реальны слова безумного магистра о том, что в мурманском «Туле» состоит вся областная верхушка? В частности, прокурор области, спикер областной Думы, командующий военно-воздушными силами…
Прокурор и намеком не дал понять, что был той ночью в пещере, а она… Лиц-то участников обряда она не видела! Одинаковые длинные балахоны, что у мужчин, что у женщин. Оттуда, где они с Максом прятались, физиономии членов тайного общества смотрелись похожими белыми пятнами, практически неразличимыми. Она и Шубина-то узнала исключительно по голосу…
Так кому и для чего понадобился несуществующий фильм об Арктиде? И что именно понадобилось?
Сначала они снимали всякие аномальные явления, которые случаются рядом с сейдами, — отказы аппаратуры, часы, начинающие гонять свои стрелки в обратном направлении, необъяснимые звуковые галлюцинации, странную форму травы и мха у подножья мегалитов. Потом зафиксировали весь процесс активации сейда, который делал Рощин, и сам активированный сейд — столб светящегося дыма ростом до небес… А следом начался тот самый ужас с вертолетом, расстрелом, мертвыми близнецами, после чего Рощин уже и их с Максом похоронил заживо.
Все. Никаких других съемок у нее нет. Потому как то, что она успела тайком снять в пещере во время обряда, разлетелось в клочки вместе с камерой, когда магистр пытался ее пристрелить.
Стоп. Но ведь об этом, кроме нее, никто не знает! Значит, они вполне могут допустить, что съемки обряда есть! Как и лица всех его участников! И значит, они ей просто не поверят, что этих кадров не существует. Следовательно, даже если она согласится продать исходники, то, не обнаружив там искомых моментов, ее все равно убьют. Сегодня это с успехом было доказано.
Они не знают, что Ольга Славина им не опасна, и очень ее боятся.
И правильно делают!
Да, у нее нет видеоматериала, но есть свидетель. Макс. Господи, хорошо, что он уехал, и им его не достать! Зато она теперь уж совершенно точно сделает эту программу! И расскажет там обо всем. И о Рощине, и о сейдах, и о безумцах из «Туле». Она обязана это сделать. В память о Тимках. Рыжих, талантливых, веселых. Которых убили. Тоже только потому, что они были слишком дотошны в сборе материала и зашли недопустимо далеко. Как там прошамкал магистр? Осквернили святыню? Свастику… Хулиганисто, по-мальчишечьи. Потому что были правильными и смелыми пацанами. И ненавидели этот поганый символ… Свастикой и сложили их тела, там, на холодном камне…
Выродки. Подонки. Сволочи.
Все. Она ни минуты не останется здесь больше. И не надо ее пугать! Домой. В Москву. Хватит отдыхать. У нее просто уйма работы.
На зеленом солнечном боку пологой сопки горячими оранжевыми каплями светилась перезрелая морошка, а рядом, на расстоянии вытянутой руки, сизо подмигивала из кудрявых листьев крупная налитая черника.
Не поднимаясь с земли, Влад полз по поляне, жадно собирая губами ягоды. Вначале он засасывал ртом весь ягодный кустик целиком, потом, яростно чмокая и давясь терпким соком, высасывал ягодную мякоть, а уж напоследок отплевывался от листьев и веточек, попутно попавших на язык.
Организм, отвыкший от какой бы то ни было еды, насытился быстро. Рощин переждал сильную резь в желудке, отдохнул и попробовал встать. Голова немыслимо кружилась, ноги совершенно отказывались от выполнения функций, предназначенных природой. Тем не менее, за несколько мучительных часов, обессилевший и мокрый до костей от собственного ядовитого пота, Влад доковылял до тропинки, по которой, он знал это наверняка, четырежды в день совершали патрулирование солдаты из соседней воинской части.
Патруль его и подобрал. Идти он уже не мог, но зато вполне способен был назвать свое имя.
Его спасение объявили чудом. И следующие три недели, что он с пневмонией валялся на больничной койке, позволяя мучить себя бесконечными уколами, стали временем паломничества журналистов. Местные газетчики, телевизионщики, радийщики — всем хотелось заполучить эксклюзивное интервью у известного ученого, которого, несмотря на ненайденное тело, с почестями похоронили, объявив почти героем, павшим за науку…
Он никому не отказывал. Это тоже было частью его нынешней миссии.
Его волшебному спасению не удивились только двое из многочисленных посетителей, самые важные и вельможные — областной прокурор и председатель областной Думы.
Когда он уже готовился к выписке, прискакала вернувшаяся откуда-то из командировки верная подруга Машка — редактор областной газеты. Обняла, расцеловала, пожалела, что не может обрадовать замечательным известием Славину, поскольку Ольга с Максом мотаются между Питером и Москвой, а может, уже улетели куда-то за границу недельки на две отдохнуть, потому что телезвезда первого канала еще не пришла в себя после перенесенных потрясений. А она, Машка, потеряла свой мобильник и осталась без всех телефонных номеров. Но она уже позвонила Ольге на студию и попросила, чтобы подруга с ней немедленно связалась, как только объявится.
Хорошо, — подумал Рощин. — Чем позже его «друзья» узнают о том, что он жив, тем лучше. Для всех. И для них, и для него, а главное — для дела. Есть время подумать, как все же заставить Славину сделать именно тот фильм, какой ему нужен. И нейтрализовать Барта.
Правда, прокурор определенно заявил, что никакой программы о сейдах Славина не станет делать вообще. Если хочет жить. Но… Ни прокурор, ни кто другой Рощина нынче не интересовали. Хватит. Он и так совершил непростительную ошибку, связавшись с этими безумцами. Решил, идиот, что до поры до времени ему может быть по пути с этим долбанным оккультным орденом, распустившим свои кровавые щупальца на его земле. За что и поплатился.
Не иначе, его боги на время отвернулись от него, если позволили вначале сделать ставку на этих полоумных, а потом так просчитаться со Славиной…
Но именно они, духи сейдов, его предки, его поводыри, дали ему еще один шанс, сохранив жизнь. Для чего этот шанс был дан — вопросов не возникало.
По его подсчетам, до прибытия сладкой парочки с заграничного курорта оставалась еще неделя.
Задачи стояло две: разделить Славину и Барта, чтобы бывший друг не помешал уговорить журналистку, и — уговорить ее самому. А точнее, заставить. Пусть нагонит страху, пусть распустит сопли по поводу трагической гибели практикантов и семейки Шубиных, пусть! Главное, чтобы связала все это с сейдами. Для острастки всем тем, кто вознамерится влезть на эту землю. Его землю. Больше он никому не позволит себе мешать.
Вторая задача почему-то представлялась менее сложной, чем первая. Рощин знал силу своего дара убеждать. Конечно, главным препятствием будет вопрос, почему он, Рощин, пытался их с Максом убить? Но и на это есть ответ, причем очень, очень логичный: действовал под влиянием наркотика, который заставил выпить старый магистр. То есть вел себя как зомби. Чему сейчас сам ужасается… Просит простить, хотя, конечно, такое не прощают, но…
Поверят? Скорее всего. Славина сама испытала на себе действие этого жуткого зелья.
А вот как сделать так, чтобы во время встречи со Славиной рядом не маячил Барт? Отправить бы его куда подальше… Этак, на месяцок…
В Петрозаводске, где поезд стоял целых двадцать минут, уютное уединение Рощина было грубо нарушено.
Уже перед самым отправлением в купе вдруг ввалилась веселая, явно разогретая спиртным ватага. Главным в этом гомонящем сообществе явно числился худенький коротышка в элегантном длинном плаще и ярком кашне. Приклеенная на лицо улыбка и круглые удивленные глаза выдавали в нем иностранца, которому все внове и все нравится.
В руках одного из провожающих темнела бутылка с блестящей этикеткой «Карельский бальзам», смешливая рыжая девушка держала на вытянутой ладони несколько маленьких бутербродиков с салом.
— Ну, Петя, давай! — кивнул коротышке один из ватаги, и по его знаку тот, что держал бутылку, радостно булькнул вязкой жидкостью в пластиковый стаканчик.
Иностранец ласково посмотрел на заполнившуюся емкость, сказал что-то типа «за дружбу», не дожидаясь повторного приглашения, принял стопку, лихо опрокинув в ее рот.
— Молодец, Петюнчик! — довольно крикнула рыжая. — Закуси! — И запихнула в открытый рот иностранца черный хлеб с салом.
Читать бесплатно другие книги:
