Августин Блаженный: в книгах Платоников «То же самое», что в Евангелиях Логинов Дмитрий

Ветхий Завет не есть исходный этап для Нового. Тексты из него не могут быть поняты как протохристианство. Они были добавлены под обложку христианской Библии далеко не в первые века. Да и добавлены были, по большей части, в качестве отрицательного примера.

Как своеобразное доказательство от противного. «Ибо, – говорит святитель Илларион в Слове о Законе и Благодати (XI в.), – иудейство посредством тени и Закона оправдывалось, но не спасалось; христиане же поспешением Истины и Благодати не оправдываются, но спасаются». Подобный взгляд отражен во многих писаниях святых отцов первого тысячелетия по Р.Х. Русские же архиереи держались его даже и вплоть до XVII века, то есть до никонианской реформы церкви. Я говорю об этом подробно в статье «Взгляд Иллариона, митрополита Киевского, на Ветхий Завет».

Но если Ветхий Завет не является предшествующим этапом, то что является? Должна была существовать какая-либо протоидея. Иначе христианство не могло бы покорить мир столь быстро. Взрывообразно быстро. Первоверховные апостолы еще не приняли мученическую смерть, когда учение Христа становилось, практически, мировой религией. На что же может указывать такая восприимчивость человечества? На то, что оно уже было подготовлено чем-то. Чем же?

Учителя христианской церкви отвечали на этот вопрос не раз, однако наилучшим образом он раскрыт, пожалуй, у святого Августина Блаженного (IV в.). Откроем его трактат «Исповедь», который заслуженно почитается образцом христианского православного богословия. В главе 9-й книги 7-й читаем: «Господи… Ты доставил мне через одного человека… некоторые книги платоников, переведенные с греческого на латинский. Я прочитал там не в тех же, правда, словах, но то же самое – со множеством разнообразных доказательств, убеждающих в том же самом, – а именно: В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все через Него начало быть и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его