Обалденика. Книга-состояние. Фаза первая Ведов Алекс
Почему мы предлагаем «окутывать» все деструктивные ощущения нежностью? Дело в том, что ощутить нежность и не «открыть» при этом сердце невозможно. Открывая свое сердце, мы выражаем согласие, готовность к приятию, чем ускоряем интеграцию с проблемой, снимая любое сопротивление перед ней, признавая ее своей законной частью. В предлагаемой технологии это видится самым главным.
Важно, что смех всегда «работает» как бы в двух направлениях: с болезненными симптомами проблемы и одновременно с причиной, ее вызвавшей. То есть он не только мгновенно снимает ощущение болезненности происходящего, но, выключая ментальные программы, снимает всякое сопротивление перед проблемой, восстанавливая единство с ней, возвращая нас тем самым к утраченной Цельности.
Особо хотелось бы обратить ваше внимание вот на что: практикуя смех, вы легко и словно играя решаете задачу огромной сложности и важности – вы вполне реально «деавтоматизируетесь» и «депрограммируетесь», вновь обретая настоящую свободу в поступках и поведении.
Подобная практика постепенно, но весьма скоро приведет к тому, что уровень вашего повседневного настроения, физического состояния, качество социальных контактов – все будет обретать гораздо более гармоничное и беспроблемное выражение.
Регулярно практикуя внутренний смех, вы очень скоро станете законченными, хроническими и практически неизлечимыми оптимистами. Туда вам и дорога!
«Зеленый свет» на пути вашего следования становится постоянным, а улыбка на лице – вашей визитной карточкой.
Уже на первых этапах, совсем незаметно и ненавязчиво, возможно довести дневную норму смеха (в совокупности) до полутора-двух часов, практикуя его везде: на работе, в транспорте, в паузах при разговоре. Смейтесь на здоровье и отмечайте, как неуклонно меняется качество вашего существования, как повышается уровень вашего здоровья.
Очень важно, что, практикуя «Внутренний смех», вы совершенно особым образом выстраиваете свое дыхание. При рекомендованном смеющемся дыхательном режиме соотношение кислорода и углекислого газа в крови приближается к пропорции один к трем. То есть создается избыточная углекислотная среда, что в соответствии с последними исследованиями (равно как и с древнейшими рекомендациями) уже само по себе является мощнейшим омолаживающим и восстанавливающим организм фактором. Но это отдельная и очень емкая тема, подробно на ней мы сейчас останавливаться не будем.
Следует непременно учитывать возможность и необходимость сознательного регулирования глубины внутреннего смеха.
При конкретной работе с проблемой, а также просто по мере возможности и в соответствии с внутренней потребностью обязательно используйте максимально активные его выражения. Но, пожалуй, чаще (на ходу, на работе, в транспорте, сидя перед телевизором, в разговоре) вы будете использовать его гораздо более поверхностный вариант, его едва ощутимую, буквально сенсорную форму.
В этом варианте смеха «смеховая вибрация» рождается не столько в содрогающейся груди или животе, сколько в области горла, или даже в самом выдыхаемом воздухе. Смеясь подобным образом, вы можете только представлять всю присущую смеху динамику: вибрацию в груди, смеховые спазмы в животе; и лишь «слегка» их ощущать. Но совершенно обязательно выдерживать при этом всю схему «смехового дыхания»: очень короткий «взрывной» вдох, продолжительная «вакуум-фаза» и обязательная улыбка!
Через некоторое время вы заметите, как самопроизвольно начнет перестраиваться ваше дыхание, – вдох самым естественным образом будет становиться значительно короче выдоха. Это очень хорошо и напрямую связано с «пост-эффектом» внутреннего смеха. Именно при таком ритме дыхания соотношение кислорода и углекислого газа в крови приближается к оптимальному значению.
Более того, иногда ваше эмоциональное состояние может быть таким, что трудно себя заставить смеяться, даже «внутренне» – в этом случае начните именно с дыхания. В течение некоторого времени дышите по схеме: короткий и очень поверхностный вдох, при котором легкие практически не заполняются; и продолжительный, плавный и спокойный выдох.
Вы удивитесь, как скоро изменится ваше психоэмоциональное состояние, и уже без усилий сможете включить «Внутренний смех». Причем, будет лучше начать его с только что описанного поверхностного варианта. Несколько циклов смеха стремительно выровняют ваш эмоциональный настрой, а дальше – полный вариант «Внутреннего смеха», желательно с его внешним выражением.
Если в режиме предлагаемого дыхания вы ощутите очень сильную потребность сделать глубокий вдох – позвольте себе это, но проследите, чтобы и последовавший за ним выдох был не короче.
Постепенно приучайте себя даже в те моменты, когда вы не используете «Внутренний смех», удерживать дыхание в следующем режиме: короткий поверхностный вдох и гораздо более продолжительный выдох. Общий эффект от такого комплексного мероприятия будет многократно большим.
Несколько замечаний еще вот о чем: часто в процессе «смехопрактики», особенно на начальном этапе, могут присутствовать в качестве «отдачи» кратковременные негативные состояния типа апатии, депрессии или даже необоснованной агрессии. С чем это связано? С несвойственно интенсивным для вас расходом эндорфинов – «внутреннего наркотика», определяющего комфортность вашего состояния. То, что было отпущено на сутки, вы «съели» за пару часов.
Что делать в этом случае? Смеяться дальше. Тем самым вы делаете заявку на увеличение суточной порции. Затем, продолжая смеяться, делаете новую заявку – новая норма и т. д., пока чувство оптимизма не станет для вас приятным постоянством. То есть преодолейте временное и естественное снижение тонуса тем же оружием – смехом.
В тех же случаях, когда вы испытываете кратковременную агрессию, работает иной механизм – идет разрядка негативных записей и блоков. И это прекрасно, хоть и несколько болезненно. Как правило, к этому приводит то, что мы назвали «профилактическим смехом», то есть смехом без видимых и ощутимых причин.
В нас множество разнообразнейших деструктивных записей, лежащих глубоко в подсознании. Для того чтобы справиться с ними, их необходимо сделать видимыми – поднять на поверхность, на уровень, доступный для контакта. Изобретено множество способов для осуществления этого. В нашей же технологии подобная работа происходит практически на автомате, мы даже не успеваем осознать, какой именно «внутренний монстр» с легким хлопком исчез только что. Мы продолжаем смеяться, выравнивая состояние, и уже осознанно встречаем эмоциональный всплеск следующей разрядки.
Нужно сразу отметить, что подобные колебания настроения и самочувствия будут длиться не очень долго – возможно, одну-две недели. Хотя для глубокой внутренней расчистки может потребоваться более продолжительное время, многое здесь зависит от интенсивности вашей работы. Но полученное вознаграждение за проделанную работу вы сохраните на всю жизнь – свободное расширенное сознание, открытое творчеству и радости. И инструмент для профилактики деструктивных состояний – «Внутренний смех».
Как уже было сказано, смех убирает и разрушает кукольные оболочки, отделяющие искусственный мир от Мира живого. Это объединяющее качество смеха вы теперь можете использовать и в технологии «Волшебной палочки».
Прежде вы вступали в контакт с образом, отражающим ваше «нехозяйское» состояние, общаясь с ним, выясняли его желания и на внутреннем плане помогали их реализовать.
Теперь можете попробовать выполнить эту же игру, но несколько по-иному. Настроившись на свой образ-состояние, вы включаете «Внутренний смех», как бы предлагая образу посмеяться вместе с вами. Вы буквально «обволакиваете» его смехом, представляя, что он тоже начинает смеяться.
Удерживая образ в поле «Внутреннего смеха», вы сможете наблюдать, как «смеясь» он будет трансформироваться. Это будет происходить обязательно! В крайнем случае, может измениться не столько его внешний облик, сколько его внутреннее качество: он будто «светлеет», теряя тревожную окраску, становится ощутимо безопаснее. Как правило, эти изменения достаточно заметные – принимайте любые, не анализируя. Смейтесь до состояния достаточности, его наступление говорит о полной проработке первоначального образа и обретении им Хозяйской свободы.
Мы уже говорили, что при работе с любой проблемой очень сложно преодолеть привязку к результату такой работы, часто происходит как бы непроизвольное заглядывание вперед: «Ну когда же?..», либо постоянные оглядки на проработанные состояния: «Не возвращаются ли?..»
Прекрасную возможность отвязаться от мыслей о результате, от ненужных оглядок и страха рецидива дает «Внутренний смех». Как только вы заметили, что вновь соскальзываете в колею привычных мыслей и страхов, – включайте смех и немедленно разряжайте их негативный заряд.
Обсуждение состояния
– Что делать, если предлагаемые техники мне трудно принять? Слишком уж они несерьезные и детские какие-то… Сами посудите – у меня ревизия работает, а я как… ну, не будем уточнять кто, в детские игры играю…
– Ну, как что делать? То же, что и обычно: не спеша и с достоинством позволить себе пропадать… С кукольным достоинством, разумеется. Впрочем, может, и пронесет – подумаешь, ревизия… А не пропадете в этот раз, не расстраивайтесь сильно, впереди еще много возможностей будет. На этом ведь все кукольное существование и держится – «авось» да «небось». Чем тоньше лед, тем больше по нему пройти хочется, этакий азарт камикадзе: «Выживу – не выживу?..» Но зато – как у всех.
То есть все это кукольные терзания и сомнения, это мир того самого «чучела внутреннего», которого в вас давно подселили. Устраивает вас такой мир – замечательно, принимайте его полностью, это будет действительно Хозяйский подход. Но если он вам в чем-то дискомфортен, то задумайтесь – какая именно ваша часть заинтересована в сохранении этого привычного дискомфорта?
Чувство ложной значимости куклы часто становится камнем преткновения на пути ее исследования самой же себя. Ну не хочет она себя куклой признать, всегда центром вселенной считала и вдруг нате вам – кукла. Но к Хозяину другого пути нет… Лишь через осознание себя сделанным и зависимым созданием, лишь через приятие этого факта, через согласие с ним.
…И имейте в виду – во всех наших будущих мероприятиях все настойчивей будет предлагаться безоценочное, тотальное участие в любой игре. Что, если прямо сейчас и начать? Не скатываясь на кукольную оценку и выбор?
Впрочем, решать, как всегда, вам.
– Недавно у меня началось обострение радикулита. Вышел на образ этой проблемы в виде металлического ежа с заржавевшими иглами. Ощутил, что неприятности он мне создавал из-за своей неестественности, «неживости». Начал его просмеивать, он у меня трансформировался в ежа живого, оказалось – ежиха с целым выводком ежат, а в конце они превратились в пять душистых яблок в плетеной корзинке.
Обычно обострение у меня не менее двух недель длится, а в этот раз… Конечно, это странно, но болей после этого не было. Может, еще появятся…
– Обязательно появятся, можете не сомневаться… если и дальше об этом думать будете.
– А как же не думать? Мыслям-то не прикажешь…
– Верно, начнете приказывать, еще больше к ним привяжетесь. Но ведь у вас уже есть «Внутренний смех» – прекрасный «отвязывальщик» от сомнений.
– Работая со своим состоянием, можно ли проработать чужие проблемы?
– Вас эти проблемы беспокоят, «цепляют»?
– Конечно, ведь речь идет о моем ребенке.
– Так какая же это «чужая» проблема? Все, что проявилось в вашем пространстве и эмоционально вас задевает, – вашей же проблемой и является. Но работаете вы как всегда – лишь со своим беспокойством по этому поводу.
И имейте в виду – возможен такой вариант развития событий, при котором изменится лишь ваше восприятие ситуации, придут успокоенность и осознание, что ничего страшного не происходит, что все происходящее по тем или иным причинам необходимо.
Пример: у вашего ребенка высокая температура. Естественно, что вас это беспокоит, и вы начинаете работу. Но в процессе «кукольных разборок» у вас появляется осознание, что идет чистка, сгорают шлаки в организме, и больному это необходимо. Вы успокаиваетесь, ваше состояние, естественно, передается ребенку, и болезнь проходит легко и быстро, произведя необходимую очистку.
– «Внутренним смехом» прекрасно удается справляться с любыми неприятностями эмоционального характера. Но как назло – ни одной действительно серьезной проблемы, чтобы попробовать на ней эту технику. Наконец-то причина вроде нашлась – в обозначенное время не вернули долг. А я на эти деньги очень рассчитывала. Начала работать… И что же вы думаете? Долг так и не отдали. Но совершенно неожиданно деньги приносит муж – какая-то премия, которую так давно обещали, что все уже махнули на нее рукой и забыли.
– Два замечания. Во-первых, очень характерна возникшая ситуация по «поиску достойной внимания проблемы». Действительно, по мере вашего продвижения по «пути волшебников» неприятности все реже будут встречаться на вашем пути, отрадно, что вы это уже начали ощущать.
И второе, при включении Хозяйского состояния события часто начинают развиваться вовсе не так, как представлялось изначально кукле. Проблема решается в самой своей основе: была нехватка денег? – она исчезла. Мы всегда работаем не с внешней ситуацией, а со своим ощущением ее. Хозяину виднее, когда вернуть ваш долг, и даже – стоит ли его вообще возвращать, но в любом случае – вас он при этом ни в коем случае не обидит.
– Я тоже хотела бы сказать о «Внутреннем смехе». Не знаю почему, но долго не решалась попробовать. Непривычно как-то…
Но правильно говорят: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Ремонтировала недавно зубы. Поставили мышьяк. Врач, правда, предупреждал, что зуб сложный, и, пока нерв не умрет, возможна боль. Но чтоб так болело!.. Еду в маршрутке, боль невыносимая, болеутоляющего с собой нет, хоть возле аптеки выходи! Вдруг вспоминаю о «Внутреннем смехе». Уже через минуту стало легче, а затем и вовсе отпустило. Но стоило мне прекратить смеяться, как боль тут же возвращалась. Почему так?
– Смех вызывает быструю анестезию. Но ведь воспалительный процесс не исчез, мышьяк продолжал действовать. Долго это продолжалось?
– Почти час. Все это время смеялась внутри себя. Смех помог переждать «агонию» нерва, а затем болеть было уже нечему. Зато меня это заставило поверить во «Внутренний смех». После этого использовала его для снятия страха перед выступлением на презентации товара и «просмеивала» свою неприязнь к начальнику. Она у нас давно была взаимной. А на днях он мне наговорил кучу комплиментов и даже подвез после работы домой…
– Я учусь на курсах, и подошло время сдавать экзамены. Вообще-то я ужасная трусиха и в таких случаях успокоительное просто упаковками пью. Сейчас же на одном «Внутреннем смехе» выехала. Все так классно… А на последнем экзамене вообще обнаглела. Рассказала в момент ответа анекдот, да так в тему… Вся аудитория смеялась, а преподаватель чуть под стол от хохота не съехал. Никогда со мной такого еще не было.
– Весь выходной работала на даче. На следующее утро лежу в постели, чувствую, что не могу встать – все тело болит. Знакомая ситуация, обычно я потом пару дней в себя прихожу.
Не вставая, начала себя «просмеивать» как бы по частям. Затем легко встала. От усталости и боли в мышцах и следа не осталось.
– А если «просмеянная» программа не исчезает?
– Поконкретнее, пожалуйста.
– Пример простой – мне очень хотелось пить, но возможности для этого не было. После проработки смехом желание напиться не исчезло.
– Неужели так-таки ничего не изменилось?
– Нет, легче, конечно, стало, но потребность как таковая осталась.
– А куда ж ей деваться – ведь человеком вы не перестали быть, и еда, и вода вам пока еще необходимы… Естественно, что сигналы о том, что организму необходима «подпитка», остаются, но неизбежно при этом исчезают их «болезненность» и «мучительность» – именно то, что и создает внутренний дискомфорт.
То есть исчезает лишь обусловленная менталом «страсть», а ощущение естественных потребностей сохраняется. Так, например, может «растаять» явно «вложенная» в вас программа: «Хочу именно Пепси… Фанту… пиво», и вы теперь без самопринуждения, а напротив – с удовольствием удовлетворяетесь обычной свежей водой.
Не забывайте, что смех рушит лишь искусственные, навязанные программы, а естественные, природные и действительно способствующие выживанию лишь очищает от всего «инородного».
– Смех действительно сильно помогает. Но есть такой вопрос. Обычно у меня состояние достаточно ровное, а после того, как стал практиковать «Внутренний смех», неожиданно начались сильные перепады настроения – то апатия, то агрессия. Каждый раз приходится смех включать. Это нормально?
– Это отлично. Значит, вы реально проводите достаточно глубокую работу. Оказывается, «ровность» вашего состояния была лишь иллюзией, и вы носили в себе «мину замедленного действия». Сейчас из вас лезут «монстры» негативных записей, лежащие достаточно глубоко. Продолжая смех, вы их разряжаете.
– Это продлится долго?
– У каждого по-разному. Зависит от количества записей, от их глубины, от смелости и инициативности вашей работы. Но пусть вас это не смущает. Ведь вы не просто обнажаете проблемы, живущие в вас, – вы чистите себя. Теперь они уже никогда не проявятся. Здесь главное – довести работу до конца. Трехмесячный курс наших занятий – вполне достаточный срок для глубокой расчистки. А позже появится и стабилизация состояний, и «иммунность» от новых записей.
– Нет ли здесь чего-то искусственного? Ведь приходится иногда чуть не силой вызывать эту внутреннюю тряску и натягивать на губы улыбку.
– Искусственным является лишь вход в смех. И на первом этапе освоения данной технологии это неизбежно – ведь все мы давно разучились смеяться, смеяться безоценочно и беспричинно, просто от избытка чувств, от полноты жизни, по-детски. Мы, взрослые, не видим вокруг себя никаких достойных причин для смеха, и рассмешить нас возможно лишь насильно, лишь смутив наш рассудок – анекдотом или комедией. И поэтому, действительно, достаточно искусственной вначале выглядит необходимость вызывать некую «вибрацию в груди» и «натягивать» на лицо улыбку. Но ответьте мне на такой вопрос: свою способность ходить вы считаете естественной?
– О чем разговор…
– А теперь взгляните на эту «естественность» несколько иначе – глазами ребенка, который только учится ходить. Ножки у него разъезжаются, подгибаются и бегут не туда, куда надо, шишки и синяки на лбу – что еще для него может быть более искусственным, так «естественно» лежащего в кроватке и «мусолящего» пряник?
По-другому сейчас у вас быть и не может – вы учитесь, а еще точнее – вспоминаете, так как способность к смеху изначально заложена в вашей Хозяйской основе, позже мы еще будем говорить об этом более подробно.
К тому же напомним – выполняя «Внутренний смех», вам необходимо подражать не столько описанной технологии, она самого общего характера, а своему естественному и природному смеху. Поэтому искусственным будет лишь первый толчок, а затем включается уже присутствующий в вас рефлекс.
– Оказывается, мне легче всего гармонизировать себя и входить в Хозяйское состояние с помощью смеха. Смеюсь до состояния достаточности – и все! А затем лишь слегка «посмеиваюсь», поддерживая это состояние.
– Очень хорошо, вы поняли главное. Гармоничны вы – гармоничен мир вокруг вас. Удивительно просто.
Рекомендации по созданию состояния
1. Для решения тех или иных проблем постарайтесь прежде всего увидеть, почувствовать – у кого именно эти проблемы имеют место быть. Сохраняйте в гуще жизни ощущение растождествления со своей социумной кукольной частью, напоминая тем самым себе о своей Хозяйской основе.
Не забывайте, что все проблемы и негативные программы – это наши «детки». Не отвергайте их и не пытайтесь уничтожить. Помогите им реализовать себя, вскрыть свой творческий потенциал – «воспитайте» их, освободите от проблемной заданности, поднимите до своего уровня. Вы уже знаете, как это можно сделать.
2. Техникой «Внутреннего смеха» разряжайте все негативные состояния, все проблемные настроения. Войдя через смех в Хозяйское качество, попытайтесь подольше сохранить его, но ни в коем случае не ставьте это целью. Просто играйте.
Используйте смех смелее и шире. Помимо обозначенных возможностей использования смеха, вам неизбежно откроются и новые.
И – набирайте «смехо-часы», выводите себя на новый уровень существования – «хронически-оптимистический».
Начните день с улыбки и смеха. Проведите его смеясь. Почувствуйте, как зарождается в вас новое качество существования.
Состояние третье,
неадекватное
Пробудившись, но еще не открыв глаз, бывший старик Петя слушал, как жужжит и бьется об окно большая муха. Он лежал и чувствовал, как что-то стремительно нарастает в нем.
– Сейчас совершу открытие века, – вдруг понял старик и действительно открыл одно веко. Затем, чуть помедлив, – другое. Он вновь прислушался к себе, опрокинул глаза на голубое небо за окном и наконец осознал, что именно нарастало в нем, – утро.
Вставать как всегда не хотелось, и Петя, как повелось в последнее время, включил в себе внутренний смех. Подождал, пока грудной рокот заставит расплыться губы в улыбке, и, высмеяв весь воздух, глубоко вздохнул, сладко потягиваясь. Сна как не бывало.
– Говорят, за тридевять земель напиток чудный водится, – негромко бормотал он, сидя на кровати и рубаху натягивая, – «кохфвей» называется. Вроде так же по утрам будит. Ну, его еще поди достань, а смех этот, нутряной-то, завсегда рядом. И батареек не надо…
Бывший старик Петя поднялся и посмотрел на спящую рядом бывшую старуху. Сильно та изменилась за последнее время.
– Теперь понимаю, теперь видно, из кого была сделана первая женщина, – сказал негромко, – из девушки. Теперь заметно. А то все из ребра да из ребра…
– Спишь, старая? – позвал негромко, называя по привычке.
– Нет, не сплю, – ответила та, не открывая глаз.
– А чего ж глаза закрыты?
– А это я так… просто медленно моргаю, – сонно пробормотала бывшая старуха.
– А, ну моргай, не поспешай, а я пока к колодцу схожу.
Подобрал ведра и, выходя из избы, глянул в зеркало. И в который уж раз удивленно задержался около.
В зеркале старик выглядел подозрительно молодым и умным.
– Ничего, привыкнут, – пробормотал он, пряча в редкой бороде довольную улыбку.
Петя вышел на крыльцо и поднял голову, впуская в себя синь утреннюю с белыми барашками облаков…
И вдруг ощутил безудержное желание чихнуть. Уронив ведра, бывший старик ухватился за нос и позволил себе это сделать – громко и троекратно.
…Утирая нос от чихов, он открыл слезящиеся глаза да так и обмер от неожиданности.
Избы и брошенных ведер будто и не было. На каменистый берег, возникший рядом, накатывалась бурная волна. Сам же берег стремительно загибался кругом. «Остров», – понял Петя. А посреди острова росло громадное дерево, все сплошь увитое темно поблескивавшей тяжелой цепью.
– Вот те раз, – изумленно сказал Петя внутри себя, – и где же это я?
– На острове Буяне, – внутри него же сказал кто-то странно урчащим голосом.
– Это зачем еще? – уже вслух удивился бывший старик.
– Остров этот, так же как и встреча со мной, входят в комплекс мероприятий, с тобой проводимых, – сухо произнес голос, теперь тоже вслух.
Петя вконец опешил, он стоял, растопырив от изумления руки, и, крутясь из стороны в сторону, силился увидеть говорившего.
– Какой такой комплекс… – почти с отчаянием выдавил он из себя и вдруг вспомнил. – Постой, постой… что-то Золотая Рыбка мне о том говорила… медные трубы там…
– Медных труб тебе не миновать, не переживай, но к ним ты еще не готов, не торопись, – в листве дерева кто-то тяжело заворочался, и неожиданно прямо к ногам Пети, мягко спружинив лапами, спрыгнул здоровенный рыжий котяра. – Все в свое время.
Таких больших котов Петя отродясь не видел, но еще больше поразило его то, что кот улыбался. Улыбающихся котов он видал и того реже. «Должно быть, внутренний смех практикует», – подумал Петя, решив ничему уже не удивляться.
– Да ни к чему мне в смехе упражняться, – сказал, улыбаясь, кот в ответ на его мысли, – я и есть смех.
– Ты – кот, – возразил Петя, с тревогой ощущая, как вновь пытаются в нем пробудить что-то давно забытое и где-то глубоко спящее.
– Я такой же кот, как ты – человек, – сказал рыжий кот, на этот раз и вовсе не открывая рта. Он молча улыбался, а в голове Пети раздавался его спокойный урчащий голос. – А ты – такой же смех, как и я. Не спеши, всякому понятию – свое время. Ты уже вспомнил себя Хозяином, ощутил себя пустотой… Тебе еще предстоит почувствовать улыбку этой пустоты, услышать ее смех… Стать им…
Шумно накатывались волны на берег, разбиваясь о мокрые камни. Волновалось кроной, жалобно поскрипывая, большое дерево. Только сейчас Петя и рассмотрел, что это дуб. Темной массой просвечивало сквозь ветви его что-то большое и прямоугольное…
– Зачем я здесь? – спросил наконец бывший старик, поняв, что ему сейчас во всем никак не разобраться.
– А за мной, – ответил рыжий кот, кокетливо выгибая спину и распушив усы. – Отныне я – спутник твой. Спутник и советчик.
– А хозяйство свое на кого оставишь? – кивнул Петя на дуб с цепью. – Слыхал я про этот Буян-остров, а как же…
– А на себя же и оставлю, – хихикнул кот. Он как-то волчком обернулся вокруг себя и неожиданно стал исчезать. Растаяли лапы, хвост, вот и морда расплылась… и через секунду в воздухе висела лишь одна улыбка.
А на освободившееся место с дуба вновь мягко спрыгнул рыжий кот.
– Улыбку с собой заберешь, – сказал он, двигая губами в унисон с улыбкой, плавающей в воздухе, – а я остаюсь. Ты прав – дела мои здесь еще не закончены.
– Лихо это ты, – сказал Петя, опасливо дотрагиваясь пальцем до того места в воздухе, где у исчезнувшего кота должны быть усы.
Чихнули оба – и кот, и улыбка.
– У кузена своего Чеширского научился, – объяснили они, облизываясь, – а ты не балуй.
– Значит, так, Петя, – сказали кот с улыбкой. – Испытания тебя впереди ждут, и немалые причем, все, чему научился, понадобится, да сверх того еще. Одолеешь все – еще более над собой поднимешься, а нет ежели… ну, о том, пожалуй что, и не будем…
– В трудные минуты рядом буду незримо, – продолжали они, – делать за тебя ничего не стану, но о том, что Хозяин ты, – напомню. А может, и совет дам какой. А может, и не дам. Потому как – твоя жизнь, и окромя тебя ее прожить некому.
– Эх, – сокрушаться начал было Петя, – а я-то думал, налаживается все уже. Поживем теперь со старухой… Так нет, снова чегой-то начинается… Ну что за жизнь?
– Никогда не жалуйся на жизнь, могло и этого не быть, – сказали кот с улыбкой, – и не сокрушайся, что кукле твоей жизнью насладиться не дают. Пока она кукла – не может она быть счастлива, пусть хоть какими стенами от жизни загородится. Счастье ей не вокруг себя искать надо, а в себе же самой, в Хозяине. Радуйся препятствиям – они ступеньки для тебя.
– А теперь тебе обратно надо, – сказал уже только кот, так как улыбка медленно таяла в воздухе, почти исчезнув, – события уже двинулись дальше.
– Как же мне обратно-то? – удивился Петя, глядя на исчезающую улыбку. – Да и потом, как величать тебя?
– А-а, велика ли проблема, – хмыкнул кот, приближая морду и щекоча Петин нос усами, – чихнул три раза – и всего делов-то…
– А звать меня Мявом, – услышал Петя сквозь чихи затихающий голос кота.
– …Чха-м… – чихнул Петя в третий раз и отворил глаза. Стоял он в своей избушке, будто и не ходил никуда. Старуха подевалась куда-то, зато битком было незнакомого народа. Толпилось у дверей несколько стражников в малиновых пообтрепавшихся кафтанах и с алебардами в руках. А прямо перед Петей стоял здоровенный мордатый детина, свисая длинными усами и сверкая глазами. «Воевода», – со страхом признал Петя.
– …Только не поймите меня правильно, – говорил кому-то воевода, – но человек, оказывается, все может. Вот это меня как раз и настораживает… – тут он замолчал и, открыв рот, уставился на Петю.
– Вот он, голубчик! – рявкнул затем, быстро оправившись от изумления. – Там его царь дожидается, всю дружину переполошил, а он шляется непонятно где!..
– Царь? – вконец опешил Петя. – Царь, за мной?! – Он вновь ощутил себя прежним стариком Петей, всеми терзаемым и помыкаемым, и ему захотелось спрятаться от всех далеко-далеко, глубоко-глубоко…
Он и согнулся уж весь, готовясь упасть в ноги, как вдруг услышал внутри спокойный урчащий голос: «Отвяжись, отвяжись немедленно от воеводы, от куклы своей. Вспомни, что ты – Хозяин. Твори, начинай немедля творить». – «Что? – удивился Петя внутри себя. – Что я могу сейчас творить?» – «А что хочешь, – спокойно урчал Мяв внутри Пети, – твори слова, твори образы, главное – твори…»
– За тобой, за тобой, – продолжал громыхать воевода, – ишь ты, птица важная, самого меня в путь подняли. Чего натворил, а ну ответствуй?!
Петя поднял испуганные глаза, но отчего-то вдруг увидал воеводу не вживую, а как куклу детскую, которой в балагане представление разыгрывают: нос у него круглый и красный, как свекла; рот, распахнутый, словно в крике потешном, недвижим, а все звуки словно из живота вылетают; глаза краской нарисованы; а на голове, вместо шлема, ночной горшок прилажен.
Навис этот воевода кукольный над ним да что-то ему неподвижным ртом выговаривает грозно. А себя Петя пугалом недавним огородным увидел – стоит он, руки растопыркой, на ветру полощется вольно, рожи корчит веселые.
Хоть и стращает его воевода речами грозными, но не испуг привычный ощущает Петя от картины той балаганной, гротескной, а даже напротив – смех веселый и свободный. Отчего-то не напрягают его больше страсти те кукольные, ведь понарошку все и не взаправду.
Едва-едва Петя смех в себе сдержал, а затем легко как-то и неожиданно для себя сказал:
– Закона такого нет – в хибару всем вваливаться. Вот царю как пожалуюсь… – Он глянул воеводе прямо в глаза и, замирая от собственной смелости, добавил вдруг: – Человек, он хоть сам кузнец своим проблемам, да только не каждый может себе позволить неприятности иметь…
– …Неприятности, говоришь, иметь? – после паузы, озадаченно и с каким-то даже уважением переспросил воевода. – Царю он… ишь, шустрый какой… Не такой все же я дурак, как ты выглядишь… Вот пущай царь сам с тобою и разбирается. Мы ведь и во дворе подождать можем… чего уж там…
А отсутствие закона, – бормотал воевода, выпроваживая стражников, – еще не избавляет от его исполнения… Закон, понимаешь… я, может, для того на страже его и поставлен, штоб дураки разные им не пользовались. А ты собирайся, собирайся – путь-то не близок.
…Кинув в суму краюху хлеба (а больше собирать и нечего было), Петя вышел на крыльцо.
Воевода сидел на солнышке в окружении стоявших стражников. Увидав Петю, он вновь насупился. Того, что произошло, он не понимал, и это его беспокоило.
– Каждый человек по-своему прав, – говорил он, глядя на приближающегося бывшего старика, – а по-моему – нет. Так чего тебя царь кличет-то? Что за дела у вас общие? Так ты мне на то и не ответил?
Вновь растерявшись, Петя уже распахнул было рот для оправдательного ответа, как в голове его предупреждающе раздалось урчащее: «Мя-а-ав…» И тогда он вновь увидел воеводу куклой разрисованной: размахивая маленькими кулачками, он негодующе бормочет что-то ртом неподвижным, грозится чем-то непонятным. Но, как и прежде, не ощутил Петя веры к спектаклю этому кукольному, даже напротив – глядя на страсти выдуманные, вновь внутри себя на смех сбиваться начал.
Он неслышно хихикнул чепухе этой, в себе увиденной, но вслух сказал уже спокойно и глядя в небо:
– Никак дождить будет? Не успеем, поди…
– Да, да, – засуетился воевода, подымаясь, – давно пора.
Затем удивленно глянул на Петю и озадаченно добавил:
– Ты ж смотри, однако, сколько дерьма, аж в голове не укладывается…
В хоромы к царю Петю ввели несколько преждевременно. Царь беседовал с царицей. Беседа, судя по всему, подходила уже к концу, так как велась в тональности предельно высокой. У бывшего старика даже уши позакладывало. Он засунул в ухо палец, прочищая, и ухмыльнулся, вспомнив себя со старухой в недавности. «Отвык уже», – подумал.
Царица была как царица, то есть самая обыкновенная баба. Глянув на ее лицо, Петя почему-то сразу решил, что у нее должны быть кривые ноги. А вот царь Пете понравился. Невысокий, плотненький, с блестящей жизнерадостной лысиной и добрым лицом.
– Ну ладно… Ну будет тебе… – говорил он царице устало и вполголоса. Но, увидев вошедших, замолчал, выпрямился осанисто. В ладоши хлопнул.
– Проводите царицу в покои ее, – сказал царственно.
Подведите гостя, – продолжил столь же величественно. Затем, махнув рукой, отослал всех прочь. – Оставьте нас.
Оставшись с Петей наедине, царь вновь как-то весь сразу обмяк и подобрел лицом.
– Забот-то, забот… – бормотал он, оглаживая лысину обеими руками. – Дергают все, клянчат чего-то…
Бунтами грозят, – пожаловался он, заглядывая Пете в глаза, – народу уже столько всего обещано, а ему все мало. Кушать все хотят… требуют… Я-то знаю, чем народ накормить можно, так ведь они есть этого не станут, сволочи, – говорил царь, а глаза у него добрые-добрые были…
Петя стоял потупившись – ни жив ни мертв, не понимая, что происходит. То, как по-простецки вел себя царь, скорее его пугало, чем радовало, так как было непонятно. Он слушал слова царские, в который уже раз ощущая, как неудержимо тянет его пасть ниц и уверять, что, дескать, ошибка вышла.
Он вскинул глаза на царя – и обмер. У того на лысине радостно поблескивала кошачьим оскалом улыбка Мява… «Дык ведь – Хозяин же я», – всколыхнулся Петя внутри, себя вспомнив.
Глянул он тогда взглядом Хозяйским на себя кукольного да испуганного, а рядом и царя-батюшку на такой же кукольный манер увидел. Был тот царь совсем маленький какой-то и неестественно толстенький, верткий весь и суетливый. Огромаднейшая корона из бересты крашеной все на нос ему съехать норовила. То и дело ее поправляя, он бегал вокруг кукольного Пети, заботливо обирая с него невидимые пылинки да соринки. Хитро из-под короны глазками мышиными поблескивая, царь отчего-то хихикал тонким голоском да дробно-дробно так ножками коротенькими пританцовывал, будто в нетерпении тайном…
Петя прокашлялся, скрывая смешок, и неожиданно сказал:
– Ваше величество, да ты не смущайся, спрашивай чего надо…
Царь запнулся на полуслове, а затем сказал, глядя на гостя испытывающе:
– А не прост ты, Петя… Да и отважен, погляжу… Видать, правду мне о делах твоих сказывали… Ну, оно и хорошо, что сразу к делу.
Дочь у меня есть, – продолжал царь, – царевнушка моя… слыхал, небось?
Старик неопределенно то ли мотнул головой, то ли пожал плечами.
– Вижу, что слыхал, – продолжил царь. – Несмеянушка моя… Никак замуж ее отдать не можем. И женихи-то все знатные, с приданым богатым… Да кому она нужна такая – плакса?..
А казна-то ой как истощала… – мечтательно причмокнул губами царь. – Туда бы какого ни есть полцарства вставить…
Так вот, Петя, – заговорил царь по-царски уже, – рассмешишь ее, смеяться научишь, так я уж тебя так отблагодарю… хоть это мы еще поглядим, впрочем… А вот если нет – так голова, само собой, с плеч… – закончил он и посмотрел на бывшего старика добрыми глазами.
Пошли знакомиться, – с места встал.
Вошли в горницу. С кровати навстречу им вскочила здоровая девица с распущенными волосами и в короткой юбчонке.
– Батюшка!.. – запричитала она. – Опять у меня голова кружится!..
– Сам вижу, – сухо оборвал ее царь, – и впрямь кружится… Ну так что с того?
– Да-а, видишь ты, а кружится-то она у меня-а-а… – заревела царевна, растирая кулаками слезы.
Петя оглядел ее с головы до ног и решил, что ходит царевна в мини-юбке безо всяких на то оснований. «В мамашу, должно, пошла», – подумал.
– Ну не плачь, царевнушка, – привычно запричитал царь, не меняясь, впрочем, лицом, – вот, возьми лучше пряничек аль леденец…
– Надоело все-о… – ревела царевна дальше, – не хочу-у больше есть, и так целлюлит уже начинается… а-а-а…
– Мало есть – вредно, – наставительно сказал царь. – В перерывах между едой образуется кариес.
– Кто-кто образуется?.. – заинтересовалась царевна, моментально высохнув слезами. Тут она глянула на Петю, только сейчас его заметив. – А это кто?
– Лекарь твой, – сказал царь, – смеяться тебя будет учить.
– Меня – смеяться?! – воскликнула царевна то ли удивленно, то ли оскорбленно и исказилась лицом так, что Петя подумал, что она вот-вот расхохочется, но Несмеяна заголосила вновь.
Царь выжидательно глянул на Петю, а тот – внутрь себя, ища Мява. Но Мяв не показывался. Совсем сконфузившись, Петя включил внутренний смех, пытаясь восстановить спокойствие. Так и стояли: царевна ревела, царь ждал, а Петя нутром смеялся.
Насмеявшись до «не хочу», Петя вдруг вспомнил одну детскую, смешную игру… «А что? – подумал он. – Чем черт не шутит… выбирать ведь не из чего…»
– Слышь, царевна, – сказал, – замуж хочешь?
– А ты как думаешь?.. – всхлипнула царевна.
– Я думаю так, – рассудительно сказал бывший старик, – если сильно хочешь – то все попробуешь, что предложат. Даже если глупость какую. Даже если царевны так не делают. Ну то, конечно, если замуж хочешь…
– Говори, что делать, – решительно сказала царевна, утирая нос.
– В игру играть будем, – сказал Петя и повернулся к царю. – Народ нужон. Зрители. Чем больше, тем лучшей. Скажи всем – царевна представление давать будет. Комедию.
Через небольшое время горница забилась народом. Стояли, опасливо поглядывая на доброго царя и недоуменно – на Петю.
– Значит, так, – скомандовал Петя, – будем начинать.
Он повернулся к Несмеяне.
– Еще раз вопрошаю – играешь? Не сконфузишься? Голову рубить раньше срока не велишь?
– Я не позволю, – вмешался царь. – Начинай.
– Будешь рассказывать сейчас беду свою, – говорил Петя, обращаясь к царевне. – Только послезливее рассказывай, помучительнее…
А как подыму руку правую, так сделаешь и скажешь, – Петя ступил в сторону, выпучил глаза и, чуть согнувшись, ухватился за живот. – Ой! – сказал. – Я не пукну!..
А как подыму руку левую, сделаешь и скажешь так, – Петя, ступив в другую сторону, сморщил нос и помахал ладошкой, будто разгонял чего. – Ой! Это не я… – сказал.
Читать бесплатно другие книги:
