Московские типы Замлелова Светлана

Самый редко встречающийся тип. Их всё меньше и меньше. Они попросту вымирают. Как правило, представители этого типа – благородного вида старушки, родившиеся в Москве от родившихся в Москве родителей.

Старушки эти образованны и утончённы, независимы в суждениях и легки в общении. Они прекрасные собеседницы, им есть, что вспомнить, и, при желании, они способны занять, рассмешить или заставить плакать. Они всю жизнь живут в этом прекрасном городе и говорят его прекрасным языком. Настоящим русским языком.

Такая старушка не носит на голове платочек, завязанный морским узлом под челюстью, и не разгуливает круглый год в валенках. Напротив, на ней – шляпка и туфли, перчатки и очки. И непременный ридикюль. Она вообще следит за собой, несмотря на дремучий возраст.

Коренной москвич полон чувства собственного достоинства и собственной причастности к истории – здесь жили его предки, построившие лучший город в мире. А ведь для москвича, для коренного москвича, лучше Москвы ничего нет. Москва – центр притяжения, пуп Земли, мать городов. Каждый камень столицы – не просто камень, а свидетель и участник великих событий великой истории великого города. Города-сказки, города-легенды.

Сине-золотая, тягучим звоном разливающаяся Москва! Взбалмошная и величественно-строгая, гулящая и целомудренно-чистая. Чумазая баба в золотом венце!

А какие люди населяли когда-то Арбат и Покровку, Знаменку и Мясницкую! Какие прекрасные, непостижимые люди! Сердобольные и жестокие, хитрые и вместе с тем наивные, вероломные и набожные. Путаные, противоречивые, удивительные люди! Дети своего города.

Где вы теперь, милые, смешные москвичи? Вы уходите от нас, и с вами навсегда уходит молочно-медовая, сдобная, румяная и нарядная Москва...

Москвичи этого типа встречаются северной и южной масти. Северная масть не особенно интересна. В основном, это выходцы из богатых регионов России. Например, из Тюмени. Они приезжают в Москву с полными карманами денег, покупают квартиры на Тверской или на Кутузовском – на меньшее они не согласны, – а затем расселяются в этих квартирах сами и привозят родню со всего белого света. Но Москва не интересует такого москвича своими памятниками и театрами, музеями и храмами. Спросите его, как найти церковь Воскресения в Барашах или в Кадашах. И он посмеётся над вами и заявит, что не знает ни барашей, ни кадашей. Но спросите только, где находится офис такого-то банка или такой-то «бутик». О! Он с радостью объяснит и снабдит вас рекомендациями... В общем, они неплохо устраиваются и живут весело.

Но гораздо веселее живёт южная масть! Как они попали в Москву, кто их сюда созвал – остаётся загадкой. Потому что нет в Москве ни одного человека, кто бы радовался соседству с ними. Приезжают они из горных аулов. В Москве они торгуют, по причине нерасположенности к иным занятиям. Кто хлебом торгует, кто овощами, кто женским бельём в бутиках, кто изделиями из драгоценных камней и металлов, кто автомобилями, кто воздухом. Главное, что их очень много и как-то неорганично они вписываются в Московский ландшафт. Чернявые и златозубые, сидят они, точно галки, на корточках вдоль перронов метро или толпами, в сопровождении младенцев и женщин с окрашенными в жёлтый цвет волосами, праздно шатаются по торговым залам, скупая всё подряд и необычайно громко обмениваясь мнениями на одном из языков неизвестной нам группы. Перед нами – москвич южной масти. Любопытнее всего, что москвичи эти умножаются прямо-таки в геометрической прогрессии. Во-первых, они тоже привозят родственников. Эти родственники из аулов весьма многочисленны. И если у северной масти из родни, дай Бог, жена, двое детей, тёща с тестем и двоюродная тётка с пуделем, то у южной масти – вся обойма. Да притом в нескольких экземплярах. Во-вторых, рождаемость у них прямо какая-то необузданная! И всё бы ничего, да одно страшно: Москва для них – дойная кобыла. Кумыс один. Но что будет, когда они напьются кумыса?..

Впрочем, существует ещё и некий промежуточный тип, многие из представителей которого, в Москве родились и выросли, чем необычайно горды. Это те, чьи родители приезжали в Москву по лимиту или продвигались по служебной лестнице у себя в Моршанске, а затем шли на повышение; или заезжали поучиться и случайно выходили замуж или женились в Москве. Москвичей этого типа очень много. Их большинство. И как любое большинство они не особенно интересны, потому что ничем, как только нелепым апломбом, не отличаются от прочих граждан. А потому и распространяться о них мы не станем.

Москва кишит ими. Узнать братка проще простого. Во-первых, по автомобилю. Здесь главное – не перепутать братка с каким-нибудь депутатом. Во-вторых, по внешнему виду, конечно. Доводилось ли вам встречать в столице молодого человека атлетического телосложения с отсутствием мысли во взоре, с узким челом, но с мощной выей? Так вот, это – он! Плюс златая цепь на вые той, плюс кожаная куртка, плюс судорогой сведённые пальцы рук.

Живут эти люди своей особенной, никому не понятной жизнью. У них, как известно, есть собственные законы и правила поведения, которые скрываются за внешней разухабистостью и распущенностью. И нарушение этих правил карается незамедлительно и жестоко, разумеется, не правоохранительными органами.

Чем занимаются рядовые братки? О-о-о! Дел у них немало. Во-первых, стрелки с последующими разборками. Во-вторых, ликвидация, а попросту отстрел мирных граждан, не угодивших чем-либо другим мирным гражданам. В-третьих, продажа стимулирующих средств и огнестрельного оружия. В-четвертых, выбивание долгов. В-пятых, организация и ведение бизнеса. В-шестых, поставка живого товара. В-седьмых... Нет, хватит! И так уже тошно!

Но братки страшны не только тем, что стреляют друг в друга. Пусть! Может, перестреляют всё-таки! Но они притащили из своих обиталищ субкультуру, веками создаваемую их предшественниками, и суют её нам. Нате, хавайте! Их язык сегодня повсеместно подменяет русский, их песни звучат отовсюду, о братве снимают фильмы и пишут книги. Ни дать, ни взять – герои. Пока только улицы их именами не называют. Хотя, кстати, опыт имеется, а значит, всё впереди. А что? Чем это, интересно, улица Ваньки Каина хуже улицы какого-нибудь Урицкого?..

А публика, очумевшая за последние годы, готова слушать и петь куплеты, навеянные лагерной музой, готова смаковать сериалы о каких-то звероподобных личностях, готова говорить каким-то птичьим языком, не понимая того, что вместе с языком перенимает идеологию и мировоззрение.

Публика – дура! И вот по телевизору нам показывают музыкальный клип про одну гражданку, которая по неосмотрительности вышла замуж за какого-то лиходея. Но, правда, этот лиходей очень любил неосмотрительную гражданку. И даже водил ее по ресторациям, дарил букеты роз и бриллиантовые кольца. А гражданке все эти монплезиры очень нравились и она нисколько не жалела о своем неосмотрительном поступке. Но только однажды наш лиходей был застрелен другими лиходеями, и гражданка в одночасье овдовела. Почему те лиходеи прихлопнули мужа неосмотрительной гражданки, из клипа не явствует. Наверное, он зажал какие-то денежные средства, которые ему были необходимы на покупку бриллиантовых колец для своей супруги, той самой неосмотрительной гражданки. А гражданка, кстати, до необычайности огорчилась, узнав о таком подлом поступке тех лиходеев, потому что враз поняла, что бриллиантовых колец ей не видать больше, как своих ушей. И это огорчение навело её на мысль об ответном шаге. Наша гражданка решила, что терять ей нечего, отправилась к тем лиходеям и совершенно хладнокровно их укокошила. Ну, её, как водится, арестовали, потому что она была не знакома с воровскими приёмами и не умела организовать покушение. А когда её арестовывали, она пела:

Моя сердобольная подруга, ранее не судимая, плачет, когда слышит эти трогательные строчки...

Один мой знакомый до недавнего времени понятия не имел, что БОМЖ – аббревиатура. Он очень удивился, когда узнал, что это слово ещё и раскладывается на составляющие.

– Я был уверен, что «бомж» – ну, какое-то словечко из новых, но, что это – шифровка... Мне даже в голову не могло прийти!

Над этимологией «бомжа» мой знакомый не задумывался, как не задумываются люди над происхождением большинства привычных слов. Однако как быстро и прочно понятие это вошло в обиход и стало привычным! Оттого, по всей видимости, что вошло в обиход и стало привычным само явление. То есть человек Без Определённого Места Жительства.

Когда-то его называли «босяком» или «золоторотцем». Потом его никак не называли, потому что его не было. И вот он снова на арене и зовётся бомжом.

Среди бомжей попадаются люди самых разнообразных профессий. Многих из них подкосили безработица и финансовые неудачи. Но в целом армия бомжей пополняется за счёт любителей горячительных напитков и поклонников лёгкой жизни.

Распухшая, точно от пчелиных укусов, физиономия переливается, играет всеми цветами спектра, а спутанные, лет сто немытые волосы напоминают войлок. Открытые части тела зачастую покрыты отвратительными язвами. Запахи немытой плоти, испражнений и алкоголя, смешиваясь, образуют совершенно жуткий аромат, наводящий на мысль о химической атаке. Туловище увешано невиданными доселе лохмотьями, призванными скорее скрыть наготу, дабы не усугублять впечатление, чем согревать хозяина туловища. Тощие, но распухшие и отчего-то кровоточащие ноги обуты в подвязанные опорки... Это – человек Без Определённого Места Жительства.

Живут бомжи, где придётся. В заброшенных домах, в подвалах, на чердаках, прямо на улице в картонных коробках. Иногда бомжи располагаются в подъездах многоквартирных домов. Какое-то время жильцы, изрыгая проклятия, перепрыгивают через непрошеных гостей, в надежде, что последние всё же уберутся в другой подъезд. Но бомжи не торопятся. И тогда, сговорившись, жильцы вызывают милицию, с её помощью выдворяют новых «соседей», а затем, скинувшись всем миром, ставят в подъезде металлическую дверь с кнопками или без, чем усложняют жизнь только себе и своим близким.

Случается, что бомжи селятся на квартире у приятеля, ещё не успевшего распрощаться с жилплощадью и терроризирующего весь подъезд. Такой приятель – нищеброд и мозгляк – обычно плохо кончает, погибая после очередной пьянки от ножа своего же собутыльника.

Очень часто можно видеть, как существо в лохмотьях ворошит содержимое мусорных баков в надежде добыть пропитание. Но ошибочно было бы думать, что питаются бомжи исключительно отбросами. Прекрасное лакомство – домашние собаки или кошки. Москва наводнена бродячими животными, но любой мало-мальски уважающий себя бомж предпочитает домашних. Так что, зачастую, хозяева щенка или котёнка, сами того не подозревая, откармливают своего питомца для котлет «по-бомжевски». Всё это очень печально, но законодательство наше и здесь бессильно.

Нужда толкает бомжей обращаться к воровству и попрошайничеству. Но ни тем, ни другим не владеет бомж в совершенстве. Для первого не хватает профессиональных навыков. Да и здоровьишко не то. Что касается второго, здесь давно произошёл передел сфер влияния, так что и соваться нечего. К тому же вечнопьяным бомжам подают неохотно. Вот и валяются оные вдоль заборов и стен, а рядом – перевёрнутый плевок, называвшийся некогда шапкою. И в шапке той – три жалкие монеты, обронённые случайным прохожим.

Впрочем, существуют и более изобретательные бомжи. Такие, в редкие минуты отрезвления, обращаются к прохожим персонально, именуя потенциальных благодетелей братьями или сёстрами:

– Слышь, брат! Мне похмелиться надо, не хватает пяти рублей. Помоги, а? Хреново мне, помоги...

– Сестрёнка! Подай на хлебушек, Христа ради! Подай, сколько можешь...

Некоторые подают.

Надобно оговориться, что бомж и нищий – отнюдь не одно и то же. Бомж, как правило, несчастный, больной, не просыхающий от пьянства и неизвестно на что существующий человек. Не жилец, в общем. Другое дело – нищий. Нищенство – это очень высокооплачиваемая профессия. Нынче нищенствовать весьма выгодно. И получить место в нищенском департаменте непросто.

Профессиональные нищие – очень богатые люди. Разговорившись с одним из них, можно узнать, что вон тот безногий – вовсе не безногий, а молодой и красивый мужчина, приезжающий на «службу» на собственной «Audi». А вон та старушка, давящая из себя слезу, недавно купила сыну «BMW», а дочке – трёхкомнатную квартиру. Что это за колоритные дети? А-а-а! Это таджики. Летом они побираются в Москве, а зимой едут в Таджикистан. Отдыхают от трудов праведных.

Казалось бы, при таких заработках можно было бы оставить нищенство и заняться более пристойным делом. Ну, уж нет! Нищенство, как и любая другая лёгкая нажива, обладает притягательной силой. И уж раз начав, отказаться от него невозможно.

Все нищие имеют свои специализации, связанные со способами и местами добывания денег. Они делятся на «детей», «женщин с грудными младенцами», «инвалидов», «стариков» и «людей с животными». А это именно те существа, которые обыкновенно вызывают жалость и сострадание у людей здоровых и сильных. Нищих можно встретить в метро, переходах, электричках, на вокзалах, возле церквей, у магазинов или ресторанов. Одним словом, во всех многолюдных местах или в местах, где собирается публика зажиточная. Они поют, играют на музыкальных инструментах, декламируют, плачут, причитают, молятся, кликушествуют, потрясают прошениями, нацарапанными на картоне, заглядывают в глаза, рассказывают страшные истории и просят, просят, просят...

Кто не знает этого протяжного и монотонного заклинания:

– Лю-ди-доб-ры-е-мы-са-ми-не-мест-ны-е-по-мо-жи-те-по-ко-пе-еч-ке-кто-сколь-ко-мо-жет...

Далее следует подробный рассказ о том, как попрошайки приехали зачем-то в Москву и в то время были не попрошайками, а порядочными, всеми уважаемыми людьми. Но какие-то злодеи зачем-то украли у них все подчистую документы. А другие злодеи украли все деньги. Это как раз понятно. Засим в Москве случился небывалый пожар. И приезжие, конечно, оказались в его эпицентре, в результате чего сами едва живы остались, но все узлы и чемоданы, которые они зачем-то припёрли с собой в Москву, сгорели дотла. И теперь приходится ходить и просить копеечку на билет домой.

Довольно тёмная история. Но путешественникам так обильно подают, что они не утруждают себя придумыванием новых рассказов для тех, кто их уже однажды, а может, не однажды, слышал.

Самое удручающее впечатление производят животные и дети. Поскольку и те, и другие – существа подневольные. Первые, вместо того, чтобы резвиться или греться на солнышке, вынуждены лежать целыми днями на одном месте, изображая больных, которым «требуется срочная операция». Говорят, будто несчастных кошек и собак, дабы подавить их активность и заставить лежать без движения, пичкают снотворными таблетками.

Вторые, вместо того, чтобы радоваться жизни, учиться, читать книжки и играть с товарищами, пристают к прохожим и гнусавыми голосами завывают:

– Пода-айте Христа ради... Пода-айте Христа ради...

В начале 90-х годов на улицах Москвы появились странные люди. Они с блаженными улыбками приставали к прохожим и предлагали что-то купить или куда-то пойти. Постепенно этих людей становилось всё больше и больше, а предлагаемый ими ассортимент – всё шире и шире. Сейчас их активность несколько поутихла. Но нет-нет, да и встретишь в Москве плохоодетого молодого человека, настаивающего на совместном изучении Библии. На лице такого юноши застыл восторг, граничащий с идиотизмом. Довольно неприятная картина. Сей отрок всеми силами изображает неземную любовь к собеседнику, натянуто и слащаво улыбаясь. Разговаривает он тоже слащаво да к тому же, Бог его знает почему, с американскими интонациями. Получается нечто ужасное:

– Это потрясающе! Приходите к нам, вы сделаете правильный выбор! Вы не ошибётесь! Это здорово! Вы сделаете это! У меня не было друзей, я был одинок и грешен, но теперь у меня много друзей, я познал истинного бога! Это потрясающе, ведь я сделал это! И вы сделайте это! Это будет ваш первый шаг на пути к истинному богу! Как здорово, что мы встретились! Это потрясающе!

Что, собственно, его так потрясает – непонятно, но глаза горят, волосы всклочены и местами прилипли ко лбу, в членах мелкая дрожь. Не московский обыватель, а дельфийский оракул!

Так вот, если один такой полоумный, представясь членом некой студенческой организации, предлагает какие-то жуткие картинки «по полтиннику штука», знайте, перед вами – мунит. И денежки он собирает вовсе не в помощь бедным недоедающим студентам. Денежки пойдут на счёт жирного и противного корейского миллионера Сан Мён Муна, основателя «Мунитской церкви» или «Церкви объединения».

Если некто предлагает разъяснить, что такое вера в Бога, кто такой Иисус Христос, как надо правильно молиться и при этом суёт бумажку со схемой проезда – несомненно, это последователь «Церкви Христа». Каждую неделю он обязан приводить в свою секту несколько человек, иначе будет наказан «батюшками». Вот и старается, голубчик!

Если восторженные чудаки ломятся в дом или хватают за рукав на улице, навязывая журналы или выказывая непреодолимое желание «рассказать вам о Библии» – не ошибусь, предположив, что это «Свидетели Иеговы», представители самой многочисленной и живучей секты в России.

Все эти уличные агитаторы отлично подготовлены своими наставниками. В вербовке они используют индивидуальный подход. Чуть только незадачливый прохожий заинтересовался их бредом, вербовщики окружают его материнской любовью, участливо расспрашивают о делах, приглашают на свое собрание. А уж на собрании окончательно очаровывают и охмуряют. Дальше – больше. Его втягивают в секту, изолируя от привычного окружения, угрожая страшными последствиями и не оставляя времени на раздумья. Он становится одним из них. И если через несколько лет несчастный не умирает от истощения, и его наконец удаётся оторвать от матери-секты, то предстаёт он перед родными моральным уродом, не способным к нормальной жизнедеятельности.

Смысл? А «...есть много и непокорных, пустословов и обманщиков... каковым должно заграждать уста: они развращают целые домы, уча, чему не должно, из постыдной корысти» (Тит 1:10-11).

Сектанты зачастую живут гуртом в каких-то отвратительных «малинах». Многие из них порывают с близкими и целиком погружаются в «религиозную» деятельность, их общение не выходит за рамки родной секты, информация извне им недоступна. Многие работают на коммерческих предприятиях секты (а таковые имеются и во множестве), получая мизер на карман. Но где бы они ни работали, часть своего заработка они обязаны отдавать секте. В свободное от работы, собраний, «богослужений» или семинаров время сектанты заняты продажей печатной продукции, вербовкой новых членов или медитацией. Несчастные постоянно недосыпают и недоедают, укрощая свою и без того хилую плоть. Кроме того, всем им внушают, будто они – избранная кучка, элита, счастливцы, которым доступно некое тайное, спасительное знание. Каждый порядочный сектант, несмотря на все лишения, необычайно горд своей принадлежностью к секте. Критика и споры здесь неуместны. С ними спорить – себе дороже. Они-то сочтут, что страдают за веру и останутся при своём. А вот спорщик рискует прослыть за одержимого.

Сектант почти ни на секунду не остается один. Он постоянно чем-то занят под неусыпным оком наставника. Именно поэтому горемыка не успевает задуматься над всей нелепостью своего положения. Ему попросту некогда это сделать. Некогда вспомнить слова Спасителя: «Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их» (Мф 7:15-16).

Так что же удивительного в блаженных улыбках, идиотическом восторге и слащавом заискивании? Удивительно другое. Почему образовавшийся духовный вакуум так упорно заполняется помоями?

Cui prodest?

Все персонажи, о которых здесь идёт речь, со стороны представляются несчастными и обделёнными людьми. Но вряд ли кто-то из них считает самого себя несчастным или обделённым. В самом деле, кому же захочется признаться в совершении глупости или в выборе ложного пути. Это, конечно, непросто. Но, кроме всего прочего, в общественном сознании за последнее время произошли некие подвижки, в результате чего общечеловеческие, незыблемые ценности куда-то исчезли, а их место заняли совершенно противоположные категории. Куда-то делась любовь, особенно разнополая, целомудрие, дружба, искренность, верность слову, сострадание, неподкупность, терпимость, стыд, в конце концов!

Где всё это? А всё это стало смешным и немодным. Напротив, разврат, похоть, вероломство, мздоимство, нетерпение, цинизм, ненависть, ложь, алчность, желание обогатиться во что бы то ни стало – вот это круто и клёво! Но дальше-то что?! Дальше – Содом с Гоморрой.

А пока вдоль дорог сбиваются в стайки девчонки. Газеты публикуют панегирики старым шлюхам, воспевая количество их партнёров:

– Фёкла Соломоновна, сколько у вас было мужчин?

– О-о-о! Немного для современной женщины. Всего около ста.

– И вы всех их любили?!

– Ну, конечно, дитя моё! Как же без любви-то?

– А как вы вообще к мужчинам относитесь?

– Я прям вся горю, как их вижу.

– А муж?

– Ну, уж и муж! Я с им пожила с годок да и заскучала. Нет, думаю, настоящая женщина должна себя в жизни реализовать. На то я и баба.

Журналы для девочек растолковывают, как правильно сношаться в тринадцать лет, обучая на своих страницах дефлорации без боли. А весьма солидные издания для старшего поколения ломают головы над тем, как же всё-таки продлить оргазм!.. И всё это называется свободою. Но, граждане, ведь свобода не в том, чтобы жрать от пуза и совокупляться до изнеможения!..

Проституток в Москве очень много всяких сортов. Есть вокзальные – на них даже смотреть страшно, не то что... Есть не вокзальные, но такие, что только плюнешь да перекрестишься. Есть молодые и красивые. Есть малолетние. Есть великовозрастные. Есть подороже, есть подешевле. Есть умные и образованные. Есть дуры набитые. Есть мужеского полу. Есть женского. Есть профессионалки. Есть любительницы. Есть такие, которые отдают себе отчёт, чем занимаются. Эти даже честнее. Есть, которые отчёта не отдают. Такие, если им сказать, кто они, чрезвычайно обидятся. Потому что мнения о себе они очень высокого. При этом они зовутся свободными, раскрепощёнными, независимыми, демократичными, но главное, сексуальными! А сексуальность, как известно, сделалась у нас в последнее время первейшей добродетелью.

Ходят слухи, будто собираются легализовать проституцию, превратив её в престижную профессию и дополнительный источник доходов для государства. Ссылаются при этом на опыт царской России, где публичные дома имелись в избытке. Одно только неясно – паспорта девкам заменят на «жёлтые билеты», или это нарушает права человека?..

Впрочем, кроме проституток, труждающихся в сфере интимных услуг, в Москве немало и таких, что оказывают услуги в совершенно других сферах. Иной человек, казалось бы, не заслуживает и худого слова. Вот он исправляет должность в каком-нибудь департаменте или комитете, да всё с одной только целью – на благо Отечества, исключительно ради процветания оного. А потом глядь, и уж поговаривают, будто и он причастен к тем грязным историйкам, вроде тех, что так любят смаковать господа журналисты. Будто уж и он запустил ручищи свои туда, куда запускать их и вовсе не следовало бы. Будто уж и он приторговывает на Западе тем, чем и вовсе не следовало бы приторговывать. И тут-то вот и задумаешься, так ли сильно разнятся сей государственный муж и представительницы одной из древнейших профессий...

От худого семени не жди доброго племени. Так народ говорит.

Американская кепка, называемая бейсболкою и одеваемая обыкновенно козырьком назад; широченные штанищи, точно готовые упасть сию секунду; куртка с капюшоном и с какой-то дурацкой американской символикой; в руке – бутылка пива, во рту – резинка. Таков типичный прикид московского отрока конца XX – начала XXI вв.

Своему облику он старается придать как можно более небрежный и неотёсанный вид, чтобы максимально соответствовать образу крутого и клёвого парня. Все его поступки, очевидно, рассчитаны на признание со стороны. В общении со сверстниками, а особенно со сверстницами, он интересуется лишь производимым на них эффектом. Всё буквально он делает с расчётом на публику. Думается, поэтому он моментально перенимает то дурное, что вновь появляется в его родной среде. Наркотики? Пожалуйста! Мы с радостью и обколимся, и обкуримся, и грибами обожрёмся, лишь бы заслужить одобрение себе подобных. Та гипертрофированная матерщина, которой через слово пересыпает речь мальчишечка, да и девчоночка тож, говорит всё о том же стремлении выглядеть как можно круче. Матерщина, в основном, ни к кому конкретно не обращена. Просто через каждое нужное, что-то значащее слово, следуют два ненужных, ничего не значащих. И плюс к этому, неизвестно откуда взявшаяся зараза – все эти «как бы» и «типа». Что они значат? Язык бы тому вырвать, кто их заронил. А подросточки, подлецы, сукины дети, и рады стараться.

Вот давеча одна немолодая старуха отправилась за хлебом. Вышла она из дому и видит, сидят в сторонке подросточки. Все чего-то пьют и мирно так беседуют. Но наша старуха была туговата на ухо и не могла издалека разобрать, о чём они там воркуют. Вот грешным делом и подумала: «Дети, – думает старуха, – цветы жизни». И тут она с ними поравнялась и прислушалась, чего это они там такое щебечут. Но как только она так прислушалась, то вся прямо затряслась и даже подпрыгнула от пережитого потрясения. А поскольку она была не простая старуха, а бывшая партийная активистка, то она мимо разных безобразий не привыкла спокойно проходить. Ей завсегда надо было вмешаться в разные там несправедливости. Вот она остановилась и спрашивает:

– Что ж это вы, подросточки, так материтесь отчаянно?

Тут они замолчали и повернулись к нашей старухе. Они не привыкли, чтобы разные там старухи обращались к ним с такими воззваниями. Поэтому они в первый момент обалдели немного. И вот сидят, обалдемши, и на старуху смотрят. А старуха на них. Как всё равно зачарованная. Вдруг один из них, мальчишечка по происхождению, прыщавенький такой, говорит:

– А тебе, как бы, дело какое? Ты, как бы, мне не отец и даже, как бы, не мать. Чо ж ты, типа, лезешь не в свои дела? Или ты, как бы, считаешь, что раз ты, типа, старая, то тебе, как бы, всё можно? В чужие, типа, дела влезать тебе, типа, можно? Как бы.

Старуха прямо не нашлась, что и ответить.

Зато другой мальчишечка, что повыше ростом, говорит старухе:

– ....................!

А старуха ему:

– ???!!

А он ей:

– ............!

И все они засмеялись. Кроме старухи. Потому что настала старухина очередь обалдевать. Стоит она, глазами хлопает, прямо не знает, что и делать. «Хоть беги!» – думает.

Одна девчоночка пожалела старуху. У ней, наверное, у самой бабушка была. Вот она так сочувственно к чужим старухам и относилась. Она говорит нашей старухе:

– Вы, как бы, идите, куда шли, типа. А то.....................!

Но другая девчоночка, язва такая, засмеялась и спрашивает:

– Чо ты с ней, типа, ещё разговариваешь, как бы? Она ..................................! У неё......................................!

Тут они опять все засмеялись. А третья девчоночка ничего не сказала. Только облупленным ноготочком в носу почесала.

Но старуха окончательно испугалась и поскакала домой. Так и осталась без хлеба.

Да, пожалуй, самая страшная публика в Москве – подрастающее поколение. Подросточки. Просто ужасающий народ. Потому что дурные они, непредсказуемые и пустые. И ни «типа», ни «как бы» не скроют всей пустоты этого подлого народца.

А народец, развращённый и бывалый, уже отведал все те удовольствия, которые превращают молодого человека в старика. А заодно и болезни, подобным превращениям сопутствующие. Нетрудно угадать, о чём мечтает московский подросток. Клёвые тёлки, крутая тачка, котлета баксов в кармане – «что ещё надо человеку, чтобы встретить старость». А пока эти юные создания готовятся к большой жизни, они тащат в рот всё, что плохо лежит, живя по принципу, что нет такого удовольствия, без которого можно обойтись.

Науки подросточков не занимают. В подростковой среде распространены американские идеалы, в связи с чем много знать или чем-то интересоваться считается дурным тоном. В лучшем случае интересы подросточка вращаются вокруг роликов и музыки. Разумеется, не классической. В худшем случае – вокруг плана, колёс, шмали, кокса, цвая, гаяна и тому подобной дури. Наркоты, одним словом. Или секса. Но хочется верить, что не всё поголовье подросточков заражено этой заокеанской язвой. Да и сама «язва» вскорости зарубцуется. Хочется верить, что потянутся подросточки к наукам, и не только экономическим и юридическим, но и ко всем прочим. Что полюбят подросточки книжки, не только о бандитах и боевых искусствах, но и о более возвышенных явлениях. И что заговорят подросточки на почти забытом, но тем не менее хорошем и родном русском языке, а не на смеси тюремно-лагерно-блатного с американским. И тогда мы все заживём припеваючи! Потому что здоровые подросточки – залог великого будущего нации!..