Крысиный дьявол Чернобровкин Александр
1
— Может, хватит одной крысы? Они же крупные — как кошки!
— Кровь должна попасть в желудок теплая и несвернувшаяся. Брать будем из двух крыс одновременно, чтобы быстро натекло необходимое количество… Ты готов?
— Да.
— Начинаем… Осторожней со скальпелем!
— Тупой он какой-то!
— Каким и должен быть… Подержи мензурку, я приготовлю шлангочку.
— Давай… Ох и крикливый у нас пациент! Месяц на свете живет, а орет громче взрослого. И брыкается: голодный, бедняжка! А какие ноги у него кривые! Младенцы все такие безобразные?
— Все.
— Странно: из такого уродца вырастет красавец-мужчина… Не пойму, похож он на отца или нет?
— Похож.
— Вы с ним были друзья?
— Да.
— Если б он знал, что ждет его сына…
— Он знал. Мы вдвоем работали над этой проблемой и пришли к одинаковому решению.
— И обязательно ребенок? Разве нельзя взрослого?
— Нельзя. Срабатывает только на ребенке и только на грудном.
— Жаль!..
— Давай мензурку.
— На… Подержать шлангочку? А то еще перекусит.
— У него зубов нет.
— А слезы уже есть… Так сморщился — не могу смотреть!
— Кто там тарабанит?!
— Она.
— Я же приказал не выпускать из комнаты!
— Что могут поделать двое мужчин с матерью, спасающей сына? А остальные все ушли на раскопки.
— Пойди помоги, я сам закончу… Отвели ее?
— Еле справились втроем.
— Что за кровь на лице?
— Поцарапала.
— А пятна на рукаве?
— Молоко…
— Не подходи близко: ты не стерилен.
— Какая разница… Смотри, затих. И позеленел, как лягушка. Он не умрет?.. А если умрет, если ты ошибся?
— Выкинь тушки доноров и продезинфицируй инструменты.
— Сейчас… А все-таки, что если ты не прав, если эксперимент не получится?
— Значит, погибнем все.
2
— Ну, как себя чувствует наш пациент?
— Спит.
— Температура упала?
— В пределах нормальной.
— Дышит ровно и не потеет… Но как он похудел! И личико стало совсем стариковским!
— Потерял полкило.
— Ух, не хотел бы я, чтобы мой сын оказался на его месте!
— Придется.
— Умом понимаю, а сердцем никак не могу согласиться… Она спрашивает, когда забрать ребенка?
— Вечером.
— Его можно кормить грудью? Не окрысинел — не откусит?.. Шучу.
— Можно.
— Если не возражаешь, его отнесу я.
— Да, так будет лучше.
— Прости ее…
— Бог простит.
— Она говорит, что ты сделал это из ревности, потому что ребенок от него, а не от тебя. Над своим ты бы такое не вытворял.
— Над моим делал бы он. А я бы вместо него отдал ей и будущему ребенку свою жизнь.
— Да, страшно все получилось… Ты ее до сих пор любишь?.. И теперь она никогда не будет твоей… Когда повторим эксперимент?
— Через две недели.
— Она опять будет драться… Может, снотворное подсыпать?
— Повлияет на молоко. Эксперимент должен быть чистым. Мы не имеем права рисковать.
3
— Бедный старый добрый пес! Он был единственным развлечением в нашем подземелье. Сам умер или укол ему сделал?
— Укол.
— Правильно. Больно было смотреть, как мучается… Шерсть вся вылезла. Лысый пес. А шею как разнесло! Что у него с шеей?
— Резкое увеличение щитовидной железы. Большую дозу получил.
— Там, в развалинах?.. Да, если бы у нас и был собачий противогаз, все равно нельзя было надеть… Бедный пес: даже после смерти еще раз послужит людям!.. Не будем его… расчленять?
— Нет.
— Понимаю: старый друг, больно.
— Не в этом дело. И так… заинтересуются… Бери его, а я ребенка понесу.
— Лучше я ребенка: я моложе, а ребенок тяжелее собаки… Он не слишком большой для полутора лет?
— Нет, развивается нормально.
— Смотри, как он болтает и улыбается! У-у, зубастый какой! В коня пошел корм! Интересно, о чем он говорит? Может, снимем пока шлем?
— Нет.
— Нет — так нет… Ему не холодно будет в ползунках и рубашечке, может потеплее оденем?
— Нельзя. Запах тела должен быть сильным. Иначе…
— Ясно… А это не слишком опасно, что он так — без защитного костюма?
— Прогулка продлится недолго. Только убедимся — и назад.
— Фу-у, устал по этим лестницам с непривычки!
— Давай я понесу ребенка.
— Не надо, справлюсь. Раньше я здесь часто ходил.
— Зачем?
— Посмотреть… Знаешь, сидишь в этих мрачных серых стенах, так надоедает, думаю, пойду хоть гляну на волю…
— И помогало?
— Еще хуже становилось. Вокруг снег и бетонное небо. Взвою волком — и бегом вниз… А потом бросил, чтоб не расстраиваться, месяца три уже не был.
— Напрасно: небо просветлело.
— Вижу!.. Солнце! Смотри — солнце!
— Восемнадцатый день появляется.
— А почему ты молчал?!
— Не хотел расстраивать. Все начали бы рваться туда, а там…
— А там ничего, только снег… Нет, вон земля появилась — видишь, чуть правее?.. И больше ничего и никого….
— Сейчас кое-кого увидишь. Выстреливай собаку. Чтоб метрах в пятидесяти от входа упала.
— А не дальше? Больше будет шансов спасти, если что…
— Не спасешь. Только отодвинешь смерть на время. На очень короткое.
— Ясно… Там упала?
— Да.
— Смотри, со всех щелей полезли!.. Ой, сколько их! И какие крупные!.. Интересно, чем они питаются?
— Трупами.
— Да, в развалинах еды у них много, а они везде пролезут, на то они и крысы… Странно, как это они до нас еще не добрались?
— Хватает пищи. Но скоро доберутся. И просто так мыс ними не справимся…
— Одни крысы. И больше ничего живого!
— И мы.
— Да… Бедный пес! В минуту слопали, кости грызут! Бр-р!..
— Выпускай ребенка.
— Может подождем, когда их поменьше останется?
— Нет.
— Ну, тогда я с ним пойду.
— Нельзя.
— Но ведь они… он такой маленький и его, как пса, — в минуту!..
— Выпускай!
— Если подойдут ближе, чем на пять метров, я затяну его внутрь.
— Нет.
— Затяну!
— Нет! Дай тросик!
— Все, все, не затяну… Смотри, как забавно он вышагивает — как луноход!.. Сейчас они его увидят… Увидели… Принюхиваются. Если кинутся, я затяну… я…
— Не кинутся.
— Что это с ними?! И шерсть дыбом встала!.. Убегают!.. Убегают! Нет улепетывают в ужасе со всех лап! Как от дьявола!.. Ты — гений! Ты победил их!
— Люди победили.
— Нет, это только твоя заслуга! Если б не ты, если б не твоя вера, твоя твердость!.. Знаешь, я не верил, до последней секунды не верил. Если б ты знал… прости меня!.. но если бы с ребенком… я бы убил тебя.
— Я знал.
— Откуда?!
— Ты ведь тоже любишь ее…
— Да… Еще раз прости меня. Я понимаю, что не имел права — что я в сравнеии с тобой?! — но так получилось. Ей нужна была защита, опора, а я…
— …а ты приносил ей живого сына. Я все понимаю… Что у него в руках?
— Не пойму… Цветок! Подснежник! Откуда здесь подснежники?!
— Раньше там клумба была. Там цвело чуть ли не круглый год. Особенно она любит лесные цветы, сама сажала.
— Странно, да, — подснежник в начале августа?
— Весна… Ядерная весна…