Дети разума Кард Орсон Скотт

5

«Никто не знает, что такое целесообразность»

• Мой отец часто говорил мне:
• «У нас есть слуги и машины,
• Чтобы наша воля исполнялась
• Даже там, куда нам не добраться.
• Машины сильнее, чем слуги,
• Более послушны и меньше склонны к бунтарству,
• Но машины не ведают суждений —
• Они не остановят нас,
• Если наша воля глупа,
• И не ослушаются,
• Если воля наша зла.
• Но люди презирают и отрицают богов,
• И те, кто нуждается в слугах, избирают машины
• Или нанимают слуг, похожих на бездушные аппараты.
• Мне кажется, это продлится до тех пор,
• Пока боги не перестанут смеяться».

Хань Цин-чжао. Шепот богов

Флайер летел над возделанными жукерами полями амаранта. Ярко сияло солнце. Вдалеке собирались небольшие тучки, постепенно увеличиваясь в размерах, хотя до полудня было далеко.

– Разве нам не нужно быть сейчас на корабле? – поинтересовалась Вэл.

Миро покачал головой:

– Найденных нами планет вполне достаточно.

– Это Джейн так говорит?

– Джейн сегодня мной недовольна, – сказал Миро, – так что мы с ней квиты.

Вэл пристально посмотрела на него.

– А теперь представь мое недовольство, – предложила она. – Ты даже не побеспокоился спросить меня, чем я намереваюсь заниматься. Или на меня теперь не стоит обращать внимания?

Он мельком взглянул на нее.

– По-моему, это ты умираешь, а не я, – огрызнулся он. – Я попытался поговорить с Эндером, но это ни к чему не привело.

– Когда это я просила тебя о помощи? И каким образом ты собираешься мне помочь?

– Я еду к Королеве Улья.

– Точно так же ты мог заявить, что отправляешься на встречу со своей феей-крестной.

– Твоя проблема, Вэл, заключается в том, что ты целиком и полностью зависишь от воли Эндера. Если он потеряет к тебе интерес, тебя не станет. Я же намереваюсь выяснить, как раздобыть тебе собственную волю.

Вэл рассмеялась и отвернулась:

– Ты такой романтичный, Миро. Но никогда не думаешь головой.

– Я очень хорошо все обдумал, – заявил Миро. – Я все время посвящаю одним раздумьям. Препятствия начинаются, когда дело доходит до воплощения моих замыслов в жизнь. Какие из них воплотить, а какие оставить на потом?

– Сейчас тебе лучше думать о том, как добраться до места, не расшибившись в лепешку, – порекомендовала Вэл.

Миро резко вывернул руль, облетая строящийся корабль.

– Она все еще строит, хотя кораблями мы уже обеспечены.

– Может быть, Джейн понимает, что, когда она погибнет, на мгновенных перелетах с планеты на планету можно будет поставить крест. Поэтому чем больше у нас будет судов, тем большего мы сможем достигнуть за то время, что осталось до ее гибели.

– Черт его знает, что думает Королева Улья, – буркнул Миро. – Она обещает, но даже сама не может сказать, когда ее обещания будут выполнены.

– Тогда зачем же ты хочешь встретиться с ней?

– Королевы Улья однажды построили мост, живой мост, который должен был обеспечить им доступ к разуму Эндера Виггина, когда тот был еще маленьким мальчиком и ходил у жукеров в заклятых врагах. Королевы вызвали айю из тьмы и поместили ее между звезд. Это существо воплотило в себе частично природу Королев Улья, частично – природу человека, точнее, натуру Эндера Виггина – настолько, насколько жукеры смогли в ней разобраться. После того как Эндер уничтожил всех Королев, кроме одной, которая в коконе ждала его появления, мост остался, позднее ожив, поселившись в невидимых сетях ансиблей и разместив свою память в маленьких, ненадежных компьютерных сетях первого человеческого мира и нескольких его колоний. С ростом компьютерных сетей рос и тот самый мост, то самое создание, обязанное Эндеру Виггину своей жизнью и существованием.

– То есть Джейн, – кивнула Вэл.

– Да, Джейн. И сейчас я хочу узнать, возможно ли переселить в тебя айю Джейн.

– Но тогда я стану Джейн и перестану быть собой.

Миро ударил по пульту флайера кулаком. Катер нырнул, но тут же выровнялся.

– Ты считаешь, я об этом не подумал? – рявкнул Миро. – Но сейчас ты – это не ты! Ты Эндер, ты мечта, желание Эндера или нечто вроде.

– Но я не чувствую себя Эндером. Я чувствую себя собой.

– Верно. У тебя есть память. Чувства, которые дает тебе твое тело. Твой опыт. Но ничего из этого не потеряется. Никто не может потрогать свою волю руками. Ты даже не заметишь разницу, когда Джейн в тебя переселится.

Вэл рассмеялась:

– О, да ты у нас, оказывается, точно знаешь, что произойдет. Хотя этого никто и никогда не пробовал осуществить.

– Да, – решительно сжал зубы Миро. – Кто-то ведь должен решать, что делать дальше. Кто-то должен решать, чему верить и как потом действовать.

– А что, если я скажу, что меня подобный исход не устраивает?

– Ты что, умереть хочешь?

– Мне кажется, скорее, это ты пытаешься убить меня, – возразила Вэл. – Впрочем, нет, ты хочешь совершить несколько иное преступление – хочешь отделить меня от моего «я» и поселить на мое место кого-то другого.

– Но ты же умираешь. Твое «я» не принимает тебя.

– Миро, я пойду вместе с тобой и встречусь с Королевой Улья только потому, что твоя гипотеза звучит очень интересно. Но я не позволю тебе стирать мою личность, чтобы спасти мне жизнь.

– Ладно, – согласился Миро, – поскольку ты представляешь добрую половину природы Эндера, позволь мне изложить положение дел несколько иным языком. Если айю Джейн поместить в твое тело, она не погибнет. Если она не погибнет, тогда, может быть, после того, как компьютеры выключат и снова включат, придя к убеждению, что Джейн мертва, она сумеет снова войти в сети, и тогда мгновенные космические перелеты возобновятся. Поэтому, погибнув, ты не только спасешь Джейн, но и даруешь нам могущество, свободу, о которых мы никогда прежде не мечтали. И не только нам, но и пеквениньос, и Королевам Ульев.

Вэл промолчала.

Миро смотрел на дорогу. Слева, на берегу небольшой речушки, замаячил вход в пещеру Королевы Улья. Однажды он туда уже спускался, еще будучи в старом теле. Он знал дорогу. Конечно, тогда с ним был Эндер, вот почему в общении с Королевой Улья проблем никаких не возникло – она могла говорить с Эндером, а поскольку те, кто любил его и следовал за ним, были связаны с ним филотически, то и они слышали отголоски ее речи. Но разве Вэл не часть Эндера? Разве Миро не связан с ней крепче, чем с Эндером? Ему нужна была Вэл, чтобы поговорить с Королевой Улья; ему нужно было поговорить с Королевой Улья, чтобы Вэл не рассыпалась в пыль, как рассыпалось его старое, искалеченное тело.

Они вышли. Королева Улья уже поджидала их – в образе рабочего, стоящего у входа в ее пещеры. Гигантское насекомое взяло Вэл за руку и без слов повело во тьму. Миро держался за Вэл, Вэл держалась за странное существо. Как и в первый раз, Миро порядком перепугался, но Вэл казалась странно спокойной.

Или ей просто все равно? Ее глубинное «я» было частичкой Эндера, а Эндеру было все равно, что с ней случится. Таким образом, страха она не испытывала. Ее не заботили вопросы выживания. Ее волновала лишь связь с Эндером – но она погибнет, если и дальше будет упорно цепляться за эту ниточку. Хотя ей казалось, что Миро пытается стереть ее личность, сам Миро знал, что только так можно спасти ее – хотя бы отчасти. Ее тело. Ее разум. Ее привычки, манеры, все, что он в ней знал, будет сохранено. Все, что она помнила или осознавала, останется нетронутым. Если же это все выживет, считал Миро, ее жизнь будет спасена. Когда произойдет перемена, если таковая вообще произойдет, Вэл только поблагодарит его.

И Джейн тоже.

И все остальные.

– Различие между тобой и Эндером состоит в том, – произнес у него в голове чей-то гулкий голос, недоступный обыкновенному слуху, – что, планируя спасение других, Эндер ставит на карту свою – и только свою – жизнь.

– Ложь, – ответил Миро Королеве Улья. – Он ведь убил Человека? Стало быть, поставил на карту его жизнь.

Человек был одним из деревьев-отцов, растущих у ворот городка Милагре. Эндер убивал его медленно, чтобы тот успел пустить корни и сохранил свои воспоминания при переходе в третью жизнь.

– На самом деле Человек не умер, – продолжал Миро. – Но умер Сеятель, и Эндер потворствовал его смерти. А сколько Королев Ульев погибло в последней битве между твоим народом и Эндером? Так что не надо убеждать меня, что Эндер всегда сам платит по счетам. Он просто следит, чтобы счет был оплачен – оплачен тем, кто способен заплатить требуемую цену.

Ответ Королевы Улья последовал незамедлительно:

– Я не желаю, чтобы вы шли ко мне. Оставайтесь в темноте.

– Ты ведь тоже не хочешь, чтобы погибла Джейн! – крикнул Миро.

– Мне не нравится, как ее голос звучит внутри меня, – мягко сказала Валентина.

– Иди вперед. Не отставай.

– Не могу, – пожаловалась Вэл. – Рабочий… Он отпустил мою руку.

– Ты хочешь сказать, что нас бросили посреди лабиринта? – спросил Миро.

Вэл ответила ему молчанием. В кромешной тьме они крепко сжали руки друг другу, не осмеливаясь сделать ни шагу.

– Я не могу исполнить твою просьбу.

– В прошлый раз, когда я приходил сюда, – заговорил Миро, – ты рассказывала, как Королевы Ульев соткали сеть, чтобы поймать Эндера. Только у вас ничего не получилось, и тогда вы создали мост. Призвали айю из Вне-мира, сделали из нее мост и посредством его общались с разумом Эндера – через ту компьютерную игру, в которую он играл в Боевой Школе. Однажды у вас это получилось – вы призвали айю из Вне-мира. Почему бы вам не найти ту же самую айю и не перенести ее в другое место? Не связать ее с кем-нибудь другим?

– Мост был частью нашего разума. Отчасти это были мы сами. Мы призвали эту айю, как призываем айю для новой Королевы Улья. Сейчас создалось совершенно иное положение. Древний мост обрел свою личность, одинокой, скитающейся, отчаянно нуждающейся в связях айю больше нет.

– Ты только и твердишь о том, что эта айю теперь нечто новое. Нечто такое, с чем ты не умеешь управляться. Но ты не говоришь, что это невозможно.

– Она не хочет этого. Мы не сможем перенести ее, если она сама этого не желает.

– Значит, ты все-таки можешь помешать мне, – пробормотал Миро Вэл.

– Она не меня имеет в виду, – ответила Вэл.

– Джейн не хочет красть чужое тело.

– Это тело принадлежит Эндеру. У него останется еще два. Это лишнее. Он сам его отвергает.

– Мы не можем. Мы не будем. Уходите.

– Мы не можем идти в темноте, – возразил Миро.

Миро почувствовал, как Вэл отпускает его руку.

– Нет! – закричал он. – Не уходи!

– Что ты делаешь?

Миро понял, что вопрос этот обращен не к нему.

– Куда ты идешь? Здесь опасно.

До Миро донесся голос Вэл – он уже порядком отдалился. Должно быть, она шла очень быстро.

– Если ты и Джейн так хотите спасти мне жизнь, – сказала она, – тогда дайте мне и Миро проводника. Хотя кому какое дело, если я свалюсь в какую-нибудь нору и сломаю себе шею? Эндеру точно все равно. Как и мне. А уж Миро наверняка жалеть не будет.

– Остановись! – крикнул Миро. – Не двигайся, Вэл!

– Это ты стой на месте, – отозвалась Вэл. – Это тебе стоит беспокоиться о собственной жизни.

Внезапно Миро почувствовал, как его пальцы взяла чья-то рука. Нет, не рука, клешня. Он ухватился за переднюю клешню рабочего и последовал за ним сквозь тьму. Идти оказалось недалеко. Завернув за угол, Миро увидел неясный свет, еще один поворот – и он начал различать стены. Еще поворот, еще, и они очутились в огромном зале, залитом светом, пробивающимся из ведущей на поверхность шахты. Вэл уже сидела на земле перед Королевой Улья.

В прошлый раз, когда Миро встречался с ней, Королева Улья была поглощена откладыванием яиц – яиц, из которых вырастут новые королевы. Процесс кладки яиц оказался жестоким, ужасным и в то же самое время очень чувственным зрелищем. Сейчас Королева Улья лежала на куче влажной земли, поедая то, что подносили ей выстроившиеся в очередь рабочие. Глиняная посуда была наполнена смесью амаранта и воды. Иногда попадались фрукты. Реже мясо. Рабочие следовали один за другим. Миро никогда не видел, никогда не представлял себе, что кто-нибудь может столько есть.

– А иначе как, по-твоему, мне откладывать яйца?

– Мы не сможем остановить флот, потеряв возможность перемещаться с планеты на планету, – сказал Миро. – Со дня на день Джейн погибнет. Сеть ансиблей отключится, и она умрет. Что тогда? Что нам толку от твоих кораблей? Флот прилетит и уничтожит Лузитанию.

– Вселенная полна опасностей. Постоянное беспокойство утомляет.

– Я не устал, – парировал Миро. – Я должен позаботиться об этом. Кроме того, моя основная работа уже выполнена. Я все сделал. Планет теперь предостаточно. Их больше, чем нам удастся заселить. Теперь дело лишь в количестве кораблей и во времени – а места нам хватит.

– Неужели ты и вправду такой дурак? Неужели ты думаешь, что Джейн и я просто так кидаем тебя по космосу? Ты летаешь от планеты к планете не затем, чтобы найти пригодные для жизни миры.

– Да? И когда ж это мое задание поменялось?

– Подыскать пригодные для колонизации планеты – это нам уже потом пришло в голову. Побочный продукт.

– Чего же ради мы с Вэл убивались эти недели? Причем Вэл именно что убивалась, точнее не скажешь, – эта работа скучна, она больше не интересует Эндера, и Вэл начала угасать.

– Существует куда более страшная опасность, чем флот. Флот мы уже победили. Мы уже расселились по всей Вселенной. Какая теперь разница, умру я или нет? Моя память передалась дочерям.

– Видишь, Вэл? – обернулся Миро. – Королева Улья со мной согласна, твои воспоминания – это и есть твое настоящее «я». Если они уцелеют, значит и ты выживешь.

– Ну да, – усмехнулась Вэл. – Но какую такую страшную опасность она имеет в виду?

– Страшнее опасности нет, – перебил ее Миро. – Она просто хочет отвлечь меня от темы, но я так просто не отступлюсь. Твою жизнь стоит спасать, Вэл. Как и жизнь Джейн. И Королева Улья может найти способ, как это сделать, если это вообще возможно. Если Джейн могла стать мостом между Эндером и Королевами Ульев, почему Эндер не может послужить мостом между Джейн и тобой?

– Если я скажу, что попытаюсь, ты вернешься к своей работе?

Здесь-то и крылся подвох: Эндер давно предупредил Миро, что Королевы Ульев относятся к собственным намерениям как к факту, почти как к воспоминанию. И когда эти намерения меняются, новое намерение становится новым фактом, и Королева Улья даже не помнит, что обещала нечто совсем другое. Таким образом, все обещания Королевы Улья были вилами по воде писаны. Она могла держать только те клятвы, которые имело смысл держать.

Однако другого выхода не было.

– Ты обязательно попытаешься, – предупредил Миро.

– Я уже прикидываю, как это можно сделать. Советуюсь с Человеком, Корнероем и другими отцами-деревьями. Советуюсь с дочерьми. Советуюсь с Джейн, которая считает все это глупостью.

– А со мной ты не намерена посоветоваться? – осведомилась Вэл.

– Ты уже дала свое согласие.

Вэл вздохнула.

– Да, наверное, – проговорила она. – Где-то глубоко внутри я на самом деле глубокий старик, которому ровным счетом наплевать, выживет ли его юная марионетка или нет. Видимо, та моя часть не возражает.

– Ты согласилась. Но боишься. Боишься потерять то, что имеешь, не зная, кем станешь в будущем.

– Ты правильно все поняла, – ответила Вэл. – Только не надо мне опять твердить о том, что ты не против смерти, потому что уже передала свои воспоминания дочерям. Проклятие, ты очень даже против, и, если Джейн поможет тебе спастись, ты сделаешь все, чтобы сохранить ей жизнь.

– Бери за руку рабочего и иди на свет. Лети к звездам и делай свою работу. А я, оставшись здесь, попытаюсь спасти твою жизнь. Жизнь Джейн. Я постараюсь спасти всех нас.

Джейн дулась. По пути в Милагре Миро все пытался разговорить ее: непрестанно вызывал – тщетно. Она молчала, следуя примеру Вэл, которая даже смотреть на него не хотела, не говоря уж о том, чтобы поговорить.

– Хорошо, я злой, я плохой, – наконец не выдержал Миро. – Вы все ни черта не делаете, я единственный что-то предпринял, и я же плохой. А вы жертвы.

Вэл покачала головой и ничего не ответила.

– Ты умираешь! – заорал он, перекрикивая шум ветра, обтекающего нос флайера. – Джейн вот-вот казнят! Что хорошего, если вы и дальше будете сидеть на одном месте, ничего не делая? Что, неужели никому и попробовать нельзя?

Вэл прошептала что-то, но Миро не расслышал ее.

– Что?

Она отвернулась.

– Ты сказала что-то, и я хочу услышать твои слова!

Голос, который ответил, принадлежал не Вэл. Это заговорила с ним Джейн:

– Она сказала: «За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь».

– Что значит «за двумя зайцами»? – повернулся Миро к Вэл, как будто она действительно повторила свои слова.

Вэл посмотрела на него:

– Джейн можно спасти только в том случае, если она будет помнить все о своей жизни. Если ты просто перенесешь ее в меня как бессознательный источник воли, ничего не получится. Она должна остаться собой, и в этом случае она сможет восстановиться, когда восстановится сеть ансиблей. А это сотрет мою личность. Если же мои воспоминания, моя личность останутся, какая разница, Джейн или Эндер управляют моей волей? Тебе не спасти меня и ее одновременно.

– Ты-то откуда знаешь? – нахмурился Миро.

– Оттуда же, откуда и ты. Тебе почему-то можно утверждать такое, чего никто не знает! – закричала Вэл. – Я логическим путем дошла до этого! Это логично. И этого достаточно.

– Тогда почему ты, руководствуясь той же логикой, не можешь предположить, что способна вместить ее воспоминания, не теряя свои?

– Потому что тогда я свихнусь, – ответила Вэл. – Потому что в таком случае я буду помнить себя девушкой, которая из воздуха появилась прямо посреди корабля и чьим первым настоящим воспоминанием было твое тело, рассыпающееся в пыль. И вместе с тем я буду помнить три тысячи лет жизни вне тела, где-то в пространстве и… Какой человек сможет вместить в себя эти воспоминания? Ты об этом подумал? Разве возможно вобрать в себя Джейн и все то, что она есть, что она помнит, знает и может делать?

– Джейн очень сильна, – возразил Миро. – Но она не умеет пользоваться телом. У нее нет инстинктов. И никогда не было. Ей придется прибегнуть к твоим воспоминаниям. Придется оставить тебя.

– Как будто ты знаешь!

– Знаю, – огрызнулся Миро. – Не знаю откуда, но знаю.

– А я-то считала, что мужчины всегда поступают очень рационально, – презрительно фыркнула она.

– Нет такого слова «рационально», – сказал Миро. – Мы поступаем так, как поступаем, потому что знаем, чего хотим, и искренне верим, что своими действиями добьемся желаемого, но на самом деле мы ничего наверняка не знаем. Поэтому и был изобретен здравый смысл, рациональность – чтобы оправдать наши поступки, прежде чем мы успеем придумать причину.

– Джейн всегда поступает рационально, – произнесла Вэл. – Вот еще одна причина, почему мое тело не подойдет ей.

– Неправда, – покачал головой Миро. – Джейн очень похожа на нас. На Королеву Улья. Потому что она живое существо. Компьютеры – вот те рациональны. Скармливаешь им информацию, и они выдают только те решения, которых можно достичь на основе этих самых данных. Но это означает, что они всего лишь беспомощные жертвы той информации и тех программ, которые мы им скармливаем. Мы – живые разумные создания, мы не являемся рабами информации, которую получаем. Окружающая среда топит нас во всяческих данных, наши гены постоянно посылают нам некие импульсы, но мы не всегда основываемся на этих данных, не всегда следуем врожденным инстинктам. Мы совершаем прыжок. Мы знаем то, чего не может быть известно, и всю свою жизнь проводим в поисках доказательств нашему знанию. Поэтому я знаю, что то, чего я пытаюсь достичь, исполнимо.

– Ты хочешь, чтобы это было исполнимо.

– Да, – признался Миро. – Но то, что я хочу этого, вовсе не означает, что мои знания не соответствуют истине.

– Но ты же ничего не знаешь наверняка.

– Я знаю ровно столько, сколько знает любой другой человек. Знание – это всего лишь мнение, на которое ты можешь положиться и на основе которого можешь действовать. Я не знаю, что солнце завтра взойдет. Маленький Доктор может взорвать этот мир, пока я сплю. Из-под земли может подняться вулкан и изжарить всех нас. Но я верю, что завтра наступит, и я основываюсь на этой вере.

– Зато я не верю в то, что, поменяв личность Эндера на личность Джейн, я останусь собой, – ответила Вэл.

– Но я знаю – знаю, – что это наш единственный шанс, потому что, если мы не добудем тебе другую айю, Эндер уничтожит тебя, и если мы не найдем для Джейн тела, в котором она сможет воплотиться физически, она также погибнет. У тебя есть какой-нибудь другой план?

– Никакого плана у меня нет, – произнесла Вэл. – Нет. Если Джейн каким-то образом будет перенесена в мое тело, это произойдет только потому, что от выживания Джейн зависит будущее трех рас рамен. Поэтому я не буду мешать вам. Я просто не смогу помешать вам. Но даже не надейся убедить меня, будто я тоже выживу. Ты обманываешь себя, поскольку не можешь вынести тот факт, что весь твой план основывается на одной-единственной предпосылке: что я не настоящий человек. Меня не существует, я просто не имею права существовать, поэтому моим телом можно спокойно воспользоваться. Ты убеждаешь себя, что любишь меня, что пытаешься меня спасти, но Джейн ты знаешь намного дольше – она была твоим самым верным другом, помогала тебе коротать долгие дни одиночества, когда ты был еще калекой. Я понимаю, ты любишь ее и пойдешь на все, лишь бы спасти ей жизнь. И меня ты не обманешь. Ты все спланировал: я должна умереть, а Джейн займет мое место. Если хочешь, можешь называть это любовью, но я считаю несколько иначе.

– Ну и считай на здоровье! – рявкнул Миро. – Если не веришь, что мой план спасет тебя, можешь считать что угодно.

– Лучше замолчи, – скривилась Вэл. – С каких это пор ты стал таким отчаянно-романтичным? Будь ты на моем месте, наверное, только и твердил бы всем встречным и поперечным, как ты рад отдать свое тело Джейн и что ради спасения человечества, пеквениньос и жукеров ты готов пойти на смерть.

– Это неправда, – тихо промолвил Миро.

– Что, ты бы так не говорил? Да ладно уж, я очень хорошо тебя знаю.

– Нет, – покачал головой Миро. – Я хотел сказать, что не отдал бы свое тело. Даже ради спасения мира. Человечества. Всей Вселенной. Однажды я уже лишился тела. Оно вернулось мне чудом, которого я до сих пор не понял. И просто так я свое тело не отдам, понимаешь? Нет, не понимаешь, потому что внутри себя ты не ведешь никаких битв. Эндер не дал тебе этого. Он создал тебя полной альтруисткой, совершенным человеком, готовым пожертвовать всем ради других. Твоя личность состоит из нужд других людей… Но я не таков. Я совсем не хочу умирать и надеюсь еще пожить. Вот что ощущают настоящие люди, Вэл. Что бы они ни говорили, они все равно хотят жить.

– А как же самоубийцы?

– Они тоже хотят жить, – объяснил Миро. – Самоубийство они совершают в отчаянии, надеясь избавиться от невыносимых страданий. И отдать свою жизнь, чтобы спасти кого-нибудь лучше себя, вовсе не так уж благородно.

– Иногда люди считают по-другому, – пожала плечами Вэл. – То, что я легко могу пожертвовать своей жизнью, вовсе не означает, что я ненастоящая. И это не означает, будто я не знаю, что такое сомнения.

Миро остановил флайер и опустил его на землю. Они оказались на окраине леса пеквениньос, растущего неподалеку от Милагре. Он видел, что работающие в поле пеквениньос бросили свою работу, чтобы посмотреть на них, но ему было плевать, что они увидят и что подумают. Он обнял Вэл за плечи, по щекам его бежали слезы.

– Я не хочу, чтобы ты умирала, – произнес он. – Я не хочу, чтобы ты добровольно шла на смерть.

– Но ты хотел, – возразила Вэл.

– Я выбрал жизнь, – сказал Миро. – Я предпочел перебраться в другое тело, в котором мог жить дальше. Неужели ты не понимаешь, что я пытаюсь заставить тебя и Джейн проделать то же самое, что когда-то проделал я? Новое тело появилось совершенно неожиданно, и некоторое время новый и старый «я» смотрели друг на друга. Вэл, я помню, что тогда подумали мои тела. Я помню, как посмотрел на свою новую оболочку и сказал себе: «Как прекрасна, как молода она, я помню, что когда-то и я был таким, когда-то я был этим человеком, так почему же я не могу снова стать им, вместо того чтобы оставаться калекой?» Я подумал об этом, я помню свои мысли, я не вообразил их, не выдумал, я четко помню, что тогда подумал. Но в то же время я помню, как смотрел на себя с жалостью и говорил: «Бедняга, как он искалечен, как он может жить, ведь он наверняка помнит, что значит быть живым?» И внезапно мое тело рассыпалось в пыль, даже не в пыль, оно превратилось в воздух, в ничто. Я отчетливо помню его смерть. Но я не помню, чтобы я умирал, потому что моя айю уже переселилась. Однако я знаю, что значит жить в двух телах.

– А может, ты просто помнишь себя до переселения, а потом твои воспоминания становятся воспоминаниями новой личности?

– Может быть, – согласился Миро. – Но переселение произошло мгновенно. Как я мог столько запомнить? Мне кажется, воспоминания этого тела начинаются с той самой секунды, когда моя айю одновременно поддерживала сразу два тела. Вот что мне кажется.

– А я-то думала, ты все знаешь наверняка.

– Да, я уверен в этом, – кивнул Миро. – Потому что ничего другого и представить нельзя, следовательно, этого не может быть. Я живу в реальности, в которой ты можешь спасти Джейн, а Джейн может спасти тебя.

– Ты хочешь сказать, ты можешь спасти нас.

– Я уже сделал все что мог, – ответил Миро. – Все. Я попросил Королеву Улья. Она подумает над этим вопросом. Она попробует. Но ей понадобится твое согласие. Согласие Джейн. Хотя теперь это уже не мое дело. Я буду всего лишь сторонним наблюдателем. И либо ты погибнешь, либо выживешь. – Он притянул ее к себе и обнял. – Я хочу, чтобы ты выжила.

Тело ее напряглось, лицо приняло отрешенный вид, и он отпустил ее. Он отстранился от нее.

– Подожди немножко, – попросила она. – Подожди, пока в этом теле поселится Джейн, и с ней можешь делать все, что она тебе позволит. Но до меня даже пальцем не дотрагивайся, потому что мне противно, когда меня касается человек, который желает мне смерти.

Ее слова слишком глубоко ранили, чтобы на них можно было как-то ответить. Слишком глубоко ранили, чтобы как-то пережить их. Он завел двигатель. Флайер приподнялся в воздух. Миро повел машину вперед, и они полетели дальше. Обогнув лес, они приблизились к тому месту, где рядом с Милагре росли отцы-деревья по имени Человек и Корнерой. Миро чувствовал присутствие Валентины так же, как человек, в которого однажды ударила молния, чувствует проходящую неподалеку высоковольтную линию: даже не касаясь ее, он чувствует боль, которую она в себе несет. То, что он натворил, уже никак не исправишь. Она не права, он действительно любил ее и не желал ей смерти, но она живет в мире, в котором он хотел уничтожить ее личность, и в обратном ее не убедить. Они могли ехать вместе, могли вместе лететь в другую звездную систему, но с этого самого момента их будет разделять пропасть. Это было слишком больно, это знание уязвляло, и сейчас эта боль была слишком велика, чтобы он решился дотронуться до нее или почувствовать. Эта боль была, и он знал, что она годами будет мучить его, но сейчас он словно стоял рядом с ней, не осмеливаясь прикоснуться. Он и так понимал свои чувства. Последний раз он ощущал то же самое, когда лишился Кванды, когда его мечта о жизни рядом с ней безвозвратно растаяла. Он не мог ни коснуться этой боли, отринуть ее, ни исцелить, не мог даже погоревать над тем, что считаные минуты назад он наконец нашел то, чего всегда желал, и тут же снова потерял.

– Истинный великомученик, – шепнула Джейн.

– Заткнись и проваливай, – произнес про себя Миро.

– Что-то ты слишком груб для человека, который набивается мне в возлюбленные, – заметила Джейн.

– Никуда я не набиваюсь, – огрызнулся Миро. – Ты даже не хочешь рассказать, ради чего мы все-таки облетали все эти планеты. Ты мне не доверяешь.

– А ты мне не сказал, зачем направляешься к Королеве Улья.

– Ты и так знала, зачем я туда еду, – ответил Миро.

– Я ничегошеньки не знала, – прошептала Джейн. – Я очень умная – куда умнее тебя и Эндера, так что не забывай об этом, – но я так и не научилась понимать вас, существ из мяса, с вашими пресловутыми «интуитивными заключениями». Мне нравится, как из своего невежества ты делаешь добродетель. Ты всегда действовал нерационально, потому что тебе просто не хватало информации, чтобы действовать иначе. Но я не согласна с твоим мнением обо мне. Я всегда поступала рационально. Всегда.

– Я не сомневался, – промолвил Миро. – Ты всегда и везде права. Всегда. А теперь уматывай.

– Уже умотала.

– Э, нет, погоди минутку, – перебил ее Миро. – Я никуда тебя не пущу, пока ты не расскажешь, зачем вам понадобилось, чтобы мы с Вэл осматривали все эти планеты. Королева Улья сказала, что идея об одновременных поисках пригодных для обитания миров пришла вам в голову уже после…

– Ерунда, – заявила Джейн. – Чтобы с гарантией спасти целых две расы, одной колонии мало. Чем больше, тем лучше.

– Но ты отправляла нас снова и снова…

– Интересно зачем, правда? – ухмыльнулась Джейн.

– Она сказала, что нам угрожает куда более страшная опасность, нежели флот.

– Как она, однако, завернула.

– Говори, – потребовал Миро.

– Если я скажу тебе, – ответила Джейн, – ты можешь отказаться лететь.

– Ты считаешь меня трусом?

– Ни в коем случае, мой храбрый мальчик, мой отважный прекрасный рыцарь.

Он ненавидел, когда она брала покровительственный тон – даже в шутку. Тем более что сейчас Миро не был расположен шутить.

– Тогда почему ты считаешь, что я могу отказаться?

– Ты можешь решить, что это задание невыполнимо, – объяснила Джейн.