Маскарад Митрофанова Мария
Держась за руки, Лизи и Анна медленно пошли через холл к главному крылу дома. Лизи почувствовала, как дрожит Анна, когда они вошли в гостиную. Она хотела сказать что-то, чтобы снова ее подбодрить, но услышала, как приближается Элеонор, ее каблуки стучали по мраморному полу холла.
Элеонор вошла в гостиную, помахав перед ними письмом:
– Я требую объяснений!
Лизи и Анна встревоженно переглянулись.
– Что-то случилось?! – осторожно спросила Лизи.
– Что-то случилось? – вспыхнула Элеонор. – Я думаю, вы должны мне сказать. Я точно уверена, что-то не так – совсем не так! – в том, что вы появились без приглашения в моем доме. Анна больна день и ночь, ваша мать присылает мне письмо с благодарностью за приглашение, которое я не присылала, и спрашивает меня о здоровье, словно я больна!
Конечно, она разозлится, подумала Лизи, но на самом деле Элеонор казалась больше озабоченной, чем разгневанной.
– Пожалуйста, присядьте, тетя Элеонор. Мы должны обсудить с вами одно дело, – спокойно произнесла она.
Элеонор, побледнев, послушалась и села, сложив руки на коленях.
Анна встала перед ней, заломив руки.
– Простите, тетя Элеонор, – сказала она, опустив большие голубые глаза. – Это полностью моя вина. – Из глаз ее потекли слезы.
– Нам нужна ваша помощь, – хрипло проговорила Лизи. – Мы отчаянно нуждаемся в вашей помощи.
Элеонор посмотрела на нее, ни один мускул на ее лице не дрогнул, ее выражение казалось мрачным.
– Вы так добры, – осторожно начала Лизи, пока Анна плакала.
Элеонор прервала ее, вставая:
– Я не добрая женщина. Анна, прекрати истерику. Сейчас не время.
Анна послушалась, подняв глаза. Ее лицо было заплаканным, а взгляд – полным страдания.
– Ты беременна, не так ли? – спросила Элеонор. – Поэтому ты такая толстая. Поэтому ты не выходишь из дому.
Анна кивнула, закусив губу, готовая снова разрыдаться.
– Я никогда не хотела, чтобы это случилось!
Лизи сжала руку сестры, ее сердце отчаянно билось.
– Анна также обручена с замечательным британским военным! – поспешно воскликнула она. – Они должны пожениться в сентябре, но знаете что? Ребенок родится в июле. Тетя Элеонор, пожалуйста, разрешите нам остаться до рождения, чтобы Анна смогла вернуться домой и выйти за лейтенанта Морли.
Элеонор даже не посмотрела на Анну. Ее голос звучал спокойно:
– И он не отец?
– Нет, – заплакала Анна.
– И, как я понимаю, ваши родители понятия не имеют о твоем положении?
– Нет, не имеют, – ответила Лизи за сестру. – Это была моя глупая идея – приехать сюда, чтобы Анна могла родить ребенка в уединении у вас дома.
– И вы думаете, что я буду участвовать в этом отвратительном плане? – резко спросила Элеонор.
– Вы наша единственная надежда! – воскликнула Лизи. – Вы единственная надежда Анны. Вы не можете выгнать нас из дома теперь, когда мы отчаянно нуждаемся. Никто не может быть таким бессердечным.
Элеонор встретилась с ней взглядом:
– Я не говорила, что выгоню вас. Посмотри на меня, дитя, – сказала она Анне.
Анна подняла взгляд.
– Отец знает?
Анна без слов покачала головой.
Элеонор посмотрела на Лизи:
– Кто отец будущего ребенка?
Лизи напряглась:
– Тетя Элеонор, это не имеет значения! Анна любит Томаса. Мы найдем ребенку хороший дом.
– Вынуждена не согласиться с тобой, при условии конечно же, что отец благородный человек. – Элеонор склонилась к подбородку Анны: – Или ты спала с фермером?
Она покачала головой, из глаз ручьем полились слезы.
– Анна любит Томаса! – в тревоге воскликнула Лизи. – Отцу не нужно знать! Чем меньше людей знают об этом, тем лучше. Должна быть абсолютная секретность…
– Отцу нужно рассказать, – резко произнесла Элеонор. – Может быть, он возьмет ребенка. Ради бога, он не будет первым знатным человеком, который воспитывает незаконнорожденного ребенка вместе с наследником, родившимся в браке.
Анна затрясла головой:
– Нет! Сейчас он не может!
– Анне придет конец! – воскликнула Лизи. – Вы же это понимаете! Если узнает отец, правда выйдет наружу – пойдут сплетни, слухи, будут показывать пальцем.
Анна вытерла лицо.
– Тетя Элеонор, мы не можем рассказать ему, никогда! Я люблю Томаса! Вы ведь хотите, чтобы я вышла замуж осенью? Пожалуйста, не заставляйте нас рассказывать отцу, пожалуйста! Это все разрушит!
Элеонор медленно повернулась к Анне. Та сжимала обе ее руки, а взгляд был отчаянный и умоляющий. Лизи молила о чуде.
– Я не хочу разрушать твою жизнь, Анна, – медленно проговорила Элеонор. – Мы все совершали ошибки. К несчастью, цена, которую нужно заплатить, слишком высока.
– Но я уже заплатила! – воскликнула Анна. Она прикоснулась руками к своему выпирающему животу. – Я ведь достаточно настрадалась!
– Ты мне немного начала нравиться, Анна, несмотря на твою ужасную самовлюбленность.
Анна отступила. Ее взгляд выражал надежду.
– Ты усвоила урок? – жестко спросила Элеонор. – Или вскоре устанешь от Томаса и будешь продолжать вести себя таким же бесстыдным образом?
Анна ахнула.
– Я никогда не устану от Томаса, тетя Элеонор! Я знаю, что мое поведение было неправильным. Мне очень стыдно, и я не могу этого объяснить! О, я так устала от этой дилеммы! Как бы мне хотелось никогда не встречать того мужчину. Как бы мне хотелось не быть в моем положении. Как бы мне хотелось уже быть замужем и жить с Томасом в Дербишире!
– Честно говоря, я боюсь за тебя, – сказала Элеонор.
Лизи не понравилось, как она это сказала.
– Если вы поможете нам, мы справимся, тетя Элеонор. С вашей помощью Анна сможет родить ребенка в полнейшей тайне и уехать отсюда, чтобы выйти за Томаса. Мы найдем ребенку замечательный дом. Но нам нужна ваша помощь.
Элеонор встретилась с ней взглядом:
– Ты очень преданная сестра, Элизабет, и очень храбрая.
Лизи сейчас было не до лести.
– Вы нам поможете? Вы же не хотите разрушать судьбу Анны?
– Вы можете остаться, – сказала Элеонор, – и я помогу вам, чем смогу. Но при одном условии.
– Что угодно! – воскликнула Лизи, не веря, что их дилемма разрешилась.
Элеонор взяла Анну за руку:
– Я настаиваю на том, чтобы ты сказала мне, кто отец, Анна. Это условие, при котором ты и твоя сестра можете остаться здесь до рождения ребенка. Однако я не открою его личность никому, я буду хранить ваш секрет.
Глаза Анны были широко раскрыты, когда она посмотрела на Элеонор. Лизи попробовала протестовать.
Анна посмотрела на Лизи. Затем опустила голову; ее щеки покрылись густым румянцем. Ее слова прозвучали как шепот, который почти невозможно услышать.
Поэтому Лизи наклонилась к ней.
– Тайрел де Уоренн, – сказала Анна.
Глава 6
Ужасное решение
Лизи знала, что ослышалась.
– Анна?
Вздох Элеонор заполнил комнату.
– Тайрел де Уоренн отец? – с удивлением воскликнула она.
Анна подняла голову, прямо посмотрев на Лизи; ее взгляд был умоляющим.
– Мне жаль, – начала она, обхватив себя руками.
Лизи пошатнулась от шока, пол приподнялся к ней.
– Элизабет? Леклерк! Принеси соль! – потребовала Элеонор.
Лизи села.
И в тот момент сознание прояснилось. Тайрел де Уоренн – отец ребенка Анны? Нет, этого не может быть! Это ошибка, потому что она единственная, кто любит его, – у ее сестры дюжина других поклонников – это ужасная ошибка.
Комната больше не расплывалась. Лизи увидела, что Анна, серая как пепел, стоит рядом с Элеонор и смотрит на нее.
Лизи облизнула губы. Трудно было говорить, словно она потеряла голос.
– Анна?
Конечно же это ошибка, ее сестра никогда бы так с ней не поступила.
Глаза Анны были полны слез.
– Мне так жаль!
И тогда ее поразила эта ужасная, жестокая правда. Анна спала с Тайрелом и сейчас вынашивает его ребенка.
Боль, пронзившая ее грудь, была неописуема; в ней было так много обиды, но и измены и предательства. Все то время, пока она мечтала о Тайреле, безумно и глупо, Анна была его любовницей.
Лизи заплакала, держа руку на сердце, и Анна отвела взгляд. Боль в сердце поглотила ее целиком – сейчас она поняла настоящее значение этого слова. Она закрыла глаза, но ее разум заполнили нежеланные образы, пылкие интимные образы ее сестры и Тайрела.
Но как же это могло случиться? Тайрел де Уоренн – джентльмен, он никогда бы не смог соблазнить невинную молодую леди.
– Я звоню врачу! – встревоженно воскликнула Элеонор. – Леклерк! Немедленно вызови доктора Фицроберта!
Лизи попыталась сказать тете, что в этом нет необходимости, поскольку ни один врач не может вылечить ее разбитое сердце. Вместо этого из нее посыпались слова, пылкие и обвиняющие.
– Как ты могла? – воскликнула Лизи, посмотрев на сестру. И внезапно она разозлилась. – У тебя была дюжина поклонников! Почему он?
Анна покачала головой, ее рот задрожал, но она сложила руки, словно защищала себя.
– Ты не поймешь. О, Лизи, я прокляла тот день!
Элеонор медленно встала, переводя взгляд с одной сестры на другую.
– Мне нехорошо! – воскликнула Анна. – Я пойду лягу! – Она повернулась, чтобы выйти из комнаты.
Лизи вскочила:
– Нет! Как ты смеешь теперь убегать от меня? Я требую объяснения!
Анна застыла, стоя спиной к Лизи.
Лизи не двигалась, дрожа от ярости. Все мужчины обожали Анну. Почему Тайрел должен быть исключением? И Лизи почувствовала, как по ее щекам текут слезы. Конечно, Тайрел хотел Анну. Но он должен был предложить жениться – не нужно было губить ее таким образом.
– Что происходит? – очень спокойно поинтересовалась Элеонор. – Чего-то я не понимаю.
Напряженно, так напряженно, что ее губы едва двигались, Лизи произнесла:
– Я хочу поговорить с Анной. Наедине.
Элеонор медлила. Затем вышла, закрыв дверь за собой и Леклерком. Анна повернулась:
– Я не хотела, чтобы ты когда-нибудь узнала. Я не могу объяснить – это просто случилось. Лизи! Не смотри так на меня!
Лизи покачала головой:
– Все это время, что я его любила, ведя себя как дурочка, вы с ним были любовниками?
– Нет! – воскликнула Анна. – Все не так! Это было только один раз, Лизи. Это произошло той ночью на балу в честь Хеллоуина.
И вся та ночь промелькнула в голове Лизи с удивительной скоростью.
Томный взгляд Тайрела, его решительная походка, его бесстыдное предложение, его возбужденное естество. Встретимся в западном саду… В полночь.
Анна в платье, испачканном ромом, просит ее поменяться костюмами, чтобы она смогла остаться и насладиться остатком вечера. Ты же не против, Лизи? Ты же не хочешь оставаться?
Но даже ночью, даже когда они обменялись костюмами, Тайрел не мог спутать сестер. Лизи это точно знала. Анна была слишком красивой, чтобы можно было перепутать ее с кем-то.