Дамский выстрел Бакшеев Сергей
– Контора меня сдаст?
Он потупился и ответил не сразу.
– Боюсь, что хуже.
– Что может быть хуже? – услышала я свой голос. И тут же пришло прозрение.
– Они будут заметать следы. Подчищать прошлое, – подтвердил предположение Кирилл.
– И поручат это тебе?
– Ну, что ты, Светлая. Я люблю тебя. – Кирилл поднялся и попытался обнять меня. Я вырвалась. Его голос звучал фальшиво.
– А если тебе прикажут? Ведь приказ не обсуждается.
– Хватит об этом! Забудь. – Его глаза вспыхнули и тут же погасли. Он с минуту изучал соринки на полу и продолжил не столь уверенно. – Когда мы достигнем цели, я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы с тебя сняли обвинение. А твое досье уничтожили.
– На меня существует досье?
– Таков порядок.
– И там все-все? Мои задания, мои клиенты? – Молчание послужило красноречивым ответом. – Значит, на кону моя жизнь. – Я взорвалась: – Мы еще посмотрим, кто кого! Я теперь не беспомощная девчонка!
– Успокойся. Все будет хорошо. Давай работать. От нас зависит, прежде всего, судьба наших агентов-нелегалов.
– Прежде всего?.. Убери руки! Ваши агенты мне до лампочки.
– Светлая…
– Играйте сами в свои шпионские игры!
– У нас нет выбора, – обреченно выдохнул Кирилл.
По его воспаленному болезненному взгляду я поняла, что обстоятельства сложились хуже некуда. Всесильная Контора приперла нас к стенке.
– Ну, хорошо. Я возьмусь за это дело, но не из-за разведчиков. Они особые люди и знали, на что шли. – Я подхватила газету со статьей «Замурованная ведьма» и потрясла ею. – Я хочу разобраться, кто эта девушка и почему ее убили? Мне важнее найти и покарать одного конкретного злодея, чем спасать огромный гребаный мир!
– Вот и договорились, – ухватился Кирилл.
Я умерила пыл, но до конца не отошла.
– Над девчонкой издевались, ее насиловали. Я сама прошла через это и знаю, что, пока садиста не накажешь, он не остановится.
– Садись. Начнем работать. Я буду читать, а ты вспоминай.
Мы заняли прежние места. Мужчина и женщина в гостиничном номере превратились в двух бесполых профессионалов, ищущих разгадку старой тайны.
– Полковник Олег Назаров прилетел в Калининград рейсом Аэрофлота второго июля в середине дня, – бубнил Кирилл. – Мы опросили его соседей по самолету, стюардесс и даже провели у некоторых обыск. Чисто. Во время полета Назаров в контакт не вступал. Украденные документы, скорее всего, находились в его ручной клади. По прибытии в Калининград Назаров поселился в центре города в отеле «Дона».
– Как он туда добрался?
– На такси. Таксист, естественно, установлен. С ним проведена плотная работа. Тоже чисто. Фамилия и адрес таксиста у меня имеются. Хочешь ознакомиться?
– Не стоит. Круче ваших спецов я не смогу его обработать.
Коршунов проигнорировал злую иронию и продолжил:
– Спустя час после заселения Назаров вышел из отеля и направился в Музей янтаря. Музей расположен рядом, на берегу озера Верхнего, в оборонительной башне Дона. Башня, как и гостиница, носит имя прусского генерал-фельдмаршала Дона, участвовавшего в войне против Наполеона. Башня является историко-архитектурным памятником середины XIX столетия и составляет вместе с Росгартенскими воротами единый крепостной комплекс.
– Тебе можно работать экскурсоводом, Коршунов.
– Я объясняю подробно, потому что в старой крепости очень толстые стены. Там легко устроить тайник, если, конечно, заранее позаботиться. Поговаривают, что крепость соединялась с другими фортами подземными тоннелями. Немцы использовали их во время обороны города. Там можно хоть танк спрятать.
– Ты намекаешь, что Назаров спускался в подземелье?
– Надеюсь, что нет. Наши сотрудники вход в тоннель не обнаружили. По легенде, немцы замуровали вход в подземные коммуникации, частично затопили…
– А карты передали американцам, и те снабдили ими шпиона Назарова, – смело предположила я.
– Могло быть и так, хотя маловероятно, – невозмутимо парировал Коршунов. – Мы установили главное. Назаров вышел из отеля с пустыми руками. Я недаром подчеркнул размер досье. Под летней одеждой большую папку не спрячешь.
– Если не выносить по частям. Начав с личного дела Денисенко, или как там его? Монтеро.
– Это происходило семь лет назад, а досье на Денисенко всплыло только сейчас. – раздраженно возразил Кирилл.
Я вскочила, вытянула руки по швам и клюнула подбородком.
– Полностью с вами согласна, командир!
– Светлая, давай без закидонов, – скривился мой муж. – Мы делаем одно дело.
Я взъерошила жесткие волосы на его макушке.
– И ты не дуйся.
– Продолжаю, – потеплел голос Кирилла. – При выходе из музея Олег Назаров купил сувенир. Сравнительно дорогую авторскую работу – янтарную Царевну-лягушку. И попросил выгравировать дарственную надпись «Любимой Елене». Так зовут его жену.
– Лягушку? Любимой женщине?
– Не просто лягушку, а сказочный персонаж. К тому же лягушка – символ богатства и благополучия.
– Слушай, если ты захочешь сделать подарок мне – выбери что-нибудь другое, не квакающее.
– Черепаху?
– Хотя бы. – Я поняла его намек на любимого Пифика, который много лет скрашивал мое одиночество. Только благодаря черепахе я не сошла с ума и не разучилась разговаривать.
– В истории с лягушкой есть продолжение. Довольно странное. Но давай по порядку.
– Не возражаю. – Я снова плюхнулась в кресло. На положение коленок уже не обращала внимание. Муж целиком и полностью находился «на службе» и видел во мне сотрудника, а не женщину. Ну что ж, если у нас начнутся нормальные семейные будни, у меня не будет поводов для ревности, когда муж на работе.
– После Музея янтаря Назаров вернулся в гостиницу с ярким пакетом в руке. Насколько мы знаем, по пути он ни с кем не встречался. Поднялся в номер. Провел там несколько часов. Вечером спустился на ужин в ресторан «Дольче вита». Это ресторан при гостинице, достаточно пафосный и дорогой.
– Я была в нем. Кормят неплохо.
– Назаров поужинал в одиночестве. Заказал бутылку «Кьянти резерва», но выпил наполовину. Затем, уже из номера, позвонил жене. Она в этот день прилетела с дочерью в Турцию. Есть распечатка разговора.
– Вы его прослушивали?
– Мобильный телефон – обязательно. Это аксиома слежки. Я уверен, Назаров предполагал это, и ждать откровений не приходилось.
– Подожди. А мой телефон сейчас вы тоже прослушиваете?
– Возможно.
– Тебя не поставили в известность?
– Видишь ли, Светлая, у нас многоуровневая система контроля.
– Ну и контора. С кем я связалась.
– В каждой работе есть издержки. Зато теперь мы знаем обо всех звонках шпиона. Назаров поболтал с женой. Они говорили об отелях, о погоде, о питании. Он описал подарок.
– Янтарную лягушку?
– Да. Видимо, Назаров вертел ее в руке, потому что заметил брак и чертыхнулся. Подробностей не сообщил, но явно расстроился. После разговора до утра из номера не выходил и никому больше не звонил.
– Откуда вы знаете? Я не про звонки спрашиваю.
– Во-первых, расспросили портье. Во-вторых, дверь снабжена электронным замком. Карточка-ключ программируется на стойке регистрации, и потом через компьютер можно определить время открытия и закрытия двери. И самое главное – его мобильный телефон. Мы напрягли наших технарей и установили все перемещения Назарова. Если бы он отошел от отеля, телефон переключился бы на другую базовую станцию. Таким образом, было установлено, что в первую ночь Назаров оставался в своем номере.
– Здорово. Большой Брат знает все!
– Если бы. Досье-то пропали. – Кирилл горько вздохнул. – Вот так прошел день второго июля.
– А третьего прилетела я.
– Тем же рейсом, что и Назаров. То есть в середине дня. Но с утра произошел странный инцидент, о котором я уже упомянул.
– Ты не говорил об инциденте.
– Разве? Сейчас ты поймешь, что я имел в виду.
7
За сутки до первого дня, США, Лэнгли
Когда Бред Коннорс был недоволен, он хмурил брови и выпячивал сжатые губы, а если мучился сомнениями, потирал переносицу. Сейчас на лице директора по разведке ЦРУ недобрые чувства дополняли друг друга.
«Ну что тебе еще надо, старый гусь? – мысленно ругался начальник «русского» отдела Фрэнк Рассел, следя за мимикой шефа. – Мы разоблачили российского нелегала, да еще какого! Сорок лет работал у нас под носом, нанес огромный ущерб. А в России получил генеральское звание и звезду Героя. Самое время и нам подумать о наградах».
– Значит, наш агент Механик дал о себе знать спустя семь лет, – словно продолжая внутренние рассуждения, произнес вслух директор по разведке.
– Да, сэр. Воспользовался запасным каналом связи.
– Но это невозможно, – вскинул руки Коннорс. – Русские его ликвидировали!
– А как же письмо, которое мы получили? На нем свежий штемпель, – напомнил об очевидном факте Рассел. – Механик прислал оригинал личного дела глубоко законспирированного шпиона. Это невероятная удача! Такого еще не было.
– Что же получается, семь лет назад русские устроили инсценировку?
– Тела Механика мы не видели. Где захоронен, не знаем. Русские засекретили калининградскую историю самым тщательным образом. В свете новых обстоятельств надо исходить из того, что опытный и предусмотрительный Механик не погиб, а исчез.
– Исчез, – эхом отозвался директор и ухватился за переносицу. – Семь лет молчания… Это много. Если Механика не убили, то арестовали. И тогда полученная информация – это провокация русских.
– С ее помощью мы разоблачили ценного агента. Это факт.
– Кроме своего имени, он ничего не сказал. А если русские разыгрывают гамбит? Пожертвовали больным стариком, чтобы заманить нас в ловушку.
– Если бы русские затеяли игру, они начали бы ее сразу. По прошествии семи лет возникает много вопросов.
– Слишком много.
– Хочу заметить, что шпион Денисенко, работавший под личиной фотографа Монтеро, награжден высшей наградой России. Таких сотрудников спецслужбы не сдают. Это деморализует действующих агентов.
– И все же… Что говорит экспертиза?
Рассел для важности раскрыл папку, хотя и так все помнил.
– Адрес на конверте написан рукой Механика. Буквы печатные, но на девяносто девять процентов это его почерк.
– Или высококлассная подделка.
– Обнаружено еще кое-что. Бумага содержит микрочастицы машинного масла.
– Вот как? Механик таким способом намекает, что это он?
– По крайней мере, этот факт тоже говорит в его пользу.
– Странно. Все очень странно. – Директор по разведке потянулся к переносице, но в последний момент поправил редеющие волосы.
– Мы не знаем всех обстоятельств, сэр. Возможно, Механик решил оборвать связи и с нами, и с русскими.
– Дрессированный пес не захотел кушать с руки хозяев и перегрыз оба поводка?
– У русских есть сказка о Колобке. Бабка вылепила его собственными руками, а он и от нее ушел, и от деда. И от медведя и волка. Но все равно плохо кончил. Его перехитрила лиса.
– Вот как? Хм… Предположим, Механик решил начать собственную игру. Но где он был целых семь лет?
– Неизвестно, в каких условиях Механику приходилось скрываться. Он мог получить тяжелое ранение и тайно лечиться. Или обратился к Богу – такое бывает с двойными агентами. А потом вернулся на грешную землю и вспомнил о нас. Возможны разные варианты.
– Вот именно! – воспрял духом Бред Коннорс. – Я не могу докладывать президенту непроверенную информацию. Разоблачение русского шпиона имело достаточный политический резонанс. Теперь мы должны заняться рутиной. Надо все проверить и перепроверить! Мы не должны руководствоваться догадками.
– Да, сэр! – Фрэнк Рассел знал, что энергия шефа подпитывается блеском в глазах подчиненных. Одухотворенное лицо директора ему было милее кислой физиономии.
– Письмо пришло из Калининграда, отель «Дона». Там семь лет назад, насколько я помню, останавливался Механик.
– У вас отличная память, сэр.
– Так вот, настало время вернуться в исходную точку. Надо еще раз поворошить давнюю историю. Разгадка зарыта именно там!
– Согласен!
– Пошлите в Калининград нашего агента, который хорошо разбирается в местной обстановке. Есть на примете такой человек?
– Это не проблема, сэр. После развала Советов в соседней Литве началось разоблачение сотрудников КГБ. Их отдавали под суд как изменников Родины.
– Ох уж эти демократии в коротких штанишках. Как будто мощное государство может существовать без рыцарей плаща и кинжала.
– Мы вовремя остановили глупый процесс. Точнее, возглавили. Отфильтровали самых толковых сотрудников и предложили им работать на нас. У них не было выбора. С одной стороны, тюрьма и презрение общества, а с другой – твердая валюта и наша защита.
– Бывших разведчиков не бывает. Они лишь меняют хозяев.
– Так точно, сэр. Разрешите начать операцию?
– Назовем ее… «Колобок». Так, кажется, звали шустрого бегуна из русской сказки?
– Название ассоциируется с Россией, – заметил Рассел.
– Ты прав, надо придумать что-то нейтральное. Кто слопал Колобка?
– Лиса.
– Тогда… Операция «Хитрая лиса». Как тебе?
– Отличная мысль, сэр.
– Действуй незамедлительно!
– Я позабочусь, чтобы наш агент срочно прибыл в Калининград.
Ушлый Фрэнк Рассел не стал уточнять, что агент Чайка уже получил задание и находится в пути. Начальство не вникает в процесс, ему подавай результат. А умный подчиненный способен подталкивать мысль начальника в нужное русло.
– И еще, – Бред Коннорс жестом остановил поднявшегося Фрэнка Рассела. – Что с семьей Механика?
– Я выясню и доложу, – уклончиво ответил Рассел на неприятный вопрос.
8
Первый день, Калининград, 14-00
Я приподняла опустевший стакан. День был жарким, а вода – холодной, донышко оставило влажный отпечаток на столе. Кирилл Коршунов открыл мини-бар.
– Вода закончилась. Сок?
– Может, что-нибудь поинтереснее? Мы все-таки на курорте.
Кирилл извлек маленькую бутылку белого вина и захватил два чистых бокала.
– Хотя мы на службе, но…
– Если бы знала, что ты такой зануда, ни за что бы не вышла замуж.
– А кто тебя спрашивал?
Тут он прав. Контора в своем репертуаре. Я увидела запись в новеньком паспорте, спустя семь лет после регистрации брака. И только тогда узнала свою новую фамилию – Коршунова.
– Кирилл, ты мне хотя бы покажи наш ЗАГС.
– Зачем? Тебя никто пытать не будет.
– Никакой романтики.
– Обещаю устроить праздничный ужин.
– С цветами?
– И лучшим шампанским.
– Ну, смотри, я тебя за язык не тянула. – На самом деле все наоборот. Из мужиков приходится вытягивать даже маленькие радости.
Он разлил вино, бокалы обхватил бутон из влаги. Обошлись без тоста. Я пригубила ярко-соломенный напиток и спросила:
– Про какой инцидент ты говорил?
– Следующим утром, третьего июля, Назаров устроил скандал. – Коршунов заглянул в смартфон. – Он позвонил по телефону, указанному в рекламном буклете, который получил вместе с янтарной Царевной-лягушкой. И разговаривал с мастером Никитой Бреусовым. Назаров заявил, что ему подсунули брак, что он купил не произведение искусства, а халтуру. Мастеру стоило немалых усилий успокоить клиента и выяснить, чем же конкретно он недоволен. Оказалось, Назаров обнаружил на брюхе лягушки какую-то трещину. Бреусов предположил, что трещина возникла из-за гравировки. Мол, это не его вина, но любезно пообещал устранить дефект. Янтарь плавкий материал, и он исполнит все идеально. В конце концов, они договорились, что Назаров сдаст лягушку в магазин, а вечером заберет ее обратно. Бреусов обещал предупредить продавщицу.
– Ваш полковник скандалист?
– Он не наш, а из СВР.
– Да какая разница! Сам говорил, что выпорхнули из одного гнездышка.
– Вообще-то сотрудники наших ведомств умеют контролировать эмоции.
– Контролировать? То есть управлять. Тогда Назаров специально устроил скандал.
– Зачем?
Я пожала плечами и предположила:
– Условный пароль. Зашифрованная информация. Контакт со связным. Что там еще практикуется в шпионском арсенале?
– Назаров знал, что его прослушивают, и вряд ли бы пошел на необоснованный риск.
– Он отнес лягушку?
– Да, отнес. А вечером получил обратно.
– Так, может, это был контейнер для микропленки?
– О чем ты говоришь? Времена микропленок давно прошли. Сейчас век компьютерных технологий.
– А как же ваше чертово досье в виде обычных бумаг?
– Понимаешь, особо важную информацию: досье агентов, их донесения – до сих пор предпочитают хранить в папках. Считалось, что так безопаснее. Существует куча технических примочек для предотвращения утечки электронных данных. А вот папки… Никто не мог предположить такую наглость.
– Я поняла. С вами чем проще – тем лучше.
– Ну-у, – беспомощно развел руки Кирилл. – Одно могу сказать, это не мой прокол.
– Иначе бы я стала вдовой.
– Кстати, о твоей гипотезе про контейнер. Янтарную лягушку мы потом обнаружили в номере Назарова. Просканировали ее, просветили и даже распилили. Обнаружили небольшую внутреннюю полость.
– Вот! Я оказалась права?
– Не совсем. Наши эксперты провели всесторонний анализ. Лягушка сделана из нескольких самородков янтаря. Никаких инородных тел внутри нее не было. Ни одного микрона.
– А если микрокапсула тоже была из янтаря?
– Не надо усложнять, Светлая. Это только в фильмах придумывают подобные заморочки. В жизни все проще. Мы допросили продавщицу из музея, изучили все связи мастера.
– И? – поторопила я неожиданно умолкнувшего Кирилла.
– На первый взгляд, все чисто. – Коршунов хмурился, что-то вспоминая и тыкая пальцем в сенсорный дисплей.
– А на второй?
– А на второй… Никита Бреусов, тот самый мастер, который изготовил Царевну-лягушку, скоропостижно скончался от инфаркта. Прямо на улице, недалеко от Музея янтаря. Сорок два года было мужику.
– Вот это да! Когда это произошло?
– Через два дня. Пятого июля вечером.
– Назаров причастен?
– Про это я хотел спросить у тебя.
– У меня?.. Тогда у меня тоже вопросы, да еще какие! Шестого июля вечером я оказалась в ужасной ситуации…
– Стоп-стоп! Так не пойдет, – спохватился Кирилл. – Давай двигаться планомерно, а не скакать с пятого на десятое. Теперь твоя очередь рассказывать. Третьего июля ты прилетела в Калининград. И сразу поставила меня в тупик.
9
Первый день, Калининград, 14-25
Я допила вино и фривольно прищурилась.
– Чем же я тебя удивила, милый Посредник?
– Выбором этой гостиницы на отшибе.
– Ты еще скажи, что я женщина-загадка. – Кошачья игривость, которую так любят мужики, мне не удалась. Ее слизнула горькая усмешка. – Я не загадочная барышня, а битая жизнью сука. С моей профессией приходится быть осторожной. Кто такой Посредник, я тогда не знала, ты умело маскировался. Я вынужденно доверяла инструкциям, но не слепо. И тем более не в тот раз.
По-моему, я разразилась самой длинной тирадой за десятилетие. На протяжении многих лет я привыкла быть одна. Если в постели с Кириллом мне сразу удалось раскрепоститься – иногда я позволяла себе сексуальные отдушины с незнакомцами – то в простом общении первые дни я чувствовала себя скованно. Я заново училась говорить. И училась улыбаться. Не тупо растягивать губы, как бывало раньше, когда требовалось ввести противника в заблуждение, а просто так, потому что мне хорошо и радостно.
– Чем же то задание отличалось от предыдущих? – насупился Коршунов.
– Я ощущала себя голой.
– Да?
– А как иначе? Прилетела сюда на самолете, без оружия. Я лет пятнадцать днем и ночью имела под рукой ствол. Только с оружием чувствовала себя спокойной. И вот… Иду на задание голой и беззащитной.
– Ну, не голой же?
– Тебе не понять. Для женщины эти слова – синонимы. В некоторых случаях, конечно, голое тело помогает обезоружить глупого самца. Но это не про меня. Я предпочитаю действовать на расстоянии полета пули. Теперь понятно?
– В общих чертах.
– Где тебе. Ты и сейчас при стволе.
Мы оба покосились на кобуру, висевшую на стуле. Коршунов сдал пистолет при регистрации на самолет и получил его обратно после приземления. Хорошо быть офицером спецслужбы.
– Перейдем к делу, – поторопил он. – Итак, ты прилетела…
– И вышла из аэропорта. На мне одежда, на плече сумка, но под прицелом глаз… Ну, ты понял мои ощущения. Я села в случайное такси, по пути разговорилась. По адресу, который дал Посредник, я не захотела ехать. Настроение было подавленное, всех подозревала…
– Вот этим ты меня и озадачила.
– Я поболтала с таксистом о гостиницах. Тот стал предлагать свои услуги. Уверял, что все отели забиты, но у него есть знакомства, устроит в лучшем виде. Я киваю, но случайным доброхотам в моем положении доверять нельзя. И вот, мы еще не въехали в город, я замечаю на дороге указатель. Отель «Усадьба». Я торможу его и прошу свернуть. Водила недоволен, но я настаиваю. Сворачиваем. Уютное здание в тихом месте мне сразу понравилось. Оказалось, что отель только открылся, и свободные номера на выбор. Я поселилась в двенадцатом.
– И сообщила мне.
– Да, сразу послала по электронной почте закодированное письмо Посреднику. Проинформировала, куда доставить оружие. Чувствовала себя без пистолета безруким инвалидом.
– Венерой Милосской, – подсказал Кирилл.
Читать бесплатно другие книги:
