Обман Инкорпорэйтед (сборник) Дик Филип
Впрочем, Айнему показалось, что посторонний сигнал уже выполнил свою задачу – лицо Грега Глока застыло в гримасе мучительного волнения. Всякие замыслы Глока относительно оружия противодействия Бертольду давным-давно испарились. «Zum Teufel»[37], – решил фон Айнем в приступе лихорадочного разочарования, терзаясь мыслью о том, что упустил важнейший момент. И снова он прислушался к преследующему Грегори Глока деструктивному голосу. Вот оно, преступное воздействие, оказываемое Джейми Вайссом, в каком бы уголке галактики он со своей сворой угодничающих подхалимов ни находился.
Слышит ли его сейчас Глок? И способен ли он слышать хоть что-то, кроме этого проклятого голоса?
Чтобы узнать это, он осторожно обратился к Глоку через обычное встроенное в камеру перефазирующее время устройство:
– Грег! Kannst hren[38]? – Он прислушался, подождал и вскоре услышал, как его слова воспроизводятся в камере с надлежащей скоростью. Губы Глока шевельнулись, и, к облегчению доктора, передатчик в камере донес до него слова юноши.
– Да, слышу, герр фон Айнем. – В голосе чувствовалась озабоченность – Грег Глок слышал, но, похоже, не в силах был справиться с ситуацией. – Я, кажется, спал или… что-то в этом роде. Проклятье! – Глок шумно откашлялся. – Чем… э-э… могу служить, сэр?
– Кто досаждает вам, Грег? Этот раздражающий голос, препятствующий всем вашим попыткам выполнять свои задачи?
– Ах да. По-моему… – Грег молчал почти минуту, затем продолжил на манер заводной механической игрушки: – Кажется, он представился малышом Чарли Фолкса по имени Марта. Да, точно! Мальчишка старины Чарли Фолкса…
– Das kann nicht sein, – прорычал фон Айнем. – Просто не может быть! Ни у кого не может быть малыша по имени Марта, das weis’ Ich ja[39]. – Он погрузился в угрюмую задумчивость. «Заговор, – решил он. – Причем успешный. Наша единственная надежда – гомотропное оружие, прослеживающее источник этой трансляции. Надеюсь, оно уже действует».
Фон Айнем, нахмурясь, вернулся к командной клавише и нажал ее.
– Слушаю, герр доктор.
– Как там дела с гомотропным детонатором?
– Запущен, сэр, – бодро отрапортовал техник. – Согласно вашему приказу пущен в ход до получения звуковых отпечатков… Надеюсь, сэр, тот, кого вы ищете, не пользуется вашим расположением, – добавил он вполголоса.
– Этого не может быть, – повторил фон Айнем и, довольный, отпустил клавишу. Но тут ему в голову пришла другая (менее приятная) мысль. Прежде чем достичь цели, гомотропный детонатор запросто мог выдать собственное местоположение. Если включено необходимое отслеживающее оборудование, то детонатор облегчит противнику задачу, сообщив ему (или им обоим), куда ушел сигнал, обозначенный «малыш старины Чарли Фолкса по имени Марта»… ушел и нанес масштабный ущерб фон Айнему и ТХЛ в целом.
– Эх, сюда бы герра Ферри, – угрюмо проворчал доктор, касаясь наполненного ядом фальшивого зуба, смонтированного слева на челюсти среди коренных, и гадая, скоро ли обстоятельства потребуют от него покончить с собой.
Как раз в эту минуту Теодорих Ферри усердно готовился к давно задуманному путешествию через «Телпор» на Китовую Пасть. Важнейшее предприятие, поскольку с его помощью он воплотит последний этап своего плана. Это будет миг, когда тиски истории сомкнутся на нелюдях вроде Рахмаэля бен Аппельбаума и его подружки мисс Холм, не говоря уж о Глэйзер-Холлидее, который вполне мог быть к тому времени покойником… если можно так выразиться.
«Что за бесполезный индивид этот Мэтсон, – размышлял фон Айнем, – жалкий слюнтяй с претенциозной фамилией». Его радость при одной только мысли о ликвидации Глэйзер-Холлидея (неважно, задумана она или уже осуществлена) каждый раз казалась безграничной, а в душе воцарялся теплый солнечный день.
С другой стороны… Что, если Вайсс и Лупов сумеют обнаружить обратный след гомотропного детонатора? Эта мысль рождала в нем беспокойство, не способствующее хорошему настроению. Оно не уйдет, пока не проявится успешное действие детонатора.
Оставалось только ждать. И не терять надежды, что путешествие герра Ферри на Китовую Пасть оправдает все цели. Которых у этой «прогулки» великое множество.
– Знаешь что? – загнусавил у него в ухе датчик, отслеживающий поступающие в терапевтическую камеру Глока аудиосигналы. – Мы тут с ребятами на днях увлеклись занимательной игрой, она может заинтересовать и тебя. Называется «существизмы». Слыхал о такой?
– Нет, – коротко отозвался Глок, и фон Айнем услышал его ответ.
– Объясняю суть. Я даю тебе пример, а ты потом можешь придумать еще несколько своих. Например: «Надежды шерстяной промышленности побиты молью». Ха-ха-ха! Побиты молью – сечешь?
– М-м-м, – раздраженно промычал Глок.
– А теперь, старина Глок, – пропел голос, – как насчет собственного существизма?
Глок чертыхнулся, затем помолчал. Очевидно, направлял свои мысли в желаемое русло.
Необходимо прекратить это, понял фон Айнем. И как можно скорее.
Иначе путешествие Тео Ферри на Китовую Пасть окажется под угрозой.
Доктор не мог бы сказать почему, ибо догадка пряталась в подсознании. Но он чувствовал ее железную логику: его оценка грозившей всем им опасности, несомненно, была точной.
– Вам известно, кто я такой, мисс, – коротко представился Теодорих Ферри чрезмерно ухоженной молодой секретарше в вечернем платье без лифа и с темно-красными розами «Звезда Голландии», вплетенными в густые светлые волосы. – Вам также известно, что, согласно правилам ООН, эта станция «Телпора» отключена – впрочем, разве не бывает исключений? – Он не сводил с нее глаз; какие бы то ни было нарушения плана недопустимы. Тем более сейчас, когда обе стороны увлечены потасовкой на дальнем портале «Телпора». Ферри сознавал, что ни у него, ни у ООН почти не осталось возможностей, и надеялся, что его анализ ресурсов ООН безупречен.
В любом случае необходимо придерживаться основной программы. Отступление на этой стадии грозило погубить все ранее достигнутое.
– Да, мистер Ферри, – отозвалась миловидная секретарша с ярко подсвеченными наклейками стриптизерши на сосках полных грудей. – Но только, на мой взгляд, причин для тревоги нет. Почему бы вам не присесть и не позволить прислуге подавать вам чашечку теплого чая с мятой?
– Благодарю, – сказал Ферри и прошел в дальний конец комнаты ожидания станции «Телпора» к мягкому удобному дивану.
Смакуя возбуждающий чай (привозной, марсианский, обладающий свойствами афродизиака и прочих стимуляторов), Тео Ферри неохотно заполнил ряд сложных формуляров, бестолково адая, зачем это нужно ему – лицу, владеющему всей планетой с ее потрохами. Тем не менее он следовал протоколу; возможно, в этом был смысл, к тому же он собрался путешествовать под псевдонимом, и сейчас его называли мистером Ферри в последний раз.
– Уколы, мистер Хеннен. – Рядом стояла пожилая строгая медсестра ТХЛ с внушительным шприцем наготове. – Будьте любезны, снимите верхнюю одежду. И оставьте в покое мятный чай. – Очевидно, она не узнала его, эта типичная чиновница, безоглядно поверившая прикрытию, представленному заполненными формулярами. «Хорошее предзнаменование», – подумал он, проникаясь к дружелюбием к медсестре.
Вскоре он лежал голый и беззащитный, а вокруг хлопотали трое техников «Телпора».
– Мистер Майк Хеннен, герр, – с сильным немецким акцентом обратился к нему один из техников. – Извольте прикрыть глаза, чтобы не повредить сетчатку вредными излучениями поля. Понятно?
– Да-да, – сердито ответил он.
Таранный удар энергии, разодравший Ферри на части, начисто избавил его от чувства негодования, вызванного мыслью о том, что с ним обращаются как с обычным смертным. Энергия накатывала приливами и отступала, заставляя визжать от боли – процесс телепортации трудно было назвать приятным. Ферри скрипел зубами, ругался, плевался и ждал облегчения… ненавидя каждый миг, проведенный в плену у безжалостного силового поля. Страдая и возмущаясь одновременно, он даже усомнился в оправданности своих мучений. Но в следующий миг…
Волна боли отступила, и ему удалось приоткрыть левый глаз. Он моргнул и с усилием сосредоточился.
Трое техников «Телпора» исчезли. Теперь Ферри лежал в совсем уж тесной комнате. Симпатичная девушка в бледно-голубой прозрачной сорочке с массивным пистолетом наготове расхаживала туда-сюда мимо дверного проема. Патрулирует на случай возможного захвата силами ООН, понял он и с улыбкой приподнялся.
– Доброе утро, – беспечно бросила девушка, изумленно глядя на него. – Свою одежду, мистер Хеннен, вы можете найти в одной из металлических корзинок – ваша под номером 136552. На случай, если почувствуете головокружение…
– Ладно, – грубо оборвал он. – Помогите мне подняться на ноги, черт побери.
Через минуту он очутился в боковой нише, где оделся и собрал свои вещи. Изучив себя в тусклом от пыли зеркале, он, легко ступая, покинул помещение, теперь он чувствовал себя гораздо лучше и готов был противостоять хищной девице в кружевной сорочке.
– Какая из гостиниц получше? – осведомился он так, словно не знал этого. Впрочем, приходилось притворяться обычным неоколонистом даже перед этой преданной служащей.
– «Кот-простак», – ответила девушка, впившись в него взглядом. – Кажется, я видела вас прежде, – решилась она. – Мистер Хеннен. М-м-м. Нет, не знаю такого. Странное имя – ирландское?
– Кто его знает, – пробормотал он, зашагав к двери. Нет времени болтать – даже с такой хорошенькой девушкой. Быть может, в другой раз…
– Остерегайтесь полицейских из «ОбМАН Инкорпорэйтед», мистер Хеннен! – крикнула ему вслед служащая. – Они везде. И повсюду идет сражение. Вы вооружены?
– Нет. – Он неохотно помедлил у двери. Чтобы побольше выведать.
– ТХЛ с удовольствием продаст вам небольшое, но высокоэффективное оружие, – сообщила девушка.
– Плевать, – сказал Ферри, выскочил из помещения и очутился снаружи, на темном тротуаре.
В этой реальности, в каждом ее слое вокруг плясали бесцветные огромные силуэты. Он застыл, изумленно взирая на очередную отвратительную трансформацию колонии, известной ему вдоль и поперек. Идет война, вдруг вспомнилось ему. Что ж, пусть она еще немного продлится… Но он тут же обнаружил, что ему трудно вновь сориентироваться. Боже, долго это будет продолжаться? Ферри сделал несколько шагов, пытаясь приспособиться, но безуспешно – он словно плыл в странном море, жил в чуждой среде и был в равной степени чужим окружающему.
– К вашим услугам, сэр! – произнес механический голос. – Материал для чтения с целью развеять скуку. Газету или брошюру, сэр? – К нему бойко приближался робот-газетчик, и Ферри с тоской заметил, что его металлическое тело изъедено коррозией и выщерблено выстрелами из оружия, предназначенного для уничтожения живой силы противника.
– Нет, – быстро сказал он. – Эта проклятая война…
– В последней газете приведено исчерпывающее объяснение, сэр, – продолжал досаждать ему робот визгливым, как это принято у разносчиков, голосом. Ферри с надеждой огляделся в поисках наемной «летяги», но ни одной не обнаружил и занервничал – здесь, на тротуаре, он был абсолютно беззащитен. Больше всего его уязвляла мысль о том, что это происходит не где-нибудь, а на принадлежащей ему колониальной планете, чтоб ее! Он даже не может безнаказанно прогуляться по собственным улицам, приходится прятаться за чужим именем, притворяться каким-то жалким Майком Хенненом или как там его… Ферри успел потерять контакт со своей новой индивидуальностью, и это ему понравилось. Наплевать, ведь он – единственный и неповторимый…
Тут он обратил внимание на единственную толстую книгу в ассортименте у робота-разносчика. Она называлась «Правдивая и полная экономическая и политическая история Неоколонизированной территории», автор – доктор Блод. Странно, что этот труд не попадался ему прежде, хотя он постоянно навещал планету.
– Вижу, вы увлеклись замечательным текстом, имеющимся у меня в продаже, – объявил газетчик. – Означенное восемнадцатое издание дополнено новейшими фактами, сэр; возможно, вы захотите ознакомиться с ним. Бесплатно. – Робот швырнул Ферри огромный том, Ферри машинально подхватил его и открыл наугад, чувствуя, что его застали врасплох, и не зная, как отвязаться от газетчика.
В глаза ему сразу бросилось его собственное имя, это поразило Ферри и заставило насторожиться.
– Вы также можете сыграть важную роль в истории этого прекрасного девственного колониального мира с его почти безграничными возможностями культурного и духовного развития, – назидательно продолжал робот. – Вполне возможно, ваше имя уже упомянуто. Почему бы не свериться с содержанием, не уточнить? Рискните, мистер…
– Хеннен, – пробормотал он. – Или Хендрен, неважно. – Бездумно повинуясь указаниям разносчика, он обратился к алфавитному указателю и принялся искать свое вымышленное имя на букву «Х». Но, вскоре осознав свой промах, он с досадой хмыкнул и перешел к поиску подлинного имени.
На «Ферри, Теодорих» обнаружилось великое множество ссылок, та страница, которую он открыл вначале, была лишь одной из множества. Он интуитивно выбрал для чтения одну из первых ссылок.
«Рано утром Теодорих Ферри, глава масштабного экономического и политического предприятия «Тропа Хоффмана» поднялся с постели, оделся и прошел в гостиную».
«Ну и скучища, – в замешательстве подумал он. – Неужели в этой книге написано обо мне все, включая самые банальные подробности?» Почему-то это сильно его задело. Ферри снова обратился к содержанию, на этот раз выбрав позднюю запись.
«Под вечер, когда Тео Ферри вошел на станцию «Телпора» под фальшивым именем некоего Майка Хеннена, он едва ли подозревал, какие роковые события, готовы вторгнуться в его и без того извращенный и нелепый…»
– Боже мой, – хрипло пожаловался Ферри. Значит, они уже выяснили его вымышленное имя и даже успели напечатать и распространить эту жуткую книгу. Клевета! – Послушай, – резко обратился он к роботу-газетчику. – Моя личная жизнь принадлежит мне, и нет никаких причин обнародовать здесь мои дела. – Ему захотелось уничтожить издателей, кто бы ни был замешан в создании этой жалкой книжонки. Восемнадцатое издание? Ей-богу, в ней не должно быть последних записей – хотя бы потому, что он принял вымышленное имя лишь накануне.
– Один поскред, сэр, – вежливо сказал разносчик. – И книга переходит в вашу собственность.
Он ворчливо подал деньги, и довольный газетчик покатил прочь, скрывшись в облаках пыли и обломков, порожденных военными действиями за несколько кварталов отсюда. Крепко зажав книгу в руке, Тео Ферри бросился в укрытие ближайшего полуразрушенного жилого дома. Присев на корточки среди разрушенных строительных блоков, он снова углубился в чтение. Сосредоточившись на книге, он перестал слышать окружающие шум и движение, сейчас для него существовала лишь страница с печатным текстом, с которой он не сводил глаз.
Вскоре обнаружилось, что он едва ли не главный персонаж книги. Он, Мэтсон, Рахмаэль бен Аппельбаум, девушка по имени Фрея и, разумеется, Лупов – естественно, Лупов. Чутье заставило его найти строки, посвященные доктору Лупову, которыми он занялся с полным вниманием, хотя они и не имели к нему отношения.
«Пристально глядя на маленький экран, доктор Лупов сказал находящемуся рядом юноше с резкими чертами: «Теперь пора, Джейми. Либо Тео Ферри возьмется за текст Блода, либо нет. Если он откроет страницу номер сто сорок девять, появится реальный шанс, что…» – он этого не сделает, – обреченно сказал Джейми Вайсс. – Все против этого. Мне кажется, его нужно четко нацелить на то, чтобы он открыл именно эту страницу. Необходимо применить инструмент или способ, который первым делом укажет ему нужную страницу, а после этого его любопытство следует направить на…»
Дрожащими руками Тео Ферри отыскал в книге сто сорок девятую страницу. И впился в текст жадным немигающим взором.
«Он послушался, – фыркнув от волнения, произнес Джейми Вайсс. – Доктор Лупов, я был абсолютно прав!» – Юноша радостно защелкал расположенными перед ними переключателями и рычажками всевозможных датчиков и циферблатов. Но, конечно же, план удался благодаря тому, что специалист по промывке мозгов провел тщательную диагностику всех пассивных факторов, составляющих психику Тео Ферри. Неспособность противостоять опасности… априорная боязнь препятствий и, наконец, осознание предельности риска подвигли Ферри к лихорадочному поиску нужной страницы.
Он покорно обратился к этой странице – и не оставит ее в покое.
«Сэр, – сказал вдруг один из помощников Лупова, всполошив и Вайсса, и психиатра. – Локатор сейчас показал нечто смертельно опасное. Гомотропный детонатор, нацеленный на вас обоих, прошел через врата «Телпора», которыми мы воспользовались, чтобы достать Грега Глока в его камере». – Лицо техника было бледным и влажным от страха.
Джейми Вайсс и доктор Лупов молча переглянулись.
«Пожалуй, – сказал вскоре Лупов дрожащим голосом, – теперь все зависит от того, как быстро движется детонатор, насколько точно он нацелен и… – Он судорожно указал на микроэкран перед ними, – …как быстро мистер Ферри последует указаниям на той странице».
«Сколько времени, по-вашему, понадобится, чтобы подавить волю мужчины вроде Ферри?»
«Не меньше часа», – хрипло ответил Лупов после краткого подсчета.
«Если детонатор успеет вывести нас обоих из строя, изменится ли шаблон Ферри?» – спросил Джейми и с сожалением подумал о кошмарном провале схемы. Сколько было задумано: парамиры, ложный класс «долгоносиков», все прочее – и все безрезультатно. Пройти весь путь, успеть приблизиться к успеху вплотную! Джейми снова сосредоточился на маленьком экране, прогоняя посторонние мысли. В конце концов, поздно сопротивляться сейчас, когда защитный детонатор из лаборатории фон Айнема проследовал через врата «Телпора» и прибыл сюда, на Девятую планету.
«Я не могу предсказать, как поступит Ферри, если мы с тобой…» – уныло бормотал себе под нос Лупов.
Тыльная часть бункера взорвалась дождем слепящих белых и зеленых искр. Джейми Вайсс закрыл глаза».
Погруженный в изучение страницы, Тео Ферри не сразу услышал зуммер подвешенного у него на шее переговорного устройства. Наконец сигнал привлек его внимание, и он понял, что с ним пытается связаться фон Айнем.
– В чем дело, Зепп? – живо отозвался он.
– Вы в страшной опасности, – донесся до него далекий писклявый голос, словно жужжание пляшущего где-то в бесконечности космоса комара. – Немедленно бросьте вещицу, которую держите, что бы это ни было. Это изобретение Лупова, разработанное для вас устройство промывания мозгов, сэр! Поторопитесь!
С неимоверным усилием Тео Ферри сумел закрыть книгу. Страница с печатным текстом исчезла… и сразу его руки окрепли, он ощутил прилив воли, вскочил и отбросил книгу. Она упала наземь, трепеща страницами, и Тео Ферри, подпрыгнув, расплющил ее каблуком. Испустив ужасный пронзительный вопль, книга смолкла.
Он понял, что видит перед собой живую инопланетную форму жизни – неудивительно, что она действовала в соответствии с его последними поступками. Фактически страница была пуста, да и книга была вовсе не книгой, а одним из чудовищных зеркал жизни с планеты Ганимед, которыми пользовался доктор Лупов. Существо, зеркально отражающее твои собственные мысли. Тьфу! Он вздрогнул от омерзения, понимая, что был на волосок от гибели.
– Судя по донесению детонатора, – послышался далекий голос фон Айнема, – Лупов и Вайсс за долгие годы создали сложную структуру субмиров гипнотического бредового типа, дабы завлечь вас в ловушку, когда вы совершите важнейшее путешествие на Китовую Пасть. Не увлекись они своим проектом и не оставь Грега Глока одного, они вполне могли бы добиться успеха. В этом случае…
– Вы покончили с Вайссом и Луповым? – перебил Ферри.
– Да. По крайней мере я на это надеюсь и ожидаю подтверждения результатов. Позвольте мне объяснить природу этих взаимоисключающих ложных реальностей…
– Забудьте о них, – грубо оборвал Ферри. – Мне нужно выбраться отсюда. – Если противник смог подобраться к нему вплотную, вряд ли он был в безопасности даже сейчас – пусть даже с Луповым и Вайссом покончено, остаются другие! Хотя бы Рахмаэль бен Аппельбаум, до которого не успели добраться. Этот тип успел натворить немало бед, насколько было известно Ферри.
«Но мы не позволим тебе и дальше вредить нам, – думал Ферри, роясь в одежде в поисках какого-нибудь миниатюрного оружия, которое должно было быть при нем. Слишком многое сейчас поставлено на карту, слишком много жизней в опасности. – Ты не выиграешь, даже если переживешь Мэта Глэйзер-Холлидея, Лупова и Вайсса, а может, и девчонку Фрею, прежнюю любовницу Мэта, а ныне твою – у тебя все равно нет шансов».
Ферри бледно улыбнулся. Он предвкушал удовольствие от осуществления части плана, связанной с устранением бен Аппельбаума. Он будет руководить ею из собственного корабля под названием «Аптерикс Нил». Там, на своем корабле, ему никто не будет страшен. Даже Аппельбаум.
«У тебя нет убежища, равного моему, – мысленно обратился он к противнику. – Даже если «Омфал» очутится здесь, на Китовой Пасти. Ничто не поможет тебе, бен Аппельбаум, когда я доберусь до «Аптерикса Нила». Когда я войду в него, нить твоей жалкой жизни оборвется».
Навсегда.
Глава 15
«Летяга» пискляво твердила Фрее Холм:
– Сэр или мадам, вы должны немедленно эвакуироваться – все живые гуманоиды обязаны покинуть меня, поскольку моя метабатарея сейчас разрядится. Вследствие множественных пробоин в моем корпусе, вызванных уничтожением симулякра мистера Ферри, я более не способна поддерживать гомеостаз или как его там. Прошу вас, сэр или мадам, прислушайтесь: ваша жизнь может оборваться в любую минуту.
– Куда же мне?.. – зло возразила Фрея.
– Вниз, на поверхность планеты, – пояснила «летяга» голосом самонадеянного донельзя механизма. По ее мнению, подобная рекомендация решала любые проблемы.
– Мне прыгнуть? С двух тысяч футов?
– Ваше возражение кажется мне вполне обоснованным, – протянула «летяга», явно разочарованная быстрым опровержением ее совета. – Однако почему бы вам не схорониться (или как сейчас говорят?) на огромном межпланетном корабле, к которому я сейчас пришвартована?
– Это корабль Ферри!
– Ферри, Шмерри – неважно. Иначе погибнете вместе со мной. Вы ЭТОГО хотите?
– Хорошо, – проворчала Фрея и побрела ко входному люку «летяги», соединявшему аппарат с гигантским кораблем, постоянно извергавшим клубы топливных испарений, что говорило о мгновенной готовности к старту.
– Моя метабатарея уже-е разря-а-жж-ж… – замычала «летяга», и ее слова подтвердили толчки и рывки корпуса.
– Прощай, – сказала Фрея и прошла через люк, осторожно следуя за низеньким агентом ТХЛ.
– Вклю-у-чите с-свой слуховой аппар-рат, миз-зиз, – косноязычно пробормотала за ее спиной «летяга» и смолкла навеки.
Фрея мысленно пожелала ей счастливого пути.
Через минуту девушка вошла на огромный корабль – командный пункт Тео Ферри, откуда он, очевидно, отдавал распоряжения, находясь на Девятой планете системы Фомальгаута.
– Убейте ее, – произнес голос.
Она бросилась наземь. Луч лазера едва не попал ей в голову, но Фрея успела откатиться в сторону. «Они убили Мэта, но со мной им не справиться, – успела подумать она. – Еще одна последняя попытка. Если Рахмаэль сможет что-нибудь сделать. Я – нет».
– Ферри, – прохрипела она. – Помогите!
Мольба осталась неуслышанной. Четверка агентов в коричневой военной униформе, занимая в центральной каюте стратегические позиции по сторонам света, бесстрастно держала ее под прицелом, а за пультом управления сидел Теодорих Ферри, и его лицо выражало ледяную сосредоточенность. Это был, как поняла Фрея, именно Ферри, а не симулякр.
– Вам известно, – спокойно обратился к ней Ферри, – где сейчас Рахмаэль бен Аппельбаум?
– Нет, – искренне выдохнула она.
Ферри кивнул своей четверке агентов, находившийся справа от нее подчиненный насмешливо скривился – и нажал на спуск своей лазерной винтовки.
Фрея поняла, что допустила ошибку. «Летяга» перехитрила ее, заманила в ловушку, ведь аппарат принадлежал ТХЛ, он опознал Фрею и понял ее намерения. Она же не сумела распознать врага вовремя, а теперь было поздно – слишком поздно.
Рядом с девушкой, почти задев ее, мелькнул тонкий, насыщенный энергией лазерный луч и пробуравил стену за ее спиной, словно создавая себе запасной выход.
– Меня весьма интересует этот индивид по имени Рахмаэль, – сказал Ферри. – Будьте любезны припомнить, где он может быть…
– Повторяю, – произнесла она сдавленным, еле слышным шепотом, – мне это неизвестно.
Ферри снова кивнул агенту, и его лицо поскучнело. Лазерный луч с воем устремился в сторону Фреи.
И она снова взмолилась. Но на этот раз не Теодориху Ферри.
– Мистер Аппельбаум, протяните руку, и вы найдете внутри меня слегка исправленный вариант книги доктора Блода, – дружелюбно произнес пожиратель глаз. – Это экземпляр двадцатого издания, проглоченный мною недавно… но, полагаю, еще не полностью переваренный моим желудочным соком. – Приведенный в восторг собственной мыслью, пожиратель пронзительно расхохотался, широко раззявив нижнюю половину физиономии.
– Вы это серьезно? – ошеломленно спросил Рахмаэль. Однако пожиратель глаз был прав: если он действительно располагал последним изданием книги, это давало Рахмаэлю весомый повод добыть ее, где бы та ни находилась – хоть бы и в теле наглого пожирателя глаз.
– Сейчас поглядим! – воскликнуло существо и, стиснув горсть уцелевших глаз псевдоподией из тех, что подлиннее, поднесло их поближе к желудку. – Да, книга еще здесь, можете взять ее бесплатно! Нет, серьезно, ребята, двадцатое издание для собирателя гораздо ценнее семнадцатого. Берите бесплатно, пока дают, или предложение утратит силу.
Помедлив, Рахмаэль зажмурился и наугад запустил руку в середину головоногой жизненной формы.
– Замечательно! – возликовал пожиратель глаз. – Восхитительное ощущение прохлады, как говорили древние. Взяли книгу? Суньте руку глубже и не беспокойтесь о том, что желудочный сок попортит ваш рукав – это шоу-бизнес, или как там говорится. Хи-хи!
Пальцы Рахмаэля коснулись внутри вязкой клейкой массы чего-то твердого. Корешок книги? Или что-то другое. Невероятно, но ему казалось, что он нащупал нижний краешек накрахмаленного женского бюстгальтера.
– Ради бога! – послышался гневный женский голос. И в тот же миг маленькая, но сильная в своей порывистости рука вцепилась в его руку и оттолкнула ее.
Он немедленно открыл глаза. На него возмущенно смотрел пожиратель глаз. Но внешне он изменился. У него отросли длинные пряди волос, он явно походил на женщину. Даже горсть глаз в его щупальце изменилась, они теперь были удлиненными, изящными, в обрамлении тяжелых ресницам. Рахмаэль с испугом узнал в них женские глаза.
– Кто вы? – еле вымолвил он, с отвращением отдергивая руку. Псевдоподия безропотно отпустила ее.
Теперь все до единого щупальца пожирателя глаз заканчивались маленькими нежными ладошками. Несомненно женскими, под стать волосам и глазам. Пожиратель глаз стал женщиной. И где-то в середине тела – что за нелепость – на нем красовался тугой белый лифчик.
– Я Грет Борбман, – возмущенно представился пожиратель глаз писклявым пронзительным голосом. – И меня ничуть не позабавило то, что вы… сейчас сделали. – Пожиратель глаз тяжело дышал, злобно уставясь на Рахмаэля.
– Извините, – еле вымолвил тот. – Но я не виноват – я затерялся в проклятом парамире. Поэтому не ругайте меня.
– В каком из них на этот раз? – осведомился пожиратель глаз. – В том же, что и прежде?
Он хотел было ответить… но вдруг увидел картину, от которой похолодел и застыл на месте. Перед ними откуда-то появились другие пожиратели глаз и двинулись в их сторону, плавно покачиваясь в воздухе. У некоторых проявлялись признаки мужского пола, другие явно казались «женщинами» под стать Гретхен.
Это был класс. Собирающийся в ответ на последние слова Борбман.
– Он попытался проникнуть в меня, – пояснил остальным пожиратель глаз, называющий себя Грет Борбман. – Интересно, на какой из псевдомиров это указывает?
– Мистер бен Аппельбаум, – сказал один из пожирателей глаз (судя по голосу, Шейла Куам), – ввиду заявления мисс Борбман я полагаю, что абсолютно необходимо в аварийном порядке объявить Компьютерный день. Несомненно, созданная вами ситуация взывает к этому.
– Верно, – согласился пожиратель глаз Грет, и остальные дружно кивнули. – Необходимо ввести данные его парамира в компьютер для исследования и сравнения. По-моему, он не похож ни на что другое, хотя определять это компьютеру. Лично я чувствую себя в полной безопасности, поскольку знаю, что его псевдореальность не имеет ничего общего с моей.
– Что он натворил такого, от чего вы так взвизгнули? – спросил пожиратель глаз, напоминавший Рахмаэлю Хэнка Шанто.
– Он пытался лапать меня, – тихо, печально ответило существо, называвшее себя Грет Борбман.
– Что ж, – мягко заметил Хэнк Шанто, – не думаю, что это означало нечто особенное, когда-то и я мог бы последовать его примеру. Но поскольку Шейла считает необходимым…
– Я уже подготовила все формуляры, – перебил голос, в котором бен Аппельбаум угадал Шейлу Куам. – Вот 47-Б, – обратилась она к Рахмаэлю. – Я уже подписала его. А теперь прошу со мной… – Она бросила взгляд на пожирателя по имени Гретхен. – Мисс Борбман уже ознакомлена со своей псевдореальностью… Надеюсь, ее уверенность оправданна и увиденное вами, бен Аппельбаум, не совпадает с ее восприятием.
– Я тоже на это надеюсь, – еле слышно согласилась Гретхен Борбман.
– Насколько мне известно, – объявил пожиратель глаз, схожий с Шейлой Куам, – первичный бредовый опыт мистера бен Аппельбаума, вызванный дротиком с ЛСД, заключался в столкновении с диктаторским режимом. Вы помните это достаточно ясно, чтобы добровольно подтвердить, бен Аппельбаум?
– Да, – хрипло ответил он. – И после этого появился Ужасный водный…
– Но что было до того? – перебила Шейла. – Когда вы только прибыли через «Телпор» и дротика с ЛСД еще не было?
– Все кажется мне сейчас расплывчатым, – пробормотал он. Тогдашняя реальность была слишком нестойкой и зыбкой, он не мог быть абсолютно уверен в последовательности событий. Собрав остатки сил, он сосредоточился на прошлом; казалось, оно удалилось за миллиард световых лет, но в то же время Рахмаэль сознавал, что события в парамире с диктатурой имели место недавно. – Это было раньше, – произнес он. – Я увидел планету, сражение, а потом уже в меня выстрелил солдат ТХЛ. Так что сперва была встреча с диктатурой, а затем, после ЛСД, появился Ужасный водный призрак.
– Вам любопытно будет узнать, мистер бен Аппельбаум, – задумчиво проговорил Хэнк Шанто, – что вы не первый среди нас, переживший эту галлюцинацию, – я подразумеваю диктатуру. Если ваш бредовый гештальт, представленный компьютеру, послужит тому подтверждением, можете не сомневаться, что возникнет перспектива существования биличностной псевдореальности… а вам прекрасно известно, что именно этого мы опасаемся. Хотите увидеть мир с военной диктатурой в его подлинном воплощении? – Он почти выкрикнул последние слова. – Подумайте!
– Выбор не за ним, а за мной, – сказала Шейла Куам. – Я официально объявляю вторую половину среды Компьютерным днем и приказываю мистеру бен Аппельбауму принять от меня формуляр, заполнить его и вернуть мне на контроль, на подпись. Понятно, бен Аппельбаум? А вы достаточно ясно мыслите, чтобы следовать моим указаниям?
Он машинально взял формуляр и попросил карандаш.
– Карандаш. – Шейла Куам и остальные псевдосущества принялись обшаривать свои шаровидные тела в его поисках, но безуспешно.
Рахмаэль раздраженно порылся в собственных карманах. Надо же, ему нужно не просто заполнить форму 47-Б, но и найти собственный карандаш…
Нащупав в кармане маленькую плоскую жестянку, он озадаченно извлек ее и осмотрел. Его примеру последовали столпившиеся вокруг пожиратели глаз. Особое внимание проявляла Шейла Куам.
«КОНЧИЛ ДЕЛО – ГУЛЯЙ СМЕЛО!»
– Какая мерзость, – заметила Гретхен Борбман. И пояснила остальным, что жестянка содержит юкатанский профоз худшего рода – полностью автоматизированный, с питанием от гелиевой батарейки с запасом на пять лет… – Бен Аппельбаум, когда вы щупали меня, вы случайно искали не это?
– Нет, – возразил он. – Я про него забыл. – И Рахмаэль, похолодев, сообразил, что все это время имел при себе сверхминиатюрное оружие ООН – персональный вариант искажателя времени, мощного изобретения из арсенала Хорста Бертольда. Естественно, он сохранил оружие, успешность маскировки которого не вызывала сомнений и только что прошла практическое испытание, – ведь в первый момент ему показалось, что в коробочке действительно профоз, и ничего более.
– Из уважения к приличиям и присутствующим здесь женщинам, – заговорил пожиратель глаз Хэнк Шанто, – вам, бен Аппельбаум, следует убрать эту допотопную жестянку с глаз долой, согласны?
– Пожалуй, да, – сказал Рахмаэль. И открыл жестянку.
Вокруг него вился едкий дым, обжигающий ноздри. Он невольно припал к земле, пытаясь защититься. Мэтсон увидел серые казармы.
Рядом с ним появилась Фрея. Воздух был холодный, они дрожали, он подобрался к ней поближе и уставился на казармы. Выстроенные рядами, они были защищены двенадцатифутовыми проволочными ограждениями под напряжением, с пущенной поверху колючей проволокой. И еще указателями с предостерегающими надписями, читать которые ему показалось излишним.
– Мэт, ты когда-нибудь слышал о городе Спарте?
– Спарта, – эхом отозвался он, поднимаясь и подхватывая свои чемоданы.
– Погоди. – Фрея разжала его пальцы и поставила чемоданы наземь. Мимо прокрались несколько человек в неприметной одежде, нарочито не обращая на них никакого внимания. – Я ошибалась, – сказала Фрея. – И напрасно передала тебе сигнал «все чисто», Мэт. Мне казалось…
– Тебе казалось, это печи, – подсказал он.
– Это рабочие лагеря, – спокойно поправила она, отбрасывая назад тяжелую гриву темных волос и поднимая лицо навстречу его взгляду. – Советского образца, не образца Третьего рейха. Лагеря принудительного труда.
– И чем в них занимаются? Очищают планету? Но ведь первые спутники наблюдения доложили, что…
– По-видимому, они формируют ядро армии, – перебила она. – Вначале собирают всех в рабочие бригады, чтобы приучить к дисциплине. Молодые мужчины немедленно приступают к боевой подготовке, остальные… возможно, нам придется послужить и вон там. – Она показала ему пандус подземного сооружения с ведущим вниз эскалатором, и он вспомнил из своей юности предвоенные сооружения такого типа.
Многоуровневая фабрика. С непрерывным циклом, а значит, управляемая не только гуманоидами. Машины не способны переносить и не переносят круглосуточной эксплуатации. Только последовательные смены людей заставляют конвейер двигаться, это выяснили еще в 92-м году.
– Большинство ваших полицейских ветеранов, – сказала Фрея, – слишком стары для немедленного зачисления на службу. Поэтому их приписывают к казармам, и нас припишут. У меня есть назначенный вам номер и тот, что они назначили мне.
– В разных помещениях? Мы даже не будем вместе?
– Еще у меня есть обязательные для заполнения формуляры, где надо перечислить все свои навыки, – сказала Фрея. – Чтобы принести им пользу.
– Я стар, – пожаловался он.
– Тогда тебе придется умереть. Если только ты не придумаешь себе умение.
– Кое-что я умею. – В чемодане, стоявшем рядом с ним на тротуаре, был спрятан передатчик, способный, несмотря на миниатюрность, отправить сигнал, который достигнет Терры через полгода.
Он достал ключ, нагнулся и повернул его в замке чемодана. Ему нужно было только открыть чемодан и просунуть в прорезь кодирующего устройства передатчика дюйм ленты с информацией – остальное завершалось автоматически. Мэт включил ток; все электронные устройства в чемодане были замаскированы под предметы гардероба; поражало количество туфель – словно он прибыл на Китовую Пасть, чтобы всю жизнь бродить по ней в элегантной обуви.
– Но для чего нужна эта армия? – спросил он Фрею, программируя с помощью крошечного прибора дюймовый отрезок ленты.
– Не знаю, Мэт. Это выдумка Теодориха Ферри. По-моему, Ферри намерен переплюнуть армию Терры, которой командует Хорст Бертольд. Я успела поговорить здесь с несколькими людьми – они очень боятся. Один из них считает, что найдена разумная раса инопланетян и теперь мы готовимся нанести удар по их планетам-колониям. Возможно, скоро, тогда и мы с тобой…
Мэтсон поднял на нее глаза.
– Я зашифровал следующее сообщение: «Гарнизонное государство. Добудьте информацию у Бертольда». Оно отправится к нашему лучшему пилоту Алу Доскеру и будет повторяться снова и снова, поскольку фактор помех на таком расстоянии…
Лазерный луч снес ему затылок.
Фрея зажмурилась.
Второй луч из лазерной винтовки с телескопическим прицелом уничтожил сперва один чемодан, затем второй. К ней беспечно приблизился, небрежно держа винтовку, молодой солдат в новехонькой форме. Он окинул Фрею похотливым, хотя и не слишком страстным взглядом и посмотрел вниз, на мертвого Мэтсона.
– Мы засекли ваш разговор с помощью звукозаписывающего устройства. – Он показал Фрее сетчатый радар на крыше терминала «Телпора». – Этот человек, – солдат пнул труп Мэтсона Глэйзер-Холлидея, – сказал что-то о «нашем лучшем пилоте». Значит, вы представляете организацию. Случайно, не «Друзей объединенных людей»?
Она промолчала, не в силах говорить.
– Идемте, милая, – пригласил солдат. – Пора подвергнуть вас психодопросу. Мы откладывали его, поскольку вы были достаточно любезны – или глупы, – чтобы сообщить нам о том, что ваш муж последовал за вами. Но мы никогда…
Он умер, убитый начиненным цианидом низкоскоростным цефалотропным дротиком, пружину которого Фрея освободила с помощью своих «часов». Дротик летел медленно, но солдат не сумел увернуться; он по-детски отмахнулся от опасности, не успев осознать ее и встревожиться, и кончик стрелки впился в вену возле его запястья. Его смерть была такой же безболезненной и быстрой, как смерть Мэтсона. Оседая на тротуар, солдат вращался, как заведенный, Фрея же повернулась и побежала прочь…
На углу она свернула направо, промчалась по узкому, усеянному мусором переулку, на ходу порылась в своем плаще и включила передатчик, посылающий всепланетный сигнал тревоги. Сигнал этот будет принят всеми служащими «ОбМАН Инкорпорэйтед» на Китовой Пасти, на случай если кто-то из них еще не успел насторожиться после пятиминутного ознакомления с планетой здесь, на станции «Телпора», откуда нет возврата. Что ж, ей удалось объявить тревогу официально, через технические каналы связи, и требовать от нее чего-то большего просто нельзя.
У Фреи не было мощного межсистемного передатчика, который имелся у Мэтсона, и она не могла послать макроволновой сигнал, который принял бы через полгода в Солнечной системе Ал Доскер. Отправить его не смог бы также ни один из двух тысяч полицейских агентов «ОбМАН Инкорпорэйтед». Но они были вооружены. И Фрея с изумлением и страхом поняла, что отныне автоматически становится ответственной за уцелевших членов организации, ведь несколько месяцев назад Мэтсон наделил ее официальным правом наследовать пост после его смерти, и это не было их частным делом – соответствующие меморандумы были разосланы по всей организации.
Конечно, она могла бы сообщить телепортированным сюда агентам о смерти Мэтсона, но что это меняет? Перед ней стоял вопрос, как действовать дальше. Неужели восемнадцать лет дожидаться прибытия «Омфала» с Рахмаэлем бен Аппельбаумом? Но тогда все успеет потерять смысл. По крайней мере для них и нынешнего поколения.
К ней подбежали двое, и один пронзительно с искаженным от страха лицом выкрикнул: «Корова взобралась на небеса!»
– Играет кот на скрипке, – отрешенно отозвалась она. – Я не знаю, что делать. Мэтсон мертв, его большой передатчик уничтожен. Мэта ждали, я привела их прямо к нему. Увы. – Смотреть в лица агентам организации Фрея не могла и уставилась куда-то мимо них. – Даже если мы применим свое оружие, они смогут уничтожить нас всех до последнего.
– Но можно пощипать их, – возразил один из полицейских, пожилой полный ветеран, закаленный в войне 92-го года.
– Да, попытка не пытка, мисс Холм, – согласился его напарник с саквояжем в руке. – Отправьте сигнал. У вас есть передатчик?
– Нет, – сказала Фрея, но они поняли, что она лжет. – Нет смысла, – продолжала она. – Лучше попробуем сойти за настоящих эмигрантов. Пусть нас призовут в армию и разместят по казармам.
– Но стоит им осмотреть наш багаж, мисс Холм, и они все поймут, – возразил пузатый ветеран с суровыми глазами. – Вынь его оттуда, – сказал он напарнику.
На глазах у Фреи опытные агенты «ОбМАН Инкорпорэйтед» собрали маленькое замысловатое оружие неведомого ей типа, очевидно, извлеченное из Архива новейших вооружений.
– Отправьте сигнал о начале сражения, – спокойно обратился к ней молодой агент. – Не выключайте его, чтобы наши люди слышали его по мере их появления здесь, на планете. Будем драться здесь – сейчас, пока нас не успели разделить.
Она. Нажала. Сигнальную кнопку. Затем тихо заговорила:
– Я попробую отправить сообщение на Терру через «Телпор». Возможно, оно проскочит в суматохе. – А суматоха наверняка поднимется, когда агенты «ОбМАН Инкорпорэйтед» получат при высадке сигнал боевой тревоги.
– Сообщение не пройдет, – возразил старина-ветеран с суровыми глазами и глянул на напарника. – Но, если сосредоточиться на передающей станции, мы, возможно, успеем передать через врата «Телпора» видеоинформацию. Даже если нам обоим суждено… – Он повернулся к Фрее. – Сможете направить сюда агентов?
– У меня не осталось макроволновых кодограмм, – созналась она, на сей раз искренне. – Было всего две.
