Отшельник Дорофеев Владислав

Глава пятая

ХОЧЕШЬ МИРА - ГОТОВЬСЯ К ВОЙНЕ

Вечер выдался тихим.

Знахарь, развалясь в кресле, потягивал «Грольш». Тимур ушел в сарайчик навестить следопытов. Наведывался он туда теперь часто, и порой Знахарю казалось, что Тимур сам увлекся премудростями православного вуду.

На диване лежал Семен и читал привезенную Знахарем по его заказу из томского «Букиниста» раритетную книгу «Оборона крепостей» 1928 года издания. Он почесывал подбородок, периодически хмыкал, а некоторые места зачитывал вслух:

- Или, вот еще, к примеру: «Газы, пущенные немцами 6 августа, имели темно-зеленую окраску - это был хлор с примесью брома. Газовая волна, имевшая при выпуске около 3 км по фронту, стала быстро распространяться в стороны и, пройдя 10 км, имела уже около 8 км ширины; высота газовой волны над плацдармом была около 10-15 м. Все живое на открытом воздухе на плацдарме крепости было отравлено насмерть, большие потери несла во время стрельбы крепостная артиллерия; не участвующие в бою люди спаслись в казармах, убежищах, жилых домах, плотно заперев двери и окна, обильно обливая их водой. В 12 км от места выпуска газа, в деревнях Овечки, Жодзи, Малая Крамковка, было тяжело отравлено 18 человек; известны случаи отравления животных - лошадей и коров. На станции Моньки, находящейся в 18 км от места выпуска газов, случаев отравления не наблюдалось»…

- Что это, Бэримор? - недоуменно пошевелил бровями Знахарь.

- Овсянка, сээээр, - Барков, не вставая с дивана, изобразил, будто лакейски изогнулся, протягивая книгу Знахарю на вытянутых руках. - Штурм крепости Осовец в Первую мировую. Отражение газового штурма 6 августа 1915 года является блестящей страницей в истории русской армии…

- А нам с того что?

- А то, - Семен назидательно поднял палец, - что интеллигентным людям не грех прислушиваться к урокам истории. Крепость Осовец, я тебе скажу, не чета была задрипанной зоне в тайге. И та выстояла после газовой атаки совершенно случайно. Немцы просто не решились на еще один рывок, хотя соверши они его - вошли бы в крепость, словно по Невскому проспекту. Нам на зону напустить бы такого же туману!…

- Мечтать не вредно, хотя…

- Вот-вот. Надо бы выяснить, а нет ли в округе складов с химическим оружием. Или бактериологическим… Нам бы сейчас ту чуму, которую мы сами пожгли.

- Ну уж нет. Тебе волю дай - эпидемию на всю страну напустишь. Нам бы сонный газ подошел. что-нибудь на основе фентанила. Или фенциклидин какой. Но сомнительно, чтобы у военных такое было. Им ведь противника умертвлять нужно, а не усыплять…

- «Борис, ты не прав», - голосом Лигачева объявил Семен. - У военных-то как раз теперь такое и есть. Конвенцией об уничтожении химического оружия не запрещается использование веществ, временно выводящих из строя людские резервы противника - инкапаситантов. Нам бы генератор аэрозольный с радиусом действия в полсотни квадратных километров: ставишь с наветренной стороны у зоны - и жди, пока все спать полягут…

Знахарь наморщил лоб:

- Ладно. Военных я беру на себя. Возьму все, что согласятся продать.

- Зачем нам ядерная боеголовка? - В ужасе замахал руками Семен…

Стратеги совещались весь вечер. К ним присоединился и Тимур, уставший от шаманских плясок.

Договорились до того, что Знахарь, пользуясь знакомством с Вертяковым, попробует выйти на областных депутатов и местное военное руководство. А Семен, который никому в Томске не известен, через Тимура выйдет на подпольных оружейников. Братки имеют свои каналы доступа к штатным армейским стволам. Быть может, даже более эффективные: через толстых прапоров, готовых продать всю армию трижды. К боеголовкам, возможно, их загребущие лапы пока не дотягиваются, но «шмайсер» для бритого смертника купить у них будет, пожалуй, проще и дешевле, чем у знающих себе цену дельцов в лампасах.

Можно было бы и самого Тимура послать, но он и так уже привез Знахарю целый арсенал. Покупка им еще одной партии стрелкового оружия - для целого взвода - слишком приметна и вызовет ненужное любопытство.

Потому назавтра в Томск впервые отправился Барков. Его нога, заботу о которой взвалил на себя наш Дерсу Узала, зажила полностью, но корявую палку, фигурно вырезанную Афанасием, Семен все же прихватил с собой. На всякий пожарный.

Купить «ствол» в старинном сибирском городе было не сложнее, чем в столицах. Были бы деньги. В принципе, можно было спросить у любого таксиста.

Одни могли, конечно, и к отделению тут же подвезти, но те, кто видел, что эта просьба - не провокация, а серьезное предложение, порекомендовали бы людей нужных. Некоторые просто привезли бы на центральный городской рынок.

Торговлю боевым оружием в городе держал сам Кислый. Ну, не сам он, конечно, торговал гранатометами из-под полы. Людишки специальные на это дело у него имелись. Ему только копейка капала. Кое-что и младшему брату перепадало, поскольку именно он организовал в свое время связи Кислому с вояками, у которых склады как раз на территории Амжеевского района располагались. А безопасность противозаконного, но прибыльного бизнеса, была поручена подполковнику Бильдюгину. То есть тем, кто на складах оружие воровал, в его районе ничего не грозило. Да и в областном центре связи у мента продажного были налажены крепкие.

Непосредственную продажу организовывал интеллигентный Скрипач, старейший вор Томска. Он давно уже от дел отошел, но Саша решил, что старый конь борозды не испортит. И ни разу об этом не пожалел. Заслуженный преступник России обладал тончайшей интуицией и необыкновенной для деклассированного элемента ответственностью. Каждый новый серьезный покупатель показывался ему - и либо отвергался без объяснения причин, либо становился постоянным клиентом. За пятнадцать лет бизнеса - ни одного прокола…

Обо всех этих секретах Полишинеля Семену поведал Тимур, и тот с пристани прямиком отправился к торговцам смертью.

Там, в дальнем углу вещевой части рынка, под самыми стенами заброшенного дома с пустыми провалами выбитых окон, располагался прилавок с охотничьими ножами, камуфляжем, воздушными ружьями и газовыми пистолетами. Заправлял всем этим хозяйством продавец, с которым в темном переулке лучше бы не встречаться: почти двухметровый, глаза стеклянные, вместо ушей сплошные хрящи.

Впрочем, Семена это нисколько не впечатлило. Он скользнул по мордовороту таким же взглядом мороженого окуня, посмотрел в остекленную витрину - на газовую копию «Вальтера». Отошел метров на десять и вернулся. Отошел снова, и снова подошел к прилавку.

Продавца это вывело из себя:

- Ну, ты че, мужик? Берешь - бери, нет - чеши мимо!

- Мне твое дерьмо без надобности, - равнодушно заметил Семен, - мне нужно железо посерьезней. Если найдешь - не обижу, а нет - так сам чеши, если чешется.

- Гони бабки, - раздумывая, обидеться ли ему, пробурчал гигант. - Принесу ТТ…

- Ага, и ключ от хибары, где зелень лежит. Ты меня за лоха не держи. К тому же мне одной «тэтэшкой» не обойтись. Сведи с людьми нужными, получишь комиссионные. А сейчас с меня взять нечего: я ведь не придурочный - в карманах бабло таскать…

- А ты не мусор?

Семен молча сплюнул и пошел прочь.

- Стой, мужик! Прогуляйся тут пять минут, я уточню кое-что… - продавец заговорил по мобильнику, утонувшему в его кулачище.

Спустя три с половиной минуты из-за угла появились двое амбалов и поманили Баркова за собой в узенький проход между домами. Завели в затхлый лабаз и, прижав к стене, обыскали с головы до пят, матерясь через слово и уверяя, что, если найдут жучок или еще какую подлянку, пришьют на месте.

Потом Семена оставили запертым минут на сорок в подвале с зарешеченным оконцем. Наконец соизволили: кривыми коридорами доставили до сумеречной комнатенки, где, как в плохом боевике, забросив ноги на небольшой столик с бутылкой дорогого коньяка, в кресле откинулся мясистый детина лет тридцати пяти; рядом с ним на стуле, выпрямив спину, чинно восседал худощавый благообразный дедок с длинными седыми волосами. Растворяясь в полумраке, за их спинами беспокойно маячили несколько настороженных накачанных «горилл».

- Ты кто? - осведомился толстяк.

- Конь в пальто, - буркнул Семен, - вас я не знаю и знать не хочу, да и вам знать меня необязательно.

Один из «качков» сделал шаг вперед, но толстяк остановил его движением руки:

- Хамишь, братан, - обратился он к Семену, - а я мигну - и ты это дело бросишь. Навсегда. Хозяева тут - мы…

- Хозяева, - передразнил с ударением на последнем слоге Семен, и повторил уже правильно, - хозяева, понял? Владельцы товара. Но без меня-то вы куда? Я ведь купец.

- А купец - башляй, а не базарь…

- Ты еще не знаешь, что мне нужно, а уже на бабки мои рот разеваешь…

- А что тебе, мил человек, нужно-то? - подал голос старикан, безразлично глядя поверх головы гостя.

Не моргнув глазом, Семен перечислил: десять пистолетов, тридцать коротких автоматов, коллиматорные прицелы, патроны с «глэйзерами», бронебойные пули, гранаты. Желательно оружие пристрелянное, а не времен Первой мировой, и новые образцы: «гюрза», пробивающая любой бронежилет на пятидесяти метрах, «бизон» или «кипарис»; на худой конец сойдут зарубежные «глоки» и «SA-80» или «МР-5». По возможности, разумеется, поскольку даже десантные варианты «калаша» и «макара» пойдут, если ничего другого братки достать не смогут.

Морда у мясистого уважительно вытянулась, а в зенках замелькали зеленые цифры. Его примитивный мозг, не рассчитанный на высшую математику, с работой калькулятора справлялся вполне.

А Скрипач внимательно посмотрел Семену в глаза.

И подвел итог встрече:

- Послезавтра. Тут же. Будет назван ассортимент, количество и общая стоимость. О месте и способе передачи товара и денег договоримся. Надеюсь, мы не разочаруем друг друга.

* * *

Вертякову было не до секретарши:

- Уйди в жопу, Элка! - вопил он, выставляя из кабинета верную помощницу.

Хотя о верности телес Эллы Арнольдовны заикнуться можно было бы лишь в фантастическом романе, душой она и впрямь была предана Борису Тимофеевичу.

Ежедневный, а то и по два раза на дню, минет она считала мелкой и едва ли не самой приятной из своих секретарских обязанностей. Остальные дела были не в пример тяжелей, противней, а главное, ответственней. Ведь не зря она прибавку к жалованью у Борюни выбивала. Да и домашний кинотеатр в приемной, по которому она теперь все сериалы глядела, - не только за красивые глазки. И даже не за процедуры - с первой по двенадцатую.

Элла была не просто секретарь и даже не просто помощник. Она стала частью господина Вертякова.

Убери ее - и не будет главы администрации. Один пшик выйдет. Все свои рисковые финансово-воровские пируэты Борис Тимофеевич проворачивал с ее помощью. Элла Арнольдовна была в курсе всех дел хозяина. Зачастую она была осведомлена о нюансах даже более его самого. По долгу службы она старалась быть в курсе всех новостей своеобразной российской юриспруденции, где адвокатские конторы за деньги предлагают уход от налогов или отмазку от армии.

Финансовое образование позволяло ей находить нужные дыры в законодательстве, поэтому каждая экономическая инициатива шефа тут же проходила квалифицированную экспертизу на месте. И пускался глава района во все тяжкие только с одобрения своего серого кардинала. Секретарша, действительно, была не свидетельницей, а подельницей. И, свят-свят-свят, если что - загудела бы она по той же статье, что и шеф, пожалуй. А может, и посерьезней.

Тем более дела в последнее время шли у районного босса не блестяще.

Вот и на этот раз Элла Арнольдовна на вопли Вертякова не обиделась. В древности ее бы за те вести, которые она собственноручно шефу на стол выложила, просто посадили бы на кол. И отнюдь не на тот, на который она привыкла с удовольствием садиться.

Новостей было две.

Вопреки присловью, обе плохие.

Во-первых, со всех сторон выходил облом с интернатом.

На строительство интерната для сирот французской стороной уже был выделен первый взнос, прошедший целевым назначением на счет «Терема». Лягушатники оказались не дураки - и выбрали для строительства самого лучшего подрядчика.

Павел Кондратьевич с Вертяковым был в хороших отношениях, но дани с доходов фирмы никогда не платил - ни власть имущим взяточникам, ни братве. Более того, некогда Борюня сам договорился с братом, чтобы строителя не трогали…

Курица несла золотые яйца. За любой заказ на строительство социально важного объекта со стороны администрации Борюня получал неплохой откат. Это единственное, на что соглашался Павел и чем довольствовался Борис Тимофеевич, но даже это мздоимца устраивало. Всех это устраивало.

Чиновник получал горячо любимые деньги и гарантию строительства коровника или богадельни качественно и в срок.

Строитель - рекламу, позволяющую на высоком уровне поддерживать реноме своей конторы и привлекать новых клиентов, с которыми он уже не особо церемонился при назначении цены - и втрое возмещал недополученную при выполнении госзаказа прибыль.

Но на этот раз французы действовали не через администрацию, а напрямую. Братва, пытавшаяся «пробить» директора будущего приюта, предоставила Сане лишь копии финансовых документов, которые явно свидетельствовали: с этого руководителя можно снять лишь последние штаны. Все деньги шли напрямую в «Терем». А там уже размахивал руками на обустраиваемой площадке темпераментный прораб Бабуани…

Жирный куш, на который рассчитывали Вертяковы, уплывал прямо из-под носа.

Элла знала, что наезжать не «Терем» шеф не станет. Война со строителями могла выйти себе дороже. Не те это ребята, что безропотно себя в обиду дадут. Может получиться похлеще, чем с кедровником…

Значит, с мечтой о летней поездке в Париж можно было расстаться, по крайней мере, на ближайшее время.

Вторая весть касалась как раз кедровника - и была еще неприятнее первой. Депутат Государственной Думы господин Михайлов официальным письмом уведомил, что народные депутаты неожиданно вспомнили о чаяниях народа. Какая-то очередная проверочная комиссия, активизировавшаяся перед очередными политическими реформами, не согласилась с изменением границ заповедника. Нашлись дотошные правдолюбцы, которые вынесли решение вопроса аж на заседание Земельного комитета. Комитетским решением заповедник был восстановлен в прежних границах.

Сам Михайлов вынужден был бить себя пяткой в грудь и доказывать, что это не он верблюд, а те, что готовили ошибочные документы. Что сам он и руками и ногами за справедливость. И что самолично же разберется с тем, кто так попрал народные интересы…

Элла Арнольдовна, прочитав заказное письмо, сразу смекнула, что г-н Михайлов в собственном бессилии, если не в собственной подлости, расписался. А то и приговор смертный сам себе подмахнул.

Не лезла до сих пор в уголовные дела Элка-минетчица. Но дурой-то уж точно никогда не была. И хотя диска с компроматом на братьев Вертяковых ей никто не демонстрировал, логику дальнейшего развития событий она представляла себе вполне.

Да только не сильно-то за судьбу депутата переживала ушлая секретарша. Куда более беспокоил ее тот факт, что теперь Москва событиями в районе может заинтересоваться весьма плотно. И как Борюня отмазываться будет от изнасилования и пяти трупов в Ореховом, она пока представляла себе плохо.

Ведь стоит запахнуть жареным - и партнеры и покровители разбегутся, залягут до поры на дно.

Фирма «Сакура» - япона мать! - исчезнет, будто и не было ее никогда. Останется вырубленный кедровник, обиженные и рассерженные люди, рьяное правосудие и запланированный «стрелочник» - некомпетентный, а то и преступный, глава районной администрации. Со всеми вытекающими для нее лично последствиями.

Спасти ситуацию, Борюню и саму себя, любимую, могли только очень большие деньги. Но они, как известно, с неба не падают. Особенно тогда, когда позарез нужны…

* * *

- А скажи-ка, Миша, честно, ты не в федеральном розыске ли часом?

Знахарь удивленно поднял взгляд на Тимура.

Его помощник, секретарь, управляющий, заместитель и китайский мандарин в одном лице с серьезным прокурорским выражением исподлобья глядел на своего патрона. И только в глазах его плясали веселые искорки.

- Обижаешь, брателло, - подыграл Майкл. - За мной уже два года охотится Интерпол, ФБР, ЦРУ и колумбийская наркомафия.

Приняв чистую правду за ожидаемую шутку, Тимур осклабился:

- Тогда вон те, - Тимур мотнул головой так, что длинная косичка его перекинулась со спины на левое плечо, - явно из Интерпола.

Знахарь повернул голову. На другом краю набережной имени речника Энгельса в типовом кафе под открытым небом сидела живописная парочка. Такие же оборванные уши, как и у Тимура, сбитые набок носы, килограммов по сто десять весом - пластиковые стульчики под ними жалобно стонали. Громилы пили пиво, ковырялись в носу и старательно делали вид, будто не обращают ни малейшего внимания на Знахаря со спутником.

- Одного я знаю, - прищурился Тимур, - Лёхан - личность в городе приметная. Он из людей Толяна Зубилы. А Зубило под Кислым ходит. В фаворе. Между прочим, Лёхан еще с двумя бандюками и разводили меня на бабки. Теперь вот, не иначе, очередной геморрой затевают…

- Наплевать, - усмехнулся Знахарь. - Если что и затевают, то только на свои дурные головы. Или задницы?

Он поставил на стол пустую пивную кружку:

- Ну, что? Допивай, да пойдем. Пора нанести визит незабвенному Борису Тимофеевичу…

Тимур подошел к краю тротуара и поднял руку. Поймал мотор - новенький «рено».

- До Амжеевки, командир.

- Далековато. Сорок верст. Обратно пустой…

- По сотке баков в каждый конец.

- Садитесь.

Знахарь увидел, что следом за ними от кафе взял старт битый-перебитый «опель фронтера», куда взгромоздились гориллоподобные провожатые.

- А что, приятель, ты хорошо томские закоулки знаешь?

- Так вам же в Амжеевку.

- Туда и отправимся, но сначала в зеркальце взгляни. Пасут нас. Не пугайся, стрельбы не предвидится. А вот оторваться можно попробовать. Не сильно только драгоценными нашими жизнями рискуй: не выйдет - хрен с ними, со шпионами. Но почему бы нам не повеселиться чуток, если я ставку вдвое повышу?

- И впрямь, почему бы?… - водила вжал педальку в пол и резко крутанул баранку.

Взвизгнув покрышками, резвый француз, не доезжая до начала улицы с бесхитростным названием Набережная реки Томи, нырнул в ближайшую подворотню. Джип, только-только набравший скорость, пролетел мимо. Друзья переглянулись и улыбнулись, представляя, какие слова сейчас раздаются в немецком внедорожнике.

- Я сейчас на Картасный выскочу, а им объезжать придется. Или разворачиваться. Хорошо, если успеют заметить, куда свернул, - пояснил маневр шофер.

Преследователи успели. И веселуха началась. Менты даже опомниться не успели, а обе машины растворились в воздухе, как мираж. Появились на Дальне-Ключевской. Одолели еще один скоростной участок на Пушкинской. Ушли к вокзалу, закручивая карусель по кольцевым переулкам: Дорожный, Путевой, Паровозный…

- Я не Шумахер, конечно, - пояснял по ходу дела водила, активно вертя рулевое колесо, - но поездить довелось на разном. Эта машинка - вполне. На трассе не оторвешься - мощи не хватит, а в проулках резвая и в тупичках верткая. Как раз таксовать…

- Для других я гоняться по центру вряд ли стал бы. А вот тебя знаю, - он скосил в зеркальце глаза на Тимура. - У меня тоже катерок на Томи имеется. «Муксун». С «Ништяком» не сравнить, но ходкий…

- Ты на дорогу смотри, - улыбнулся коллеге Тимур.

- Не боись. Сейчас я вам фокус покажу…

Они выскочили к самому вокзалу на вспомогательные территории, занятые километровыми лабазами с высокими эстакадами. С одной стороны лабазов стояли фуры под погрузку, с другой - на отводных путях - железнодорожные вагоны и платформы. Таксист сбросил скорость. В зеркале заднего вида стремительно увеличивался в размерах басовито ревущий «опель», старающийся не упустить своих подопечных. Легковушка подпустила джип поближе и опять скакнула вперед. Раздосадованный Лёхан тоже поддал газу. Лучше бы он этого не делал.

Раздолбанная дорога, где среди ям в произвольном порядке были, будто надолбы, разбросаны кочки и клочки воспоминаний об асфальте, плавно заворачивая, уходила на неприметный переезд, о котором мало кто в городе знал. Лишь те, кому доводилось работать на железной дороге и в смежных организациях. Нормальные жители в этом районе пользовались, в основном, эстакадой на Вокзальной улице.

Разогнавшийся «рено» летел на переезд со скоростью не менее восьмидесяти километров в час, что можно было считать мировым рекордом для такого дорожного покрытия. Джип же данный рекорд, как минимум, повторял.

Переезд возник из-за поворота неожиданно. Еще неожиданнее было то, что две трети его загораживала стоящая на путях черная и ржавая цистерна - вся в подтеках то ли нефти, то ли мазута. Между стеной последнего лабаза и огромными торчащими буферами оставалось столько места, что машинка со свистом пролетела в щель, едва не обломав зеркала. Знахарь на миг аж зажмурился непроизвольно.

Сзади раздался визг тормозов и страшный грохот. Лёхан успел в последний момент вывернуть руль и избежать лобового столкновения со складской стеной или цистерной. Джип по крутой дуге скользнул вдоль железнодорожного пути, будто магнитом притягиваемый к составу, но все-таки зацепил по касательной очередную цистерну. Смертоубийства не произошло, хотя тряхнуло братков так, что икалось им еще долго, а вот несчастная «фронтера» больше никуда и никогда ехать уже не смогла…

- Ну-у-у, ты да-а-а-е-ешь… - протянул ошарашенный Тимур

- А что? Пусть дистанцию научатся соблюдать, - хмыкнул автомобильный ас.

И пояснил для непонятливых:

- Я на набережную, в аккурат, через этот переезд ехал. Понадеялся, что состав не убрали еще…

- Молоток. С меня премиальные. - Сказал Знахарь. - Ну, а теперь - в Амжеевку. Пора нам, Тимур, сделать Борис Тимофеичу предложение, от которого он будет не в силах отказаться…

Резвая иномарка, объехав вокзал, вырулила на Рабочую, а оттуда свернула на Мичуринскую. Мелькнула на Чулымском тракте и выбралась за город, ухитрившись пересечь его с запада на восток за какиенибудь четверть часа. Вот мелькнули позади корпуса «Силикатстройматериалов», и машинка споро и ровно понеслась по бетонной трассе, ведущей к столь необходимому нашим героям районному центру.

Борис Тимофеевич, уведомленный «американцем» о визите и имеющемся у того интересном деловом предложении, ждал Знахаря с нетерпением.

Глава шестая

ЕСЛИ ЗАВТРА В ПОХОД…

В знакомом кабинете перемен не наблюдалось. Вытканный Ермак Тимофеевич все с тем же прищуром со стены оглядывал сквозь кусты свою Сибирь. Массивные кресла, пустившие корни у инкрустированного столика, наводили на мысли о незыблемости существующего порядка вещей. И только на столике, в отличие от прошлого раза, уже стоял поднос со знакомым фарфоровым чайником, а запах элитного китайского чая намекал на приятную перспективу расслабленного общения. Это Элла Арнольдовна постаралась, понял Знахарь, успевший в приемной перемигнуться с любвеобильной секретаршей.

Вертяков, как и в прошлую встречу, обогнув тяжелый письменный стол, пошел навстречу Знахарю с протянутой для пожатия рукой.

- Здравствуйте, Майкл, здравствуйте! - улыбался он, - очень рад вас видеть снова. Слышал, обустроились на новом месте. Как воздух, как природа? Как русские лоси?…

- Спасибо, Борис Тимофеевич! - По-американски растягивая рот до ушей, отвечал Знахарь. - У вас замечательная память. Я к вам, собственно, как раз по поводу лосей.

Глава взглянул на гостя с недоумением.

- Шучу, если честно, - пояснил визитер. - Предложение у меня покрупнее лося намечается.

- Ну, что же, обсудим. - Хозяин кабинета жестом указал на кресла у столика с чаем. - Но сначала, не обессудьте уж, чем богаты…

Мед к чаю в прошлый раз, действительно, был великолепным, - вспомнил Знахарь, тоже не жаловавшийся на память. И уже не отказываясь, принялся за угощение. Когда чашки опустели, мужчины по взаимному согласию закурили и потихоньку перешли к делу.

- Так что же у вас ко мне?

- Видите ли, Борис Тимофеевич. Предложение мое сугубо конфиденциально. И если вас оно не заинтересует, вынужден загодя вас просить не предавать его какой-либо огласке.

- Ваша просьба совершенно излишня, дорогой Майкл. За стены этого кабинета не вылетит ни звука.

- Спасибо, - снова широко улыбнулся Знахарь, - но я обязан был предупредить.

- Понимаю и принимаю. Итак?

- Все просто, уважаемый Борис Тимофеевич. Хотел я на Родине отдохнуть от дел, но бизнес не особенно спрашивает нас о наших желаниях. У него - свои законы. Мои заокеанские партнеры связались со мной и обратились с просьбой, которую мне удобнее удовлетворить, находясь именно здесь. Детали вам будут не интересны, но скажу, что эта просьба связана с желанием помочь угнетаемым народам, с поддержкой освободительных движений.

- О-о-о!… - уважительно протянул Вертяков. - Значит, ваш бизнес связан с поставками воору…

- Он связан со многим, - довольно категорично перебил его Знахарь, - мы не будем это обсуждать. Но вы догадались правильно. При этом прошу заметить, никакого криминала тут нет. Все будет сделано на законных основаниях. Можно оформить все хоть через Москву, через Центральные склады соответствующей торговой организации. Все необходимые документы - разрешения, лицензии, реквизиты - будут представлены. Единственное, что меня не устраивает, так это длительная волокита, неизбежная в этом случае. Я бы предпочел приплатить за срочность. И тут никак не обойтись без вас и ваших связей.

«Ну, ты и жук, американец, - подумал Вертяков. - Хорошо, что у меня хватило ума не давить, не суетиться. Вот ты теперь сам и пришел».

Опытный чиновник без бинокля видел, что никакие официальные каналы визитеру не нужны. Знахарь же видел, что Вертяков это видел, и усмехался про себя, гадая, сколько же на этот раз взяточник запросит за посредничество. Если бы Вертяков не клюнул, дело могло и не выгореть. Никаких бумаг лишенный помощи всемогущих Игроков Знахарь не поимел бы. Но Борису Тимофеевичу сейчас позарез нужны были деньги.

Впрочем, как и всегда.