Процесс антисоветского троцкистского центра (23-30 января 1937 года) Стариков Николай
Вышинский: Какую должность вы занимали в феврале 1936 года?
Ратайчак: Начальника Главного управления химической промышленности.
Вышинский: Вы знали Крапивского?
Ратайчак: Знал. Это был один сотрудник в Волынском губернском совете народного хозяйства, где я был заместителем председателя.
Вышинский: Чем занимался Крапивский?
Ратайчак: Он был начальником отдела снабжения.
Вышинский: Чем он занимался неофициально?
Ратайчак: Спекулировал на перепродаже государственного имущества.
Вышинский: Коротко говоря, крал государственное имущество?
Ратайчак: Да, так.
Вышинский: Почему же вы, зам. председателя губсовнархоза, держали у себя на работе жулика, обкрадывающего государственную казну?
Ратайчак: (Молчит.)
Вышинский: Вы материально как-нибудь были с ним связаны?
Ратайчак (еле слышным голосом): Был связан. Я жил у него.
Вышинский: Не жили у него, а жили на его счет?
Ратайчак: И так можно сказать.
Вышинский: Значит, вы подтверждаете, что вы прикрывали уголовное преступление Крапивского, будучи заместителем председателя совнархоза, потому, что он с вами делился награбленными деньгами. Правильно это?
Ратайчак: Может быть не совсем точно, но смысл в основном этот.
Вышинский: Теперь переходите к вашей троцкистской деятельности.
Ратайчак: Моя активная троцкистская работа началась с 1934 года.
Вышинский: Кто вас ввел в троцкистскую организацию?
Ратайчак: Пятаков. Первый разговор с Пятаковым я имел в начале 1934 года, а активная работа началась с проведения вредительства в плане строительства 1934 года.
Вышинский: Были связаны со шпионской работой?
Ратайчак: Был.
Вышинский: Через кого?
Ратайчак: Через Пушина и Граше.
Вышинский (к Пушину): Подсудимый Пушин, правильно, что через вас Ратайчак был связан по шпионской линии?
Пушин: Через меня, а также непосредственно.
Вышинский: Вот этого последнего он не сказал. (Обращаясь к Граше): Подсудимый Граше, через вас Ратайчак был связан с агентами германской разведки?
Граше: Да, он был связан с агентами германской разведки.
Вышинский: В чем это заключалось?
Граше: В передаче материалов, секретных сведений о работе химической промышленности.
Вышинский (к Ратайчаку): Следовательно, вы передавали германской разведке шпионский материал, каким располагали по должности?
Ратайчак: Да.
Вышинский: О террористической организации знали?
Ратайчак: Я знал установки Троцкого от Пятакова.
Вышинский: На террор против кого?
Ратайчак: Против вождей партии и правительства.
Вышинский: В чем выразилась ваша диверсионная работа?
Ратайчак: По моей директиве, переданной Пушину, было совершено три аварии-диверсии на Горловском заводе и еще две аварии — одна на Невском заводе и одна — на Воскресенском химическом комбинате.
Вышинский: На Горловском заводе была авария в отделении нейтрализации цеха аммиачной селитры?
Ратайчак: Была.
Вышинский: Какая именно?
Ратайчак: Взрыв. Цех и завод в целом на несколько дней вышли из строя. Погибли трое рабочих.
Вышинский: Вам известны их имена?
Ратайчак: Забыл.
Вышинский: Я вам напомню: Куркин Леонид Федорович, 20 лет, комсомолец, ударник, стахановец, Мостец Николай Иванович, слесарь, Стрельникова Ирина Егоровна, 22 лет, фильтровальщица. Кто их убил?
Ратайчак: Мы.
Вышинский: Вы — начальник Главного управления химической промышленности? (Ратайчак молчит.) Второй случай когда был?
Ратайчак: Второй случай был без человеческих жертв — обрыв запасного газопровода. Завод работал несколько дней с большими перебоями.
Вышинский: Третий случай?
Ратайчак: Третий случай — в ноябре 1934 года взрыв в отделении воздушных кабин, благодаря чему одна из воздушных кабин вышла из строя.
Вышинский: Погиб кто?
Ратайчак: Тоже, кажется, двое рабочих.
Вышинский: Не помните? Я напомню: Лунев Иван Егорович, ударник, лучший аппаратчик цеха, Юдин Владимир Андреевич, 26 лет, студент последнего курса Томского политехнического института, работавший на производственной практике. Помните?
Ратайчак: Правильно.
Вышинский: На Воскресенском химическом комбинате была произведена диверсия по вашему заданию?
Ратайчак: Да.
Вышинский: Погибли там люди?
Ратайчак: Нет.
Вышинский: А 17 рабочих убитых и 15 раненых?
Ратайчак: Это относится не к этому случаю, гражданин прокурор.
Вышинский: А вот мы сейчас разберем. Когда этот пожар был?
Ратайчак: В 1936 году.
Вышинский: В ночь с 1 на 2 августа?
Ратайчак: Да.
Вышинский: Пожар вы организовали?
Ратайчак: Нет. Я показывал о диверсии, которая была в апреле—мае 1934 года, когда по моему заданию был организован вывод из строя одного из кислотных цехов.
Вышинский: Значит было две диверсии: одна по вашему указанию о выводе из строя одного из цехов и другая — пожар в ночь на 2 августа 1936 года?
Ратайчак: Да.
Вышинский: А было так, что после этого пожара вы велели немедленно приступить к расчистке, хотя это было связано с опасностью для жизни рабочих?
Ратайчак: Потребовал, да.
Вышинский: Известно вам, что произошел обвал стены?
Ратайчак: Я с самого начала руководил всеми работами на месте…
Вышинский: И было убито 17 рабочих?
Ратайчак: Верно.
Вышинский: И 15 ранено?
Ратайчак: Верно.
Вышинский: Вы руководили так, что 17 рабочих было убито и 15 ранено. Правильно?
Ратайчак: (Молчит.)
Вышинский: Кто вам поручил заниматься шпионажем?
Ратайчак: Пятаков.
ВОПРОСЫ ТЕХНИЧЕСКОЙ ЭКСПЕРТИЗЕ
Вышинский (обращаясь к суду): Так как судебное следствие идет к концу и возможно, что будет закончено сегодня вечером или завтра утром, я прошу утвердить вопросы эксперту Моносовичу, чтобы дать ему возможность в течение нескольких часов подготовиться к этим вопросам.
Председательствующий: Пожалуйста.
Вышинский: Я поставил в письменной форме ряд вопросов эксперту Моносовичу (читает).
«1. По взрыву, происшедшему 11 ноября 1935 года на Горловском азотно-туковом заводе в водородно-синтетическом цехе.
а) Какие непосредственные причины вызвали взрыв азотного аппарата в отделении воздушных кабин водородно-синтетического цеха Горловского азотно-тукового комбината 11 ноября 1935 года.
б) Имелась ли возможность предотвратить этот взрыв.
в) Может ли этот взрыв быть признан случайным или результатом злого умысла.
г) Соответствуют ли объяснения на предварительном следствии свидетеля Тамма об обстоятельствах и причинах взрыва объективным техническим данным, имеющимся в распоряжении экспертизы.
2. По взрыву, происшедшему 7 апреля 1934 года на Горловском азотно-туковом заводе.
а) Какие непосредственные причины вызвали взрыв.
б) Соответствуют ли показания на предварительном следствии свидетеля Тамма и обвиняемого Пушина об обстановке и прочих причинах взрыва объективным техническим данным, имеющимся в распоряжении экспертизы.
в) Может ли этот взрыв быть признан случайным или результатом злого умысла.
3. По обвалу газопровода на Горловском азотно-туковом заводе, имевшему место 14 ноября 1934 года.
а) Какие причины вызвали 14 ноября 1934 года обвал газопровода на Горловском азотно-туковом заводе.
б) Соответствуют ли показания на предварительном следствии свидетеля Тамма и обвиняемого Пушина об обстоятельствах и причинах обвала объективным техническим данным, имеющимся в распоряжении экспертизы.
в) Может ли этот обвал быть признан случайным или результатом злого умысла».
Председательствующий: У защиты есть дополнения?
Коммодов: У меня ни дополнений, ни возражений, ни изменений к поставленным прокурором вопросам не имеется.
Вечернее заседание 27 января
ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РАТАЙЧАКА (продолжение)
Вышинский: У меня вопрос к Ратайчаку: кто был непосредственно с вами связан по вредительской и диверсионной линии?
Ратайчак: Казиницкий, Юшкевич, Голованов, Тодорский.
Вышинский: Ленц был вам известен?
Ратайчак: Я Ленца знал, как монтера одной из иностранных фирм, а впоследствии как члена вредительской организации, которая была связана с германской разведкой.
Вышинский: Еще кого вы знали?
Ратайчак: Еще знал… Мейеровитца.
Вышинский: Это тоже был агент германской разведки?
Ратайчак: Да.
Вышинский: Я хочу предъявить Ратайчаку ряд фотографических карточек разных людей, чтобы он опознал Мейеровитца. Фотографические снимки без всяких надписей и отметок. Узнает ли он его здесь или нет? Позвольте передать эти фотоснимки Ратайчаку.
(Комендант предъявляет Ратайчаку для осмотра фотоснимки.)
Ратайчак: Вот Мейеровитц.
Председательствующий: Удостоверяется, что фотоснимок, в котором подсудимый Ратайчак опознал Мейеровитца, совершенно идентичен снимку, прикрепленному к виду на жительство для иностранца, выданному в ноябре 1932 года германскому подданному Павлу Мейеровитцу. Вид на жительство для иностранца находится во въездном производстве иностранного отделения административного отдела президиума Мособлисполкома.
ДОПРОС ПОДСУДИМОГО ГРАШЕ
Вышинский: Когда вы приехали в Россию в первый раз?
Граше: В 1909 году.
Вышинский: Откуда?
Граше: Из Чехии.
Вышинский: В какой город?
Граше: В город Ейск, Кубанской области.
Вышинский: Подданным какого государства вы были в это время?
Граше: Подданным Австро-Венгрии.
Вышинский: Чем вы занимались?
Граше: Приехал в качестве учителя французского, впоследствии немецкого языка. Имел уроки в г. Ейске в реальном училище и частные уроки. В Ейске я пробыл до конца 1917 года. В мае 1917 года я там вступил в большевистскую партию.
Вышинский: А подданным какого государства вы в это время были?
Граше: В начале ноября 1917 года я принял российское гражданство в г. Ейске.
Вышинский: Вы тогда считали себя гражданином какого государства?
Граше: Я считал себя русским гражданином.
Вышинский: А в 1918 году?
Граше: Тоже русским.
Вышинский: А в 1919 году?
Граше: В 1919 году я считал себя чехословаком.
Вышинский: То есть, будучи австровенгерским подданным, добившись российского подданства, вы объявили себя чехословаком? Правильно?
Граше: Да. И в 1919 году я уехал в Чехословакию.
Вышинский: А вернулись?
Граше: Я оттуда вернулся под видом бывшего русского военнопленного.
Вышинский: Как это понимать?
Граше: Я вернулся из Чехословакии в Россию с партией бывших русских военнопленных.
Вышинский: То есть как будто вы были в плену в Чехословакии и вернулись обратно?
Граше: Да.
Вышинский: В каком году это было?
Граше: В конце 1920 года или в начале 1921 года.
Вышинский: В 1921 году вы жили где?
Граше: В Москве.
Вышинский: По какому паспорту?
Граше: В 1922 году я получил трудкнижку.
Вышинский: Как какой гражданин?
Граше: Как советский гражданин.
Вышинский: Почему в трудовой книжке у вас написано место рождения — Кубанская область? Правильно, что вы родились в Кубанской области?
Граше: Нет.
Вышинский: А время рождения — какое?
Граше: 1886 год.
Вышинский: А почему в паспорте написано 1880? С ваших слов?
Граше: Да.
Вышинский: Ваша основная профессия?
Граше: Я был учителем 7–8 лет.
Вышинский: Это ваша основная профессия?
Граше: Нет, потом эту профессию оставил, был журналистом, потом экономистом.
Вышинский: Какая профессия была, когда «попали к чехам в плен»?
Граше: В чешском документе — учитель.
Вышинский: А в русском документе — журналист?
Граше: Да.
Вышинский: Значит, профессия тоже не сходится?
Граше: (Молчит.)
Вышинский: Расскажите про ваш троцкизм.
Граше: С троцкизмом я не имел никогда ничего общего.
Вышинский: Никогда не имели ничего общего?
Граше: Соприкоснулся с ним на почве своей шпионской и вредительской работы.
Вышинский: Вот как?! Значит, от шпионства к троцкизму, а не наоборот? Тогда лучше, чтобы вы рассказали суду, как вы сделались агентом разведки. Какой разведки?
Граше: Германской разведки.
Вышинский: Вот как?! В каком году?
Граше: Это было в 1932 году.
Вышинский: А до 1932 года все-таки где вы работали, в каких учреждениях?
Граше: До 1932 года, когда я приехал, сначала работал в Наркомпросе.
Вышинский: В качестве кого?
Граше: Работал в информационном отделе в качестве одного из сотрудников «Бюллетеня единой школы». Потом я работал в Коминтерне в качестве переводчика с чехословацкого языка.
Вышинский: Вы поступили в Наркомпрос, уже будучи связанным со шпионской организацией?
Граше: Да.
Вышинский: Поступили в Коминтерн, уже будучи связанным с шпионской организацией?
Граше: Да.
Вышинский: А здесь вы говорите, что вы только в 1932 году сделались агентом разведки. Я вам ставлю прямой вопрос: в 1920 году вы приехали в СССР со шпионскими целями?
Граше: Да, совершенно верно. (Движение в зале.)
Вышинский: Поэтому вы и воспользовались этой операцией с военнопленными, чтобы легче это выполнить?
Граше: Да.
Вышинский: Вот теперь все ясно. В каком году вы окончательно связались с германской разведкой?
Граше: С германской разведкой я связался в 1932 году.
Вышинский: А до этого, с какой разведкой были связаны?
Граше: До этого — с чехословацкой разведкой.
Вышинский: Так что какая у вас основная профессия?
Граше: Ответа, кажется, не требуется…
Вышинский: Ответ требуется. Вы говорите, что вы учитель, а вы не учитель, вы говорите, что вы экономист, а вы не экономист; потом вы вносите поправку, что вы работали журналистом, а теперь я вижу, что у вас есть другая профессия. Какая?
Граше: Шпион.
Вышинский: Вот и все! С кем вы были связаны персонально из германской разведки?
Граше: Из германской разведки я был связан с Мейеровитцем, о котором здесь уже упоминали.
Вышинский: Для того, чтобы нам лучше вести допрос, я прошу предъявить подсудимому Граше эти фотоснимки, не опознает ли он там своего старого знакомого?
Председательствующий: Подсудимый Граше, вам предъявляются 10 фотоснимков. Есть ли среди этих фотографий снимок Мейеровитца?
(Комендант предъявляет подсудимому Граше фотоснимки. Граше просматривает фотоснимки и на одной из карточек делает надпись.)
Вышинский: А другого знакомого нет еще? Покажите, пожалуйста, может быть, там есть еще знакомые лица?
Читать бесплатно другие книги:
