Процесс антисоветского троцкистского центра (23-30 января 1937 года) Стариков Николай

ДОПРОС ПОДСУДИМОГО ПУШИНА

Вышинский: В чем вы себя признаете виновным?

Пушин: Признаю себя виновным в том, что, будучи завербован в начале 1934 года Ратайчаком в контрреволюционную троцкистскую организацию, состоял в ней до ареста моего, и по директивам, получаемым мною от Ратайчака, совершил три диверсионных акта на Горловском заводе, принимал участие во вредительской работе, которая велась по проектированию, и, наконец, по поручению того же Ратайчака передал германскому разведчику монтеру Ленцу три секретных документа.

Вышинский: А в том, что вы еще вербовали в троцкистскую организацию разных людей? Кого из завербованных вами для подрывной работы людей вы можете назвать?

Пушин: Технический директор Горловского химического завода инженер Тамм.

Коммодов: У меня есть вопрос к Пушину. Когда был совершен диверсионный акт на Горловском заводе?

Пушин: В ноябре 1935 года.

Коммодов: А в 1936 году вами были совершены какие-нибудь вредительские или диверсионные действия?

Пушин: Нет, начиная с декабря 1935 года, ни одного акта преступного характера я не совершал. Я всеми мерами старался уйти с работы из Главхимпрома и уехал в Грузию.

Коммодов: На новом месте вы не использовали свое служебное положение в скверном направлении?

Пушин: Наоборот, я старался как можно лучше работать, чтобы смыть преступное пятно.

Коммодов: Вы сознались на допросе или написали собственноручное заявление?

Пушин: Прежде, чем мне были предъявлены улики и поставлен ряд вопросов, я попросил бумагу и перо и написал на имя наркома внутренних дел Ежова заявление, в котором признался во всех своих преступлениях.

Коммодов: У меня больше вопросов нет.

Вышинский (Пушину): Сколько времени вы исполняли обязанность осведомителя германской разведки?

Пушин: С конца 1934 или с начала 1935 года до середины 1935 года.

Вышинский: Что же потом вам помешало?

Пушин: Не было никаких практических поручений, так как лицо, с которым я был связан, Ленц, выехало.

Вышинский: Значит, вы прекратили деятельность не потому, что у вас были угрызения совести, а потому, что не было практических предложений?

Пушин: Да.

Вышинский: Вы никому не заявляли о том, что у вас были на душе грехи, преступления, до того, как вас привели в НКВД?

Пушин: Заявления я никому не делал.

Вышинский: Значит, заявление на имя тов. Ежова вы подали не до ареста, а уже после ареста?

Пушин: Да.

Вышинский: А раз вы сами не пришли и не заявили, все остальное теряет всякое значение.

Пушин: Совершенно верно.

Вышинский: У меня больше вопросов нет.

ДОПРОС СВИДЕТЕЛЯ ТАММА

Вышинский: Каким образом вы узнали о преступной деятельности Пушина?

Тамм: Мне были известны его антисоветские настроения.

Вышинский: Откуда?

Тамм: Это проглядывало из всех его разговоров, из отдельных реплик.

Вышинский: Он был членом партии?

Тамм: Да.

Вышинский: А вы были?

Тамм: Беспартийный.

Вышинский: И вы, беспартийный, вдруг заметили, что член партии ведет антисоветские разговоры?

Тамм: Да. В одну из моих поездок в Москву, это было в феврале 1934 года, я по заводским делам был у него в Главхимпроме и там он мне сделал конкретное предложение о том, что нужно заняться диверсионной деятельностью. Я согласился.

Вышинский: Он дал вам поручения? Вы все поручения выполнили?

Тамм: Да, выполнил.

Вышинский: Как вы считаете: можно думать, что весь 1935 год Пушин стоял на диверсионной позиции?

Тамм: Полагаю, что да.

Вышинский: Диверсионные акты по поручению Пушина были осуществлены под вашим непосредственным руководством?

Тамм: Да.

Вышинский: Кто осуществлял?

Тамм: Осуществляли Ассиновский, Халезов, Драч, Крушельницкий.

Председательствующий: Допрос подсудимых закончен. Допрос свидетелей тоже закончен. Дополнительных вопросов нет?

Вышинский: У меня есть вопросы Пятакову. Подсудимый Пятаков, скажите, пожалуйста, вы летали на аэроплане в Норвегию для встречи с Троцким? Вы не знаете, на каком аэродроме вы снижались?

Пятаков: Около Осло.

Вышинский: Никаких не встречалось затруднений при спуске или при допуске аэроплана на этот аэродром?

Пятаков: Право, я не могу сказать. Я был возбужден необычайностью поездки и не обращал на это внимания.

Вышинский: Вы подтверждаете, что вы спустились на аэродром около Осло?

Пятаков: Около Осло. Это я помню.

Вышинский: Больше у меня вопросов нет. Ходатайство к суду: я интересовался этим обстоятельством и просил Народный комиссариат иностранных дел обеспечить меня справкой, ибо я хотел проверить показания Пятакова и с этой стороны. Я получил официальную справку, которую прошу приобщить к делу. (Читает.)

«Консульский отдел Народного комиссариата иностранных дел настоящим доводит до сведения прокурора СССР, что, согласно полученной полпредством СССР в Норвегии официальной справке, аэродром в Хеллере, около Осло, принимает круглый год, согласно международных правил, аэропланы других стран, и что прилет и отлет аэропланов возможны и в зимние месяцы». (Пятакову.) Это было в декабре?

Пятаков: Так точно.

Вышинский: Прошу приобщить к делу. Теперь вопрос к подсудимому Радеку.

Председательствующий: Пожалуйста.

Вышинский: Подсудимый Радек, скажите: к вам на дачу под Москвой приезжало некое лицо?

Радек: Как я уже показывал, летом 1935 года меня посетил тот же самый дипломатический представитель той средне-европейской страны, который предпринимал первый зондаж в разговоре со мной в 1934 году.

Вышинский: Он приезжал и беседовал с вами в чьем-нибудь присутствии или с глазу на глаз?

Радек: Нет, у меня был тогда Бухарин. Мы сидели на веранде, когда подъехал автомобиль, и я через окно увидел этого мне известного господина и, кроме того, двух неизвестных. Так как никакого предварительного извещения о его посещении не было, я был удивлен. Он начал объяснять свой приезд тем, что его посетили два лица, для меня наверно интересных, — профессор Кенигсбергского университета и советник одного из руководителей одной из провинций этой страны, которые должны для меня представлять интерес с той стороны, что Кенигсберг иначе относится к России, чем, скажем, Розенберг, что Пруссия боится Польши, не доверяет ей, поэтому она более заинтересована в активном отношении к СССР.

Я выслушал это его вступление и, так как у нас было решено ни в какие переговоры с этими представителями здесь не вступать, кроме, как я сообщал уже, дачи визы на мандат Троцкому, и так как я не мог ему объяснить причины, то мне оставалось только одно: я начал неожиданно для него издеваться. Началась перепалка по расовому вопросу. И тогда эти представители, видя, что ни в какие разговоры, для которых они приехали, мы, по-видимому, вступать не хотим, уехали.

Это посещение имело дальнейшее последствие. Дипломатический агент или не мог понять, почему он был так принят, или те лица, которые стояли за ним, хотели проверить, что это означает, не произошли ли какие-нибудь изменения в отношениях блока к этой стране. И через несколько месяцев, приблизительно в ноябре 1935 года, на одном из очередных дипломатических приемов подошел ко мне военный представитель этой страны…

Председательствующий: Не называйте ни фамилий, ни страны.

Радек: …и начал жаловаться на полное изменение атмосферы между обеими странами. После первых слов он сказал, что во время господина Троцкого между обеими армиями обеих стран существовали лучшие отношения. В дальнейшем он сказал, что Троцкий остался верен своим старым взглядам на необходимость советско-немецкой дружбы. После ряда его таких дальнейших высказываний он начал напирать на меня, как на проводившего ранее раппальскую линию. Я ему на это ответил той же самой формулировкой, которой ответил на первый зондаж, что реальные политики в СССР знают значение советско-немецкой дружбы и готовы итти на уступки, необходимые для обеспечения этой дружбы. Он мне ответил, что надо было бы, наконец, когда-нибудь собраться, совместно поговорить подробно и конкретно о путях сближения.

Я сказал ему, что когда будет соответствующая обстановка, я охотно проведу с ним вечер. Этот второй разговор показал мне, что тут есть попытка перехвата тех отношений, которые начались между Троцким и соответственными кругами Германии, руками военных кругов, или же проверка реального содержания тех переговоров, которые велись. Быть может, дело шло также о проверке, знаем ли мы то, что конкретно предлагал Троцкий.

Вышинский: Был ли у вас разговор с Пятаковым или с кем-нибудь иным о сроках приближения возможной войны?

Радек: Когда Пятаков вернулся из Осло, я задал ему ряд вопросов с точки зрения внешне-политической. Он сообщил вот что: во-первых, Троцкий сказал ему, что речь идет не о терминах пятилетки, дело идет не о пяти годах, дело идет о годе, в крайнем случае, о двух годах. Дело идет о войне в 1937 году. Тогда я спросил Пятакова: «Что же, Троцкий говорил это тебе как свое предположение?» Пятаков ответил: «Нет, Троцкий это говорил, ссылаясь на разговор с Гессом и другими официозными лицами Германии, с которыми он имел дело». Значит, это была ориентировочная директива на совершенно конкретное время. Я его спросил: дело идет об изолированной войне против СССР? Пятаков на это ответил, что Троцкий говорил вообще о войне 1937 года, не изолируя нападение на СССР от общего хода. А когда я Пятакова спросил, как же Троцкий себе конкретно представляет развертывание событий, Пятаков на это мне сказал, что Троцкий говорил: военная подготовка Германии окончена, и теперь дело идет об обеспечении Германии дипломатическими средствами. Для этого понадобится год. И сказал, что цель этих дипломатических стремлений, во-первых, в том, чтобы обеспечить английский нейтралитет, во-вторых, или Германия сговорится с Францией, или же, опираясь на нарастающее фашистское движение, которое ослабит демократическое правительство Франции, она сумеет при благоприятной обстановке коротким ударом вывести Францию из строя так надолго, пока она концентрированными силами ударит по СССР. Это был второй факт, сообщенный Пятаковым.

Третье из разговоров Троцкого с Пятаковым — это германское требование полной свободы рук при продвижении Германии в балканские и придунайские страны. Это тоже очень существенный факт.

Вышинский (Пятакову): Это вы говорили? Подтверждаете?

Пятаков: Да, Радек очень точно передает. Все совершенно правильно.

Председательствующий: Тов. Моносович, готовы ли ответы на вопросы, заданные прокуратурой?

Моносович (эксперт). Готовы. (Читает.)

ЗАКЛЮЧЕНИЯ ЭКСПЕРТИЗЫ

«1. По взрыву, происшедшему 11 ноября 1935 года на Горловском туковом заводе в водородно-синтетическом цехе

а) Какие непосредственные причины вызвали взрыв азотного аппарата в отделении воздушных кабин водородно-синтетического цеха Горловского азотно-тукового комбината 11 ноября 1935 года?

Ответ: Непосредственной причиной взрыва азотного аппарата в отделении воздушных кабин явилось накопление ацетилена в конденсаторах и в изоляционной массе аппарата.

Накопление ацетилена было вызвано следующими обстоятельствами:

1) Вентилятор для засоса воздуха из верхних слоев воздуха не работал, а, следовательно, воздух засосался из помещения вентиляторной, т. е. с большим содержанием ацетилена.

2) На всасывающей линии воздушных компрессоров, при бездействующем вентиляторе, образовался вакуум, что вызвало засасывание воздуха, загрязненного ацетиленом, из окружающей атмосферы по всей линии воздуховода. Этот воздух был особенно загрязнен ацетиленом ввиду того, что возле самого цеха производились сварочные работы при помощи ацетиленовых генераторов.

3) Как следует из технического акта и из объяснений инж. Тамма, азотный аппарат работал до момента взрыва в течение 15 дней с выключенным добавочным конденсатором, причем анализ на содержание ацетилена в жидком кислороде не производился (в течение ряда дней отсутствовали даже реактивы), а слив жидкого кислорода из основного конденсатора либо производился недостаточно часто, либо вовсе не производился.

б) Имелась ли возможность предотвратить этот взрыв?

Ответ: Бесспорно. Для этого нужно было только придерживаться инструкций, обязательных при ведении работы и обеспечивающих нормальную и безопасную работу на этих агрегатах, а именно: всос воздуха из верхних слоев атмосферы, систематический анализ жидкого кислорода и систематический спуск жидкого кислорода из конденсатора.

в) Может ли этот взрыв быть признан случайным или результатом злого умысла?

Ответ: Если бы обязательные для эксплоатации инструкции были соблюдены и взрыв имел бы место, то можно было бы говорить о случайности. В данном случае, когда инструкции полностью были нарушены и этим созданы все условия для взрыва, о случайности говорить нельзя. Факт злого умысла неоспорим.

г) Соответствуют ли объяснения на предварительном следствии свидетеля Тамма об обстоятельствах и причинах взрыва объективным техническим данным, имеющимся в распоряжении экспертизы?

Ответ: Да, в основном соответствуют.

2. По взрыву, происшедшему 7 апреля 1934 года на Горловском азотно-туковом заводе

а) Какие непосредственные причины вызвали взрыв аммиако-провода цеха аммиачной селитры?

Ответ: Взрыв явился следствием автогенной резки трубок для измерительных приборов. Так как смесь взрывоопасна, то варка или резка на трубах, наполненных газом, без предварительной продувки категорически запрещается. В данном случае резка произведена была без предварительной продувки, что и привело к взрыву.

б) Соответствуют ли показания на предварительном следствии свидетеля Тамма и обвиняемого Пушина об обстановке и причинах данного взрыва объективным техническим данным, имеющимся в распоряжении экспертизы?

Ответ: Соответствуют.

в) Может ли этот взрыв быть признан случайным или результатом злого умысла?

Ответ: При наличии строгой запретительной инструкции и без специального разрешения на такую работу со стороны технического директора или начальника цеха — факт нарушения этих инструкций не может быть признан случайным, а должен быть признан как результат злого умысла.

3. По обвалу газопровода на Горловском азотно-туковом заводе, имевшему место 14 ноября 1934 года

а) Какие причины вызвали 14 ноября 1934 года обвал газопровода на Горловском азотно-туковом заводе?

Ответ: Обвал газопровода произошел в результате накопления в нем чрезмерно большого количества воды (около 13 тонн). Накопление было вызвано тем, что конденсат из газопровода не спускался. Два спускных крана были закрыты. Вода сосредоточивалась в наиболее низком участке газопровода, причем накопившееся количество воды заняло до ²/₃ живого сечения газопровода и вызвало увеличение скорости движения газа до 16–30 метров в секунду.

Возникшая вследствие этого вибрация конструкции газопровода и гидравлические удары превысили напряжения металла дальше предела текучести, из-за чего газопровод был разрушен.

б) Соответствуют ли показания на предварительном следствии свидетеля Тамма и обвиняемого Пушина об обстоятельствах и причинах обвала газопровода объективным техническим данным, имеющимся в распоряжении экспертизы?

Ответ: Соответствуют.

в) Может ли этот обвал быть признан случайным или результатом злого умысла?

Ответ: Обвал газопровода не может быть признан случайным. Гул в газопроводе от чрезмерного накопления воды был слышен на заводе за 3¹/₂ часа до момента обвала газопровода. Необходимость немедленного спуска воды, остановка компрессоров до окончания спуска конденсата являлись обязательными техническими мероприятиями. Отсутствие этих мероприятий со стороны квалифицированных инженеров Тамма и Халезова указывает на злоумышленность их действий, которые привели к обвалу газопровода».

Председательствующий: Тов. Лекус имеет слово для заключения.

Лекус (эксперт): По предложению следственных органов в Кузнецком бассейне в течение октября, ноября и декабря месяцев 1936 года работал целый ряд экспертных комиссий по вопросам в связи с преступной деятельностью обвиняемых Шестова и Строилова в Кузбассе, как было нам сформулировано. Эти экспертные комиссии изучили довольно большое количество фактического материала, собранного в рудоуправлении. Кроме того они посетили все те шахты, которые считали необходимым посетить по ходу дела, и сами осматривали те горные выработки, к которым относились те или другие материалы. И, наконец, — комиссия, которая уже изучала все материалы, собранные на рудниках в Кузбассе, в которую входили горный инженер Горбачев, горный техник Дмитров и я.

В связи с поставленными вчера государственным обвинителем прокурором Союза тов. Вышинским и утвержденными судом вопросами для того, чтобы дать ответ на эти вопросы, я пользовался всеми материалами, которые я здесь и представляю суду.

…Теперь я перехожу конкретно к ответу (читает): «Заключение по вопросам, поставленным государственным обвинителем прокурором Союза ССР тов. Вышинским и утвержденным судом эксперту Лекус, в связи с преступной деятельностью обвиняемых Шестова и Строилова в Кузбассе.

А. Горные пожары на Прокопьевском руднике

1. Причины возникновения пожаров.

Ответ. Горные подземные пожары возникли вследствие:

а) Применения камерно-столбовой системы горных работ с естественным обрушением потолочной толщи и системы зон, с межзонными целиками, также с естественным обрушением потолочной толщи при разработке мощных пластов.

Оставшийся в недрах уголь оказывался в условиях, благоприятных для самонагревания, и в дальнейшем самовозгорался.

б) Технически неправильного применения вышеуказанных систем горных работ с обрушением, при котором резко возрастало число аварийных очистных горных выработок (том 44, стр. 68, 73–74)».

Дальше у меня идет абзац, который я прошу огласить на закрытом заседании.

Председательствующий: Пожалуйста.

Лекус: У меня есть объяснение к пункту «б» моего заключения.

Суть дела здесь заключалась в том, что сама система была неправильна и нецелесообразна, но ее можно было применять, стремясь к тому, чтобы работа была поставлена как можно лучше, а тут при плохой системе еще плохо ее применяли (читает): «в) Неприменения методов закладки выработанного пространства».

Председательствующий: Вы прочтите вашу табличку.

Лекус (читает):

(том 46, стр. 20).

2. Последствия этих пожаров.

Ответ: а) На закрытое заседание.

б) На закрытое заседание.

в) Наличие такого количества подземных пожаров в верхних горизонтах на круто падающих мощных пластах Прокопьевского рудника делает весьма затруднительным ведение горных работ на нижележащих горизонтах. Причем, впредь до того, пока подземные пожары не будут ликвидированы, работы на нижних горизонтах под очагами пожаров представляют большую опасность для людей, работающих в горных выработках.

г) Как возникновение, так и наличие старых пожарных очагов усложняет и дезорганизует ведение горных работ, срывает выполнение планов угледобычи и повышает себестоимость угля.

3. Была ли возможность предотвратить эти пожары?

Ответ: Как правило, применение рациональных систем горных работ, в первую очередь с закладкой выработанного пространства, практически упраздняет возможность возникновения подземных пожаров.

На Прокопьевском руднике была возможность вести закладочные работы простейшими способами, впредь до постройки сооружений для механизированной закладки выработанного пространства (том 44, стр. 56).

Была возможность форсировать строительство временной механизированной закладки, между тем деньги на это строительство не использовывались (том 44, стр. 43).

Таким образом возможность предотвратить пожары была; эта возможность не была использована сознательно.

Б. Состояние вентиляции на Прокопьевском руднике

Вентиляция шахт на руднике находится в чрезвычайно тяжелом, дезорганизованном состоянии и не обеспечивает нормального ведения горных работ.

1. Причины плохого состояния вентиляции.

Ответ: а) Нарезка вентиляционных выработок далеко отставала от проходки основных выработок, в результате чего создавались глухие, необслуживаемые искусственной вентиляцией забои.

б) Воздух, подаваемый главными вентиляторами, резко неравномерно распределялся по отдельным участкам и забоям.

в) Переносные вентиляторы устанавливались так, что образовывали круговорот испорченной струи воздуха.

г) Вентиляционные перемычки и двери своевременно не строились и не ремонтировались, вследствие чего происходила утечка воздуха и нарушалась схема вентиляции.

д) Задерживался переход на искусственную вентиляцию.

2. Последствия плохого состояния вентиляции.

Ответ: а) На закрытое заседание.

Отравлений со смертельным исходом за 1935 г. — два случая и за 9 мес. 1936 года — два случая (том 46, стр. 26).

б) С 1933 года по октябрь 1936 года произошло 10 взрывов газа и угольной пыли. При этом 21 человек пострадали, получив ожоги лица и рук, и один случай смертельный (том 46, стр. 139, 140, 141).

в) Наличие загазованных горных выработок приводило к дезорганизации работ и уменьшению выполнения плана угледобычи.