Четыре года падал снег Полынская Галина
– Спокойной ночи. – Барон проводил его печальным взглядом. Когда за графом закрылась дверь, он в сердцах выругался, чего не делал с молодых лет.
Утром Голодев чувствовал себя совершенно разбитым. Он оделся и причесался с особой тщательностью, оттягивая каждую минуту, приближающую к прощанию с Ольгой. Он знал, что ночного Летнего Сада, ее глаз, губ, прикосновения ее волос к своему лицу, он не забудет никогда.
– Что ж, – вслух сказал он своему отражению, – все и без того казалось сном, сном пускай и остаётся. Все сны заканчиваются рано и ли поздно.
В двери постучали.
– Входите, не заперто.
– Доброе утро, – Карл был полностью одет и готов идти в гости. – Когда выходим?
– Сейчас, – вздохнул Голодев, – только надо купить цветов… ну и все остальное.
– Безусловно, – Барон был расстроен и зол. Отчего-то во всей сложившейся ситуации обвинял исключительно себя и глупого пёсика Чарли. «А ведь еще напросился лететь с Сергеем, чтобы присматривать за ним! – думал он. – Чтобы в беду не попал! Хорошо присмотрел, нечего сказать!»
– Я готов, идемте.
Голодев взял свою трость, забыв, что земляне так не ходят, вышел из номера и направился к лифту. В молчании они спустились вниз и вышли из гостиницы. Утро выдалось прозрачным и солнечным. Голодев еще раз прочитал написанный на листке бумаги адрес Ольги.
– Возьмем такси? – предложил Карл, будучи уверенным, что Голодев откажется и захочет прогуляться по городу.
– Да, пожалуй, – равнодушно кивнул Сергей.
«Ну вот, началось…» – подумал Карл и замахал рукой, останавливая машину.
Потом они долго ехали, и Сергей смотрел на проносящиеся мимо дома, мосты, деревья, ощущая тупую занозу, засевшую в сердце. «Смогу ли я когда-нибудь еще побывать здесь? – подумал он. – Увижу ли еще когда-нибудь Ольгу?»
– Остановите-ка, милейший, – Карл увидел женщину, продающую цветы, – Сергей Николаич, вы хотели цветов купить.
– Да, сейчас.
Голодев вышел из машины и взял у продавщицы все розы, какие были. По дороге они захватили еще и шампанского с конфетами. Этими покупками занимался барон, Голодев оставался в машине, он держал охапку красных, белых, желтых роз и пытался придумать, что же сказать Ольге, с чего начать…
– Мы приехали, – голос фон Штоффа вернул его к действительности, – вот ее дом.
– Уже?
Голодев вздохнул и выбрался из машины. Пока барон расплачивался, Сергей разглядывал дом Ольги, пытаясь угадать, какие окна – её.
– Ну, идемте? – в руках барон держал объемный целлофановый пакет.
– Идемте.
Они поднялись на второй этаж и, немного помедлив, Сергей постучал.
– Входите! – послышался голос Ольги. Друзья открыли дверь, навстречу к ним бросился Чарли.
– Здравствуй, малыш, – Голодев погладил его и посмотрел по сторонам, Ольги не было видно.
– Проходите в зал! – донесся откуда-то ее голос. – Я сейчас!
Они вошли в скромно обставленную комнату, шторы на окнах были задернуты, на накрытом столе горели свечи. Карл принялся вытаскивать из пакета шампанское и выставлять на стол. Голодев продолжая держать в руках охапку роз, подошел к книжным полкам, где стояли фотографии Ольги.
– Даже не думайте об этом, – предупредил барон. – Не трожьте снимки!
– Я и не трогаю…
– Доброе утро, господа.
Голодев и фон Штофф обернулись на звук Ольгиного голоса и замерли. На ней было лиловое платье, сшитое по моде Инфанты. Каскады оборок и лент струились до самого пола, декольте открывало ее плечи и шею, на груди переливалось колье, а волосы были убраны в высокую прическу, увенчанную диадемой. В руках Ольга держала веер. От неожиданности Голодев и фон Штофф не могли произнести ни слова, лишь смотрели на нее.
– Что же господа стоят? Проходите к столу, – улыбнулась она, будто не замечая их потрясения. – Да что это с вами? Это же просто костюм, я его в театре взяла, там у меня подруга работает. Я смотрюсь в нем нелепо?
– Ну что вы, – наконец пришел в себя Сергей. – У меня просто нет слов! Это такой неожиданный сюрприз. А это… это вам, – он потянул Ольге розы. – То есть, нет, погодите, вы пораните шипами руки.
– Ничего страшного, – она взяла букет, – спасибо.
Поднявшись на цепочки, девушка поцеловала Голодева, и унесла куда-то цветы.
– Со мной чуть инфаркт не приключился, – прошептал Карл.
– Она великолепна, – мечтательно произнес Голодев, – могла бы блистать в свете…
– Да, ничего не могу сказать, это так, – Карл открыл шампанское, и разлил его по бокалам, – прелестная девушка, но не забывайте, зачем мы здесь. Мы пришли попрощаться.
– Попрощаться? – в дверях комнаты стояла Ольга с вазой в руках. – Вы сказали, что пришли попрощаться?
– Да, – печально ответил Голодев, – к сожалению, это так. Завтра мы уезжаем.
Воцарилась тишина, такая тишина, что было слышно, как пенится шампанское в бокалах на столе.
– Ну что ж, – сдержанно проговорила Ольга, – пока сделаю вид, что ничего не слшала, иначе праздника не получится.
Она улыбнулась и, присев в реверансе, сказала:
– Прошу к столу, господа.
Голодев с фон Штоффом поклонились, а Сергей нащупал в кармане пиджака бархатную коробочку. Ему хотелось хоть что-то оставить на память о себе.
Глава пятнадцатая: Мы ничего не можем изменить
– Ольга Александровна, – сказал Карл, – не возражаете, если я выкурю сигару на балконе?
Карлу вовсе не хотелось курить.
– Да, конечно.
Прихватив бокал шампанского, барон торопливо вышел из комнаты. Снова воцарилась тишина, Ольга внимательно разглядывала свой бокал, потом сказала:
– Я почему-то решила, что вы если не на совсем приехали в наш город, то хотя бы надолго…
– Мне надо было сразу сказать, но я… я просто не мог, мне даже страшно было думать об этом.
– Ну что ж, – с усилием улыбнулась она, – любая сказка рано или поздно заканчивается, часы бьют двенадцать и Золушка снова превращается а секретаршу.
В ее глазах заблестели слезы, этого Голодев уже не мог перенести. Он встал с кресла и обнял Ольгу.
– А ты можешь не уезжать? – прошептала она. – Ты можешь остаться со мной?
Голодев отрицательно покачал головой.
– Но почему? – она отстранилась и посмотрела ему в глаза. – Возьми меня с собой, слышишь? Возьми! Я буду достойна тебя, обещаю! Ты изменил для меня все вокруг, я не знала, что мир может быть таким! А теперь ты уедешь! И все закончится…
– Если бы я только мог, если бы только мог, – Голодев, будто одержимый целовал ее лицо, руки, плечи, волосы. – Боже мой, что же я наделал! Прости меня, прости, пожалуйста!
– Никто не виноват, – устало опустились ее плечи, – хорошо, что были хотя бы эти пара дней.
В этом платье, в полумраке задернутых штор, в дрожащем свете свечей, она казалась будущей королевой.
– Оля, я вернусь, – вдруг твердо произнес он. – Слышишь? Я обязательно вернусь. Пускай я не смогу увезти тебя на свою родину, но я вернусь.
– Нет, – она покачала головой и улыбнулась, – не надо меня утешать, я же знаю, что этого не будет.
– Ну почему же? Я ведь люблю тебя.
– Взаимно, – она к окну. – Поэтому будет лучше, если мы перестанем мучить друг друга. В конце концов, время все лечит…
– Нет, не правда, оно не лечит, оно медленно убивает! Я это знаю по себе. А потом наступает зима, которая длится всю жизнь, и ты понимаешь, что ничего не можешь изменить, ты бессилен и перед этой зимой и перед этим временем…
– Вот именно, мы ничего не можем изменить.
– Кхе, кхе, – деликатно кашлянул, вернувшийся барон, – пора идти, друг мой.
– Да, сейчас, подождите еще немного, Карл.
– Хорошо, – барон снова отправился на балкон, мысленно проклиная Милетова, Хрустальницкого их ссору, приведшую к поездке на Землю.
– Олечка, – граф подошел к ней, – не знаю, примите ли вы мой скромный подарок, но мне хочется оставить хоть что-то на память о себе.
– Это ни к чему, – спокойно ответила она, – я и так тебя никогда не забуду.
– И все-таки, возьми, пожалуйста, – он протянул ей коробочку.
– Спасибо.
Она открыла ее, на черном бархате переливался перстень с топазом. Ольга надела его на безымянный палец, на котором носят обручальные кольца, и закрыла лицо руками.
– Нам пора идти, – снова напомнил фон Штофф.
– Да, идемте, – Голодев поцеловал пальцы девушки и вышел, закрыв за собою двери.
Всю дорогу к гостинице они молчали, так же молча разошлись по своим комнатам и принялись собирать вещи. Только сейчас Карлу пришла мысль, что они понятия не имеют, по какой дороге возвращаться к кораблю…
Вечером, когда вселились из «Астории», барон поделился этим с Голодевым.
– А ведь верно, – задумался Сергей, – где же мы его оставили?
Карл поежился от вечерней прохлады.
– Остается только один выход.
Карл остановил такси и сказал водителю:
– Милейший, нам надо попасть за город.
– А куда именно?
– Дело в том, что мы не знаем, по какой дороге приехали сюда, но нам надо попасть именно на ту дорогу.
– А что вы видели, когда въезжали в город, помните?
Общими усилиями Голодев и фон Штофф вспомнили кое-что опознавательное, и водитель догадался, куда держать путь.
– Садитесь, – кивнул он, – отвезу.
Погрузив вещи в багажник, господа забрались в салон, и Голодев в последний раз посмотрел по сторонам. Ему казалось, что каждую минуту он может увидеть Ольгу, сейчас она появится вон оттуда, в черном платье…
– Едемте, Сергей Николаич, – поторопил Карл, – надобно успеть дотемна.
– Да, конечно.
За окнами проносились ставшие дорогими Голодеву окрестности, и ему казалось, что каждый камень здесь уже знаком. Голубоватая вечерняя синева опускалась на город, наступала белая ночь и в Летнем Саду она тоже будет белой…
– Друг мой, ну не надо так, – Карл переживал за Голодева, за Ольгу и вообще просто переживал, – все пройдет, все забудется…
– Оставьте, – Сергей отвернулся к окну и барон понял, что разговора не получится. Вскоре машина выехала за город.
– Может, надо было ей всё рассказать? – тихо сказал Голодев. – Может, надо было все объяснить?
– Нет, – уверенно покачал головой барон, – вы все сделали правильно.
– Эх, если бы знать, что мы делаем правильно, а что нет, – грустно усмехнулся Сергей, – тогда бы меньше совершалось непоправимых ошибок.
– Давайте-ка внимательнее осматривать окрестности, – перевел разговор барон, – как бы не пропустить того лесочку.
– Да, верно.
Голодев стал смотреть в окно, но перед глазами все расплывалось и ему было решительно все равно, найдут они лесочек или нет.
– Вон, вон там остановите, – оживился Карл, – нам вот там выходить.
– Там? – удивился водитель, – пассажиры с чемоданами приехали в чистое поле.
– Да, около того лесочку остановите.
– Хорошо, – пожал он плечами, останавливая машину. Голодев вышел на дорогу и посмотрел на небо. Где-то там, далеко, его ждала родная планета… Царила тишина, только в лесу, скрывающем корабль, пели птицы.
– Пойдемте, Сергей Николаич, – поторопил Карл. Они взяли вещи и направились к деревьям.
Глава шестнадцатая: Выпейте вы
Продираясь сквозь ветки, барон пытался вспомнить, где именно они оставили корабль. Чемодан мешал, затрудняя путь, но Карл упорно шел вперед, будучи уверенным – чем скорее они покинут Землю, чем дальше от нее окажутся, тем лучше будет для всех. Голодев брел за ним, ничего не видя перед собой.
– Да где же эта чертова железяка? – ворчал фон Штофф, в очередной раз получая веткой по лицу. – Прямо беда сплошная!
– Вот он, – Голодев кивнул вправо, меж деревьев виднелся корабль.
– О, верно, я и не заметил!
С удвоенным рвением барон помчался к единственному выходу из сложившейся ситуации. Добравшись до корабля, он стукнул кулаком по кнопке, открывающей входные шлюзы. Они с мягким жужжанием поехали вверх, в салоне вспыхнул свет.
– Милости прошу, – сказал фон Штофф, затаскивая свой чемодан, – входите скорее.
Сергей вошел вслед за Карлом, и шлюз закрылся. «Ну, вот и все, – подумал граф, – вот и все…»
– Сейчас мы с вами разопьем шампанского за хорошую дорогу, – излишне весело произнес барон, – и в путь! Теперь-то у нас не будет неприятностей с управлением, насколько мне известно, корабли Инфанты настроены на автоматический режим возвращения, верно?
– Да, – кивнул Голодев, – проблем не будет.
Они вошли в лифт, и Карл приказал доставить их в зал управления.
– Думаю, ночи дожидаться не станем, – сказал барон, – все равно они светлые, а места здесь пустынные, так что отправляемся прямо сейчас.
– Хорошо.
Лифт доставил их на место. Оставив чемоданы в зале, друзья подошли к пульту управления и Голодев сел в кресло пилота. В обзорном иллюминаторе волновалась потемневшая листва.
– Сейчас схожу за шампанским, – сказал фон Штофф, – кажется, мы оставили его в корабельной гостиной…
Голодев смотрел на засыпающее небо, чистое небо, под которым оставалась чудесная планета и девушка Ольга с маленькой рыжей собачкой.
– Вот, я все принес, – барон открыл бутылку, наполнил бокалы и протянул Голодеву.
– Все же, что ни говори, поездка удалась на славу, – улыбался Карл, – теперь выпьем за хорошую дорогу домой.
– Выпейте вы, – медленно произнес Голодев.
– А вы? – удивился он.
– А я остаюсь.
– То есть как? – Карл плюхнулся в кресло. – Что значит – «остаетесь»?
– Просто остаюсь и все, – пожал плечами Голодев. – Это значит, что жить я буду здесь.
– А я? – барон оторопело смотрел на Сергея, – его лицо было спокойным, даже умиротворенным.
– И вы оставайтесь.
– Но я не могу, это невозможно!
– Тогда возвращайтесь без меня.
– А что я там скажу? Куда вы делись?
– Скажите, что умер, погиб, попал под машину, все что угодно. Я не вернусь на Инфанту.
– Да вы в своем уме?! – завопил барон, с размаху ставя бутылку на пульт. – Что вы такое несете? Это же преступление в планетарном масштабе!
– Я умер, какое же это преступление? Много наших жителей погибло здесь, пускай и я буду в их числе.
– Нет, нет и еще раз нет! Я не позволю вам!
– Но вы мне и не помешаете, – Сергей отставил бокал и улыбнулся. – Я принял решение, друг мой, я хочу начать жизнь заново, другого шанса не выпадет.
– Я понимаю, – вдруг сник фон Штофф, – хорошо вас понимаю… Мне будет вас не хватать.
– А вы приезжайте почаще, тем более, знаете, где меня найти. Помните Оленькин адрес?
– Помню, – проворчал барон. – Ох, что же вы делаете, что же творите! Почаще приезжать! Как будто это так просто – сел и поехал!
– Именно, сел и поехал, – светло улыбнулся Голодев.
– Но, как я вас оставлю? Кто же о вас позаботится?
– Я сам превосходно о себе позабочусь, главное, у меня есть теперь Оленька и Чарли, а еще этот город и эта прекрасная планета, где все времена года наступают своевременно.
– А у меня были только вы… – пробормотал Карл, отворачиваясь. – Впрочем, если хоть кто-то из нас будет счастлив, это уже хорошо. Я сейчас.
Он торопливо вышел из зала, а Голодев провел рукой по пульту управления, словно прощаясь и с ним, и с кораблем, и со всем, что было в его жизни… Вскоре вернулся барон, он принес конверт.
– Вот, возьмите, – вздохнул фон Штофф.
– Что это?
– Деньги, земные деньги, надо же вам, в конце концов, на что-то жить. С тем уровнем, на который вы себя обрекаете, этого вам должно хватить лет на двести-триста.
– Спасибо, дорогой мой, – Голодев обнял барона.
– Не за что, – пробормотал он. – Как приеду, привезу ваши рубашки, халаты, чайный сервиз, тот, с именными вензелями…
– Пустое! – рассмеялся Голодев. – Приезжайте скорее сами, я буду очень скучать.
– Ничего не могу обещать, – барон вздохнул и отвернулся. – Ладно, ступайте, надеюсь, не раскаетесь в своем решении, не пожалеете о содеянном.
– Нет, – твердо сказал Голодев. – А теперь я, пожалуй, пойду.
– Идите, – отмахнулся Карл, – идите, пока я не передумал и не запер вас в лифте… так, стойте, паспорт у вас, деньги, вещи тоже…
– Прощайте, друг мой, – Сергей обнял Карла.
– Прощайте, привет Ольге Александровне.
Карл сел за пульт управления. Он слышал, как Голодев взял свой чемодан и вышел из зала. Мягко загудела кабина лифта, опускаясь вниз.
– Ну что ж, может оно и к лучшему, – вздохнул барон, – может так оно и правильно…
В обзорном иллюминаторе он увидел Голодева. Тот обернулся и помахал фон Штоффу, барон поднял свой бокал, выпивая за Сергея и за его новую жизнь, потом нажал клавишу старта, глядя, как граф Голодев быстро идет через лес к пустой шоссейной дороге.
Эпилог
Известие, что Сергей Голодев погиб на Земле, потрясло общество Инфанты. Убитый горем барон фон Штофф, зачем-то незамедлительно приобрел небольшой космический корабль и усердно принялся обучаться управлению им. На все вопросы он отвечал, что собирается лететь умирать на Землю, туда, где покоится дорогой друг. Общество решило оставить в покое бедного барона и дать ему пережить тяжелую утрату, надеясь, что его странности со временем пройдут сами собой.
Графиня Голодева недолго предавалась печали и скоро снова стала выезжать в свет вместе с дочерью.
Отношения Милетова и Хрустальницкого достигли своего апогея, когда Алексей все же увел даму Виоланта. Поговаривали, будто он всерьез собирался жениться на ней. После очередной попытки застрелить друг друга, разгневанный государь отправил таки Милетова на Землю, надеясь проучить его.
Вернувшись на Инфанту, Милетов клятвенно утверждал, что своими собственными глазами видел Голодева живым и здоровым, гуляющим по набережной с весьма очаровательной особой и рыжим мопсом и, якобы, вид у всех троих был донельзя счастливый. Но, Милетову разумеется никто не поверил, да и как можно верить на слово человеку, который прилетел с Земли в таком пьяном состоянии, что посадил свой корабль на крышу императорского дворца…
1996 г.
Читать бесплатно другие книги:
