Время прибытия Поляков Юрий
- Электричка с истошным звуком
- Мчится,
- свет впереди неся…
- Приучайте сердца к разлукам,
- Ведь иначе
- прожить нельзя!
- Ведь иначе…
- А что иначе?
- Не изменит привычка нас —
- Ты глядишь на меня
- не плача, —
- Потому что нельзя сейчас,
- Потому что,
- во встречу веря,
- Ты —
- еще не простившись —
- ждешь,
- Потому что сомкнутся двери,
- Прогремит по вагонам дрожь,
- И столбы побегут проворно,
- Замелькают в глазах кусты,
- Станет крошечною платформа,
- А на ней белой точкой —
- ты.
- …Закурю.
- Возьму себя в руки,
- Втиснусь в правильную канву:
- «Если жизнь – это вид разлуки,
- Значит, я хорошо живу!»
Невозможное
- Ты опять заглянула вперед
- И губами твердишь неживыми:
- – Неужели все это пройдет —
- И однажды мы станем чужими?
- Неужели однажды, ничуть
- Ни лицом, ни душой не печалясь,
- Ты отправишься дальше в свой путь,
- Словно мы никогда не встречались?
- Я же стану расчетливой впредь:
- Только так может жизнь получиться…
- Это невероятно,
- как смерть,
- Но все именно так и случится!
Диалог
- – Послушай,
- что будет потом,
- Когда ты…
- полюбишь другую?
- Жить в городе этом
- пустом,
- Как прежде,
- одна —
- не смогу я!
- – Послушай!
- Что будет, когда
- Нас вовсе не будет на свете?!
- А ты жить мечтаешь всегда,
- Как малые дети!
- – Как дети…
Тайна
- Не нужно объяснений никаких.
- Моя любовь —
- как терпкий день весенний,
- Как звездный свет,
- как прозвеневший стих,
- Как нелюбовь —
- не знает объяснений.
- А станут внятны сердцу и уму
- Весна,
- стихи,
- мерцанье звездной пыли,
- Пусть остается тайной,
- почему
- Мы, полюбив,
- однажды разлюбили…
О Луне
- Наверное, был я настырно не прав.
- И ты объяснилась со мной.
- Сказала, вздохнув и плечами пожав:
- «Не вечно ничто под Луной!»
- На крыши домов опускался закат.
- В окошках пылало стекло.
- Мамаши домой созывали ребят.
- Листву по асфальту мело.
- И ты подняла воротник у пальто.
- Ну, что ж, получил я сполна!
- Печально.
- Но много печальнее, что
- Не вечна, увы, и Луна…
Разрыв
- В доме пахнет безлюдьем,
- Хоть все лампы горят.
- Мы с тобою не будем
- Разбираться,
- кто прав, виноват,
- Багровея от пыла.
- Выяснять,
- чья правей правота:
- Это все уже было —
- Дипломатия, и прямота,
- И уходы с возвратом,
- И прощенье с улыбкой змеи…
- Это страшно, как атом, —
- Расщепленье семьи…
С коляской
- Сегодня у меня семейный вид!
- Иду —
- смотрю по сторонам с опаской:
- Я не один,
- я с детскою коляской,
- В которой,
- улыбаясь,
- дочка спит.
- И все тревоги моего пути
- Вам, папы, мамы, хорошо знакомы:
- Преодолеть колдобины,
- подъемы,
- Внимательно дорогу перейти…
- Усилие —
- подъем внезапно крут.
- Усилие —
- бригада яму рыла.
- Усилие…
- А может быть, та сила,
- Что
- д в и ж у щ е й
- в истории зовут?
Дочь
- Круглолица и светловолоса,
- Мы с тобою – две капли воды.
- Ты – ответ на мои вопросы,
- Для чего эти дни и труды.
- Голубые глаза поднимаешь,
- Смотришь весело и хитро.
- Ты пока еще понимаешь,
- Что такое – зло и добро.
- Только все затуманят годы.
- Жизнь пройдет,
- как по телу дрожь.
- …Ты меня сохранишь от невзгоды
- И от счастья убережешь.
Сам – себе
- А я хочу себе помочь,
- А я твержу о том,
- Что у тебя, дурак, есть дочь,
- Жена и теплый дом.
- Допустим,
- в доме есть сквозняк,
- Но есть ведь и уют,
- Который «счастием»,
- дурак,
- Спокон веков зовут!
- – А как же быть
- с ночной тоской,
- С мечтами об ином?
- Решай:
- одним дом нужен свой.
- Другим —
- мечты о нем…
Полночный муж
Петру Корякину
- Явиться домой
- в половине второго,
- На кухню скользнуть,
- в темноте
- Найти в сковородке немного второго,
- Оставленного на плите,
- Жевать и внимать,
- как за стеночкой тонкой
- Поскрипывает тишина,
- Как встала к проснувшемуся ребенку
- Уставшая злиться жена, —
- И вдруг загрустить о любви стародавней,
- Забытой любви
- и о том,
- Что вот и пора —
- собирать свои камни,
- А я уже выстроил
- дом.
Когда-нибудь
- Все в жизни, наверно, возможно:
- Когда-то и я, может быть,
- Любить научусь осторожно,
- Без боли, без страха любить.
- В минуты прощанья и встречи,
- Предательство даже открыв,
- Я буду спокойно беспечен,
- Насмешливо нетороплив.
- Смогу и любовь, и утраты
- Принять,
- безмятежность храня…
- И с этой поры
- никогда ты
- Не сможешь
- так мучить меня!
Расходимся
- Расходимся сдержанно,
- честь по чести,
- «Условия» обговорив меж собой.
- И завтракаем пока еще вместе,
- А все остальное —
- давно вразнобой.
- Но чтобы сдержанней сердце стучало,
- Допустим,
- что не было прожитых лет,
- Допустим,
- разрыв – это наше начало:
- – Так, значит, в субботу на Сретенке?
- – Нет.
История любви
Ю. Батурину
- Приходит время горевать —
- И, словно сердцу вторя,
- Мне вспоминается опять
- Мелодия «Love story».
- Давно уж фильм забыли тот:
- Другие
- интересней!
- А вот мелодия
- живет —
- Наверно, что-то есть в ней:
- Тот элегический настрой,
- Тот холодок по коже,
- Который для души порой
- И радости дороже…
- Так и любовь.
- Уйдет – зови,
- Уже не отзовется.
- И лишь история любви,
- Как песня,
- остается.
Воспоминания о несчастной любви
- Закрываю глаза и чувствую
- Душный запах ее волос,
- Вспоминаю улыбку грустную,
- Нежно-требовательный вопрос:
- – Ты меня не разлюбишь?
- Правда же?
- – Как ты можешь!
- Конечно, нет! —
- Я носил на свиданья ландыши
- (За полтинник – большой букет)
- И в кино до конца
- выдерживал
- Производственные боевики:
- Все сеансы в ладонях
- удерживал
- Две ее тонкоперстных руки.
- У подъезда,
- уже на прощание,
- Мы стояли с ней обнявшись.
- Я такие
- давал обещания —
- Не исполнить за целую жизнь!
- Сердце в сладких мучениях корчилось,
- А душа была счастьем полна,
- Но понятно,
- чем все это кончилось:
- Разлюбила меня она!
- Как смотрел я на мир с отчаяньем
- И пойти был на все готов,
- Обойду я пока молчанием:
- Это —
- тема других стихов.
- Почему ж мне с улыбкой вспомнилась
- Та мальчишеская беда?
- Потому что кончилась молодость.
- К сожалению,
- навсегда…
В час пик
- В переходе метрополитена
- В час, когда народ спешит домой,
- Два потока встречных непременно
- Нас столкнут когда-нибудь с тобой.
- Мы под шум толпы о всяком-разном
- Поболтаем несколько минут:
- – Как на личном фронте?
- – Все прекрасно!
- – А дела служебные?
- – Идут…
- – Ты прости…
- – Да что ты! Все забыто…
- – Ты пойми!
- – А кто меня поймет?..
- Тут прохожий нас толкнет сердито:
- Это, мол, не сквер, а переход!
- Я затороплюсь и неуклюже
- Телефон попробую узнать,
- Неудачно пошучу про мужа,
- Попрошу увидеться опять…
- Ну а ты,
- улыбчиво печалясь
- (Хочешь в грусть, а хочешь, в радость верь),
- Скажешь:
- – Мы удачно повстречались:
- Я тебя забыть смогу теперь…
Телефон
- А вот – пожелтелый блокнот
- В красивой обложке тисненой.
- Страница, другая…
- А вот —
- И номер ее телефона.
- Сомнений на пару минут:
- А что там?
- А как она встретит?
- – Такие у нас не живут, —
- Неласковый голос ответит.
- Наверно, ошибка?
- Опять
- Вращается диск:
- – Извините…
- – Вам что? Сорок раз повторять?
- И больше сюда не звоните…
- А ты по «09» проверь.
- Но девушка медлит с ответом…
- И думай, что хочешь теперь,
- А можешь —
- не думай об этом.
После любви
- Я теперь о тебе вспоминаю спокойно.
- Боль и ревность в душе заменила усталость.
- Так, должно быть,
- народ вспоминает про войны,
- От которых увечных давно не осталось,
- Не осталось ни вдов, ни сирот.
- Лишь порою
- В старой книге найдешь описание сечи
- Или, землю на месте сражения роя,
- Меч заржавленный сыщешь
- да прах человечий.
- И представишь,
- о давней невзгоде горюя,
- Как пробитые стяги взвивались,
- привольны…
- Что же мы за народ?
- О любви говорю я!
- А выходит про муки людские —
- про войны…
Не могу
- Не могу,
- Не могу,
- Не могу не писать о войне!
- Значит,
- память других
- ближе собственной памяти мне?
- Значит,
- беды чужие
- утрат моих личных больней?
- Не могу объяснить…
- Если мог,
- не писал бы о ней…
Из отцовского дневника
- «Фашист – не человек! – сказал майор. —
- Взбесившаяся гадина, зверюга…
- Нет у него ни братьев, ни сестер,
- Нет, ни отца, ни матери, ни друга!
- Нет у него жены и нет детей…
- И нет души.
- Ему лишь крови надо!
- И дела нет, товарищи, святей,
- Чем раздавить зарвавшегося гада!
- Теперь второе. Как пожар тушить,
- Когда на дом упала «зажигалка»…
- А нам бы в бой – фашистов задушить…
- По ним ведь не заплачут. Их не жалко!
Я – живу
- Мне душу бередят утраты эти.
- Я всех погибших вижу наяву.
- Им до смерти хотелось жить на свете,
- Как мне сейчас.
- Но я-то ведь живу!
Когда случается война
- Нахмурясь, думает крестьянин
- О том, кто уберет поля.
- Спортсмен – что будет только ранен.
- Старушка – что пойдет пальба.
- Хозяин – что его постройка
- Возможно, будет сожжена.
- Ревнивый муж – о том, насколько
- Верна красивая жена.
- Поэт – о том, что нынче люду
- Не до рифмованных обид…
- И все – о том, что живы будут.
- Что будет кто-нибудь убит…
Закон
- У жизни неизменные законы.
- Лишь кровью можно
- уничтожить зло.
- Вовек бы не изгладились окопы,
- Когда бы в землю столько не легло!
Они
Мы брали пламя голыми руками.
Грудь разрывали ветру…
Н. Майоров. Мы. 1940
- Мир казался стозевным,
- готовым обрушиться зверем
- Эта схватка была им
- самою судьбой суждена.
- И они ее ждали, готовились…
- Мы же не верим,
- Если честно сказать,
- в то,
- что может начаться война.
- И мечтой о сражениях
- наши сердца не терзались.
- Мы, наверное, просто
- боялись накликать беду.
- А они ее ждали —
- и все-таки чуть не сломались
- Те железные парни
- в том сорок проклятом году.
Погибшие
- Без вести пропавшие бои!
- Сколько их, неведомых,
- в которых
- Падали ровесники мои
- На войною выжженных просторах.
- Ни к чему громоздкие слова.
- От убитых не родятся дети.
- Утешалась и была права
- Крепче всех любившая на свете.
- И других —
- по-прежнему чиста —
- Ласковым одаривала взглядом.
- Приходили…
- Но не на места
- Тех,
- ушедших,
- а вставали рядом.
- Словно перетянуты шнурком
- Их места, как на музейном кресле.
- Воротился каждый бы в свой дом,
- Если бы сейчас они воскресли…
Две темы
- Нет, невозможно это!
- Попробуй-ка назови
- Хотя б одного поэта,
- Который не пел о любви.
- Но и в тишайшие годы
- Ты не отыщешь мне
- Хотя б одного кого-то,
- Кто не писал о войне…
Сороковые
- Нам никуда от них не деться.
- Их век неизмеримо долог.
- В подушке каждого младенца
- Сидит заржавленный осколок.
Обращение
- Ушедшие, они, конечно, знают,
- Как мы живем, наш каждый шаг и час
- И думают, и созидают с нами,
- А иногда, быть может, и за нас.
- Поэтому, наверное, взрослея,
- Пронзая толщу невозвратных дней,
- С годами человечество мудрее,
- В мечтах смелее и в делах сильней.
- Рационализаторство природы!
- Умы ушедших светят нам из тьмы…
- О, как за те четыре страшных года
- Непоправимо поумнели мы.
- Ни часу я под пулями не прожил.
- Мне мирная страна судьбой дана,
- Но не могу я без холодной дрожи
- Произнести короткое – «война».
- Она во мне горит кровавым нервом,
- Вдается в душу огненной дугой,
- Ведь не обрушься небо в сорок первом —
- И я бы нынче был совсем другой.
- И как поэты прежде муз просили
- Гнать кровь стиха в сплетеньях строчек-жил,
- Так павших я прошу о вещей силе
- Сказать о том, чего не пережил…
Бездорожье
«Счастье существует лишь на проторенных путях (в обыденной жизни)» – цитата из романа Шатобриана «Рене». Пушкин любил это высказывание и часто цитировал.
Из источника
- …А Пушкин не был декабристом:
- Уж так сложилось,
- что не смог
- Избрать
- в российском поле чистом
- Печальнейшую из дорог.
- И не пришелся ко двору он:
- Царям свободная хвала,
- Которую поэт дарует,
- Тогда не надобна была.
- Зато святому самовластью
- Любви
- служил он не за страх,
- Но знал,
- что обретают счастье
- Лишь на обыденных путях,
- Но знал и то,
- что искра божья,
- Не озаряя торный путь,
- Всегда ведет по бездорожью.
- И в этом – суть. И в этом – суть!
На острове Святой Елены
- Что видеть мог Наполеон,
- Прозревший перед смертным часом,
- Когда был словно распылен
- На тысячи видений разум?
- Когда бесплотною толпой
- Клубились отблески былого:
- Изгнание, Тулонский бой,
- Коронованье, Ватерлоо…
- Раскручиваясь все быстрей,
- Сливались битвы, страны, лица:
- Москва, Египет…
- Князь Андрей
- Под синевой Аустерлица.
Мураново
- Ты помнишь, мы в Мураново брели
- Вслед за бегущей по лазури тучей,
- Нисколько не робея той земли,
- Где жил поэт российский Федор Тютчев.
- Шел дождь из жарких солнечных лучей
- Со звонким градом
- птичьих песнопений.
- Он становился ярче, горячей,
- А душный ветер веял все степенней.
- До немоты прозрачная река!
- Как из другого мира тени рыбьи!
- Речной травой обвиты облака,
- Плывущие по золотистой зыби!
- …И стерлась непонятная черта,
- Как будто бы пришел конец разлуке.
- И я впервые Тютчева читал,
- Сменив слова на запахи и звуки!
Реконструкция
- Ломают люди старый дом —
- Мотор ярится.
- Водитель в стену бьет ядром
- И матерится!
- Умели строить в те года:
- Вот это – кладка!
- Что здесь механика,
- сюда
- Нужна взрывчатка!
- Прораб по-фронтовому крут —
- Не любит споров:
- Ведь люди новоселья ждут!
- Давай саперов!
- Пришли.
- Рванули.
- Божья мать!
- Щебенка – градом…
- А можно было не ломать
- И строить рядом.
Дом
- От старинного дома
- останутся стены
- С напряженными торсами
- кариатид.
- Дом лесами оденется
- и постепенно
- Все удобства двадцатого века вместит!
- Будут лифты сновать
- вверх и вниз неустанно.
- Никаких коммуналок!
- Одна благодать —
- Жить в отдельной квартире,
- где в белую ванну
- Можно влезть
- и о вечности порассуждать.
- Словом, все будет,
- как полагается,
- кроме
- Одного нарушенья порядка вещей:
- В самом деле,
- а как быть с законом о форме,
- Содержанию соответствующей?
Рассказ старого скульптора о первом вдохновении
- – Ей, богу, такого ответа
- Не ожидал никак…
- – Контрреволюция – это
- Люди в особняках.
- Я – молодой, чумазый.
- Со мной человек шесть.
- Стучимся —
- и к носу маузер:
- «Кто еще в доме есть?»
- Наверх поднимались молча,
- Крадучись по пятам,
- Рванули:
- «А ну, сволочи!»
- А там…
- Мы на пороге замерли.
- Там…
- Ослеплены.
- Там женщины беломраморные,
- Крылатые пацаны!
- А эти (числом не меньше.
- У них,
- так и есть,
- штаб!)
- С наганами – и за женщин.
- Пали, мол, в баб!
- – И не стреляли?
- – Куда там!
- Этот маневр не нов.
- По – твердым телам статуй.
- По – мягким телам юнкеров.
- Грохот, осколки, ругань…
- Эти шли до конца!
- И Афродите безрукой
- Нечем закрыть лица…
- Лег по углам грохот.
- Утренний свет сер.
- Домовладелец охал —
- Контрреволюционер!
- Он своей пули дождался,
- Враг пробудившихся масс…
- А я сразу после Гражданской
- Подался во ВХУТЕМАС…
Диспут
Легенда
- Был прорицатель сморщен, стар,
- В пещеру втиснут.
- Был дерзок, молод комиссар —
- И вышел диспут.
- – Мы революции врагов
- Разгоним стаю!
- Не будет больше бедняков!
- – Я это знаю…
- – Мы всех накормим.
- Наш набат
- Весь мир разбудит!
- Жизнь станет краше во сто крат!
- – Все так и будет…
- – Поднимет чудо-города
- Всех звонниц выше
- Страна свободного труда!
- – Я это вижу…
- – Да ты, старик, и впрямь – пророк!
- Тогда скажи мне:
- Как я умру? Какой мой срок
- Отпущен в жизни?
- Ты не молчи – я устою!
- За дело наше
- Готов я смерть принять в бою,
- Под пыткой вражьей.
- Пусть будет страшен мой конец,
- А все же светел!
- Не бойся, говори, отец!
- Он не ответил.
Мемориальная доска
- Золоченые буквы читаю:
- «В этом доме работал и жил…»
- Здесь он лучшие строчки сложил,
- Те, которые я почитаю,
- Те, которые чувствую кожей,
- И хожу ведь сюда оттого.
- Вот и мраморный профиль его.
- Знатоки говорят:
- непохожий.
- Ну и пусть!
- Я бы зря не корил
- Эти мемориальные доски —
- Ведь вон там,
- у дворовой березки,
- Он стоял, папиросу курил…
Маросейка
- Я лбом к стеклу прижимаюсь:
- темно в заоконном мире.
- На милую Маросейку
- ночь опустилась опять.
- Уже тишина поселилась
- в большой коммунальной квартире,
- Все реже шаги в коридоре —
- и нужно поэтому спать.
- И бабушка стелет постель мне,
- шепча непонятно и мудро:
- – Вот жизнь-то, прошла-пробежала,
- как день, пролетела, кажись…
- Что значит «прошла»? – удивляюсь,
- ведь завтра опять будет утро.
- Что значит – «как день, пролетела»?
- Ведь это же целая жизнь!
Взросление
- …А в детстве неминуемая порка
- Казалась мне страшней небытия!
- Как больно ощущать!
- Как помнить горько! —
- Что я бессилен
- за пределом «я»!
- Мой детский ум упорно с этим спорил.
- Воздушный замок рос и шел на слом…
- Я повзрослел, когда однажды понял,
- Что не всесилен и в себе самом…
Вечер встреч
- Седой учитель держит речь
- И плачет поневоле —
- Традиционный вечер встреч
- Сегодня в нашей школе.
- Я тихо выйду в коридор —
- Тоска по переменам
- Во мне осталась до сих пор,
- А руки пахнут мелом.
- И в сердце радостная дрожь
- Начальных дней наследство,
- Как будто не во тьму идешь,
- А в детство…
Парта
- Я подчинюсь потребности невнятной.
- Я отмахнусь от бесконечных дел,
- И я припомню,
- за какою партой
- Кто из моих товарищей сидел.
- Всех рассажу и шумом класс наполню…
- Но память вдруг споткнется на бегу:
- Я места своего никак не вспомню,
- Найти свою же парту не могу…
Молоденький учитель
И. А. Осокиной
- Молоденький учитель,
- Я у доски страдал,
- А ученик-мучитель
- Вопросы задавал.
- Откинет крышку парты,
- Наставит гневный взгляд:
- – А вот Некрасов в карты
- Горазд был, говорят?
- Добро и разум сеял,
- А сам!
- Да как он мог?
- А что Сергей Есенин,
- А Александр Блок
- Творили в жизни личной!!
- Скажите – почему?
- …Я непедагогично
- Молчал в ответ ему.
- Не знал я, как об этом
- Сказать ученикам.
- Нет! Нелегко поэтам
- Жить по своим стихам.
Воспоминания о райкоме
Павлу Гусеву
- Я был инструктором райкома,
- Райкома ВЛКСМ.
- Я был в райкоме словно дома,
- Знал всех и был известен всем.
- Снимая трубку телефона,
- Я мог решить любой вопрос:
- Достать молочные бидоны
- И провести спортивный кросс.
- О, как я убеждал умело,
- Старался заглянуть в нутро.
- Когда ж не выгорало дело,
- Грозился вызвать на бюро!
- К полночи доплетясь до дома,
- Снопом валился на диван,
- Как будто я построил домну
- Или собрал подъемный кран.
- Оговорюсь на всякий случай:
- Я знал проколы и успех.
- Да, я инструктор был не лучший,
- А все же был не хуже всех!
- Как говорится, по другому
- Теперь я ведомству служу,
- Но в переулок тот, к райкому,
- С хорошей грустью захожу.
- Здесь все в дыму табачном тонет,
- Как прежде, срочных дел – гора.
- И, словно взмыленные кони,
- Проносятся инструктора.
- Мальчишечка звонкоголосый
- Кричит, настойчив и ретив:
- – Вы не решаете вопросы!
- А для чего тогда актив?..
- И, трубку положив
- сердито,
- Он, хмурясь, остужает пыл.
- Еще все это не забыто:
- И я таким недавно был!
- Предполагал успеть повсюду,
- А в голосе звенела сталь,
- Но я таким уже не буду
- – Смешным, напористым…
- А жаль.
Тень кроны
- Природа стирает людские следы,
- Как будто прорехи латает:
- Пустеют деревни —
- дичают сады,
- Колодцы травой зарастают.
- И, словно обиду на мир затая,
- Меж тучами прячется солнце…
- А может быть, жизнь,
- до кровинки твоя,
- Не только тобою живется?
- В лесу заплутаешь,
- присядешь на пень
- И, слушая шорохи, звоны,
- Почувствуешь:
- ты – лишь узорная тень
- Лучами пронизанной кроны…
Зимний этюд
- Март. Ветер.
- Я совсем продрог.
- Река, замерзшая, прямая,
- Течет притоки принимая
- Под снегом спрятанных дорог.
- Река жива и без воды:
- Ее волнуют, морщат, зыбят
- Припорошенные следы,
- Лыжни,
- а с неба сыплет, сыплет…
- Мир черно-белый,
- смазан, смутен,
- Мир снегопадом испещрен,
- Мир, словно фильм,
- который крутят
- С доисторических времен…
Монолог
- …И каким себя умным-разумным ни числи,
- Как досаду сомнений в себе ни глуши,
- Все равно есть на свете
- и чувства, и мысли,
- На которые просто не хватит души.
- Может, гены не те?
- И среда подкачала?
- Не дано! И тебя ничего не спасет:
- С рук талант не купить.
- Не начать жизнь сначала.
- Не достичь ослепительных этих высот!
- Что ж, смирись и живи.
- Есть иные заботы,
- Приносящие радость, достаток и честь…
- Но, копаясь в земле,
- не забудь про высоты —
- Те, что не для тебя,
- ну а все-таки есть!
Дорожная исповедь
Геннадию Игнатову
- Дождливый ветер просквозил до дрожи.
- Автобус опоздал на целый час.
- Чем дальше в жизнь —
- тем становлюсь похожей
- На вас, мои попутчики,
- на вас!
- А был когда-то
- простодушным богом,
- Предполагал весь мир
- перевернуть!
- Нуждался в малом, рассуждал о многом…
- Все так,
- должно быть,
- начинают путь.
- Чем дальше в жизнь,
- тем все трудней на деле
- По-божьи жить
- и думать о святом:
- Сначала понял,
- что небеспределен,
- Что невсесилен —
- выяснил потом.
- И так живу,
- от глупостей опомнясь.
- Попутчиками
- сдавленный с боков…
- Как втиснулись
- в окраинный автобус
- Полсотни неудавшихся богов?!
Поэт и врач
- Хочу,
- чтобы путь мой был долог,
- Но каждому —
- время свое.
- Ах, мой дорогой кардиолог,
- Послушайте сердце мое!
- Хоть мне далеко до больницы
- И с виду я не инвалид,
- Но сердце болит и томится,
- Томится оно и болит!
- – Дышите.
- Оденьтесь.
- Картина
- Болезни понятна:
- скорей
- Всего, у вас —
- тахикардия…
- – По-нашему, значит,
- хорей! —
- Что ж, с веком больным,
- суматошным
- Ты, сердце, пребудешь в ладах,
- Коль бьешься размером двусложным
- С ударом
- на первых слогах!
Иронический автопортрет
- Все время спешащий,
- беседующий сам с собою,
- С тоскою смотрящий
- хорошеньким девушкам вслед,
- Зашоренный службой,
- стреноженный милой семьею —
- Таков рядовой современный советский поэт.
- Нет! Он, как и был,
- выразитель, певец и так дале…
- В нем Дантов огонь подугас, но еще не зачах:
- Он ищет любовь
- в заурядном семейном скандале,
- Он душу народа исследует в очередях.
- Он пишет о БАМе, о храме,
- о старенькой маме,
- Про трубопрокатный
- и трепетный девичий стан,
- Он может всплакнуть
- над березкою, ставшей дровами.
- Воспеть лесорубов,
- перевыполняющих план.
- Он пишет в автобусе, в поезде и в самолете,
- Использует также
- троллейбус, метро и трамвай,
- Поэтому эпоса
- вы у него не найдете:
- Сложил три куплета —
- и хватит, приехал, вставай!
- Вот так он живет
- и прижизненной славы не просит,
- Но верит, конечно:
- в один из ближайших веков
- Прикрепят, быть может,
- в автобусе сто сорок восемь
- Табличку:
- ЗДЕСЬ ЖИЛ И РАБОТАЛ
- ПОЭТ ПОЛЯКОВ
Из книги «Личный опыт»
(1987)
Понимаете, люди!
- Я, наверное, в чем-то,
- как в юные годы, беспечен.
- И пока еще,
- к счастью,
- тяжелых не ведал потерь,
- Но совсем незаметно
- я стал понимать,
- что не вечен.
- И скажу даже больше:
- я в этом уверен теперь!
- Присмотритесь:
- все меньше
- на солнечных улицах в мае
- Ветеранов войны…
- Поглядите:
- от года тесней
- Городские кладбища…
- Я это теперь понимаю
- Не умом изощренным,
- но грешною плотью своей.
- В глупой юности веришь,
- что высшею метой отмечен:
- Философствуешь,
- плачешь,
- надеешься…
- Ну а сейчас
- Я спокоен и тверд.
- Потому что, как все мы,
- не вечен…
- Понимаете,
- люди,
- как общего много у нас!
Казак
- Ведущая даст ему слово,
- Он встанет,
- посмотрит на зал,
- Немного помнется и снова
- Расскажет,
- как белых рубал,
- Как мог он с единого маха
- Врага развалить до седла.
- В душе его не было страха —
- В руке его сила была!
- Расскажет:
- был план генеральский
- С рабочих спустить восемь шкур,
- Но Блюхер из Верхнеуральска
- Увел их в советский Кунгур…
- Все было: потери,
- утраты —
- Народ о них песни сложил…
- Но дед не расскажет про брата,
- А Дмитрий у белых служил.
- Вот как их судьба разделила
- И вдруг под Уфою свела…
- И смог он —
- была еще сила! —
- Врага развалить до седла…
Часовня
- Часовня на окраине села…
- Никак не может позабыть о старом:
- Когда вершились новые дела,
- Ее с размаху сделали амбаром.
- Она перетерпела этот срам,
- Его сквозняк повыдул понемногу.
- Который год часовня ищет Бога,
- Привычного к дощатым закромам…
Годовые кольца
- Теплолюбивые растенья,
- Привыкшие к погожим дням, —
- Малейшее сгущенье тени
- Мерещится бедою нам,
- А были пращуры покрепче!
- Найдешь по кольцам годовым,
- Когда слова гортанной речи
- Гнал над полями горький дым.
- А ведь еще страшнее было,
- Когда, размашисто-легка,
- Под корень пращуров рубила
- Самодержавная рука!
- Кровь и страдания без меры,
- Ложь и безверие в груди —
- Такие селекционеры,
- Что заступи и отведи!
Монолог расстрелянного за невыполнение приказа
В. Цыбину
- Я был расстрелян в сорок первом.
- «Невыполнение приказа
- В смертельный для Отчизны час».
- Ударил залп.
- Я умер сразу,
- Но был неправильным приказ!
- И тот комбат, его отдавший,
- В штрафбате воевал потом,
- Но выжил, вытерпел и даже
- Еще командовал полком.
- Тут справедливости не требуй:
- Война не время рассуждать.
- Не выполнить приказ нелепый
- Страшнее, чем его отдать.
- …Но стоя у стены сарая,
- Куда карать нас привели,
- Я крепко знал,
- что умираю,
- Как честный сын своей земли…
Кино
- По телевизору война.
- Какой-то фильм,
- почти что новый.
- Рассвет. Безмолвие. Весна.
- Но дрогнул ствол многодюймовый,
- И фронт ожил,
- и враг попер,
- Обрушилась артподготовка…
- Но узнаваемый актер
- Уже приподнялся неловко.
- Вот он,
- бесстрашием гоним,
- Взлетел на бруствер —
- и по знаку
- Массовка двинулась за ним
- В несокрушимую атаку!
- И вдруг,
- разрывом опален,
- Споткнулся
- и упал в сторонку…
- Но однорукий почтальон
- Надежно спрятал похоронку…
- И он воскрес!
- Сквозь забытье,
- Сквозь кровь
- на той траве весенней
- Усталые глаза ее
- Показывали путь к спасенью.
- Потом —
- завшивленный барак
- И шепот о побеге скором —
- Недолго поглумился враг
- Над узнаваемым актером!
- Вот общий план:
- дорога, даль…
- Обратный путь,
- какой он длинный!
- Луч солнца высветил медаль,
- Медаль «За взятие Берлина»…
- А мой сосед вздохнул опять:
- – Ведь это ж надо
- так завраться!
- А впрочем…
- Правду рассказать —
- Недолго сердцу разорваться…
Информация из-за рубежа
- Читаю и опять кусаю губы:
- Виновники немыслимой беды —
- Подонки, изуверы, душегубы
- Опять сухими вышли из воды.
- А говорили: им теперь не скрыться,
- Кого они на помощь ни зови,
- Скоты, клятвопреступники, убийцы
- Опять живыми вышли из крови.
- Теперь им что?
- Теперь хоть небо рухни.
- Они уже в другом конце земли.
- У них – кабак национальной кухни
- Той нации, что чуть не извели.
- А мы кричим «К ответу!», полагая,
- Что время все расставит на места…
- Нет, справедливость тут нужная другая,
- Которая жестока и проста.
Ощущение
- Чудесный день!
- Осенний резкий свет
- Слепит глаза и золотом, и синью.
- Куплю газету, пачку сигарет,
- Присяду, закурю…
- Кроссворда нет —
- Есть про «радиоактивную пустыню,
- Которой станем, если…».
- И от слов,
- Почти привычных обезуметь можно,
- Так человек, считая, что здоров,
- Прислушался к обмолвкам докторов
- И осознал, что болен безнадежно!
* * *
- Давным-давно,
- в детстве, мне объяснили,
- что солнце
- неумолимо остывает и когда-нибудь —
- через много тысяч лет —
- погаснет вовсе.
- И тогда все сущее на Земле
- погибнет!
- По ночам я плакал
- и мучительно фантазировал:
- как же уберечь солнце от угасания,
- а человечество
- от неминуемой лютой смерти?
- Я с трудом успокоился,
- когда меня твердо заверили,
- будто время от времени
- в солнце врезается огненная комета
- и светило разгорается с новой силой!
- Теперь вечерами
- я всматривался в черное небо,
- похожее на огромный рентгеновский снимок,
- ища глазами хвостатую спасительницу
- рода людского.
- – Не беспокойся! – смеялись взрослые. —
- – На твой век солнца хватит!..
- – А как же потом? – недоумевал я.
- Прошло время.
- Много времени…
- Иногда вечерами я поглядываю на небо,
- но уже не ищу комету-избавительницу,
- я просто прикидываю,
- какая будет завтра погода
- и стоит ли выезжать с семьей на природу…
- А в газетах пишут,
- что солнце продолжает остывать,
- и даже быстрее,
- чем считалось раньше.
Донской монастырь
- «Она бы мне могла составить счастье!» —
- Какой старорежимный оборот…
- Нам нужно было раньше повстречаться,
- А может,
- позже…
- Кто тут разберет?
- В Донском монастыре гуляет осень,
- Ограды полны
- палою листвой.
- Монахов нет…
- Давай у гида спросим:
- Как дальше жить,
- что делать нам с тобой?
- И как из дней,
- счастливых, буйных, пестрых,
- Вернуться в мир
- постылой тишины?..
- Но у тебя,
- как у принявшей постриг,
- Глаза печальны
- и отчуждены…
* * *
- «Разбилось лишь сердце мое…» —
- это из романса.
- Теперь так не говорят,
- теперь скажут: «Инфаркт!»
- – и, уж конечно, не по причине
- любви.
- «Разбилось лишь сердце мое…» —
- это метафора.
- Но почему же тогда,
- возвращаясь домой
- после нашей последней встречи,
- я слышал,
- я чувствовал,
- как слева в груди
- дробно и жалобно
- стучат друг о друга
- осколки?
- «Разбилось лишь сердце мое…» —
- это из романса.
Встреча
- В московской бестолковой суете
- Мы встретимся однажды
- и увидим,
- Что мы не те,
- да, мы совсем не те
- И мы уже друг друга не обидим.
- Поговорив немного обо всем
- И высчитав,
- как много дней промчалось,
- Поймем,
- что мы уже не принесем
- Друг другу радости.
- А прежде получалось…
Актриса
- С тобою нужно быть
- смелей и злей,
- А я слепым щенком
- скулю и тычусь…
- Но ты же не из плоти —
- ты из тысяч
- Забытых и несыгранных ролей.
- Я грех такой
- на сердце не возьму!
- В тебя влюбиться —
- получить в придачу
- И горний мир,
- где ни черта не значу,
- И вашу закулисную возню.
- Вот ты вошла,
- насмешлива,
- легка, —
- Присела к зеркалу,
- втираешь грим умело,
- А может быть, не грим —
- крем Азазелло?
- Узнаю после третьего Звонка…
Вечер
- Дождь со снегом
- в окно
- кулаками замерзшими
- лупит.
- Я хожу и курю
- сигареты одну за одной.
- Нет, я должен понять,
- разобраться:
- она меня любит
- Или просто играет,
- как с глупым мальчишкой, со мной.
- Но ведь я же и сам
- никогда не любил обязательств,
- Обещаний,
- обетов,
- нелепых расспросов впотьмах.
- Почему же меня
- ее сдержанность так обижает,
- Недосказанность некая…
- Нет, не в объятьях —
- в словах…
- Дождь со снегом
- всю ночь
- кулаками замерзшими лупит.
- Скоро утро, а значит,
- мы скоро увидимся с ней.
- Я почти засыпаю,
- мне снится:
- она меня любит!
- Сновидения мудры,
- а утро еще мудреней…
Одиночество
- Мне нравится быть одиноким —
- Зайти в переполненный бар
- И, выпив чего-нибудь с соком,
- Поймать удивление пар,
- Их недоуменные взгляды:
- «Откуда такой нелюдим?
- А ведь «упакован»
- как надо
- И молод. И все же один!»
- А после
- под стереовопли,
- Под грохот танцующих ног
- Грустить,
- что ботинки промокли,
- Что осень,
- что я одинок,
- Что вся эта радость хмельная
- И девушки в джинсах тугих,
- Как будто планета другая,
- Доступная лишь для других.
- А я уж чего-нибудь с соком
- Еще на дорожку попью.
- …Вот я и побыл одиноким —
- Пора возвращаться в семью.
В пионерском лагере
- Ныряет месяц в небе мглистом.
- И тишина, как звон цикад,
- Дрожит над гипсовым горнистом,
- Плывет над крышами палат,
- Колеблет ветер занавески.
- Все как один,
- по-пионерски,
- Уставшие ребята спят…
- А там, за стеночкой дощатой,
- Друг друга любят,
- затая
- Дыханье,
- молодой вожатый
- И юная вожатая…
- Всей нежностью, что есть на свете,
- Июльский воздух напоен!
- Ах, как же так?
- Ведь рядом дети!
- Она сдержать не в силах стон…
- Ах, как же так?!
- Но снова тихо.
- И очи клонятся к очам…
- И беспокоится врачиха,
- Что дети стонут по ночам…
Возвращение
- Ну вот и пора —
- возвращаемся
- Каждый в судьбу свою.
- Давай еще раз
- попрощаемся,
- Давай я опять постою
- На скверике,
- у киностудии,
- Сжимая сникший букет,
- С тревогой ловя в многолюдии
- Единственный силуэт
- И чувствуя,
- как пробираются
- По телу смятенье и дрожь,
- Как сердце опять примиряется
- Со страхом,
- что ты не придешь.
- …Ты выйдешь,
- грустна и загадочна:
- – Прости,
- я на полчаса… —
- – А мне и минуты достаточно —
- Запомнить твои глаза…
* * *
- Я видел,
- как двое влюбленных
- пытались и не умели расстаться.
- Был темный ветреный вечер.
- Над городом повисла тяжелая холодная туча.
- Влюбленные медленно, с трудом
- размыкали объятья,
- потом,
- крепко держась за руки,
- отстранялись друг от друга,
- точно хотели лучше разглядеть
- и запомнить любимые черты.
- Наконец,
- разорвав пальцы,
- они, мучительно,
- непрестанно оглядываясь,
- начинали расходиться в разные стороны.
- Я видел,
- как неожиданно,
- словно приняв некое важное решение,
- юноша резко повернул назад
- и бегом воротился
- к замершей в ожидании подруге,
- обнял ее,
- и все началось сначала, —
- только на этот раз
- воротиться пришлось девушке.
- И, конечно,
- ни юноша, ни девушка
- не догадывались,
- что в этих бесконечных прощаниях
- и возвращениях,
- как в витке гена,
- зашифрована вся их будущая
- любовь…
Зеленый лист
- Поглажу ствол.
- Он холоден и мшист.
- Вверх посмотрю,
- чтоб солнце ослепило…
- Зеленый лист!
- Ты превращаешь в жизнь
- Сгорающее заживо светило.
- Луч,
- пролетевший сквозь безбытие,
- Преодолевший черное безмолвье,
- Вонзая в щит зеленый острие,
- Становится дыханьем,
- плотью,
- кровью,
- Тобою, мною…
- Видно, неспроста
- Я думаю и думаю про это.
- А может быть,
- и странный дар поэта —
- Подобие зеленого листа?
Земляничная поляна
- …И вот – рассветный лес,
- парной,
- туманный,
- Трава умыта,
- ствол сосновый рыж,
- А дальше —
- земляничная поляна:
- Казалось,
- ступишь – ноги обагришь,
- Казалось,
- не собрать всего и за год…
- Но вот растаял
- золотистый чад,
- И я иду из леса
- с горстью ягод,
- Да и они —
- по-моему —
- горчат…
О памяти
- Оттенков память не хранит,
- Судьбу отображая в целом.
- И у былого строгий вид:
- То стало черным,
- это – белым…
- И вот,
- порвав с прошедшим связь,
- Забыв потраченные силы,
- Я думаю,
- былым томясь:
- – Быть может,
- так оно и было?..
- Но если так,
- то как я мог
- В том негодяе ошибиться,
- Об этот камень ушибиться,
- Быть с доброй женщиной жесток?
- Как мог я
- не увидеть зло,
- Себе ж готовя неудачи?
- Ведь все иначе быть могло!
- …Но ведь и было все иначе!
Моей дочери
Из Добромира Задгорского
- Ты отыскала первые слова —
- Невинные,
- невольные глаголы.
- Я начинал с того же.
- Ты права:
- Мы в мир приходим праведны и голы.
- Потом,
- как муравьи,
- найдем сучок,
- Травинку,
- каплю меда
- – и довольны!
- У каждого в душе живет сверчок,
- Но он поет,
- когда мы сердцем вольны…
Реминисценция
Николаю Самвеляну
- «Земную жизнь пройдя до половины…»
- Я так хотел бы
- воротиться вспять.
- Но время не дает,
- толкает в спину —
- И нужно дальше весело шагать,
- И делать вид,
- что опыт – это благо,
- И веровать в познанье без границ,
- И понимать,
- что чистая бумага
- Правдивее измаранных страниц…
* * *
- Некогда я был учителем словесности.
- И однажды,
- пытаясь выразить ученикам
- ту ненависть,
- которую испытывали
- к Жоржу Дантесу-Геккерну
- современники Пушкина, —
- я сказал:
- – Представьте себе на минуту,
- что Юрий Гагарин
- не разбился во время испытательного полета,
- а был убит на дуэли
- смазливым и наглым юнцом…
- По глазам,
- по лицам учеников
- я понял,
- что нашел самое убедительное для них,
- самое горькое сравнение…
Справедливость
Дантес умер в почете во Франции в 1895-м – в год образования «Союза борьбы за освобождение рабочего класса».
- Он умер в девяносто пятом!
- Министром был и пэром стал!
- Заделался аристократом,
- Как в Петербурге загадал.
- Скончался старцем именитым
- И схоронен
- куда пышней!
- Где ж вы шатались, Эвмениды,
- Со справедливостью своей?
- Вы покарать любого в силе.
- Так почему
- душе пустой
- За кровь певца не отомстили
- Бесчестьем или нищетой?
- Зачем, в добро ломая веру,
- Его не уложили в гроб,
- Поставив к новому барьеру,
- Вогнав свинец в бездарный лоб!
- Зачем гниением проказы
- Его не обратили в грязь,
- Чтоб он про юные проказы
- В подпитье вспоминал,
- смеясь?!
- Чтоб сладко пожил,
- не ответя
- За все сполна – в конце концов.
- Иль божьей кары нет на свете
- Для извергов и подлецов?!
- Да будь бы я на вашем месте
- О Эвмениды, —
- ни на миг
- Не мешкал бы с кровавой местью!
- – Дантес? Он милый был старик…
Завещание
- Секундант на рассвете придет.
- Примиренье?
- Не может быть речи!
- Подпоручик всю ночь напролет
- Переводит бумагу и свечи,
- Унимает озноб,
- а не страх, —
- Нужно трезво подумать о многом:
- О семье,
- о друзьях,
- о долгах —
- Перед тем
- как предстать перед Богом…
- В сердце взвесить и зло, и добро,
- Тихо вымолвить слово прощанья…
- Подпоручик,
- кусая перо,
- Сочиняет свое завещанье.
- У него талисман на груди.
- Он шутя попадает в монету
- И, не веря,
- что смерть впереди,
- Пишет,
- пишет почти до рассвета.
- …Под окном дробный шелест дождя.
- Сон предутренний темен и сладок…
- Дело чести мужской, уходя,
- За собою оставить порядок!
Сельское кладбище
- Здесь у меня никто не похоронен,
- И надписи мне мало говорят,
- Но я брожу
- под зычный грай вороний
- По лабиринту крашеных оград,
- Читаю даты
- и считаю строки,
- Как будто жизни суть —
- в ее длине…
- А в чем еще?
- Ни свод небес высокий,
- Ни прах подножный
- не ответят мне.
- Да и зачем ответ,
- простой и скорый,
- Что вместо лада
- нам несет разлад,
- Как этой старой церкви,
- на которой
- Еще видны большие буквы —
- «СКЛАД».
Холодная осень
- Какая холодная осень,
- Как день полусонно тягуч,
- Как редко покажется просинь
- Меж тяжких,
- провиснувших туч!
- А ветер
- то угомонится,
- То градом ударит сплеча…
- К побегу готовятся птицы,
- Зачем-то про это крича.
- И столько
- рябины на взгорье,
- Что лес ослепительно ал, —
- Как будто кровавое море
- Девятый обрушило вал!
В старом сквере
- В старом сквере,
- желтом от акаций,
- Сладкий ветер наполняет грудь…
- Стоило на белый свет рождаться,
- Чтобы умереть когда-нибудь?
- Ненависть к природе
- потайная
- И надежда:
- «все – не то,
- что – я»!
- Это – детство.
- Оторопь ночная
- И утробный страх небытия.
- Время научило мыслить шире.
- Я природу понял и простил:
- Счастлив тот,
- кто в ненадежном мире
- Радостно и долго прогостил.
Разговор
- – Не жизнь – сплошная суета,
- Чтоб хлеб сыскать насущный.
- Сшибает с ног не клевета,
- А шепоток наушный! Любовь
- (по множеству примет) —
- Лишь головокруженье.
- И знания по сути нет —
- Одни предположенья!
- А сердцу не передохнуть,
- Пока не изболится…
- – А ты видал когда-нибудь
- Жизнь из окна больницы?..
В командировке
- Бесхитростный гостиничный уют.
- На шифоньере —
- инвентарный номер.
- Здесь, чая наливая,
- намекнут
- На комнату,
- где кто-то как-то помер.
- Здесь не ищи оставленный дневник
- По тумбочкам…
- Сей этикет старинный
- Теперь забыт.
- Ты обнаружишь в них
- Обертку мыла,
- тюбик «Поморина»,
- Использованный.
- Или на стене
- Прочтешь душещипательную строчку,
- С которою согласен я вполне:
- «Как скучно просыпаться в одиночку!»
- …Сыграли гимн,
- а я лежу без сна,
- Пугаясь тьмы,
- своей и заоконной,
- И жизнь так одинока,
- так грустна,
- Как эта ночь в гостинице районной!..
* * *
- Когда я – очень редко —
- заворачиваю в мой
- Балакиревский переулок,
- заставленный бело-синими
- новыми домами,
- похожими на литровые пакеты молока, —
- я отыскиваю глазами
- старенькие, такие щемяще знакомые
- деревянные домики,
- окруженные выбеленными заборчиками
- и старыми тополями,
- ветви которых аккуратно ампутированы
- во имя чистоты улиц.
- Когда я – очень редко —
- брожу по моему Балакиревскому переулку,
- глубоко вдыхая
- металлический запах теплого летнего дождя,
- я испытываю странное чувство,
- словно мне повстречался давний знакомец,
- который с годами не старится почему-то,
- а, наоборот, молодеет!
- И вот я стою перед ним
- и пытаюсь разглядеть
- на его непривычно юном лице
- милые моему сердцу,
- но почти совершенно разгладившиеся
- морщины…
Одноклассница
- Листья в желтое красятся,
- Не заметив тепла…
- У моей одноклассницы
- Дочка в школу пошла!
- Сноп гвоздик полыхающий
- И портфель на спине…
- Нет, ты, Время, пока еще
- Зла не делало мне.
- И пока только силою
- Наполняли года!
- Одноклассница,
- милая,
- Как же ты молода!..
Мысленный эксперимент
- Есть люди потрясающей удачи!
- Она к ним словно
- приворожена,
- Самой собой: машина,
- деньги,
- дача,
- Кинематографичная жена.
- Они что хочешь
- купят, обменяют,
- Они с любым начальником на «ты»,
- Их женщины такие обнимают,
- В которых мы не чаем наготы.
- Они всегда улыбчивы и горды,
- Для них проблем,
- как говорится,
- нет!
- Понадобится —
- душу сплавят черту
- За тридцать с чем-то
- памятных монет!
- Они переживут любые бури,
- Все потеряют —
- и опять вернут…
- Пожил бы я в такой везучей шкуре!
- Из любопытства…
- Несколько минут…
Наставник
- У поэта эстрадная стать
- И костюм с золотистым отливом.
- Он стихи меня учит писать,
- Озираясь зрачком суетливым.
- Он листает мой сборник,
- кривясь,
- И, смешно наслаждаясь собою,
- Говорит про непрочную связь
- Между строчкой моей и судьбою.
- Он по столику перстнем стучит
- И опять начинает сначала:
- Мол, строка у меня не звучит —
- Наставляет,
- как жить,
- чтоб звучала…
- Крепко врос он в приятную роль
- Златоуста,
- пророка,
- патрона —
- Обветшалой эстрады король,
- За ненужностью свергнутый с трона…
- Сытый, самовлюбленный осел!..
- Но сижу, уважительно стихший:
- У него я однажды прочел
- Гениальное четверостишье…
Жалоба
- Кругом раскисшие сугробы,
- С деревьев капает вода…
- А как душе хотелось,
- чтобы
- Снег не кончался никогда!
- Чтобы холодное светило
- И каждый день и целый век
- Над синей кромкою всходило
- И поджигало чистый снег.
- Чтоб я летел
- лыжнею плавной,
- Всесильной радостью гоним…
- Но вот не совпадают планы
- Природы
- с мнением моим!
- И потому в округе тает.
- Водой заполнилась лыжня.
- И в жизни так всегда бывает,
- По крайней мере, у меня…
В электричке
- Речитативом монотонным
- Про долю горькую твердя,
- Она влачится по вагонам,
- Несет чумазое дитя,
- Она бормочет еле-еле,
- В глаза стараясь заглянуть:
- Мол, погорели,
- погорели,
- Мол, помогите кто-нибудь!
- А я читал в одной газете,
- Что все как раз наоборот,
- Что просто попрошайки эти
- Морочат трудовой народ,
- Что у такой вот мнимой нищей,
- Разобездоленной на вид,
- Хранятся на сберкнижке тыщи
- И дом —
- дай каждому —
- стоит,
- Что это – просто тунеядцы,
- Им только бы урвать свое,
- Не смей, товарищ, поддаваться
- На их притворное нытье!
- Народ наш не возьмешь обманом,
- Народ наш вовсе не таков!
- …И каждый шарит по карманам,
- Сор обдувая с медяков.
Современный спор
Николаю Игнашину
- Остепененный врач завелся быстро
- И стал кричать,
- что существует Бог!
- В ответ поэт,
- носитель божьей искры,
- Его перевоспитывал,
- как мог.
- До хрипоты,
- друг друга обзывая,
- Поэт и медик спорили о том:
- Что есть душа,
- и что есть плоть живая,
- И что куда девается потом?!
- Известно:
- богословие – трясина,
- Но никуда не денешься,
- пока
- Порой еще бессильна медицина,
- Еще порой
- беспомощна строка!
- Врач, убеждая,
- кофе лил на скатерть.
- Поэт был аккуратен и речист…
- Двадцатый век:
- хирург – богоискатель.
- Служитель муз – научный атеист!
Атеистические чтения
- В какой-то книжке
- (вспоминать не буду названия)
- я как-то прочитал,
- Что за измену получил Иуда
- По тем годам солидный капитал.
- А я-то думал раньше:
- три десятка
- Каких-то там серебряных монет…
- И за такой пустяк (подумать гадко!)
- Спасителя спровадить на тот свет!
- Выходит, что Иуда был не промах.
- В предательстве прибыток разглядев,
- Он чаял сибаритствовать в хоромах
- Под ласками
- древнееврейских дев.
- И может быть,
- благообразно-старый,
- Любовью к достоверности горя,
- Иуда сочинил бы мемуары —
- Евангелие, проще говоря.
- А то бы и витийствовал,
- в запале
- Громя корыстолюбие и зло:
- Мол, самого чуть было не распяли,
- Но вырвался. Считайте – повезло!
- А как бы пел он
- об Отце и Сыне,
- О Духе, разумеется, Святом,
- Но взял и удавился на осине
- Истерзанный позором и стыдом.
- Непостижимо сердце человечье:
- Предателя замучила вина…
- Так не бывает! Тут противоречье,
- Которыми вся Библия полна…
Коммуналки
- Как много случилось событий
- В последнее время.
- И вот
- Кончается век общежитий —
- Эпоха комфорта идет!
- Из многоячейных и склочных
- Своих коммунальных квартир
- Мы вырвались в мир крупноблочный,
- Отдельный, с удобствами мир!
- О, здесь не фанерные стены,
- Здесь нет посторонних ушей,
- И здесь не кипят
- после смены
- На кухне пятнадцать борщей,
- А возле кастрюль не толкутся
- Пятнадцать хозяек,
- как встарь,
- И не с кем взбодриться,
- схлестнуться
- За кухонный свой инвентарь…
- А раньше:
- и радость, и горе,
- И ссора в похмельном чаду —
- Все рядышком,
- все в коридоре —
- И зло,
- и добро на виду!
- Друзья,
- вы по чести скажите:
- Жилищные сбылись мечты —
- Теперь вам не жаль общежитий,
- Семейственной той тесноты?
- Мне жаль…
- Хоть и дни протекают
- В комфорте…
- Когда раз в году
- Сосед на меня протекает —
- Я в гости к соседу иду…
* * *
- А может быть,
- все любови,
- которые выпадали на долю
- миллиардов людей,
- тысячелетиями приходивших
- на Землю
- и уходивших с нее…
- А может быть,
- все любови,
- о которых говорили,
- вздыхали,
- молчали
- под Луной,
- стершейся под затуманенными взорами,
- точно старый-престарый пятак…
- А может быть,
- все любови,
- которые, отцветая,
- роняли семена
- будущих страстей и желаний,
- связывая все новые и новые поколения
- в одну бесконечную очередь за счастьем.
- Так вот,
- может быть,
- все эти любови
- суть
- задуманный и осуществленный
- мудрой природой
- долговременный конкурс
- на самую жаркую,
- самую нежную,
- самую чистую,
- самую верную,
- самую крепкую…
- Короче говоря,
- самую-самую любовь?!
- Когда протрубят подведение итогов,
- пара-победительница
- получит в награду
- вечную жизнь,
- а значит, – и вечную любовь!..
- Вот так!
- А ты опять
- пугаешь меня разводом…
* * *
- Наверно, когда-нибудь
- (люди очень пытливы!)
- на срезе сердца
- можно будет рассмотреть
- любовные кольца.
- Наверно, когда-нибудь
- (люди очень внимательны!)
- по толщине этих колец
- можно будет отличить
- испепеляющую страсть
- от скоротечной интрижки.
- Наверно, когда-нибудь
- (люди очень изобретательны!)
- пустоту сердца
- можно будет прикрыть
- изящной
- текстурой —
- так называют
- полированную фанеру,
- на которой нарисованы
- изысканные узоры благородной древесины.
- …Но мы-то знаем,
- что под фанерой всего лишь
- прессованные опилки.
Футурологические стихи
- Все бесследно уходит,
- и все возвращается снова.
- И промчатся года
- или даже столетья,
- но вот
- Отзовется в потомке
- мое осторожное слово
- И влюбленный студент
- в Историчке
- мой сборник возьмет.
- Полистает небрежно,
- вчитается и удивится:
- «Надо ж, все понимали,
- как мы…
- Про любовь и про снег…»
- Но потом,
- скорочтеньем
- скользнув остальные
- страницы,
- «Нечитабельно, – скажет. —
- Двадцатый – что сделаешь —
- век!..»
Стихи, не вошедшие в сборники или не опубликованные
Юношеские стихи
(1968–1973)
Женщина
- Чего же ты хочешь, женщина?
- Чего же ты хочешь, женщина?
- В моем интеллекте трещина,
- Трещина поперек!
- Из этой пылающей трещины
- В глаза восхищенной женщины
- Капает, капает, капает
- Самый бесценный сок!
- А щеки горят от радости,
- Глаза потемнели от жадности,
- А руки все тянутся, тянутся
- В погоне за самым большим,
- За тем, что хранится бережно,
- О чем вспоминают набожно
- (И цвета, наверное, радужного!),
- Так вот, чего руки хотят!
- И тянутся, тянутся к трещине,
- Все ближе и ближе и ближе…
- Чего же ты хочешь, женщина?
- Не любви же?!
Ее душа – Сокольники весной
- Ее душа – Сокольники весной…
- Вот пара, убежавшая с урока.
- Он ей читает вдохновенно Блока,
- Будя покой асфальтово-лесной.
- Ее душа – Сокольники весной.
- Деревья протянули к небу ветви
- И просят листьев у весенних ветров.
- Им хочется пошелестеть листвой.
- Ее душа – Сокольники весной.
- Но листьев нет. Налево и направо
- Лишь пустота в раскидистых оправах.
- И шелестят деревья пустотой.
- Ее душа – Сокольники весной.
- Я вижу лес от края и до края
- И от одной лишь мысли замираю,
- Что это все оденется листвой.
- Ее душа – Сокольники весной.
- Я буду слеп: стеною шелестящей
- Прозрачная когда-то, встанет чаща,
- Укрыв покой асфальтово-лесной.
- Ее душа – Сокольники весной.
Оттепель
- …Дома простудились в январской капели
- И громко чихают хлопками дверей.
- «Пора распускаться?» – оторопели
- Деревья, морщины собрав на коре.
- Дрожат от озноба и клонятся по ветру,
- Глаза удивленных скворечен раскрыв…
- Останкино, словно огромный термометр,
- Торчит из горячей подмышки Москвы!
Воспоминания о младенчестве
- Я родился на Маросейке.
- Так сказать, коренной москвич.
- Я из самого сердца Расеи,
- Что поэты хотят постичь.
- Я болел и охрип от ора,
- Коммуналка забыла сон.
- Приходил участковый доктор,
- И качал головою он.
- Бабка травами внука отпаивала
- И гулять выносила в сквер,
- Где чернеет чугунный памятник,
- В славу шипкинских гренадер…
В кино
- Киносеанс. Спокойно в темном зале.
- Вдруг кресла гром аплодисментов залил.
- И зрители в порыве общем встали:
- Через экран шел сам товарищ Сталин.
- Неторопливо, в знаменитом френче,
- Сутулясь, он партеру шел навстречу,
- Как будто чудом до сегодня дожил,
- А люди били яростно в ладоши…
- От радости калошами стучали:
- – Ну, наконец-то! Мы по вас скучали!
- Усы, усмешка, голова седая…
- Я тоже хлопал, недоумевая.
На смерть Пикассо
- Маленькая акробатка
- С напряженной циркачьей улыбкой,
- В голубом истертом трико,
- Стоявшая в позе шаткой
- И с грациозностью зыбкой,
- Балансировавшая
- тонкой рукой, —
- С шара на землю
- упала
- И растеклась голубой лужей красок.
- Умер Пабло…
- Вчера умер Пабло Пикассо…
Элегия о стройотряде
- Среди студентов говорят:
- «Тот не студент, который
- Не ездил летом в стройотряд
- И не месил раствора.
- Усталость мускулы свела
- И голова лохмата.
- О, как сначала тяжела
- Обычная лопата!»
- Когда работаешь за двух,
- Почувствуешь на деле,
- Что не всегда могучий дух
- Живет в могучем теле.
- Но сила явится в руке —
- Заговоришь с веками
- На самом древнем языке
- «Тычками» и «ложками».
- То куртку дождь протрет до дыр.
- То солнышко ошпарит.
- И скажет местный бригадир:
- – Ну и дает, очкарик!
- Проходит срок. Приходит час
- Прощания тяжелый.
- Мычаньем провожают нас
- Коровы-новоселы…
Осень на Карельском перешейке
- Ветер хватает горящие листья
- И с шипением гасит в лужах.
- Он от плевел небо очистил.
- Ветер кружит.
- Хвойным запахом неистребимым
- Обернувшись, как целлофаном,
- Пожелтевшие щеки рябины
- До багрянца зацеловал он.
* * *
Так не о себе, а о небе.
О нем, как о хлебе своем.
Игорь Селезнев
- В твоем окне – одно лишь только небо
- Там, на твоем десятом этаже.
- Ты ешь небесный хлеб. А я такого хлеба
- Еще не ел и не поем уже.
- Жить у небес – тут дело не в привычке.
- Ты смел и нервы у тебя крепки.
- Ведь сверху люди – чиркнутые спички.
- Троллейбусы, как будто коробки.
- А я на первом. И с балкона можно
- Полить на клумбе чахлые цветы,
- Футбол вчерашний обсудить с прохожим.
- Да и боюсь я этой высоты…
Лосиноостровские дачи
- Обрывок дачной улочки
- С верандами, балконами,
- А где же крендель булочной?
- Романы с моционами?
- Пыль по дороге катится.
- Коляска там проехала.
- Мне это место кажется
- Страничкою из Чехова.
- А где же тут насельники?
- Мечтатели и пьяницы,
- Витии да бездельники?
- Вдруг кто-нибудь появится!
- Да и куда деваться им?
- Темно. Дома прозрачные.
- На этаже двенадцатом
- Мерцают страсти дачные…
Звезда пленительного счастья
- Кругом валялся мусор всякий
- От амуниции солдат.
- И подавляющий Исакий
- В день подавленья был зачат.
- Все тот же всадник, сфинксы те же,
- Трон, содрогнувшись, устоял.
- Рассвирепевший самодержец
- По батюшке злодеев звал.
- Потом в каком-нибудь централе,
- На супостатов осердясь,
- Уже по матушке их звали.
- Был князь, да нынче снова – в грязь.
- Шли в глубину огромной, мглистой,
- Не осчастливленной земли.
- И, затмевая декабристов,
- За ними следом жены шли…
Старые трамваи
- Не верьте московским трамваям!
- Заняв поудобней места,
- Мы как-то совсем забываем,
- Что это не поезда.
- Трамвай, умудренный летами,
- Несется, гремя и стуча,
- И рельсы назад улетают,
- Как ленты из губ циркача.
- Иным повинуясь законам,
- За пыльным окошком отстав,
- Мелькнули полузнакомо
- Знакомые с детства места.
- Трамвай убегает за город,
- Понятное скрылось вдали.
- И хочется всякий пригорок
- Принять за округлость земли.
- Какие-то дивные веси.
- Все ново – деревья, трава…
- На Беринговом проезде
- Вдруг вспомнишь, что это – трамвай.
Легенда
- Жил в давние годы скупой —
- И был он за жадность наказан:
- Все золотом делалось сразу,
- Лишь он прикоснется рукой.
- И фрукты, и хлеб, и вино
- Съедала червонная плесень,
- Лилась соловьиная песнь,
- Отборным звенящим зерном.
- Он женской касался груди,
- Но даже любовь стала пыткой:
- Не счастье, а холодность слитка
- В объятьях своих находил.
- И так, не поняв ничего,
- Угас он в тоске по живому.
- Скиталась по мертвому дому
- Лишь тень золотая его.
- Метафоры блеск золотой,
- На солнце тускнеющий сразу…
- Поэт, ты подчас, как скупой,
- Что был за порок свой наказан.
Из цикла «Живопись»
Борис-Мусатов. Водоем
- Две девушки у кромки водоема.
- Не лес, не небо отразились в нем.
- Природа, пошатнувшись от надлома,
- Упала в тот бездонный водоем.
- Мир сущий под водою, словно Китеж.
- Не отраженье, а шумливый град.
- Но краше, чем другие, во сто крат
- Художник шепчет: «Киньтесь в воду,
- Киньтесь!»
- Пройдите по церквам и площадям,
- В садах обильных наберите вишен.
- Там под водой набата звук не слышен.
- Там пощадят, а здесь не пощадят.
- Мир видеть в отражении воды,
- И этим жить… Какое небреженье!
- В беде – лишь отражение беды.
- В искусстве – отраженье отраженья…
* * *
- Как леденящей твердости стекла
- Коснуться лбом сереющего утра,
- Увидеть все, что вьюга намела,
- Промерзнуть на ветру в пальтишке утлом.
- Устало щурить сонные глаза,
- Приветствовать медлительность трамвая,
- Ловить в себе чужие голоса,
- Как драгоценность, ночь перебирая.
- И вздрогнуть, заскользив ногой по льду,
- И замереть, как вкопанный, на месте,
- И стоя у прохожих на виду,
- Увидеть сон, где снова с нею вместе…
Ранние стихи
(1974–1980)
Февраль
- В Москве февраль, но снова тает,
- Чтобы опять застыть к ночи.
- Капель ядреная, литая,
- О тротуар весь день стучит.
- Снег цвета довоенных фото
- Лежит, подошвами примят.
- Ворчанье шин. На поворотах
- Трамваи старчески гремят.
- Сугробы сгорбились вдоль улиц.
- Из них, журча, бежит ручей.
- Сорвавшись, молнии сосулек
- Пугают звоном москвичей.
* * *
- По наследству об ушедших судим.
- Для чего потрачены года?
- Что имел и что оставил людям.
- Вот и все…
- Но если б иногда…
- (Нет, я не прошу об воскрешенье!)
- Возвращаться к делу своему.
- Так отец приходит в воскресенье
- К сыну, что живет в чужом дому…
* * *
- Небытие… Как выглядит оно?
- Я думаю о смерти по ночам.
- Там, как сейчас, наверное, темно,
- И так же, как теперь, часы стучат,
- И тело полусном истомлено,
- И мысли проплывают в тишине…
- Я засыпаю. Смерть ужасна, но
- То, что потом, почти не страшно мне…
* * *
- Я в лес вхожу, как в тайную страну,
- Перешагнув крутых корней пороги.
- Шумит листва, пни помнят старину,
- Росистою травою вяжет ноги.
- Седых стволов качающийся скрип,
- Органную напоминает мессу.
- И если я найду волшебный гриб,
- То вызову зеленых духов леса!
* * *
- Метро к ночи похоже на Помпеи:
- Все в умерших шагах погребено,
- Как в сером пепле.
- Звуки все слабее.
- Здесь неба нет. Немыслимо оно.
- Мозаика легла, как тень, на стены…
- Здесь кто-то жил когда-то, но ушел…
- И щеткой, похожей на антенну,
- Уборщица метет античный пол…
Черная речка
На Черной речке белый снег.
Владимир Соколов
- Вот здесь. У этой речки. На дуэли
- Он ранен был.
- На Черной речке. Здесь
- Барьерами чернели две шинели.
- И снег на землю оседал, как взвесь.
- А там – курки решительно взводились,
- Тропинкою, протоптанной в снегу,
- Жить рядом не хотевшие – сходились,
- Чтоб верной пулей удружить врагу.
- И в правоту свою глухая вера
- Сковала насмерть каждую из душ.
- И первым был у черного барьера
- От ревности осатаневший муж.
- Но увидав, как зазияло дуло,
- Нацелившись безжалостным зрачком,
- Повеса больше ни о чем не думал…
- Снег рухнул с веток —
- муж упал ничком.
- Потом приподнялся, сжимая рану,
- И целился, казалось, целый век.
- Горд выстрелом, как «Сценой у фонтана»,
- Не понимая горького обмана,
- Он крикнул «браво» и упал на снег.
- Но был его свинец неверно пущен.
- Бард шел убить, но волею небес
- Смертельно ранен Александр Пушкин.
- И еле поцарапан Жорж Дантес.
- Великий нежилец на белом свете,
- Тобой играл неумолимый рок:
- Поэт лежит в Дантесовой карете.
- И мчит убийцу пушкинский возок…
- Поэт прощается, прощает, примирившись,
- Уносит силы почерневший день,
- А на Фонтанке, у дверей столпившись,
- Не верят люди в черный бюллетень.
- Рыдает Гончарова в черном платье.
- Жуковский шепчет: «Ах, не уберег!»
- Разящим словом Лермонтов отплатит
- Тем, кто взводил и нажимал курок.
- Кому же мстить?
- Кавалергардской страсти?
- Тем, кто интригу закрутил хитро?
- Мстить черной зависти, а может, черной власти?
- Но вот уже открыты двери настежь:
- Из рук упало вещее перо.
- Царь приказал. Монарх покоя хочет.
- Не волновались горожане чтоб,
- В кибитке при жандарме черной ночью.
- Был увезен из Петербурга гроб.
- Вдова на память вещи мужа дарит,
- Плывет над снегом поминальный звон.
- Убийца по приказу государя
- Навеки из России удален.
- О нет, он от раскаянья не спятит,
- Разбогатеет и окончит дни
- Через полвека – в девяносто пятом
- В кругу на совесть плачущей родни.
- А чернота?
- Ее всегда хватало.
- Ведь для нее достаточно свинца.
- И много очень мягкого металла
- Прошло сквозь очень твердые сердца.
- Со временем обиды побледнели,
- Но давней черной памяти верна
- Та речка, у которой на дуэли…
- Но и она не потому черна…
* * *
- Итак,
- я маг, волшебник, чародей
- И я могу единым мановеньем
- Остановить летучее мгновенье,
- Остановить природу и людей:
- Бегущих – в беге,
- Любящих – в любви,
- Врагов – в борьбе,
- Обиженных – в обиде,
- Убийцу – в страхе,
- Мертвого – в крови…
- И обойти весь мир и миг увидеть.
- Вот странный дождь
- Над городом застыл,
- Застыл бегущий с зонтиком прохожий,
- Взметенные кленовые листы
- И холодок, помчавшийся по коже…
- И капля побежала по стеклу,
- Когда я вновь раскрепостил минуты,
- Вне времени оставив поцелуй,
- Который был последним почему-то…
* * *
- Природа все запоминает. Все!
- Два леса, как сошедшиеся рати,
- Лесной ручей кровь русичей несет
- И пропадает в розовом закате.
- А зайчик солнечный, неистово кружа
- Среди благоухающего лета,
- Отчаясь, мечется, как будто бы душа
- Большого, но забытого поэта.
- Природа помнит счастье, горе, страх, —
- Все то, чего давно не помнят люди.
- И солнце на закатных небесах,
- Как голова Крестителя на блюде.
* * *
- Дни наши, спокойно текущие, —
- На грани грядущего века
- Невообразимый народ
- Представит, как мы себе Пушкина,
- А Пушкин представил Олега,
- Сбирающегося в поход…
* * *
- Я держу в ладонях эту душу.
- Осторожно,
- как чужую тайну.
- Бережно,
- как нежную медузу,
- Но душа в моих ладонях тает.
- Я люблю ее,
- Но что же делать?
- Я клянусь,
- но сколько можно клясться!
- Клятвы предназначены для тела,
- А душа уходит —
- между пальцев…
* * *
- Иною могла быть судьба у любимой.
- Допустим, в какой-то из сереньких дней
- Она промелькнула бы мимо незримо,
- И я никогда не узнал бы о ней.
- Путей на земле до нелепости мало.
- Допустим, мы с ней разминулись. И все ж
- Кого бы и где она ни обнимала,
- Я в сердце бы чувствовал странную дрожь…
* * *
- Как птица о стекла
- Стучусь о работу и быт.
- И прожил недолго,
- А сколько досталось обид!
- Живу безутешно,
- Сквозь чад
- Пустяковых скорбей,
- Предвидя усмешку
- Души повзрослевшей моей.
Пародии
Посоконное
Хоть сижу не под люстрою,
Благодарен судьбе.
Хорошо себя чувствую
В пятистенной избе.
Л. Беляев
- Сруб с замшелыми бревнами,
- Покосившийся хлев,
- За дорогой неровною
- Прозябающий хлеб.
- А прозябший – ковригою
- Ублажает живот.
- За недальнею ригою
- Дорогуша живет.
- Красной косовороткою
- Удивляю быков.
- Батя сгинул за водкою —
- Магазин далеко.
- Чу! Повеяло ладаном.
- Боже, рай наяву!
- Только вскорости надо нам
- Возвращаться в Москву.
- Много наших там кормится,
- Деревенских не счесть…
- У меня ведь и горница
- В блочном тереме есть!
Овец
А вот в отдельной клетке хмурый,
Огромный обезьян. Самец…
Ты принимаешь вызов гордо,
Бескомпромиссен ты в борьбе,
И что такое «про» и «контра»,
Совсем неведомо тебе.