Тайный друг ее величества Орлов Алекс

26

Фрай заметил коннозаводчика, поздоровался с ним, затем сошел на землю и, оставив лошадь попрошайке, двинулся вдоль ряда мардиганцев, осматривая каждого, проверяя седла и седельные сумки.

Воры внимательно следили за ним, они привыкли оценивать жертву по виду – как одет, где кошелек носит, силен ли в ногах, чтобы догонять, большие ли кулаки – чтобы отбиваться. Большой силы в «купчике» не было, однако его подвижность и уверенность, а также сидевшие как влитые доспехи и меч на поясе заставляли задуматься.

– Все одно подколю… Как свинью… – прогундосил Рыпа.

Закончив прием лошадей и поклажи на подводах, Фрай отпустил заводчика, лишь попросил дать в дорогу дубину. Один из бородачей подал ему свою, Фрай взвесил ее на руке и бросил на телегу.

– Зачем ему дубина? – удивился Слизень.

Фрай направился через дорогу к ворам, и они невольно заволновались, словно солдаты перед военным смотром – стали одергивать одежду, поправлять головные уборы.

– Здорово, ребята!

Настроение у нанимателя было бодрое.

– Здравствуйте, господин Фрай! – громче всех крикнул Свинчатка.

– Здорово, Фрай, – после всех ответил Красавчик, чтобы продемонстрировать свою независимость. – Аванс привез?

– Привез, как отъедем на пять миль – получите свое серебро.

– А почему не сейчас, купчик? – спросил Рыпа, зло уставившись на Каспара.

– Потому, что я тебе не доверяю, дружок, – в тон ему ответил Фрай и тут заметил лежавших кулями связанных людей.

– А это что за трофеи?

– Это наши товарищи, – немного смущаясь, пояснил Красавчик. – Ребята выпили лишнего, и, чтобы не буянили, мы их малость спеленали. Как проветрятся – развяжем.

– Брешет он все, ваша милость! Бабушкин звон все это, прикажи развязать нас, ваша милость, мы не хотим ехать!

– Ты, стало быть, Бабушкин Звон будешь? – улыбнулся Каспар. – А второй – это Котлета?

– Мы самые, ваша милость, вели Красавчику развязать нас, мы не хотим ехать!

– Я бы и рад развязать вас, да только не имею на это власти, возле города над вами Красавчик командует, я ведь вам даже аванса еще не заплатил, а вот отъедем на пять миль, заплачу серебро, тогда и командовать вами буду.

Красавчик с облегчением вздохнул, он боялся, что Фрай потребует оставить этих двоих и тем самым сократит командирские выплаты для главного вора.

– Тащите их на телегу, – сказал Каспар и пошел к лошадям. Шесты с привязанными пленникам подняли и понесли через дорогу. Из-за горизонта показался край солнца, лошади встрепенулись и стали бить копытами.

Каспар подошел к мардиганцам, потрепал одного по шее и, повернувшись к ворам, спросил:

– Кто из вас ездит верхом?

– Все понемногу, – пожал плечами Красавчик.

– Я, бывалочи, любил в молодости, – пробасил Бубон, сбрасывая на телегу Бабушкина Звона. Тот выругался, ломовая лошадка дернула, но Бубон схватился за вожжи и вовремя ее придержал.

– Тогда так спрошу – кто хуже всех держится в седле?

– Я на телегу хочу, купчик, – подал голос Шрайк. – У меня в седле задница мерзнет.

– Хорошо, поедешь на первой телеге. Кто на вторую?

– Я бы хотел… – вставая возле Каспара, прошептал Лакоб.

– Нет, – так же тихо ответил Каспар. – Ты мне в седле нужен – с дубиной…

– Ну тогда я, что ли, – оглядываясь на товарищей, предложил Слизень. Он уже приметил на телегах много всякого добра и надеялся им поживиться.

– Забирайся. Теперь ты. – Каспар указал на Бубона. – Разрезай бечевку на мешках с солониной и в каждую суму клади по большому куску.

– Солонина? – обрадовался тот. – Конина небось?

– Обижаешь, дружок, свинина.

– А ты, – Каспар ткнул пальцем в Рыпу, – доставай вот из этих узлов черствые хлеба и рассовывай с другой стороны седел, в карманы сумок.

Рыпа сделал вид, что не расслышал, но, наткнувшись на полный ярости взгляд Красавчика, тотчас принялся за работу.

– А чего тут у нас? Барахлишко? Это я возьму! – радостно залопотал Слизень и начал быстро, словно крыса лапами, копаться грязными руками в вещах.

– Ну-ка сядь на козлы и притихни, – одернул его Каспар.

– Ага, прямо сейчас, – ухмыльнулся тот, вытягивая из узла новую рубаху. – О, на червивку сменяю!

Каспар оглянулся на Красавчика и заметил на его лице самодовольную улыбку, тот намеренно хотел указать работодателю его место.

– Или ты возьмешь их в узду, или не получишь серебра, – сказал Фрай.

– Слизень! – рявкнул Красавчик, и этого хватило, чтобы бандит, недовольно бурча под нос, успокоился.

– Тебя как кличут, большой? – спросил Каспар у рослого вора.

– Бубоном.

– Как тронемся, получишь фунт солонины – большие едят много.

– Нет, купчик, я сожру столько, сколько сам захочу, – ухмыльнулся Бубон, похлопывая по нагруженной до предела седельной сумке, куда он положил побольше свинины и хлебов.

– Ну-ну, – кивнул Каспар и стал помогать Лакобу пристраивать на одну из телег узлы со своими доспехами, оружием и короб со стреляльной машинкой.

27

Когда все припасы были разложены по седельным сумкам, а две свободные лошади привязаны к телеге, колонна тронулась в путь. Красавчик занял почетное место в ее главе, за ним ехали четверо его приятелей – они сносно держались в седле, и Каспар надеялся, что боль, появляющаяся у новичков после двух дней верховой езды, не заставит их поднять бунт и отказаться от похода.

Следом за конными ехал на подводе Слизень. Он косился на Каспара, но не прекращал потрошить содержимое мешков и узлов, выискивая самое ценное.

Шрайк вел себя иначе, он то и дело поднимался с козел и проверял, не подсунули ему под зад камешков или колючек. В конце концов его беспокойство стало передаваться запряженной в телегу лошади, она начала забирать вправо и визгливо ржала, словно почуяв хищника. Ей вторили шедшие за телегой мардиганцы.

– Ты чего ерзаешь? – подъехав ближе, спросил Каспар.

– Да муравьи в задницу жалят! – пожаловался Шрайк. – Убил бы всех, такие твари… Может, они с Котлеты сюда наползли? – Шрайк ткнул связанного кнутовищем: – Эй, ты, помойка, не от тебя ли муравьи ползут?

– Да пошел ты, придурок! Развяжи меня, развяжи, я домой убегу!

– Оставь его в покое, – сказал Каспар. – На стоянке получишь новые штаны, они избавляют от муравьев.

– Правда? – не поверил вор.

– Конечно. Странно, что ты не знаешь.

Шрайк заметно успокоился, солнце стало пригревать, и в воздухе запели поздние слепни. Каспара догнал Лакоб, судя по тому, как он болтался в седле, последняя его верховая практика была давно.

– Слышь, ваша милость, может, вернемся, пока не поздно?

– А чего так?

– Черные это люди-то, погубят они нас.

– Эх, дружок, настоящих черных ты еще не видел.

– Ну посмотри, этот Бубон жрет второй кусок, экая прорва! Он нас за два дня на сухомятку переведет!

– Пусть жрет, скоро подавится.

– А этот… – до телеги было близко, и Лакоб только кивнул на Слизня, – все тряпки перебрал, без драки не отдаст – что делать будешь?

– Не переживай, тут скоро за хутором справа полянка будет, сделаем там привал, и я этих ребят немного поучу. – Каспар красноречиво похлопал ладонью по рукояти меча.

– В канаву, да? – обрадовался Лакоб.

– Да что ж ты за человек такой, то на обочине рассчитать, то в канаву. Послушаешь тебя, так ты самый страшный убивец в герцогстве.