Бей врага в его логове! Русский десант в Америку Морозов Владислав
– К какой нации принадлежат террористы, которые хотят уничтожить США и американский народ?
– Вопрос не понят.
– Ты знаешь, что такое «нация»?
– Нация – это американский народ.
– Ты хочешь сказать – в мире существует всего одна нация?
– Да.
– И эта нация – американская?
– Да.
– А кто тогда все остальные?
– Террористы.
– Стоп! – сказала Мадам Подпол и спросила пленного: – Дата основания США?
– 4 июля 1776 года.
– Хорошо. Первый президент США?
– Джордж Вашингтон.
– Дата основания Великобритании?
– Вопрос не понят.
– Ты знаешь, что такое «Великобритания»?
– Нет…
– Я же сказал – полный тупик, – усмехнулся Кудрявцев. – Так промывать мозги – это уметь надо. У него в голове десяток-другой штампов, ну и ещё, видимо, какие-нибудь скудные сведения об истории и культуре США из школьного учебника для младших классов. Интеллектуальный багаж поменьше, чем у маоистского хунвэйбина времён Великой пролетарской культурной революции… А что, это очень даже удобно – воевать за самое справедливое государство, особенно если ты точно знаешь наперёд, что остальное население планеты составляют даже не люди, а сплошные террористы и твоё государство – единственное на планете. Даже Гитлер с Розенбергом врагов всё-таки «унтерменшами» называли, а это пусть и «недо», но всё-таки человеки… По-моему, дорогая моя Дана, перед нами типичное живое воплощение той самой американской мечты. Хотя, похоже, у них к этому последние лет семьдесят всё и шло, и началось всё ещё задолго до этой войны. Честно говоря, Дана, я в полном ахере…
Неистовая Данка злобно посмотрела на него, но ничего не сказала. Видно было, что она напряжённо думает, о чём бы ей ещё спросить пленного.
– Откуда ты родом? – наконец спросила она.
– Я гражданин США, самого могущественного и справедливого государства…
– А точнее?
– Вопрос не понят.
– Где ты родился?
– В Соединённых Штатах Америки.
– Дай-ка угадаю – самом могущественном и справедливом государстве?
– Да.
– Полный абзац… У тебя есть семья?
– Моя семья – американский народ.
– Едрит твою мать… Ты знаешь, что такое «семья»?
– Американский народ.
– Дана, ты повторяешься, – сказал Кудрявцев. – Ты его уже про маму-папу спрашивала, он тебе в том же духе ответил. Я тебе больше скажу – он на все вопросы будет отвечать в подобной же манере…
– Как именно вы должны были уничтожить военный объект противника? – спросила Данка.
– Это секретная информация. Вы можете меня убить, но я вам ничего про это не расскажу.
– Зашибись, – сказал Кудрявцев. – Комбинация штампов и секретной информации. Гремучая смесь. Весёленький ты, Дана, сюрпризик надыбала для нас всех…
– А если я прикажу тебя убить? – поинтересовалась Данка у пленного.
– За убийство капрала Корпуса морской пехоты США вы будете уничтожены. Никто не уйдёт от справедливого возмездия.
– Нет, – сказала Мадам Подпол, присаживаясь на табуретку. – Это кошмар какой-то, с электрочайником, по-моему, легче беседовать. Может, ему чего вколоть?
– А что толку-то? – спросил Кудрявцев. – Я уже сказал – тут не химия нужна. Заметь, что у него обе коленки раздроблены и обе руки тоже в хлам, а он не плачет, не стонет и зубами не скрипит, хотя это, по идее, довольно больно. Но я так думаю, что, как только у него будет какая-то возможность двигаться, он непременно полезет на нас, чтобы хоть зубами загрызть… Военный вариант зомби, и больше ничего… Что, готовить его к отправке или будешь с ним дальше разговаривать?
– Да нет, ну его на фиг. Пусть отгружают…
– Ну и что ты про это думаешь, майор? – спросила Мадам Подпол, когда мы с ней шли по коридору, ведущему на свежий воздух.
– А чего тут думать? Я когда-то давно подобное уже слышал, а точнее – читал:
«Храбрые защитники свободы! Ракетчики и пилоты! Моряки и астронавты! За вами – вся мощь самого богатого и самого развитого государства в мире! За вами – духовная сила нашего великого народа, сплочённого конструктивными идеалами свободы и демократии! В этот тревожный час мир, который мы отстаивали, как могли, снова под угрозой. Но наша Богом избранная страна должна последовательно выполнять свою великую миссию и ни на миг не ослаблять психологического и политического давления на противника. Мы должны смотреть в будущее с бесстрашием и надеждой! Нация полна решимости победить и выжить после победы!»
– Это откуда?
– Вячеслав Рыбаков. «Первый день спасения», 1984 год – год, когда все ещё были живы. Книга жёсткая и даже жестокая. Там после этого красивого заявления президента случилась ядерная война, а уцелевшие по бункерам после окончания ядерной зимы начали методично резать друг друга за последние складские запасы консервов. В общем, всё как везде, в том случае, когда какая-то нация или религиозная конфессия начинает считать себя единственно правильной и избранной Богом. Если помнишь, вся нынешняя заварушка как раз и началась из-за представителей одной из мировых религий (той, чьи крайние адепты с бородами и без трусов), которые решили, что все прочие в этом мире живут неправильно, а правы только они одни. Ну и плюс к этому финансовая помощь выживших из ума ближневосточных королевских фамилий, которым уже некуда было девать деньги и очень хотелось влиять на мировой миропорядок. Кончилось всё, как известно, их почти полным уничтожением (сейчас, если я ничего не путаю, вместо их религиозных святынь только кратеры), Долгой Зимой и прочим. Хотя надо признать, что эти «правоверные» и поныне до конца не перевелись, несмотря на повышенный расход боеприпасов в нашей и ряде других армий…
Вот только исламисты всё-таки не дошли до таких вершин технологии всеобщего оболванивания, образец чего мы только что наблюдали. Но, по-моему, с железками воевать всё-таки как-то проще, чем с вот этим. А ведь они, похоже, всё рассчитали, эти гуманисты и демократы из самой лучшей и справедливой страны. Железку-то надо ещё собрать, вооружить, воткнуть блок памяти, то да сё. А человека отловить в наше время куда проще. Или даже не ловить, поскольку на планете есть места, где практикуют работорговлю. И промывка мозгов у них, похоже, поставлена на поток. Видимо, у них в запасе уже тысячи вот таких болванчиков, готовых радостно умереть за процветание самого могущественного и справедливого, единственного на планете государства. И не дай бог кому-то всерьёз воевать с ними, особенно если их много. Я понимаю – мы или там китайцы, у нас ядерное оружие и прочее, как-нибудь отмашемся. А вот любого другого они с помощью этих зомби затопчут. Согласись, что перспектива довольно страшненькая…
– Вот то-то и оно, – согласилась неистовая Данка. – Похоже, это один из их главных козырей в случае масштабной войны.
– А они её всё-таки готовят?
– Есть и такие данные. Ты учти, что большинство их нынешнего чрезвычайного руководства, а именно генералы Браун, Эндрайд и Кингсли, прокурор Ветфорд и сенатор Бегвелл, – саентологи. А эта публика вообще ни перед чем не остановится, были уже примеры…
– И как они эту самую грядущую войну себе представляют?
– Поскольку баллистические ракеты и ряд других традиционных видов оружия как минимум на несколько лет вне игры, в качестве главной ударной силы могут рассматриваться, к примеру, крылатые ракеты нового поколения, морского или воздушного базирования, возможно, даже гиперзвуковые и с термоядерными боеголовками. Такие штуки сейчас разрабатывают и у них, и у нас. Вот только планета уже и без того неслабо загажена, а другой у тех, кто правит США, на примете нет. А значит, как я тебе уже говорила раньше, для локальных операций оптимально применение роботизированных автономных систем и вот таких вот болванчиков. А глобально ставка, похоже, будет сделана на бактериологическое оружие нового поколения. Думаешь, зачем мы в Канаду летим?
– На разведку, знамо дело.
– Вот именно. Причём для нас главное – хоть немного углубиться на территорию США и понять, что же там происходит в реальности.
– А чего такого там может происходить?
– Реальной информации оттуда почти нет. То, что они дают по официальным каналам для зарубежных новостей, – явные фальшивки. Те, что иногда бегут оттуда, рассказывают и вовсе разные небылицы, из которых можно понять только одно – бывшая граница США укреплена дальше некуда и работает по принципу «никого не впускать и никого не выпускать». Якобы там оборудовано обширное предполье, напичканное самыми разными средствами уничтожения, от минных полей и прочих инженерных заграждений до роботизированных огневых точек. Но, по словам беженцев, кое-где в том же предполье ещё живут люди, старательно игнорирующие центральную власть…
– Ну, если это так, то там всё как везде, ничего нового. А какие ещё могут быть варианты?
– А чёрт его знает! Да какие угодно. Вдруг там всё наличное население загнали по подземным городам, где оно успешно куёт «чудо-оружие» для грядущей победы над террористами и врагами свободы и демократии, а в качестве фюрера у них там вообще сидит какой-нибудь кибернетический диктатор типа бывшего суперкомпьютера глобальной оборонительной системы…
– В натуре, что ли?! «Скайнет» существует-таки?!
– Ну не можешь ты без привычных штампов, майор… Да нет, это как раз навряд ли, но у нас есть и такие аналитики, которые не исключают и чего-то подобного. Ладно, поехали, майор…
В середине дня мы вернулись в Гавану, а к вечеру уже были в тамошнем аэропорту, где шла погрузка трофейного «человеческого материала».
После первичного обследования тел диверсантов майор Дегтярёва пришла прямо-таки в экстаз. Ещё бы – в животе у захваченной бабы-диверсантки действительно обнаружилось какое-то неизвестное биологическое взрывчатое вещество. Более того, эта баба была взята живой! Ну, то есть как живой – она находилась в глубокой коме, по причине сквозной дырки в черепе (кто-то из моих орлов, попав не вполне удачно, мог теперь претендовать на орденок от благодарной Родины, если только будет точно известно, чья именно это работа). Но это было всё-таки значительно лучше, чем труп.
Мы с Мадам Подпол стояли у перил второго этажа гаванского аэропорта и смотрели, как жмуров и не вполне жмуров поспешно грузили в самолёт на Россию – оказывается, Ил-76 с соответствующим медицинским оборудованием заранее находился в Гаване. Чувствовалось, что эти темнилы от высоких военных технологий задумали эту операцию задолго до того… Дегтярёва, заполучив по самое не могу необходимого материала для своей работы, улетала обратно тем же бортом. Наша Канада ей явно теперь на фиг не сдалась.
– Интересно, – сказал я неистовой Данке, глядя, как «ил», закончив погрузку, выруливает на старт. – Почему это пиндосы позволили себе вот так запросто потерять две диверсионные группы? Шестнадцать человек – это всё-таки немало. Но они ведут себя, как будто так и надо. Никакой реакции – потеряли и потеряли, бывает. У них что, так всё и было задумано?
– Так или не так, но, потеряв этих диверсантов, они кое-что для себя всё-таки выяснили.
– Что именно, интересно знать?
– Хотя бы то, что их агентурная сеть на Кубе провалена и работать с ней дальше не стоит. А также они убедились в том, что информация о том, что русские ставят на острове станцию слежения – скорее всего деза. И любой гэрэушник скажет тебе, что шестнадцать жизней – вполне умеренная цена за информацию подобного рода. Тем более что погибли, строго говоря, не совсем люди…
– Здорово. Я так понимаю, что теперь твоя подруга, чего доброго, будет на себе непотребные эксперименты ставить? К примеру, закачает себе в живот эту трофейную биовзрывчатку и будет смотреть, что из этого получится, как любому порядочному естествоиспытателю и положено…
– Ты что, догадался?
– В смысле?! Догадался о чём?
– Во-первых, о том, что, по предварительным данным, в идеале эту биовзрывчатку действительно нужно закачивать внутрь матки недавно родившей женщины, пока соответствующий орган не потерял должный объём. А во-вторых, о том, что Анжелка беременна…
– Чего-чего?! – не понял я. – Блин горелый! У вас там, в вашей научной конторе, что, окончательно подвинулись на почве улучшения демографических показателей?! Ты вообще-то не находишь это странным?
– Что именно?
– При средней продолжительности жизни женщин в нашей стране в районе 70 лет – сколько занимает время беременности в процентном отношении, даже если детей двое-трое? По-любому, менее десяти процентов жизни (человек, сидя на унитазе, много больше времени проводит), и вероятность встретить какую-то конкретную женщину в этом состоянии, честно говоря, невелика. Но только не когда речь идёт о вашей странноватой военно-научной конторе. Когда в Сербии я увидел твою милость в соответствующем состоянии, я подумал, что это просто совпадение, помноженное на твою придурь, чрезмерное служебное рвение и прочую любовь-морковь. Но, услышав сегодня от тебя про Дегтярёву, понимаю, что это у вас уже скорее привычка или даже добрая традиция… Ты скажи, она что, в натуре собралась это делать – ставить подобные опыты на себе?
– Да нет, что ты! Для экспериментов мы уже зэчек набрали. Полный комплект.
– Ну, вы молодцы! Прямо человеколюбицы! Допустим, что так. Тогда меня всё-таки другое удивляет: чего это вы в вашем почтенном заведении вдруг кинулись рожать, кстати, в ваши не очень юные годы, при далеко не идеальном здоровье и нынешней кошмарной экологической обстановке в глобальном масштабе? Твоей Дегтярёвой это, к примеру, вообще зачем? Она же, я так понял, вполне себе инвалид – руки вон нету. Она-то что этим хочет доказать, или у неё тоже «большая любовь»?
– Это ты прав, майор. Её в своё время чуть ли не пополам перерубило, от шеи до бедра, потом долго по кускам собирали…
– Где это её так?
– Где-где, в родном Израиле, в самом начале. Ещё до того, как их там накрыли. По гуманитарному коридору к Хайфе отходила колонна беженцев, прикрываемая местными армейцами, а на хвосте у них висели бандюки-исламисты. Ну а америкосам тогда доложили про колонну боевиков, а про беженцев сообщить как-то забыли. Они тогда уже откровенно истерили, поскольку ситуация явно выходила из-под контроля. А со спутников, которые тогда ещё не попадали с орбиты, танк или БТР от автобуса всё равно не больно-то отличается. Ну а они, как водится, ребята широкой души – не стали мелочиться и накрыли ту колонну по всей протяжённости чем-то убойным и, по их американским понятиям, «высокоточным». Анжеле повезло, что её сразу подобрали и вывезли в Европу. А там, в Милане, сказали, что она безнадёжна и всё равно умрёт, так что проще сразу закопать. Родственники у неё остались только в России, в Питере, и, на её счастье, она не умерла при перевозке. А дальше её долго латали-чинили спецы из Военно-медицинской академии. Ну и восстановили, вот только кисть левой руки отрастить заново не сумели – этого никакая медицина не сможет, тем более сейчас…
– Прямо фрау Мересьев, я рыдаю… А морду лица ей под подобие Клавы Кардинале зачем переделали?
– На всякий случай. А то её вроде бы до сих пор слишком многие ищут. Кстати, я её со старым лицом никогда не видела и даже не представляю, как она раньше выглядела…
– Накосорезила, значит, по прежнему месту жительства. Я так и понял, что она в Израиле не простой секретаршей работала… Ох, не простая, чую, эта твоя Дегтярёва. Тоже, видать, из особо упёртых. Предвижу нехилые сюрпризы. Но всё-таки рожать-то ей за каким приспичило?
– На её примере было убедительно доказано, что даже женщина, которую буквально собрали из ошмётков, способна не только полностью восстановить все основные функции организма, но и родить вполне здорового ребёнка…
– Допустим. Но всё-таки зачем? На фига это таким, как вы? По-моему, вполне здорового женского населения уцелело достаточно. Не проще ли просто всемерно улучшать медицину и повседневную жизнь вообще? Чтобы, так сказать, создавать условия для прироста населения.
– Это, конечно, весьма гуманно, но нереально. В условиях, когда всюду проблемы с врачами, медикаментами, пищей, водой, энергией и ещё бог знает чем, позаботиться обо всех невозможно, и все это понимают.
– Кто это «все»?
– Высшее руководство, по крайней мере.
– Вот оно, значит, как?! Наши дорогие «чрезвычайщики» по-прежнему считают, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Тогда ваша-то роль какая?
– Наша роль, скажем так, весомая, особенно в случае, если глобальная полномасштабная война возобновится.
– Суперсолдат рожать будете и супервождей? Джонов Конноров?
– Нет, наши проекты направлены скорее на будущее.
– Ну, вы в своей конторе точно с призвездью. Какое сейчас может быть будущее? Одно сплошное поганое настоящее и никаких перспектив…
Сказав это, я подумал, что мысль как-нибудь по-тихому пристрелить Мадам Подпол, возникшая у меня впервые после Сербии, была не столь уж неудачной. Хотя шлёпнешь эту – вместо неё другая такая же возникнет, да и мне самому через это башку оторвут. Ставки-то в игре, похоже, серьёзные. О будущем они думают! Я готов прямо-таки прослезиться… Кто думает-то, Сан Саныч с Первым Маршалом или генералы из их ближнего круга, со своими откровенно людоедскими замашками? Ой, как интересно… Хотя жизнь продолжается, да и война тоже не затухает. Кто-то падает в полное ничтожество, кто-то поднимается. Кто его знает, может, впереди всё будет и не так уж плохо? Хотя это навряд ли…
– Перспективы есть всегда, – ответила между тем неистовая Данка. – Это американцы кидают все силы на обеспечение сиюминутных интересов. Ведь все эти их «универсальные солдаты» и «живые мины» – продукт недолговечный…
– Это почему?
– Болваны вроде тех, что вам попались в Анголе, конечно, могут несколько месяцев или даже лет находиться в состоянии анабиоза или заморозки, в зависимости от условий хранения. Но при интенсивном использовании такой «суперсолдат» приходит в негодность за считаные дни, поскольку нельзя жить исключительно на медикаментах и стимуляторах при предельных физических нагрузках. Конечно, со временем они могут доработать эти узкие моменты, но кардинально тут мало что изменится…
– А вы, как водится, разрабатываете на их хитрую попу свой хрен с винтом?
– Мы вообще не этим занимаемся.
– А чем же вы таким занимаетесь, интересно знать?
– Тем, что будет после нас.
– Это в каком смысле?
– Ну, кто-то же будет жить лет этак через двадцать. Ты, кстати, согласен, майор, что опора и основа человечества – всё-таки женщины, поскольку они совершеннее и в них заложена функция воспроизводства?
– Скажи ещё умнее… Насчёт сложности, деторождения, а равно и того, что вы при оргазме получаете удовольствие раз в сорок больше нас, я готов согласиться. А вот насчёт ума – нет, у вас, по-моему, конструктивно соответствующая пропайка в мозгу отсутствует. И вообще, то, о чём ты сейчас сказала, в прежние, продвинутые, времена обозвали бы терминами типа «гендерная дискриминация» и «воинствующий феминизм», в стиле древнего фильма «Новые амазонки», он же «Секс-миссия». Вы, кстати, там у себя не лесбиянки, часом? – уточнил я и посмотрел в сторону ВПП, где только что оторвавшийся от земли Ил-76 медленно набирал высоту, убирая шасси.
– Штампы и фобии из тебя, майор, прут прямо-таки косяками. Ну так вот, раз уж выходит, что женщины – основа будущего, и даже ты с этим, в общем, согласен, мы сейчас доказываем, что в новых тяжёлых условиях, при воздействии радиации и прочих факторов, мы вполне способны с помощью не особо сложных методов, к примеру, стимулировать женский организм на рождение здорового потомства, даже при наличии в этом самом организме довольно серьёзных травм и болезней. Ведь для будущего нужны нормальные, здоровые дети, а не полудохлые мутанты…
– А-а, вот оно что… Выходит, в Сербии та твоя хитрая кольчужка была не просто кольчужкой? Помаленьку приучаете младенчиков к экстремальным условиям ещё до рождения или что-то типа того?
– Это ты правильно догадался, на мне тогда была не просто защитная одежда, а ещё и сложный комплекс контрольно-измерительной и стимулирующей аппаратуры. Там были интересные и непривычные для нас условия, даже географически, и пройти мимо этого без тщательного сбора данных было никак нельзя…
Называется – ткнул пальцем в небо и угадал… Хотя просчитать логику поступков у этих засекреченных дамочек не так уж сложно. Похоже, так просто они в поле вообще не высовываются…
– Ну-ну, – сказал я на это. – А кстати, чего-то я пока не особо видел этих самых мутантов, хотя за последние годы изрядно полазил по разным очень глухим и грязным дырам…
– Но ты же детей с врождёнными дефектами видел? С нарушениями речи, двигательных функций и прочим.
– Ну, видел, и чего?
– А того, что это первое поколение. А во втором-третьем поколениях пойдут уже натуральные мутанты, которые вполне могут не очень походить на людей. Это ожидается. Но после нас на планете должны жить всё-таки не они…
– А то, что получится у вас или с вашей помощью, верно я понимаю?
– Верно.
– Что тебе сказать – узок ваш круг и страшно далеки вы от народа. Думаешь, отдельные, особо умные бабы, вроде тебя и Дегтярёвой, когда-нибудь действительно поднимут Россию, а за ней и весь мир из руин?
– А почему нет?
– Очень это сомнительно. Особенно то, что касается конкретно этого вашего потомства, которое якобы и будет нашим будущим. Как обычно, замах у вас на рубль, а удар на копейку или две. Вопрос – много ли вы способны нарожать? Эта ваша программа, насколько я понял, слишком дорогая и секретная, и привлекать много народу со стороны вы явно не сможете. Женщины типа тебя и Дегтярёвой в смысле воспроизводства – не самый лучший вариант. Вы, может быть, и умные сверх меры, но физически – не факт, что ваше состояние идеально. Да и живёте вы сейчас во вполне тепличных условиях, и экстремального опыта у вас, видимо, почти никакого. Вы Долгой Зимой в степи не замерзали, радионуклиды не вдыхали и водичку из болота не пили. И даже если у вашей программы и есть за душой, к примеру, какие-то биотехнологии, они, по-моему, мало что вам дадут. Допустим, вас, умниц-красавиц, в этой программе несколько десятков или сотен. Соответственно, вы сможете произвести на свет несколько тысяч, скажем так, особо приспособленных к экстремальным условиям особей. Дальше, допустим, произойдёт новая большая война планетарного масштаба. Надо понимать, что это ваше потомство при этом каким-то образом отсидится по бункерам, а потом вылезет оттуда и будет заселять планету по новой?
– Ну, типа того.
– Что-то мне это смутно напоминает. Идея-то очень не новая. Эмпирический опыт, кстати, показывает, что после ядерной войны выживает кто попало, обычно – откровенная погань. На Ближнем Востоке после недавних событий по хорошо оборудованным укрытиям попрятались в основном разные местные шишки – нефтяные принцы и шахи со своей роднёй, челядью и прочей охраной. А поскольку деньги и золото больше не в цене, у тамошних уцелевших аборигенов есть своего рода «хобби» – найти такой бункер и медленно и методично сначала выкуривать оттуда, а потом казнить его обитателей. В соответствии с вековыми восточными традициями. Там сейчас с развлечениями, как известно, проблема. Сам я там, понятное дело, не бывал, но мне рассказывали те, кто в теме. Говорят, уже почти все тамошние правительственные бункеры вскрыты и зачищены, хотя они, по идее, очень хорошо замаскированы и ещё лучше защищены. Не боишься, что и ваше «светлое будущее» вот так же зачистит облысевшая от радиации бомжатня с ржавыми железяками?
В этом месте я подумал, что, если уже есть такая руководящая установка, они могут и отсидеться, почему нет? Ведь роют же сейчас для чего-то по всей России новые бункерные комплексы, модернизируя при этом уже существующие? А для того, чтобы уберечь хотя бы часть наличного населения, их слишком мало, а вот для избранных – как знать… Особенно если война ожидается в основном бактериологическая. Вот кое-что и проясняется в вопросе о том, кто в итоге останется в живых. Нет, всё-таки полезно иногда побеседовать за жизнь с людьми, представляющими закулису тайной войны…
– Да нет, не думаю, – сказала Мадам Подпол.
– А ты подумай. Кстати, тут будет явно актуальна и проблема близкородственного скрещивания. Всё-таки тысячи – это не миллионы. Придётся чего-то придумывать с проблемой инцеста и вырождения. В общем, по-моему, эта ваша задумка совершенно не гарантирует выживание человечества. А ведь ещё и, к примеру, китайцы есть – вдруг и они что-то такое придумают? – поинтересовался я.
Честно говоря, разговоры о подобных тайнах меня нисколько не радовали. Как говорится, чем дальше в лес, тем толще партизаны, – по мере моего общения с Мадам Подпол убойные секреты и военные тайны множились и росли, как катящийся с горки снежный ком. Ладно, допустим, боевые железки, «универсальные солдаты» или «живые мины» – это ещё моя, сапёрно-штурмовая, специфика. Но всё остальное-то? На фига вообще мне знать про их наполеоновские планы по спасению будущих поколений? Не дай бог втянут ещё и в это, а я им не бык-осеменитель и не нянька, чтобы сопли и попу подтирать этому их «светлому будущему»…
– С китайцами мы как-нибудь разберёмся, – ответила неистовая Данка донельзя авторитетным тоном.
Чувствовалось, что ей этот разговор тоже начинает надоедать. А также, что она знает, о чём говорит. В смысле, о том, что с китайцами действительно возможно разобраться. Детали насчёт этого я, конечно, знал не все, но старые оперативно-тактические «Точки», более современные «Искандеры» и совсем новые «Чингизы» на юго-восточном направлении давно размещаются не дивизионами, а ракетными полками и бригадами, а ядерные фугасы по линии возможного российско-китайского боевого соприкосновения мне и самому устанавливать доводилось. А знакомые сапёрные и стройбатовские офицеры потом рассказывали мне, что тех фугасов реально выставлено не то три, не то четыре линии и среди них попадаются и мегатонные фиговины. Так что остановить-то китайцев можно, вопрос только – какой ценой? Или мы опять, как в той песне, за ней не постоим?
– Ага, понятно, – сказал я. – А со своими-то лишними что делать будете? Ведь кто-нибудь всё-равно уцелеет, как обычно, против всякой логики и здравого смысла. Их, как всегда, к ногтю – сорную траву с поля вон? Не надоело? Что, мало народу погибло и попередохло за последнее время на всей планете? Может, уже хватит?
– В своё время мы подумаем и об этом, – ответила неистовая Данка, и лицо у неё стало какое-то недовольное. – Хотя есть мнение, что естественный отбор в новых условиях в ближайшие десять-пятнадцать лет и так решит все проблемы…
– То есть кто-то наверху прекрасно понимает, что очень большой процент населения в ближайшее время всё равно подохнет?! Зашибись! А если то, что ты называешь «естественным отбором», проблемы не решит, тогда в дело пойдёт бактериологическое оружие нового поколения? Честно говоря, я про это даже знать не хочу. По мне, лучше погибнуть где-нибудь на юго-восточной границе, стреляя до последнего патрона и прихватив с собой десяток-другой бородатых упырей из какого-нибудь недодавленного «джихада». Я солдат, а не футуролог. Поэтому давай-ка лучше вернёмся к «нашим баранам» – то есть боевым автоматам, «зомби» из армии США и прочим живым минам-смертницам… Я, конечно, по скудоумию своему, так далеко, как ты, не загадываю, но, по-моему, вы там у себя заигрались даже больше, чем я предполагал до этого. Кажется, я даже начинаю помаленьку понимать, зачем ты к нашим девкам присматриваешься. Небось тоже хочешь в своих программах задействовать, как молодых и перспективных?
– И это тоже вполне возможно.
– Ну вот это уж точно фиг тебе, Дана Васильевна. Я своих девчонок под ваши опыты не отдам.
– Можно подумать, тебя в случае чего будут спрашивать…
– Вон даже как! Что, вопрос уже решён?
– Да расслабься ты ради бога, майор. Это всё пока чисто умозрительные рассуждения. Если будет что-то серьёзное, ты узнаешь одним из первых. И действительно, давай каждый из нас будет заниматься своим делом…
– И то ладно. Конечно, то, что хоть кто-то сейчас думает о будущем, похвально. Но вы как-то странно о нём думаете, откровенно говоря. Хотя бог вам всем судья… Пошли, что ли? – сказал я, видя, что к нам направляются Тупикова и Хамретдинов. По внешнему виду – вполне довольные и отдохнувшие. Может, хоть они на Гавану и её окрестности успели посмотреть, пока мне тут в очередной раз выносили мозг…
– Пошли, – согласилась Мадам Подпол.
Через десять часов мы улетели в Канаду.
Начиналось самое трудное…
Глава 4. В зоне особого внимания. Чужие леса
Это жизнь идёт, и война идёт, неизвестно, что раньше кончится.
Р. Рождественский, Е. Птичкин. Песня из к/ф «Особо важное задание»
Ближайшее будущее. Начало 2020-х гг. Бывшая канадско-американская граница. Конец июня
– Так сразу этого говнюка убьём или сначала побеседуем? – спросила Машка Тупикова звенящим шёпотом, глядя, как пара «Апачей-Лонгбоу» методично превращает в щепу участок хвойного леса километрах в четырёх от нас. Для себя я отметил, что хоть вражеские вертолёты и считались всепогодными, прилетели они уже на рассвете, а значит, их экипажи не очень-то доверяли себе и вверенной технике…
Связанный говнюк с кляпом во рту лежал у Машкиных ног. Он беззвучно выл и извивался, всё яснее понимая, что с ним теперь будет.
– Затихни, т-ты, с-сыка!! – зашипела Машка и для подтверждения своих слов припечатала его ботинком под дых, после чего говнюк начал издавать носом звуки всасывающей воду раковины.
Был он англоязычным канадцем, а по профессии – нанятым нами проводником. Точнее сказать, наняла его Мадам Подпол, к нашему удивлению, лично возглавившая нашу разведгруппу.
И именно он в итоге предложил нам заночевать в том месте, которое сейчас от души обрабатывали вертолёты. Мы, правда, на это не согласились, как до этого не согласились переходить пограничные минные заграждения в якобы знакомых ему местах.
Поставив на указанном месте автономный одноразовый тепловой имитатор (одна из последних отечественных новинок – для наблюдающего через инфракрасную оптику даёт полную иллюзию присутствия пяти-шести человек, которые не двигаются), мы отошли на три с лишним километра и уже там заночевали, предварительно хорошо замаскировавшись и заэкранировав себя пассивными помехами (ставить активные помехи в нашем случае было довольно опасно, а то по их источнику тоже засекут, как не фиг делать). Говнюк-проводник сначала попытался возражать, а потом и бежать, но в итоге получил по бестолковке и был упакован, как пучок редиски.
– Наверное, всё-таки есть смысл его поспрашивать, – сказала неистовая Данка, когда вертолёты наконец улетели. – Мария Олеговна, дайте его сюда!
Интересно, но наши бабы в этом рейде почему-то начали называть друг друга исключительно по имени-отчеству – Дана Васильевна, Мария Олеговна и Светлана Афанасьевна. Смех, да и только…
Машка на пару с Рустиком Хамретдиновым приподняла говнюка и поставила пред светлы очи Мадам Подпол. Остальной наш личный состав продолжал дремать по окрестным кустикам, не показывая особого интереса к допросу и допрашиваемому.
– У-у, сволота! – сказала Машка и вынула кляп у него изо рта. Говнюк издал икающий звук.
– Эх, Мария Олеговна, – сказала Данка. – Ну что вы ругаетесь, он же по-русски ни бельмеса не понимает…
– Да? – удивилась Машка и тут же пообещала говнюку вставить фак в его эсс на плохом, но всё же понятном английском. Тот затрясся ещё больше, уже успев осознать, что эта может и такое, даже использовав в виде фака какое-нибудь подручное средство, вроде банальной еловой палки…
– Ну, и куда ты завёл нас, проклятый старик? – спросила его Мадам Подпол на своей приличной американской мове. Видимо, желала быть ироничной, тем более что таким уж стариком этот тип не был – вполне здоровый, рыжий и мордастый экземпляр лет под шестьдесят…
– Это коммерция, ничего личного! – заученно затараторил говнюк в ответ (я его ответы с трудом, но понимал). – Поймите! Меня заставили!
Чувствовалось, что он по жизни и врал искренне, и заблуждался вполне себе честно, как жителю Северной Америки и положено…
– Кто? Заставил-то?
– Американские военные. Эти мерзавцы!
– И что они от тебя хотели?
– Сначала я водил беженцев из Штатов в Канаду, этим многие зарабатывали. Но эти сволочи меня поймали!
– И что?
– А если бы вам, мэм, предложили: или сотрудничать, или умереть мучительной смертью, вы бы что выбрали?
– Ты не в суде и не на приёме у семейного психолога, и не надо задавать мне дурацкие вопросы. На войне каждый выбирает то, что считает нужным, но зачастую этот выбор делается раз и навсегда. И, по-моему, ты выбрал неправильно. Дальше!
– С тех пор я во время переходов через бывшую линию границы оставлял людей на ночлег на специально оговоренных местах, а иногда, если позволяла ситуация, добавлял снотворное в воду или еду. Ну и уходил до прилёта вертолётов. Раньше вместо вертолётов иногда прилетали беспилотники…
– Зачем ты это делал?
– Я же вам уже сказал! Они меня заставили! Будь они прокляты!
– И многих ты вот так сопроводил? – поинтересовалась Данка. Говнюк на это только скрипнул зубами и опустил глаза в землю, себе под ноги.
– Понятно… А нас ты зачем пытался подставить под раздачу? Мы же тебе объяснили, куда мы пошли и зачем – ненадолго и с возвратом. Канадцы же все поняли бы…
– А я бы здесь больше не ходил, переместился бы восточнее. И вообще, в глубь территории США всё равно не стоит идти. Никому. И без разницы – со мной или без меня. Вы просто не пройдёте. А если пройдёте, то не вернётесь. Дальше начнутся практически глухие барьеры, где автоматика начинает стрелять, реагируя на любое малейшее шевеление… Вам так и так конец! А сейчас я ещё могу вывести вас обратно!
– И чем тебе платят, погань? И сколько?
– Продовольствием и топливом, у меня же семья! А за вас я бы получил расчёт в зависимости от количества голов…
– Уничтоженных голов, ты хотел сказать? Так с тобой и сейчас вполне могут рассчитаться – ведь экипажи вертолётов думают, что мы уничтожены. Выходит, ты выполнил то, что от тебя требовалось?
– Да… То есть нет… Я не винова-а-а-ат!!! Меня заста-а-авили!!!
– Ну конечно, – сказала Данка. – Сейчас начнет распинаться на всю Ивановскую про жадную тёщу, больную жену, голодных деток и прочих родичей и домашних животных… Мария Олеговна, заткните его!
Машка с готовностью вставила вынутый кляп на место. По самые гланды. Говнюк снова завыл и заизвивался. Последовал очередной пинок под дых, плавно перешедший в звуки сильно затруднённого дыхания.
– Ну и что с ним делать? – спросил я. – Я же говорил – не фиг его вообще было с собой брать. От него изначально толку было, как пуха от свиньи. А теперь он для нас вообще балласт, без вариантов…
– Погодь, майор. Зато теперь мы точно знаем, что все, ну, или почти все проводники и прочие контрабандисты здесь явно куплены, давно и на корню, и находятся на полом пансионе у американской погранслужбы. И я так думаю, он нам ещё пригодится…
Бывшую канадско-американскую границу мы перешли вчера во второй половине дня. Нашей легендой в данном случае была поисковая экспедиция, поскольку один наш лаборант на пару с местной медсестрой уехал на квадроцикле в направлении границы и пропал с концами.
Ну, то есть как пропал – через двое (а лучше трое) суток он с этой «подружкой», как и было договорено заранее, выйдет из леса, тщательно имитируя счастливое и радостное возвращение, и нам тоже дадут команду возвращаться.
И мы вернёмся, поскольку автономности у нашей группы на пять-шесть суток максимум. На крайний случай нас должна забрать вторая группа (командир – лейтенант Симонов) с помощью пары вертолётов, предоставленных канадцами. Вертолёты, конечно, так себе – старые двухдвигательные «Твин Хьюи», при этом Симонов сказал, что за оба борта он, конечно, не ручается, но один как-нибудь в воздух поднимет… Называется – обрадовал. Поскольку для одного вертолёта такого типа нас несколько многовато, да и летать сейчас над этими местами то ещё удовольствие…
Хозяева, то есть канадцы, нас честно предупредили заранее: идёте вы в поиск исключительно на свой страх и риск, и мы за вас не отвечаем.
Углубляться на территорию США здесь никому, по идее, не запрещалось, но и не рекомендовалось, поскольку оттуда в последнее время никто не возвращался. Сюда ещё, бывало, приходили беженцы из Штатов, а вот чтобы кто-то пошёл в обратном направлении и вернулся – такого на их памяти не было.
Мы с ними спорить не стали. От нас в данном случае и требовалось-то немного – ненадолго углубиться на сопредельную территорию, дабы точно определить, существует ли реально то самое пресловутое «предполье» и проходимо ли оно в принципе. Плюс всякие мелкие детали.
С бактериологами мы тут (то есть в провинции Британская Колумбия) проторчали больше месяца. Вирус, с которым они боролись, был типично военный, с вполне привычными признаками – сначала повышение температуры и общее ухудшение состояния, потом затруднение дыхания, кровавый понос и в течение недели, максимум двух – полный, как говорили в одном старом фильме, катурадж для заражённого (если, разумеется, не вмешаться на начальной стадии). Эпидемия у них случилась изрядная, причём было впечатление, что какая-то местная деревенская сволочь, полагавшая себя умнее всех на свете, попыталась вскрыть этот самый, упавший с орбиты ещё до Долгой Зимы и до того момента мирно валявшийся в горах непонятно чей (мы-то знали, что скорее всего – китайский, но помалкивали) спутник на предмет поиска чего-нибудь ценного. Ну и нашёл на свою голову.
Ситуация усугублялась тем, что по окрестным лесам после окончания Долгой Зимы расселилась масса разнообразного народу, о котором центральная власть не знала почти ничего. Конечно, не так много, как на здешнем Атлантическом побережье, в районе того же Монреаля или Оттавы, но тем не менее. Кроме местных сюда в своё время набежало полно беженцев из Европы (прежде всего из той же Англии), и как-то зарегистрирована была только малая их часть.
Так что приходилось тщательно проверять окрестные мелкие городишки, деревни, хутора и прочие таёжные заимки и на месте определять, живы их обитатели или уже нет. Живых полагалось прививать и по возможности переселять, а мёртвых – обеззараживать (в идеале путём сжигания из огнемётов вместе с жилищами). И при этом делать всё возможное, чтобы эпидемия не пошла восточнее (а вот по этому поводу гарантий дать не мог вообще никто)…
Местность тут мало отличалась от Сибири, тот же густой хвойный лес (правда, слишком чистый и более проходимый в сравнении с той же сибирской тайгой), выламывались из привычного образа только шикарные Скалистые горы, чьи заснеженные вершины всё время маячили на горизонте. Но при этом дорог было немного, оружия (как минимум пистолетов-револьверов и прочих дробовиков) на руках у населения хватало, а скверная психопатическая манера палить из-за кустов без предупреждения по любым «чужакам» и ставить на дорогах и лесных тропах растяжки у аборигенов (как и везде на земном шарике) имела место быть. Так что сапёрам тут работы хватало.
Крупнейшим окрестным городом был Ванкувер, но мы туда старались особо не соваться, поскольку живых со всей округи свозили как раз туда – а на фиг нам сдался самый центр эпидемии? Мы всё больше сопровождали армейские колонны и поисковые партии с медиками по лесному безлюдью, наблюдая по большей части заброшенное жильё, покойников (свежих и не очень), иногда – человеческие костяки, и очень редко находя живых (больных, которые ещё не факт, что выживут).
Прежде чем устроить весь этот спектакль с лаборантом, мы дали местным привыкнуть к себе.
Долго готовились, пока не наступил относительно благоприятный момент – наиболее вероятные места скопления людей к этому времени уже были более-менее обследованы, и работы у нас стало значительно меньше.
Кстати, у американцев здесь была интересная привычка – периодически сбрасывать с вертолётов, а потом подрывать небольшие электромагнитно-импульсные заряды. Зачем они это делали – чёрт его знает. Видимо, из профилактических соображений, чтобы выбивать на сопредельной стороне а также у тех, кто шастает через границу, всю электроаппаратуру. В итоге канадские погранцы даже рациями пользовались с оглядкой.
Мы, разумеется, внакладе не остались и тоже в течение месяца подорвали несколько подобных зарядиков – из-за одного из этих подрывов точно разбился пиндосский патрульный вертолёт…
Ну, а когда мы пошли на сопределку – целенаправленно рванули большой электромагнитный заряд, ослепив их всерьёз и надолго.
Хотя, как оказалось, мы зря опасались. Никаких электронных следящих маяков мы при переходе границы не нашли совсем, а установленные кое-где камеры давным-давно были непоправимо мёртвыми – похоже, их обесточили для экономии ещё Долгой Зимой или сразу после неё.
Зато разных мин здесь было до фига. Но чувствовалось, что ставили их без чёткого плана и без души, как-то неровно и явно второпях. Местами – современные и грамотно поставленные противопехотки и противотанковые мины, а местами – неряшливо установленные растяжки.
Лично меня больше всего удивили противотанковые мины, установленные на, в общем-то, малопроходимых лесных участках. А потом, припомнив сапёрные наставления, я наконец допёр: они же потенциально танкоопасные направления минировали. А именно места, где был подходящий брод через реку или твёрдый грунт – там, где танк может худо-бедно пройти по лесу. Выходит, в самом начале пиндосские генштабисты считали возможным танковое вторжение со стороны Канады? Интересно, с какого это перепугу и какими силами? У канадцев и в лучшие-то времена ничего, кроме трёх сотен старых, частично модернизированных «Леопардов-1», не было. А уж теперь, после того как лучшая часть их армии в начале этой заварушки полегла в Европе и на Ближнем Востоке (их, как и многих других союзничков по НАТО, просто не успели оттуда эвакуировать), у них с тяжёлой техникой и вовсе швах…
В общем, пиндосы делали всё откровенно впопыхах и явно по каким-то старым, довоенным ещё планам, а потом вообще бросили всё и ушли, взорвав все мосты на ведущих из США в Канаду дорогах и заблокировав эти самые дороги.
Заранее подготовленные укреплённые посты и установленные кое-где участки колючки-«егозы» были явно и ни с того ни с сего брошены. По дороге нам встречалась потемневшие таблички с предупреждениями типа «Attention! Danger! Infected!» и значками ядерной и биологической опасности, и начинавшая ржаветь боевая техника. Например, в одном месте у дороги попалась стоящая за прикрытием из бетонных блоков жёлто-песочная БМП «Брэдли» – краска на ней уже начала вздуваться от перепадов влажности при смене времён года, люки были закрыты снаружи, все стыки и оптика, словно при постановке на консервацию, кое-как заклеены клейкой лентой и прикрыты грязным полиэтиленом…
Канадцы рассказывали, что американцы убрали своих вояк из приграничных районов ещё до Долгой Зимы, когда, вскоре после известных июльских событий (Д. Питерс и взрыв в гавани Нью-Йорка), в этих краях впервые выпали радиоактивные осадки. Но, по-моему, причина тут была в чём-то другом, хотя радиоактивный фон в этих лесах, конечно, был повышенный (за время перехода нам попалось всего два предельно загрязнённых участка, где наши дозиметры буквально сошли с ума, но мы их благополучно обошли). Возможно, дело было в том, что из-за полной утраты спутниковой группировки и глобальной паутины методы контроля, основанные на применении привычных ещё недавно мощных электронных средств наблюдения, были более не применимы, а новые ещё предстояло придумать. И не факт, что их вообще придумали…
Так что границу мы перешли без особых проблем. За недостатком времени старались не возиться с разминированием, а делать проходы с помощью подрыва удлинённых зарядов или проходить по растяжкам, которые можно было относительно легко преодолеть или снять. В паре мест мы отметили растяжки, совмещённые с ёмкостями отравляющих веществ (судя по маркировке, это был зарин) – подрыв одного такого «сюрпризика» убил бы любую жизнь в радиусе нескольких километров, в зависимости от погоды и направления ветра.
Да и наш горе-проводник, похоже, знал какие-то «свои» проходы, поскольку восстанавливать взрывные заграждения здесь было некому. Для восполнения минных полей здесь иногда сыпали с вертолётов противопехотки, чем и ограничивались.
Вот только проводник оказался той ещё сволочью, а главные сюрпризы явно были ещё впереди.