Ведун (сборник) Семенова Мария
Липень месяц – июль, время цветения лип.
Ложница – спальня, от слова «ложе».
Макошь – древнеславянская Богиня. Ряд исследователей расшифровывает её имя как «Ма-Кошь» – Мать коробов, наполненных собранным урожаем, и трактует Макошь как Богиню Земли. Считалась «самой первой женщиной», а стало быть, покровительницей женских рукоделий и домашнего хозяйства.
Марка – скандинавская мера веса, около 216 г, и одновременно мера стоимости.
Матица – связующая балка в избе. Древние славяне наделяли её сверхъестественной силой.
Меньшица – в эпоху многоженства младшая жена.
Мерянин, меря – финно-угорский народ, сосед древних славян, позже влился в состав древнерусской нации.
Морана – в славянской мифологии Богиня тьмы, смерти и холода. Ее имя родственно словам «мор», «мрак», «смерть» и т. д.
Мутная – прежнее название реки Волхов. Полагают, что нынешним своим названием Волхов обязан ольховым зарослям по берегам («Вольхова»).
Мятель (мятль) – разновидность богатого плаща.
Налезть – добыть.
Налучь – футляр, в котором славяне носили лук. Налучь помещалась у левого бедра, подвешенная к поясу или на ремне через плечо.
Нарок – судьба, участь.
Нево – теперь Ладожское озеро.
Невское Устье – прежнее название реки Невы. В древности она была гораздо шире и полноводнее, так что славяне считали её скорее не рекой, а «устьем» – проливом.
Нид – хулительное стихотворение, способное, согласно верованиям скандинавов, навлечь несчастье на «адресата». Умелые скальды, случалось, «маскировали» нид под хвалебную песнь.
Новогородцы – жители Нового Града (Новгорода). Прежде это название произносилось и писалось именно так.
Новый Град – Новгород.
Нойда – саамский жрец, шаман, иногда – колдун.
Норило – длинный шест, которым тянут сеть из проруби в прорубь. Возможно, дало название городу Норильску.
Норны – скандинавские Богини судьбы. Именами норн названы три вершины горы Мисери-фьёлль («Горы Несчастий») на норвежском острове Медвежьем, расположенном на полпути между материком и архипелагом Шпицберген.
Норэгр – «путь на север», древнее название Норвегии.
Ньяры – древнешведское племя, известное только по легендам.
Оберег – амулет, талисман. От слов «беречь», «оберегать». Славяне четко различали «мужские» и «женские» обереги. Обычно их прикрепляли к цепочке и прикалывали к одежде, возле плеча; финно-угры чаще носили обереги у пояса. Вообще говоря, оберегами в древности являлось всё то, что мы называем теперь «украшениями» – и бусы, и серьги, и вышивка на одежде.
Овощ – этим словом в древности называли и фрукты.
Один – в скандинавской мифологии верховный Бог, «Всеотец» Богов и людей, Бог войны, поэзии и мёртвых. Обычно изображался в виде седобородого одноглазого старца с копьём в руках, в широкополой шляпе и синем плаще. Священными животными Одина считались волки и вороны.
Одноглазый – согласно преданиям, верховный Бог германских народов (скандинавский Один, Вотан континентальных племён) отдал один свой глаз в обмен на право напиться из источника мудрости.
Окресь – окрест, от корня «крес» – огонь (ср. «кресало», «воскреснуть»). «Окрестностями» было то, что находилось вблизи дома, центром которого был, конечно, домашний очаг с его огнём.
Опричь – в стороне, отдельно от всех. Отсюда знаменитая «опричнина». «Кромешники» – слово, которым также называли опричников, – вовсе не обозначает «нечто страшное», а просто является его синонимом: оно происходит от слова «кроме», т. е. опять-таки «отдельно».
Отец Побед – Один.
Отрок – букв. «не имеющий права голоса», младший воин в дружине, не прошедший Посвящения.
Отсочить – отвести (подозрение).
Охлупень – балка в форме перевёрнутого жёлоба, скреплявшая крышу избы.
Очистник – свидетель защиты в древнерусском суде.
Ошеломить – первоначально: оглушить сильным ударом по шлему.
Ошую – слева. Левая рука называлась «шуйца».
Паволока – драгоценная византийская ткань. Ряд учёных считает её разновидностью шёлка, другие – сортом бархата.
Перун – славянский Бог Грозы, сын Сварога (см.). Славяне представляли его себе немолодым разгневанным мужем с серебряно-чёрными волосами (цвет грозовой тучи) и рыжей бородой (постоянная черта Бога Грозы у самых разных народов). Считалось, Перун ездит по небу на крылатом вороном жеребце или на колеснице, запряжённой белыми и вороными конями. Грохот колёс и топот копыт – это гром, а молнии – отблеск золотого топора, которым Перун разит Змея Волоса (см.). Более архаична трактовка грозы как акта оплодотворения Земли. Позднее черты Перуна перешли в народной традиции к Илье Пророку (громовая колесница) и Георгию Победоносцу (змееборство).
Печище – в северной Руси – сельская община, первоначально семейная, от слова «печь». В южной Руси бытовал термин «вервь».
Печок – саамская верхняя одежда из оленьего меха шерстью наружу, ниже колена длиной. Носилась мужчинами и женщинами.
Полати – особый спальный помост в славянской избе.
Полдень – юг.
Поле – здесь: судебный поединок. «Божий суд» у древних славян.
Полесовничать – проводить время в лесу, быть знатоком «лесных наук».
Полночь – север.
Полувирье, вира – судебный штраф за преступление против личности.
Померклый – тёмный, мрачный.
Понёва – женская набедренная одежда наподобие распашной юбки. Делалась обычно из шерстяной клетчатой ткани, причём клетки были строго свои у каждого племени. Понёву носили только взрослые девушки и женщины (см. «Рубаху сняла…»). Сарафан же, который часто считают «исконной» принадлежностью славянского женского костюма, появился только в XIV в.
Порты – в древности этим словом обозначали «одежду вообще».
Поручни – мягкая обувь, кроилась из одного куска кожи и удерживалась завязками – «оборами» вокруг голени.
Послух – «тот, кто слышал», свидетель в древнерусском суде.
Посолонь и противосолонь – «по солнцу» и «против». При совершении обрядов движение «по солнцу» должно было вызывать светлые силы, «против» – тёмные.
Поток – изгнание, заточение, ссылка.
Правда – закон.
Привабил, вабить – манить.
Пряслень – кольцеобразный маховичок для веретена. Обычно его неправильно называют «пряслицем».
Разнаменовать – уничтожить «знамя» (см.).
Рак – см. Эгир.
Репище – огород. Назывался так из-за необыкновенной популярности репы.
Решить пут – развязать, отпустить на свободу.
Ринуть – сильно толкнуть, отшвырнуть. У славян это считалось нешуточным оскорблением.
Род – славянский Бог. Некоторые исследователи считают его низшим Божеством сродни Домовому; другие, наоборот, видят в нём «космического» Бога, ответственного за продолжение жизни. Считалось, именно он «мечет» из ирия (см.) наземь души живых существ.
Рожаницы – древнеславянские женские Божества, Мать и Дочь. Мать, Лада, – воплощение зрелого материнства, позднего, плодоносного лета. Считалась матерью двенадцати месяцев, хозяйкой закона и порядка (от Космоса до домашнего очага). Дочь, Леля, – Богиня Весны, символ юной женственности. Некоторые исследователи считают её женой Перуна, когда-то похищенной Змеем и спасённой мужем.
Рота – клятва, обетное служение.
Рубаху сняла… – имеется в виду физическое взросление девочки, после которого она проходила «посвящение в девушки» и с соответствующими обрядами получала взрослую одежду – понёву (см.).
Мальчики, превращаясь в юношей, впервые надевали штаны. До этого славянские дети вне зависимости от пола носили одинаковые рубашонки.
Руда – кровь.
Руны – скандинавские письмена, обладавшие, согласно поверьям, магической силой. Использовались большей частью для гаданий и разного рода заклятий, например, для надписей на памятных камнях (так называемые «рунические камни», по сей день сохранившиеся в разных районах Скандинавии).
Рысьи глаза – т. е. необыкновенно зоркие. Считалось, что рыси присуща особая острота зрения.
Рюрик – предводитель летописных варягов. Не исключено, что это не личное, а родовое, тотемическое имя. С языка балтийских славян его можно приблизительно перевести как «Огненный Сокол». Родовыми знаками Рюриковичей, кстати, были стилизованные изображения пикирующего сокола. Теперь этот символ используется в украинском гербе.
Саксы – племя континентальных германцев, жившее южнее датчан. Саксы считали, что их название происходит от «скрамасакса» – полуметрового боевого ножа, который они предпочитали даже мечу.
Самхейн, или Самайн – первое ноября, календарный праздник кельтских народов, начало зимы. Считалось, что в этот день (и особенно в течение предшествующей ночи) в реальный мир проникают потусторонние силы, способные причинить беду. Поэтому в христианскую эпоху первое ноября стало Днём всех святых: только так можно было мистически «уравновесить» древний Самхейн.
Сани (погребальные) – славянский обычай в любое время года везти умершего на кладбище в санях связан, видимо, с тем, что сани были древнейшим «видом транспорта», а значит, и наиболее священным. Существовало выражение «сесть на сани» – готовиться к смерти.
Сварог – в славянской мифологии верховный Бог, Бог Неба, супруг Богини Земли. «Сварог» означает «нечто сияющее». Другое его имя – Стрибог, т. е. «старший (верховный, величайший) Бог», «Отец-Бог».
Свеи – шведы.
Светец – железная кованая подставка для лучин.
Свита – верхняя тёплая одежда из сукна, с рукавами.
Северные Страны – Скандинавия.
Селунд – датский остров Зеландия.
Сигурд – любимый герой скандинавских легенд, победитель чудовищного дракона Фафнира.
Скальд – скандинавский поэт и сказитель. Язык скальдической поэзии необычайно богат и сложен, современные исследователи называют её «поэзией в квадрате». В древности считалось, что слово скальда обладало магической силой; так, хулительное стихотворение приравнивалось к оскорблению действием. Искусство стихосложения ценилось среди викингов едва ли не выше умения сражаться и водить корабли.
Скаредный – отвратительный, мерзкий.
Скорбеть – болеть; «зубная скорбь».
След гнать – вести следствие, розыск злодея.
Слейпнир – букв. «скользящий», восьминогий серый конь Одина.
Словене – теперь мы произносим «славяне». Это слово сохранилось в названии одного из славянских племён – ильменских словен. Возможно, «словенами» (от «слово») называли в древности «говорящих на одном языке», в отличие, например, от «немцев» – «иностранцев вообще», «немых», т. е. не понимающих языка. Некоторые авторы, впрочем, возводят «словен» к индоевропейскому «слауос» – «народ».
Снекка – быстроходный морской корабль.
Старград – столица вагиров (см.), теперь – город Ольденбург в ФРГ.
Столец (стол, престол) – почётное сиденье.
Стрелище (перестрел) – расстояние в один «стандартный» перелёт стрелы, около 220 м.
Стрибожьи внуки – ветры. Стрибог – другое имя Сварога (см.).
Стрый – дядя по отцу. Дядя по матери назывался «уй».
Сувяр – древнее название реки Свирь, от финно-угорского слова, означающего «глубокий».
Сулица – полутораметровое метательное копье, дротик. Обычно копья использовались только как оружие ближнего боя.
Сыр – в древности этим словом называли творог.
Сяжисто – большими прыжками или шагами.
Танок – священная девичья пляска, призванная увеличивать плодородие земли. Первоначально мужчины не могли при этом присутствовать. Обычно эту пляску называют книжным словом «хоровод».
Тать – вор, злодей, преступник.
Тинг – скандинавское народное собрание, аналог славянского вече.
Тинг мечей – кеннинг битвы. Древо тинга мечей – кеннинг воина.
Гор – скандинавский Бог грома и молнии, изображался в виде рыжебородого богатыря на повозке, запряжённой двумя козлами. Оружием Тора был молот Мьйолльнир; это слово считается родственным русскому «молния».
Треба – жертвоприношение.
Тризна – игрища и пир в честь умершего.
Тролли – злая нежить скандинавских легенд, великаны-людоеды.
Тул – футляр для стрел. Обычно он делался из кожи, дерева и берёсты, имел цилиндрическую форму и плотную крышку для защиты оперения стрел от сырости и механических повреждений. Носили его не за спиной, как обычно рисуют, а у правого бедра и так, чтобы перья стрел были направлены вперёд. Слово «тул» родственно «туловищу» и означает способность что-то вмещать. Более привычное нам слово «колчан» появилось под влиянием монголо-татарской терминологии.
Убрус – головной платок в виде длинного полотенца.
Урмане – норвежцы, от их самоназвания «норманны» – «северные люди».
Урок – задание.
Усмарь – кожевник, кожемяка, в те времена – также сапожник и шорник.
Фиорд – узкий и длинный морской залив, глубоко вдающийся в сушу, часто с отвесными, обрывистыми берегами, неотъемлемая часть норвежской природы.
Хель – в скандинавской мифологии великанша «наполовину синяя, наполовину цвета мяса», владычица мира мёртвых. По её имени и сам этот мир стал называться «хель».
Хёвдинг – букв. «главарь», предводитель викингов.
Хирдманны – члены «хирда», дружины викингов. Среди хирдманнов были воины разного ранга, но не было господ и рабов. По этой причине некоторые хронисты рыцарской Европы, привыкшие к совершенно иной воинской иерархии (рыцарь и свита слуг), описывают дружины викингов едва ли не как толпу, лишённую управления.
Холоп – невольник.
Хольмганг – поединок викингов, букв. «поход на остров», от обычая сходиться в единоборстве на маленьком островке.
Хоробр – доблестный воин. Позже вытеснено словом «богатырь».
Хоромина – помещение, изба, дом.
Чадь – первоначально «дети», «младшие члены рода» (ср. «домочадцы»). В дальнейшем – члены дружины, ибо все воины считались «детьми» по отношению к вождю (см. князь).
Чермный – тёмно-красный, цвета спёкшейся крови. Наряду с белым это был цвет траура у древних славян.
Чернавка – служанка.
Чернобог – один из тёмных Богов древних славян, в особенности – западных.
Шхеры – небольшие, обычно скалистые острова вблизи материка, разделённые извилистыми проливами. Очень характерны для норвежского побережья. Плавание в шхерах требует большого искусства и знания местности.
Щур, или чур – умерший, почитаемый предок (ср. слово «пращур»). Таким образом, «чур меня!» буквально означает – «храни меня, предок!».
Эгир – в древнескандинавской мифологии подводный великан, персонификация океанской стихии. Жена Эгира – великанша Ран – собирала в свою сеть утонувших в море.
Ярила – в славянской мифологии Бог плодородия, размножения, физической любви.
Ярл – в древней Скандинавии первый после конунга титул, аналогичный славянскому «боярину».
Ярус – род перемёта, морская рыболовная снасть. Использовался на глубинах до 150 метров, мог достигать сотен метров длины и имел многие десятки крючков.
Ясень мечей, куст шлемов… – кеннинги воина.
Об авторе
Я считаю, что на интересных людей мне везёт, но самой замечательной и необычной личностью, с которой меня свела судьба, безусловно, была и остаётся Мария Семёнова.
Случилось всё так.
В Литературное объединение при Детгизе, которое вёл Валерий Михайлович Воскобойников, ходила скромная и неприметная особа: синие брючки, волосы завязаны в хвостик. Обычная среднестатистическая студентка. Иногда, глядя на неё, остальные начинающие писатели задавались недоумённым вопросом: «И что она там пишет?» Звали её тоже совершенно обычно – Маша.
И вот в один прекрасный день до Маши дошла очередь читать свои произведения. И оказалось, что читать она будет не стихи и не сказки для малышей, а отрывки из большого исторического полотна. Действие романа происходило аж в девятом веке. Оставалось только скептически пожать плечами.
Маша начала читать… Не знаю, как там другие, а я обомлела. Я и представить себе не могла, что с нами на ЛИТО ходит такой могучий талант. А ведь Маше тогда было чуть за двадцать.
И пошло. Из-под пера Марии Семёновой стали выходить всё новые и новые произведения, где рассказывалось о скандинавских конунгах и могучих диких берсерках, о смелых и благородных мореплавателях, плывущих на кораблях-драккарах к неведомым берегам, о славянских князьях, о дружинниках и простолюдинах. И перед читателем, как живой, встал чудесный и неведомый мир девятого века.
И, главное, этот мир был настолько реальным, настолько осязаемым, что каждому, кто читал произведения Семёновой, становилось совершенно очевидно, что там всё правда, от первого до последнего слова. И если герой вешал что-то на деревянный гвоздь, значит, гвоздь этот имел место и был вбит там и так, как это написано у Марии Семёновой.
Всё это казалось настолько непостижимым, что можно было всерьёз уверовать в переселение душ или в существование машины времени.
Лично я склоняюсь ко второму из этих предположений. Потому что Маша, если бы захотела, безусловно, без труда собрала бы машину времени. Лишь бы нашлись нужные детали на радиотолчках, где она давно уже стала завсегдатаем.
Однажды после того, как закончилось очередное заседание нашего ЛИТО, Маша с гордостью показала мне две непонятные штуки: тонкие пластинки, усеянные металлическими точками. «Платы», – произнесла. Это слово мне тоже ничего не говорило, и мне оставалось лишь недоумённо покачать головой.
Оказалось, Маша в этот период была занята сборкой компьютера. И она собрала его и стала первой среди всех моих знакомых обладательницей домашнего компьютера. Это произошло ещё в те незапамятные времена, когда люди с трудом понимали, что такое компьютер, – одни путали его с калькулятором, а другие называли его ЭВМ и считали, что он занимает целую комнату.
А вот Маша собрала компьютер своими руками. Мало того, найдя где-то, чуть ли не на помойке, пишущую машинку «Консул», она «присобачила» её к компьютеру так, что машинка начала печатать сама собой. Все только диву давались, смотря, как «Консул» послушно и деловито выстукивает страницу за несколько минут, да не как-нибудь, а с аккуратно выровненным правым полем!
(Замечу мимоходом, что чудеса современной техники помогали воссоздавать жизнь девятого века.)
Так что я очень подозреваю, что в тайне ото всех Маша собрала-таки из деталей и машину времени.
Я даже могу предположить, где она её прячет. Скорее всего, просто-напросто у себя в комнате. Потому что Машина комната – это не столько комната, сколько нечто среднее между кабинетом средневекового алхимика, учёного-книжника и мастера по ремонту аппаратуры.
Вообще, как известно, дом, где живёт человек, – это зеркало его души, причём куда лучшее, чем глаза. Не знаешь, что за человек перед тобой, – посмотри, как он живёт.
Войдёшь и сразу поймёшь, что это за птица. Если семь слоников придерживают вязаную салфеточку, заботливо накинутую на экран телевизора, – это одно, а если под потолком висит чучело крокодила, а из-за котла с варевом щурится чёрный кот – то совсем другое. Так вот в Машиной комнате сосуществуют совершенно, на первый взгляд, несовместимые предметы: современный компьютер и голова деревянного чудища, большой тренажёр и кресло-качалка, переплётное устройство и три висящих на почётном месте боккена (учебных деревянных меча). По стенам аккуратно развешаны разнообразные инструменты, а на полу лежит продранный старый ковёр.
Ну кто же ещё тут может жить? Разумеется, Мария Семёнова. Второго такого человека на всём белом свете нет.
И ещё много, очень много самых разных книг: Энциклопедия народной медицины, а напротив все тома про Конана (добрую половину из них переводила как раз Маша), Словарь кельтской мифологии и «Преступный мир России». Книги, кстати, на четырёх языках, потому что, к вашему сведению, Мария Семёнова читает и говорит не только по-русски, но также по-английски, по-французски и по-немецки. Так что в Париже и в Лондоне она объясняется без всякого труда.
Кстати, о голове чудища. Это не просто так голова, а нос небольшого драккара «Слейпнир», который Маша построила, ещё учась в институте. Сам корабль (родители называют его «лодкой») я не видела, но если он был под стать своему носовому украшению, остаётся только с почтением снять шляпу. Нужно видеть изящной формы деревянные чешуины, глаза из перламутра со зрачками чёрного дерева и страшную пасть с острыми клыками.
Наверно, некоторые уже с сомнением пожимают плечами – не выдумка ли, не преувеличение ли всё это. Нет! Более того, это ещё только часть Машиных подвигов. А ещё она ходила на парусной яхте по Финскому заливу, в течение нескольких лет вставала в пять утра и бегала аж до Средней Рогатки, а теперь, на удивление всем, облачившись в белое кимоно, которое, кажется, может стоять на полу само по себе, занимается айкидо.
Я бы хотела сказать ещё об одном подвиге, возможно, не таком впечатляющем, но, по-моему, не менее важном. Когда я попала в больницу с почечной коликой, Маша ходила ко мне через день, таская в больших стеклянных банках настой горца птичьего – такой травы, которая помогает избавиться от камней в почках. И в том, что мне удалось так быстро выкарабкаться, безусловно, и большая Машина заслуга.
Но всё-таки главное – это то, что Мария Семёнова – прекрасный писатель. (Переводчик она, кстати, тоже прекрасный.) Маша пишет так, что ВЕРИШЬ в её героев и во всё, что с ними происходит. Все они, будь то пожилой вояка из «Ведуна» или Летучий Мыш из «Волкодава», герои исторических произведений или фэнтези, – они все ЖИВЫЕ.
И объясняется это просто: Маша действительно ЖИВЕТ в том мире, о котором пишет.
Она не только автор, но и очевидец, а значит, незримый герой своих произведений.
Между прочим, читатели это оценили. По сведениям Центральной детской библиотеки в Москве, Мария Семёнова – один из самых спрашиваемых авторов. Не остались в стороне и братья-писатели, присудившие ей в 1989 году за книгу «Лебеди улетают» премию: «За лучшую детскую книгу года».
Маша как-то сказала мне: «Эта ежедневная жизнь здешняя, все эти хождения по магазинам, для меня совсем не главное. Настоящая-то жизнь, она ТАМ», – и она показала на распечатку новых глав из тогда ещё мало кому известного «Волкодава».
А недавно Мария Семёнова раскрылась ещё с одной неожиданной стороны (сколько же у неё этих сторон?!). Она обратилась к современности. Стоит ли говорить, что и здесь её героем будет благородный поборник справедливости, защитник обиженных. При этом та же скрупулёзность, то же старательное прописывание любой детали.
В результате этой тяги к деталям на Машу однажды даже надели наручники. Дело было так: она вошла на станцию метро «Парк Победы» и, потрясая в воздухе удостоверением Союза писателей, обратилась к дежурному милиционеру. Просьба не могла его не удивить: Маша хотела, чтобы он «замкнул на её запястьях наручники», ей было необходимо на себе испытать, что чувствует в такой ситуации человек. Милиционер увёл Машу в «дежурку» и выполнил просьбу.
В результате родилась целая глава.
Что бы ни писала Мария Семёнова, куда бы ни улетела на своей волшебной машине, будет это девятый век или двадцатый, Русь, Скандинавия или вымышленная страна, где живут венны и иже с ними, – её будут читать. Особенно те, кто ценит подвиг, романтику и благородство.
Читать бесплатно другие книги:
