Человек – сейф Модар Стефка

Олег не выдержав, перезвонил отцу Эммы, сообщил, что все же Виталий Говорухин не виновен. Сказав, что виновником был его напарник, но ему уже нельзя предъявит вину, чтобы тот понёс наказание. Его уже наказали небеса, тот скончался в муках и терзаниях. Он, в очередной раз, принося свои соболезнования, попросил простить того, то было роковое стечение обстоятельств.

Тяжело вздыхая, отец Эммы, тихо сказал:

– Бог простит.

Положив трубку. Олег, слыша гудки, пожал плечами, бросив:

– Хотел, как лучше, чтобы не виновного не оговаривали.

Вновь закралось что-то негативное. Он подумал, что-то где-то не так. И это было правдой…

…Ирина была на вокзале, стоя в очереди, неожиданно получила известие, смс, от адвоката Виталия, тот сообщал, что того сегодня выпустят. Не понимая, оглядываясь по сторонам, хватая ртом воздух, словно она задыхалась, непроизвольно пустила слезу. Она плакала не стесняясь, слез. Сорвавшись с места, побежала к выходу. Уже на парковке поймав машину, решительно бросила:

– К тюрьме.

Тот, посмотрев не нее стоящую в слезах, потупя взгляд, сказал:

– Добро! Там тоже люди.

Время шло, расставляя все вкривь – вкось по местам. Жизнь в тюрьме не сахар, но налаженная, всё шло по законам данной обители.

Охранник, молча семимильными шагами, шёл по коридору, наконец, он подошёл к одной из камер, открыв камеру, выкрикнул, – Заключенный номер 123456 на выход! Виталий вышел, не поднимая глаз.

Охранник не удержавшись, бросил с сарказмом:

– Надо же чудеса, да и только! Глядя на Виталия, подталкивая рукой:

– Вперёд! К куму на блины!..

Фыркая:

– Начальник вызывает.

Олег впереди, охранник за ним, молча, последовали по неуютному молчаливому коридору.

Было время обеда, начальник тюрьмы, сидя за столом, внимательно читал содержимое папки № 123456.

Стук в дверь отвлёк его внимание от бумаг. Он не глядя машинально выкрикнул:

– Да! Войдите!

Вошли сержант-конвоир и Виталий.

Начальник, кивнул головой в сторону сержанта, тот с пониманием тут же вышел.

Указав на стул, попросил Виталия сесть. Тот нехотя сел, продолжая безразлично смотреть на начальника.

Начальник с интересом рассматривал Виталия, хлопая ладонью по папке несколько раз, встал.

Виталий, не понимая предлога вызова, с любопытством посмотрел на того, ища в том подвох.

Начальник торжественно произнёс:

– Осужденный Говорухин!

В результате дополнительного экстренного дорасследования, установлено, что Вы…

Виталий, внутренне содрогнувшись, бросил в его сторону тревожный взгляд, каждой клеточкой тела ощущая ледяную дрожь. Тот продолжил:

– Вы, товарищ Говорухин – не виновны!

Виталий, тяжело выдыхая, закрыл лицо руками, не зная радоваться или плакать, чувствуя, что вот-вот расслабится, нервы были донельзя расшатаны. Он все же сдержался.

Начальник, понимая его внутреннее состояния, проникшим, сочувственным голосом, сказал:

– Виновником в трагедии является водитель фуры. Вы – свободны!

Виталий, теребя руками волосы, прикусывая губу, глядел, до конца не понимая слов начальника.

На что тот, в свою очередь глядя на него, как на воскреснувшего из ада, с облегчением произнёс:

– Да! Вы – свободны! Я рад за тебя! Прости, не было ничего личного.

Виталий, вдыхая вольный ветер, стоял на выходе из тюрьмы. Его уже ждали, встречали: мать, дети, сестра, зять и Олег.

Он в растерянности остановился, по щеке бежала предательская слеза. Ему хотелось выдержать эту встречу – мужественно, но он не смог. К нему бежали дети, наперебой, крича:

– Папа! Папочка! Обняв их, он пошел к матери, сестре и зятю. Они все вместе обнялись.

Как вдруг их объединение было нарушено припарковавшимся такси, из него выбежала зареванная Ирина, она бросилась к детям, целуя их, вымаливая у них и у Виталия прощения. Виталий молча обнял ее, сказав:

– Я понимаю. Это ты прости меня, что не сделал тебя счастливой. Теперь все изменится. Он широким жестом обнял всех, произнеся со слезой на глазах, – Вы – моя семья! А это самое дорогое!

Олег счастливый наблюдал за семейной драмой со стороны. Кажется, и у них закончились черные полосы. Он посмотрел ввысь, подумав: «Или у них закончилась черная краска?!»

Он, поправляя шарф, улыбнувшись, махнув им рукой, поспешил удалиться, сев в машину, уехал, оставляя за собой шлейф выхлопных газов, что навсегда окутали дымкой прошлое.

Олег уже был дома, не снимая плаща, явно возбужденный, поспешил в зал, войдя, торопливо направился к столу, на ходу скидывая с себя шарф, плащ, наотмашь откидывая на диван, сев на кресло, включил компьютер. Выравнивая дыхание, прошептал, – Ну давай, уже, давай рожай!..

Наконец открылся «Ворд», он торопливо стал бегать пальцами по клавиатуре, набирая строку: «ВО ИМЯ ПРАВДЫ».

Уткнувшись в монитор, стал писать статью. На это ушло два часа, заканчивая, он крикнул:

– О, БОЖЕ! Я СПАС ЧЕЛОВЕКА!

Он вновь посмотрел, оценивающим взглядом, стирая название, написав: «ЧЕЛОВЕК-СЕЙФ». Он вглядывался, осознавая, что это то, что надо. Его отвлек телефонный звонок.

Олег посмотрел на монитор «Ирка»…

Олег, резко включая телефон, стал вслушиваться, та тараторила, сообщая новости.

В конце разговора как бы, между прочим, спросила:

– Как девочка?

На что он, не понимая вопроса, поспешил парировать:

– Ну а девочки потом…

Слыша нагнетающую тишину, добавил:

– Пока главной для меня была статья.

Та, вскипев, как чайник, бросила:

– Ну и дурак! – и сбросила звонок.

Неожиданно вновь зазвонил телефон. Олег, думая, что это Ирка, уже хотел извиниться, но услышал нечто странное:

– Олег, извини, не удержалась, решила позвонить – первая.

Олег с улыбкой:

– Анечка, а я этого ждал, извини, что это может – быть не совсем скромно.

Аня переспросила:

– Неустанно?

Олег, озаряясь в лице:

– Прости, человека спасал!

Аня взволнованно:

– Спас?

Олег, уже бегая по комнате, теребя рукой волосы, взволнованно: – Да, только что, как спас! Устал, но счастлив. Может, пересечемся?

Та дала адрес.

Олег:

– Буду!

Выключив телефон, отключая компьютер с сохранением статьи в «Ворде», с горящими глазами, схватив плащ, шарф, на ходу одеваясь, поспешил на выход, уже в дверях радуясь, прокричал: – Вау! Кажется, меня возлюбил Бог. Неужели это любовь?! Опрометью выбегая, хлопнув дверью. Этим, навсегда обрывая нить с прошлым…