Человек – сейф Модар Стефка

В 1999 г. он был приглашён в качестве гостя, стажёра, в начальную школу города Токио, район Котоку, так что можно сказать, что не совсем уж профан.

Аби рассказала, что студентка 3 курса Токийского университета иностранных языков и как не странно, здесь по иронии судьбы на практике. Олег и Аби после знакомства, решили немного пообщаться, попрактиковаться в языках, но а, в общем-то, просто погулять по городу. Девушке приятно, что встретила здесь того, кто её понимал.

Они посетили молодёжный ночной клуб, где пили вино и танцевали, кажется, что мир пал к их ногам. Он, танцуя, что-то говорил на русском, она его старалась понять, но, не всегда воспринимая точно, так как игру слов она не понимала, выглядела – наивной и глупенькой, отчего им двоим, казалось всё сказанное смешным, это их сблизило, потом они гуляли по ночному городу. Простившись, они тут же ждали очередных свиданий. И так пролетело несколько недель.

Последний день стажировки Аби в России они провели вместе. Гуляя по городу, он, Олег, на ломаном японском и жестами умолял её выйти за него замуж, она в ответ призналась, что не может, ему, незнакомцу вот – так взять и дать свое согласие, осознавая, что если она уедет из Японии, то её маме будет очень плохо. Она у нее больная, и некому будет за ней присмотреть, а отца нет.

Он поспешил заверить, что их история любви не может вот так просто на этом закончиться, непременно приедет к ней. Она в свою очередь тоже заверила, что будет ждать от него писем, пока же вдали подумает над его предложением. Он писал часто, она первое время отвечала.

Одним летним днём, по телевизору, Олег слышит ошеломляющую новость из Японии, в 14:46 по токийскому времени произошло мощное землетрясение силой 9,0 баллов по шкале Рихтера, что потрясло северо-восточную часть японского острова Хонсю. Эпицентр землетрясения находился в акватории Тихого океана к востоку от префектуры Мияги. Сильные подземные толчки ощущались в префектурах Мияги, как раз там, где проживала Аби со своей матерью. Он не знает о ней ничего и возможности узнать, тоже нет. Такой возможности нет у его любимой девушки.

Так прошли два года. Аби по ночам вспоминала свои счастливые часы, проведенные наедине с Олегом. Он же перестал уже строить какие-либо планы.

К ней приставали со знакомствами мужчины, она избегала этого, как могла, в душе ожидая весточку от него, в душе, всё ещё где-то теплилась надежда. Но время было беспощадным.

Аби закончив учебу, устроилась в тур. Агентство. Подруга Анастасия из турагентства решала познакомить её с другом, Аркадием, успешным молодым человеком, русским, тот имел бюро переводов. Знакомство перерастало со стороны Аркадия в любовь, он сделал Аби предложение. Шло приготовление к свадьбе.

И вот, она в салоне высматривала свадебное платье, найдя то о каком, она мечтала, решила его примерить – вся сияющая вышла из примерочной. За большим витражом она увидела Олега, тот гулял, как любопытный турист по улице, рассматривая витрины.

Аби не веря глазам, выбежала. Тогда он ей сказал, что приехал по туристической путевке и просто искал её в снующей толпе, как он сказал, что был уверен в том, что ее найдет. Радуясь, повторял, что это: «Судьба!» Посмотрев на неё, не понимая с напряжением, всматривался, недоумевая: «Почему та в свадебном платье…»

Она ужимками, скороговоркой на русском и японском пыталась рассказать как жила без него и наконец, сказать, что он во всех ее бедах виноват, как никто…

Аби ругалась, била ему грудь своими крохотными кулачками, в конце концов, обессилено прогоняя. В слезах убегая назад в магазин. Он, застыв на месте, провожал в след непонимающим взглядом.

На входе та столкнулась с Аркадием, тот, прижимая ее к себе, ничего не понимал, боясь, что-либо спросить. Та пояснила, что случайно встретила бывшего знакомого из России. Они с покупками поехали домой. Олег, взяв такси, поехал за ними. Дома, Аби была вся на нервах, ночь прошла в терзаниях. Олег стоял у ее подъезда в ожидание случайного жильца, чтобы узнать в какой квартире живёт Аби. Наконец из подъезда вышел подвыпивший мужчина и навеселе как доброму приятелю сказал номер квартиры девушки.

Неожиданно уже под рассвет, он ей, позвонил в домофон. Они проболтали два часа, разговаривая обо всем, что было на душе.

Та призналась, что выходит замуж. Он её умолял на хорошем японском языке, что усиленно учил эти два года, пока жил мечтой о встрече с ней: не делать этого, передумать. Девушка твердила, что уже поздно, что он опоздал. Вдруг, в трубке стала тишина, которую нарушил лишь тихий всхлип.

Аби в смятение и в страхе плакала, боясь вновь потерять его, в слезах прощала ту боль разлуки, не выдержав, выбежала к нему. Но он уже шёл к стоянке такси. Сев в свободную машину, коротко бросил, что ему надо в аэропорт. Аби в слезах тоже поймала такси, поехав за ним, забыв о своей свадьбе, которая должна состояться уже сегодняшним днём.

Олег был на регистрации, когда Аби подбежала к администратору, спрашивая: есть ли на борту свободное место? На что ей с голливудской улыбкой сказали, что, к сожалению, нет. Она сломя голову помчалась к терминалу, крича:

– Олежка, я тебя люблю!

… «ВОЗЬМИ МЕНЯ В ЖЕНЫ! Я БУДУ ХОРОШЕЙ ЖЕНОЙ!..»

Но уже было поздно, шла посадка на самолёт. Вот так он простился со своей первой любовью.

О том, что его по-настоящему любили, он узнал от стюардессы, та ему как бы, между прочим, с женской завистью сказала, что наверно это его выкрикивали, предлагая себя взять замуж. Он был в смятение, если не сказать в шоке.

Стюардесса, многозначительно улыбнувшись, тут же с учтивостью пожелала: хорошего полета…

…Мгновенно картинка стала заволакиваться туманом, убаюкивая сном. Сквозь сон скользнула мысль: почему так бывает, судьба сводит и разводит, словно кто-то свыше с нами экспериментирует…

Глава 6. Чаяния

Утро ничего нового не внесло. Он уже успел дважды перекурить, разгружая перегруженный мозг, силясь обозначить план действий, думая, что предстоит сделать сегодня.

Невольно решил посмотреть на часы, включил мобильник, вспомнил об Анечке. Подошёл к компу, просмотрел вчерашнюю почту.

Торопливо записал телефон в контакты мобильного, так на всякий случай, а вдруг будет скучно, а сейчас дела.

Понимая, что надо заняться непосредственно делом, поспешил позвонить в редакцию, балагуря:

– Алле, это я, так рано не ждали?!

С обратной стороны связи, кто-то тихо бубнил, это Мишкин, докладывал обстановку:

– Сиди пока дома! Наш всех уже в шеренгу построил, на барышнях отыгрался, нашел в кабинете Ирки остатки вчерашнего чаепития и кофеманства, свирепел, на чем свет стоит. Одним словом, озверел «дядька» не по-детски. Скорее бы уже в Москву его взяли. Достал!

Переходя на шепот, спросил:

– Ты как там, статью сварганил?

Олег, поражаясь:

– Я, что «Пушкин»?! Это тебе не сказку написать. Факты надо нарыть, судьба человека пошла по швам. Штопать буду. Как напишу, сообщу. Пока в рамки укладываюсь, в рабочем процессе. Здесь не вдохновение нужно, а нечто большее – сущая, правда.

– А ему, если будет напрягать, напомни, что, дескать, сам сроки дал.

Уже чувствуя, что на него пошёл негатив, желая закрыть вопрос, бросил:

– Всё, ладушки, мне некогда! Работаю. Держись, старичок! Прости, ничем не могу помочь, как-нибудь сам, большой мальчик, давай рули там, но уже без меня.

– Всё по плану и не напрягай ни меня, ни себя.

С любопытством:

– А ты вообще, с какого перепугу звонишь?

Мишкин потирая мочку правого уха, поправляя очки, озадаченно:

– Да, вообще-то ты мне позвонил.

– Короче, ладно, я понял!

– Если что, сам с ним разберёшься. Ты умеешь его уболтать.

Олег отдуваясь:

– Чёрт, сам же оговорил сроки, а теперь подгоняет.

Теребя, волосы:

– Давай, брат!

– Я с ним, если что, сам по-джентльменски перетру.

– Спешка в другом деле может быть актуальна.

– Давай! Па!.. Чмоки!

Он выключил мобильник, кружа мысль в разгоряченной голове, подойдя к балкону, взял с подоконника пачку сигарет, вышел, чтобы перекурить обдумать. Задумчиво вглядываясь вдаль.

Микрорайон жил своей естественной жизнью всё в том же наработанном десятилетиями ритме, новостройки старались подстроиться под его фасады, стеночка к стеночке, кажется, что получалось. До слуха доносился гул машин и где-то совсем рядом был слышен детский смех, недалеко от дома детская площадка, там молодые няни и мамочки обычно обсуждали, как растут их дети, ну и так о своем девичьем, женском.

… «А дети?!»

Напрягая и так перегретые мозги, стал поспешно анализировать дело Виталия Говорухина, назойливо всплывала картинка…

…По трассе движется междугородний автобус. В вечерней дымке мелькают посадки. Из автобуса доносится песня «Белые розы…»

Автобус переполнен детьми. Водитель, Виталий Говорухин, с улыбкой поглядывая в зеркало, просматривает салон, внимательно наблюдая за своими маленькими пассажирами за ними в таком возрасте нужен глаз да глаз, им всем от силы, где-то от 7 до 12 лет. Они, конечно же, беззаботны, так как, по сути, не знали лишений, бед и невзгод и им можно только позавидовать. По своей наивности дети просто-напросто счастливы, а это дорого стоит.

Они возвращались из загородного лагеря, и до сих пор не могли отделить себя друг от друга, наперебой выкрикивая друг друга по именам, радуясь, бурно реагировали на шутки друзей.

Буквально всем понравилась песня «Белые розы», вот уже в который раз они её пели – бодренько и весело, скорее – всего, так до конца не осознав смысла слов. Но это не было помехой. Взрослые одобрительно подпевали.

Их сопровождала воспитательница, молодая веснушчатая девушка, на вид около двадцати.

Встав у кабины водителя, она голосисто подпевала, облокотившись о плечо, напарника Виталия, Аркадия, молодого парня, тот тоже старался подпеть, налегая на куплет, точно попадая в ноту. И при всем этом искоса подмигивал девушке. На что та, не скрывая своей симпатии к нему, открыто кокетничала.

Парень был явно в кураже, покачивая головой, радовался не меньше детей, ощущая себя в своей тарелке, в какой-то мере мальчишкой, он столько лет не был в такой веселой компании. Виталий, с усмешкой отвернувшись, внимательно вглядываясь сквозь лобовое окно, смотрел на дорогу.

Вдали показалась легковая иномарка, за ней пытаясь опередить, стремительно набирала скорость фура.

За рулём иномарки сидел пожилой мужчина. Он внимательно следил за маневрами фуры, которая то забегала, то вновь оказывалась позади.

На заднем сидении посапывая, сидели внуки, Аллочка и Артур. Они были уставшие от дороги, полусонные.

Дед, поглядывая на детей в зеркало, с заботой и пониманием подмигивая, поспешил сказать:

– Намучились, давайте, ложитесь спать. Прижмитесь друг к другу поближе, чтобы вам было потеплей.

Беглым взглядом посмотрел на часы:

– Нам где-то с полчасика ехать. А там уже глядишь и дома! Так что не теряйте времени, прилягте, поспите. Сон ещё никому не мешал.

Аллочка, позёвывая с любопытством, поинтересовалась:

– А мама не уснёт, она нас дождётся?

Дед с улыбкой, поспешил заверить:

– Когда ж ваша мамка без вас, деток своих золотых, спать ложилась?

– Небось, все глаза проглядела, стоя у окна. Я – то её уж знаю.

Дети, переглядываясь, зевая, с улыбкой на лице свернувшись калачиком в обнимку, легли спать, пристроившись на неудобном для сна сидении.

Дед, наблюдая за ними в зеркало, мягко улыбнувшись, как-то тяжело вздыхая, торопливо поспешил посмотреть на дорогу. В боковое зеркало он заметил, как фура старается обогнать его, принять влево. На средней скорости навстречу двигался автобус.

Фура, то и дело старалась обогнать иномарку, её постоянно заносило, швыряло из стороны в сторону.

В конце концов, та сделала не предугаданный манёвр в сторону, подрезая легковую иномарку. Вылетев на встречную полосу.

Автобус, резко вздрагивая, свернул. Всё произошло в считанные секунды. Скольжение колес по асфальту, визг тормозов.

Ослепляющая вспышка. Сотрясание фуры. Лязг колотого стекла. Занос иномарки, та завертелась юлой, едва удержавшись на колесах.

Пожилой мужчина, открыв дверцу, в ужасе выбегая, побежал к детям. Открывая заднюю дверь, беря сразу двоих на руки, на подкошенных ногах торопливо постарался покинуть зловещее место крушения.

Он шёл, не понимая – куда, но знал – зачем, надо было спасти детей. Подкашиваясь, дойдя до обочины, осторожно присел. Посмотрев на детей, не сразу понял, что они мертвы. Потормошив каждого из внуков, наконец-то догадался, его глаза остекленели, застыли в безумие. Только осознав, зарыдал.

Вспышка взрыва – зарево и копоть, это он уже не видел, его мозг поглотило горе. Он, положив рядом с собой детей, нащупал в кармане мобильный, дрожащими пальцами набрал знакомый номер, высветилось имя Эмма.

Она тут же ответила, радостно спрашивая:

– Ну как там мои зайчата? Я им такой вкусный ужин приготовила. Скажи им, что мама их ждёт, не дождётся.

Пожилой мужчина заплакал:

– Дочка, прости, не уберёг. Не жди. Отужинали.

Эмма, находясь в зале в сплошной темноте, стоя у дивана в ужасе закрыв рукой рот, выпустила наружу раздирающий душу крик:

– Не-е-ет!..

Выронив телефон, плашмя упала на диван.

Кажется, что крик, разбудил жителей ближайших дома. Во многих окнах, как по мановению палочки, зажегся свет. Одинокая парочка, стоящая в объятиях у машины, испуганно прижавшись, друг к другу с опаской стала озираться по сторонам, наконец, их взгляд поймал тёмное окно, в его сторону смотрели встревоженный соседи, сновавшие в недоумении на соседних балконах.

Разряжая темноту, у подъезда бегали и лаяли не менее них перепуганные дворняжки, в след послышалось шипение убегающей от них кошки. Микрорайон неохотно в испуге просыпался. Кто-то кричал с балкона в истерике: «Вызовите милицию, кого-то убили!..»

На что, словно, кто-то услышал где-то там наверху. Сразу же поднялся ветер. Разразилась молния, гладь неба задергалась в конвульсиях. Из-за сплошной завесы ночи, начался ливень, что был как никогда, кстати, поспешно стирая с земли негатив эмоций…

…А в это время в застенках тюрьмы тоже происходило нечто необъяснимое, что лишний раз подтверждало, что все мы ходим под одним Богом…

За зарешеченным окном прогремел с неимоверной силой гром.

Виталий, находясь в камере, сгруппировавшись, сидел на цементном полу, не мигая глядя в одну точку. Сверху с потолка от конденсата подали капли собравшейся влаги. Он, встав в полный рост, стал ждать падения следующей капли. Она упала на темечко, как «приговор», тяжело воспринимая такое решение, а это именно так воспринял Виталий, как волю свыше, а не иначе, не в силах принять это, внутренне сгорая, как свеча, закричал во всю мощь:

– НЕ-ЕТ!.. НЕТ!..

По щекам лились слезы, внутренний голос, вырвавшийся изнутри, как-то металически звучащий резко оборвался. Сосед, открыв глаза, считая, что тот всё же псих, накрывшись с головой одеялом, продолжил свой сон.

Глава 7. Муки ада

Отец Эммы, находясь у дочери, прибывая в муках, ходил, молча по залу.

Он сейчас разрывался на двоих, на мать и дочь. Первая после всего случившегося лежит с инсультом в больнице. Его не радовал солнечный день за окном, его душу поглотил мрак – страх и боль.

Подойдя к «стенке», с болью посмотрел на фото, которые стояли на полке. На них счастливые – Аллочка, Артур, Игорь. Он, с волнением взяв их в руки, прижал к груди. Тяжело вздохнув на ватных ногах, направился к креслу. Сев, всё также прижимая фото, закрыв глаза, заплакал, не стесняясь своих мужских слез. Он погрузился в недавнее прошлое, где все они были вместе. Он и внуки…

…Вспоминая, как они любили ходить на местный стадион, там детская площадка, где каждый мог заняться тренировкой. Дед с внуками частенько ходил на площадку. Он подарил им ролики, там и учил их на них кататься.

Аллочка училась – легко и быстро, тогда как Артур постоянно падал, поэтому ездил в наколенниках и шлеме, это придавало ему серьезный вид. Аллочка всегда над ним посмеивалась, показывая «класс», обычно старательно выписывая фигуры, объезжая деда и Артура, хвастаясь, что она скоро станет известной фигуристкой. На что дед, кричал, – Смотри не упади, чемпионка, а то мне тогда от дочки достанется:

– «По полной!»

– Не подведи Деда!

Устав дед садился на лавочку, разгадывая кроссворд, искоса следя за детьми, частенько бросая на них суровый взгляд, чтобы те не расслаблялись, не баловались и не ссорились. Изредка, кидая в их адрес:

– Ай, да, Молодца!

За этим его порой заставала Эмма, в насмешку с укором поддев:

– Так вот ты чем занимаешься?! Воспитатель!

На что дед оправдывался:

– Да, я это, только вот присел, замаялся, не спортсмен я уже, под семьдесят.

Та, сияя, обнимала, радуясь за детей, говорила:

– А наши и вправду – молодцы! У Аллочки, вон какая координация хорошая!

Дед с блеском в глазах вставлял:

– Чемпионка! Быть ей звездой льда!

Эмма подмечала:

– Ну, она у нас настоящая Пацанка!

Артурчик тоже старался, но получалось не так, как всем и ему хотелось бы. Дед заступался:

– Так малец же!.. Годки наберет и Аллочку в три счета сделает. Пацан!.. С гордостью, – В меня и в Игорька! 2х1!..

В такие моменты Аллочка, подъезжая, обычно плюхаясь на скамейку, смеялась над Артуром, тот с обидой тоже подкатывал к ним. Дед заступаясь, урезонивал внучку:

– Разве можно над младшими смеяться?! – грозя пальцем. – Вот подрастёт, косы тебе надерёт!

На что Аллочка реагировала по-своему, целуя деда в щеку, убегала, показывая язык Артуру.

Как давно все это было, но как вчера.

Помнится, по осени записали Аллочку на фигурное катание в ДЮСШ, ей было 6 лет, так что сама ходила на тренировки и носила в рюкзаке коньки, была сама самостоятельность, взрослая. Была не по-детски выносливая, ни разу не пропустила тренировки. Одна Эмма считала ее маленькой, переживала по поводу и без повода.

Но, а та, даже когда болела ангиной, украдкой, когда дома не было никого из взрослых, ходила, как штык в ДЮСШ, за что потом конечно в целях воспитания получала.

За взрослыми повторяла, говоря, что ходит на работу, мол, работает – «фигуристкой».

Её тогда по такому случаю не пускали в кино с бабушкой. А это для неё было – всё!.. Ревела, но становилась дисциплинированной.

Потом уже, когда отцом признала Игоря, то старалась быть дисциплинированной в его глазах. Обычно за ужином, хвасталась:

– Я сегодня дорожку делала, тренер хвалила, сказала, что я самая лучшая!

Игорь, смеясь, хвалил:

– Ай, да, доча! Досталось же мне «Золотце»!..

…Было… Как же тяжело выходить из прошлого…

…Открыв глаза, раскладывая фото, что вразброс лежали на журнальном столике, внимательно рассматривая каждую по отдельности, горько рыдая, по-старчески причитал, едва шлепая сухими губами:

– За что? Почему Вы? Лучше бы погиб я…

…Откинувшись на спинку кресла, закрывая глаза, вновь погрузился в недавнее прошлое, вспоминая…

…Вспышка… Он сидел на обочине трассы, на его руках были внуки, они мертвы.

Не ощущая сердечную боль, не стыдясь своих слез, оплакивал, так до конца не осознав потерю самих дорогих его сердцу двух малышей.

В стороне, буквально в 10 метрах от него вспышка взрыва, сквозь темень, вырываясь, пробилось – зарево и копоть.

Он искоса посмотрел на машину, отброшенную с трассы, та на глазах догорала, но это его уже не волновало. Пожилой мужчина был подавлен. Отрешенно, не видящим взглядом смотрел вдаль, где было предначертано умереть его внукам. Качая головой, не веря, что внуки мертвы, тихо всхлипывая, боясь их напугать, сдерживал в себе крик. Сильно мотая головой, глядя с любовью и страхом на них, с болью, стиснув зубы, простонал:

– Бог мой! За что? А-а-а?!

Прижав к себе, дрожащими руками обнимал обмякшие тела внуков. Кажется, что он сходит с ума, не понимая – причину их смерти, бесшумно, внутренним голосом, вознеся голову вверх, монотонно спрашивал:

– Ну, за что? За что? Они же малыши…

– Что они кому-то сделали, а? За что?..

Со стороны уже была слышна сирена, сквозь копоть и дым проглядывал отблеск мигалок. Были слышны крики бегущих навстречу к ним людей.

Вокруг настоящая суматоха.

На превышенной скорости подъехал джип, из него вышли оперативники, три человека, они тут же побежали к месту аварии, где чуть в стороне сидел пожилой мужчина с детьми на руках.

К нему уже бежали женщина врач и два санитара со скорой помощи.

У санитаров в руках были носилки. Запыхавшись, они подбежали к нему, с состраданием наклонившись, осторожно взяв из его рук детей, положа тела на носилки, поспешили к карете скорой помощи.

Женщина, врач, нагнувшись, обняла сидящего в безумии пожилого мужчину, помогла подняться, взяв под руку, удаляясь с места происшествия.

Они шли сквозь копоть, дым, суету оперативников, вспышек камер, но, кажется, что это их не трогало, не один из них не проявил к тому никакого интереса.

Он шёл, еле передвигая ослабшими ногами, врач его вела осторожно под руку, что-то тихо нашептывала, на что тот безразлично кивал головой. В голове был: хаос, мозг не мог переварить происшедшее. В глазах был страх…

…Пустоту ощущал и Виталий. Несмотря на то, что в его камере их, «серых ангелов», было двое. Сокамерник, расположившись на втором ярусе, лежал, уткнувшись к стене носом, казалось, что он спал.

Виталий, стоя у окна, задумчиво поглядывал в него. Неожиданно, с лязгом открылась дверь, охранник объявил о разрешенной прогулке, ядовито, с сарказмом выдавив:

– Эй, «Серые ангелочки!» Идите крылышки разомните!

Виталий, не обращая на него внимания, продолжал стоять, как и стоял.

Сосед, тут же повеселев, спрыгнул со своего лежака. С кривой усмешкой глядя на Виталия, с сарказмом выдавил:

– Слышь, давай копытами двигай, а то кислород мне твой, вонючий порядком надоел.

Скалясь:

– Иди, проветри мошонку и попку. Одним словом – пробздись! Заодно и камера после тебя проветрится!

Не сдерживая себя, скаля зубами, заржал:

– А то, пукаешь много! Бухтишь! Всё тебе не так!..

– Избранный!..

Заметив искры во взгляде Виталия, поспешил к двери, юркнув, вышел.

Тут же не замедлил войти охранник, скаля зубы, с ехидством прокричав:

– «ПУКАЛКИН!» Давай на выход! – и уже зло, – тебя, может на руках вынести?

Сплюнув в сторону, вышел. Виталий, молча обернувшись, молча направился к двери, на ходу сведя скулы, казалось, что у него внутри шла настоящая война.

Прогулка проходила, как и всегда лишь бы подышать. Перекинуться лишним словом. Прогулочный двор разряжали голоса. Всё те же охранник и сержант-конвоир блистали шутками:

– Звонок на “Телефон доверия”: Помогите! Помогите! Мне осталось жить максимум 50 секунд! Одну минуточку…

Им кажется, что они своими шутками отгородились от действительности от мира за колючей проволокой.

Зеки, искоса на них посмотрев, продолжали гулять, на короткие мгновения, соприкасаясь со свободой, заглатывая её как жизни важный воздух.

Только такая жизненная позиция далеко не устраивала многих, что хотели бы в минуты этой «свободы» качать свои права. Уже на выходе с дворика, когда туда вошла на прогулку другая партия зеков, один из заключенных нарочито грубо зацепил рукой мимо проходящего Виталия.

Скорее всего, чтобы обратить внимание на себя, напоминая, кто здесь хозяин его судьбы. Виталий с брезгливостью сбросил руку, молча продолжая идти с прогулки.

Зеки тут же сгруппировались вокруг них, выталкивали Виталия с прогулочной дорожки в центр двора, пытаясь унизить того смачными плевками в его сторону, зло, хихикая, проходя рядом задевая плечом.

Только один из них из-за спин кодлы вскользь смотрел на Виталия и на всю окружающую оголтелую свору.

«Смотрящий», коренастый мужчина зрелого возраста, смотрел, казалось, лишь из любопытства со стороны, но это не так. Он смотрел въедливыми, колючими глазами на всю эту возню, не оставляя без внимания ни одного из присутствующих. Будто буравчики, его глаза сверлили каждого насквозь. Наконец насытившись зрелищем, взглядом остановил конфликт, растягивая слова, произнес:

– Э-э, что за балаган? Не видите, молодой человек не местный? Ещё не привык к нам, товарищи «Ангелы» поохолоньте.

Два-три человека из кодлы в поддержку того, поспешили выдавить подобие смеха.

Двое, неказистого вида, стоя в оторопи, не понимая, заартачились:

– Взгляд у него дикий! Свободный! Человече, не познавший страха!.. Волю не забыл!

На что Виталий из подлобья злобно посмотрел на зеков, те от его взгляда, как от силовой волны отшатнулись, тут же оставляя в покое.

«Смотрящий» содрогая двор своим рыком, проорал:

– Руками не трогать этого парня! У нас иммунитет ослаб!

Сплевывая в сторону:

– Еще вирус подхватите!

Скалясь, оголяя желтые прокуренные зубы, хихикнул:

– Он под небом свободы ходил…

– Не то, что мы, горемыки.

Показывая жестом в небо, после чего резко, сгибом пальца приказал, чтобы к нему подошел Виталий, тот на это никак не отреагировал по-прежнему стоя перед ним и окружающей присмыкающей кодлой, как вкопанный.

Коренастый, бегло осматривая Виталия с ног до головы, сделал повелительный кивок головы в толпу зеков. Те, схватив его под руки, уже подталкивали к нему, в угоду, бросая к его ногам.

Тот, чувствуя себя «местным божком» наступил ногой на спину Виталия, стараясь, это сделать, как можно больнее. Оглядывая толпу, говоря всем своим видом, что владеет ситуацией, торжествующе заявил:

– Знай, пацан! Здесь не «ДУРДОМ МАТРЁШКИНО!» Законы прописаны от «А до ять», хочется тебе или не хочется…

Сплёвывая:

– Сынок. Для всех!

Барственно делая жест рукой, оглядывая самодовольно всех, подытожил:

– Я – Царь и Бог!

– Короче, запомни меня, я «смотрящий»!

– Для всех и тебя в том числе!

Страницы: «« 12345678 »»

Читать бесплатно другие книги:

Вегетарианство – вовсе не модное увлечение последних лет, но стиль питания, известный с античных вре...
Сергей Вьюжин – воин, магистр рыцарского ордена, правитель и… миротворец. Война уступает место полит...
1945 год. Доре приезжает за Этьеной в деревню и узнает, что после болезни она потеряла память. Утром...
«Римка, моя верная секретарша, сослужила детективному агентству «Павел» дурную службу. Вроде бы из с...
«– Они сказали, что не приедут, – девушка гневно отшвырнула телефонную трубку....
«На подобных вечеринках Диме Полуянову еще не приходилось бывать – хотя журналистская судьба забрасы...