Внезапный будильник (сборник) Сукачёв Гарик

Пассажир

Мой трамвайный билет

Был оторван недаром:

На Плющихе в трамвай

Вдруг нагрянул контроль.

И у тех пассажиров,

Что ехали даром,

Отразилась в глазах

Бесконечная боль.

Я стоял и смотрел.

С легким чувством злорадства:

Вам сегодня меня

Не удастся поймать.

Я терпеть не хочу

Контролерного блядства.

Не хочу никому

Три рубля отдавать!

Моя бабушка курит трубку

Моя бабушка курит трубку,

Черный-пречерный табак,

Моя бабушка курит трубку,

В суровый моряцкий затяг.

Моя бабушка курит трубку

И обожает огненный ром,

И когда я к бабуле заскочу на минутку,

Мы с ней его весело пьем.

У нее ничего не осталось,

У нее в кошельке три рубля.

Моя бабушка курит трубку,

Трубку курит бабушка моя.

Моя бабушка курит трубку

И чертит планы захвата портов,

А потом берет в плен очередную соседку

И продает ее в бордель моряков.

Та – становится лучшей шлюхой,

Та – становится женщиной-вамп,

У нее – голубые корсет и подвязки,

А на шее – атласный бант.

У нее ни черта не осталось,

У нее в кошельке три рубля,

Но моя бабушка курит трубку,

Трубку курит бабушка моя.

Моя бабушка курит трубку

В комнатенке хрущевки своей,

Моя бабушка курит трубку

И сквозь дым видит волны морей.

Ее боятся все на свете пираты

И по праву гордятся ей

За то, что бабушка грабит и жжет их фрегаты,

Но щадит стариков и детей!

За то, что бабушка грабит и жжет их фрегаты,

Но щадит стариков и детей!

Хоть у нее ни черта не осталось!

У нее в кошельке три рубля,

Но моя бабушка курит трубку,

Трубку курит бабушка моя.

У нее ничего не осталось

У нее в кошельке три рубля.

А моя бабушка курит трубку,

Трубку курит бабушка моя.

Я знаю

Я знаю цену смелости,

Я знаю цену радости,

Я знаю цену верности,

Но я о том молчу.

И все дороги пройдены.

И реки все проплаваны,

Но не нашел я до сих пор

Того, чего хочу.

Я видел реки глупости.

Я песен слышал тысячи.

Друзей имел и недругов,

Любил и не любил.

Но обернувшись в прошлое,

Увидел много пошлого

И навсегда о прошлом позабыл.

Да, позабыто прошлое,

Былое перечеркнуто.

Оставил лишь хорошее,

Чтоб взять его с собой.

И уходя в свой дальний путь,

С дождями и порошами,

Я знаю твердо, что пойду

Дорогою прямой.

Пусть прошлое забудется,

Пусть, что задумал, сбудется,

Пускай судьба изменчива,

Но пусть всегда везет.

Пусть то, что мной намечено,

Придет ко мне доверчиво,

Пусть счастье человечее

Навстречу мне пойдет.

Без названия

Когда мне было 15 лет,

Я был влюблен отчаянно

В девочку с черными

Вьющимися волосами.

Я ходил с ней на каток

И даже в кино.

На третий день я признался

Ей в любви,

Но она сказала:

«Но у тебя нет джинсов,

И поэтому я полюблю

Твоего друга Сережку».

Коварной красавице

Я ответил:

«У меня отличные брюки

Серого цвета,

В крупную белую полоску,

С клешем от бедра.

Из натуральной шерсти

По 29 рублей за метр.

Также на мне неплохой пиджак

Синего цвета и батник

С изображением разных цветов.

А джинсы я куплю,

Когда пойду работать.

Ведь мне их не подарят предки,

Как Сереге.

Они у него были в турпоездке

За рубежом!

Но зато я написал для тебя

Новую песню.

А песня – не джинсы,

Она не протрется

И не превратится в ненужный хлам».

Моя любимая мне возразила:

«В данный момент меня не интересуют

Твои песни.

Я могу слушать на магнитофоне

Хорошие группы: “Самоцветы” и “Слейд”,

А у них песни не в пример твоим.

А от Сережкиных джинсов

Я вообще балдею!

Зачем мне парень без джинсов и с песней,

Лучше у меня будет парень в джинсах.

И тогда все девчонки свихнутся от зависти».

Я ушел очень расстроенным,

А красавица осталась с моим другом.

С тех пор прошло десять лет.

Я стал взрослым.

Я сменил много джинсов.

И я очень доволен, что не остался

С этой девчонкой.

Потому что она не поняла ничего.

Штаны купит любой дурак,

А песню надо сочинить самому.

Вот и судите сами,

Кто остался в дураках –

Я или она?

Краснофлотец Степан

Краснофлотец Степан возвернулся домой,

Евдокия его не дождалась.

Пока спорил он с грозной крутою волной,

Она с другом его обнималась.

Краснофлотец Степан той измены простить

Был не в силах коварной невесте.

И решившись по-флотски ее утопить,

Он ее подстерег в темном месте.

«Евдокия! – взрычал он, как дикий сатрап, –