Волшебные сказки Италии Сборник

Принцесса Турандот

Там, где восходит солнце, есть прекрасная страна. Горы и цветущие долины, каменистые плато, пустыни – все есть в этой благодатной земле. Бурные и спокойные, маленькие и полноводные реки дарят влагу бескрайним полям. Трудолюбивый и мудрый народ живет в этой стране. Загадочный Китай – Поднебесье…

Случилась в этих краях удивительная история. Правил в то время Поднебесной император Альтоум. Может быть, ничем особенным не прославился бы этот Владыка, если бы не его дочь, по имени Турандот. Девушка была божественно красива! Не было на свете никого, прекраснее ее: тонкий и гибкий стан, изящные, словно созданные Творцом в минуты великого вдохновения, черты лица. А еще принцесса была образованна и необыкновенно умна. Богатые и знатные юноши – принцы многих стран – мечтали назвать ее своей женой. Многие из них сватались и… стали «украшением» частокола вокруг дворца императора. Путников, которые приближались к дворцу императора Альтоума и его дочери Турандот в Пекине, приводила в ужас картина мертвых голов, надетых на острые копья.

Насколько красива была принцесса, настолько была жестока к юношам, влюбленным в нее. Альтоум, добрый и мудрый правитель, сам не понимал, откуда у дочери такое презрение к тем, кто просил руки ее и сердца.

– Дочь моя, – говорил отец, – среди юношей, которые сватались за тебя, были, наверное, достойные люди. Почему ты так нетерпима к ним?

– О, отец! Если они не могут разгадать детские загадки, чем они смогут помочь Вам в управлении огромным государством? Какой от них толк? Пусть теперь отпугивают ворон от дворца!

Вот так и жила принцесса Турандот, развлекаясь тем, что испытывала женихов, а потом, по указу императора, несчастным влюбленным отсекали головы и насаживали на очередное копье в ограде дворца.

Но однажды судьба распорядилась иначе. А было это так.

На окраине Пекина встретились, совершенно случайно, два человека – Барах и Калаф.

– Мой принц! Вы живы! Какое счастье! – Барах воспитывал принца Калафа при дворе Астраханского хана Тимура.

– Барах! Учитель! – они обнялись.

– Расскажите, принц, как вам удалось спастись? Что с отцом, с матерью? Султан Хорезмский никого не пощадил в Астрахани! Не помню более жестоких завоевателей, чем это войско. Я видел реки крови… Когда проник к вам во дворец, чтобы помочь, то никого там не застал – пустые покои… Только тела стражников, которые, видимо, вас защищали, лежали повсюду.

– Нам втроем удалось скрыться: отец, мать Эльмаза и я бежали до того, как неприятель захватил дворец. Пришлось пройти немало стран, скрывая, кто мы такие. Лишения отчаянные пережили. Нас спасли от голодной смерти драгоценности, которые удалось взять с собой, и добрые люди, которые принимали меня на работу. Знаешь, Барах, это ты научил меня трудиться и не стыдиться любой работы. Даже самой грязной!

– Мой принц, не называйте меня этим именем: мне тоже пришлось бежать, оставить родные места. Здесь я назвался персом по имени Хассан. Помогла добрая вдова. Ее зовут Скирина. Живу теперь с ней и ее дочерью Зелимой, которая служит принцессе Турандот.

– Учитель, так и мы вынуждены скрываться! Ты только послушай, сколько испытаний выпало на нашу долю!

И принц стал рассказывать.

– Переодевшись бедняками, мы бежали. Сначала на Кавказе попали в плен к разбойникам, которые нещадно издевались над нами, заставляли делать самую неблагодарную работу. Только чудо спасло нас от смерти. В одном из городов я даже у входа в мечеть просил милостыню, только чтобы накормить отца и мать. Были мгновенья, когда они теряли не только силы – надежду выжить. Однако это было только начало наших несчастий. Султан Хорезма не поверил в нашу гибель и потребовал найти тела. Их не нашли. Тогда он посулил огромную награду тому, кто нас отыщет. Настоящую охоту на нас устроили и гнали все дальше. Как диких зверей…

– Больно это слышать! – печально заметил Барах, который знал Тимура и Эльмазу как очень добрых и мудрых людей. – Где теперь ваши родители?

– Я расскажу, но лучше по порядку. В Хорасане мы нашли приют у царя Хейкобада и его дочери, принцессы Адельбы. Она очень жалела нашу семью и, по-моему, догадывалась, что мы принадлежим знатному роду. Спустя какое-то время между Хейкобадом и пекинским императором Альтоумом началась война. Адельба погибла… Нам снова пришлось скитаться. Потом мы оказались в Берласе. Мне повезло: сумел поймать любимого ястреба Берласского царя, Алингвера. Он приказал в знак благодарности достойно устроить отца и мать, а мне дал денег и одежду. Я попрощался с родителями и отправился искать удачу. А теперь вот здесь. Знаешь, Барах, я должен отомстить врагам, которые вырезали астраханцев. Должен отомстить за четыре года скитаний, позор, болезни и нищету отца и матери. Хочу наняться к правителю Пекина – Альтоуму, а там, как решит Владыка Небесный!

– Я помогу вам, принц! Устрою на ночлег сначала.

– В корчме хозяйка славная мне выделила комнату, а для коня – стойло в сарае. Там, на горе!

– Это моя жена. Теперь и вашим станет дом наш. Как я счастлив! – Барах еще раз крепко обнял Калафа и, довольный, оглядел статную фигуру принца: – Возмужал! Мой мальчик, предостеречь хочу, – и слезы внезапно увлажнили глаза Бараха.

– Учитель, ты о чем?

– Дочь Альтоума – Турандот – чудовище! Будь осторожен!

– Страшна, коварна и рогата?

– Хуже!

– Как это? Еще страшнее?

– Не смейтесь, принц! Она прекрасна, как цветок росистым утром, но душа чернее ночи без луны. Сегодня по ее приказу должен быть казнен еще один прекрасный юноша.

– Слухи и до Хорасана доходили. Всех мучил вопрос, почему погиб в Пекине Хейкобада сын. Нелепость этих слухов привела к войне. Неужели красавица так бессердечна?

– Я повторяю, принц, она – шайтан в ангельском обличье. Не могу простить… Сегодня захотелось сжечь ее портрет, затем и шел сюда.

– Дай посмотреть, Барах, на вашу прелесть. Как может красота убить?

– Калаф, не надо, умоляю! Мне будет горько, если с вами что-нибудь случится…

Тут случилось непоправимое – портрет принцессы выпал из-под одежды Бараха. А Калаф поднял…

– Так вот она какая! – и юноша остался наедине с портретом красавицы. Ни Бараха, ни неба, ни земли вокруг – только чудный образ Турандот и он, Калаф.

Слова Учителя: «Отдайте! Это дьявол!» – упали в пустоту.

Потом Калаф очнулся:

– Такое совершенство не может убивать. Теперь я знаю точно, что сплетни о жестокости принцессы – сказки! И о том, как обратился к ней отец, чтоб побыстрее вышла замуж, и будто из-за нее все войны…

– Сказки?! Сплетни?! Да посмотрите на ограду, принц! На копьях – головы тех юношей, что были влюблены и сватались к красавице…

– Что ж помешало им блеснуть умом?

– Тщеславие принцессы, ненависть к мужчинам. Не знаю, какими словами и кто в ней это воспитал, но в ужасе сам император. Различными уловками принцесса заставила отца издать такой указ, который превращает живых прекрасных юношей в корм для ворон. Сожгите, принц, портрет гордячки и забудьте!

– Погоди, Барах! Смотри, торопится к нам кто-то! – Калаф увидел человека, который к ним спешил.

– Это Измаил. Учителем он был царевича, которого сегодня собираются казнить. Вот плачет… Хочет сообщить, что Самаркандский принц не смог решить головоломки, которые принцесса задала. Теперь несчастного ждет смерть. Бой барабанов и лязг литавров – знак беды!

– А я-то думал – праздник готовится!

– Для принцессы Турандот – да, праздник!

– Не могу поверить… Но как она прекрасна! – Калаф снова стал рассматривать портрет. – Хочу ее увидеть!

– У моей Скирины есть дочь. Так вот, Зелима, так зовут ее, служит принцессе. Характер Турандот вблизи еще страшнее.

– Не верю! Думаю, мне удалось бы укротить гордячку.

– Так думали другие тоже. Теперь вот, – тут Барах махнул рукой на колья, увенчанные черепами свежими совсем и старыми, засохшими, с глазницами пустыми. – Да Измаила сам спроси!

А Измаил и слова сказать не может, только плачет.

Барах не выдержал:

– Не надо было его отпускать к принцессе…

– Я юношу не смог отговорить… Ведь не отец, а только воспитатель. Надменная, жестокая гордячка! Что я теперь отцу скажу? Нет мне прощенья… Самое печальное, что уходил из жизни принц, целуя портрет колдуньи. Да еще просил отцу его отдать, чтоб понял тот причину смерти сына!

Измаил достал портрет принцессы Турандот и с криком «Убийца!» бросил в пыль. Заплакал снова и ушел.

– Вы видите, Калаф, что может с человеком сделать красота? Пусть вам уроком будет эта сцена.

– Нет девушки на свете, которая могла бы отобрать мой разум. Принцесса тоже. Красота, не спорю, оружие, но лишь на время: с годами ржавеет оно. Мне интересно схлестнуться с Турандот клинками разумов.

– Не надо, прошу вас, принц! – Бараху стало страшно.

– Ты воспитал меня и знаешь мои возможности. Невзгоды закалили. Овладеть душой прекраснейшей из женщин… Славная задача, достойная усилий! Учитель, об одном прошу: не открывай, кто я!

– Принцессе все равно, чью голову наденут на копье. Ваши отец и мать мне не простят. Подумайте о них, если собой не дорожите!

– Как раз о них я думаю, не только о себе. Мы вместе столько пережили унижений, что считаю долгом вернуть родителям былые уваженье и достаток. Я стану мужем Турандот, а потом Владыкой Поднебесной. Изгнание врага из Астрахани будет делом времени. Вот так! Как видишь, милый Барах, такая цель достойна риска.

Барах ответить не успел – барабаны возвестили, что к завершенью близок ритуал. Процессия приблизилась к стене, и на копье была насажена отрубленная голова принца Самарканда. Ярко алели на солнце свежие потеки крови.

– Смотри, Калаф! Это ответ и последнее предупреждение… – в предчувствии беды лицо Бараха потемнело.

– Учитель, не мешай. Я все решил!

– Калаф, раз не могу тебя остановить, давай совета спросим у моей жены. Я говорил тебе, что дочь Скирины служит у принцессы. Нужно с ними обеими поговорить. Сказать иначе, проведем разведку. Пойдем к нам и дождемся возвращения со службы Зелимы.

– Согласен, это нужно.

И они отправились домой, в корчму.

Скирина встретила гостей:

– Так вы знакомы?

– Нет, встретились случайно за городом, разговорились… – Бараху дорог был Калаф. Он тайну принца выдавать не собирался. Даже жене. – Скирина, расскажи о Турандот. Все, что знаешь.

– Зачем? Неужто?.. Юноша! Если бы я знала, кому и для чего даю приют, то смело отказала бы. Вы красивы, смелы и, видимо, умны… Вам жить не хочется?

– Напротив, хочу служить, своей добиться цели, жениться, наконец! – и принц лукаво улыбнулся.

– А Турандот причем? – Скирина посмотрела на Бараха. Тот обреченно вздохнул.

– Молва по свету идет, что девушка умна, богата и сказочно красива. Я красивей в жизни не встречал! Портрет вот…

– Достаточно! И видеть не хочу! За нрав жестокий люди ненавидят принцессу. Я тоже! Все стены домов в Пекине увешаны портретами гордячки, а для голов несчастных юношей скоро закончатся запасы пик. Жаль будет вашу голову увидеть в этом ряду.

– Мне господин Хассан сказал, – тут юноша кивнул Бараху, – что ваша дочка служит принцессе…

– Есть такое. Каждый раз, когда Зелиму на службу отпускаю, боюсь, что может не вернуться живой.

– Благодарю вас, хозяйка, за заботу и предупреждение, но для себя я все решил. Коня оставлю вам – на что-нибудь сгодится, а деньги раздадите беднякам, – принц протянул Скирине кошелек.

Принц Калаф с почтеньем поклонился добрым людям, повернулся и ушел.

– Будем молиться за него! – слеза скатилась по лицу Бараха.

– И добрыми делами выпросим пощады для юноши, – у Скирины сжалось сердце.

Принц Калаф вскоре объявился во дворце. Никто не рад был очередной жертве принцессы, кроме Труффальдино, евнуха сераля Турандот. Он обожал свою хозяйку и потакал ее забавам. Бригелла, евнух тоже, понять не мог, как можно радоваться смерти другого человека:

– Ты, Труффальдино, видимо, сошел с ума от постоянной близости к блистательной хозяйке!

– Ты много говоришь пустого! Нам поручили подготовить Диван – вот и работай!

– Несколько часов назад убили юношу – и снова испытание!

– Никто их силой не ведет к принцессе! Сами мечтают прикоснуться к нежной коже хозяйки. Моя принцесса не только красива, она умнее всех. Провалы наглецов доказывают это! Принцесса радуется, дарит мне подарки!

– Так вот в чем дело! Вот чему ты рад! – Бригелле низость помыслов была противна. Он молча украшал два трона и восемь кресел для придворных мудрецов.

Когда все было на местах, Бригелла ушел, а Труффальдино, напевая, отправился в сераль сказать принцессе Турандот, что к развлеченью все готово. Сообщили и императору. Альтоум грустил: так надоело капризы дочки исполнять, что он готов был отказаться от собственных указов. «Хоть бы поскорее принцесса вышла замуж! Я думаю, что это испытание сегодня – последнее. Юноша красивый, статный, но безродный, вдруг окажется умнее остальных?» – так думал он, шагая впереди своих министров – Тартальи и Панталоне. Следом шли мудрецы и знать двора. Все шествие сопровождала, словно издевательство над здравым смыслом, музыка.

Когда в Диване все заняли свои места, Альтоум, с высоты своего трона глядя на Тарталью, спросил:

– Вы видели очередного безумца? Говорили с ним?

– Да, император. Юноша достойный: воспитан хорошо, красив и мыслит здраво. Мне он понравился…

– Зачем я дал согласие на игры, цена которым – жизнь? Сжалься, небо!

– Ваше величество, я чувствую, что в этот раз должно случиться нечто необычное… – Панталоне задумчиво глядел куда-то вдаль, словно прислушивался к голосу внутри: – Такое, что положит конец безумству!

«И конец принцессе, для которой люди – пыль!» – подумал, но смолчал Тарталья.

– Зовите юношу! – приказал Альтоум. – Давайте вместе попробуем отговорить его участвовать в забаве Турандот.

– Да если это было бы так просто… – Панталоне фразу оборвал, увидев, как печально смотрит император, и закончил: – … то ваша дочь уже давно была бы замужем.

Когда вошел Калаф, все разом стихли, рассматривая юношу. Рослый, крепкий, с обветренным невзгодами лицом, он был отчаянно хорош собой. Особенно глаза! Их острый взгляд был проницательным и быстрым.

Калаф учтиво поклонился императору.

– Откуда, юноша, вас ветром принесло? Сегодня был казнен принц Самаркандский. Вы знаете об этом?

– Да, Ваше величество. Я видел принца голову и слезы человека, воспитавшего его.

– Хотите, я коня вам подарю? Да что там конь! Я жизнь вам предлагаю, только уйдите, пока принцесса не пришла.

– Я не знаю лучше девушки, чем ваша дочь. Я не уйду.

– Тогда скажите, хотя бы, кто вы и откуда, чтоб знать, куда гонца с печальной вестью слать. Ах, жаль! – Альтоум чуть не плакал.

– Позвольте мне себя не называть, – Калах смотрел спокойно и открыто.

– Да как ты смеешь! – вдруг разгневался Альтоум. – Не хватало, чтобы к дочери посватался простолюдин!

– Я сын царей! И назовусь пред казнью или свадьбой.

– Ну, что ж, не пожалей!

– Не пожалею, император. Здесь, в Пекине, есть человек, который подтвердит мое родство по крови с царями.

– Я чувствую в тебе потомка царской крови. Коль бежать не хочешь, скажи, а соправителем моим хотел бы, может, стать? Ты мог бы быть полезным государству.

– Благодарю вас, Ваше величество. Польщен. Счел бы за честь великую, если б не увидел портрет принцессы Турандот. Дочь ваша – ярче солнца. Как гениальный художник, вы подарили миру совершенство!

– Ах, юноша! Ваше заблужденье будет стоить жизни. А я не в силах череду смертей остановить, – и на глазах Альтоума блеснули слезы горя.

– Ваше величество, пусть спор решит судьба! – и принц, как принято, колено преклонил.

– Позвольте, Ваше величество, и мне словечко вставить. Прекрасный юноша, вам украшение понравилось из черепов? Считаете, что ваша голова придаст особый блеск такому частоколу?

– Я не собираюсь проигрывать! Не за тем явился, – принц усмехнулся.

– Ну, конечно, само собой! Остальные, видно, приходили головы сложить, чтоб позабавить принцессу! Да госпожа такое загадывала, что мудрецы без сна ломали голову, чтобы разобраться. Принцесса Турандот не просто умна, она умнее многих. Жаль вашей жизни – уходите, пока не поздно!

– Благодарю за доброту, но отступать я не намерен!

– Упрямец! Что вам Турандот, когда вам предлагают служить стране и императору! – Тарталья возмутился.

– Что может помешать мне делать то же самое, посватавшись к прекраснейшей из женщин?

– Да, уговаривать нет смысла. Свой выбор прекрасный юноша уж сделал. Зовите Турандот! – Альтоум махнул рукой, приказывая страже.

Внешне совершенно спокойный, Калаф в душе пытался бурю усмирить. Ему нужна была победа! Чтоб выиграть, холодный трезвый ум необходим, а сердце бьется птицей, закованной в силки любви! Принцу было страшно: вдруг красота принцессы ослепит не только взор – и разум тоже!

Вот и процессия с принцессой Турандот. Все, как положено: служанки, евнухи и грохот тамбуринов. Труффальдино отдает листочки с разгадками всем мудрецам и императору.

Наступила тишина…

И в этой тишине зловеще прозвучал надменный голос принцессы Турандот:

– Где этот очередной проситель моей руки? Такой же он, как все, или природа наделила разумом?

Альтоум безнадежно махнул рукой туда, где, словно пораженный громом, стоял Калаф:

– Вот он!

Принцесса посмотрела на юношу и тихо прошептала Зелиме, служанке:

– Этого мне жаль! Красавец!

Та в ответ:

– Что-нибудь полегче загадайте!

– И замуж выти за глупца? Не смей и думать!

Адельма, служанка из пленных, в это время внимательно смотрела на Калафа. Она узнала юношу, которого спасла когда-то в Хорасане, дав ему работу. С ним были родители… Невольник тогда принцессы сердце покорил. Теперь оказывается, он – царевич!

Об этом думала Адельма, пока принцесса Турандот пыталась отправить юношу домой без испытанья:

– Обо мне плохое говорят. Ты выглядишь достойным человеком, поэтому считаю долгом объяснить. Женщины, мужчины – каждый выбирает пару для будущей семьи. Мне это безразлично, не нужно, понимаешь? Уж столько раз пыталась рассказать, но толку мало. Летят в огонь свечи, как мотыльки, сгорая, не оставив пепла. Зачем? Вот ты пришел зачем?

– Влюбился…

– Ну и что? Я тут причем? Мне из благодарности теперь полегче придумать загадки? Унизить тебя, себя, а после всю жизнь такого мужа презирать? Ты к этому готов?

– Нет, принцесса!

– Ну, хорошо, пусть будет так, как всем. Всем остальным, чьи головы торчат на пиках. Меня чудовищем еще раз назовут, а голову твою за день склюют вороны.

– Принцесса, вы спешите слишком! Рисуете картину, которой может и не быть, – Калаф собрал все силы и насмешливо взглянул на Турандот. – Надеюсь, загадки ваши будут интересны?

Какие мысли разные в головках служанок пронеслись! Зелима мечтала прекратить жестокие забавы хозяйки, а Адельма хотела, чтобы ей Калаф достался. Каждая шептала советы принцессе: Адельма говорила о загадках потруднее, а Зелима – полегче.

А между тем, принцесса Турандот впервые в жизни ощутила волнение. Нет, это были не сомнения, а ощущения, названия которым не могла найти, как ни старалась. Жалость? Нет! Как будто искры странного огня проникли через кожу внутрь, и запылало пламя в груди. Поток горячей крови хлынул в мозг. Принцесса покраснела, испугалась, что заметят… Рассердилась, наконец!

– Ваше величество, отец! Переговоры ни к чему не привели. Приказывайте!

– Да, видно, быть беде! Тарталья, приступайте к оглашению Указа.

Не в первый раз читает Указ Тарталья, знает наизусть жестокий текст:

«Каждый, в ком течет хоть капля царской крови, может посвататься к принцессе Турандот. Кто три загадки отгадает – станет мужем. Не сможет – должен быть казнен. Конфуцием клянусь Указ сей применять, хан Альтоум».

Тарталья приложил пергамент к губам, затем к груди, лбу и поклонился.

Указ вернулся в руки императора. Альтоум печально посмотрел на дочь и произнес:

– Говори свои загадки, Турандот.

Та строго начала:

– Есть в мире тот, кому законы человечьи, страсти, беды не могут помешать. Он всем желанен, совершенно независим от воли нищих иль царей. Везде он, даже здесь. Так кто это?

Принц постарался скрыть вздох облегченья – он ожидал задачку потруднее:

– Как вы мудры, принцесса! – и Калаф лукаво усмехнулся. – Это солнце!

– Неплохо, незнакомец! Вот другая: назови мне дерево, которое рождается и умирает каждый раз. Листья имеет черно-белые, они не вянут и не опадают. В этом дереве – тайна жизни человека и его кончины. Как тебе такой орешек? – принцессе нравилось, что юноша отважно схлестнулся клинками разума с ней, Турандот. Ей даже интересно стало, на какой загадке она одержит верх.

Калах стоял, скромно потупив взор. Ответ он знал, но не хотел принцессе показать и мудрецам, что разум Турандот не так остер, как славили его. Принц был влюблен, ему хотелось пощадить тщеславие любимой.

В глазах принцессы засверкал счастливый блеск, совпав по времени с мгновеньем, когда Калаф ответил:

– Это год!

Мудрецы открыли записи, проверили и объявили: «Год!»

Альтоум ликовал, Тарталья, Панталоне и Зелима улыбались. Слеза скатилась по щеке Адельмы – судьба ее любви решалась в этот миг.

За маской безразличия принцесса спрятала лютующую злобу. При всех какой-то незнакомец отгадками доказывает, что умней ее!

– Ну, что ж, похвально! – Турандот взглянула пристальней на юношу, пытаясь внести смятенье в душу противника. – И третья загадка, наконец! Есть зверь, прекрасный и всесильный. Четыре лапы мир объемлют, а два крыла от бед уберегут. Там, где он – любовь и счастье, изобилие и мир. Попытайся назвать мне имя зверя!

Принцесса не хотела проиграть. Откинув покрывала шелк с лица, она добилась своего – принц замер в восхищении. Забыл Калаф и зверя, и загадку о нем… Смотрел ошеломленно на принцессу и шептал: «Какая красота!».

Все замерли. Очнется незнакомец и ответит, или сегодня состоится казнь?

В напряженной тишине ангельский голос Турандот прозвучал раскатом грома:

– Ответа жду!

Усмешка торжества тенью закрыла сияние прекрасного лица. Это помогло Калафу остудить рассудок.

– Я знаю, о каком вы звере говорите. Это Лев Адрии!

Что в Диване началось! Ликовали все, кроме принцессы и Адельмы. Служанка в этом случае теряла надежду обрести любовь в лице Калафа. Принцесса Турандот терпела крах безмерного тщеславья и гордыни, что для нее было подобно смерти.

Альтоум, император Поднебесной, оставил кресло трона и вниз сошел, чтобы поздравить молодых, назначить свадьбы день.

– Я счастлив, дочь, обнять твоего мужа. Конец убийствам!

Император хотел еще что-то сказать, но Турандот посмела перебить отца:

– Не будет этого! Не выйду замуж ни за этого мужчину, ни за любого другого!

– Указ не отменю – и хватит! Прочь капризы. Сама поставила условия – изволь их исполнять! – Альтоум был рассержен.

– Отец, прошу всего лишь день. Мне не хватило времени загадки подготовить. Разреши еще раз испытать пришельца завтра…

– Нет, я сказал! Тарталья, Панталоне, мудрецы! Все было по Закону?

– Да, Властитель!

– Тогда жрецы пусть подготовят к свадьбе храм…

– Ты хочешь униженья моего и смерти, отец?

Альтоум не успел ответить. Калаф вмешался и не дал начаться ссоре:

– Стать немилым мужем женщины, которую боготворю? Нет, лучше смерть! Я не женюсь на вас, принцесса, успокойтесь! Хотите испытать меня еще раз? Я готов! Могу сам загадать вам, милая тигрица, не три, не шесть – всего одну загадку. Будет видно, чей ум сильнее – женский иль мужской!

– Говори! – принцесса была вне себя от ярости.

– Как зовут отца и сына, что имели все и враз все потеряли. Повторяю: имена отца и сына – больше ничего! Потом решите, что со мною делать: казнить иль выйти замуж за меня!

– Ну, что ж, так даже интереснее! Сразимся завтра, чужестранец, я готова, – и принцесса улыбнулась в предвкушении победы.

– Только будет в этот раз по-моему, принцесса! Достаточно убийств! Решим все без трагедий. Загадывайте друг другу хоть всю жизнь загадки – юноша свободен! Я так сказал! А выйдешь замуж за него – не выйдешь – дело твое. Он будет жить! – и Альтоум Калафу приказал идти за ним.

Все вышли.

Между тем, в серале мучилась тоской любви Адельма. Давно погибли ее родители при захвате Хорасана Альтоумом. Став пленницей, принцесса каждый день должна была смирять гордыню, прислуживая бессердечной Турандот. Девушка лелеяла мечту о мести, а тут еще нахлынули воспоминания о чувстве к Калафу. Быть может, мести час настал? Адельма решила присмотреться, послушать, что будет дальше, и действовать!

Пока Адельма размышляла, в сераль вошла принцесса Турандот в сопровождении Зелимы.

Впервые в таком отчаяньи служанки видели надменную принцессу.