Эпицентр удачи Янковский Дмитрий

– Всегда пожалуйста, – спокойно ответил мой новый знакомый, словно понял, о чем идет речь.

Это меня немного напрягло, но следующий глоток чая смыл возникшее напряжение без остатка. И тут он выдал такое, от чего меня натурально сняло с катушек.

– Как-нибудь сочтемся, – с улыбкой добавил Артем. – Думаю, у тебя будет случай отблагодарить меня за помощь.

Такой наглости я, честное слово, не ожидал. Мне на миг показалось, что я ослышался, но все же понятно было, что это не так.

– За какую помощь? – оторопело спросил я.

– А за что ты меня поблагодарил? Мне показалось, ты понял суть ситуации.

– Суть ситуации? Суть в том, что я спас от бандитов твою ученую задницу!

– Так за что тогда благодарил?

– Ну... За то, что ты стал частью ситуации, которая помогла мне высвободиться из западни.

– Странно... – Артем почесал переносицу. – Вообще-то я об этом и говорю. Но в то же время чувствую между нами какое-то непонимание.

– Непонимание? – не скрывая издевки, переспросил я. – Могу объяснить его суть. Ты относишься к факту счастливой случайности очень серьезно, словно в этом есть твоя заслуга.

– Ах, вот ты о чем, – широко улыбнулся Артем. – Ну да, ты же не знаешь... Извини. Я так ко всему этому уже привык, что мне показалось, будто и ты сразу въехал.

– Во что?! – мое терпение подошло к критической точке кипения.

– Стоп! – Он добродушно выставил вперед ладони, словно пытался от меня защититься. – Я сейчас объясню.

– Весь внимание, – насупился я, понемногу остывая.

– Ты слышал про Монолит? – в лоб спросил он.

Конечно, я слышал! Еще бы! Это главная сталкерская байка со времен первых неучтенцев Зоны! Это главная легенда ее возникновения. Про нее слышит каждый сталкер, впервые усевшись покурить у общего костра в лагере для новичков.

– Ты правда ученый? – с сомнением спросил я.

– А что? – улыбка не сходила с лица Артема.

– Да так... Странно слышать от ученого про Монолит. Разве что в качестве сказочки на ночь.

– Ученый, ученый, – успокоил он меня. – Говорю же – геолог. Породы изучаю разные, камни...

– Камни? – Я напрягся.

– Ага. Камни. Маленькие и большие, драгоценные и не очень.

– Геолог, значит... Забавно. Изучаешь, значит? В таком свитере? Без спецкостюма, без снаряжения...

– Да обхожусь как-то. – В глазах Артема так и запрыгали веселые чертики.

А меня вдруг проняло. Я вдруг подумал, что так не бывает. Сколько совпадений в куче! Никогда не приходилось слышать о геологах в Зоне. Биологи есть, физики, химики – навалом. Но что тут делать геологу? Мало, что ли, камней за пределами Зоны? А тут еще эта граната и мое чудесное освобождение. И Монолит до кучи. Самое удивительное, что все эти совпадения объединял некий общий стержень, суть которого пока от меня ускользала. Ну ладно... Монолит – камень. Геологи изучают камни. Уже смешно. Но кому может прийти в голову послать ученого в Зону проверять правдивость самой невероятной легенды? Легенды о камне, якобы исполняющем любые желания. Легенды, в которую сталкеры упорно заставляли себя не верить, чтобы не двинуться крышей. Потому что в Зоне возможно всякое. В принципе никто не знает пределов, что тут возможно, а что нет. А тут еще эти братья-писатели... У них в Зоне тоже был артефакт, исполняющий любые желания. Не Монолит, а шар. Но, наверное, не я один в детстве мечтал найти волшебную палочку. А Зона – единственное место, где она могла оказаться хотя бы с минимальной долей вероятности.

– Так ты собрался отыскать Монолит? – чуть не рассмеялся я. – Мне кажется, что все истории про него – выдумка. Точнее, общая мечта всех, кто попадает в Зону. Мечта найти нечто особенное, нечто невероятно ценное. Воплощение мечты о волшебной палочке.

– Это ты на основании чего решил? – заинтересованно спросил Артем.

– В смысле?

– У тебя есть доказательства?

– Доказательства чего? – удивился я.

– Доказательства отсутствия в Зоне подобного артефакта.

– А для этого нужны доказательства?

– Понимаешь, сталкер, я – ученый. А наш брат привык оперировать фактами, гипотезами и доказательствами. Насколько я понимаю, у тебя есть гипотеза, что никакого Монолита тут нет и никогда не было. Так?

– Если тебе так нравится, пусть будет гипотеза, – пожал я плечами.

– Тогда выдвини доказательства этой гипотезы.

– Дурацкий разговор, – отмахнулся я. – У любого артефакта в Зоне есть обоснованный физикой или химией принцип действия. И ты, ученый, хочешь мне навешать лапши, будто наука знает некое обоснование волшебства?

– Почему волшебства? – глянул он на меня.

– А как еще назвать исполнение любого желания?

– Знаешь... Лет пятьсот назад самолет показался бы колдовским артефактом. Нет? Наука не стоит на месте. Открываются новые законы...

– Хватит мне мозги полоскать, – поморщился я. – Кажется, я воткнулся, куда ты клонишь. Хочешь нанять сталкера для своих поисков? Ищи в другом месте. Я не работаю на научников. Тем более на научников-сумасбродов, ищущих тут элементы антигравитационных двигателей, неисчерпаемые источники энергии и волшебные палочки. Я сюда приехал зарабатывать деньги.

– И много уже заработал? – усмехнулся Артем.

– Нормально.

– Везет, значит, на хабар?

Я запнулся. Многие сталкеры знали, что мне действительно везет на хабар. Неужели кто-то навел на меня этого ученого перца? Хотя нет, отпадает. Его бандюганы привезли. Отпадает... Но я все равно решил держать ухо востро.

– Не жалуюсь, – скупо ответил я.

– Интересно. – Артем задумался. – Все одно к одному.

– Может, хватит говорить загадками? – снова вспылил я. – Половины не понимаю из того, что ты говоришь!

– Экий ты вспыльчивый! – Он покачал головой и отхлебнул остывающий чай из кружки. – Ладно, попробую прояснить ситуацию. Скажем так... У тебя есть гипотеза, но нет доказательств. А у меня есть доказательства. Но гипотеза у меня входит с твоей в прямое противоречие.

– Хочешь сказать, что у тебя есть доказательства существования камня, который исполняет любые желания?

– Насчет любых врать не буду. Но некоторые точно.

– Ты о Монолите?

– Не совсем. Но мне довелось вступить в контакт с артефактом, который косвенно подтверждает возможность существования Монолита со всеми приписываемыми ему свойствами.

Я умолк. Не то что я ему сразу поверил, но в принципе, раз человек чешет языком с такой уверенностью, значит, не исключено, что у него за душой действительно есть нечто весьма интересное. И это нечто может стоить... Фиг знает, сколько оно может стоить, даже если только намекает на реальность чего-то подобного Монолиту.

– Косвенно?

– Именно так. Так же косвенно, как попавшая под ноги пуля косвенно указывает на наличие стрелка, целившегося в тебя.

Информация в Зоне стоила денег. Ею отдавали долги, ею расплачивались за услугу, ею могли выразить благодарность или за что-нибудь наградить. Ее достоверность, правда, можно было оценивать по десятибальной шкале, разделяя на три большие группы – одна с понятными и прямыми доказательствами, другая с косвенными или сомнительными, третья без доказательств вообще. Но даже такая стоила денег. А тут мне лили в уши информацию о главной байке сталкеров. Уже не плохая расплата за чай и возможность безопасной ночевки. А от платы я старался никогда не отказываться. Поэтому я решил засунуть свое недоверие и язвительный тон подальше, раскрыть уши и запоминать все сказанное. Авось пригодится. На крайняк, если самому не понадобится, можно ею с кем-нибудь за что-нибудь расплатиться.

– Ладно. Сказал «а», говори и «б», – кивнул я.

– Ага, зацепило? – довольно сощурился Артем.

– Заинтересовало, какие могут быть тому доказательства.

– Это хорошо. Заинтересованность снимает стену лишнего недоверия. А то ты окуклился, оброс шипами, и фиг до тебя доберешься.

– А я не девка, чтоб до меня добираться.

– Ладно, сталкер. Тебе сегодняшнее происшествие странным не показалось?

– Ты о бандюках?

Он кивнул.

– Хочешь честно? – глянул я на него.

– Валяй, валяй.

– Самым странным мне показалось, что какой-то ученый расхаживает по Зоне в свитере.

– Это один из аспектов. Тоже косвенный. Потом объясню. А еще что?

– Я не на исповеди. Взялся говорить, говори.

– Да хватит крыситься! – улыбнулся он. – Мне просто интересно, как это смотрится со стороны. Взглядом человека, который не знает, в чем дело.

– Что смотрится?

– Мое патологическое везение, – спокойно ответил Артем.

Я чуть чаем не подавился, честное слово! Везение! Кто бы уж говорил!

– Ты издеваешься? – напрямую спросил я.

– Хочешь сказать, что не веришь в везение? – Он поднял брови от удивления.

– Нет, почему же. Верю. Меня самого в некотором роде считают везунчиком. Но к тебе-то это каким местом? Или у тебя сегодня самый удачный день твоей жизни?

– Нет, за последнее время обычный. В общем-то.

– Ну и где тут везение? Тем более патологическое? Сильно повезло, что бандюки похитили? Или везение, когда по тебе из гранатомета палят? Честно скажу, я без этого как-нибудь обойдусь. Без твоего патологического. Мне и моего, нормального, хватает.

– Неужели со стороны правда незаметно? – В глазах Артема загорелся огонек исследователя.

– Правда, – честно ответил я.

– Понятно... – протянул он и долил из чайника кипяток в кружку. – Видимо, мы смотрим с тобой в разных информационных плоскостях. Давай я тебе покажу, как смотрится с моей точки зрения.

– Валяй, – ответил я, уже не рассчитывая, что его слова меня чем-нибудь удивят.

– Вот утром я отправился из лагеря в Зону.

– В свитере, – уточнил я.

– Да, в свитере. Мне он нравится. Мне его любимая женщина связала.

– Он тут раскиснет к псевдособакам. Дожди кислотные.

– Пока выдерживает, – осадил меня Артем. – У меня была задача. Отыскать доказательства моей гипотезы, точнее, место, которое, по моим расчетам, должно хранить отпечаток произошедшего какое-то время назад события.

– И как?

– Ну, я прогулялся немного... По моим расчетам, это место располагалось недалеко от лагеря. Но я его не нашел. И тут ко мне подкатили бандиты, допросили, поняли, что я ученый, и взяли с собой. Скорее всего, ради выкупа.

– Сплошная везуха, – кивнул я.

– Смейся, смейся. Они меня не связали... Как тебе?

– Они ученых не вяжут. Их кореша засмеют за излишнюю осторожность, – просветил его я. – Это все равно что лабораторную крысу держать в наморднике и строгом ошейнике.

– Отлично. Пусть так. Неважно. Ты слушай, слушай. Я проехал с ними километров пятнадцать и вдруг заметил на местности те самые следы, которые искал. В пятнадцати километрах! Пешком бы замучился топать!

– Ты бы еще в плавках пошел прогуляться... Тогда и три километра по Зоне было бы много.

– Скепсис – признак научного подхода к познанию мира, – сказал Артем.

– Это плохо?

– Нет, это абстрактное замечание. Заметка для меня, произнесенная вслух. Слушай дальше. Потом мне удается бежать. Случайно они так занялись псевдособаками, что я выпал из их сферы внимания.

– Ну... Занялись.

На самом деле мой скепсис начал вянуть. Я уже сообразил, какую нить Артем плетет из этой истории. Но я не стал перебивать.

– Да. – Он сощурился. – Занялись псами, когда уже согласовали с главарем по рации, что получат за меня деньги. Нормально? Сравни сумму выкупа и стоимость десятка собачьих хвостов? Адекватно?

Я не нашел что ответить. Только спросил:

– Какого лешего тебя понесло на крышу подстанции? Можно же было просто сбежать!

– Я похож на идиота? – спросил он.

– Честно? – сощурился я.

– Иди в задницу, – обрезал он продолжение. – Я не стал бежать полем, поскольку в поле они меня догнали бы на машине. Это как раз любому идиоту понятно. На крышу же на «УАЗе» не въехать.

– А вдруг бы там, в каком-нибудь помещении, кровосос сидел? – спокойно спросил я.

– Не сидел бы! Точно так же я отвечу на вопрос, что было бы, если бы меня загасили очередями или гранатой из подствольника. Не загасили бы.

– Почему? – спросил я.

– Ты еще не врубился? Потому что я напоролся на артефакт, обеспечивающий мне патологическое везение. Судя по всему, не очень надолго, я уже ощущаю ослабление эффекта, но зато очень надежно. Все случайности, которые могли бы сложиться против меня, складываются в мою пользу.

– Особенно похищение, – не сдержал я сарказма.

– И похищение тоже. Иначе как бы я добрался до места, подтверждающего верность моей гипотезы? Да и как бы мы с тобой встретились? Мне что, пешком пришлось бы до подстанции топать?

Я вспомнил анекдот про молодого и бывалого сталкера, как пошли они добывать кабана-мутанта для бармена. Бывалый, мол, говорит молодому, чтобы тот не стрелял без команды, а то в рог получит. Подкрались они к мутанту, молодой только ружье вскинул, прицелился, но тут бывалый ему как шарахнет по уху! А сам взял и пальнул кабану под ноги. Молодой подумал, что бывалый промазал, ну и давай драпать от кабана. Бегут они вместе с бывалым, бегут, кабан за ними чешет во всю прыть. Молодой выдохся, думает, что лучше уж по уху опять получить, чем жизни лишиться. Развернулся и всадил с двух стволов кабану в башку. Тот рухнул, как подкошенный. Бывалый подскакивает и снова молодому по ушам надавал.

– Ты что? – психанул молодой.

– Я же говорил не стрелять без команды!

– Так я же попал!

– И что? А кто теперь эту тушу будет до бара тащить?

С Артемом, по его словам, вышло что-то вроде этого анекдота. Типа бандюки его похитили только для того, чтобы подбросить сначала до нужного ему места, а потом до подстанции, где я болтался на проволоке. И лишь выполнив миссию, все откинули копыта за ненадобностью.

– А зачем тебе со мной встречаться, везунчик? – устало спросил я. – Есть варианты?

– Не знаю. Но раз так сложилось, значит, в чем-то это для меня удача.

– Может, твоя удача ждала тебя на подстанции? Да так там и осталась?

– Эта версия не выдерживает критики, – покачал он головой. – Поскольку граната, брошенная бандитом, не убила тебя, как должна была сделать по всем правилам теории вероятностей, а, наоборот, спасла от гибели в «Трамплине» или от голодной смерти. Если бы ты сам отцепился, нам было бы труднее встретиться, а может, на твоем месте тогда оказался другой. Не знаю. А так тебя держали ровно до моего приезда, потом познакомили нас и отпустили.

– Кто держал? Проволока?

– Нет. Некие силы, природу которых я понимаю лишь отчасти. Они являются проявлениями действия артефакта, с которым мне довелось столкнуться пять дней назад. И все эти пять дней были для меня сплошным, медленно убывающим везением.

Признаться, он меня не очень убедил. Выстроенная им линия не была лишена логики, но так можно притянуть за уши что угодно к чему угодно. В принципе никаких особых чудес не произошло, все как раз вполне вписывалось в теорию вероятностей. События в отдельности. Но вот все вместе... Я снова прокрутил в памяти всю цепочку. Что-то в этом было, но как-то не очень ярко.

– Чего молчишь? – спросил Артем.

– Не знаю. Таких случайностей до фига в жизни бывает.

– В первый день действия артефакта я тоже так подумал. Но потом логика подобных цепочек случайностей стала видна невооруженным глазом. Я чего-то хотел, и некая сила, путем стечения вполне вероятных и зачастую обыденных обстоятельств, приводила меня точнехонько к нужному результату. Все пять дней, включая сегодняшний. Я уже и защитную одежду таскать перестал. Из принципа. Все равно ни пули, ни мутанты меня за это время не беспокоили.

– Забавно. – Я поставил кружку на низкий столик перед собой. – Но если принять на веру твою теорию, то я каким-то образом отвечаю какому-то из твоих желаний. Так?

– Конечно, – спокойно ответил Артем. – Ты поможешь мне снова добраться до того артефакта, а потом мы найдем еще несколько, потому что, согласно моим расчетам, он не может быть один. Или, возможно, наткнемся на сам Монолит.

Конечно, я ждал чего-то подобного. Конечно, я уже заранее придумал предлог отказаться. Конечно... Но.

– Думаешь, их несколько? – осторожно спросил я.

– У меня есть на то косвенные доказательства.

– Ладно. Я в них сейчас не буду вдаваться, ладно?

– Ну.

– Допустим, мы найдем эту штуку. И что? Тебе-то потеха, я понимаю. Тема для исследования. А мне какая радость? Поднять удачливость на пять дней? Что-то не горю желанием ради этого ползать на брюхе по Зоне. Я за это время хабара наберу и продам...

Конечно, я лукавил, конечно, играл дурачка. Но я не хотел первым заводить денежную тему. Клиент должен сам предложить деньги. Первым. Иначе их потом всю дорогу придется у него вымогать и клянчить.

– Похоже, ты немного переутомился, – негромко произнес Артем. – Попробуй представить, в какую сумму могут оценить камушек с подобными свойствами.

– Камушек?

– Да. Это небольшой черный камень. Чуть больше человеческой головы. А форма его такова, словно он отвалился от большого черного отполированного параллелепипеда. И чтобы активировать свойства камушка, надо проделать с ним одну несложную операцию.

– Какую? – сразу спросил я.

– Можно, я пока тебе не скажу? – усмехнулся он.

И я заткнулся. Потому что он был прав. Незачем мне пока это знать. Точно, незачем. А вот цену я прикинул. И она могла полностью соответствовать моим чаяниям. Вот только получить миллион за раз – для сталкера дело рискованное. Но об этом я решил подумать позже. Прежде чем торговаться, надо иметь на руках товар.

– Ты хочешь найти два камня? – уточнил я. – Один себе, другой мне?

– Если моя теория верна, то их еще осталось не два, а куда больше.

– Насколько?

– Штук пять или шесть.

– С чего ты взял? – удивился я.

– Ученый я или нет? – рассмеялся он. – Знаешь, есть такая наука – геометрия.

– Слышал, – вяло огрызнулся я.

– Так вот если взять один кусок и предположить, что он отвалился от предмета определенной формы, то по форме куска можно примерно прикинуть, какой величины был весь скол.

– Логично, – заметил я.

– Дай бумагу и карандаш. Есть?

– У меня тут не научная лаборатория, – ответил я.

– Тогда нож.

Я дал ему нож, и Артем начертил им на пыльном полу параллелепипед в изометрической проекции. А рядом нарисовал форму найденного им камня.

– Такой кусок мог отколоться только от ребра, – пояснил он. – Допустим, отсюда. – Он ткнул в чертеж. – Тогда, судя по углу скола, если продолжить линию, получается приличная каменная колбаса, отколовшаяся по значительной длине грани. Примерно в шесть раз большая, чем мой кусок. Скорее всего, она раскололась на более мелкие фрагменты. Их и стоит искать.

– Большой черный полированный кирпич... – задумчиво произнес я.

– Ну да, – кивнул Артем. – Скорее всего, этот кусок откололся от Монолита.

– Тогда Монолит должен находиться рядом с твоим местом.

– Вовсе не обязательно. Ты же слышал сталкерские сказки о Монолите. Бытуют варианты, что эта штуковина рухнула с неба, пробила Саркофаг и покоится в четвертом энергоблоке. Допуская жизнеспособность данной гипотезы и случайно напоровшись на свой фрагмент, я прикинул траекторию, по которой артефакт мог лететь, перед тем как попал в АЭС.

Он набросал весьма приблизительный план Зоны с корпусами АЭС в центре.

– Осколок я нашел тут, – он поставил крестик на самом юге Темной Долины. – Можно принять это место за центр поисков. Но вообще я, на основании баллистических расчетов, прикинул примерную траекторию движения гипотетического тела на скорости, равной скорости падения метеорита. Получилось, что Монолит, если он оставил скол тут, а сам рухнул на Саркофаг, должен был двигаться по очень пологой, относительно Земли, траектории. А это непременно должно было привести к рикошетированию объекта, то есть он должен был время от времени отскакивать от воздуха, как брошенный голыш несколько раз отскакивает от поверхности гладкой воды. На таких скоростях воздух становится не менее плотным, чем вода. Соображаешь?

– Ну, да.

– Так вот, в местах рикошетирования энергии выделяется больше, чем на других участках траектории, поэтому, возможно, на линии падения могли остаться характерные ожоги. Такой ожог, хотя тогда я не понял, что стало его причиной, был на месте, где пять дней назад я нашел и, к сожалению, по незнанию оставил черный осколок. Потом, сообразив, что к чему, я начал искать и другие ожоги в возможных точках рикошетирования. И сегодня нашел еще один. Это плюс найденный камень является довольно весомым доказательством в пользу существования Монолита. Ну что, возьмешься?

– Не знаю, – со вздохом ответил я. – Недоброе место. И бандюков там полно. По слухам, там база Борова, а он отморозок редчайший. Как ты вообще туда попал? В свитере...

– Тогда я был не в свитере, – довольно жестко и уже вполне серьезно ответил Артем. – Я был в противорадиационном скафандре.

– Но добраться туда...

– Мы добрались на двух военных вертолетах, с поддержкой десанта, в полной защитной экипировке.

– Ни фига себе.

– Там упал самолет, – выдал мне Артем. – Слышал?

– Слухи ходили. Но место очень уж гиблое, никто не сунулся. Но ты там что делал?

– На самолете везли груз с Тибета. Ценные геологические образцы. Я в Зоне никогда не работал, у меня другая специализация. Но в данном случае без меня не могли обойтись, я должен был отыскать образцы среди обломков, идентифицировать их, по возможности собрать, упаковать и отправить в Москву. Это было специальное задание Академии наук именно для меня. И я с ним справился. Но в процессе его выполнения наткнулся на образец, который не смог идентифицировать и которого не было в реестре груза.

– Понятно. То есть ты сразу не воткнулся в тему и бросил его там?

– Да. Предварительно и совершенно случайно инициировав артефакт. Когда же до меня дошло, я взял отпуск и остался в Зоне. Не совсем легально.

– Ну ты и фрукт... – У меня возникло нечто похожее на уважение к этому сумасшедшему геологу. – Но дело тухлое. У нас нет вертолетов, нет поддержки десантников и противорадиационных скафандров тоже нет. Да и вообще у меня фобия. Я боюсь радиации. Там сильно фонит?

– Сильно. А тебе что, каждый день предлагают дело на миллион? – пристально глянул Артем на меня.

Цифра была озвучена. И этот звук откликнулся внутри меня резонансом. Я даже решил временно не думать о радиации.

– Не ты же мне его дашь! – Я все-таки решил выяснить как можно больше об этом деле.

– У меня таких денег нет, – улыбнулся он. – Да и у нашей науки тоже. Но вот на Западе...

– Идея понятна. Ты берешь камушек, валишь за рубеж, а потом ищи тебя, свищи...

– Нет. Никто никуда валить не будет. Но я ученый. И коллеги за границей у меня есть. Им надо, пусть они и думают, как расплатиться. Но сделку лучше провернуть прямо в Зоне, чтобы не тащить артефакты за военные кордоны. Все же иностранным ученым гораздо проще сюда войти, чем тебе отсюда выйти.

– А ты непрост. – Я наконец тоже позволил себе улыбнуться. – Геолог. Камушки, грит, изучаем... Зараза.

– У тебя выпить что-нибудь есть? Типа за предварительную договоренность.

– Водка. Местная.

– Не пробовал. Но слышал, что пьется она хорошо. И от радиации спасает.

– Слегка.

Я встал, достал из тайника в стене начатую бутылку, наплескал беленькой в кружки и произнес:

– За миллион.

– Каждому, – кивнул Артем.

Мы чокнулись кружками, выпили и сразу легли спать, чтобы попусту не палить керосин. Темнота в бункере была полной. Когда-то это меня пугало, заставляло спать с пригашенной, чуть тлеющей лампой. Но потом я привык. Мне на это потребовалось не меньше месяца – керосин таскать устал, а Артем перевернулся на бок и сразу засопел на брезенте. Я впервые видел человека с такими крепкими нервами. Был бы тупым, еще ладно. Тупые часто отличаются повышенным бесстрашием. Но этот ведь с фантазией! И ничего! Словно не в темном бункере в Зоне – на территории, полной всяческих тварей, в том числе не совсем живых и зачастую совсем не понятных, а в подмосковном доме отдыха. Геолог... Интересно, где он такого опыта поднабрался?

Я начал думать над этим и незаметно уснул.