Око Дьявола Макдевит Джек

Глава 29

Для каждого из нас, дорогая, когда-нибудь настает время войти в дом с привидениями.

Ночной скиталец

Совершив прыжок назад к Салуду Дальнему, мы вышли из него примерно в тридцати часах пути от станции Сэмюелс. Каллистра безмятежно сияла в спокойном небе, над краем галактики.

Мы сидели в кают-компании, и все наши разговоры сводились к одному и тому же. Других тем не было. Как эвакуировать два миллиарда человек за три года?

И что делать нам самим?

– Знаете, – сказал Айвен, – нас всех могут схватить, как только мы сойдем с корабля.

– Думаешь, они пойдут на такое? – спросила Кара. Вопрос был адресован мне.

– Да, – ответила я. – Даже не сомневаюсь.

– Нужно запрограммировать Рэчел, – предложила Кара. – Пусть она распространяет новость, если только мы ей этого не запретим.

– Если за нами следят, то уже слишком поздно, – ответила я. – Для них не составит труда заблокировать передачу с единственного корабля, местоположение которого известно.

– Верно, – кивнул Айвен и посмотрел на Кару. – Прости, что втянул тебя в это, дорогая.

– Нужно разделиться, – сказала Кара.

– Я как раз об этом и подумала. Искать станут только меня. Что, если воспользоваться челноком и где-нибудь меня высадить?

– Именно так, – согласился Айвен. – Это я и хотел предложить.

– А когда вернетесь домой, позвоните мне.

Я бы предпочла стартовать на челноке издалека, может, даже с расстояния в пару миллионов километров, но не могла, поскольку у челнока нет функции торможения. А если бы мы слишком рано начали затормаживать «Борден», это сразу же привлекло бы к нам внимание. Поэтому я стартовала недалеко от планеты, надеясь, что никто не заметит.

Желая использовать все каналы связи, открытые для нас, я подготовила передачу для Роба Пейфера, изложив все, что нам удалось выяснить. Я записала ее в свой коммуникатор и в систему связи челнока. Передача должна была начаться по моей команде или автоматически из обоих источников через тридцать часов, если я не укажу иного.

Войдя в атмосферу, я направила челнок прямо к плато, рассчитывая, что Векслер снова заточил там Алекса. Но дом оказался пуст.

Челнок легко найти, особенно если он движется без разрешения в оживленном потоке. Я вылетела с плато и села в лесистой местности.

Прежде чем оставить челнок, я позвонила Айвену, который к тому времени должен был уже причалить. Но мне ответил незнакомый мужской голос.

– Слоун слушает, – произнес он.

Я отключилась.

Пройдя семь километров до небольшой станции, я подождала около часа и села на местный поезд, который шел в сторону Маринополиса. Во время поездки я прочла все, что смогла найти об администраторе Килгоре. Я слушала его речи и пресс-конференции. Он выглядел как прирожденный глава правительства – высокий, серьезный, с седыми волосами и проницательными серыми глазами, спокойный и выдержанный. Настоящий руководитель. В его присутствии сразу становилось ясно: все под контролем. Трудно было поверить, что он вместе с другими договорился хранить в тайне сведения о радиоактивной вспышке, движущейся в сторону планеты.

Пока поезд ехал через горы, я послушала выступление Килгора в прямом эфире. Трансляция шла из его офиса на Парковой аллее, 17: в этом здании находилась резиденция правительства. Килгор сидел за столом, за спиной у него потрескивал огонь в камине.

Он говорил на общие темы: коснулся серьезно ухудшившихся отношений с «немыми», недавнего скандала с участием одного из его помощников, запущенных им новых программ, катастроф со скиммерами, случившихся в последнее время. «Такого не должно происходить, и я обещаю, что мы сделаем все для предотвращения подобных событий».

Выступление продолжалось примерно сорок пять минут. Килгор все больше мне нравился. Я отгоняла мысль о том, что он может быть причастен к заговору.

До столицы поезд не доезжал. Я сошла в городке средних размеров и решила продолжить путешествие на следующий день. Сняв номер в отеле, я приняла душ и переоделась, а затем отправилась через улицу в бар «Паранова», где играла небольшая группа и имелся хороший выбор напитков. Обычно я пью мало, но за последние дни мне слишком многое пришлось пережить. К тому же платить приходилось лишь в первый раз – после этого всегда находился кто-нибудь, готовый купить мне выпивку. Я провела в баре несколько часов, отказалась от приглашения присоединиться к вечеринке, познакомилась с двумя-тремя мужчинами, которые могли стать хорошими спутниками на один вечер. Но мне нужен был настоящий герой, способный выломать дверь или свалить с ног боксера.

В группе двое играли на струнных инструментах, третий – на трубе; четвертой была женщина-вокалистка. Называлась группа «Большая пятерка», хотя участников было только четверо, а почему так – сказать не могу.

Меланхоличная музыка, наподобие той, что в последние сто лет вошла в моду на Окраине, приводила меня в уныние. Впрочем, возможно, она просто соответствовала моему настроению. Они пели об утраченной любви, непройденных дорогах, тоске по дому. Какой-то блондин, симпатичный, но полностью лишенный чувства юмора, подсел ко мне за столик; я не слушала его, потягивая напиток со вкусом лимона и рома. «Большая пятерка» продолжала играть. Внезапно я начала различать слова:

Если я выпью слишком много, во мне обычно пробуждается храбрость. После таких вечеров мне кажется, будто я могу сразиться с кем угодно. Но когда я сходила с поезда в Маринополисе и брала такси до кампуса Университета Марикобы, это ощущение уже бесследно исчезло.

Реестр гласил, что профессор Микель Векслер специализируется по истории Бандариата и что его кабинет находится на втором этаже здания «Флетчер». Но кабинет был заперт. Мне сказали, что профессора в это время не бывает.

Я попробовала позвонить ему домой, но мне ответил искин:

– Дом профессора Векслера. Прошу оставить сообщение.

Вспомнив, что он время от времени консультирует администратора Килгора, я позвонила в информационную службу правительства. Мне ответили, что они, к сожалению, не могут ни связаться с ним, ни сообщить, где он находится сейчас.

Я зашла в преподавательскую в здании «Флетчер» и стала заводить разговор с каждым, кто туда заходил. Никто не спрашивал, что я тут делаю. Я решила, что пришла пора рискнуть и упомянуть о моем сотрудничестве с Алексом.

– Здорово, – ответили мне. – Это ведь он выяснил, что случилось с Кристофером Симом?

А еще Алекс был «человеком, который нашел Марголию».

История с «Полярисом» не всплыла ни разу, но поднимать ее и не требовалось. Одни уходили на занятия, другие приходили и спрашивали, что я здесь делаю. Не соглашусь ли я выступить перед классом? А чем сейчас занимается Бенедикт? К моему удовольствию, оказалось, что многие знали и обо мне.

Что я здесь делаю?

Каждый раз, когда мне задавали этот вопрос, я отвечала, что надеюсь найти Микеля Векслера.

– Жаль, что мы с ним разминулись.

– Не знала, что Микель был знаком с Алексом Бенедиктом, – сказала дородная женщина в черном.

– Вы не в курсе, где его можно найти?

В комнате сидели еще два-три человека. Мы все расположились вокруг стола.

– Думаю, с ним все в порядке, – сказала женщина, понизив голос, хотя все и так ее слышали. – Он в здании «Кобблмер». У него там кабинет. По его словам, они занимаются историческими исследованиями для правительства, но мне кажется, что это пустая трата времени. Хотите, я ему позвоню?

Остальные неодобрительно посмотрели на нее. Один преподаватель пожал плечами.

– Нет, – ответила я. – Хочу сделать ему сюрприз, если получится.

Неприметное серое трехэтажное здание «Кобблмер» стояло на аллее, обсаженной деревьями, километрах в двух от университета. По обеим сторонам улицы располагались офисы различных компаний, в том числе Национального фонда «Биолаб». Маленькая табличка у входа гласила: «Исследовательское агентство Коалиции».

Войдя в здание, я пересекла пустой вестибюль, прошла по коридору и остановилась у открытой двери кабинета. На столе горела лампа, но в помещении никого не было. Из соседней комнаты вышел высокий худой парень с каким-то электронным прибором в руках. Увидев меня, он остановился:

– Могу я чем-нибудь помочь, мэм?

– Я бы хотела увидеться с доктором Векслером.

– Мне очень жаль, но сейчас его нет. Не хотите ему что-нибудь передать?

– Конечно, – ответила я. – Скажите ему, что приходила Колпат. У него есть… – я посмотрела на часы, – один час пятьдесят семь минут, чтобы связаться со мной. Иначе история о гамма-лучах станет известна всем крупным информационным агентствам планеты.

Он озадаченно посмотрел на меня.

– Хотите, чтобы я все это написала?

– Мэм, – ответил он, – похоже, вы чем-то расстроены. Могу я предложить вам?..

– Лучше передайте ему мои слова. – Я назвала свой код. – Скажите, чтобы он позвонил мне.

Парень стоял с открытым ртом, явно не зная, что делать. Немного подождав, я снова взглянула на часы.

– Час пятьдесят шесть минут, – сказала я. – Как вас зовут?

– Эйглиц.

– Господин Эйглиц, уверяю вас, доктор Векслер будет крайне недоволен, если мое сообщение не дойдет сейчас же.

Он криво улыбнулся:

– Да, конечно. Сделаю, что смогу. – Он улыбнулся еще раз. – Почему бы вам не подождать здесь? Располагайтесь. – Он вышел из кабинета, но тут же вернулся. – Простите, еще раз: как вас зовут?

– Колпат, – повторила я.

– Ну да, точно. – Он поспешно вышел.

Несколько минут спустя появился мужчина постарше, высокий, широкоплечий, слегка погрузневший. Всем своим видом он говорил: главное – спокойствие.

– Госпожа Колпат, – сказал он, – меня зовут Марк Холлингер. Чем могу помочь? – Он говорил так, будто обращался к ребенку. – Доктора Векслера сейчас нет.

– Спасибо, господин Холлингер. Постарайтесь, чтобы Векслер получил мое сообщение. Думаю, мне здесь больше нечего делать. – Я повернулась и направилась к выходу.

Холлингер последовал за мной:

– Мне очень жаль, но сегодня он действительно недоступен. Вам придется иметь дело со мной.

– Ладно, – сказала я. – Доставьте сюда Алекса.

– Алекса? – Он озадаченно уставился на меня. – Какого Алекса?

Попросив меня немного подождать, Холлингер ушел. Вернулся Эйглиц и попытался завязать со мной разговор. Сегодня прекрасная погода. Ему очень жаль, что все так получилось. Не принести ли мне что-нибудь? Наконец появилась голограмма Векслера.

– Чейз, – сказал он, демонстрируя все свое обаяние, – рад, что вы пришли. Мы вас повсюду искали.

– Знаю. Где Алекс?

Векслер бросил взгляд на Эйглица. Тот встал, вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.

– С ним все в порядке. Он у нас в гостях.

– Покажите его мне.

– Сейчас не могу. Уверяю вас, с ним все в порядке. Послушайте, я понимаю…

– Разговор не продолжится, пока я его не увижу. Где он?

– Чейз, будьте благоразумны. У меня действительно нет возможности…

– Через полтора часа история о Каллистре станет известна всему миру. Покажите мне Алекса.

– Чейз…

Я уставилась на него.

– Мы сейчас пытаемся с ним связаться, но на это потребуется время. Не знаю, успею ли я за полтора часа.

Я пожала плечами:

– Пожалуй, нам больше не о чем говорить.

– Нет, погодите. Послушайте, я говорю правду.

– Векслер, почему я должна верить любому вашему слову?

– Ладно. Знаю, вы считаете, что не происходит ничего хорошего. Но вы целы и невредимы. И Алекс тоже. Мы боялись, что вы поступите именно так, как собираетесь поступить сейчас. У меня не было выбора.

– Не сомневаюсь. Недвижимость не продашь, если все знают о близком конце света.

– Послушайте, Чейз, мне не хочется говорить об этом по открытому каналу…

– Увы, другого нет.

– Ладно. Да, признаюсь: я продал часть своих активов, как и некоторые другие. Впрочем, кто бы этого не сделал? Но мы храним тайну по другой причине.

– Внимательно вас слушаю. Почему вы храните тайну?

– На планете живут два миллиарда человек, из которых мы можем спасти лишь горстку.

– И даже их не спасете, если не постараетесь.

– Мы роем для них убежища.

– И поэтому вы лгали про «немых», а может, даже пустили слухи о разломе.

– Разломе?

– Не важно. Вы не слишком хороший актер.

– Послушайте, Чейз, ради всего святого. Мы пытаемя спасти как можно больше людей, и нам нужна легенда, которая не вызовет всепланетной паники. – Он долго смотрел на меня, словно колебался. Я ждала. – Да, я знаю, можно было действовать лучше. Но скажу честно: после того как мы выслушали эту историю от Карпентера, все проверили и подтвердили, мы просто не знали, что делать.

– Кто такой Карпентер?

– Расул Карпентер. Физик. Грин сообразила, что происходит, – полагаю, вы об этом знаете – и пришла к нему за подтверждением. А он явился к нам.

– К вам лично.

– Да, ко мне. На следующий день мы уже знали, что это правда. Конец света. Что мне было делать, черт побери? Естественно, мы сохранили все в тайне. Некоторые воспользовались ситуацией, продали имущество и вывезли семьи. А вы поступили бы иначе?

– И вы залезли в голову к Викки.

– Мы не знали, к чему это приведет. Врачи сказали, что она просто лишится дурных воспоминаний.

– Они знали, в чем заключаются эти воспоминания?

– Один знал. Мы не могли этого избежать.

– Значит, вы все устроили: избавились от имущества, вывезли семью и бросили на произвол судьбы всех остальных.

– Чейз, все могло быть иначе, имей мы возможность хоть что-то сделать. Но это не так. До катастрофы еще три года, но мы беспомощны. Если вы расскажете об этом прессе, то лишь вызовете панику на всей планете. Салуд Дальний превратится в настоящий ад. Не знаю, как долго удастся хранить тайну, но стоит ей раскрыться, и все будет кончено. Мы лишимся этих трех лет. А людям мы ничего не можем предложить взамен. У нас нет большого флота, чтобы куда-нибудь их отправить. Убежищ хватит лишь для немногих.

– Где Алекс?

– Я послал за ним агента, но нужно подождать.

– Где он?

– В месте, похожем на Корвекс, откуда вам удалось сбежать. Кстати, вы проявили немалую сообразительность. – Векслер помолчал, ожидая ответа, но не получил его и продолжил: – Он на острове.

– Сколько нужно времени, чтобы доставить его сюда?

– Около часа.

– Я подожду.

– Вы отмените передачу?

– Когда смогу с ним поговорить. И только в том случае, если услышанное меня удовлетворит.

– Вы наверняка понимаете, что случится, если информация станет достоянием гласности.

– Мне нужен Алекс.

– Хорошо. Оставайтесь на месте. Я свяжусь с вами, как только смогу.

Ему потребовалось минут сорок, после чего он снова появился в кабинете.

– Кажется, с ним есть связь. – Векслер наклонил голову, выслушал кого-то невидимого, затем кивнул и снова посмотрел на меня. – Смотрите, Чейз.

Передо мной появился Алекс на берегу безмятежного моря.

– Чейз? – Глаза его расширились. – Что случилось?

Технологии способны на многое. Я смотрела на голограмму, но не знала, Алекс это или изображение, сгенерированное программой.

– Алекс, – сказала я, – недавно мы были в Атлантиде.

Он понял, к чему я клоню.

– Да. Отличное путешествие.

– Кто был с нами?

– Селотта и Кассель.

– Какой твой любимый анекдот, Алекс?

– Я не рассказываю анекдотов.

– Ладно, – кивнула я. – Векслер, вы там?

Снова появился Векслер:

– Удовлетворены?

– Доставьте его сюда.

– Не сейчас.

Алекс посмотрел в сторону. Он был не один: сзади к нему небрежно подошла Крестофф со скремблером в руке. На моих глазах она перевела оружие в летальный режим.

– Чейз, – вздохнул Векслер, – мне не хотелось бы прибегать к подобным мерам, но ставки слишком высоки, а вы не оставили мне иного выбора.

За моей спиной открылась дверь, и в комнату вошел Боксер, поедая меня глазами. Оружия я не заметила: видимо, Боксер считал, что оно ему не понадобится. Подозреваю, что он был прав.

– А теперь послушайте, как вы можете спасти жизнь Алекса и свою собственную. Мне нужно знать, где находится запись передачи, о которой вы говорили. И вы должны ее уничтожить. – Он немного помолчал, давая мне возможность осознать последствия моего отказа. – А потом, увы, вам придется на какое-то время остаться под нашей юрисдикцией. Добавлю, что если где-то всплывет копия передачи, я буду вынужден убить вас обоих.

Боксер закрыл дверь, и я осталась с ним наедине. Алекс слегка поколебался и наконец покачал головой:

– Нас все равно убьют, Чейз. Не помогай им.

Крестофф, видимо получив сигнал от Векслера, подняла оружие и направила его на затылок Алекса.

– Даже не думайте, – сказала я.

Векслер долго смотрел на меня.

– Уверены?

– Могу предложить компромисс.

Крестофф не стала опускать оружие.

– Слушаю.

– Освободите нас обоих. Тогда я перепишу сообщение и удалю из него все, что указывает на вас. Я задержу его до завтра. У вас и ваших бандитов будет время убраться.

«Бандитов». Крестофф пронзила меня взглядом. Она ничего не сказала, но я поняла намек – тот же, что и в прошлый раз: «Как только мы встретимся где-нибудь один на один…»

Векслер закусил губу:

– Увы, это неприемлемо.

Сердце мое отчаянно колотилось, – казалось, будто оно сейчас вырвется из груди. Но ответила я как можно спокойнее:

– Тогда поступайте, как считаете нужным.

– Ладно, – кивнул он. – Если это ваше последнее слово… – Он дал мне несколько секунд, чтобы передумать, затем повернулся к Крестофф. – Убей его.

– Если вы сделаете это, – сказала я, – вы ничего не вытянете из меня, а через час пресса узнает правду о Каллистре. Интересно, что подумают о вас избиратели?

Векслер поднял руку, останавливая Крестофф, и уставился на меня. Я улыбнулась. Никогда прежде улыбка не требовала от меня стольких усилий.