Враг демократии Лекух Дмитрий

Просто мужская работа

Самолеты, увы, иногда падают.

А подводные лодки – тонут.

Так бывает.

И страшно тут даже не то, что они падают и тонут, и – даже не то, что при этом гибнут нормальные, здоровые русские мужики: это, увы, как ни цинично сие прозвучит, – к сожалению, издержки выбранной ими нормальной мужской профессии.

Это вам, ребят, не в телеке гламурничать, извините за выражение: там-то всех рисков – возможный нежданный триппер, пардон, в заднем проходе. Что, собственно, тоже является частью профессионального риска.

Просто – профессии разные.

Такие дела…

Страшно другое: после каждой такой, – увы, с точки зрения статистики, неизбежной – трагедии, на ее место неизбежно слетается целая туча падальщиков. Пытающихся найти в ошметках человеческих тел свой маленький, но личный профит.

И не важно, профит чисто политический, или – тупо финансовый.

А какая, в принципе, разница?!

Одно в другое – просто поверьте – иной раз весьма даже недурственно конвертируется…

…Некоторое время назад в подмосковном небе погиб замечательный мужик, командир пилотажной группы «Русские витязи», русский ас с украинской фамилией, Игорь Ткаченко. Погиб, так же, как и жил – в небе. А это – очень достойная жизнь, и, как это страшно ни прозвучит, – очень достойная смерть.

И – сейчас пойдут разговоры: об адреналиновой наркомании, о запрете «всяких подобных штучек», о «человеческом факторе», о прочей лабуде.

Это очень смешно, когда «либеральный» офисный планктон начинает примерять поступки подобного рода людей на себя: а что, типа, меня могло толкнуть туда, в это страшное небо?

И – убеждается, что – только поиски какого-то уж совсем изощренного удовольствия: отсюда и неизбежные, кстати, разговоры об адреналиновой наркомании. Потому как планктон искренне верит: все люди выглядят изнутри именно так, как он, любимый, неплохо, по этой жизни, устроившийся.

К счастью, – это не так.

Иначе б человек не лез туда, куда собака хвост не совала: в тот же космос, к примеру…

Просто потому, что – надо.

И – не… гкхм… ну вы меня понимаете…

…Мы будем его помнить – потому что таких, как он, – не принято забывать.

Да и глупо это, поверьте: забывать своих собственных героев.

Потому как если ты начал забывать своих героев, кому тогда придет в голову мысль, что надо помнить – тебя?!

А падальщики…

А что падальщики?!

У них – свой профессиональный риск, и свой триппер в заднем проходе они тоже, рано или поздно – заработают.

Чисто – с точки зрения все той же статистики.

Где-то так…

О цене свободного выбора

Вообще, конечно, в интересное время мы с вами, господа, живем.

Захочешь – не соскучишься.

То у нас самолеты не взлетают, потому что им керосина не дают, потому что они за предыдущую заправку не расплатились. То, простите, просто падают, хорошо еще, что не на жилые кварталы. То у нас в стране целая эпидемия маниакальной педофилии провинции сотрясает, то в Штатах ураганы вполне себе симпатичное до их появления побережье уродуют. То мировой финансовый кризис, то американский флот в двухстах километрах от сочинских пляжей.

И в качестве ответного подарка – парочка наших Ту-160 на аэродромах гостеприимной и дружеской Венесуэлы. Справедливости ради – по крайней мере, без ядерных боеголовок на борту.

Хотя кто их разберет на самом-то деле.

Самолеты – штука экстерриториальная.

Хрен просто так досмотришь.

Веселуха, короче.

Просто обхохочешься.

…Причем, что самое интересное, всем ведь совершенно понятно, что мир переступил черту, после которой возврата к прошлому не будет.

Теперь уже – никогда.

А будущее настолько многовариантно и непредсказуемо, что лично мне временами становится уже не смешно, а по-настоящему страшно, хоть и интересно в этом времени жить.

В том числе и потому, что история, как выяснилось, далеко не конечна, что бы об этом ни говорили певцы либеральной экономики и либеральной демократии как единственного инструмента, ведущего к процветанию человечества.

…Вообще, сама мысль о том, что какой-либо инструмент (а либеральная демократия – это именно лишь инструмент управления социумом, если говорить на эту тему профессиональным языком) может кого-то осчастливить и привести к процветанию, со стороны выглядит довольно забавно. Но только до той поры, пока ты не начинаешь понимать, что за сопротивление этому геополитическому сюрреализму на Земле в последнее время принято убивать.

Причем на полном серьезе.

Помните, как американский президент Буш приводил в пример российскому президенту Путину «демократию как в Ираке»?

Так вот, он не шутил.

Реально не шутил.

Спросите экспертов, они подтвердят, что у него такие шутки по IQ не проходят, он их просто тупо не понимает. Он серьезно думает, что Ирак для нас сейчас – это вполне себе объективный пример демократического подражания.

Не говоря уж о «либеральной Грузии», где, кстати, официально существует понятие «политзаключенный».

Зато там, говорят, дорожные полицейские взяток не берут.

Что, в общем-то, конечно, хорошо (даже где-то завидую), но наличие политзаключенных и силовой разгон массовых мероприятий оппозиции, в общем-то, как мне кажется, не отменяет.

А куда еще прикажете девать врагов демократии, если их, в отличие от сепаратистских провинций, просто «Градами» не отутюжишь? В лес, что ли, вывозить по одному, да там и закапывать?

Так вроде не комильфо.

Ну а значит ничего страшного, пусть посидят.

Глядишь, и перекуются во что-то полезное, типа того же не берущего взяток дорожного полицейского.

Ничего, простите, не напоминает?

Вот и мне тоже напоминает.

Ну да Бог с ними, с этими либеральными грузинами.

У них своя большая личная жизнь, у нас – своя.

И в этой жизни все тоже, увы, далеко не так весело и беззаботно, как лично мне почему-то хотелось бы.

Шутки шутками, но если американская экономика грохнется, она грохнется везде. И я почему-то далеко не уверен, что на этот случай в нашей стране предусмотрен такой же четкий и продуманный план действий, какой был явно проработан на случай нападения сумасшедшего грузинского «либерала» на одну из мятежных, с его точки зрения, республик.

А признаться, хотелось бы.

Хотя бы потому, что этот тревожный, врать не буду, сценарий чем дальше в лес, тем становится все более и более вероятным. А мы уже начали отвыкать от вечной борьбы с трудностями и приспосабливаться к нормальной человеческой жизни.

И возвращаться в это, не столь далекое прошлое лично мне ну совершенно бы не хотелось.

Такие дела.

Поэтому и стремлюсь вперед, а не назад, хотя там, впереди, все тоже довольно туманно, зыбко и нестабильно.

А ведь все просто, на самом-то деле.

Мы очень долго слушали всевозможных футурологов, политологов и прочих экспертов, и все они чуть ли не в один голос утверждали, что человечество постепенно втягивается в новую эру – эру потрясений сложившихся геополитических конфигураций и техногенных катастроф.

Нам это даже немного щекотало нервы.

Особенно под пиво перед телевизором.

Так вот, эта эра, ребят, уже, кажется, наступила.

Со всеми, что называется, вытекающими последствиями.

И теперь в ней надо тупо учиться жить, прекрасно сознавая, что, как сказал один умный технический эксперт после страшной авиакатастрофы в Перми, «одна катастрофа для самолета такого типа на два с лишним миллиона километров – это вполне нормальный процент».

И ведь самое страшное в этой, казалось бы, равнодушной и чудовищной фразе, сказанной на фоне того, что осталось от лайнера и летевших в нем живых людей, – это то, что человек, сказавший ее, абсолютно прав.

Увы.

Техника не всесильна.

Чудовищная, конечно, плата за скорость коммуникаций, но если мы все – и я в том числе – продолжаем летать «самолетами этого типа», значит, мы ее готовы платить.

А следовательно, нечего тут возмущаться и паниковать, – это наш с вами свободный, увы, выбор. То, что самолеты время от времени падают, – факт общеизвестный, но ими, в конце концов, можно не пользоваться.

Да, при этом неизбежны разного рода издержки: временные, развлекательные, возможно, карьерные. Но кто вам сказал, господа, что именно этот сорт сыра должен быть одновременно бесплатным и не лежать в мышеловке?

Тут ведь вопрос выбора.

Или – или.

Даже если вы его делаете неосознанно, стихийно, не задумываясь и не обладая достаточной информацией – вы все равно выбираете.

Как, впрочем, и всегда.

Проблематика излишней фокусировки

Не так давно страна похоронила еще одну свою великую актрису. Что-то, к сожалению, все чаще приходится хоронить великих стариков.

И не только актеров и актрис.

Вот и Нонна Викторовна Мордюкова скончалась.

Причем, простите за некоторый, может, неуместный пафос, сделала это так же, как и жила.

Достойно.

Хотя я, собственно, не об этом.

Точнее, не совсем об этом.

Потому как «пару ласковых» в адрес наших вездесущих СМИ и тут никак не могу не выдать.

Слушайте, люди!

Человек даже гражданскую панихиду просил по себе не проводить.

Даже не просил, а прямо запретил в завещании.

Так какого, простите, хрена, вы из своей всеобщей скорби такое грандиозное светское шоу устраиваете?!

Совесть-то есть, в конце-то концов?!

Или там, где она когда-то была, теперь микрофон вырос?!

…А еще, конечно, повылазившие отовсюду «комментаторы» уж очень достали.

Я вот, к сожалению, не был знаком с этой великой русской бабой, но есть у меня такая, пардон, «чуйка», что, будь оно в ее силах, она б кое-кого из этих, Господи прости, «комментаторов», так сковородкой бы охреначила – самого б где-нибудь в сторонке похоронили.

Неужели так трудно просто помолчать?

Если уж действительно скорбишь…

Нет, не успела еще остыть покойница – надо в ее нижнем белье поковыряться, с самым, блин, что ни на есть скорбным выражением лица.

Ах, как у нее все было запущено!

Вот на хрена?!

Я даже не о совести говорю – о нормальном чувстве человеческого достоинства.

У нас у всех остались ее роли в кино, ее телевизионные и печатные интервью, да много еще чего осталось – и на фиг нам нужны подробности не самой простой личной жизни немолодого и много страдавшего человека?

Вот это – роли, интервью, фильмы, тексты – она делала как раз для нас.

А личная жизнь она на то и личная, чтобы в ней никакая шваль, простите, не ковырялась.

Ненавижу.

Особенно ненавижу, когда все это дерьмо еще и подается на уровне вполне себе соответствующей патетики.

Один придурок даже до следующей фразы договорился: «Вот такой и только такой должна быть настоящая русская женщина, которая только и достойна любви настоящего русского мужчины».

Так это что ж теперь получается, если я уже пятнадцать лет женат по любви на худой светлоглазой стерве с узкими аристократическими ладонями и ехидным выражением лица – я все эти пятнадцать лет родине изменяю?

А поскольку продолжаю, блин, любить и разводиться не собираюсь, меня надо немедленно расстрелять к такой-то матери как чудовищного и закоренелого рецидивиста, да?

Ну или на худой конец из России выслать?

Так, что ли?

Вот даже не знаю, только ли у меня некоторые медийные персонажи вызывают неотвратимое и отчаянное желание немедленно набить морду или еще у кого такая нечаянная радость случается?

И ведь все это – на диком пафосе.

Все это не для себя – для людей.

Для просвещения и просветленья без того просвещенного и просветленного человечества.

И вроде не возразишь, скажут – на святое замахнулся.

Ну, не знаю…

Святое не святое, но вот копаться в чужом постельном белье, да еще и тщательно фокусируясь на деталях, для любого нормального мужика мне кажется неприличным.

Профессия, говоришь?!

А вот на хрена ты себе, дружок, такую мерзкую профессию-то выбрал?

Может, все-таки по призванию?!

И я еще понимаю, когда СМИ по косточкам разбирают жизнь наших светских персонажей – те сами с превеликим удовольствием подставляются.

У них работа такая.

И у СМИ.

И у «светских персонажей».

Чем чаще где «мелькнешь», тем больше будешь потом «востребован».

А то разведут, понимаешь, бодягу…

…Ах, смотрите, у этой-то, у этой на светском приеме сиська из лифчика выпала, да прямо перед телекамерой!

Дура, что ж ты такое платье выбрала?

Ах, какая она неловкая!

Идиоты.

Успокойтесь, ребят, она это движение всю последнюю неделю перед зеркалом репетировала…

Правила игры.

Одни снимают, другие – позируют.

…Но вот зачем стариков-то великих трогать?!

Или того хуже – ушедших?

Вот зачем кому-то знать, кто и в какой больнице скончался?

И – от какого заболевания?

Уж не знаю, как бы они к этому при жизни отнеслись, но после смерти им «пиар» и «промоушн» уж точно ни к чему.

Хотя, конечно, – и черт его знает.

Оттуда пока что никто вроде как не возвращался.

И – не рассказывал.

Где-то так…

Перечитывая Стругацких…

Я тут недавно ранние книжки братьев Стругацких начал перечитывать – вполне, кстати, осознанно.

Хотелось проверить некоторые свои мысли.

Проверил.

Нашел подтверждение.

Социализм советского типа, как я, в общем-то, и подозревал, вовсе не был простой злокачественной опухолью на теле офигевшего человечества.

Он – как и, не к ночи будь помянут, германский и итальянский фашизм, с архитектурой Муссолини и Лени Рифеншталь, – был всего лишь неудачным экспериментом человечества по поиску выхода из либерального капиталистического тупика.

Очень уютного тупика.

И – безнадежного.

…Стругацкие ведь, до того как стать критиками и обличителями советского режима, были, некоторым образом, его апологетами.

И насколько я понимаю, – были вполне искренни в обеих своих ипостасях.

Вот кто бы еще лет пятнадцать назад мне сказал, что с точки зрения «социальной прозы» снова станут актуальны ранние Стругацкие – с их жесточайшей критикой общества обезумевшего потребления. Стругацкие, холодно и методично доказывающие в своих антиутопиях – в страшных «Хищных вещах века» и светлых «Стажерах», – что капиталистическому обществу, обществу потребления, не нужны звезды и, в общем и целом, насрать на мечту о полетах в дальний космос.

А «поздние» – с критикой умершего своей тихой, беззубой смертью советского монстра – окажутся глубоко и безнадежно устаревшими.

Даже великолепно написанные «Понедельник начинается в субботу» и «Сказка о Тройке» выглядят всего лишь сценарным планом к доброй советской кинокомедии «Чародеи», которая при премьерном показе лично мне казалась ее, «Сказки», – оскорблением.

Про самое главное

…У меня – личная трагедия случилась, кот заболел.

Здоровенная, для странноватой породы «канадский сфинкс», лысая мускулистая девятилетняя тварь, невероятно красивого темно-серого окраса, официально почему-то именуемого черным.

Типа, если б у него была шерсть, то она была бы черного цвета.

Ни фига, если честно, в этом не понимаю.

Лично для меня он – мой кот Цицерон.

Мой друг.

В просторечии – Чуня, но это уж для совсем близких.

Он у нас мужчина строгий.