Глоток свободы Гавальда Анна
Японец вдруг осекся, что не ускользнуло от внимания Стюарта. Шотландец подобные промахи замечал сразу.
— Постой, постой, — с хитрой усмешкой воскликнул он. — Весту я хорошо знаю. У Олеся в лагере нет любовниц. Тогда кто же вторая? Ну-ка рассказывай! Грешно скрывать от друзей такие интересные подробности.
— Заткнись, болтун, — ответил Аято. — Это не твоего ума дело. Праздное любопытство до добра не доводит…
— Понял, — с наигранным испугом произнес Пол. — Не хотите обсуждать эту тему — не надо. Не настаиваю.
Храбров пребывал в полной растерянности. Он и сам не понимал о ком идет речь. Олесь прекрасно знал, что напрасно скрывать имя женщины самурай не станет. В отношениях со слабым полом воины не проявляли особых церемоний. Цены на рабынь в городе не столь уж высоки. Но сейчас японец подразумевал нечто иное.
Чтобы выиграть время для размышлений, русич перевел разговор в другое русло.
— Тино, а как ты здесь оказался? — спросил Храбров. — Неужели твоя группа тоже прорвалась в Нейтралку.
— Разве я похож на идиота? — иронично заметил самурай. — Как только черти на правом фланге перешли в наступление, я тотчас развернул отряд и бросился прочь из Морсвила. Один аланский придурок пытался меня остановить, пришлось сломать бедняге челюсть. Теперь постоянно благодарит за то, что спас его роту от полного уничтожения.
— Я не зря говорил, что Аято вывернется, — воскликнул де Креньян. — Хитрее лисицы нет на всем белом свете. Такого ни огнем, ни мечом не возьмешь!
— Благодарю за похвалу, — улыбнулся Аято.
— А как ты узнал, что мы будем пробиваться в Нейтральный сектор? — вымолвил Стюарт. — Ведь вы с Линдой здесь с самого утра…
— С утра? — снисходительно возразил японец. — Со вчерашнего вечера. Я слишком хорошо знаю Храброва. У отряда не было другого пути, кроме как прорываться в центр города. Неизвестным оставалось лишь время наступления. Я предполагал, что Олесь двинется в два часа ночи, когда наиболее темно. Но он вновь атаковал под утро…
— К счастью, чистые осведомлены гораздо хуже, — проговорил Пол. — Иначе нас ожидал бы неприятный сюрприз в виде засады.
— Все так, — согласился русич. — Но ты не ответил на мой вопрос. Как ты очутился в Морсвиле? Ведь город находится в состоянии войны…
— Не то слово, — произнес самурай. — Подобной суматохи и неразберихи я никогда здесь не видел. Мне с трудом удалось встретиться с Зендой и уговорить ее проводить нас сюда. Помогло то, что она является членом Конгресса от сектора Гетер. Но зрелище, скажу вам, впечатляющее. Оливийцы собрали огромную армию. Пока мы шли, по улицам то и дело двигались вооруженные отряды по двадцать-тридцать человек. О гетерах, трехглазых, вампирах даже не упоминаю. Их войска приведены в полную готовность и выдвинуты к границам. Каждый клан в состоянии выставить не меньше двух тысяч бойцов. К войне готовилась даже Нейтралка. Строились баррикады, укреплялись дома, раздавалось оружие ополченцам. Аланцы вряд ли понимают, какую кашу они здесь заварили…
— Это хорошие новости, — вымолвил Олесь. — Испуг среди знати Нейтрального сектора нам на руку. Не будут так спесивы. Да и офицеры-десантники, увидев силу города, станут гораздо благоразумнее.
— Ты, похоже, затеял рискованную игру, — догадался Тино.
— Именно, — кивнул головой Храбров, — попытаемся спасти себя, мутантов и Морсвил.
— Не слишком ли много для одного раза? — насторожено спросил японец.
— Кто знает? — развел руки русич. — Все в этом мире свершается по воле бога. Мы должны проявлять терпение и сдержанность.
Разговор постепенно угас. Де Креньян и Линда отошли в сторону, Стюарт и часть наемников выдвинулись в передовое охранение, а у аланцев хватало дел с ранеными.
Солдаты не спускали глаз с чистых и стражей порядка. До противника было каких-то семьдесят — сто метров, а битва в любой момент могла возобновиться с новой силой.
Вдобавок ко всему, по докладу Троула на каждый карабин и автомат приходилось не более десяти патронов. Это означало, что сражение почти сразу перейдет в рукопашную схватку — остановить врагов интенсивным огнем не удастся.
Тем не менее, земляне не теряли оптимизма. Они верили в своего командира, в его опыт и удачу.
Моральное состояние аланцев оставляло желать лучшего. Им казалось, что из окружения уже не вырваться. На помощь командующего пехотинцы не рассчитывали.
Олесь и Тино неторопливо отошли к полуразрушенному зданию. Здесь их никто не мог подслушать. Без всякого вступления русич с нескрываемым любопытством спросил:
— Что за вторая женщина? Кроме Весты у меня никого на Тасконе нет…
— Совершенно верно, — подтвердил самурай. — Мы сейчас говорим не об Оливии. Может, я ошибался в твоих чувствах, но речь идет об Олис Кроул.
— Какого дьявола? — перебил товарища Храбров. — Она улетела три года назад на Алан и ни разу здесь не появилась. Между нами ничего не было и нет. Думаю, варвар-наемник вряд ли интересен дочери посвященного. Олис давно забыла меня.
— Сомневаюсь, — со свойственной только ему хитрой улыбкой сказал Аято. — Кроул на космодроме «Центральный». Вчера днем, когда стало ясно, что операция по захвату Морсвила провалилась, на Таскону прибыл инспекционный корабль.
— Не может быть! — не удержался от возгласа юноша.
Эта реплика еще раз подтвердила предположения Тино. Порой человек прячет свои чувства очень глубоко, и никто не догадывается о них. Но в какой-то момент любовь переполняет душу, и эмоции вырываются наружу. Их уже невозможно контролировать или остановить.
Глядя на чуть порозовевшие щеки друга и горящие от возбуждения глаза, японец снова улыбнулся.
— Кроул на Тасконе, — повторил фразу Олесь. — Но какое это имеет отношение ко мне? Она наверняка достигла высокого положения в аланском обществе. Между нами пропасть. Кстати, это ее слова. Нет, Тино, не стоит забивать голову бредовыми идеями. Меня любит Веста, так почему я должен огорчать хорошую девушку? Все было кончено три года назад, и не надо будоражить прошлое… Олесь Храбров для Олис Кроул вряд ли существует…
— Позволю с тобой не согласиться, — возразил самурай. — Я не мало прожил на этом свете и хорошо знаю людей. Вы молоды и еще не умеете скрывать свои чувства. Увидев вчера остатки армии, еле двигающейся от города, Кроул бросилась искать тебя среди солдат. Согласись, поступок явно не соответствует ее рангу. И уж что совсем удивительно, искала она не аланцев, а наемников…
Аято сделал небольшую паузу и продолжил:
— Сначала Олис встретила Канна.
— Мерзавец опять уцелел? — уточнил русич.
— Да, — подтвердил японец. — Трехглазые были не столь решительны, как черти. Их атака захлебнулась и Оливер немедленно воспользовался представившимся шансом. Ценой огромных потерь он вырвался из окружения, бросив на произвол судьбы около сотни аланцев. Десантники либо в плену у мутантов, либо уничтожены. В итоге у Канна осталось тринадцать человек.
— Не густо, — удивленно произнес Храбров. — У меня после такой бойни и то семеро…
— Прибавь еще семь моих и четверых эвакуированных раненых, — добавил Тино. — Итого — восемнадцать. После такой мясорубки это неплохо. По моим подсчетам Возан оставил в городе не менее семисот человек. Почти половину из вступившей в Морсвил армии… Сомневаюсь, что Великий Координатор простит полковнику провал операции.
— Поживем — увидим, — философски заметил Олесь.
— Впрочем, я отвлекся от темы нашего разговора, — вымолвил Тино. — Канн сказал аланке, что все кто не успел покинуть город — погибли. Я встретил Олис спустя пятнадцать минут. На ее глазах блестели слезы. И поверь мне, плакала девушка не из жалости и сострадания к павшим солдатам. Проявленная слабость не ускользнула от внимания ее спутников. От удивления они не могли закрыть рты. Пришлось обнадежить Кроул, ведь мы попадали и в гораздо более сложные переплеты. Окружение не означает смерть. Успокоив аланку, я немедленно отправился в сектор Гетер.
— Не стану спорить, — проговорил русич. — Может, ты и прав. Все эти годы Кроул не выходила у меня из головы. Я пытался ее забыть, вычеркнуть из памяти, но бесполезно. Даже находясь рядом с Вестой, я вспоминал глаза, губы, волосы Олис. Сердцу не прикажешь… Даже не представляю, что сказать ей при встрече.
— Скажи правду, — откровенно ответил самурай.
— Неужели я похож на сумасшедшего? — усмехнулся русич. — Загубить все сразу в один момент? Нет, это слишком большая глупость.
— Тогда жди, — спокойно сказал Аято. — Терпение — великое достоинство человека. Однако надо уметь сделать и шаг навстречу. Часто от этого зависит вся дальнейшая жизнь. Не хочу тебе объяснять простые истины.
— Согласен, — вымолвил Храбров. — Закроем тему. Чего гадать понапрасну. Еще неизвестно удастся ли нам выбраться из Морсвила. Одному богу ведомо, что решит Конгресс.
Ждать пришлось действительно долго. Прошло четыре часа, а стражи порядка по-прежнему стояли на своих местах. Время от времени, они менялись, но численность заслона всегда оставалась неизменной.
Между тем, жара была невыносима. У пехотинцев совершенно не осталось воды, и они мучились от жажды. Для двух раненых аланцев тяжелое испытание закончилось фатально — их мертвые тела отнесли в сторону от отряда.
Нелегко приходилось даже наемникам. Ослабевшие, измученные солдаты медленно истекали кровью. От жары не спасала даже тень от зданий. Вдобавок ко всему, десантников атаковали полчища насекомых — мухи кружились над разлагающимися трупами и кусали живых…
— Если все так и будет продолжаться, к вечеру мы потеряем треть раненых, — проговорил Жак.
— Слабеют и остальные. Может, нас хотят прикончить, не тратя сил на драку? — предположил Пол.
— Вряд ли, — выдавил пересохшими губами Олесь. — Морсвилцы привыкли быстро разбираться со своими врагами. Тянуть они не любят. Скорее всего, мнения разделились и в Конгрессе идут жаркие споры.
Явились новые гости. К землянам и аланцам подошёл невысокий темноволосый трехглазый мутант в длинных ярко-красных одеждах. Увидев оливийца, земляне потянулись к оружию.
Храбров, Аято, де Креньян и Стюарт прекрасно знали тасконца. Он был Распорядителем Конгресса и оглашал его решения всем жителям Морсвила. В обязанности оливийца также входило объявление имен людей, приговоренных к смерти за преступления, совершенные в Нейтральном секторе. Ни одному отступнику не удалось избежать наказания.
Шамота, а именно так звали мутанта, боялся весь город. Он слишком часто приносил дурные вести.
Взглянув на наемников, трехглазый громко выкрикнул:
— Конгресс обсудил сложившуюся ситуацию! Вражеские воины вторглись на территорию Морсвила и нарушили его законы. Захватчиков постигла справедливая кара. Они заслуживают смерти…
Распорядитель сделал паузу. Пехотинцы и наемники потянулись к оружию, готовясь достойно встретить врага. Чистые приблизились к границе. Казалось, что сражение неминуемо, однако спустя мгновение Шамот продолжил:
— …Но на этот раз мнения разделились. Лидеры кланов предоставляют чужакам возможность сказать что-либо в свое оправдание. Конгресс ждет Храброва, одного и без оружия.
Русич с облегчением вздохнул. Наконец мелькнул луч надежды. Тасконцы согласились на переговоры. В истории города это было редчайшее событие.
Поспешно расстегнув пояс и сняв ножны, Олесь еще раз взглянул на друзей. Наемники застыли в тревожном ожидании. Никто не знал, вернется ли Храбров назад. Честностью и порядочностью оливийцы не отличались. И, тем не менее, это был шанс.
— Мы вернемся, обещаю! — проговорил землянин на прощание.
Распорядитель резко развернулся и двинулся к стражам порядка. Тасконец явно спешил, и русичу приходилось едва ли не бежать — мутант оказался слишком шустрым.
Уже через пятнадцать минут морсвилец и землянин стояли перед массивной дверью здания Конгресса. У входа, скрестив копья, стояли два охранника. Через темные забрала шлемов было трудно разглядеть их лица, но в решительности и смелости воинов Нейтрального сектора Олесь не сомневался. В бою оливийцы не жалели ни себя, ни противника. Приказ для стражей порядка — высший закон и солдаты свято его выполняют.
— Следуй за мной! — негромко вымолвил Распорядитель и открыл дверь.
Они прошли по узкому темному коридору с горящими факелами на стенах. Вентиляция в здании была хорошей, и гари не чувствовалось. Зато буквально через каждые пять метров Храбров натыкался на застывших воинов. Все в одинаковой одежде, в бронежилетах, в защитных шлемах, с копьями и мечами в руках.
Тасконцы производили угрожающее впечатление. О дикости и варварстве Морсвила, глядя на этих солдат, даже не вспоминалось.
Мутант и землянин вошли в небольшой зал. Вряд ли кто-нибудь знал, для каких целей он служил двести лег назад. Его внутренне убранство имело очень своеобразный вид.
Это было квадратное помещение со сторонами длиной в двадцать метров. В самом центре — ступенчатое углубление. Крыша зала представляла собой прозрачную полусферу диметром около пяти метров. В результате лучи Сириуса освещали только центральную часть Помещения — отличное место для допроса.
— Олесь Храбров, — громко выкрикнул Распорядитель. — Он командует отрядом чужаков, вторгшихся в город. Явился на Конгресс по первому требованию.
Выполнив обязательный ритуал, Шамот быстро покинул зал. Только сейчас Олесь почувствовал уязвимость своего положения. Землянин стоял в центре ступенчатой перевернутой пирамиды. Несколько раз русич поднимал глаза, но разглядеть людей, сидевших вдоль стен ему не удавалось.
Оливийцы имели перед ним неоспоримое преимущество. Находясь в тени, они рассматривали наемника затягивая паузу. Это продолжалось никак не меньше пяти минут.
Храбров нервничал, не зная, что делать, а потому тоже хранил молчание.
— Наемник! — раздался чей-то хриплый голос. — Тебе известны наши законы. Нападение на Морсвил карается смертью. К вечеру вы все будете мертвы. Таковы правила Нейтрального сектора.
Несмотря на столь грозный тон, Олесь прекрасно понимал, что это лишь вступление.
Прими Конгресс решение уничтожить десантников, то армии тасконцев уже бросились бы на отряд с оружием. Значит, его хотят запугать и тем самым добиться наиболее выгодных условий в предстоящих переговорах.
— Мы готовы тебя выслушать, — продолжил тот же человек. — Говори! И не тяни время.
Вести спор с врагом всегда тяжело. А в этом зале задача усложнялась вдвойне. Русич видел лишь неясные силуэты собеседников, и потому приходилось говорить в пустоту. Трудно убеждать человека в своей правоте, когда ты не видишь, его глаз. И все же надо бороться!
— Я начну издалека, — произнес Храбров. — Вы знаете, что я землянин и служу аланцам не по своей воле. Да, я наемник, но, кроме того, еще и раб. И хотя у многих из нас свои идеалы и интересы, мы вынуждены выполнять приказы хозяев. Не хочу, чтобы меня поняли неправильно. Я не жалуюсь и не прошу снисхождения. Хороший солдат должен умирать достойно. Речь о другом… Дни Морсвила сочтены…
Среди присутствующих оливийцев поднялся шум. Раздались презрительные ироничные выкрики. Никто не верил словам чужака.
— Постараюсь доказать это, — как ни в чем не бывало, произнес Олесь. — Вы победили лишь в одном сражении. И скажу сразу, мы были против подобного плана вторжения. Полковник Возан слишком самоуверен и бездарен. Командуй я напавшей на город группировкой, исход мог быть другим. Но дело не в этом… И вы, и аланцы потеряли почти по тысяче бойцов. А теперь хорошенько подумайте. Что такое тысяча солдат для восьмимиллиардной цивилизации? Уже через месяц Великий Координатор выдвинет к Морсвилу армию раз в пять больше предыдущей. Сюда перебросят тяжёлые орудия и начнут методично разрушать город. Древние здания колонистам не нужны! И не забывайте, что в планах захватчиков стоит уничтожение всех мутантов Тасконы!.
В зале снова поднялся недовольный гул — из девяти членов Конгресса, как минимум четверо являлись мутантами. Представители гетер, вампиров, трехглазых и один из Совета Нейтрального сектора.
— Что ты предлагаешь? — спросил высокий сильный женский голос.
Не узнать Зенду было невозможно. Усмехнувшись, русич вымолвил:
— Помочь вам, а заодно спасти себя и своих людей. Сейчас сложилась такая ситуация, когда можно решить все проблемы сразу.
— Каким образом? — послышался хриплый мужской возглас.
— Довольно просто, — ответил Храбров. — В распоряжении морсвилцев сейчас много пленных аланцев…
— Откуда ты знаешь? — не удержался от вопроса все тот же человек.
— Странный вопрос, — развел руками Олесь. — Ведь я нахожусь в городе. А слухи здесь разлетаются быстро. У вас есть превосходный шанс вступить в переговоры с Аланом. Упускать его — большая глупость.
— Каковы условия сделки? — заговорил вновь первый оливиец, в котором Храбров узнал Юна Флоуна, главу Совета Нейтрального сектора.
— Вы предлагаете отпустить всех пленников и даете уйти из окружения моему отряду. А взамен требуете подписать договор, в котором, скажем, лет на двести Нейтралка останется в сегодняшнем статусе. Независимо от того, кто в ней проживает — люди или мутанты. Тем самым даже в случае поражения, вы сохраните за собой значительную часть территории Морсвила. А за два века изменится многое… — закончил землянин.
— А если мы выдвинем требования, в которых речь пойдет не только об одном секторе? Ведь так можно сохранить и весь город, — вымолвил Неланд.
— Вряд ли. На столь значительные уступки аланский штаб никогда не пойдет. Я же сказал — участь города предрешена. Иметь под боком хорошо вооруженных и отлично подготовленных солдат захватчики не хотят. Вы находитесь рядом с основной перевалочной базой колонистов. Опасность слишком велика. Так, что забудьте о других секторах, — возразил русич.
В помещении воцарилась тягостная тишина. Тасконцы обдумывали сделанное им предложение. Здесь присутствовали лидеры могущественных кланов, облаченные огромной властью. Они прекрасно понимали, противник не блефует.
Устоять против могущественной цивилизации Морсвил не сумеет.
А значит, свою свободу и жизнь надо продать подороже.
Спустя пару минут Флоун произнес:
— Мы выслушали Храброва, каждый принял решение. Пришла пора проголосовать. Кто-то хочет что-нибудь добавить?
На реплику Юна никто не откликнулся, и оливиец продолжил:
— Кто за переговоры — пусть поднимет руки!
Олесь стоял в центре зала и не видел морсвилцев. Ему приходилось терпеливо ждать оглашения результата. Если конечно это предусмотрено. Впрочем, пауза была недолгой.
— Семь — «за», два — «против», — выкрикнул глава Совета. — Выбор сделан. Мы соглашаемся на ведение переговоров. Их исход предсказать трудно, но Конгресс примет аланцев. Завтра в семь утра на центральной площади Нейтрального сектора мы ждем парламентеров. Ты, землянин, будешь гарантом этой сделки, а потому город не покинешь. Посыльного к хозяевам отправляй немедленно.
Заседание закончилось. За русичем вновь пришел распорядитель и вывел его на улицу. Миновав несколько кварталов, Олесь вернулся к друзьям. Многие уже не рассчитывали увидеть Храброва. Тасконцы могли убить командира отряда, чтобы ослабить окруженную группировку и подорвать моральный дух выживших в ночном бою.
Русич вкратце рассказал товарищам о исходе переговоров. Впрочем, торжествовать, было еще рано. Конгресс согласился пойти на уступки, но где гарантия, что Возан проявит благоразумие?
План Храброва может рухнуть в любой момент. Вдруг, правитель Алана пожертвует десантниками ради достижения полной победы над врагом? Ответа на этот вопрос не знал никто.
Как и следовало ожидать, на базу Олесь послал де Креньяна и Салан. Хлопнув француза по плечу, русич вымолвил:
— Жак, теперь наши жизни в твоих руках. Если сумеешь убедить аланцев, спасемся не только мы, но и гетеры, и трехглазые. Нейтральный сектор станет их последним убежищем. Сделай это! Обязательно добейся от Возана согласия!
— Все, что в моих силах… — ответил маркиз.
— Если этого окажется мало, попроси помощи у Кроул, — тихо добавил Храбров.
— Она здесь? — удивленно спросил де Креньян.
Вместо ответа русич утвердительно кивнул. Вскоре Жак, Линда и еще трое землян двинулись к рядам стражей порядка. Оливийцы уже получили приказ от своего командира и молча пропустили чужаков.
Пехотинцы с завистью смотрели вслед наемникам. Силы солдат были на исходе. От того, насколько успешным будет поход француза, зависела не только будущее города, но и их жизни. В случае отказа тасконцы наверняка уничтожат жалкую горстку изможденных людей.
Глава 4. НЕВОЗМОЖНАЯ ЛЮБОВЬ
Космический корабль быстро опускался и вскоре достиг поверхности Тасконы. Легкий толчок, разом смолкнувшие двигатели и наступившая тишина — все говорило о том, что полет завершен.
Уже через пару минут в дверь каюты осторожно постучали. Отстегнув страховочные ремни и встав с кресла, Олис громко спросила:
— Кто там?
— Лейтенант Барли, — представился высокий светловолосый офицер. — Я пришел предупредить вас, советник, о высадке. Через десять минут шлюзовые отсеки будут открыты.
— Спасибо, — кивнула головой девушка. — Я знаю порядок разгрузки кораблей этого класса. Не забудьте прислать человека за моим багажом…
— Слушаюсь, — четко козырнул лейтенант.
Его пунцовые щеки, горящие глаза и подчас излишняя предупредительность выдавали чувства юноши. Как и многие молодые офицеры аланской армии, он влюбился в Кроул с первого взгляда. И это неудивительно. Такое сочетание красоты, грации и ума трудно найти на Алане…
За прошедшие три года Олис сильно изменилась. Исчезла девическая угловатость, скованность, резкость. Она расцвела, раскрылась, словно бутон цветка, показывая всему миру свое великолепие — безукоризненная фигура, мягкие черты лица, длинные пушистые волосы, собранные на голове в изящный пучок. Ее движения стали плавными и женственными, от ее благосклонного взгляда мужчины сходили с ума.
Без сомнения Кроул являлась одной из самых завидных невест Алана. На балах и светских раутах она пользовалась неизменным успехом у молодых людей. Впрочем, шансов у них практически не было — если уж Олис отвергла красавца Стоуна, то что говорить об остальных?
Положение Олис в столичном обществе было необычайно высоко.
Дочь посвященного, один из ведущих специалистов по вне-аланским цивилизациям, советник по освоению новых территорий — стольких регалий не было ни у одной из девушек Алана.
Особый романтической ореол придавали легенды о ее участии в первой экспедиции на Оливию — был даже снят фильм о ее приключениях на дикой планете. Правда, земляне вряд ли бы согласились с описанием большинства событий и сражений, произошедших на Тасконе, но пропаганда есть пропаганда и не стоит винить авторов фильма в лжи и подтасовках.
Слава Кроул была огромной, ее узнавали в любом городе планеты. По популярности она соперничала с ведущими актрисами и певицами.
Казалось бы, о чем еще можно мечтать в столь юном возрасте? Красота, слава, деньги, положение есть, но не хватает лишь одного — любви. Точнее сказать — счастливой взаимной любви.
Олис исполнилось двадцать два года — это был возраст, когда на Алане принято вступать в брак. Отец Кроул настойчиво приглашал домой молодого человека по имени Стил Стоун. Его родители имели высокую степень посвящения, а сам Стил служил в службе безопасности, причем на очень ответственном посту — он работал в канцелярии Великого Координатора.
Стоун был весьма неглуп и хорошо образован, умел ухаживать за женщинами, говорить комплементы и в светских беседах всегда находился в центре внимания. Все подруги Кроул были от него без ума. Порой и Олис казалось, что она всерьез влюбилась в этого молодого человека.
Но приходила ночь, девушка ложилась в постель, закрывала глаза, и перед ней появлялось знакомое лицо Храброва. Как это ни странно, но Олис во сне вспоминала все мельчайшие подробности их совместного похода.
Любое прикосновение, фраза, сказанная Храбровым, сейчас переосмысливалась по-другому. Кроул никогда не забудет последний бой землянина на дюне — казалось, что это не человек, а сама ярость!
Восхищение аланки перед землянином не знало границ. Именно тогда девушка отчетливо осознала, что влюбилась. Однако позволить себе подобную слабость Олис не могла — семья никогда бы не поняла и не приняла ее выбор.
Кроул умышленно держалась в отдалении от наемников во время прощания. Олесь не должен был заметить ее переживаний. Она позволила себе лишь долгий печальный взгляд. Больше им не суждено было увидеться.
Ей казалось, что побороть вспыхнувшее чувство будет несложно. Расстояние, время и дела безжалостно гасят пожар любви. Бешеный водоворот событий захлестнул аланку. В лучах славы, рутине учебы и работы Кроул совершено не вспоминала Храброва. Но вот впечатления от встреч, дискуссий, балов поблекли, и душа вновь потребовала сильных чувств — молодость жаждала любви.
Олис проклинала себя за слабость и каждый раз клялась себе забыть Храброва. Увы, не все подвластно нашим желаниям. В конце концов, девушка поняла, выбросить из сердца наемника ей не удастся. Она с легкостью отвергала все предложения о замужестве, а Стоуна держала на определенном расстоянии.
Родителям Кроул заявила, что личная жизнь мешает ее карьерному росту. Отец остался недоволен решением дочери, но возражать не стал. Олис уже взрослая женщина и в состоянии сама сделать правильный выбор. Кроме того, девушка окончательно не отвергла Стоуна, а это вселяло надежду.
Согласиться ли ждать Стил, сказать трудно было, но упускать столь блестящую партию с его стороны окажется довольно глупо.
Кроул блестяще окончила курс психологии и психоаналитики в Академии Внешних цивилизаций, но к удивлению многих она отказалась от работы во Фланкии и от защиты диссертации по результатам оливийской экспедиции. Собранные ею сведения об одичавших тасконцах были крайне важными и интересными для науки.
Девушка мотивировала свое решение недостатком фактического материала. Олис сначала попросилась в отдел исследования Тасконы, который располагался в городе Торнтон, а затем перебралась на орбитальную космическую базу.
Большинство коллег считали, что Кроул хочет лучше подготовиться к получению ученой степени, но они глубоко заблуждались. Находиться вдали от Храброва аланка больше не могла и не хотела. Расстояние и время не сумели победить любовь, наоборот, чувство окрепло и стало еще сильнее.
Олис получила доступ к информации о боевых операциях на Оливии. Внимательно вчитываясь в каждый документ, Кроул то и дело натыкалась на знакомую фамилию. Без сомнений — Олесь возглавлял наемников и участвовал почти во всех сражениях за оазисы.
Девушка прекрасно представляла с какой яростью дерутся мутанты и с замиранием сердца вчитывалась в списки погибших — офицеры аланской армии составляли их педантично и скрупулезно. Ни в одном из них Кроул не нашла знакомых имен. Значит Салан, Храбров, де Креньян, и Аято живы.
Тем не менее, Олис чувствовала, что надвигается беда. В отчетах командующего экспедиционными силами каждый раз упоминался Морсвил. Возан требовал немедленного штурма — ни одна база не может нормально функционировать, когда рядом расположен враждебный город, населенный тысячами безжалостных и агрессивных варваров.
Две декады назад Великий Координатор дал добро на захват одного из секторов. Кроул знала силу и мощь десантников, не сомневалась в мастерстве землян, но она так же видела и город, который предстояло штурмовать. Битва будет жестокой и кровопролитной, по расчетам экспертов потери составят не менее четырехсот человек. Это много даже для Алана.
Олис недаром считалась хорошим специалистом по психологии разумных существ внешних цивилизаций. Она резко выступила против поспешных действий командующего и потребовала перенести операцию. Наемников для общей победы явно не хватало.
К сожалению, к мнению девушки генеральный штаб не прислушался и полковник Возан воспользовался своими огромными полномочиями.
Все случилось так, как и предполагала Кроул. Уже к полудню на космическую станцию поступили первые тревожные сведения. Операция захлебнулась, хотя офицеры на Оливии и не говорили об этом напрямую. А еще через два часа пришла экстренная шифровка, что батальоны, вторгшиеся в Морсвил, полностью разгромлены.
Как всегда в подобных случаях, высокое начальство вспомнило о докладе Олис. Ее немедленно вызвали к генералу Ролану. Цель беседы была ясна — с помощью Кроул он хотел избежать неминуемого наказания за позорное поражение.
Ролан не прислушался к мнению ведущего специалиста на Тасконе. Кроме того, Олис бывала в Морсвиле, а сам Ролан до сих пор на Оливию ни разу не летал.
Получив точные данные о потерях, советник была взбешена самоуверенностью генерала. Ей захотелось проучить старого, высокомерного болвана, но к счастью для Ролана Олис сдержалась по одной только причине — Храбров.
Наемники наверняка шли в первых рядах, а значит, приняли основной удар на себя. В душе Олис верила, что юноша жив, но выбросить из головы недобрые подозрения не могла. Лишь на Тасконе у нее появлялся шанс узнать правду.
Аланка решила воспользоваться сложившейся ситуацией. Ролан сейчас предоставит ей любые полномочия и тогда можно потребовать у него направить на Таскону инспекцию. Сделав угрожающее выражение лица, Кроул громко произнесла:
— Генерал, вы немедленно соберете инспекционную группу и направите ее на Таскону. В ее состав должны входить только опытные, боевые офицеры, а не штабисты. Я тоже полечу. По своему статусу руководить комиссией я не имею права, но определенные полномочия…
— Конечно, конечно, — обрадовано вымолвил аланец. — Ваше слово будет столь же весомо, как и главы группы. Но я надеюсь…
— Да, я думаю, что ошибка была допущена командованием экспедиционного корпуса. На месте мы разберемся во всех деталях операции, — с презрительной усмешкой сказала девушка.
Они прекрасно поняли друг друга. Генерал смывал с себя позор неудачи, а Олис получала возможность оказаться вновь на Тасконе.
Через четыре часа шесть офицеров во главе с генералом Астином и Кроул разместились в транспортном космическом челноке и направились в сторону планеты. Полет прошел нормально, без каких-либо приключений.
Советник вышла на посадочную площадку и осмотрелась по сторонам. Признаться честно, она даже не поверила, что перед ней «Центральный». За три года база изменилась до неузнаваемости. Новые постройки, расчищенные и забетонированные дорожки, по периметру высокие пулеметные вышки. Мимо то и дело проходили рабочие, ездила техника, раздавался шум работающих генераторов.
От пустыни космодром отделен надежной прочной стеной с колючей проволокой наверху, по которой шел ток. Для морсвилцев база представляла собой неприступную крепость. Лишь желто-серые дюны, выглядывающие из-за стены, напоминали аланке, что она находится на Оливии, в пустыне Смерти.
Кроул была восхищена проведенными здесь работами. Она даже не заметила, как к ним подошла небольшая группа десантников. Один из них выдвинулся вперед, вытянулся перед Астином, лихо козырнул и представился:
— Начальник оперативного отдела экспедиционной армии майор Стеноул.
— Хорошо, — кивнул головой глава комиссии. — Я генерал Астин, со мной пять проверяющих офицеров и советник по освоению новых территорий Олис Кроул. Надеюсь, вы знаете о ней.
— Конечно, — ответил майор, с интересом рассматривая девушку. — О первой экспедиции мы много наслышаны. Тем более что наемники, участвовавшие в ней, не скупятся на подробности.
Невольно Кроул покраснела. Земляне не аланцы, и в пьяных разговорах могут сболтнуть лишнее. Впрочем, сейчас не до этого. Выступив вперед, Олис спросила:
— Где полковник Возан? Нам необходимо побеседовать с ним об итогах прошедшей операции. Поражение слишком сильно ударило по престижу аланской армии. Мы прибыли разобраться в причинах неудачи.
Появившаяся на лице Стеноула улыбка тотчас исчезла. Он еще не сталкивался с Кроул, но и, судя по ее резкой реплике, слухи о предельной жесткости советника не так недалеки от истины.
Встречавшиеся с Олис офицеры описывали девушку очень своеобразно. Красива, умна, жизнерадостна, общительна, и в то же время властна, порой высокомерна и недоступна. Многие даже утверждали, что она ненавидит мужчин. Проверить это было трудно — Кроул занимала слишком высокое положение в обществе, и грубо выражаться в ее присутствии мало кто решался. Правила этикета соблюдались неукоснительно.
— Командующий находится в районе Морсвила, вместе с армией, — четко отрапортовал майор.
Он уже понял, что шутить с этой фурией не стоит. Официально руководителем проверки являлся генерал Астин, но реальная власть принадлежала Кроул. Еще бы — дочь посвященного, советник по освоению новых территорий!
— Мы отправляемся туда немедленно! — проговорила девушка.
— В таком виде? — удивленно воскликнул генерал, глядя на строгий повседневный костюм Олис.
Аланец был прав. Синий пиджак и прямая юбка до колен в совокупности с белой блузой, вряд ли годились для похода по пескам. Однако он не застал врасплох советника. Кроул вскинула голову и надменно произнесла:
— Я не так глупа, как вы думаете, и немало километров прошла пешком по пустыне Смерти. Через десять минут я буду готова к походу. Надеюсь, проблем с вездеходами не возникнет?
— Никаких, — поспешно ответил Стеноул.
— Проводите меня туда, где можно переодеться, — вымолвила Олис. — И позаботьтесь о багаже.
Майор тотчас махнул штабному адъютанту, и тот повел советника в гостиницу. Она была специально построена для высшего офицерского состава или посвященных — здесь были кондиционеры, отличная мебель, мягкие кровати и прохладительные напитки в любом количестве. Простые колонисты даже не смели мечтать о подобной роскоши.
Как только Кроул ушла на почтительное расстояние, из-за спины Астина выдвинулся невысокий светловолосый полковник. Клей Моррисон имел большой авторитет в военных кругах. Он отличался смелостью, аналитическим умом и хорошей боевой подготовкой. Однако, полковник имел существенный недостаток, благодаря которому нажил немало влиятельных врагов, а потому продвигался по служебной лестнице не так быстро, как следовало.
Аланец вечно лез не в свои дела и просто обожал интриги. Вот и сейчас, глядя вслед девушке, Клей негромко проговорил:
— Какая красавица! Ей бы ходить на балы и приемы, обедать в дорогих ресторанах, ездить в шикарных лимузинах, а не дышать раскаленной оливийской пылью. Сотни мужчин от одного ее взгляда сойдут с ума.
— Они и так сходят, — иронично усмехнулся генерал. — Но Олис холодна, как лед. Она отвергает все предложения от возможных женихов. Ничего не поделаешь, мой друг, стремление к карьере… Вы и сами видите, с каким рвением девушка взялась за порученное дело. Кроул воспринимает интересы Алана, как свои личные.
— Весьма похвально с ее стороны, — поддержал Астина Моррисон. — Но что-то в ее поведении меня настораживает. Я слишком хорошо знаком с нравами светского общества. Она ведет себя чересчур натянуто.
— Понять женщину трудно, — рассмеялся собеседник.
— Позволю не согласиться, — возразил полковник. — Если бы все не говорили о ней, как о бесчувственном, холодном создании, я предположил бы, что это любовь. Олис явно взволнована. Почему ее так интересует прошедшее сражение? Разве мало было кровавых стычек на Оливии за последний год? О ком беспокоится Кроул?
— В твоих словах есть доля истины, — задумчиво сказал Астин. — Рассуждая, подобным образом, легко объяснить ее перевод на космическую базу. Олис любой ценой хотела достичь Тасконы. Впрочем, есть одно «но». Кто этот счастливчик? Ни один из офицеров экспедиционной армии с ней близко не знаком. Слишком низкое социальное положение.
— Вот я и пытаюсь найти зацепку, — согласился Клей. — Олис никогда не опустится до простого лейтенанта или капитана, не имеющего права проживать на Алане. Честь для посвященной превыше любви. Хотя, бывают исключения…
Их разговор был прерван шумом подъезжающего вездехода, предназначенного для передвижения по песку. Вместимость вездехода была достаточной, а потому комиссия разместилась с комфортом.
Аланцы терпеливо ждали Кроул. Она появилась пунктуально, ровно через десять минут. В новеньком, светло-желтом и обтягивающем фигуру комбинезоне девушка выглядела превосходно. Волосы Олис были спрятаны под кепи.
Кроул запрыгнула на броню и громко скомандовала:
— Чего стоим? Вперед!
Взревел мощный двигатель, и машина резко сорвалась с места. Легко преодолевая дюны и барханы, вездеход быстро приближался к Морсвилу. Навстречу ехали вырвавшиеся из окружения бронетранспортеры. На машинах сидели солдаты в бинтах.
— Мы сворачиваем полевой госпиталь и перевозим раненых на базу, — пояснил Стеноул.
В ответ девушка лишь кивнула головой. Примерно через восемь километров они увидели колонну пехотинцев. Она растянулась на огромное расстояние.
— Остановите вездеход, — выкрикнула Олис. — Дальше мы пойдем пешком.
Нельзя сказать, что подобное решение вызвало восторг у членов комиссии, но возражать никто не посмел. Машина дернулась и замерла.
Откинув дверцу люка в сторону, аланка быстро спустилась на поверхность. Мимо нее проходили сотни десантников, но никто даже не посмотрел в сторону Кроул. Измученные, оборванные, грязные солдаты сейчас думали лишь об одном: как побыстрее добраться до базы. У многих на руках и ногах были окровавленные повязки.
Часть солдат шла без оружия, а это значит, что они бросили его во время панического бегства. Разговаривать с ними и выяснять подробности боя не имело смысла — у пехотинцев все было написано на лицах.
Советник по освоению новых территорий обернулась к генералу и произнесла:
— Армия полностью деморализована. Десантники сейчас ни на что не годны. Понадобится не меньше трёх декад, прежде чем они окончательно придут в себя после разгрома. Информация о количестве погибших скорее всего оказалась заниженной. Фактически штурмовая группировка уничтожена.