Дикий глаз Март Михаил
– Возможно, женщину спугнул второй человек. Он находился в ванной. Екатерина Кустинова была убита тремя часами позже у себя дома выстрелом в голову. Ее тело лежало у порога. Есть мнение, что она знала убийцу, иначе не открыла бы дверь. Человек, которого она ждала, имел свой ключ, он и обнаружил тело. Приди он на полчаса ранее, трагедии можно было бы избежать. Из ее черепа извлекли серебряную пулю. Теперь им известно, что убийцей является женщина, любящая стрелять серебряными пулями 38-го калибра. Предположительно из револьвера и, скорее всего, из «Бульдога».
– Я все понял, Ваня, заурядное убийство. Почему тебя беспокоят такие мелочи?
– Сейчас объясню. Этим делом занимается ФСБ. Они даже прокуратуру не допустили к расследованию. Кустинова работала в контрразведке, ее туда взяли сразу же после окончания МГИМО. Чекисты не хотят отказываться от старых привычек, тем более что они дают свои результаты. Сейчас Катя обрабатывала помощника консула Великобритании, который предположительно имеет прямое отношение к разведке «МИ-6». Парня хотят перевербовать. Девчонка многого добилась в этом направлении, и тут ее убирают. Убийцу все равно найдут, Гена. Чекисты уже копаются у нас в архивах. Я понимаю ваши интересы, но убийца не должна попасть в лапы фээсбэшников.
– Почему убитая работала секретаршей Вербина?
– Это просто объясняется. Вербиным занималась ФСБ. Московская милиция подчиняется в первую очередь мэрии, а значит, наших в этой игре использоваться нельзя. Вербину подсунули Катю. Сейчас она должна была определить его место нахождения, но он ей не звонил. Неизвестно почему, контора ничего не знает о брате-близнеце. Вербин очень осторожный тип. Последнее сообщение, полученное Катей, – заказ столика в клубе «Боливар». А потом там раздался взрыв. Ни один из сгоревших трупов не был опознан. Чекисты решили, что Вербина убрали свои же, чтобы он не мог заговорить. Это логично. Вербин знает слишком много и попал в разработку. Сначала к нам. Как ты понимаешь, его предупредили. Тогда он и придумал гениальный план с близнецом. План сработал. И вдруг непредвиденная случайность. Екатерина проработала еще три дня после гибели Вербина, и тут приходит факс с Кипра. Вербин сделал ошибку или не знал обычной мелочи, если не сталкивался с подобными случаями. Факс пришел из офшорного банка, где говорилось, что его распоряжение от 17-го сентября выполнено и деньги переведены в коммерческий банк на Канарских островах. Вот на чем Вербин погорел. Он не мог давать распоряжений 17-го сентября, если 15-го погиб при взрыве в «Боливаре». Теперь чекисты пришли к выводу, что Вербин непременно свяжется со своей секретаршей, у которой налажены связи с разными источниками, и она сможет помочь ему с выездом за границу.
– Боюсь, что Вербин раскусил Катю. Он же не зря просил ее заказать столик в «Боливаре», после чего отправил туда брата. Знал, что Катя заложит его террористам. Ведь он заказал сам себя Гургену. Через подставных лиц, разумеется. А Катя заложила его нам. Вопрос второй – знали об этом чекисты или нет? Почему они позволили устроить взрыв в клубе?
Железнов почесал подбородок.
– Мне кажется, что и в ФСБ есть люди, которые не хотят, чтобы Вербин заговорил. Земли, квартиры, дачи – одним словом, недвижимость всех касается. То, чем Вербин занимался. Я думаю, что живым он никому не нужен. Выпускать его из страны нельзя. Там ему никто не помешает написать мемуары или выступить по телевидению с разоблачениями. Не в прямом эфире, разумеется. Записать интервью, скажем, на Корсике, а показать пленку в Лондоне. Вербин – ходячая бомба с замедленным механизмом. Куда вам до него с мелкими скандальчиками! Но плевать на Вербина, нас беспокоит женщина-ликвидатор. Это первый случай, когда киллер засветился. Если бы дело вели мы, то и проблем не возникло бы, но чекисты не прощают гибель своих ценных агентов. Сейчас они взяли ложный след. Их сбил с толку револьвер импортного производства и то, что исполнительницей была женщина. Они предполагают, что англичане раскусили Катю и решили ее убрать. Но ты же понимаешь, что такой яркой женщине, как твой киллер, даже в Москве скрыться очень трудно. Думаю, что ее фотографии уже размножены и пошли по рукам. Во всяком случае, таможня и погранконтроль уже обеспечены всем необходимым для ее задержания. Они даже знают ее рост. Высота дверного проема, в котором появилась ее фигура, им известна.
– Спасибо за информацию, Ваня. Будем принимать меры. Оставь мне пленку.
– Ради бога. Это одна из сотен копий.
С одной конспиративной квартиры Осипов отправился на другую, где уже второй день жил главный идеолог и фантазер Вадим Борисович Витковский. Они вместе просмотрели пленку, и писатель задумался.
– В общих чертах наш план сработал, – глубокомысленно заявил автор живых бестселлеров. – Но то, что в деле будет замешана ФСБ, меня настораживает. Я ничего не знаю об их способностях. Конечно, Катя нам не мешала. Мы ошиблись в своих выводах. Вербин ее раскусил и не будет ей звонить. Но с другой стороны, дочь Вербина могла думать так же, как мы: отец всех кинул и решил удрать с любовницей. Она решила восстановить справедливость. Немаловажная деталь – Катя открыла ей дверь, потому что они подруги. Вместе учились.
– Она ждала фээсбэшника для очередного отчета о проделанной работе с англичанином, – сказал Осипов. – Тот опоздал на минуты и этим спас себе жизнь.
– Но кто поверит в высокий профессионализм обычной девчонки? Танечка для нас неразгаданная загадка. Почему она не стала стрелять в квартире на Лесной?
– У меня есть некоторые догадки, Вадим Борисыч, но они неутешительны. Таня засекла видеокамеру во дворе и решила нам нагадить, хотя мы не собирались делать репортаж, на задание послали неопытного мальчишку. Нам нужны были кадры, фиксирующие, как она заходит в дом и выходит. Но в доме ничего не произошло. Она проследила парня и вошла с ним в контакт. Ее машина, а точнее, машина Евы Вербиной найдена напротив дома этого мальчишки. Татьяна его закадрила и поехала на дачу Вербина на его машине.
– Откуда такие подробности?
Осипов достал из кармана другую пленку и поставил ее для просмотра.
Темный двор, камера на штативе. Снимались только эпизоды у подъезда – вход и выход людей. Были сняты приезд и отъезд Кати с англичанином, а также появление Тани. Ее невозможно узнать, она не въезжала во двор на машине Евы, а пришла пешком и в косынке. Потом пейзаж резко изменился. Рассвет. Пригород, участок, ворота, забор, дом, окна, решетки, веранда, лестница, комнаты, фотография в рамке.
– Кто это снимал? – спросил Витковский.
– Думаю, что она. Камера дрожит на плече, она не знала, как установить упор. Парень, очевидно, спал. Возможно, она подсыпала ему клофелин. Не принципиально. Думаю, что он о ней ничего не знает. Их видели вместе в баре, около которого нашли ее машину. Рассказать он ей ничего не мог, сам ничего не знает. Эту съемку я расцениваю как послание нам.
– И что она хотела этим сказать?
– Загадка.
– Нет тут никакой загадки, Гена. Ты дал ей адрес дачи для разведки, чтобы она могла ориентироваться. Она справилась со своей задачей блестяще. А нам показала, что мы отправляем ее в ловушку, из которой невозможно выбраться. И она права. Вербин не приедет один. Сейчас даже ленивые открыли на него охоту. Дочь – его единственная надежда. Но он пошлет разведчиков, только потом появится сам. Значит, о засаде и думать нечего, папочку может встречать только одна Таня. Допустим, его она уберет, а остальных? – Я не могу рисковать женой своего друга и начальника.
– Ты уже ее подставил. Теперь за ней гоняется ФСБ.
– Сдадим им труп Евы. Девчонку уже перекрасили в рыжий цвет. Они неразличимы, сходится все, вплоть до размера обуви, роста, длины волос.
Помолчав, писатель сказал:
– Пусть решает сама.
– Ликвидаторы не имеют обратной связи.
– А ты дай ей такую связь. Открыть почтовый ящик в Интернете – плевое дело. Надо ее выслушать. Она ведь и без нас может вынести решение, девица непредсказуема. Тем более теперь, когда она знает, что у нее есть сестра-близняшка. Об этом мы не подумали, отправляя ее на дачу. Как она себя поведет, зная, что должна убить родного отца?! И проверь этого парня, оператора. Нам надо знать все об их отношениях. Зачем он ей? Как связующее звено, или есть другая идея?
– Андрей Стромов его привел, попробую через него что-нибудь разведать. Стромов – наш лучший репортер, и он знает все о нашей кухне. Железный мужик, фронтовик, две Чеченских кампании прошел. Кстати, секрет Вербина мы узнали через него.
– Каким образом? – приподнял брови Витковский.
– Стечение обстоятельств. Взрыв в клубе «Боливар» прогремел по команде метрдотеля, обслуживавшего столик Вербина. Этот же метрдотель потом выполнял в ФСБ роль выжившего свидетеля. В разгар вечера он вышел через задний выход и подал сигнал взрывникам. Те сработали. Но вдруг он увидел дочь Вербина на улице – девчонка чудом выжила. В этом ей помог стажер Стромова. Мы тут же подсуетились, обеспечили девочке отдельную палату в одной из отдаленных больниц города, но не знали, что с ней делать. Одним словом, мы ее изолировали, а на разведку решили послать стажера. Стромов ему подсказал, где искать девчонку, и парень ее навестил. Тогда-то она ему и сказала о гибели близнеца Вербина. Пришлось ее посадить в клетку, другого способа выйти на настоящего Вербина у нас не было. Роковая случайность породила новый план.
– Любопытная история. Жизнь нередко преподносит нам сюрпризы, на которые человеческая фантазия не способна. Точки над «i» поставлены.
– Действуй. Вербин может объявиться в любую минуту. Он мужик коварный. Второй раз промашки ты сделать не должен. Не ликвидируешь Вербина – сам стреляйся.
6
Того самого роддома уже не существовало в природе. Пришлось ехать в центральный архив. Пять тысяч тому, пять этому… Таню футболили от одного к другому, и всем она платила. За десять тысяч нашли медкарту Агриппины Тарасовны Вербиной. Из документов стало ясно, что 15-го апреля 82-го года у гражданки Вербиной родилась двойня. Девочки. У одной обнаружен врожденный порок сердца, в соответствии с диагнозом ребенок мог прожить не более семи дней. Родители отказались забирать больного ребенка, о чем свидетельствует расписка с подписью Константина Вербина. Он, видите ли, не хотел омрачать появление в семье ребенка похоронами.
Но больного ребенка каким-то чудом выходили, и он прожил в роддоме целый месяц, после чего был передан в Дом малютки, так как родители при повторном к ним обращении все же не рискнули забирать девочку даже после уверения врачей в том, что кризисный период ребенок пережил и опасность миновала. Девочку нарекли Еленой, а фамилию Артемьева она унаследовала от лечащего врача, который в буквальном смысле спас ее от неминуемой смерти.
Что такое мать и отец, Таня не знала и не понимала. Однажды мама у нее появилась. Тогда Леночке было шесть лет. Она была очень хорошенькой, как кукла. Ее удочерила очень состоятельная семья, не способная иметь своих детей. Прожила у них Леночка четыре месяца. Папу она совсем не помнила, он все время разъезжал по командировкам, а молодая и красивая мама очень быстро наигралась живой игрушкой: ее же надо кормить, укладывать спасть, читать ей книжки, водить гулять. Ничего этого избалованная красавица делать не умела и не хотела. Ее любовь быстро превратилась в ненависть, и девочка получала только шлепки и шишки. А однажды «мама» одела Леночку, привезла в детский дом, посадила на скамейку и, никому не сказав ни слова, тихо ушла. Девочку заметили только вечером. Нянечка мыла полы и увидела забившегося в угол плачущего ребенка. Девочка тихо так плакала, будто боялась привлечь к себе внимание.
Так закончилась семейная жизнь Леночки. Слово «мама» ей не нравилось, а когда в детский дом приезжали люди, чтобы посмотреть на детей и кого-то взять на воспитание, она пряталась под кроватью. Воспоминания детства крепко и навсегда застряли в ее голове, порой ей казалось, что все происходило вчера.
Татьяна вернулась домой на такси, «Мерседеса» возле дома Данилы не оказалось. Может, и впрямь украли. Ее машина стояла на месте, в гараже. Сумочка с вещами Евы так и осталась у нее, непонятно только, зачем положили в нее фотоаппарат. Фотографий она не делала, все что нужно сняла на видеокамеру, пусть любуются ее творчеством.
Первым делом, вернувшись домой, она села за компьютер и нашла подробную карту района, где располагалась дача Вербина, потом нарисовала собственную схему, в масштабе, провела стрелки и рассчитала время возможного передвижения от одной точки до другой. Если все пройдет по ее плану, ей удастся уйти. Одной, но не двоим. Таня хотела использовать помощника. Но без необходимой подготовки любой партнер станет обузой. Трудновыполнимое задание усложнялось вдвое, а то и втрое.
Знаменитая писательница, автор милых женских иронических детективов задумалась. В нижнем правом углу компьютера замелькал конвертик. Это обозначало приход письма на ее электронную почту. Она открыла письмо.
«Присланный вами материал оценен по достоинству. Ситуация понятна. Вы можете отказаться от опасного задания, и мы расценим ваше решение как трезвый подход к делу.
Возможно, у вас есть какие-то предложения? Готовы их рассмотреть.
Благодарим за проделанную работу!»
На этот раз работодатель оставил обратный адрес. Сейчас они были готовы к общению. Раньше этого не требовалось, результат ее работы не требовал дополнительных отчетов.
Таня отсканировала свою схему, поставила на ней крестики и к схеме приложила письмо:
«Я выполню поставленную передо мной задачу, если вы дадите мне гарантии, что с Евой ничего не случится. Невинная дурочка не должна пострадать ради сестры-убийцы, о которой она даже не слышала…»
Подумав, Таня стерла этот текст – глупо выкладывать все карты на стол, так она ничего не добьется. Эти люди во главе с ее мужем от своих планов не отказываются. Скорее волка можно уговорить не резать ягнят, чем договориться с монстрами, к которым она и себя причисляла. Философия здесь не уместна.
Таня начала писать заново:
«От задания не отказываюсь. Первое. Вы должны провести тропу отхода. Забор с противоположной стороны территории поселка вплотную подходит к лесу. Надо выпилить один прут и прикрепить его на место скотчем. Место обозначить кустом за забором. Ориентируйтесь по крестам на высланной вам схеме. Пункт второй. В трехстах метрах от опушки за ельником протекает речка Десна. В день X там должна стоять лодка с мощным мотором. Место обозначено крестом. Пункт третий. Дачные участки в будние дни пустуют. Мне нужен отвлекающий маневр, радиоуправляемая бомба. Во время операции на противоположной стороне поселка должен произойти взрыв. Управление бомбой должно находиться в моих руках. Пункт четвертый. В силовой поддержке я не нуждаюсь. Не считайте жертву глупее себя. В первую очередь он вышлет разведку и только потом появится сам. Пункт пятый. Мне нужны три пластиковые бомбы большой мощности с дистанционным управлением и без поражающих элементов. И последнее. В качестве гонорара отдадите мне сестру».
Таня нажала на клавишу, и письмо было отправлено. Только что она подписала смертный приговор, и не один. Возможно, себе в том числе. Но собственная судьба ее уже не интересовала.
Таня приняла душ, легла на кровать, уставилась в потолок и вдруг совершенно отчетливо вспомнила один из своих страшных снов: в храме с покойниками она, в черном платье, венчалась с принцем в белом костюме. Этим принцем был Данила. Он приходил ей во снах задолго до того, как она встретила его в жизни. Но даже во сне их счастье длилось недолго. Сначала цветы, радуга, райские птицы, а потом выстрел… И сплошной мрак вокруг. По щекам Тани потекли слезы. Кто может дать ответ на вопрос, почему она не встретила Данилу лет десять назад? В те времена она была порядочной, мечтающей о семье и счастье девушкой, но встретила подонка, который сломал ей жизнь. Выйдя из тюрьмы, она хотела порвать с прошлым. Но влюбилась в другого негодяя, сделавшего из нее убийцу. Или от судьбы не уйдешь?
7
Данила пришел домой и свалился на свой диван как подкошенный. Вставать с рассветом он не привык. Ему снилась Ева в свадебном платье, Данила нес ее на руках, а под ноги падали цветы, образуя дорожку из лепестков алых роз. Он улыбался. И опять тошнотворный звон разбудил его. Как всегда на самом интересном месте.
На пороге стоял Андрей.
– Весь кайф мне поломал.
– Не верь снам, они все врут. Это жизнь перед тобой оправдывается, посылая тебе грезы, чтобы сбалансировать действительность и невозможное.
– Скептик! Заходи. Человек должен и обязан мечтать. Пусть даже во сне. Меня уже тошнит от гнилой действительности.
– Одевайся, Данька, поехали завтракать. Я утром глянул на стол и решил, что мне одному такой завтрак не осилить.
Данила начал натягивать джинсы.
– Ничего не понял.
– Ждал вчера вечером одну кралю, мечтал о романтическом ужине! Она не пришла, а я, наивный, так старался. Все еще свежее, вот я и подумал, а почему бы не устроить торжественный завтрак со старым другом? Что-то мне без тебя скучно.
– Ты решил пригласить меня к себе домой?
– Ну да. А почему нет?
– Мне казалось, ты конспирируешься.
– От начальства. Но они все равно знают все, что их интересует. Только не думаю, будто моя персона может кого-то интересовать.
– А я думал, ты женат.
– А я думал, что надо очень много работать, чтобы потом не работать, а делать то, что тебе нравится. Женщины с моей теорией не согласны.
Они отправились на машине Данилы, так как Андрей приехал к приятелю на такси.
Большая трехкомнатная квартира, прекрасно обставленная, – мечта любой женщины. Данила понял, что Андрей не терял надежду найти себе подружку, а может, и жену. При его работе воплотить такое желание в действительность нелегко, но значит, он тоже умеет мечтать и ничто человеческое ему не чуждо. Человек-сухарь всего лишь маска. Андрею сорок лет, расцвет сил, рано еще себя хоронить и отказываться от будущего.
Громко гавкая, гостя встретил Джек.
– Признал, псина! Вместе работали!
Данила потрепал овчарку по загривку и подошел к столу.
Белая скатерть, серебряные подсвечники и ведерко с шампанским, фрукты, икра, балык, коньяк, копченый язык…
– Обалдеть! – воскликнул он.
– А в духовке седло барашка, с черносливом. Садись, бери вилку и копай.
Они принялись за трапезу.
– Ты играешь? – спросил Данила, увидев на стене саксофон.
– Да. Для души. Я ведь фанат блюза.
– У меня вчера было свидание. Вот только я его не ждал. Нас опять судьба свела. В баре я встретил Еву. Уверен, она сама меня нашла. Перекрасилась, носит дымчатые очки. Платье под горлышко, с длинными рукавами. Это чтобы следов от ожогов не было видно. Как я догадался, менты ее отпустили, но продолжают следить за ней.
– Почему ты так решил? – поинтересовался Андрей.
– Наверное, к ее «Мерседесу» прикрепили маячок. Машина стояла у бара, а когда мы вышли, она заявила, что ее угнали. Но я-то ее видел. Сели в мою и поехали к ней на дачу. Так что от хвоста избавились.
– И никуда не заезжали?
– За шампанским. И еще она на пять минут забежала к подруге по делу. Все мимоходом. Но я понял одно – мы созданы друг для друга, ради этой девушки я готов на что угодно.
– Она так же о тебе думает?
– У меня язык не поворачивался спрашивать ее о чувствах. Правда, иногда слова не требуются.
– Послушай, Данила, может подвернуться случай и вам захочется уединиться. В твою квартиру приглашать такую девушку нельзя. Приводи ее сюда. Меня все равно никогда не бывает дома, а ключ лежит под ковриком. На площадке плиточный пол. Одна плитка не закреплена, под ней ключ. И не стесняйся. В холодильнике полно еды, а в баре выпивки. Тут есть все что нужно.
– Это как-то неудобно.
– Неудобно на потолке спать, одеяло падает. Мы же друзья.
Данила отложил вилку.
– Если мы друзья, то объясни мне, почему ты, а теперь и я работаем на синдикат убийц? Или ты думаешь, я совсем глупый и ничего не вижу?
Андрей тоже положил вилку и взял графин с коньяком.
– Выпьем по рюмочке.
Выпили.
– Моя жизнь состоит из сплошного вакуума, который я пытаюсь чем-то заполнить. Я не считаю наше руководство убийцами. Они как были ментами до мозга костей, так ими и остались. Вопрос в методах работы. Противозаконные методы – самые эффективные. Никто не будет пренебрегать главным, а главное – это результат. Москва поделена на зоны влияния, городом управляют бандитские группировки. Сколько лет ты слышишь о солнцевских, ореховских, люберецких и прочих. Они были, есть и будут. Это не шпана, за шкирку не возьмешь, с поличным не поймаешь, у них связи, лучшие адвокаты. Тут законы бессильны. Единственный способ уничтожать таких – стравливать и не мешать гробить друг друга. Перебили парфюмеров, пропало сто двадцать килограммов героина. Кто-то кому-то шепнул на ушко: «Эта работа сделана теми-то», ну а кто кого уложит в гроб скорее, значения не имеет. Я не берусь судить судей. Будем мы на них работать или нет, ничего не изменится. Есть система, мы заряжены в обойму этой системы. Мое оружие – камера. Объектив – тот самый дикий глаз, который отображает историю и делает ее общим достоянием. Вот зритель пусть думает и судит. Самостоятельно. Потому что представители органов по связям с общественностью им доложат: «О случае, произошедшем в данном случае на месте данного происшествия, и данный случай разбирается следственными органами, но в любом случае мы будем держать общественность в курсе данного происшествия». Точка. Словоблудие. Наше дело – достоверная жесткая картинка, где без болтовни все понятно.
И опять Данила не стал отстаивать свою точку зрения. Андрея не переубедишь. Данила для себя все решил, все задачи поставил. Он еще не знал, что приведенный Андреем пример имел реальную основу.
Хозяин снял со стены саксофон и заиграл. Данила слушал с восторгом. Сколько жестких слов он услышал от этого человека, но сколько души и нежности звучало в его музыке!
Глава 5
1
По рации передали очень странное сообщение.
– Центральная, третьему подготовиться к выезду.
Голос Анфисы немного подрагивал, и вдруг она назвала его по имени, что категорически запрещалось делать в прямом эфире:
– Данила! Возьми в чемоданчике переносную рацию, черную коробочку и наушник с микрофоном. Рацию не выключай. Работать будешь вне машины. Я должна тебя слышать и корректировать по ходу операции. В багажнике лежит бронежилет. Надень обязательно. Сообщи о готовности.
Он выполнил приказ и ответил в микрофон:
– Алло, центральная? Ты меня слышишь?
– Слышу. Связь будет проходить через усилитель в машине. Нажми синюю кнопку на рулевой колонке. Из правого крыла должна выдвинуться антенна.
Антенна выдвинулась примерно на полтора метра.
– Готово.
– А теперь езжай по адресу Старосадский переулок, дом 10. Машину оставь во дворе, рацию в машине не выключай, бери камеру и стой у машины. Из двора на улицу не выходи.
– Все понял. Здесь рядом. Через десять минут буду на месте.
Данила повеселел. Наконец что-то интересное ему доверили. Особенно его заинтриговал бронежилет. Тогда уж и бронетранспортер дали бы вместо джипа.
– Ура, ребята! В атаку! Класс!
Он быстро доехал до точки и с камерой в руках вышел из машины.
– Алло, центральная. К работе готов! Триколор забыл дома.
– Ждите, – приказал мужской голос.
Данила понял – Анфису от коммутатора отстранили. Похоже, затевается что-то серьезное. В наушнике слышалось только шипение. Через десять минут раздалась команда:
– Двор напротив. Освещенный подъезд по центру. Второй этаж, проход по прямой через кухню в зал ресторана. Съемка с упора лежа. На ноги не вставать. Общий план, охватить панораму действия. Включай камеру! Вперед! Быстро!
Данила рванул. Соседний двор был темным. Омоновцы в черной форме, в касках и с автоматами прятались за деревьями, некоторые лежали на земле. Их собралось не меньше роты. Стволы автоматов были направлены на освещенный подъезд, куда он должен забежать. На него не обратили внимания, никто не пытался его задержать.
Когда Данила заскочил в подъезд и, перепрыгивая через ступени, устремился наверх, раздались автоматные очереди, было непонятно, откуда они доносятся. Распахнув единственную дверь, он попал на огромную кухню. Люди в белых фартуках и колпаках валялись на полу, закрывая руками головы. Данила пролетел через кухню и выскочил в ресторанный зал. Столы были выставлены буквой П. Отряд крепких парней, человек двадцать в черных вязаных масках, вели огонь по гостям, сидящим за столом. Судя по всему, здесь шла свадьба. С противоположной стороны от Данилы, у окон, находилась сцена и оркестр. Он успел заметить Андрея с камерой, он снимал с колена, но на его шее почему-то висел саксофон. Веер пуль уже скосил большинство гостей. Невеста была тоже мертва, ее прострелили насквозь, в спине чернели рваные дыры. Кто-то успел спрятаться под стол, оттуда раздавались одиночные пистолетные выстрелы. Двух автоматчиков уложили.
Правое крыло буквы П находилось от Данилы в двух шагах. Какой-то здоровяк вскочил со стула, выхватил пистолет, но его тут же сбила автоматная очередь и отбросила назад. Он всей своей массой сбил Данилу с ног и тем самым спас ему жизнь, так как стену над его головой пробила очередь, посыпалась штукатурка. Все это время камера оставалась включенной. Громадное тело пригвоздило Данилу к стене, сбросить его с себя он не мог, в руках была камера. Оглядевшись, Данила использовал плечо трупа в качестве упора и приник к глазку камеры. Картинка тут же изменилась, все стало черно-белым и не таким страшным. Отряд убийц поредел, оставшиеся продолжали стрелять, останавливаясь лишь на замену рожков в автоматах. Не щадили никого – ни стариков, ни женщин. Недалеко от Данилы на стул рухнула какая-то толстуха. Она отчаянно визжала. Он сумел наконец выкарабкаться из-под массивного трупа и врезать обеими ногами по ножкам стула, те тут же обломились, толстуха рухнула на пол и замолчала. Ран на ней не было, баба потеряла сознание от страха. Веер очередей шел и поверх столов, бил бутылки, посуду, стекла разлетались по сторонам, врезаясь в еще живых и уже мертвых. Данила откатился под стол и продолжил съемку, приподняв скатерть, опускающуюся до пола. Паркет был залит кровью, и теперь он понимал, что значит выражение «реки крови».
Кто-то вырубил свет, но мало что изменилось. Цветные прожектора не погасли и продолжали гулять по залу яркими лучами. Картина стала еще более ужасающей. Корчащиеся в предсмертных судорогах люди походили на клоунов, у которых полвина лица была зеленой, половина желтой, а поверх всего этого носился синий луч.
Когда живых уже не осталось, со стороны выбитых окон послышались новые выстрелы. За спиной Данилы находилась кухня и выход во двор. Он понял, что с противоположной стороны, там, где большие окна, центральный вход в ресторан. Именно оттуда началась новая череда выстрелов.
– ОМОН! Уходим! – громко крикнул зычный бас.
Стрельба в зале прекратилась. Топот сотрясал пол. Уцелевшие стрелки бросились бежать к кухне, чтобы попасть во двор. «Вот там-то вас и ждут, – подумал Данила. – Автоматными очередями отрезали от главного входа, чтобы загнать в капкан. Туда вам и дорога!»
Данила вылез из-под стола и встал в полный рост. Вся одежда была в крови, чистым оставался только объектив видеокамеры, кошмарный дикий глаз. Прожектора продолжали гулять по залу, раскрашивая ужасающую картину. Оператор снял круговую панораму, обернувшись вокруг собственной оси, в глазке промелькнул оркестр. Данилу словно током ударило – на сцене лежал истекающий кровью Андрей. Он был еще жив. Данила бросился к нему.
– Андрюша! Где? Куда тебя? Сейчас, погоди!
– Заткнись, стажер! – прохрипел умирающий.
Данила встал на колени и склонился над другом. Саксофон, висевший на его груди, превратился в решето, камера валялась рядом.
– Я искал статью в энциклопедии, – вдруг улыбнулся Андрей, – про крутого парня. Но про меня там ничего не написано. Я нашел свое имя в другой статье. Она называется «Круглый болван».
– Я тебя сейчас вытащу отсюда.
Сильная рука Андрея схватила парня за запястье.
– Не тронь! Поздно! Бери камеру и снимай. Слышишь?! Снимай, как я сдыхаю. Такие кадры на вес золота.
– Что ты несешь?!
Андрей еще крепче сжал его запястье:
– Это приказ, стажер! Сволочи! Зачем же они щенка сюда послали?! Чем ты им насолил? Снимай, Данька! Я долго не выдержу.
Обливаясь слезами, Данила поднял камеру и включил мотор.
– Вот так… хорошо! – улыбнулся Андрей, и его голова склонилась набок.
Больше Данила ничего не помнил. Его вывели во двор, где валялись трупы стрелков. Их снимал другой оператор, тоже в бронежилете. Вся улица была переполнена милицейскими машинами и каретами «скорой помощи». Человека, который привел его к машине, он раньше не видел. Мужчина отдал ему обе камеры, его и Андрея, бросил на сиденье фляжку с джином, сказал – Пережди суету, тебе торопиться некуда. Отдохни, дружок. Выпей. У тебя левое веко дергается, в таком состоянии опасно рулить. – И ушел.
Это не мог быть посторонний человек, весь район давно оцепили.
Данила не знал, сколько времени просидел в машине, лишь время от времени поднося фляжку ко рту. От прозвучавшего по рации голоса он вздрогнул. Ее словно прорвало, а может, он ее не слышал, а тут очнулся.
– Шестой, говорит центральная, – рычал мужской голос. – Обшарь весь зал и найди съемочную технику, она не могла исчезнуть. Проверь несколько раз. – Уже проверял, – ответил шестой. – Первый убит. Труп мальчишки не нашел, техника исчезла.
Данила взял микрофон и переключил кнопку с приема на связь.
– Центральная, я третий. Рано еще меня хороните. Техника у меня.
– Молодец! Все материалы в офис. Срочно!
– В переулке пробка. Я не пробьюсь.
– Для тебя дорогу расчистят, сейчас дам распоряжение. При как танк, сшибай все, что мешает. Вперед! Данила подключил видеокамеры к компьютеру, отмотал пленку на начало и стал делать копии с кассет, отснятых им и Андреем.
Милиция действительно пропускала его, разгоняя машины, стоящие на пути. Оцепление держали омоновцы в полукилометре от ресторана, они едва удерживали натиск репортеров, слетевшихся, как падальщики. Кучка папарацци окружили какого-то полковника милиции, тот долбил телеграфным языком сам не зная что.
За оцеплением дорога стала свободной, но еще долго был слышен гул сирен.
В офисе Данилу встретили как героя. Анфисы среди команды не было.
– Кому пришла в голову идея поставить Андрея на сцену? – резко спросил Данила у Сергея.
Начальник пожал плечами:
– Мы ему не указ. Он был отличным музыкантом и сам втесался в оркестр. Кому-то заплатил. Я не знаю подробностей, но нам он сказал, что выбрал самую безопасную точку, а главное, что можно будет присутствовать на свадьбе официально с начала торжеств. Лучше его никто никогда не находил лазеек.
– Ладно, я пошел спать.
Данила положил на стол пленки и камеру Андрея и ушел.
На него смотрели с удивлением и уважением. Он того стоил.
2
Дверь открыла Анфиса. Увидев окровавленного Данилу, испуганно воскликнула:
– Ты ранен?
– Я убит. Но на теле нет ни одной царапины.
Девушка бросилась ему на шею. Так они простояли несколько минут.
– Может быть в квартиру зайдем? – спросил гость.
– Ой, прости! Конечно, входи. Раздевайся. Я налью ванную, тебе надо отмыться.
– Отмыться не получится, а расслабиться не помешает. И хорошо бы чего-нибудь выпить.
– Все что угодно.
– Горячая ванна и холодная водка – то, что мне надо.
Он почему-то забыл о том, что Анфиса женщина, и начал раздеваться при ней.
Через пять минут он лежал в покрытой пеной ванне со стаканом водки со льдом в руках. Анфиса сидела на краю ванны и разглядывала его, будто распакованный дорогой подарок к Рождеству.
– Почему ты дома? – спросил он безучастно.
– Уволилась. Нервы сдали.
– Перестрелка в ресторане – дело рук Сергея?
– Нет, конечно. Такие операции разрабатывают в спецслужбах. Но у Сергея есть свои информаторы. Он тоже вносит свой вклад, а потому ему не мешают. Там все так переплетено, что черт голову сломит. – Андрей погиб, я выжил дуриком. Рулетка. Новичкам всегда везет. Во всяком случае, меня живым никто увидеть не рассчитывал.
– Он каждый день проживал как последний. Всегда лез в пекло. За время войны в Чечне не получил ни одной царапины, уверял, что пули боятся его. Это же не первый случай, когда он снимал разборки. Работа для него превратилась в манию, болезнь. Он уже не мог без этого жить. Сумасшедший. Мне кажется, он искал смерти.
– Чтобы найти ее, достаточно было уйти. Он слишком много знал, и Сергей не оставил бы его гуляющим на свободе.
– Сергей не решает этих вопросов. Гена Осипов отвечает за безопасность и командует ликвидаторами. Этот подонок очень опасен. Андрюша все понимал. Думаю, ты прав, таких свидетелей живыми оставлять опасно.
– Но ты ведь тоже много знаешь?
– Сережа меня не даст в обиду, хотя между нами все кончено. Нас никакие чувства не связывали. Он безумно любит свою жену, а я играла роль подстилки для справления мужской потребности. У нас была с ним договоренность. Как только я встречу человека, которого полюблю, наши отношения кончатся. Он принял мои условия и обязан сдержать слово.
– Значит, ты влюбилась?
Анфиса помолчала.
– Я принесу твои вещи, надо их постирать. У тебя даже сумка испачкана кровью.
Девушка вышла из ванной. Данила допил водку и уронил стакан в воду. После пережитого стресса он быстро погрузился в сон. Сколько он спал, непонятно, но проснулся от холода. Вода в ванне остыла, а Анфиса, наверное, пожалела его будить, решил он. Его вещи валялись на полу, возле двери. От вида запекшейся крови его передернуло.
Он растерся полотенцем и надел махровый халат хозяйки, благо он был длинным и просторным.
Выйдя из ванной, он обратил внимание на огромные напольные часы. Шел шестой час, за окном начинало светать. Надо было уйти пораньше, пока окончательно не рассвело, чтобы прохожие и соседи не заметили его окровавленную одежду.
Данила вернулся в ванную и оделся. Покрытое коркой тряпье вызвало отвращение, но теперь это перестало иметь значение. Он причислил себя к соучастникам бойни, а у убийц руки всегда по локоть в крови.
Выйдя из ванной, Данила увидел, что дверь в спальню распахнута настежь, Анфиса лежала на полу. Несколько секунд он стоял в замешательстве, потом зашел в комнату. У девушки было перерезано горло очень острым предметом, ножом или опасной бритвой. Глаза открыты, и ни малейшего испуга на побелевшем лице. Пол был залит кровью.
Данила заскрежетал зубами, помедлил еще несколько секунд, а потом достал видеокамеру, вставил в нее чистую кассету и начал снимать: мертвую девушку, всю квартиру, добрался и до замка. Дверь была заперта на ключ, а изнутри ее можно было открыть вертушкой. Значит, у убийцы имелся ключ. Он вошел, сделал свое дело, ушел и запер за собой дверь. Это мог сделать только свой человек. Ведь она не испугалась и не удивилась его появлению. А может быть, даже ждала, зная, что ей вынесен приговор.
И опять он остался в сторонке. Убийца не предполагал встретить кого-то в ее квартире, он даже в ванную не заглянул, а она промолчала и вряд ли кричала. Крик разбудил бы его. Наверняка. Анфиса его спасла. Выскочи он на крик из ванной – оказался бы рядом с ней с перерезанной глоткой.
Данила повернул вертушку, открыл дверь и ушел, оставив ее распахнутой настежь.
В машине он перестроил рацию на милицейскую волну и сделал вызов:
– Всем патрулям в районе Гоголевского бульвара. Совершено убийство по адресу Сивцев Вражек, 7, квартира 14.
Он тут же отключил рацию, чтобы его не запеленговали, и нажал на педаль газа.
3
Долгожданный телефонный звонок наконец-то прозвучал. Оперативники Осипова тут же включили аппаратуру прослушивания и подали сигнал девушке.
– Только не выдавайте своего волнения, – почему-то шепотом произнес один из оперов.
Ева постаралась взять себя в руки и сняла трубку.
– Да, алло, слушаю вас.
– Евочка, солнышко, здравствуй, это папа.
– Господи! Куда же ты пропал? Я же волнуюсь.
– С тобой все в порядке, девочка моя?
– А что со мной может случиться?
Читать бесплатно другие книги:
