Эта война еще не кончилась Бабкин Борис
Илья, благодарно взглянув на него, вздохнул.
– Как же вы меня нашли? – удивилась Малика.
– С Божьей помощью, – буркнул Борис. – Нам вот куда надо, – в Зону.
– Зоны, – поправила Малика. – Это недалеко, километров пятнадцать. По дороге если. Но сейчас…
– Мы по дороге очень даже неплохо прокатились, – усмехнулся Илья. – С ветерком. С нами как с родными здоровались.
– Так это вы в заповеднике у Итум-Кале перса убили? – удивленно спросила она.
Трое переглянулись.
– И «каблучок» у Чапая отняли, – продолжала Малика. – А думали, что это водитель натворил. Правда, разговор шел еще, что к Ислану, брату Хасана, русские разведчики приходили.
– Какого Чапая? – спросил Борис.
– В Грозном есть интендант. Старший по снабжению, Василий Чапаев. Я не знаю, это имя или прозвище. Но что такой есть – точно.
– Вот это да! – удивился Илья. – Выловить бы этого Васька, я б его только за позор фамилии…
– Добраться до этого Зоны без машины трудно? – спросил Борис.
– Сейчас в Грозный караваны идут. Ведь ваши войска вошли в Чечню. Уже несколько станиц освободили. Но им сильного сопротивления не оказывают. А вот…
– Это проблемы армии, – не дал закончить ей Бабич. – Нам нужно в Зоны, – на этот раз он правильно назвал населенный пункт. – Там какой-то Аси есть. У него захваченные в Дагестане русские солдаты. Ты знаешь такого?
– Встречала! – Вздохнув, Малика опустила голову. – Он родственник одного полевого командира. Убийца, пленных расстреливал в ту войну.
– А ты, Иса говорил, – прищурился Бабич, – в ту войну вроде как сначала за Дудаева была…
– Была! – вскинув голову, она обожгла его взглядом. – Потому что верила – Дудаев наш президент и хочет для народа только хорошего. А кому я верить могла? Кому? Яндарбиеву? Но он больше пришелся Москве ко двору. Завгаеву? Так он в девяносто первом году бросил народ и сбежал в Москву. И Гантамирова, который, как мог, боролся с дудаевским режимом, арестовали в Москве за хищения.
– Ладно, – буркнул Борис. – Но, надеюсь, по нашим ты не стреляла?
– Не успела, – по-прежнему вызывающе ответила Малика. – Посмотрела, как дудаевцы себя ведут, и ушла. А тут еще Иса, оказывается…
– Ладно, – снова не дал договорить ей Бабич. – Давай решать, как нам в Зоны добраться. А то мы и так уже два дня потеряли.
– Можно по реке, по Аргуну. Или вдоль берега, там пока постов нет. Я с парнями разговаривала, с рыбаками. Они говорили, что на реке боевиков сейчас нет.
– А сколько это в километрах? – поинтересовался Денис.
– Столько же, – взглянула на него Малика, – сколько и по дороге. Только придется с полкилометра подниматься от реки. Зоны в стороне.
– Ты с нами, – кивнул Борис. – Понимаю, – поднял он руку, заметив, что Малика хочет возразить, – мать там осталась. Но она мертва. И помочь ты ей ничем уже не сможешь. Надо о живых думать.
Чеченка всхлипнула. И тут же подняла голову:
– Хорошо, я пойду с вами и помогу, чем смогу. Только дайте мне оружие, я столько от них натерпелась! – Ее глаза полыхнули ненавистью.
– Держи! – Илья отдал ей свой ТТ. – В подобных ситуациях от такой пукалки только один прок – себе в ухо пульнуть можно. Но если припрет, я предпочитаю гранату.
– Кто много говорит, – заметил Борис, – тот мало делает.
– Да, собственно, мне и не хотелось бы этого делать, – хохотнул Илья. – Лучше вернуться здоровым. Нас там зеленые ждут.
– Все! – Борис поднялся. – Веди нас, Малика.
– А где твой израильский? – спросил Илья.
– На память оставил, – усмехнулся Бабич, – твою пушку схватил. Ох и тяжела дурища! А ствол себе найти здесь не проблема.
– Может, пожрем для начала? – предложил Илья. – А то на пустой желудок как-то и ноги не так двигаются.
– С полным ты бы так не летел, – рассмеялся Бабич. – А то и ее тащил, и чесал – хрен догонишь.
– Так по мне, считай, вся ихняя банда только и поливала, – серьезно, но смеясь глазами, отозвался Илья. – На вас они вообще ноль внимания.
Малика встала и, посмотрев в сторону поднимавшегося вверх дыма, что-то прошептала. Сложив руки перед грудью, поклонилась.
– Что-то нас не выпускают, – пробормотал Николай.
– Значит, вполне возможно, хлопнут, – спокойно отозвался прапорщик.
– Что? – посмотрел на него сержант.
– А то, что слышал, – так же равнодушно проговорил Сергей. – Может, наши уже вот-вот появятся. Духи нас расстреляют. Или люк откроют, гранату швырнут – и привет. Потом будут по пальцам наши личности устанавливать. И хрен установят. С той войны еще сколько мертвяков в моргах лежит.
– Ну! – помотал головой Николай. – Как это гранату?
– А ты вроде жить захотел! – насмешливо отметил прапорщик. – То, значится, ну ее на хрен, такую жизнь. А теперь и подыхать не хочешь. А гадать – занятие скучное. Что будет, то и будет. Я сначала тоже постоянно чего-то ждал. Того, что освободят. Того, что убьют. А теперь устал от постоянного ожидания. Одного хочу – если сдохнуть, так прежде горло хоть одному духу перегрызть. Я раньше ко всем этим, с Кавказа, спокойно относился. Сам пару раз бывал в Азербайджане. А сейчас я их видеть не могу. Никого, потому что для меня любой кавказец чеченцем будет. Тем, кто тебя и меня бил. Суки! – Он скрипнул зубами.
– Пожрите, собаки, – услышали сидевшие на потертом ковре парни.
В яму бросили какой-то сверток. Люк закрылся.
Юрий, протянув руку, нашел сверток. Развязал и достал два куска хлеба из муки грубого помола и воду в завязанном полиэтиленовом пакете.
– Сашка, – протянул он один кусок другу, – поешь.
– Да иди ты! – огрызнутся тот. – Мне не привыкать. А у этих гнид я ничего не возьму. Лучше сдохну…
– Сдохнуть здесь запросто, – откусив от своего куска, сказал Юрий. – Но лучше вернуться, а потом…
– Ты вернешься, – зло проговорил Александр. – У тебя батя кинет этим гадам зеленью тысяч двадцать и даже не почувствует, что у него что-то пропало! – Он вздохнул.
– Вот поэтому в России жить хорошо никогда и не будут, – грустно заметил Юрий. – Потому что зависть и зависть. Но отец смог заработать эти деньги. И если действительно попросят двадцать…
– Закрой пасть, – недовольно буркнул Александр. Подняв палец, помотал головой. Отрубленный конец все сильнее постукивал горячей, дергающей болью.
– Тебе поменять повязку надо бы. – Юрий увидел, как он рассматривает, морщась от боли, засохшую от крови тряпочку.
– Как снять-то? – выдохнул Александр. – Хрен дотронешься! Все внутри обрывается.
– Мочой, – посоветовал Юрий. – Моча, говорят, обеззараживает. Меня бабушка учила. Я, когда маленький был…
– Может, водой? – взглянул на мешочек с водой Александр.
– Она холодная. Если хочешь – попробуй.
– Конечно! – зло буркнул Александр. – И тебя не спрошу.
Встав, подошел к месту, где они оправлялись. Расстегнул ширинку. Юрий услышал его вскрик.
– Ты чего? – поднимаясь, спросил он.
– Как кипятком обдало, – промычал Александр.
Он сел на нары и попробовал снять повязку. Вскрикнув, потерял сознание.
Юрий успел подхватить его. Сашка почти сразу очнулся.
– Не могу, – простонал он. – Попробуй ты… – Он поднял руку.
Юрий взялся за конец мокрой повязки и вдруг сильно дернул ее.
Коротко ахнув, Саша снова потерял сознание.
Юрий, уложив его, заорал:
– Эй! Дайте бинт и перекись водорода! У него обморок…
– Чего орешь, гяур? – недовольно спросили сверху.
– Палец у приятеля отрублен, – громко сказал Юрий. – За меня скоро выкуп дадут, а потом и за него. А он умереть может. Гангрена…
– Мы скоро вам обоим башка рубать станем, – зло перебил его чеченец.
– Ты чего, дух? – протяжно промычал Александр. – Чуть не угробил…
– Повязки от раны отрывать надо, – подсаживаясь, сказал Юрий, – вместе с гноем. Сейчас бы перекиси водорода…
– Откуда ты знаешь, что и как отрывать надо?
– Я на курсы по оказанию первой помощи при ранениях ходил. Для себя. Солдат должен уметь все. Я же после армии хотел в училище поступить, в Рязанское, – вздохнул он. – Сразу бы, конечно, не то было. Мать вообще не хотела. Но я понял, что бизнесом, как отец, заниматься не могу. Нет у меня этой коммерческой хватки. Жить на папины деньги тоже не смог бы. Вот и решил в армию идти. Мать плакала, умоляла. А отец сказал: «Хочет – пусть идет». Вот и пошел, – он горько улыбнулся, – и на войне побывал.
– А теперь как, – хрипло спросил Александр, – не передумал?
– Теперь тем более, – глухо отозвался Юрий. – Потому что вырастут дети Басаевых и Масхадовых. Племянники и внуки Дудаева. И лет через пять – десять все по новой начнется. Вот я и хочу с них тогда за все получить.
– Что дальше делать, доктор Айболит? – вымученно спросил Александр.
– У нас две сигареты есть, – вспомнил Юрий. – Пеплом присыплем и завяжем чем-нибудь более-менее чистым.
– Короче, так, – укладываясь на траву, сказал Бабич. – Пару часов спим. Потом встаем – и по бережку.
Достав из ранца телевизор, он настроил его и накрыл сеном. Изображения видно не было, но все слышали, о чем говорит диктор.
– Ты бы лучше радио взял, – сказал Илья.
– По телевидению более полная информация.
Все они придвинулись и стали слушать голос.
– С террористами будем кончать, – уверенно заявил голос Путина. – Везде, где сможем, будем их бить. В туалете поймаем, мы их, извините, – его голос на мгновение дрогнул улыбкой, – и в сортире замочим.
– Клево! – одобрительно прогудел Илья.
– Тсс, – остановил его Денис.
Премьер Путин публично заявил, что мочить террористов будем даже в сортире. Но попробуй достать до нужника Басаева или Хаттаба… Конечно, для уничтожения штаба или полевого лагеря бандитов хватило бы одного из тридцати стоявших на боевом дежурстве в поселке Татищево Саратовской области ракетных комплексов РС-12М. «Тополь-М» способен доставить боеголовку весом в 1,2 тонны на расстояние свыше 10 тысяч километров. Но это слишком дорого, а потому нецелесообразно (так говорят специалисты-ракетчики). Специалисты из ГРУ утверждают, что недавно мы вышли на второе место в мире по созданию средств наблюдения и электронно-оптических преобразователей. Разведчики с ними могут работать в любых погодных условиях. Такие приборы, как «Кредо-1М» и «Фара-1», способны обнаружить человека на расстоянии от двух до восьми километров. А боевую технику – от 4,5 до 20 километров. Все передовое в науке обычно идет на защиту родины, для армии. Но эта война показывает, что у нас не так.
– Да, – проворчал Илья, – того и гляди в реку нырнешь, а высоковато, это называется – бережком вдоль реченьки.
– Дальше спустимся к реке, – отозвалась Малика.
– А на кой нам вообще река нужна? – недоуменно спросил Богатырь. – Никого нет.
– Сейчас люди боятся выходить, – вздохнула Малика. – Дома, бывает, убивают. А уж если где-то попадешься…
– Так ведь Басаев у вас герой национальный, – не выдержал Денис. – Вы ему оду пели и чуть ли не…
– Не у всех! – резко перебила она. – У вас тоже по Сталину многие плачут до сих пор.
– Хорош вам, – буркнул Борис. – По воде звуки расходятся, как в горах, даже лучше. Так что не базарить.
Четыре темных силуэта неторопливо двигались по скалистому берегу реки.
Небо начало сереть скорым рассветом.
Малика остановилась.
– Немного осталось, – прошептала она. – Но сейчас лучше уйти вверх. Здесь небольшой поселок, несколько домов. Я слышала, что здесь какой-то центр по приему наемников. Тех, кто приходит воевать за деньги.
– А что, – не удержался Илья, – сюда и с именем Аллаха подыхать кто-то приходит?
– Вправо! – скомандовал Борис. – Как можно будет остановиться, – шепнул он Малике, – делаем короткий привал.
Ответить она не успела. Все услышали характерный звук взведенного затвора и голос:
– Кто такие?
Малика быстро ответила по-чеченски.
– По-русски кто-нибудь говорит? – раздался тот же голос.
– А чего хочешь? – Илья опередил собравшегося показать, чтоб все молчали, Бориса.
– Закурить бы, а то нам здесь еще почти два часа торчать.
– Сколько вас? – делая шаг вперед, спросил Богатырь.
– Трое. – Навстречу Илье двинулась рослая фигура с автоматом в руках. – Хохол, латыш и я. Ты откуда, земляк? – подходя, спросил крепко сбитый молодой мужчина в прорезиненной куртке.
– Воронеж, – буркнул Илья.
Денис с пистолетом в руке шагнул вперед. Борис, достав прибор ночного видения, всмотрелся и увидел чуть дальше две фигуры.
– А вы что? – громко позвал Илья. – Идите подымим!
– Откуда чапаете? – с наслаждением затянувшись, поинтересовался подошедший.
Борис увидел, как вперед пошел второй. Третий остался на месте.
– Метрах в пятнадцати, – шепнул он Денису, – еще один. Другой сюда топает.
Калмыков кивнул и словно растворился в черных камнях.
– Привет!.. – подойдя, настороженно всмотрелся в Илью коренастый мужчина со снайперской винтовкой.
В коротком слове явно прозвучал прибалтийский акцент.
– Латыш? – делая шаг к нему, спокойно спросил Борис.
– А что? – Тот повернулся к нему.
Борис убрал прибор ночного видения и достал сигарету:
– Держи.
Тот взял. И тут они услышали голос Дениса:
– Все!
Борис ногой по-футбольному врезал прибалту между ног. Илья с шагом вперед коротко и резко ткнул русского наемника в лоб. Подхватив его обмякшее тело, аккуратно положил на камни. Борис сильным ударом в подбородок вышиб из прибалта сознание. Присев, выхватил нож и, запрокинув ему голову, полоснул по шее.
Бесшумной тенью подошел Денис. В его руках была снайперская винтовка.
– Ты говорила, что снайпер. – Он протянул винтовку Малике.
– Кончай с ним, – буркнул Бабич, вытиравший о куртку убитого нож.
– Не торопись, – проворчал Илья. – Он, сука, из России. Интересно, откуда? Где таких псов рожают?
– Действительно интересно, – кивнул Денис. – За ними приедут через два часа, так что время есть. Заодно узнаем, зачем они здесь сидят. И еще что-нибудь.
Илья достал фляжку и полил водой на наймита.
Фыркнув, тот открыл глаза.
– Вы чего, земляки? – испуганно спросил он.
– Где жил-то? – тихо спросил Илья.
– Астраханский я, – торопливо отозвался тот. – А вы… кто?
– Как сюда попал? – перебил его Денис.
Видимо, наймит понял, что вопросы ему задают не сподвижники. Он заерзал и умоляюще проговорил:
– Да я на работу приехал. Вроде деньги хорошие обещали. А потом прижали и говорят: «Или берешь оружие и воюешь, или башку снесем». Я как только наших увижу, сразу к ним…
– Слушай, паскуда, – присев, ласково произнес Илья, – ты сейчас правду скажешь или поймешь, в каких мучениях тебя, суку, мать рожала. Как сюда попал?
Наймит почувствовал, как острие ножа входит ему в пах. Он, сжавшись, замер и торопливо начал:
– Я правду… О-о-о! – простонал он.
– Как же ты из Астрахани сюда попал? – улыбнулся Илья.
– Сто баксов в день обещали. Я уже две недели здесь. Не платят, суки. Говорят, как военные действия начнутся, тогда и…
– Воевал раньше? – спросил Борис.
– В Карабахе.
– Зачем вас здесь оставили?
– Какого-то летчика ищут. Его около Гудермеса подбили. Он еле тянул.
– Через какое расстояние еще посты есть? – резко спросил Денис.
– Через километр.
– Чьи люди здесь? – неожиданно задала вопрос Малика.
– Радуева. Его самого нет. А люди его…
– Вроде все выяснили, – усмехнулся Илья.
Присев, забил в рот начавшему извиваться наймиту кляп. Поднявшись, сильно пнул его между ног. Борис, присев, достал нож.
– Вы нашим парням живым яйца отрезали, – прошипел он, – и уши мертвым. Я до твоих яиц дотрагиваться не буду. А вот… – Оттянув за верх ухо наемника, мгновенно отсек его.
Брызнула кровь.
– Быстро больно, – процедил Илья. – Я как вспомню мужика с ошейником, перестаю человеком быть. – Он резким ударом сломал нос астраханцу.
Денис, направив ствол с глушителем на лоб наймита, нажал на спусковой крючок.
– Ты чего?! – вскочил Илья. – Жалко стало?! – шагнув вперед, угрожающе спросил он. – А?…
– Уподобляться им не хочу, – брезгливо проговорил Денис. – Сразу не убили – для него это уже мучение. А так… это методы ихние. Не надо.
– Вообще-то ты прав, – хмуро согласился Бабич. – Просто русская ведь сволочь! – Он плюнул на труп наемника.
– Здесь обычно те воюют, – вмешалась Малика, – за кем в России страшные преступления. Много убийств или еще что-то в этом роде.
– Но все равно понять тех, – повернулся к ней Бабич, – кто в России совершает преступления и пусть даже стреляет в милицию, можно. Он преступник. Но чтобы вот так… Мразь!
– Их в воду надо, – проговорил Денис. – Подумают, что сбежали.
– Сейчас камешки подвяжем, – кивнул Богатырь, – и пусть плавают.
По данным ГРУ, на территории Чечни множество боевиков из числа иностранных граждан – албанцы, арабы и многие другие. Также есть завербованные на Украине, в Прибалтике (из трех бывших союзных республик, меньше всего наемников из Эстонии), и, как это ни странно, из исконно русских краев. Интендантом с начала боевых действий был не кто иной, как Васька Чапаев (истинные ли имя и фамилия, неизвестно).
– Это Зоны. – Малика махнула рукой в сторону большого села.
Борис поднял бинокль.
– Их полно здесь, – недовольно проговорил он.
– Что делать будем? – покусывая травинку, спросил Богатырь. – Для начала бы перекусить не мешало. У тебя там знакомых нет? – взглянул он на Малику. – Я говорю о тех, кто…
– Есть. Мой давний жених. – Малика грустно улыбнулась. – Али. Он не был с ваххабитами, но, говорят, помогает им. Он неплохой химик и вроде как изготавливает взрывчатую смесь…
– Вот бы суку выцепить, – высказал общее мнение Богатырь.
– Значит, твой бывший? – усмехнулся Борис. – Отпадает. И вообще идти тебе туда нельзя. Мало ли, встретишь кого из знакомых, которые про Ису знают. Но что-то делать надо.
Некоторое время все молчали.
– Я пойду к Малику Тарпиеву, – сказала Малика. – Он помогает выкупать пленных и передает их ингушской милиции. Я это знаю точно.
– Я пойду с ней, – вызвался Денис.
– Докуда мы сможем вас проводить? – спросил Борис.
– Я не знаю, живет ли он сейчас здесь. Я видела его в последний раз полгода назад. У него отец старейшина, уважаемый человек.
– У вас еще и старейшин уважают? – насмешливо изумился Борис. – Вот бы никогда не подумал.
– И зря не подумал бы! – сердито бросила она. – Благодаря старейшинам многие…
– Сейчас бал на тонущем корабле ваххабитов, – перебил ее Бабич, – правят страх и отчаяние. Вот войсковая контртеррористическая операция… – кивнул он и неожиданно рассмеялся. – Я балдею от Путина! То фигу боевикам кажет, то в сортире их мочить хочет и название придумывает – контртеррористическая операция, – раздельно проговорил он. – Молоток мужик! Так вот, как эта самая операция началась, заметались. И эта сволочь, Салман Радуев, его, кстати, в народе свинопасом зовут, куда-то пропал, а то все время светился. Что у вас о нем слышно?
– Говорят, он ранен был, – ответила Малика. – И вроде бы на лечение куда-то уехал.
– Зря мы ее отпустили, – сказал Илья. – И Денис еще поперся. Нарвутся…
– Тогда будем думать, как и что делать, – проворчал Бабич. – А сидеть и смотреть в небо нет ни времени, ни желания. – Перевернувшись на спину, он добавил: – Я покемарю. Через сорок минут толкнешь меня и отдохнешь сам.
Он закрыл глаза. Илья в бинокль начал рассматривать подходы к скале, на которой они лежали.
– Надень. – Малика протянула Денису зеленую ленточку с вышитыми на ней арабскими буквами.
Денис обвязал ею голову.
– Так?
Малика поправила ленточку.
– Ты из отряда Бараева, – серьезно проговорила она. – У него есть специальный отряд из славян. Они переодеваются в форму российских солдат и расстреливают население. Или совершают что-то в этом роде. Настраивают жителей против федералов.
– Хорошенькая роль! – буркнул Калмыков. – А если здесь есть кто-нибудь из его отряда? Тогда как?
– Будем надеяться, что повезет.
Малика поправила наброшенный на плечо ремень снайперской винтовки, взятой Денисом у убитого боевика; у самого Дениса был автомат астраханского наемника, а за поясом сзади торчала рукоятка ТТ.
– Если за ремень, – сказала Малика, – то пистолет нужно носить спереди, справа. Сзади оружие не носят.
Денис засунул пистолет за пояс впереди.
– В разговор не вступай, – продолжила инструкцию Малика, – даже если будут говорить по-русски. Ты мой боевик.
– А разве женщина имеет право…
– Я чеченка, – напомнила она. – Ты – славянин.
– Понятно! – Денис улыбнулся.
Отстав от нее на два шага, он пошел следом. Малика вдруг лукаво улыбнулась.
Они вышли к первым домам станицы.
– Здесь русские живут, – не поворачиваясь, тихо сказала она.