Вредная утопленница Александрова Наталья

– Разве ты не знаешь? – Надежда погладила толстые глянцевые листья. – Есть такая примета – если листья у толстянки пухлые, значит, в доме хорошо с деньгами, если листья «худеют» – значит, финансы поют романсы. Ее еще называют денежным деревом… А у твоей толстянки листья в полном порядке! Кроме того, ваша фирма только что выезжала на корпоратив, значит, дела у нее не так плохи.

– Корпоратив? – переспросила Женя, перелистывая бумаги. – О чем ты?

– Да я буквально на прошлых выходных столкнулась с вашими сотрудниками на лесном озере. Там, кстати, такая история произошла – одна девушка утонула… Неужели ты не в курсе?

– А, ты об этом! – Женя помрачнела. – Сама-то я поехать не смогла – с внуком побыть надо было. А про ту историю слышала, конечно. Эта девушка была не из наших, ее Вася Кротов привел.

– А ты ее не знала?

– Не знала, – проговорила Женя довольно равнодушно и открыла очередную картонную папку.

Надежда Николаевна уловила намек на то, что хозяйка кабинета мечтает избавиться от старой знакомой, потому что ей надо работать. Нужно было уходить, но ведь она еще не выяснила все, что хотела.

– Много у тебя работы? – спросила она. – Наверно, часто задерживаешься допоздна.

– Да нет… – Женя помедлила, – у меня с начальником договор, в шесть часов ухожу, потому что внука из садика забрать надо. Дочка сейчас на курсах вечерних учится, зять часто в командировки ездит…

Тут Женя поглядела на Надежду с легким удивлением – вроде бы раньше такой непонятливостью ее сослуживица не отличалась. Ну, люди меняются, ей-то теперь спешить некуда, вот и болтает попусту.

– Извини, Надя, – решительно сказала Женя, – меня директор озадачил, очень срочная работа…

– Конечно, это ты меня извини! – Надежда устремилась к двери. – Я тебя отвлекла…

– Все равно очень приятно было повидаться! – бросила Женя ей вслед. – Надо непременно встретиться, посидеть в каком-нибудь ресторанчике или кафе, вспомнить прежние времена…

Надежда вернулась в большую комнату.

Здесь все было по-прежнему – длинноволосый парень крутил в руках деталь компьютера, Вероника вполголоса разговаривала по телефону.

Надежда подошла к компьютерщику и спросила его:

– А что, Юли сегодня нет?

– Нет, – ответил тот, помрачнев. – На больничном она. Вот мне и приходится самому заказы принимать…

– На больничном? – переспросила Надежда Николаевна. – А что с ней?

– А я знаю? – Парень пожал плечами. – Позвонила вчера и сказала, что заболела… А вы почему интересуетесь?

– Да так просто… – Надежда сделала глупое выражение лица.

Парень нахмурился было, но вспомнил, что Надежда оказалась знакомой их бухгалтера, стало быть, вроде бы она своя. А Надежда увидела на стенке список сотрудников фирмы, против фамилий стояли номера телефонов.

Надежда быстро списала телефон Юлии, поблагодарила компьютерщика и вышла из офиса, подумав, что если Женя узнает, для чего Надежда приходила к ним в офис, она может насторожиться. Уж она-то знает, что Надежда Николаевна не до такой степени дура, чтобы не проверить, выкручена ли яркость на мониторе!

Пройдя несколько шагов, Надежда успокоилась и решила, что в фирме «Тетрис» каждый сам по себе, а парню этому вообще до Надежды нет никакого дела, с Женей он ее обсуждать не станет.

Мысли ее обратились к не вышедшей на работу Юле. По всему выходило, что эта Юля – самая подходящая кандидатура на роль вчерашней жертвы. Позвонила вчера, сказалась больной, а сама вечером пришла в офис… Интересно зачем? С кем она тут встречалась?

Версию все же следовало проверить.

Выйдя на улицу, Надежда Николаевна достала мобильник и тот листочек, на котором записала телефон Юли. Набрала номер, поднесла трубку к уху.

Очень долго из трубки доносились только унылые длинные гудки, Надежда уже хотела отключиться, как вдруг гудки прервались и раздался заспанный девичий голос.

– Алло… это кто?

Значит, Юля жива и действительно болеет.

Так что версия, сложившаяся в голове у Надежды, трещит по всем швам, и нужно срочно придумывать другую…

На всякий случай она все же уточнила:

– Это Юля?

– Вам Юлю? – переспросила девушка. – Сейчас я посмотрю, дома ли она…

Послышались шаги, скрип двери, затем тот же голос без особого удивления произнес:

– Нет ее. Наверное, в поликлинику ушла. Она вообще-то болеет.

Что-то в этом голосе показалось Надежде Николаевне подозрительным. Судя по интонации, девушка знала гораздо больше, чем говорила.

Что гораздо важнее – Надежда почувствовала характерное покалывание в корнях волос. Это было очень знакомое ощущение. Такое бывало с Надеждой Николаевной, когда она сталкивалась с очередной криминальной загадкой.

– А вы кто? – в лоб спросила Надежда.

– Я Катя, мы с ней вместе квартиру снимаем, – ответила девушка и тут же спохватилась: – А вы-то кто? Вы с ее работы?

– Нет, я не с работы. У меня для нее посылка от родственников, – быстро проговорила Надежда. – Я приехала к Юле на работу, а там мне сказали, что она болеет. Можно, я завезу посылку?

– Да ради Бога! Я пока никуда не ухожу.

Девушка сообщила Надежде адрес и отключилась.

Надежда Николаевна виновато взглянула на свой дом.

У нее были на сегодня грандиозные планы – прибраться в квартире, перестирать в машине постельное белье и приготовить для мужа его любимый холодный свекольник. Но покалывание в корнях волос не проходило, и точно не пройдет, если Надежда не выяснит, куда пропала девушка Юля.

«Опять? – раздался у нее в душе внутренний голос. – Снова ты за старое принимаешься? Ох, Надежда, бить тебя некому!»

Все признавали, что Надежда Николаевна была женщина неглупая, нескандальная и спокойная. Характер у нее был не то чтобы ангельский, но и невредный. Она была общительная, приветливая, никому не говорила гадостей, всегда ладила с сотрудниками и с соседями. И можно только удивляться, что у такой приятной женщины имелся такой отвратительный внутренний голос.

Голос был жуткий зануда и брюзга. Едва Надежда только начинала интересоваться какой-нибудь сомнительной историей, голос тут же начинал зудеть, как сто комаров. Он пилил и точил Надежду, говорил, что она вечно лезет не в свое дело и что кончится все это как обычно плохо, потому что нельзя безнаказанно искушать судьбу, и как веревочке ни виться, конец все равно будет. И обязательно плохой.

Словом, внутренний голос Надежды Николаевны был полностью солидарен с Сан Санычем, так что Надежде иногда казалось, что это муж влез ей в печенки и пытается оттуда предостеречь ее от опрометчивых поступков.

Хуже всего было то, что внутренний голос нельзя было выключить, как радио, он зудил и зудил, твердя с неослабевающим упорством о том, что не нужно, не стоит вмешиваться в чужие дела, когда об этом никто не просит. На оскорбительные выпады и откровенную ругань Надежды ее внутренний голос не реагировал. Иногда, правда, с ним можно было договориться, вот как сейчас.

«А что такого я делаю? – фальшиво подумала Надежда, они с голосом, разумеется, общались телепатически, не хватало еще самой с собой разговаривать! – А что ты так взбеленился? Я только узнаю, все ли в порядке с этой Юлей. Если она чихает и кашляет дома, я пойду в магазин, куплю сметаны и начну готовить свекольник».

«Ох, не к добру это все!» – проворчал голос и временно отключился.

Надежда приободрилась и увидела, что адрес, который она только что узнала, был совсем близко. Можно добраться туда, задать несколько вопросов Юлиной соседке и вернуться домой, потратив на все не больше часа. Правда, нужно еще соорудить какую-то посылку…

Надежда Николаевна решительно зашагала к остановке троллейбуса.

Через двадцать минут она уже звонила в дверь Юлиной квартиры.

В руках у нее был аккуратно запакованный и перевязанный розовой лентой пакет. Внутри этого пакета находилась пачка бумаги для принтера и книга «Певчие птицы Ленинградской области». То и другое Надежда приобрела в ближайшем книжном магазине, там же вежливая продавщица упаковала ей «посылку».

За дверью послышались шаги, лязгнули замки, и на пороге появилась девушка лет двадцати трех, в коротком халатике и с головой, обмотанной желтым полотенцем.

– Это вы звонили? – спросила она, окинув Надежду равнодушным взглядом. – Давайте посылку.

Надежда, однако, не спешила отдавать свой пакет. Она двинулась вперед и спросила:

– А что, Юля еще не пришла из поликлиники?

– Нет. – Девушка отвела взгляд. – Там же всегда такие очереди…

Про очереди в районной поликлинике Надежда знала не понаслышке. Из-за этих очередей она сама-то старалась в эту поликлинику не ходить, а уж молодую девушку туда и на аркане не затянешь. И потом, что это за болезнь, если на своих ногах в поликлинику идти можешь? Этим только старушки занимаются, им общения не хватает. Так что явно тут что-то не то…

– Вы разрешите, я все же войду! – проговорила Надежда Николаевна, буквально оттесняя девушку от входной двери. – Может быть, она скоро придет…

– Да не придет она… – ляпнула девица, но тут же прикусила язык.

– Не придет? – Надежда взглянула на нее пристально. – Почему вы так думаете?

Девица молчала, закусив губу.

– Я же не с работы, – проговорила Надежда доверительным тоном. – Я никому не расскажу, что Юля вовсе не больна…

Катя подняла на нее глаза, наклонила голову набок и проговорила с ненавистью:

– Слушайте, что вы привязались? Ну не знаю я ничего, понятия не имею, куда она делась!

– То есть как это? – наступала Надежда. – Вы же подруги, в одной квартире живете!

– В душу друг другу не лезем! У нее своя жизнь, у меня – своя! – Катя отвернулась.

Надежда Николаевна в это время оглядела крошечную прихожую. Квартирка была маленькая, в прихожую выходили три двери – кроме входной, еще от комнаты, совмещенного санузла, издавна именуемого в народе «гаванна», дальше был совсем уже крошечный коридорчик перед кухней. В прихожей висела вешалка на три крючка, узкое заляпанное зеркало, а под ним стояла галошница. И вот на полочке под зеркалом Надежда углядела расческу. И на расческе этой остались три длинных каштановых волоса.

Надежда коршуном набросилась на расческу, выдернула волосы, посмотрела их на свет. Хорошо бы сравнить их с теми, что нашла она на полу в кабинете Жени. Ну, это потом.

– Что вы делаете? – испуганно спросила Катя.

– Вот что, милая, – решительно сказала Надежда, – давай колись. Где Юля?

– Не знаю.

– Знаешь, – припечатала Надежда, – ну хорошо, я ей не враг, мне только нужно знать, все ли с ней в порядке.

– Да в порядке, – усмехнулась Катя, – еще в каком порядке.

– А тогда что за тайны Мадридского двора? – возмутилась Надежда Николаевна. – И между прочим, обманывать сотрудников нехорошо, там парень запарился уже на телефоне заказы принимать, а у него своя работа стоит!

– Ничего не знаю, я у них в фирме не работаю! – Катя опомнилась и теснила Надежду к двери. – Вы вообще кто такая? Проникли в квартиру обманом, я вас первый раз вижу, не пошла бы ты, тетя, отсюда подальше? Сказать открытым текстом куда?

Как уж говорилось, Надежда Николаевна была женщина интеллигентная и неконфликтная. Но если ее как следует разозлить, она держалась твердо и постоять за себя умела.

– Значит, так, – сказала она строго, – ты хамить-то брось. Бери быстро мобильный и звони Юле, если она скажет, что все у нее тип-топ, я уйду. Если ты этого не сделаешь, я к ней на работу пойду, стану там расспрашивать, они будут названивать, узнают, что Юлька не больна совсем, а гуляет где-то, за такое дело могут и с работы уволить. Тем более что специалист она никакой – подумаешь, на телефоне сидит, заказы принимает! Это тебе не Вероника, без которой фирма как без рук. А девчонку найти, чтобы на телефоне сидеть, и пяти минут не понадобится!

– Ну ладно. – Катя отвернулась и набрала номер на мобильном.

– Не отвечает, – сказала она, послушав, – телефон отключила, чтобы никто не мешал.

– Чем она таким важным занята? – съехидничала Надежда, уразумев уже приблизительно, в чем тут дело.

Катя поглядела ей в глаза и вздохнула, сообразив, в свою очередь, что настырная тетка не отвяжется, пока она не скажет, что с Юлькой. Она провела незваную гостью на кухню, где был относительный порядок, и начала рассказ.

Они познакомились с Юлей год назад – ее, Катина, подружка неожиданно вышла замуж и съехала с квартиры. Нужен был кто-то взамен, и их свели с Юлей. Они поселились вместе в этой вот квартирке и очень неплохо ладили. У нее, Кати, с личной жизнью сейчас никак, недавно она рассталась со своим бойфрендом, откровенно говоря, сделала это без всякого сожаления, порядочной он оказался скотиной. А Юля закрутила роман с женатиком. Мужик обеспеченный, не старый, из себя довольно интересный и, что важно, бездетный. То есть очень даже перспективный вариант, как сказала Юлька. Поэтому и валандается она с ним уже больше полугода, месяцев семь.

– И что, есть прогресс? – заинтересовалась Надежда.

– Ну что вам сказать… Юлька решила не действовать по обычной схеме, – деловито говорила Катя. – Тут ведь как? Подцепит девчонка богатого женатого мужика и решит, что нужно ковать железо, пока горячо. То есть требует подарков дорогих, чтобы на курорты ее возил, машину купил и в идеале квартиру. Но с квартирой не всегда получается, это уж сильно должно повезти.

– Еще бы, вас вон сколько, а богатых-то на всех не хватит, – с хорошо выраженным сарказмом сказала Надежда.

– За своего мужа беспокоитесь? – тотчас отреагировала Катя на ее неприязненный тон.

– Ты не отвлекайся, – холодно посоветовала Надежда, – я за своим мужем сама присмотрю. Не о нем сейчас речь.

– Ладно, – согласилась Катя, – может, вы никуда не торопитесь, а у меня дел полно, так что буду краткой.

Надеждин внутренний голос тотчас проснулся и ехидно напомнил, что кто-то собирался порадовать сегодня мужа холодным свекольничком, а сам в это время занимается ерундой.

– Отстань! – прошипела Надежда сквозь зубы.

– Это вы мне? – спросила Катя, но решила, как видно, ничему уже не удивляться.

В общем, Юлька обдумала ситуацию и стала действовать по-другому. Во-первых, она не требовала сразу дорогих подарков, чтобы любовник не заподозрил ее в жадности и мелочности. Во-вторых, она не настаивала на том, чтобы он снял ей квартиру, а про то, чтобы квартиру купить, и речи не было, не тот уровень у ее хахаля.

– Как вы верно заметили, богатых мужчин на всех не хватит, – кисло сказала Катя, – так что надо брать что есть. А если сразу требовать, чтобы квартиру снял, то он, конечно, снимет, но такая стабильная ситуация может продлиться очень долго. Сами посудите – мужик два раза в неделю будет к ней являться на все готовенькое, для чего ему что-то менять? От добра ведь добра не ищут…

– Точно, – согласилась Надежда и подумала, что Юле не откажешь в некоторой рассудительности.

Встречались любовники где попало, продолжала Катя – то на даче у знакомых, то в квартире уехавшего в отпуск приятеля. Юлькин хахаль был осторожен, очень боялся, что узнает жена.

Надежда Николаевна невольно подумала, что совсем недавно выслушала точно такую же историю – женатый мужчина завел молодую любовницу и первым условием поставил особую осторожность. И Женя терпела это все много лет, потому что любила. Но с Юлей, надо полагать, случай другой.

– Пробовала Юлька и сюда его водить, – продолжала Катя, – да только хозяйка, когда нам сдала, велела соседской бабке за квартирой присматривать. А та свой долг так понимает, чтобы никого сюда не пускать. Вот вы мне скажите, что квартире-то сделается, если Юлька раз в неделю хахаля своего позовет?

– Есть такие люди, которым до всего дело, – дипломатично ответила Надежда.

– Короче, деться некуда, Юльке тоже это все надоело до смерти. И тут он как раз звонит ей – теща, говорит, уехала в санаторий, а жена еще куда-то, три дня, говорит, имею свободы. Ну, в свою квартиру он Юльку звать боится – мало ли соседи заметят, жене доложат, так я им устроила номер в загородном отеле. Я там администратором работаю, сняла номер на свое имя на три дня.

– Когда Юля уехала?

– Вчера утром, позвонила на работу, что заболела, и уехала.

– А как же она на работе собиралась оправдываться?

– А она говорит – наплевать, потому что собиралась перед этим своим поставить вопрос ребром. Или он с женой разводится и на ней женится, или она тут же посылает его подальше. В первом случае можно с работы уволиться, а во втором – провались все, я ее в тот отель хоть горничной устрою.

– Позвони еще ей!

Катя молча выполнила распоряжение. Телефон по-прежнему был отключен.

– Скажи, пожалуйста, а этот, Юлин мужчина, он из себя какой? – осторожно спросила Надежда Николаевна. – Маленький, полноватый, немолодой?

– И вовсе нет! – покачала головой Катя. – Вроде Юлька говорила сорок два ему, такой… спортивный, мышцы накачанные…

Надежда вспомнила силуэт мужчины, душившего женщину в окне, – очень похож на любвеобильного Юлькиного хахаля.

– Слушай, надо это дело выяснить… – сказала Надежда, – очень может быть, что с подружкой твоей несчастье случилось… Пускай там в отеле кто-нибудь проверит, на месте они или нет.

– Исключено, – твердо сказала Катя, – там свои заморочки, с этим номером, в общем, начальство не знает, что они там, я так устроила.

– Слушай, ну и жадина этот Юлькин мужик! – возмутилась Надежда. – Не может за номер в отеле заплатить!

– Да не в том дело… – вяло возразила Катя и добавила, помолчав: – Что-то я сама волнуюсь, с чего это у Юльки телефон не работает? Мы договаривались все время на связи быть – мало ли что…

– Далеко этот твой отель? – деловито спросила Надежда, помотав головой, чтобы не слышать зудежа внутреннего голоса, который снова поминал свекольник и одинокого кота.

– На машине близко, – Катя уже скрылась в комнате, чтобы переодеться, – быстро доедем!

Машина оказалась стареньким «жигуленком», Надежда поглядела на него с опаской, однако промолчала, зная, как трепетно относятся автолюбители к своим автомобилям.

Ехать и правда оказалось недалеко – Катя ловко выехала на шоссе, минуя пробки, и через двадцать минут они были на месте.

В целях конспирации Катя поставила машину возле небольшого круглосуточного магазинчика. Дальше они с Надеждой Николаевной пошли пешком.

Впрочем, идти было совсем близко – за поворотом дороги показалось симпатичное трехэтажное здание, облепленное балконами и террасами, как обрывистый речной берег ласточкиными гнездами. К дверям вело несколько гранитных ступеней, по сторонам от крыльца пышно цвели кусты плетистых роз, а над входом светилась надпись из люминесцентных трубок «Отель “Шуваловский визит”».

– Вот этот отель… – проговорила Катя, почему-то понизив голос. – Тут они… встречаются!

– А ты чего такая нервная? – поинтересовалась Надежда.

– Что-то у меня предчувствие нехорошее, – призналась Катя, – как бы не влипнуть нам всем в неприятности.

«Если уже не влипли», – подумала Надежда, вспомнив вчерашние силуэты в окне.

В этот самый момент к дверям отеля подкатила ярко-красная машина с откидным кожаным верхом. Из машины вылетели две удивительно похожие женщины: одна – лет сорока, другая – лет шестидесяти с лишним. Обе были красны и круглы, как астраханские помидоры, обе были ярко и безвкусно одеты, обе были обильно обвешаны золотыми побрякушками и обе буквально задыхались от ярости.

– Это здесь! – выпалила старшая, кидаясь к дверям отеля.

– Ну, мы ему устроим! – подхватила вторая, стараясь не отставать.

Следом за женщинами из машины выкатился удивительно раскормленный английский бульдог, чем-то неуловимо похожий на своих хозяек. Младшая из женщин притормозила на крыльце отеля, обернулась и строго крикнула бульдогу:

– Дэн, место! Сторожи машину!

Бульдог остановился на полпути, нехотя развернулся и запрыгнул обратно в машину, при этом на его морде было написано глубокое разочарование. Ему очень хотелось находиться в самой гуще событий, держать, так сказать, лапу на пульсе.

– Ой! – вскрикнула Катя, схватив Надежду Николаевну за руку. – Не нравится мне это!

– Ты думаешь, это… – начала Надежда, но не закончила фразу.

Прислушиваясь к звукам, доносящимся из открытых окон, она скользнула к стене отеля и запрокинула голову.

– Туда! – Катя потянула ее за руку. – У них окна на другую сторону выходят!

Они обежали здание отеля. С той стороны было потише, подъезда для машин тут не было, вдоль дома росли некошеная трава и сорняки.

Надежда прислушалась. Из окна второго этажа донесся голос, визгливый, как дисковая пила:

– Так вот чем ты занимаешься, козел!

– Ой! – Катя бледнела на глазах. – Ну, чуяло мое сердце, что неприятности будут!

– Птичка моя, это совсем не то, что ты подумала… – проблеял в ответ мужской голос, действительно совершенно козлиный от страха.

Конечно, Надежда Николаевна не могла видеть, что в этот момент происходило в номере отеля, она могла об этом только догадываться. А происходило там вот что.

Дверь четвертого номера была закрыта, и на ручке висела табличка «Просьба не беспокоить». Однако никакой замок, и уж тем более никакая картонная табличка не может остановить женщину на грани нервного срыва.

Две особы, похожие друг на друга, и вместе – на спелые астраханские помидоры, подлетели к двери, и младшая из них, не снижая скорости, врезалась в эту дверь плечом.

От такого мощного удара профессиональный канадский хоккеист вылетел бы за пределы площадки, а возможно, и за пределы стадиона. От такого удара знаменитая Берлинская стена рухнула бы гораздо раньше тысяча девятьсот девяностого года. Понятно, что хлипкая гостиничная дверь не выдержала и с громким треском распахнулась.

Глазам ворвавшихся в номер женщин представилась следующая картина.

На широкой двуспальной кровати возлежал крупный, заметно лысеющий мужчина лет сорока, в том костюме, который принято называть «в чем мать родила». Возле него стояла на четвереньках привлекательная девушка лет двадцати пяти, с длинными рыже-каштановыми волосами и тоже совершенно голая.

Похожая на помидор женщина по инерции вылетела на середину комнаты, но здесь остановилась, пораженная увиденным, и еще больше побагровела. Набрав полную грудь воздуха, отчего розовая шелковая блузка затрещала по швам, женщина истерически завизжала:

– Так вот чем ты занимаешься, козел!

– Птичка моя, – залепетал в ответ мужчина, пытаясь закрыть простыней самую беззащитную часть своего тела, – это совсем не то, что ты подумала… совсем не то…

– Не то?! – взревела женщина и сняла одну туфлю с длинным и острым каблуком, который вполне можно было приравнять к холодному оружию. – А что же еще я могу подумать?! Интересно, как ты будешь врать на этот раз?!

Перепуганная девица соскользнула с кровати на пол и отползла в сторону, укрывшись за тумбочкой. Мужчина же нашарил наконец простыню, завернулся в нее, как древний римлянин в тогу, и встал посреди кровати на ноги. Левой рукой он придерживал простыню, правую же воздел вверх, смутно напоминая памятник какому-то римскому полководцу.

– Жена должна доверять своему мужу! – воскликнул он с глубоким чувством. – Если ты – моя птичка, а я – твой розовый кролик, ты должна верить своему кролику! Если же между супругами нет доверия – разве это настоящая семья?

– Доверять? – Красное лицо женщины начало уже лиловеть. – Я что, по-твоему, совсем дура? Я больше верю своим глазам, чем тебе! И вообще, никакой ты не кролик, а самый натуральный козел!

– А должна больше верить мне, потому что я – твой муж! Я знаю, откуда ветер дует! Это все твоя мать! – Мужчина указал пальцем на старшую женщину, которая теперь держалась несколько позади дочери.

А чего ей было лезть вперед? Она свое дело уже сделала – выследила подлеца зятя, вызвала дочь и предъявила ей этого мерзавца во всей красе. Теперь ее дело – молча наблюдать, пускай муж с женой сами разбираются.

– Она с самого начала настраивала тебя против меня! – с пафосом продолжал мужчина. – Это все ее происки! И теперь она здесь стоит и смотрит…

В пылу полемики он выпустил простыню, она упала, открыв взорам присутствующих не слишком впечатляющее мужское достоинство.

– Было бы на что смотреть! – подала голос молчавшая до этого момента теща.

Мужчина, покраснев, подхватил простыню, натянул ее повыше и продолжил:

– И вообще, я все могу объяснить. У меня в этом отеле была назначена встреча с важным клиентом, я прибыл вовремя, но клиент перезвонил, что задерживается. Тогда я решил немного отдохнуть в этом номере, потому что очень устал за последнее время, ты же знаешь, как я много и напряженно работаю…

– Это ты-то напряженно работаешь? Да ты же ни хрена не делаешь! – рявкнула жена. – Это я вкалываю как проклятая, чтобы содержать семью! Это я руковожу фирмой! А ты сидишь в своей задрипанной конторе…

– Не в конторе, а в комитете по статистике! – возмутился муж.

– Ага, и сколько ты там получаешь? – скривилась жена. – Одни слезы! Другие чиновники хоть взятки берут, а ты и на это не способен! – Она топнула ногой и повернулась к испуганно выглядывающей из-за прикроватной тумбочки девице.

Под ее взглядом девица съежилась и попыталась прикрыться волосами.

– А это кто? – зловеще спросила тетка.

– Это – здешняя уборщица! – вдохновенно врал мужчина. – Она не заметила табличку «Не беспокоить» и пришла прибраться в моем номере…

– В голом виде?! – выкрикнула жена.

– Но ты же видишь, как сегодня жарко!.. – Муж развел руками, при этом простыня снова упала.

– Да что ты с ним церемонишься? – не выдержала теща. – Заврался уже совсем! Давно пора ему пинка под зад дать!

– Значит, я – уборщица? – возмущенно воскликнула девица и вскочила, подбоченившись. – Ну ты и козел! Я угробила на тебя почти год своей жизни, а ты меня уборщицей обзываешь?

– Ах вот как? – взъярилась жена. – Значит, это тянется уже год? А я как круглая дура узнаю обо всем последней? Ну все, мое терпение лопнуло!..

Она долю секунды оглядывалась, прикидывая, с кого начать – с мужа или с любовницы, и решила, что муж, какой ни есть, – свой, и еще, возможно, пригодится, стало быть, больше виновата эта длинноволосая стерва. Взревев, как раненый буйвол, она кинулась на злополучную девицу, размахивая туфлей и истерически визжа:

– Ну, готовься, шлюха непотребная, я тебя срочно на инвалидность определю!

Девушка поняла, что это – не пустая угроза и сопротивление бесполезно, поскольку противник находится в другой весовой категории, настроен очень серьезно, да к тому же еще вооружен, и решила покинуть поле боя. Бежать было некуда – дверь прочно охраняла теща.

Тонко взвизгнув, девица подскочила к окну, схватилась за занавеску и перебралась через подоконник.

Выбравшись за окно, несчастная жертва обстоятельств испуганно замерла. Номер находился на втором этаже, так что насмерть она скорее всего не разбилась бы, но ноги переломать вполне могла. Кроме того, внизу ее поджидала еще одна, неожиданная опасность.

Скандал в четвертом номере развивался на сильно повышенных тонах, так что Надежда Николаевна и Катя были полностью в курсе происходящего. Да скорее всего не только они, но и жители близлежащих домов, и случайные прохожие. Даже двое грузчиков, которые тащили мимо гостиницы диван, остановились, заслушавшись.

Когда доносящиеся из гостиницы голоса достигли максимума, из окна вывалилась совершенно голая девушка и повисла, вцепившись в занавеску. Занавеска была прочная, из толстой портьерной ткани, но петли, при помощи которых она крепилась к карнизу, начали трещать.

Грузчики и случайные прохожие пришли в восторг от такого зрелища.

А тем временем на сцене появилось новое действующее лицо.

Точнее – действующая морда.

Английский бульдог Дэн, которому хозяйка велела сторожить машину, не выдержал. В его душе чувство долга и преданность хозяйке несколько минут боролись с врожденной живостью характера и любопытством, и наконец темперамент победил. Дэн покинул пост, выскочил из машины и подбежал к окну четвертого номера. Так что сейчас он с явным интересом следил за болтающейся на занавеске блондинкой и в предвкушении большого развлечения щелкал челюстями.

Английский бульдог – собака не очень крупная и довольно забавная, но челюсти у него далеко не смешные. Поэтому Юля, увидев под собой Дэна, еще больше перепугалась. Она изо всех сил вцепилась в занавеску и истошно завопила.

– Держись! – крикнула Катя, увидев, в каком критическом положении оказалась ее соседка.

Юля и так держалась, как могла, но занавеска трещала и грозила в любую секунду разорваться. Катя приблизилась к бульдогу и махнула на него сумочкой:

– Пошел вон! Убирайся, кому говорю!

Но бульдог зарычал на нее и щелкнул челюстями так грозно, что девушку словно ветром сдуло назад, на прежнюю безопасную позицию рядом с Надеждой.

– Что делать? – Катя оглянулась на Надежду Николаевну, ища у нее поддержки.

– Не терять присутствия духа, – ответила Надежда. – У тебя есть что-нибудь съедобное?

– Вот, только шоколадка… – Девушка вытащила из сумочки батончик в яркой упаковке.

– Ну, попробуем применить отвлекающий маневр… – Надежда сорвала упаковку и, помахав ею перед мордой Дэна, проговорила: – Хороший песик, славный песик… хочешь шоколадку? Очень вкусная шоколадка, сама бы съела…

Она сделал вид, что хочет откусить от батончика, и затем отступила, надеясь таким способом увести бульдога от окна.

Дэн облизнулся, шумно сглотнул слюну, но затем поднял глаза на свисающую из окна девушку… и не тронулся с места: видимо, она показалась ему аппетитнее шоколадки.

– Что же делать? – повторила Катя.

– Подожди, не мешай, я думаю… – отмахнулась Надежда Николаевна.

Катя замолчала, но никаких мыслей у Надежды не появилось.

И тут сама жизнь пришла ей на помощь в лице небольшой пятнистой черно-белой кошечки.

Кошечка шла мимо по своим собственным делам и немного задержалась, увидев под окном гостиницы английского бульдога.