Путешествие тигра Хоук Коллин

26

Всплытие

– Ух ты! Это что такое? – охнул Кишан.

Как только статуи исчезли, на нас опустилось мерцающее облако. Когда оно рассеялось, оказалось, что наша одежда полностью переменилась. При взгляде на Рена у меня упала челюсть. Он стал похож на ожившего индуистского бога.

Единственным предметом его одежды было белоснежное дхоти длиной до колена, завязанное на талии. Тяжелый головной убор из чистого золота сверкал над его лбом, золотые браслеты унизывали его руки и щиколотки. Драгоценное золотое ожерелье висело на его шее, бронзовые мышцы блестели, словно полированные.

– Ты… – я шумно сглотнула, – маслом натерся?

Я не могла отвести глаз от его широкой мускулистой груди.

Рен не ответил. Он смотрел на меня с каким-то странным выражением на лице.

– Что? Что там? – нервно выдавила я.

– Ты… Ты прекраснее всего, что я видел в жизни.

Я опустила глаза на свой костюм, потрогала широкий золотой пояс, охватывавший мою талию.

– Ой, подожди секундочку! – Я бросилась к окну, за которым стоял черный океан, чтобы посмотреть на свое отражение. – Ого!

Честно говоря, я была до неприличия похожа на богиню. Плотная расшитая белая юбка красивыми складками падала до самого пола. Мои волосы были причудливо заплетены и закручены в узел на затылке, несколько выпущенных прядей щекотали мою обнаженную кожу. Узорчатый шарф дупатта, наброшенный на тесную, расшитую жемчугом кофточку, спускался к поясу, а концы золотого кушака, туго обхватывавшего мою талию, свисали вдоль бедер, соблазнительно подчеркивая их изгибы.

И разумеется, я была с ног до головы в золоте – золотая диадема на голове, гирлянды золотых цепей, тяжелые серьги, браслеты ручные и ножные. Несмотря на то что белая дупатта прикрывала меня спереди, кофточка оказалась вызывающе короткой. При каждом движении шелковая дупата щекотала голую кожу моей спины и талии. Я непроизвольно скрестила руки, пытаясь прикрыться.

Когда я обернулась, Рен продолжал пожирать меня глазами. А потом, к невероятному моему изумлению, он опустился на одно колено, взял мою ладонь и поднес ее к своему лбу.

– Э-э-э… Рен? – нервно пролепетала я. – Ты что делаешь?

– Преклоняю колени перед богиней.

– Никакая я не богиня!

– Ты богиня, принцесса, царица. Как воин я приношу тебе клятву верности. Как принц я готов исполнить любую твою просьбу. Как мужчина я прошу разрешения сидеть у твоих ног и поклоняться тебе. Проси меня о чем угодно, и я исполню твое приказание.

Он поднял глаза и взял обе мои ладони в свои.

– Сундари раджкумари, мое сердце расцвело, увидев тебя в одеждах царственной девы моего времени. Если бы я увидел тебя в ту пору, если бы ты посетила наш дворец, я бы преклонил пред тобой колена, умоляя никогда не покидать меня.

Я залилась краской и прошептала:

– Мне кажется, ты или преувеличиваешь, или бредишь!

Рен улыбнулся своей ослепительной, сшибающей-с-ног-всех-девушек-в-радиусе-десяти-километров улыбкой и добавил:

– Твоя скромность делает тебя еще более неотразимой. Воистину ты прелестнейшая из женщин, Келси.

Тогда я перестала смущенно втягивать голову в плечи и внимательно посмотрела на Рена. Он был серьезен. «Кто бы мог подумать, что я смогу заставить мужчину встать передо мной на колени?» Не в силах устоять, я улыбнулась прекрасному принцу, с обожанием смотревшему на меня, и убрала волосы с его лица. Он повернул голову, поцеловал мою ладонь и поднес мою руку к своим губам.

Тут на площадку выскочил Кишан и набросился на Рена:

– Нет, это что такое? Я как благородный человек готов истолковать все сомнения в твою пользу, учитывая, что ты потерял память и все такое, но будь добр, отойди от моей девушки и немедленно объясни, что происходит? Кто нас переодел и зачем?

Рен отодвинулся, чтобы Кишан мог подойти ко мне, но тот словно прирос к месту.

– Ты великолепна! – воскликнул он.

– Назвать ее великолепной значит жестоко оскорбить ее красоту! – тихо произнес Рен. – Она… божественная, неземная, ослепительная…

Я подняла руку:

– Да-да, но хватит. Может, пора перестать разглядывать Келси, пока она не сгорела от смущения?

Рен недоверчиво покачал головой:

– Ты смущена? Но, ради всего святого, почему?

– Потому, что чувствую себя полуголой! Давайте поговорим о чем-нибудь другом! – совсем не божественным голосом попросила я, и, похоже, это помогло моим обожателям вернуться с небес на землю.

Рен и Кишан похлопали глазами, потом Рен нехотя повернулся к брату и стал рассказывать ему обо всем, что здесь произошло. От меня не укрылось, что то один, то другой время от времени украдкой любовались открытыми участками моего тела. Обычно за этим следовало недовольное рычание кого-то из братьев, и оба возвращались к прерванному разговору.

На Кишане тоже было некое подобие набедренной повязки, несколько ярусов бус на шее и золотые браслеты выше локтя. Половина его волос была собрана на макушке в пучок, усыпанный драгоценными камнями, остальные пряди свободно падали на широкие плечи. Его талию охватывал тонкий пояс в виде шнура, на которой висела раковина. Золотые кольца в ушах позвякивали при каждом движении головы, а на лбу был нарисован третий глаз.

И тут меня осенило:

– Постойте!

Братья замолчали на полуслове, а я бросилась к ним и стала рассматривать их одежду:

– Нас не случайно так одели! Мы – это они! Я – Парвати!

Братья уставились на меня, Кишан пожал плечами.

Но Рен окинул меня пристальным взглядом, кивнул.

– Да, ты права. На тебе одеяние Парвати.

– Значит, это тоже твое, – с улыбкой сказал Кишан, подавая мне ожерелье.

Едва взглянув на него, я мысленно поправила себя. Это было не ожерелье, а Ожерелье – Черное жемчужное ожерелье Дурги. Поскольку я стояла как завороженная, Кишан подошел ко мне сзади, чтобы застегнуть фермуар. Ожерелье было сплетено не из звеньев, как цепочка, а из серебряных, усыпанных бриллиантами дуг, внахлест перекрывавших друг друга. В месте каждого пересечения висела блестящая черная жемчужина размером с подушечку моего большого пальца. Посередине сверкала подвеска в виде цветка лотоса из белых и черных жемчужин. Ожерелье оказалось таким тяжелым, что оттягивало шею. Я робко дотронулась пальцем до жемчужного лотоса.

Кишан коснулся губами нежной кожи за моим ухом и шепнул:

– А тебе идет!

Потом я услышала щелчок застежки фермуара и крик Рена:

– Стойте!

В то же мгновение меня подхватил могучий поток воздуха, и я очутилась в пустоте. Амулет раскалился, обжигая шею. Ничего не понимая, я смотрела на вихрь образов, мелькавших перед моими глазами.

Я вновь очутилась на яхте, где увидела мистера Кадама и Нилиму, склонившихся над картами. Они меня не слышали, хотя я сорвала голос, окликая их. Потом эта картина распалась на фрагменты, и я оказалась на палубе другого корабля, рядом с фигурой, похожей на призрак мистера Кадама. Вода вспенилась за бортом, из волн показался и тут же скрылся треугольный плавник. Не успела я как следует испугаться, как огромное шестиметровое чудовище подняло на поверхность свою хищную голову и щелкнуло зубами. А выше, над всеми этими тварями – стоял Локеш с амулетом в руке.

Я бросилась вперед и ахнула, узнав капитана Диксона. Его правый глаз заплыл, грудь и руки были покрыты кровавыми порезами. Я слышала, как Локеш о чем-то спрашивает его, но благородный моряк молчал и отказывался выдать наше местонахождение, даже когда его перебросили через перила над морем, кишащим акулами.

– Возможно, до сих пор я был недостаточно убедителен? – вежливо поинтересовался Локеш.

Злой чародей взмахнул рукой, и один из его помощников, подхваченный невидимой силой, полетел за борт, прямо к жадным тварям. Его крики быстро оборвались, зато другие звуки были поистине ужасны – чавканье, хруст ломаемых костей, плеск тугих торпедообразных тел, рвущих друг у друга кровавые клочья, удары хвостов и работа могучих челюстей, раздирающих мясо на куски, которые можно заглотить целиком.

Локеш с улыбкой внимал этим звукам.

– Даю вам последний шанс, капитан. Неужели вы совсем не дорожите своей жизнью?

– Я играл в воде с тех пор, как был мальцом, – ответил капитан. – И всегда знал, что мое тело упокоится вдали от родных берегов. Что косточки мои лягут на дно океана. Море… Я всю жизнь любил только его, не было у меня другой женщины. Море мне жена, а акулы – что ж, они, выходит, мне детки. И я готов встретить смерть в объятиях моей женушки. Нет, я ни о чем не жалею.

Волшебник нахмурился и щелкнул пальцами:

– Что ж, так тому и быть.

Локеш снова взмахнул рукой – и старый капитан полетел за борт. Он летел молча, без единого звука, переворачиваясь в воздухе. Вот его тело коснулось темной воды и тогда, все так же беззвучно, волны накрыли его, как черное одеяло.

Без единого всплеска тело капитана Диксона погрузилось на глубину, и акулы набросились на него. Я в ужасе зажимала руками рот, не в силах произнести ни звука. Но вот треугольные плавники скрылись, и гладь воды вновь сделалась черной и безжизненной, как душа человека, стоявшего у перил.

Я увидела, как на дьявольском лице Локеша появилось выражение восторга, потом он обернулся – и вдруг оцепенел.

Как будто мы все выпали из своего времени и оказались призраками в белом нездешнем мире.

Я увидела, что и Локеш, и мистер Кадам смотрят куда-то мне за спину, и тоже обернулась. Рен молча держал в руках мое неподвижное тело, а Кишан что-то шептал, гладя мои волосы.

И тогда Локеш впервые обратился ко мне:

– Интересно. Я полагаю, вы услышали мои последние слова, так же, как я слышал ваши. – Он впился глазами в видения, стоявшие за моей спиной. – Я вижу, вам удалось покорить сердца обоих братцев, совсем как моей прекрасной Джесубай. Поздравляю, это поистине макиавеллиевская ловкость, моя прелестная Келси.

– Не смейте заговаривать с ней! – воскликнул мистер Кадам.

– А! – коварно усмехнулся Локеш. – Значит, эта девица зажгла ядовитый огонек ревности даже в твоем старом сердце, друг мой?

Локеш снова посмотрел на меня, в его глазах горела такая жажда, какой я никогда прежде не встречала.

– Что ж, должен признать, ей удалось привлечь и мое внимание. – Он небрежно рассмеялся, но его хищный оскал меньше всего был похож на улыбку.

– Она моя воспитанница и находится под защитой дома Раджарамов, – твердо ответил мистер Кадам. – Не смей даже смотреть на нее своим грязным взглядом. Я запрещаю тебе это. Она невинна и не предназначена для такого, как ты.

«Не предназначена для него? Значит, Локеш хочет… хочет меня?» Меня замутило, мне захотелось немедленно пемзой и щелоком смыть с себя плотоядные взгляды Локеша, полностью очиститься от него.

– Убийца! – крикнула я. – Ты убил капитана Диксона!

– Ну-ну, дорогая. Вините не меня, а своих драгоценных тигров. Это они вообразили, будто я настолько стар и слабоумен, что не смогу разыскать корабль, которые они назвали именем своей матери! Два дурака. Слабаки. Такие же, как их папаша. Раджарам предпочел удрать как трус, вместо того, чтобы честно сразиться со мной. Он спрятал свою семейку в джунглях, а народ бросил на произвол судьбы. И твои тигры поступят с тобой точно так же.

– Они никогда меня не бросят! – Я стиснула кулаки, чтобы не разрыдаться, горячие слезы потекли по моим щекам.

Локеш окинул меня пристальным взглядом.

– Лучше подумай о том, чего мы с тобой сможем достичь вдвоем, моя юная прелесть. Собрав амулеты, я получу власть над всем миром, а ты будешь моей царицей. Я осыплю тебя сокровищами, я окружу тебя неслыханной роскошью. Тебе достаточно будет пожелать, и любое твое желание исполнится. Заметить, я красив! И молод. – Воздух вокруг него всколыхнулся, по нему прошла рябь. – Достаточно молод, чтобы такая женщина, как ты, нашла меня… привлекательным.

Не веря своим глазам, я всмотрелась в его лицо. Локеш был прав! Он действительно был молод и красив. Почему же раньше он казался мне старше? Может, это очередной обман? Локеш как будто сделался выше ростом, стройнее, его черные волосы были гладко зачесаны назад. Изящные пальцы, а не прежние толстые обрубки, были унизаны перстнями, и все тело Локеша стало крепким и мускулистым.

– Это иллюзия, Келси, – взмолился мистер Кадам. – Не верьте ему!

– Я подарю тебе хорошую жизнь, – продолжал Локеш.

– Чего ты хочешь от меня? Зачем тебе именно я? – спросила я. – Ты можешь получить любую женщину, какую пожелаешь!

– О нет, любая женщина мне не годится. Что же до моих желаний… – тут Локеш с сальной улыбкой неторопливо скользнул взглядом снизу вверх по моему телу, пока не остановился на амулете. – Видишь ли, есть одна вещь, которую даже самый могущественный мужчина не может сделать в одиночку. Догадываешься, какая?

Сообразив, на что он намекает, я прерывисто вздохнула:

– Ребенок! Тебе нужен ребенок!

– Да. Я хочу сына. Я выбрал тебя в матери, потому что ты сильная и смелая. Лишь одна женщина на земле вызывала у меня схожие чувства, что и ты, но ее уже нет.

– Дэчень! – ахнул мистер Кадам. – Ты жаждал обладать Дэчень!

– О да. Она была красива, сильна, в ней жил огонь. Дэчень подарила бы мне отличного сына, настоящего наследника. Он был бы безупречен – красивый и смелый, как Дирен, крепкий и сильный, как Кишан, но вдобавок к этому унаследовавший мою мудрость, хитрость и жажду власти. Истинная кровь от моей крови! Но ты, – чародей повернулся ко мне, – лучшее, что у меня есть на сегодняшний день. Ты не только отважна, в тебе живет страсть, в тебе есть сила. Возможно, конечно, это лишь воздействие амулета, но я так не думаю. В тебе есть нечто особенное, нечто… исключительное. Поэтому, хочешь того или нет, ты будешь моей.

– Нет! – лихорадочно прошептала я. – Нет! – выкрикнула я уже тверже, мотая головой.

Локеш склонил голову набок, задумчиво посмотрел на меня.

– Возможно, если ты придешь ко мне по своей воле, я сохраню твоим тиграм жизнь и позволю поселиться на каком-нибудь крошечном островке, где даже у них не получится натворить бед. Уверяю тебя, голубушка, если я принимаю решение, меня уже ничто не может остановить.

– Довольно! Она под моей защитой, и ты не прикоснешься к ней до тех пор, пока кровь течет в моих жилах! – крикнул мистер Кадам.

Локеш осклабился:

– В таком случае я позабочусь о том, чтобы эта кровь поскорее перестала течь в твоих старых жилах, друг мой. С радостью принимаю вызов. Готовься, очень скоро я приду за тобой и…

– Я буду ждать, – оборвал его мистер Кадам.

Наши тела стали таять, растворяться в воздухе.

Я в страхе смотрела на мистера Кадама, но он только улыбнулся мне своей обычной доброй улыбкой.

– Ах да, чуть не забыл! – оскалился Локеш. – Я уверен, будь у капитана Диксона такая возможность, он бы принес вам свои самые искренние соболезнования по поводу того, что обстоятельства непреодолимой силы лишили его счастья служить вам. Боюсь, отныне он служит… вечности.

Локеш посмотрел на слезы, брызнувшие у меня из глаз, и расхохотался, как безумец. Жуткие раскаты его хохота продолжали звучать у меня в ушах и после того, как видение исчезло.

Я очнулась в слезах. Кишан бросился ко мне, Рен нехотя разжал руки.

– Что такое, милая? Скажи, что случилось?

Смахнув слезы, я уткнулась в грудь Кишану и рассказала братьям о моем видении. Но когда они стали спрашивать меня, что говорил Локеш, я соврала, что ничего особенного не услышала. Зачем было обременять их еще и этой заботой? Я знала, что они придут в бешенство, поэтому решила пока сосредоточиться на насущных проблемах. Про планы Локеша и гибель капитана Диксона я смогу рассказать им после того, как мы выберемся отсюда.

Признаюсь, несколько секунд я всерьез задумалась над предложением Локеша. Втайне, уголком сердца. Я рассуждала так: «А что, если мы потерпим поражение и я смогу спасти тигров, только если соглашусь? Зачем тиграм раньше времени знать, что у меня теперь есть козырь в рукаве? Если у меня не останется другого выбора, кроме как пожертвовать собой ради них, я это сделаю».

Тиграм не терпелось поскорее отправиться в путь. Когда у меня перестали подгибаться ноги, я отошла от Кишана, поправила свою дупатту, пригладила волосы. Подняв голову, я поймала неподвижный взгляд Рена и зарделась, вспомнив, как он стоял передо мной на коленях. Только теперь его лицо было искажено горечью.

– Что? – всполошилась я. – Что такое?

– Кишан. Он… ведь он Шива. На нем одеяние Шивы, у него третий глаз, и это он поднес тебе ожерелье, – сбивчиво заговорил Рен.

– А значит, ты…

– Индра, – еле слышно выдохнул Рен.

– Ну да, правильно. И что это значит? Что из этого следует? – спросила я.

Лицо Рена окаменело:

– Из этого следует, что мы должны исполнить свои роли. Индра убьет чудовище, а Шива, – он быстро глянул мне в лицо, – Шива заберет его невесту.

В этот момент Кишан подошел к нам и взял меня за плечи. Я почувствовала, что оба брата напряглись. Кишан первым расслабился, пожал мне руку и улыбнулся. Рен отошел к окну и уставился в черноту. Я потрепала Кишана по руке, улыбнулась ему и отошла к Рену. Он не обернулся, и тогда я, прикусив губу, похвалила себя за то, что не стала рассказывать братьям о намерениях Локеша. Они даже друг другу с трудом готовы были меня уступить, не хватало еще вмешивать сюда нашего злейшего врага!

– Ты не Индра, хоть и одет как он. А я даже в одеянии Парвати никогда не буду богиней. Я – Келси, ты – Рен, а он – Кишан. И если впереди нас ждет чудовище, убьет его не Индра. Его прикончат Рен, Кишан и Келси. Вместе. Нас могут загнать в сказку, но мы можем рассказать ее по-своему. Договорились?

Он кивнул, крепко, но коротко обнял меня и отпустил. Не знаю, поверил он мне или нет, но, по крайней мере, постарался.

– Я соберу вещи, – тихо сказал он.

Я проводила его взглядом и вернулась к Кишану, который тут же заключил меня в свои объятия.

– Он расстроился, – сказал Кишан.

– Да. Но не только из-за Индры. Мы с ним говорили в ледяном дворце. Я сказала ему, что не могу остаться с ним и выбираю тебя.

Кишан застыл.

– Ты так сказала? – недоверчиво переспросил он. – А он?

– Сказал, что всегда останется моим другом и защитником.

– Правда? Нет, правда?

– Да. А ты ожидал чего-то другого?

– Честно? Да. Я ожидал, что ты бросишь меня.

– Как видишь, я этого не сделала.

– Я вижу. – Он потер подбородок, потом помрачнел.

– Ты… что? – растерялась я. – Ты больше не хочешь быть со мной?

– Не хочу быть с тобой? – растерялся Кишан. – Да я ничего на свете не хочу так, как быть с тобой! Остаться с тобой. Но должен признать, я удивлен. Почему ты не захотела к нему вернуться?

Несколько секунд я соображала, что бы такое ответить, но потом просто обняла Кишана за пояс и прижалась щекой к его груди.

– Я остаюсь с тобой, потому что… я тебя люблю, и ты делаешь меня счастливой.

– Я тоже тебя люблю, билаута. – Он прижался подбородком к моей макушке и погладил меня по спине.

Я услышала, как сумки тяжело брякнулись на пол, и поняла, что Рен вернулся. Как ошпаренная, я отскочила от Кишана и одернула юбку.

– Давайте выбираться отсюда, – услышала я голос Рена. – Если, конечно, ты не возражаешь, Келси.

– Жемчужное ожерелье, – попросила я, – пожалуйста, позволь нам подняться на поверхность и позаботься о том, чтобы мы могли дышать и нас не расплющило давлением!

Ожерелье засверкало и вспыхнуло так ярко, что мы зажмурились. Через несколько секунд свет погас, но больше ничего не произошло.

– Что мы делаем не так? – спросила я.

– Не знаю, – ответил Рен.

– Эй, что-то приближается! – воскликнул Кишан, тыча рукой в темное окно. – Видите, светится?

Да, теперь и я видела, что к нам приближается какой-то свет. Вскоре перед стеклом закачались три шара пульсирующего белого сияния.

– Это медузы! – крикнул Кишан. – Только какие огромные!

О да, они были не просто огромными, они были гигантскими. Каждая размером больше воздушного шара, на котором катают туристов. В следующую секунду я сообразила, что все это значит.

– Это наши транспортные средства!