Больше чем друг Плетикоса Полина

Глава 1. Влюбиться в Париж с высоты и упасть

9 августа. День, когда влюбленные взлетают, чтобы исчезнуть.

Небо было создано для него, как и он для неба. И пусть не природа сотворила его, а руки человека, все равно он был горд, что может взлететь вверх и парить над городом. Это такое невероятное счастье, когда ты отдан на волю ветра, а тобой движет огненное сердце! Если бы ему была дарована возможность говорить, он бы рассказал, как невероятно, когда ты – монгольфьер! Да, не все в него верят, но вот он летит, опровергая домыслы и страхи. Плыть в воздушном потоке навстречу неизвестности – что может быть лучше?! По голубовато-синей поверхности купола уже скользят первые солнечные лучи как золотистые стрелы. Но они не порвут оболочку, а скорее принесут радость, ведь так улыбается новый день. Лучший день! Монгольфьер, подобно волшебнику не просто летит, а дарит счастье тем двоим, что поместились в его корзине, будто на руках. И он будет нести их бережно, не даст им упасть до тех пор, пока его сердце будет гореть ярким пламенем. Потом оно погаснет, чтобы снова зажечься как сама надежда. Чтобы снова наблюдать, как горожане задирают головы и, жмурясь от дневного света, смотрят на него, вскрикивают от восторга, похожие на маленьких детей. Чтобы как прежде чувствовать восхождение бледного солнца, выбравшегося из перин облаков, смущенно улыбающегося тем двоим в корзине. Они стояли, держась за руки, плавно пересекая пригород Парижа, откуда был поднят их воздушный шар, внизу уже были видны Елисейские поля.

– Посмотри, какая красота! – Амели приобняла Кристофа, прижалась к его плечу. – Просто не верится, что мы с тобой летим как птицы!

– Да, теперь я понимаю, что влюбляться в Париж нужно вот так, паря над этим вечным городом. С высоты! Ты не сожалеешь о том, что согласилась на такое приключение?

– Нет, нисколько! О, я вижу район Сэн-Жермен-де-Пре, один из самых приятных и красивых кварталов! Тебе известно, дорогой мой, что это прибежище писателей и философов? А вон там Люксембургский сад, где мы часто с тобой отдыхаем и бегаем!

– Теперь обернись направо, я тебе тоже кое-что покажу! – Кристоф легко коснулся плеч Амели и направил ее в сторону, где видна была Триумфальная арка. – С такой высоты ты ее точно никогда не видела! Кстати говоря, она была задумана Наполеоном Бонапартом в честь победы в 1805 году в Аустерлицком сражении. – Вот и не удивил! – женщина задорно рассмеялась и продолжила рассказывать за Кристофа. – Скажу даже больше! Триумфальная арка является самой большой в мире ее высота почти 50 метров, высота свода 29 метров, а ширина – 45. Ее строили тридцать лет. Самому Наполеону увидеть ее, правда, так и не удалось…

– Зато мы с тобой ее видели, когда были в той части города. Помнишь гигантские барельефы «Аустерлиц», «Марсельеза», «Победа при Абукире», «Сопротивление», «Триумф Наполеона», «Переход через мост Арколь» «Похороны Марсо», «Мир», «Битва при Жемапе», «Поход Великой армии», «Взятие Александрии»?

– Да, это незабываемо! Скоро мы сходим туда вместе с нашим сыном, чтобы он тоже мог гордиться историей своего города. Я расскажу ему, что на арке высечено 128 названий баталий и имена 558 французских офицеров, а вокруг нее установлено сто гранитных тумб, в честь второго правления Наполеона I, которое продлилось ровно сто дней.

– Откуда ты у меня столько знаешь? – Кристоф, не скрывая удивления, любовался спутницей.

– Между прочим, до того, как стать хиппи, я была прилежной студенткой и хорошо знала историю. Но я выбрала тебя и наши приключения. Это лучшее, что есть в моей жизни.

Путешественники обнялись, чувствуя себя счастливыми и свободными как никогда. Кристоф решил, что пора направить монгольфьер повыше и дальше от Парижа, чтобы испытать его получше. Амели немного поспорила, что они отступают от правил полета. Отклоняться от курса нельзя, ведь Кристоф еще не очень хорошо умеет управлять летательным аппаратом. Но мужчину это не останавливало. Он всем своим видом излучал силу, уверенность, так что Амели, в конечном счете, отступила.

Они поднялись на высоту 400 метров, двигались теперь по воле воздушного потока дальше от Парижа в сторону Рима. Горелка нагревала воздух под куполом, шар набирал скорость. От высоты захватывало дух. Теперь Амели и Кристоф представлялись себе покорителями невероятных вершин!

Наконец, когда город совсем скрылся из вида, а впереди показалось пространство, устилаемое редкими облаками, Амели испытала страх. Внизу река уже казалось лентой, а поверхность земли с травой или каменными грядами смотрелась как ткань в заплатках. Женщина потянула Кристофа за руку.

– Нам пора спускаться. Мне кажется, что погода скоро испортится. На востоке большая туча, к которой нас может унести потоками усиливающегося ветра. Кристоф обернулся и заметил большую лилово-черную тучу, двигающуюся медленно, но верно по направлению к их монгольфьеру. Мужчина начал сбавлять газ в горелке, чтобы снизить шар. Тот начал терять высоту, но при этом отклоняться влево, направляемый потоком воздушных масс. Это словно течение в бурной реке, которому очень непросто сопротивляться.

– Держись крепче, я попробую сбросить высоту и направить шар к Парижу!

По-прежнему уверенный голос мужа помогал Амели окончательно не растерять смелость. Она ухватилась за борта корзины обеими руками, впервые в жизни начала молиться. Сердце дрожало в груди, будто их воздушный шар плыл на ледяном ветру. И чем сильнее оно колотилось, тем крепче молодая женщина сжимала пальцами борт монгольфьера.

– Черт, ничего не выходит! Нас несет прямо к той большой туче! – мужчина сорвался на крик, кажется, начиная поддаваться панике. – Мы спускаемся, но совсем не в ту сторону. Я не знаю даже, сколько метров нам осталось до земли, потому что прибор неисправен!

– Как же ты проверял шар на земле?!

– Но ведь мы не знали, что так случится. Для того и нужен был полет, чтобы все проверить…

Теперь Амели явно видела нерешительность Кристофа, мурашки страха расползлись по всему телу. И только одна мысль придавала сил – воспоминание о сыне, который остался внизу.

– Так, а что нужно делать в такой ситуации? Давай не будем торопиться, чтобы не сделать еще хуже. Я знаю. Нужно снижаться, постепенно уменьшая пламя горелки. Продолжай делать это. Не так важно, в какой местности мы остановимся. В конце концов, главное – остаться в живых! – при этих словах спутница положила свою ладошку на руку Кристофа. Они вместе начали уменьшать количество огня, чувствуя, как непослушный летательный аппарат постепенно начинает терять высоту. Их качало из стороны в сторону резкими потоками ветра, шар накренился вправо, так что сложно было стоять на ногах ровно. Путешественники старались изо всех сил, сосредоточившись на движениях каждого мускула, чтобы поймать удачный момент. Туча продолжала надвигаться на монгольфьер. Приборы показывали, что теперь до Парижа довольно далеко, а впереди горная гряда, затем лес. В какой-то момент Амели и Кристофу показалось, что они сумеют перехитрить стихию, и их скорость окажется больше, чем скорость тучи, неотступно сопровождающей их. Они летели так быстро, что уже оба видели купола римских соборов невдалеке. В душе начинала теплиться надежда, что они скоро приземлятся, и все будет хорошо. Однако все оказалось не так просто. Кристоф собирался отключить газ, дернув за веревку, чтобы открылся клапан, находящийся в верхней части оболочки и 1800 кубических метров теплого воздуха начали улетучиваться. Но внезапно мужчина похолодел: веревка, то ли от натяжения, которое придавал ветер, то ли от плохого качества, оборвалась прямо в его руках. Связи с клапаном больше нет, так что теперь не получится дать плавно опасть оболочке и мягко приземлиться корзине… А над куполом разразилась гроза. Внезапно одна из молний ударила прямо в оболочку шара, он загорелся ярким пламенем. Амели вскрикнула, инстинктивно прижалась к Кристофу. Тот все еще не хотел сдаваться. И пусть они стремительно движутся к земле, нужно попробовать потушить огонь. Хватаясь за последнюю попытку, мужчина взял со дна корзины баллон, наполненный пеной для тушения, направил его в сторону пламени, с силой нажал на клапан. Амели в это время отстранилась от него, чтобы не мешать. Как помочь она не знала. Теперь слезы отчаяния лились потоками из ее светлых глаз. Их несло прямо на горы. Один из пиков задел корзину, зацепил ее. Образовалось большое отверстие в днище. Амели вскрикнула, сильнее вжавшись в угол корзины, где искала пристанище. Кристоф, казалось, не обращал на происходящее никакого внимания. Огонь, нагрев остальную часть оболочки монгольфьера, немного поднял его вверх. Это спасло путешественников от столкновения с горами. Им повезло, что в этой части горы оказались не так высоки, так что удалось пролететь между ними. Гонимый мощным потоком воздуха, монгольфьер качался как игрушечный из стороны в сторону. Еще немного, и можно разбиться о горные выступы, словно тебя никогда не существовало. Но, похоже, судьбе нравилось играть в эту игру. Новое усилие ветра. Теперь шар уносит к лесу впереди. Из большой тучи уже начал проливаться крупный дождь, похожий на слезы Амели.

– Держись, милая! Все будет хорошо! – прокричал Кристоф, покрытый сам чуть не с головы до ног пеной. Это смотрелось бы смешно, если бы не трагизм происходящего. Мужчина улыбался, стараясь собрать все силы и вселить в спутницу надежду на спасение. Он отказывался понимать, что их положение давно превратилось в катастрофу, которая вот-вот закончится гибелью. За доли секунды, пока шар стремился будто падающая звезда к земле, Кристоф успел пристроиться рядом с Амели, обнять ее.

– Огонь удалось погасить, – в самое ухо спутницы проникали слова, вселяя слабую надежду на счастливый исход. – Мы летим к лесу, но это хорошо! Возможно, шар зацепится за ветви деревьев, и тогда мы не упадем, слышишь?

Мужчина, сильный, решительный, крепче сжал в объятиях хрупкую женщину, подаренную ему судьбой, и стал молить эту самую судьбу дать им новый шанс. А судьба отозвалась новым ударом молнии, ливнем и несколькими мощными порывами ветра, которые сильнее качнули почти безжизненный, безвольный летательный аппарат, чтобы нести его к лесу. Непроглядный мрак стихии накрыл обоих. Все осталось позади. Дальше – только неизвестность, в которую влюбленные входят рука об руку.

Глава 2. На поводу у случайности или в услужении у судьбы

Несколькими днями раньше, когда судьба аккордеониста решает станцевать балет.

Мелодии рождались внутри него, словно солнце, рожденное на руках Вселенной. Он даже не знал, откуда они берутся. Это просто дыхание, просто восторг! Прохожие останавливаются, забывая обо всем, как только он начинает звучать. И это нравится ему, ведь он – аккордеон. В его музыке каждый взгляд, вздох. Мольбы отчаяния и надежды. Их он чувствует благодаря добрым рукам дядюшки Жерома, уличного музыканта. Они встретились много лет назад, когда Жером был совсем молод, полон мечтаний и наивности. Все, что было в душе юноши, перенял аккордеон – страсть и мечту. Верность своему делу. Дядюшка Жером, как привыкли называть его друзья, а теперь еще и прохожие, полюбившие музыку. Мужчина особенно любил свою работу. Она приближала его к прекрасному, вечному, и делала свободным от того существования, когда ты вынужден думать о куске хлеба и бутылке молока на завтрак. Если их не оказывалось в доме, значит, просто-напросто завтрак не состоится. Тогда, конечно, стоило позаботиться об обеде, чтобы хоть раз в день да поесть, потому что ужина, скорее всего, тоже не стоит ждать… и так изо дня в день. И все же, как бы ни было сложно, дядюшка Жером находил утешение в аккордеоне, на котором играл для туристов. Своей музыкой и легкими, незамысловатыми песенками седовласый мужчина с голубыми глазами, всегда открытым взглядом и широкими плечами, на которых, кажется, способно уместиться небо, дарил радость случайным прохожим. Кто-то был хмур, не весел, кто-то улыбался. Одни радовались и хвалили дядюшку Жерома за такое чудесное исполнение, другие же говорили, кто в голос, кто шепотом, что такому здоровяку позорно бренчать на аккордеоне, вдавливая клавиши и извлекая звуки из старенького, потрепанного инструмента. По их мнению, мужчина должен был зарабатывать на кусок хлеба физическим трудом – вот что достойно уважения! Разумеется, дядюшка Жером не был глух и слышал все, что о нем судачили люди, но близко к сердцу такую нелепость он не брал, потому что оно подсказывало ему, что жить нужно так, как велит душа.

Так вот, движимый голосом души, уличный музыкант продолжал свою работу, превратившуюся в любовь всей его долгой жизни. И большего ему было не нужно. Однако, однажды, а вернее, в тот день, когда ливень с грохотом прошелся по старенькой мостовой, на которой обычно располагался наш герой, судьба его совершила крутой поворот. Возможно, даже изобразила замысловатую танцевальную фигуру, какие видел дядюшка Жером на доставшихся ему от мамы старинных открытках, иллюстрированных видом изящной балерины – его бабушки. Да, наверняка так и вздумалось судьбе Жерома потанцевать, потому что о случившемся с ним в тот вечер, он не мог предположить никак.

– Дядюшка Жером, здравствуйте! – приятный женский голос заставил музыканта приостановить настройку аккордеона. Он посмотрел на ту, что его окликала, и на мгновение забыл о своем деле. Перед ним стояла светловолосая молодая женщина в цветастой юбке и белой легкой блузе. Золотистые волосы незнакомки свободно рассыпались по плечам, достигая тонкой талии. На лбу, пересекая его, красовалась атласная лента. Ее ясные карие глаза излучали вопрос и доброту. За руку она держала высокого мужчину, тоже одетого довольно ярко: пестрые брюки свободного покроя, длинные темные волосы, собранные в хвост, гитара наперевес. Глаза спутника лучились озорством, хулиганством, которое он сохранил, похоже, с детства, украсив этим взглядом свои тридцать лет (именно столько дал бы ему дядюшка Жером). Наконец, закончив рассматривать странную парочку, музыкант вспомнил, что хорошо бы ему откликнуться вежливостью на приветствие. Девушка тем временем продолжила.

– Все здесь знают, как вас зовут, не удивляйтесь. Наш вид вам кажется странным? – незнакомка рассмеялась.

– Вы – не самое странное, что я видел в жизни, поверьте мне, – голос дядюшки Жерома прозвучал немного хрипло и не так добродушно, как ему бы этого хотелось. Но тон вовсе не смутил молодую пару.

– Очень хорошо, потому что мы с мужем хотим попросить вас о небольшом одолжении. У нас была мечта – покататься на воздушном шаре и вот мы нашли его! Завтра на рассвете мы отправляемся и вернемся через несколько дней. Все эти дни кому-то нужно присматривать за нашим сыном.

– А, разве ваш мальчик – сирота? – дядюшка Жером оторопело смотрел на говорившую, которая спокойно улыбалась, демонстрируя милые ямочки на щеках. Тут в разговор вступил спутник незнакомки.

– Конечно, у меня есть брат, у него мы и оставим нашего сына. Просто будет надежней, чтобы вы изредка присматривали за нашим мальчиком, а потом сообщили нам, все ли было хорошо. К тому же, вы играете невероятно красиво и могли бы обучать Ники игре на аккордеоне.

– Подождите! – музыкант даже привстал, так он был растерян, ошеломлен. – То есть вы хотите сказать, что нанять в няньки уличного бедного музыканта, которого впервые видите, – это в порядке вещей? Ведь у мальчика есть дядя, ваш брат, вы сами сказали, так неужели он хуже присмотрит за ребенком?

– К сожалению, да. А вас мы видим вовсе не впервые. Каждый вечер гуляем по этим местам и смотрим, как вы живете в своей музыке. В вашей музыке есть душа. У того, кто извлекает такие волшебные звуки из старого аккордеона, просто не может быть черствое сердце.

На такие слова дядюшка Жером не нашел что ответить, а женщина уже совала ему в ладонь клочок бумаги. Парочка спешила проститься, помахав рукой.

– Постойте! – только и успел выкрикнуть аккордеонист. Бежать за ними с аккордеоном ему будет трудно, а бросить инструмент здесь – все равно, что броситься добровольно с моста в Сену. Опустившись на деревянный стульчик, который был для музыканта и сценой, и местом отдыха, он развернул листок бумаги. На нем значился адрес и имена. Ники, Гюстав и Мелани. Больше ничего.

Дядюшка Жером остался в нерешительности и раздумьях. А тем временем молодые люди торопились по площади вдоль каналов Сен-Мартан и Ла Виллет в свою небольшую квартирку. Ники, своего сына, они уже отвели к Гюставу, так что, теперь могли свободно предаваться мечтам о завтрашнем сказочном рассвете.

– Это настоящая авантюра, Кристоф! Мне даже на минутку становится страшно!

– Амели, ты ли это?! Разве что-то способно испугать тебя?! – мужчина, улыбаясь, смотрел на спутницу, приобняв ее. – Что страшного мы совершили? Сама посуди, мы не можем пока взять Ники с собой на воздушный шар, а дядюшка Жером – хороший человек. Он, если что, присмотрит за Ники, да и обоим будет весело, я уверен!

– Но твой брат Гюстав был не очень-то доволен тем, что мы привели к нему нашего сына, пусть и на пару дней. Еще недовольней была Мелани. Такое чувство при взгляде на нее, что она жабу проглотила! И как только твоему брату пришло в голову жениться на такой женщине?!

– Знаешь ли, дорогая, такие вопросы обычно решаются не в голове! Я ведь почему-то женился на тебе?

– Ты хочешь этим сказать, что я не лучше Мелани? Тогда я буду сражаться с тобой за свою оскорбленную честь! – спутница толкнула мужчину, сделав вид, что хочет драться. Они рассмеялись. Им доставляла удовольствие эта игра. Не сговариваясь, они наперегонки побежали к городку Ла Виллет, который благодаря стараниям местных властей из чуть ли не самого неблагополучного превратился в городок науки. Теперь бедность здесь соседствует с богатством, а легкость бытия с логикой.

Ужились в этом городке и различные субкультуры, одна из которых – хиппи. Конечно, они отличаются от общей массы своей экстравагантностью, необычностью в одежде и взглядах. Стиль хиппи – это вызов обществу. Любая деталь образа говорит о чем-то важном. К примеру, длинные волосы с бородами символизируют связь с природой. Их одежда проста, порой из самых дешевых тканей. Амели нравится шить ее самой для себя и Кристофа. Именно его она встретила однажды в одном из парижских парков и влюбилась. Он был ее первым мужчиной, стал единственным мужем. Можно сказать, что из любви к Кристофу она, тогда совсем молоденькая девушка, полюбила философию хиппи. Стала одной из них. Теперь она знает, что одежда, которую они носят, – это символ их безразличия к материальным ценностям, а яркие цвета говорят о детском и непосредственном восприятии мира. Брюки-клеш как знак свободы, а этнические и религиозные украшения, тоже сделанные вручную, обозначают союз всех религий и культур Земли. Да, именно такими они были с Кристофом – свободными мечтателями. Всегда делали и говорили, что хотели, подрабатывали тем, что умели. Амели шила одежду и делала украшения, Кристоф помогал в перевозках грузов местным торговцам. Так они и путешествовали. Теперь им предстоит удивительное приключение – полет на монгольфьере! Один из местных богачей придумал закупить три воздушных шара, чтобы потом катать на них туристов. Но прежде чем пустить их в оборот, нужно было провести нечто вроде испытаний. А кто, если не хиппи, справится с этим? Они готовы рисковать, бросать протест обществу своими действиями, так чем же не шанс снова выделиться? Кристоф и Амели стали одной из пар, тестирующих монгольфьер.

Кристофу в течение дня объяснили и научили, как управляться с шаром так, что он был уверен в себе. Слушать сомнения любимой нравилось ему. Он представлял, как развеет все ее страхи, как только окажется в воздухе. Он станет героем, в которого Амели влюбится с новой силой!

Вот только радужные мечты полетели с высоты трехсот метров вместе с молодой парой. Осталось ли что-то после них?.. Ники. Знает ли он, что стало с его родителями? Нет. Но чтобы разгадать эту загадку, Ники будет искать их, не теряя надежды и не покладая рук.

Глава 3. Аквариум, переполох, газета

16 августа. Седьмой день ожидания, в который нельзя обойтись без скандала.

Мопсу Чипи донельзя надоело лежать под журнальным столиком и наблюдать за мельтешением жены хозяина. Перед мордой пса то и дело покачивалась его нога, но Чипи не торопился уходить. Ему хотелось посмотреть, чем закончится эта история, что случится дальше. Тем более в голове хозяйки бродили по кругу мысли, предвещавшие скандал, а ведь это всегда значило что-то неспокойное, интересное в размеренной собачьей жизни Чипи. Он снова прислушался к мыслям женщины. Да, так и есть, сейчас не выдержит, взорвется, все выскажет! В нетерпении мопс даже приподнялся на лапках, завилял хвостом.

«Как же болит голова! Мигрень меня просто измучила! А дома столько дел, которые без меня никто не решит, так всегда! Как же я устала!» – высокая женщина со слегка вьющимися каштановыми волосами, доходящими до плеч, одетая довольно просто, но со вкусом, в бежевого цвета юбку, блузу на тон темнее по фигуре и с широким, шоколадного цвета поясом, ходила туда-сюда по комнате, потирая виски. Изящные туфельки неслышно ступали по ковру.

В кресле около окна сидел ее муж, Гюстав, делая вид, что не замечает напряженной обстановки. Будто ничего не происходит! На языке вертелись все те мысли, что по двадцать пятому кругу крутились и в голове Мелани, тяжело вышагивая там, словно рота солдат, грохочущая сапожищами. Однако женщина знала, что нужно держать себя в руках. Во имя третьего замужества, во имя сорока двух лет, которых она достигла в прошлую пятницу, ей нужно держать себя в руках, сохранить семью. Хотя, какая уж тут семья? Детей у них с Гюставом нет, живут они только для себя. Путешествия, поездки, яркие впечатления… Еажется, и он, и она довольны происходящим, все тихо-мирно в их существовании. А тут этот мальчишка. Не менее странный, чем его родители-хиппи. Да и вообще, можно ли назвать хиппи родителями? Они разве способны на это? Живут какими-то мечтами в своем мире. Мелани их не понять. Она скрипит зубами от злости при воспоминании о том, как неделю назад мамаша и папаша бросили своего отпрыска в их доме, сказав, что скоро вернутся за ним. И где же они? Обещали вернуться через несколько дней, а нет их уже больше семи! Это никуда не годится! Устав в одиночку недопонимать своих нечаянных родственничков, женщина решила обдать жаром возмущения своего мужа. В конце концов, это же его брат превратился в хиппи, так что, ему и полагается страдать больше всего от угрызений совести перед ней за то, что она попала в такую семейку.

– Гюстав! Неужели ты ослеп, оглох и превратился в камень, что ничего не замечаешь вокруг? – Мелани перестала ходить по комнате, стала напротив кресла, удобно устроившись в котором муж читал утреннюю газету.

– Я знаю, дорогая, что сегодня воскресенье, 16 августа. Год, кажется, тоже не успел измениться?

– Все шутишь и смеешься, а мне слезы лить хочется! Скажи на милость, дорогой, где запропастился твой братец? В какую сторону на этот раз его понесло? Пять лет мы ничего о нем не слышали и тут приводит к нам своего сына, чтобы мы заботились, видите ли! Разве это справедливо?

– Перестань драматизировать, родная! – Гюстав отложил газету в сторону, приблизился к жене, обнял ее. – Все это временно, даю слово. Не можем ведь мы выставить мальчонку на улицу, куда он пойдет? Ну подумаешь, поживет немного с нами… А потом мы вернемся к прежней жизни. Куда ты хочешь поехать на этот раз?

Смена темы разговора произвела положительное действие на разозленную Мелани. Сердитые морщинки, собравшиеся на ее лбу, разгладились. Она улыбнулась, рисуя картины будущей поездки, отчего стала казаться лет на пять моложе, привлекательней. Гюстав был доволен, его пышные усы открыли улыбку. И только Мелани собралась отдаться мечтам, как ее отвлек непонятный шум. Женщина вздрогнула и отстранилась от мужа, в беспокойстве осматривая комнату.

Очень скоро супруги поняли причину шума: разноцветный мяч влетел в открытое окно, а маленький песик Чипи, любимец хозяйки, тут же соскочил со своего места и подбросил невесть откуда взявшуюся игрушку к потолку, высоко подпрыгнув. Мячик взлетел вверх, а потом к изумлению Мелани и Гюстава, а также уже начавшего было лезть прямо в окно Ники, ударился о большой аквариум. Это была гордость семейства, взгромоздившаяся напротив массивного письменного стола в кабинете Гюстава, где все наши герои расположились в этот душещипательный момент. Лицо хозяйки дома сначала побелело, посерело, позеленело, а уже затем побагровело от злости, когда она наблюдала, как ее любимый аквариум разбивается на осколки, вода с плеском, мощным потоком разливается по полу кабинета, дорогому ковру. Как бумаги разлетаются от порыва ветра, влетевшего в окно, а рыбки, судорожно хватая воздух, трепыхаются во всем этом хаосе.

Гюстав был не столько рассержен, сколько растерян, поэтому не бросился догонять Ники. Единственным, что пришло ему в голову сделать, стало одевание пенсне на свой довольно выразительный нос. Пенсне очень кстати висело на цепочке у мужчины на шее, так что, он как раз сумел оценить масштабы катастрофы, произошедшей в его кабинете.

А в это время Мелани, с хлюпаньем ступая по вымокшему до нитки ковру, погналась за Ники. Она настолько была сердита на мальчика, что даже не постеснялась лезть на окно прямо в юбке, чтобы не терять драгоценного времени на открывание двери. Разгоряченной, ей было некогда заметить, что юбка ее зацепилась за гвоздь и теперь стала расползаться по шву.

«Иди сюда, негодник! Что ты натворил?! Да теперь твоей тощей заднице и десяти порок будет мало!» – крики Мелани смешивались с собачьим лаем и сами походили на этот лай. А Гюстав даже не знал, что его всегда такая культурная супруга способна ругаться подобными словами. От изумления он так и остался стоять на месте, не удосужившись позвать помощницу, не чувствуя, как его домашние тапки промокли насквозь.

Ники же без оглядки бежал по саду, который уже успел сменить зеленую листву на ярко-желтую, красную, оранжевую. Сквозь нее просвечивало солнце, еще дарившее тепло. Казалось, что солнце словно смотрит на мир в разноцветный калейдоскоп из этих листьев. Должно быть, такая красота открывается, что хочется оставаться на небе подольше, не закрываться тучками, потому солнце и не уходит. Ники с радостью бы пофантазировал на эти темы, собирал бы листья, чтобы потом засушить их в какой-нибудь старинной книге и подарить маме невянущий осенний букет, но бежать и отвлекаться на красоту сада – дело очень непростое! Словно ураган мальчик влетел в дом с другой стороны, толкнул помощницу, миссис Келли, отчего та уронила на пол постельное белье, которое взгромоздила на руки и пыталась разнести по комнатам. Вся эта затея оказалась провальной. Простыни с пододеяльниками из аккуратной стопки превратились в нечто невероятное. Однако, на этом «сюрпризы» для миссис Келли не закончились: только она успела кое-как воссоздать пирамиду из постельного белья, снова приготовившись продолжить путь, как теперь с ног ее сбила окончательно рассерженная мадам Мелани. Устоять оказалось невозможно. Бедная помощница, не обладавшая изяществом и гибкостью, рухнула на пол, одна из простыней накрыла ее с головой. Если бы не простынь, женщина смогла бы увидеть, как следом за мальчиком и хозяйкой бежит песик Чипи, неся в зубах кепку мальчика, видимо, слетевшую с головы во время бегства.

Все действо совершалось так быстро, что когда Ники снова вбежал в кабинет дяди Гюстава, ища у него поддержки, тот продолжал стоять и смотреть в одну точку. Спасти рыбок или начать хоть какую-то активность по спасению он и не собирался. Привести его в чувства, кажется, смогли только вопли влетевший следом за мальчиком Мелани.

– Что ты стоишь как истукан?! Держи, лови этого несносного бродяжку! Родители у него сумасшедшие и сам он такой же!

Надо сказать, что перемещаться по кабинету было очень неудобно, ведь рыбки продолжали трепыхаться на ковре, ковер продолжал хлюпать, а тут еще малыш Чипи вздумал тоже принять участие в гонке, сопровождая свой бег довольным лаем.

Наконец, хозяин дома осмотрелся вокруг, точно поняв, что происходящее уже тянет на сумасшедший дом. Сильной рукой он схватил Ники, который как раз оказался рядом, пытаясь спрятаться за широкой дядиной спиной. Мальчик стал вертеться, говорить, что он не виноват, что мяч сам заскочил в комнату, что вместо того, чтобы здесь отчитывать его, они бы лучше начали спасать несчастных рыбок. Словно соглашаясь с доводами Ники, звонко залаял Чипи. Как же ему нравилось находиться в самой гуще событий! Конечно, хотелось вставить свое веское «гав». А тут еще Мелани взяла со стола газету, которую недавно читал Гюстав, свернула ее в трубочку и уже собиралась отшлепать нахулиганившего мальчишку, как взгляд ее упал на черно-белую иллюстрацию, изображавшую воздушный шар. Женщина невольно остановилась, застыла на минуту, потом обратилась к мужу, продолжавшему крепко держать Ники за ворот куртки.

– Гюстав, ты читал эту статью? Здесь сказано, что один из монгольфьеров господина Вольжана, того самого, что собирался тестировать свои воздушные шары, потерян. Здесь пишут, что из-за поднявшегося сильного ветра летательный аппарат могло отбросить на тысячи миль от Парижа, а пассажиры, которых было двое – мужчина и женщина, скорее всего, погибли… Я так и знала!

Мелани бессильно упала в кресло, уронив газету на мокрый пол.

– Да, я читал эту заметку. Ну и что? Какое отношение она имеет к нам? Что ты знала? – хватка дяди ослабла в этот момент, и Ники удалось освободиться. Мальчик поспешил поднять газету, пока та не вымокла окончательно, чтобы посмотреть статью. Читать он умел довольно бегло, а потому сам хотел узнать, есть ли там имена его родителей. Ведь они говорили, что собираются в полет на воздушном шаре и скоро возьмут его с собой.

– Гюстав! Твоя наивность меня иногда просто поражает! Ведь твой брат как раз собирался лететь. Еще даже гордился тем, что примет участие в испытаниях. Начни соображать, наконец, и не будь полным идиотом! Наверняка, эта парочка как раз и потерялась вместе с монгольфьером… Они погибли! Вот поэтому-то и не приходят за своим сыном, а мы на что-то надеемся, ждем!

– Мои мама и папа живы, вы не можете так говорить! Они придут за мной! – Ники кричал эти слова так громко, что даже миссис Келли прибежала в кабинет, хотя обычно не приходила, если только не звали хозяева дома. Увиденное в кабинете заставило ее усомниться в здоровье своего разума. Просто не представлялось, что такой хаос можно сотворить так скоро. Все перевернулось в кабинете. На то, что рыбки еще дышат и рассчитывать было нельзя! Однако шагнуть внутрь, чтобы начать наводить порядок, помощница не решилась. Что ни говори, а попадать под горячую руку Мелани не хотелось, хотя сердце сжималось от сострадания к восьмилетнему ребенку. А он уже уходил прочь, быстро, не оглядываясь, глотая слезы. Миссис Келли отступила, давая ему дорогу. В одной руке Ники сжимал страницу с известием о потерянном воздушном шаре, а в другой – отнятую у Чипи кепку. Пес, словно почувствовав, что на дом спустилась беда, начал жалостливо поскуливать. Такая вот получилась невеселая история, а он-то думал развлечься…

Глава 4. Уютный приют и пес Чипи в помощниках

Десять часов спустя после хаоса, когда миссис Келли не на шутку тревожится о том, чтобы помочь Ники найти верный путь…

Вверх и вниз, снова вверх, потом в очередной раз вниз. Кепку с козырьком в руках Ники качало то туда, то сюда. Мальчик бежал. Не оглядываясь, не особо заботясь о том, по какой дороге стремится в неизвестность. Конечно, кепке должно быть все равно, ведь она считается бездушным предметом, на самом же деле ее ужасно раздражали эти встряски. Вот бы сейчас снова оказаться на голове мальчика, чтобы понять, о чем тот думает. Вы удивитесь, но на самом деле кепки и шапки, да и вообще все головные уборы, обладают способностью распознавать характер своих хозяев как в сказке. В жизни всегда есть место волшебству, просто не каждый в него верит. И вообще, не бывает на свете одинаковых головных уборов, даже если это один фасон, все равно характер у шляпы свой, так что, подойти она может только человеку со схожим настроением, характером.

Кепка Ники оказалась такой же, как и сам хозяин, – смелой, решительной. Но сейчас, в темноте, покачиваясь из стороны в сторону, кепка мечтала, чтобы на их пути возникло тепло, отдых. Очень уж не хотелось ей мокнуть и качаться на ветру под дождем. Словно исполняя желание, неподалеку послышался голос, окликавший Ники. Это была миссис Келли. Ее голос раздавался сначала довольно далеко, а затем все ближе и ближе. Мальчик различал его в шуме ветра не очень отчетливо, к тому же, на сад опустились сумерки, так что, он не мог обещать себе, что не столкнется с домработницей своего дяди. Честно говоря, ему этого не очень хотелось. Страх, что его приведут в дом и станут, чего доброго, бить, заставлял перемещаться вперед, несмотря на непогоду, усилившийся ветер и темноту. Но постепенно тело становилось все слабее, а голос миссис Келли все громче, так что Ники решил сдаться. Он сел прямо на землю под раскидистым каштаном, который уже давно рос в этом саду и много чего успел повидать. Стал ждать. Маленький беглец решил про себя, что если его все же найдет та, в сущности, славная женщина, так тому и быть. Сопротивляться не стоит. Он просто попросит, чтобы его не выдавали, а завтра скроется. Если же поиски домработницы так и не окажутся успешными, Ники заночует, взобравшись на дерево, а в путь отправится утром. Оба варианта были мальчику по душе, так что переживать не было причин. За время общения с мамой и папой он усвоил, что самое главное в жизни – это приключения и надежда. Одно без другого быть не может. «Ники, в какую бы передрягу ты не попал, всегда сохраняй надежду!» – так говорил папа. Это воспоминание готово было вырваться наружу горячими слезами, но маленький искатель приключений взял себя в руки, утер успевшие выступить на глаза слезы, прислонился к дереву и притих. Звать на помощь ему не хотелось только потому, что он решил довериться случаю. И случай привел к нему миссис Келли. Полноватой женщине было не так-то просто перемещаться по саду, довольно густому и сумрачному. Волосы женщины растрепались, форма стала мокрой, но голос и взгляд, который заметил Ники при свете принесенного миссис Келли фонаря, были полны сочувствия.

– Мальчик мой! Я с ног сбилась, пока искала тебя! Далеко же ты забрался! Но я знала, чувствовала, что уйти за пределы сада, дома ты не мог!

– Конечно, не мог, меня просто не выпустят, здесь ведь охрана и собаки! – Ники возразил довольно слабо, уже отогревающийся в объятиях доброй женщины, которая на радостях обнимала его.

– Любишь же ты спорить, как я послушаю! – миссис Келли потрепала мальчика по голове ласковой рукой. – Ты весь вымок, продрог, наверняка кушать хочешь, как большой! Тебе нужно отдохнуть. Не упрямься. Сейчас я отведу тебя в свою комнатку, и ты хорошенько выспишься.

– Только не выдавайте меня дяде, пожалуйста!

– По-твоему я похожа на бессердечного человека? Ну, уж нет, такого не допущу. По крайней мере, пока все не успокоится. Давай будем думать о сегодняшнем вечере, а завтра все решится само собой.

Слова миссис Келли, такой теплой и доброй, успокаивали Ники. Он без страха шагал за ней в небольшой аккуратный домик, который находился немного в отдалении от хозяйского дома, если пройти по тропинке вдоль южной части дольно большого сада. Дядя Ники оказался зажиточным человеком, а потому мог позволить себе помощницу (или прислугу, кому как нравится), повара, садовника и несколько человек охраны.

Мальчик был рад, когда увидел простую обстановку в комнате миссис Келли. Светлые шторы на небольшом окне, стол с правой стороны от окна. Настольная лампа, открытая книга, перевернутая обложкой вверх. Скатерть бежевого цвета с золотистыми полосами по краям. Такое же светлое покрывало на кровати, стоящей с левой стороны от окна, напротив стола. Несколько цветов в горшках на аккуратной тумбе и простой стул с железными прутьями спинки. Обивка на стуле от времени успела продавиться. Над кроватью в уголке несколько икон и свеча, а на стене – кашпо с раскидистым цветком. Ступив на желто-белый коврик около кровати, Ники почувствовал, что ему здесь очень спокойно и уютно. Кепка мальчика устроилась на радиаторе, чтобы высохнуть. Туда же отправилась вымокшая одежда, ботинки. Миссис Келли нагрела воду в ванной для своего маленького гостя, чтобы тот вымылся и согрелся. А сама принялась готовить скромный ужин, состоящий из творога и молока с мягким теплым хлебом.

Когда ужин закончился, они вместе устроились в теплой постели и, прежде чем заснуть, обняв свою добрую спасительницу, словно маму, мальчик услышал: «Что бы с тобой ни случилось, всегда иди вперед. Радуйся тому, что у тебя есть. Если мне иногда хочется опустить руки от одиночества, от того, что мои сын и муж погибли, а я продолжаю жить, я вспоминаю, что есть у меня хорошего. Что я могу ценить и за что благодарить Бога. Не отчаивайся, мальчик. Да хранит тебя Бог». Ласковые руки гладили Ники по голове, теплота убаюкивала, глаза сами собой закрывались…

А утром в лицо Ники уже ярко светило солнце, так что, больше не хотелось лежать в постели. Солнце будило маленького героя, чтобы он скорее смог заметить оставленные на столе завтрак, вырванную страничку из газеты и тетрадный листок. На нем был указан адрес господина Вольжана, владельца пропавшего воздушного шара. Еще записка говорила:

«Дорогой Ники! Я видела новость из газеты и слышала, что говорил хозяин дома о своем брате, твоем отце. Возможно, что пропали именно они, а потому ты должен найти их. Ничего не бойся. Я верю в тебя. Пойти вместе с тобой на поиски я не могу, у меня здесь уже устоявшаяся жизнь, которую мне не на что менять, ведь я одна. Прости меня, если не защитила. Я знаю, что ты будешь искать своих родителей и верить, что они живы. Я бы поступила точно также. Мне удалось узнать адрес человека, который отправил твоих родителей лететь на монгольфьере. Попробуй пойти к нему, узнать, откуда можно начать поиски. Обнимаю тебя крепко, как сына. Желаю удачи! Тетя Келли».

Ники с минуту помолчал, потом пробежался по записке глазами второй раз. Прошептал адрес человека, который может знать, где его родители. Листок бумаги, который он сейчас держал в руках, – самый большой подарок на свете! Переполненный надежды и радости, мальчик наскоро собрал продукты в заплечный рюкзак, который еще вчера забрал из дядиного дома с самыми необходимыми для себя вещами: теплым свитером, сменными носками, рубашкой и брюками. Это все вещи, что он принес в чужой дом и уносит теперь. Писать Ники не умел, да и карандаша под рукой не оказалось, чтобы оставить послание доброй женщине. Зато он вспомнил, что у него в кармане хранится необычайно красивый цветок жасмина, который нечаянно попался мальчику на дороге во время прогулки по окрестностям. Лепестки нежного цветка немного помялись, но это не портило его красоту. Ники сначала думал подарить цветок маме, но ведь тот не выживет в поисках, которые могут затянуться. Пусть останется у этой хорошей женщины. Мальчик осторожно провел ладонью по лепесткам, оглядел комнату, в которой нашел приют, словно прощался с ней, и быстро выбежал на улицу.

Правда на пути к свободе и приключениям оставалась одна преграда – два охранника с большими псами. Надо сказать, что вид и у тех, и у других был довольно устрашающим, такая уж у бедняг работа, все время ходить с серьезным видом. Ники осторожно выглянул из-за розового куста, на котором еще не опали цветы, чтобы оценить обстановку. Охрана дома менялась, мужчины работали посменно. На этот раз за порядком присматривал Билли – как раз самый грозный из двоих. «Повезло так повезло!» – успел с досадой подумать про себя маленький беглец. Но впасть в отчаяние мальчику не дал послышавшийся совсем рядом лай Чипи. Вот кто может помочь! Ники осторожно стал пробираться чуть не на корточках к тому месту, где играл мопс. Этому чудаку приспичило половить рыбок в пруду. Должно быть, на него нашло нечто вроде детской игривости, которой за всю неделю пребывания в дядином доме нечаянный гость за ним не замечал. Что ж, теперь такая непоседливость очень даже на руку Ники. Он присвистнул, пес прибежал к нему, виляя от радости хвостиком. «Хороший Чипи! Мне нужна твоя помощь. Сможешь отвлечь того большого пса на посту охраны?». Мопс, словно поняв, что от него хотят, на мгновение замер и тихонько заскулил. Ники потрепал его за ухом, погладил по голове. «Ты справишься, я в тебя верю! Ты настоящий герой!» – прошептал беглец. Эти слова, казалось, воодушевили четвероногого смельчака, он завилял хвостом куда оптимистичней, чем прежде. Весь его вид говорил о готовности ринуться в бой. Честно говоря, плана у Ники не было. Он просто понимал, что охранника нужно как-то отвлечь. Сначала ему в голову пришла идея о том, чтобы снова чем-то кинуть в окно, вызвать переполох, но кидаться было нечем, потому как мяч у него отобрали. Значит, отвлекать нужно большого пса, который стоит на страже. Мальчик подберется к его будке, улучит удачный момент, отсоединит цепь, которая сдерживает бульдога. А затем все внимание отвлечет на себя Чипи. Вот так представление получится, вот так беготня!

Вполне довольный таким планом, Ники приступил к действиям. Пробрался к будке, поймав момент, когда Билли отлучится на обед. Времени у мальчика было мало, минут 10, но он справился. Большой пес был свободен. Правда, пока он этого не понял. По крайне мере, до того момента, как перед ним по свисту маленького приятеля не выскочил Чипи. Мопс с радостным лаем начал скакать возле слюнявой морды своего собрата по собачьей жизни. Встревоженный таким внезапным вторжением в свое мирное существование, большой страж сначала громко залаял, а поняв, что мопса это не пугает, ринулся бежать за ним, ломая кусты на своем пути, снося преграды. Счастью его не было предела – теперь он не чувствовал цепь, которая приковывала его к одному только месту, ограничивала мир на длину привязи. Грозному помощнику Билла теперь хотелось не столько гоняться за Чипи от злости, сколько просто размять лапы.

Пока собаки резвились, Ники быстро подбежал к ограждению и нажал кнопку. Ворота с лязгом отворились, и наш герой проскочил на улицу. В случившемся переполохе, устроенном псами в саду, хозяева и охранник не сразу смогли понять, что случилось, а когда поняли, вздохнули с облегчением. Мальчишка больше не будет портить им жизнь. Страдать от чувства вины ни Гюстав, ни Мелани даже не думали, Ники ведь сам выбрал бегство, они тут ни при чем. Единственным напоминанием о восьмилетнем госте был цветок жасмина на столе миссис Келли. Этот милый подарок она поместила в ту самую книгу, которая лежала на столе еще вчера, чтобы сохранить память о смелом искателе приключений.

Глава 5. Первая неудача и риск

Все тот же день, в котором есть место грусти и отваге.

Один из голубей так прекрасно устроился на высоте в 52 метра, что даже и забыл, что ему пора бы вернуться в гнездо. Его сородичи давно спорхнули вниз, на знаменитую площадь Бастилии, где до 1791 года возвышалась крепость-тюрьма с восемью казематами. Пыток, которые здесь происходили, голубь видеть, конечно, не мог, зато слышал истории о прошлом этого места от туристов. Птице так нравилось наблюдать за разными туристами, особенно в воскресные дни, когда возле того самого монумента, оставшегося в честь знаменитых сражений и Бастилии, называемого Июльской колонной, собираются гости города и парижане, чтобы устроить здесь красочное представление или ярморочные гуляния или просто покататься на роликах в хорошую погоду. На этой площади сходятся улицы, пересекаются судьбы. Именно здесь, если свернуть на одну из улиц, можно найти дом господина Вольжана. Голубь видел, как в сторону колонны подбежал мальчик. Он немного постоял, высоко задрав голову, посмотрел на самую вершину сооружения. Его кепка упала, мальчик отряхнул ее и направился в противоположную сторону. Если бы голубь умел говорить, он бы предупредил мальчика, что на той стороне его не ждут, ведь там красиво устроились богачи Парижа.

Однако скоро нечаянный прохожий, которым был Ники, с рюкзаком за плечами, чуть ли не в половину его роста, сам убедится в своей ненужности. Пока же он бежит через толпу незнакомых ему людей, чтобы постучать в заветную дверь. Мальчик вряд ли заметил голубя на высоте колонны, а потому не мог заметить, как птица, наконец, взлетела, чтобы вернуться домой. Там его ждали птенцы, а Ники не ждал никто…

Еще раз сверившись с адресом на листке бумаги, с колотящимся в бешеном темпе сердцем от волнения, он нажал на кнопку звонка. Точнее, едва коснулся указательным пальцем правой руки. Перезвон оказался не громким. Одна минута ожидания сменяла вторую и третью… Наконец, путешественник решился позвонить второй раз. Теперь громче. И вот, после некоторого затишья за дверью послышались шаги. Мальчик, наверное, чтобы чувствовать себя увереннее, взялся обеими руками за лямки рюкзака, оттягивавшего спину после долгой ходьбы довольно ощутимо. Когда дверь открылась, за ней показалась высокая и очень худая женщина в форме домработницы. Глаза ее не выражали заинтересованность. Только усталость и недовольство жизнью.

– Что ты хотел, мальчик? – голос оказался таким же безрадостным, как и взгляд.

– Поговорить с господином Вальжаном.

– По какому вопросу? Он сейчас очень занят и если это не что-то крайне важное, уходи.

– У меня очень важное дело, честное слово!

– Что случилось? – женщина недоверчиво приподняла тонкую бровь, всем своим видом излучая сарказм. – Неужели потоп грядет или метеорит вот-вот свалится на наши несчастные головы?

– Нет, но…

– Вот тогда и убирайся прочь, нечего тебе здесь делать!

Перед носом нежеланного посетителя уже готова была захлопнуться дверь, как в коридоре за спиной злой домработницы показалось лицо не менее сердитого господина. Ники не знал, кто перед ним, но малиновый жилет и пенсне на золотой цепочке, трость и скрипучие башмаки – все это выдавало в господине того самого Вальжана. Мальчик желал бы провалиться сквозь землю, только бы не видеть этого дома, этих мрачных людей, не способных, кажется, ни на одно доброе чувство, малюсенькую улыбку…

– Чего хочет этот чертенок? – не оборачиваясь в сторону Ники, обратился мужчина к домработнице.

– Неизвестно. Наверняка, пришел просить милостыню, как любят делать это попрошайки вроде него. Разве может он оказаться кем-то другим?

На этот раз господин, который кроме серьезного был еще и высоким, тощим, что не придавало ему обаяния, смерил пришедшего мальчика оценивающим взглядом. А Ники успел подумать, как же удивительно случается, что хозяева и домработницы становятся похожими друг на друга.

– Видите ли, мистер, – Ники заговорил очень быстро, чтобы не дать мужчине перебить себя, пока в нем есть мужество сказать все, для чего он пришел сюда. – Мои мама и папа, Амели и Гюстав, полетели на вашем монгольфьере неделю назад, но не вернулись до сих пор. В газете я нашел новость о пропавшем воздушном шаре… Может быть, вы знаете, где могут быть мои родители? Ведь это не они пропали, правда?

Вольжан ответил не сразу, а только после того, как понял смысл вопроса. Глаза его, и без того довольно большие, круглые, сделались еще выразительнее, так что становилось страшно, что сейчас они выскочат из орбит и никакое пенсне неспособно будет им помешать. Его уже несколько раз допрашивали в полиции, и вот теперь еще этот негодник пришел и тоже требует ответа! Волна возмущения уже вырывалась наружу яростным криком:

– Пошел прочь отсюда! Никаких ответов ты не получишь!

Кроме криков тут же в сторону Ники полетела трость. Мальчик успел отскочить в сторону, иначе бы ему несдобровать, это точно. Без оглядки он побежал прочь. На самом деле идти было некуда, но нужно было двигаться. Просто переставлять ноги, чтобы чувствовать себя живым. Отчаяние подкрадывалось к сердцу, но Ники не позволял себе впасть в отчаяние. Ему вспомнилась игра, о которой рассказывала мама. Каждый день перед тем, как заснуть, они вспоминали, что хорошего случилось за прошедший день, и кто набирал больше всего плюсов, то есть мог вспомнить больше приятных, радостных моментов, пусть самых простых, мелких, тот оказывался победителем. А призом становилось в конце месяца исполнение желание. Они могли поехать туда, куда давно мечтал папа, тоже игравший в эту игру, или купить что-то желанное для Ники. Он тоже выигрывал. В свои восемь лет он накопил много опыта в такой незамысловатой игре. Зато она оказывалась полезна в жизни: если замечаешь радости жизни, она преподносит их все больше. Да к тому же, привычка замечать в каждом дне хорошие моменты очень спасает в беде. Сейчас Ники как раз бы пригодилась эта игра, вот только с самим собой играть не очень интересно, тем более, когда ты совсем один в большом городе. Никогда в жизни нашему герою не приходилось оставаться в одиночестве. Все время он путешествовал с родителями. Разлука давалась ему тяжело, лишая сил.

Наконец, устав совсем, маленький путешественник присел на тротуар. Опустил голову на руки, закрыл глаза. Наверное, он задремал бы от усталости, только внезапно внимание привлек шум, доносившийся со стороны канала Ла-Виллет. Кажется, там происходит нечто интересное!

Мигом забыв о своих заботах, Ники направился в сторону людского многоголосья. А там от площади Бастилии собирался отплывать корабль с туристами. Мальчик смотрел, как плавучее средство качается на волнах, завлекая на свой борт новых туристов. На корабле громко играла какая-то веселая музыка, небольшой флаг на верхушке мачты колыхался на ветру, так и маня каждого покачаться на волнах, отправиться в путь за приключениями! Раньше Ники катался по этому каналу и знал, что морская прогулка, рассчитанная в основном на туристов, завершится около парка Ла-Виллет. Кораблик проходит под площадью по подземной части двухкилометрового канала, затем через систему шлюзов, через городок науки и техники, мимо панорамного кинотеатра Жеод. История очень нравилась юному путешественнику, а потому он очень хорошо запомнил, что Наполеон построил соседний с Ла-Виллет канал Сан-Мартан, который соединяет Сену с рекой Орк и раньше был нужен для обеспечения города питьевой водой. Об этом ему рассказывал папа, которого теперь нужно обязательно отыскать. Решаются на поиски отважные, а он такой и есть, не иначе! Его родители будут им гордиться! С такими мыслями, полный новых надежд, Ники направился прямо к кораблю. Правда, у него нет билета, так что нужно придумать, как пробраться на борт. Он осмотрелся вокруг, стараясь заметить, что может помочь ему. И отыскал!

На причале, который был специально придуман для туристов, мальчик заметил дедушку, опиравшегося на трость. Этот старый человек нуждался в поддержке, так что Ники мог схитрить и в то же время сделать доброе дело, разве плохо?

– Простите, я немного опоздал! – маленький герой пробрался к тому самому мужчине с тростью, показавшемуся ему таким одиноким. – Я еду вместе с эти месье, ему никак не обойтись без моей помощи, посмотрите, ведь у него нездорова одна нога!

Конечно, Ники шел на риск, потому что незнакомец мог выдать его и прогнать, однако, это было лучше, чем ничего не делать. Но наш герой зря переживал. Удача улыбается смелым – незнакомый человек сделал вид, что действительно едет с мальчиком, назвав того своим внуком. Вместе они прошли на борт корабля, устроились поближе к его бортами, чтобы полюбоваться видами. Ни тот, ни другой не начинали разговора, молча сидели на жесткой деревянной скамье и смотрели на волны. Ветер трепал седые волосы старика и пепельно-русые пряди мальчика. Оба, не сговариваясь, устремили взгляды к горизонту. Казалось, что еще немного, и оттуда появится некое чудо, то, что спасет, придаст сил. Увы, никакого волшебства не случилось. И вовсе не потому, что его не существует на свете, а просто человек, будь то старик или ребенок, сам создатель своего волшебства. Вот и Ники захотелось совершить нечто необычное. Он посмотрел на старика очень внимательно, потом заговорил.

– Спасибо вам, что не выдали меня. Теперь мы с вами можем вместе переправиться в другую часть города и поиграть в мою игру.

– Мальчик, – отозвался незнакомец, – боюсь, что для игр тебе стоит поискать кого-то другого, но не меня, я уже не в том возрасте. Посмотри на мои белые волосы, они как снег. Это пришла зима моей жизни.

– А разве для того, чтобы радоваться, так уж важен возраст? Мама говорит, что если человек умеет быть счастливым, находит радость жизни во всем, тогда и года будут незаметны.

– Славно рассуждаешь, малыш! – спутник Ники посмотрел на него теперь с любопытством, словно стараясь угадать в попутчике нечто эдакое. – А где же тогда твоя мудрая мама, научившая тебя так рассуждать?

– Я еду искать ее, хотя не знаю точно, куда.

– Но как искать кого-то неизвестно где?..

– Я так думаю, что тогда стоит положиться на сердце, оно ведь не обманывает никогда. Меня так учил папа.

– И папу тоже нужно искать? – с тарик все больше удивлялся по мере того, как получал ответы на свои вопросы.

– Да, мама и папа пропали чуть больше недели назад, я жил у дяди Гюстава, но потом сбежал. Мне помог дядин пес. Я знаю, что ему очень хотелось отправиться за приключениями вместе со мной, но я не мог его взять. Мне самому некуда идти.

– Тебя может поймать полиция, а там неизвестно что будет с тобой.

– Конечно, неизвестно. Точно также неизвестно, что будет, если меня не поймают. А вы куда направлятесь? Может быть, вы хотите отправиться вместе со мной?

Глаза старика погрустнели, наполнились скупыми слезами, которые обычно бывают, если человек многое успел уже выстрадать, выплакать. Наконец, незнакомец тоже решился рассказать свою историю.

– Каждый год в этот день я сажусь на корабль, чтобы переправиться по каналу. И это не просто забава… если бы! Пять лет назад во время сильного наводнения здесь погибла моя любимая жена, мы прожили с ней душа в душу 45 лет, а вот теперь я остался один. Ты говоришь мне про радость, а я говорю тебе, что она была моей единственной радостью, моим светом. Теперь мне и радоваться не хочется, потому что нет рядом самого дорогого человека. Да, у нас есть дети, но все они разъехались, отделились от семьи. Зачем им немощный старик, который к тому же одержим тоской по прошлому? Впрочем, не стоит тебе слушать мои унылые речи. Тебе нужно верить и искать во что бы то ни стало!

При этих словах добрый попутчик погладил Ники по голове. Мальчик почувствовал, сколько силы заключено в руках старика, сколько энергии томится в его сердце, и ему захотелось обнять его, чтобы поделиться той верой в хорошее, которую нес с собой Ники как самое драгоценное. Старик, немного отстранившись, через минуту продолжил:

– Мне упорство к жизни не обязательно, ведь мы с моей Эльзой скоро встретимся. Надеюсь, Господь окажется так добр, что не разлучит нас на небесах. Думаю, что я достаточно натосковался без нее. И еще знаешь, что? Я дам тебе адрес своего хорошего друга Уильяма, который как раз работает в той части города, куда мы направляемся. Сходи к нему, попросись на ночлег, а там решишь, что делать дальше. Возможно, что он даже возьмет тебя в помощники. Хотя бы на первое время это будет отлично, ведь тебе нужно как-то жить, пока ты придумываешь, где искать родных. А я не останусь на той стороне, вернусь обратно.

Ники слушал, чувствуя, как в его маленьком сердце с новой силой загорается вера в добро. Очень жаль, что этот человек, добрый и страдающий, стремится скорее оставить этот мир, ведь здесь так прекрасно, так хорошо! Уже представлялись картины встречи Ники с мамой и папой, как те расскажут ему о приключениях, которые с ними успели случиться, как они будут рады, что они снова вместе. Это и есть счастье – вот так вот просто.

– Постойте, а как вас зовут? Ведь я хочу сказать родителям о вас, о том, как вы помогли мне!

Человек напротив слегка улыбнулся, видя, каким огнем надежды горят глаза мальчика. Он уже собирался назвать свое имя, но тут к ним приблизилась некая женщина. Вид, надо сказать, у нее был не самый радостный. Ники, как только заметил ее, сразу сжался, пристроившись поближе к своему нечаянному попутчику.

– Покажите свои билеты на поездку. Здесь много туристов, поэтому мы проверяем несколько раз всех пассажиров.

Старик не подал виду, что встревожен. Просто протянул свой билет и спокойно уставился, как ни в чем не бывало, на виды вокруг.

– А билет на мальчика? Ведь он уже тоже должен иметь билет, не малыш.

– Симон, где твой билет? – незнакомец не успел узнать, как зовут его нового юного друга, а потому назвал иначе. При этом у него было такое лицо, словно он действительно верит в то, что говорит. Ники нравилась такая игра, он с нетерпением ждал, чем же она закончится, быстро включился в нее.

– Дедушка, прости, я, кажется, выронил его… – для вида маленький актер пошарил по карманам, словно ищет что-то.

– Ну вот! Простите, милая, может быть, вы простите его за такую невнимательность? Это ведь дети. Я могу поручиться за него!

Губы женщины дрогнули, скривившись в недовольстве. Ей явно не нравилось происходящее. Ники было досадно, что им встретилась именно сейчас такая сердитая женщина, он очень старался выглядеть так, словно он самый честный пассажир во всем мире.

– За детьми нужно следить! Зачем их иметь, если не умеете воспитывать?!

– Простите, давайте я заплачу за потерянный билет! – встрепенулся старик, заметив, что на них посматривают другие пассажиры, живо интересуясь историей. Он полез в карман за несколькими монетами и обомлел. Как нарочно, там было пусто! Надо же случиться такому именно сейчас! В кармане есть только билет на обратный путь. Больше ничего. Сердце мужчины сжалось от нехорошего предчувствия. Он попробовал что-то придумать в оправдание, но понял, что спорить с этой упрямицей бесполезно. Она – одна из тех, кто крепко держится за место и ни за что не станет рисковать пусть даже маленькой зарплатой и хоть каким-то положением. Ники по растерянному лицу старика все понял. Теперь его начнут гнать отсюда, чего доброго, разразится скандал. Мальчик посмотрел на своего нового друга, подмигнул ему. Потом оценил обстановку вокруг: они почти уже добрались до пристани, так что совсем не страшно рискнуть. Наш смельчак побежал по кораблю, заставляя пассажиров расступаться, потом залез на бортик и, так быстро, что пассажиры успели только ахнуть, прыгнул в воду. Все, кто были на судне, не могли оторвать глаз от пловца с рюкзаком за плечами. Никто не мог ожидать такого, а старик, незамеченный никем, утирал крупные слезы, внезапно выступившие из самой глубины души. Он так и не узнал имени мальчика, но зато был убежден, что у того смелое сердце, а значит он справится!

Глава 6. Удача любит петь песни

17 августа. Ночь, в которую не так просто отыскать ночлег, а потом и новый путь вместе с аккордеоном и псом.

Ночной город – это время, когда слетаются тысячи светлячков. И неважно, что зажигаются они человеческой рукой. Все равно это очень красиво. Так и хочется превратиться в один из этих огоньков, чтобы светить до самого утра. Чтобы чувствовать близость звезд, которые тоже напоминают огоньки. Ники сравнивал огни фонарей со звездочками, любовался ими, пока ехал на заднем сидении автомобиля славной итальянской пары, Вероники и Алекса. Они заметили на пристани промокшего мальчика, который пытался высушить вещи, развесив их прямо на поручнях моста. А солнце уже не баловало своим теплом, так что у Вероники, которая сама ждала ребенка, от жалости сжалось сердце. Они остановились, усадили беднягу в машину, накормили ланчем, который прихватили с собой на прогулку.

В машине Ники отогрелся, отдохнул, высох. Правда вещи требовали более серьезной сушки, так что, путешественника уговорили остаться в номере, тем более, что там кроме кровати был диван, всем места хватит. Вероника всю дорогу до гостиницы, выстроенной рядом с Пантеоном, расспрашивала мальчика о его поисках, о том, что он думает делать дальше и чем ему можно помочь. А путешественник сам пока не знал, с чего теперь стоит начинать, куда отправляться. Если вспомнить рассказы родителей, они очень хотели отправиться в Рим, чтобы посмотреть на вечный город, как его часто называли. Может быть, искать их стоит именно там?.. Ведь случается в жизни нечто невероятное?.. А вдруг шар отнес их именно в Рим, и теперь они счастливы тем, что смогли осуществить свою мечту так внезапно?..

Ответ на эти вопросы наш герой по удивительным совпадениям нашел на следующее утро. Алекс и Вероника отправились рано утром на прогулку, о чем сообщили Ники в короткой записке. Еще спасительница промокшего горе-пловца писала, что когда зашивала дырку в курточке, нашла во внутреннем кармане послание. Похоже, что это некий маршрут или карта с ценными советами.

Как только Ники дочитал до этого места, тут же стал искать это нечто, о чем писала Вероника. А она позаботилась не только о чистоте его вещей, оставила в подарок теплый шарф, но и положила аккуратно прямо на подарок, сложенный в четыре раза лист бумаги. Мальчик раскрыл его и просиял улыбкой. Это было послание от родителей, которое они написали незадолго до своего испытательного полета на монгольфьере. Наверняка мама позаботилась о том, чтобы оставить Ники весточку, если что-то вдруг случится, ведь папа всегда полагал, что мужчина, пусть и не совсем пока взрослый, справится сам. Так и оказалось. Письмо было написано маминой рукой.

«Любимый наш Ники! Мы с папой отправляемся в приключение, которое может оказаться довольно опасным, а потому ты должен знать о том, где сможешь найти поддержку, если нас долго не окажется рядом. Прежде всего, это дядя Гюстав, с которым, мы очень надеемся, ты поладишь (так говорит папа, но я то знаю, что та семья не очень рада всем нам, так что, рассчитывай на себя, не давай себя в обиду!). Кроме дяди тебя сможет выручить дядюшка Жером, так его все называют. Он – уличный музыкант, у него есть аккордеон, на котором ты очень хотел научиться играть. Пробуй, дорогой. Проведи время приятно и верь в себя! В конце концов, ты подружишься с нотами, как когда-то я, научилассь играть на гитаре благодаря твоему папе.

Ты хорошо знаешь географию, значит, легко сориентируешься по направлениям, в которых можно начать нас искать. В Риме, к которому мы окажемся по координатам ближе всего (даже если что-то пойдет не так), зайди в гости к тете Сандре. Ты ведь помнишь ее? Да-да, она со странностями, но тем интересней, правда? Береги себя и будь смел. Мы с тобой! С любовью, мама и папа».

В самом конце письма в виде послесловия значился адрес тети Сандры, а также примерный маршрут следования монгольфьера, о котором родителям Ники было известно от господина Вольжана. К этому черствому, словно сухарь, человеку, мальчик больше не пойдет. Тем более, что теперь у него есть зацепка. Отправная точка.

Воодушевленный таким открытием, путешественник наскоро оделся, выбежал из гостиницы. Хорошо бы дождаться новых друзей, позавтракать вместе, но сейчас чувство благодарности или голода не могли удержать его на месте. Важно отыскать дядюшку Жерома с аккордеоном. Как же все-таки здорово придумала мама: нашла человека, который не только поможет Ники отыскать родителей, но осуществит давнюю мечту мальчика – научит его играть на этом удивительном музыкальном инструменте. От восторга хотелось петь, и Ники запел простую песенку, в которой говорилось про дружбу, надежду, а в припеве было так: «Пока солнце надо мной, я иду вслед за мечтой! И пока горит звезда, есть в моей душе мечта! Сердце мне открой, мой друг, чтоб жизнь яркой стала вдруг, сердце мне открой, мой друг!». Под такой незатейливый мотив очень легко шагалось по прогретой солнцем старой мостовой, которая вела к знаменитой среди туристов улице Суфло, с обеих сторон которой возвышались симметричные здания. Если смотреть дальше, можно увидеть Эйфелеву башню и вход в Пантеон. Вероника рассказывала Ники про это сооружение еще вчера, по дороге в гостиницу. Оказывается, Пантеон начал возводиться в середине XVIII века по велению короля Людовика XV, исцелившегося после молитв к святой Женевьеве, покровительнице Парижа. В ее честь и строилось здание по прообразу Римского Пантеона. Высота купола Пантеона – 120 метров, а диаметр – более двух десятков метров. Сначала здание было церковью, и в плане имело вид греческого креста. Храмовый фронтон огромных размеров можно было увидеть с фасадной стороны. Купол поддерживали огромные колонны, стоящие отдельно, но со временем они перестали справляться со своей функцией, и их пришлось подпереть. После революции церковь переделали под Пантеон. Из-за этого убрали большинство роскошных украшений, заложили боковые окна, затемнив внутреннее пространство. Внутри Ники пока не бывал, но как только он найдет родителей, они обязательно полюбуются Пантеоном изнутри.

Пока же внимание мальчика привлекла небольшая толпа, собравшаяся почти возле Пантеона. Чтобы посмотреть, что случилось, наш герой приблизился ближе, протиснулся к центру и увидел мужчину, играющего на аккордеоне. Рядом с ним сидел большой пес с немного вытянутым, но крепким телом и крупной мордой. Ушки высокопоставленные, заостренные, короткий хвостик. По выражению глаз пса, окаймленных черным, сразу можно понять, грустный или веселый этот четвероногий. Он спокойно лежал возле аккордеониста, иногда подвывая, отчего песня становилась еще более жалостливой. При звуках этого удивительного музыкального инструмента сразу вспомнился дядюшка Жером, о котором было написано в письме. Неужели это он? Сердце дрогнуло от волнения. Звуки музыки завораживали, хотелось так и стоять на месте, слушать до бесконечности. Одна мелодия сменяла другую, песенка лилась за песенкой. Это было бесконечное счастье. Ники, не глядя на людей, присел рядом с аккордеонистом и стал подпевать. Мужской сильный голос, немного с хрипотцой, в созвучии с детским звонким мальчишеским напевом рождали нечто невероятное. То, что трогало душу и заставляло снова влюбляться в жизнь, которая, несмотря на все трудности и преграды, отвечала большой взаимной любовью. Так они пели вместе почти до самых сумерек, не останавливаясь. Напевы были очень разными – грустными, радостными, глубокими, легкими. Публика то утирала слезы, то смеялась над шуточным текстом и пускалась танцевать. Казалось, такого оживления площадь еще не видела. В какой-то момент Ники взглянул на собравшихся зрителей, обводя их взглядом, полным детской веры в доброту, и заметил среди собравшихся приютивших его этой ночью Алекса с Вероникой. Девушка прятала слезы, а ее спутник улыбался. Они поняли, что их пути теперь расходятся, так что не последует уговоров и просьб вернуться, остаться и путешествовать друг с другом. Ники должен идти дальше. Туда, где начинается самое интересное…

Но об интересном наш герой узнал не сразу. Сначала к нему обратился музыкант с самым простым вопросом, который только можно задать в такой ситуации.

– Кто так хорошо научил тебя петь, так чутко слышать музыку? Никогда прежде мне не встречались люди с талантом, который есть у тебя.

– Наверное, это Бог. Мой отец говорит, что это Господь с Ангелами вкладывают талант в человеческую душу, а от нас зависит, захотим ли мы принять этот дар или нет. Бывает ведь так, что человек талантлив, но ничего не делает с тем, что ему дано, проживает пустую жизнь. А еще случается, что, кажется, будто совсем нет таланта. Но мы с папой в это не верим. Просто душа такого человека слишком в заботах, делах, не может чувствовать что-то другое. Просто она ненадолго забыла, как слышать голос Бога, Вселенной. Стоит только вспомнить, как все получается!

– Хм, здорово же ты рассказываешь, – незнакомец слегка улыбнулся. – Скажи, а как же тогда такой умный папа бросил тебя одного здесь, где полно честного и нечестного народа? Могут ведь обворовать.

– А у меня нечего красть. Если только одежду из рюкзака, но без нее то я прожить смогу, а вот без папы с мамой – вряд ли… И вовсе он меня не бросал. Мне некогда здесь с вами сидеть, родители ждут, когда я их найду.

– Да подожди ты, не обижайся! – мужчина остановил нового знакомца, взявшись сильной рукой за его наплечный рюкзак. – Как имена твоих родителей? Вдруг я смогу тебе помочь найти их?

Мальчик обернулся, с надеждой посмотрел на аккордеониста.

– Мама Амели и папа Кристоф.

При звуке этих имен человек изменился в лице. Что-то происходило в его сердце, какая-то напряженная работа. Казалось, внутри решаются какие-то очень важные вопросы. И вот когда Ники готов был уже встать, уйти, пусть в ночь, в темноту, только бы не слышать этого молчания, музыкант произнес срывающимся от волнения голосом:

– Тебя зовут Ники?

Кивок головы, обозначающий «да».

– А меня – дядюшка Жером.

Больше слов не требовалось. Мальчик, который внезапно все понял, все свои предчувствия и надежды, ничего больше не стесняясь, не страшась, обнял человека, связывающего его с родителями. Ведь они писали про него!

Дальше последовали долгие разговоры по дороге до дома музыканта.

– Что это за собака рядом с вами? Я только учусь разбираться в породах собак. Это ваш друг? – Ники теперь смотрел на их четвероногого спутника, очень смешно вилявшего всей задней частью тела от того, что у него очень короткий хвост, которым непросто вилять.

– Это боксер. Между прочим, очень выносливая и сильная порода. Я назвал его Барлоу. Как оказалось, он не против.

В этот момент пес согласно тявкнул, как бы говоря, что так и было. Мальчик решился погладить пса по голове, а тот не отстранился. Наоборот, еще активней задвигал попой в знак радости.

– Барлоу сам меня нашел во время одного из моих выступлений. Просто сел рядом и больше не ушел. Теперь мы с ним вместе играем нашу музыку. Он мне даже подпевает, ты ведь слышал? А с тобой так мы вообще богачи! – дядюшка Жером, улыбаясь, показал на свои карманы, которые и правда были набиты бумажными деньгами и монетами. Сегодня музыканту удалось заработать благодаря пению мальчика гораздо больше, чем всегда, а потому он позволил им на ужин любимую копченую рыбу со свежей зеленью и картофелем. Барлоу же решил ограничиться одной куриной ножкой и тем был доволен. А багет, который они купили в булочной, был самым вкусным, какой только бывает, – свежий, мягкий, теплый-теплый. Это не то, что самая дешевая горбушка, наполовину не пропеченная. Хотелось скорее прийти в комнатку под самой крышей, чтобы устроить пир на обычном деревянном столе даже без скатерти. Ну и пусть! Настоящие пиры только так и полагается устраивать, чтобы душа пела от счастья!

И душа действительно запела после вкусного ужина, когда дядюшка Жером рассказал Ники, как он встретил его родителей совсем неожиданно, как они отчего-то именно ему поручили присматривать за своим сыном. Тогда это показалось ему странно, так что он не торопился как-то действовать. А потом ежедневные заботы отняли время. Так прошло больше недели. Теперь Жерому было стыдно за свое неверие. На самом деле мы так привыкли к обычным событиям в жизни, что когда происходит нечто не совсем логичное, нестандартное, страх мешает довериться жизни. Все кажется ненормальным, сумасшедшим. Так случилось и с дядюшкой Жеромом.

Но теперь, когда он познакомился с Ники, подружился с Барлоу, все получится. Вместе они справятся с поисками, а мальчик с завтрашнего дня начнет учиться играть на аккордеоне. О друге седого старика с корабля, Уильяме, Ники забыл. До того момента, пока в его жизни не начались совсем другие игры…

Глава 7. Прощаться и помогать

27 августа. Воскресенье. Тот день недели, в который французская полиция любит начинать охоту за аккордеонистами, маленькими мальчиками и псами, а девочки – получать в подарок сине-голубые шарфы.

Дорога – это маленькая вечность, даже несмотря на то, что любая из дорог заканчивается. Важно не это. Когда идешь по дороге или едешь на чем-то, она тянется долгой лентой, завораживает. Хочется перемещаться по ней и думать о том, что спрятано в душе, что не показывается в обычные дни, когда будни и заботы. Дорога дает возможность почувствовать Вселенную внутри себя, а разве бывают заканчивающиеся Вселенные? То-то и оно. Могут меняться направления, города, но дорога неизменна. Так вот и Ники двигается вперед, даже если ему самому кажется, что ничего особенного не происходит. На самом деле за время жизни в комнатке дядюшки Жерома он освоил аккордеон, стал лучше петь и помог музыканту хорошо заработать. Вместе они обучили Барлоу некоторым трюкам. Например, теперь пес умел подносить зрителям шляпу, в которую сыпались монетки, потом кланяться и задорно вилять коротеньким хвостиком. Это было весело. Манера Барлоу подвывать и качать попой из стороны в сторону веселила прохожих. Они платили больше за собственные улыбки.

Дядюшка Жером каждый день просил мальчика остаться еще ненадолго, а потом еще… Начать по-настоящему искать родителей Ники пока не решался. В его кармане продолжала лежать записка с адресом некоего Уильяма, а наш путешественник становился все беспокойней. Ему бы сейчас же отправиться дальше, но жалость к бедному музыканту в его одиночестве, благодарность за то, что приютил, неуверенность в правильности пути мешают сделать шаг за порог. Однако случай поворачивается так, что за порогом оказывается не только Ники с псом, но и сам аккордеонист.

Во время одного из выступлений на небольшом бульваре в центре города к уличным артистам приблизился человек. Он был одет не по погоде: черное короткое пальто, шляпа с широкими полями и зонт, тоже черный, составляли его образ. При взгляде на него становилось жутковато, начинало казаться, что он с минуты на минуту превратится в черного ворона, чтобы вспорхнуть над толпой. Оба певца обратили на странного прохожего внимание, Барлоу глухо зарычал. Странный человек исчез. Также внезапно, как и возник. Только вот холодное ощущение опасности осталось, как будто незнакомец сбросил свою тень, расползавшуюся теперь вокруг. Целый день после этого Ники с Жеромом чувствовали себя не как всегда, их терзали странные предчувствия, а под вечер беда явилась в гости.

Буквально через несколько часов после ухода загадочного человека к нашим друзьям нагрянули полицейские. Ники раньше никогда не приходилось сталкиваться со служителями закона, а потому все, что происходило теперь на его глазах, казалось невероятным. Сначала разогнали толпу собравшихся, а потом обратились к Жерому.

– Вам нужно пройти с нами в участок, – один из троих полицейских, которые неожиданно пришли для ареста, был особенно суров. Уголки его губ сползли вниз, наверное, очень давно, так что неизвестно, умеет ли этот человек вообще улыбаться или такой привычки больше не существует для него.

– Но что такого я сделал?.. Мои выступления никому не мешают… я выступаю очень давно, поэтому многие меня знают. Я – простой уличный музыкант.

– А что это за мальчик с вами? Вы его украли? Что он делает здесь? Мы должны заняться этим вопросом, – весь вид полицейского говорил о том, что он не принимает никаких возражений. Ники стало страшно. Он приблизился к Жерому – то ли сам искал защиты, то ли хотел поддержать своего друга и учителя. Разбираться с порывом было некогда, тем более что становилось понятно: сейчас случится непоправимое. Ники готов был рассказать свою историю, однако Жером остановил его. Улучив момент, пока служители закона переговаривались о чем-то между собой, видимо решая, забрать в участок обоих или только мужчину, музыкант прошептал: «Сейчас самое время тебе бежать, мальчик мой. Они не отстанут от меня теперь, а ты сможешь продолжить поиски. Тебе ни в коем случае нельзя попадаться. Жаль прощаться с тобой, ты был мне отличным напарником! И еще знаешь, что? Хочу сделать тебе подарок! Возьми мой аккордеон, играй на нем и пой! Позаботься также о Барлоу. Он – славный пес. Он станет твоим защитником, другом». От таких слов внутри у Ники все похолодело. Он вовсе не глуп и понимает, что музыкальный инструмент для дядюшки Жерома – хлеб, смысл жизни. Как же так?.. Мальчик смотрит сначала в сторону пса, которому велено было лежать смирно, потом в сторону полицейских, продолжающих переговариваться. Порывистым движением обнимает своего спасителя, хватает аккордеон, зовет пса за собой, забывая о рюкзаке, и бежит прочь. Хотя полиция и пыталась разогнать толпу, это удалось совсем ненадолго. Народ снова стал стекаться к тому месту, где разворачивалась трагедия. Людям нравится смотреть на чужие страдания, боль. Сочувствовать и думать, что их-то жизнь, оказывается, не так горька, когда можно сравнить с еще более худшим существованием. Так было и теперь. Зато пришедшие поглазеть на происходящее помогли Ники скрыться в одной из улочек, затерявшись в людском потоке. Удаляясь, он слышал, как один из полицейских досадовал на то, что мальчик убегает, а другой говорит тоном вершителя судеб, что они все равно поймают бродяжку… Потом они схватили дядюшку Жерома и увезли. А маленький путешественник продолжал бежать вместе с псом, не думая о том, куда направляется, утирая невольно выступившие слезы сострадания к этому доброму музыканту. Как хорошо, что они встретились! Только теперь нужно подумать о том, чтобы попробовать его выручить, хоть что-то сделать для него. Но не так легко думать на бегу в холодный вечер, когда ледяной ветер так и хочет залезть не то что под куртку, но и в самую душу…

Ники решил передохнуть, да и Барлоу, несмотря на то, что у него были сильные мускулистые ноги, устал. Они зашли в небольшой магазинчик, где продавались вещи. Ничего покупать Ники не собирался, хотелось просто погреться. Сначала он просто присел возле окна, а через четверть часа, когда руки и ноги потихоньку стали отогреваться, решил для вида походить по магазину, чтобы не подумали, что он пришел сюда просто так. Увы, рюкзак со сменными вещами теперь потерян, но зато остался шарф, теплый и мягкий, подаренный Вероникой. Мальчику подумалось, что жизнь вполне хороша, когда у тебя есть сине-голубой шарф. Хотелось есть. Только вот в магазине одежды вряд ли найдется кусочек хлеба. Пришла мысль, что лучше было бы пойти греться в магазин, где продают еду. А на что он ее купит? Денег-то нет совсем. Чтобы убедиться в этом, для верности Ники пошарил в карманах курточки. Ни одной монетки! Зато отыскалась записка с адресом мистера Уильяма. Точно, теперь путешественнику есть куда пристроить на ночлег Барлоу, себя и аккордеон. От этого внезапного открытия отогрелось не только тело, но и душа. А желудок продолжал издавать звуки, похожие на рев какого-то древнего животного, которое очень злится. Даже если пойти в булочную, украсть хлеб Ники все равно не сумеет. А может хоть просто посмотрит? Наестся глазами.

Такая идея пришлась ему по душе и вот, готовый уже уйти, направиться в булочную в нескольких кварталах отсюда, маленький путешественник открыл дверь, впустив в помещение холодный ветер. Этот ветер заставил поежиться и обернуться в сторону продавца, который разговаривал с девочкой примерно такого же возраста, как и Ники. Девочка пыталась что-то объяснить продавцу, а тот стоял с рассерженным видом. Казалось, что он вот-вот взорвется как бомба.

Ники стало интересно, что случилось. Объяснив Барлоу, что тот должен остаться у двери, он подошел поближе и услышал строгий голос мужчины за прилавком.

– Скажи мне правду, маленькая врунья! Это ты стащила варежки с прилавка?

– Нет, что вы, месье… Они просто упали, а я подняла их, – в карих глазах девочки можно было увидеть отчаяние, мольбу.

– Конечно. Увидела, подняла и понесла с собой? А почему не отдала мне?

– Я хотела, но потом какая-то пожилая женщина спросила у меня, знаю ли я, где находится ближайшая аптека. Мне пришлось выйти на улицу, чтобы показать ей маршрут. Я вовсе не думала сбежать, правда!

– Тогда отдавай сюда варежки. Ты обойдешься без них!

Наш герой видел, что на самом деле девочка очень продрогла. Ее пальчики посинели от холода, а длинная кофта до колен, явно больше по размеру, чем нужно, вряд ли согревала… Понятно, что девочка не хочет расставаться с рукавичками, но разве у нее был выбор? Когда бедняжка протянула продавцу вещь, которую на самом деле она хотела стащить и всячески пыталась врать, что все иначе, Ники уже знал, что станет делать. Он дождался девочку на улице и протянул ей свой большой шарф. Сначала малышка не хотела принимать подарок, пыталась поговорить, даже поддразнить, познакомиться с Барлоу. Но у Ники не было желания разговаривать. Не потому, что он такой бука, а просто в последний момент ему в голову пришла мысль, что он мог бы продать подарок Вероники, купив на него хлеб. Теперь и правда придется наедаться лишь глазами. Раз первым его решением было отдать теплый шарф той девочке, значит, он так и сделает. Не должен мужчина отказываться от своих решений. Такой поступок дался нашему путешественнику нелегко, а потому он торопился скорее уйти, чтобы не передумать, оставив незнакомую девочку в недоумении и даже в обиде за неразговорчивость.

Заходить в булочную Ники так и не стал, чтобы не травить себе и оголодавшему Барлоу душу вкусными булками, мягким хлебом, недоступными для них. Можно было поручить четвероногому другу стащить что-нибудь в магазине, но дядюшка Жером не одобрит, когда узнает, что мальчик делает из пса воришку. Немного раздосадованный тем, что первая мысль пришла к нему раньше второй про продажу шарфа, но все-таки довольный возможностью сделать кому-то что-то доброе, наш герой направился сразу к Уильяму. Адрес на записке в кармане, значит, скоро предвидится и ночлег. Если, конечно, этот Уильям – не какой-то скряга наподобие продавца в магазине. Людей, которым плевать на судьбу другого человека, сегодня Ники встретил достаточно…

Только вот разочарования были еще впереди. Когда мальчик с псом, наконец, отыскали указанную улицу, ночь уже плотным покрывалом закутала Париж. Дома стоявшие почти на окраине города, оказались довольно старыми. Сюда не хотели ехать ни туристы, ни горожане, к которым Ники обращался с просьбой довезти их по адресу. И неудивительно! Улица выглядела мрачно, неухоженно. Так, словно здесь давно никто не следит за порядком, а жизнь из радостной звонкой девушки превратилась в склочную старуху. В какой-то момент маленькому путешественнику подумалось, что лучше остаться на улице, чем заходить в дом, тем более, что теперь он вместе с Барлоу, а тот в случае чего сумеет защитить, грозно рявкнув. К тому же, номера домов не различить, фонари здесь не горят, так что проще будет заночевать прямо под открытым небом. Снова вспомнился большой шарф. Сейчас бы он оказался очень полезен. Но предаваться грусти Ники не стал и не разрешил Барлоу отчаиваться, ласково потрепав пса за ухом. Вдвоем все же не так страшно. Поискали самый приличный домишко, перелезли через ограждение и попали в небольшой сад. Листва мягким ковром покрывала землю, ветви деревьев, почти голые, смотрелись тоскливо и в то же время удивительно красиво при свете бледной луны. Так и хотелось протянуть руку к ветвям, чтобы отогреть их, прикасаясь к тайне природы, которую они точно знали. Мальчик и пес старались ступать осторожно, чтобы не шуршать листвой и ненароком не разбудить хозяев, которые могут оказаться чудищами. Ночью, когда почти темно, охотно верится в сказки и чудовищ, даже если тебе уже восемь лет. Но восьмилетние мальчики тем и хороши, что у них храброе сердце, а рядом не менее храбрый друг. Они упрямо продвигались вперед по саду, в конце концов, добравшись до старого бассейна, в котором больше не было воды. Бассейн располагался прямо под небом, в него нападало много листвы с деревьев. Усталые, очень голодные, они спустились в бассейн, зарылись в листву с головой, чтобы было теплее, и заснули в обнимку. Как хорошо, что во сне не хочется есть…

Глава 8. Маленькие радости жизни

Утро следующего дня, оказавшееся грязным и полным радости.

Если на вас прямо с утра, когда вы еще не успели толком проснуться, ни разу не выливали ведро с помоями, значит, вы не были в Париже и не спали в бассейне! И это значит – что вам очень не повезло! Да-да, мы вовсе не преувеличиваем! Потому что тогда вам не доводилось встретить самого доброго в мире садовника, который купил вам билет на автобус до Рима. Но, не будем торопить события. Тем более что как раз сейчас Ники просыпается от того, что на него вылилось нечто отвратительное. Грязная вода, смешанная с остатками еды, с каким-то мелким мусором – не самый приятный и бодрящий душ на предстоящий день. От такого сюрприза у кого угодно испортилось бы настроение, но только не у Ники. Конечно, сначала мальчик растерялся, начал осматриваться по сторонам, чтобы понять, что происходит. Потом он увидел перед собой мужчину с ведром наперевес, глаза которого выражали невероятное удивление. Казалось, в нем бушует целая буря из эмоций и чувств: хорошо бы испугаться при встрече с чумазым гостем, который ни с того ни с сего вылезает из старого бассейна, словно водяной черт. Но, с другой стороны смотрелось это все так комично, особенно банановая кожура на голове маленького незнакомца. Несколько минут взрослый и ребенок хлопали глазами от удивления такой неожиданной встрече, а когда из вороха листвы показалась заспанная морда Барлоу, дружно рассмеялись. Такого странного, смешливого, нелепого утра не было в их жизни никогда! Смех прекратился только, когда из дома послышался скрипучий старушечий голос.

– Уильям, что там происходит? Ты сходишь с ума? Я не разрешаю тебе этого делать, слышишь?! В этом доме быть сумасшедшей можно только мне!

При этих словах мужчина встрепенулся, перестал смеяться, утерев выступившие от смеха на глазах слезы. Бросил ведро, протянул руку мальчику. Следом за ними из бассейна выбрался пес. Ники тоже успокоился, стряхнул с них обоих мусор и листву. Теперь его занимал другой вопрос – тот ли это Уильям, которого он искал? Чтобы не мучиться догадками, как только ноги почувствовали асфальтовую дорожку, ведущую к дому, по которой все трое направились внутрь, мальчик спросил о главном.

– А вам знаком седой человек с тростью, который каждый год катается на корабле по каналу Ла Виллет в память о своей погибшей во время наводнения жене?

Такой неожиданный вопрос заставил мужчину обернуться, пристальнее посмотреть на мальчика.