Не смотри в глаза пророку Кулаков Сергей
Но, как ни напрягал слух, ничего не услышал.
Александр Михайлович открыл верхний замок и нижний.
И снова замер. Если эти двое сейчас попытаются ворваться, у них ничего не выйдет. Дверь оставалась на кованом засове, который один стоил трех замков.
Но никто не ворвался.
Чувствуя, что сам продрог, Александр Михайлович отодвинул засов и распахнул дверь.
– Прошу.
Майор Филин прошагал мимо него, за ним впритык двигался старший лейтенант Рябов.
Александра Михайловича обдало запахом табака и настывшей кожи.
– Проходите, – сказал он в массивные спины.
Он запер дверь на засов и следом за неожиданными гостями вошел в дежурку.
– А вы дотошный, – с одобрительной улыбкой сказал майор.
– Работа такая, – отозвался Александр Михайлович.
Впрочем, похвала немногословного майора была приятна.
– Может, чаю? Я как раз свежий заварил.
– Спасибо, – кивнул Филин. – Не откажусь.
– А вот сандвичи, – достал Александр Михайлович пакет.
– Бисквитные? – улыбнулся майор. – Обожаю.
Александру Михайловичу стало еще приятнее. Вот занятой человек, а не строит из себя недотрогу. И на душе спокойнее, когда гость не отказывается разделить с тобой трапезу.
– Витя, ты давай пока в двадцать вторую, – обернулся к напарнику майор. – Я скоро подойду.
– Второй этаж, – подсказал Александр Михайлович.
– Мы знаем, – заметил майор.
Александр Михайлович кивнул.
– Ну да, конечно.
Старлей исчез в дверном проеме. Послышался размеренный скрип деревянных ступенек.
– С сахаром? – спросил Александр Михайлович.
– Да, – рассеянно кивнул Филин. – Две ложки.
Он подошел к окну, выглянул наружу. Казалось, его что-то беспокоит, хотя по лицу его ничего нельзя было понять.
Александр Михайлович налил чаю, положил сахару, ограничив себя одной ложкой, и позвал гостя.
Тот подошел, стоя взял чашку, начал пить большими глотками, не боясь обжечься.
– Угощайтесь, – двинул Александр Михайлович тарелку с бисквитами.
– Нет, спасибо, – отказался Филин. – В другой раз.
Александром Михайловичем овладело смутное беспокойство. Он машинально взял бисквит, откусил, но вкуса не почувствовал. Он неотрывно следил за майором, стараясь, чтобы тот этого не заметил, и оттого странно косил глаза, напрягая их до боли в переносице.
«Я же так и не доложил диспетчеру, – вспомнил он. – Хотя, наверное, надо звонить самому полковнику Вадимову. И как быть? Позвонить сейчас? Этот рядом. Поди, и остался для присмотра. Придется ждать, пока уберутся. Или все-таки позвонить при нем? В конце концов я тоже при исполнении».
– А какие бумаги вам нужны? – спросил он, стараясь, чтобы голос его звучал заинтересованно, но, в общем, без особого рвения. – Может, я чего подскажу, чтобы быстрее было?
– Так, – сказал Филин. – Мелочь. Да ты не волнуйся, отец. Мы ненадолго.
Он уловил взгляд, брошенный Александром Михайловичем на телефон.
– Не стоит тревожить начальство, – улыбнулся он. – Время позднее. Не поймут.
Он со стуком поставил пустую чашку на стол.
Александр Михайлович вздрогнул.
– Да я и не собирался.
– Ладно, – сказал майор. – Пойду, гляну, как там мой помощник. Спасибо за чай.
– На здоровье.
Майор, чуть сутуля плечи, прошел в дверь. Тревожно завизжали ступеньки, каждая на свой лад.
Александр Михайлович считал.
– …семь, восемь, девятая не скрипит, десять.
Площадка.
Скрип стал тише и совсем затих, когда майор достиг второго этажа.
Александр Михайлович, отложив надкушенный и забытый сандвич, вслушивался еще какое-то время.
«Звоню Вадимову, – решил он. – Доложу, а он пускай принимает решение. Уволить может. Или выговор объявит, премии лишит… Черт с ним, это после. Сейчас главное – доложить».
Он поднялся, стараясь двигаться как можно тише, хотя в этом не было особенной необходимости, и снял трубку телефона. Три цифры ноль, девять и тройку – надо набрать, чтобы соединиться со станцией и запросить связь с начальником охраны.
Он просунул палец в кружок с нулем и медленно довел его до упора. Не отпуская и все время прислушиваясь, так же медленно вернул его назад и вставил палец в девятку.
И вдруг у него закружилась голова и сдавило горло.
Из дверного проема на него смотрел майор Филин. В первый момент Александру Михайловичу показалось, что тот наплывает на него всеми своими плечами и необъятной грудью. Но майор не двигался, только смотрел неподвижным взглядом, в котором не было места ни сомнению, ни пощаде.
«Как он спустился? – пронзила Александра Михайловича судорожная мысль. – Ведь ступеньки же не скрипели».
– А я по краешку, где гвозди, – сказал Филин.
– Чт-то? – не понял Александр Михайлович.
Палец его застрял в девятке, но он не мог оторваться от глаз майора и забыл про телефон.
– Положи трубку, отец, – попросил майор.
Голос его звучал мирно, как если бы он говорил о чае или о бисквитах. Но взгляд был звериный, завораживающий, и Александр Михайлович под ним вдруг встрепенулся, как почуявший смертельную опасность олень, и что было сил завращал телефонный диск, как будто только в этом и состояло его спасение.
Филин с непостижимой для такой туши скоростью подскочил у нему и одной рукой перехватил трубку, а второй взял его за горло.
Александр Михайлович как бы разделился надвое. Одна его половинка силилась вырвать трубку, вторая, бросив диск, вцепилась в предплечье майора и пыталась отодрать его от себя.
Чуть сощурившись, майор усилил давление обнявшей шею руки, одновременно напирая на сторожа корпусом. Тот, забыв о трубке и слыша, как захрустели его хрящи, вцепился в душащую его руку уже двумя руками, силясь подсунуть свои пальцы под пальцы майора, чтобы отогнуть их и оторвать от себя.
Но с запоздалым ужасом Александр Михайлович понял, как слабы его гнущие медяки пальцы против пальцев майора, обвивших шею. Он дернулся раз, другой, в ушах заложило, забились будто бы сами по себе вытянутые в страшном напряжении ноги, поплыли в глазах багровые круги на черном фоне.
Пытаясь в последней надежде найти опору, Александр Михайлович откинул назад правую руку, уперся было ею в стол и, может быть, в отчаянном рывке умирающего сумел бы сбросить с себя гибельную тушу. Но рука его попала в тарелку с бисквитами, раздавила их и скользнула далеко в сторону. Александр Михайлович ощутил еще под спиной поверхность стола, рванулся было, царапнул скрюченными пальцами по чему-то гладкому и тугому, – но то было его последнее осмысленное движение.
Продолжая одной рукой удерживать свою жертву за горло, майор Филин поднял трубку, брошенную Александром Михайловичем, и приложил к уху. Там было тихо: набор номера, прервавшись после девятки, ждал продолжения.
Убедившись, что никто на том конце не встревожен, Филин опустил трубку на рычаг телефонного аппарата.
По телу сторожа пробежала легкая судорога. Майор не без труда отцепил его руку от своего предплечья, криво при этом усмехнувшись. Подержав за горло еще немного, он нагнулся над распростертым телом, убедился по остекленевшим глазам, что сторож мертв окончательно, и одним движением, ничего не стоящим ему физически, сволок его за ставшую внезапно тонкой и вертлявой, как у гуся, шею со стола на пол.
– Готов? – спросил от дверей старший лейтенант Рябов.
– Угу, – промычал Филин, озабоченно оглядываясь.
– План «Б»?
Филин глянул на наручные часы. До доклада диспетчеру еще полчаса.
– Угу.
Рябов шагнул в комнату, недовольно оглядел разбросанные по столу и полу бисквиты.
– Намусорил дед.
– Прибери тут, – распорядился майор. – Я наверх.
– Есть.
Оставшись один, Рябов на минуту задержался перед телом сторожа.
– Надо было тебе, – пробормотал он.
Наверху стукнула дверь. Шмыгнув носом, Рябов ногой перекатил сухое тело старика ближе к двери, вооружился веником и принялся сметать бисквиты и крошки, не пропуская ни одного сантиметра пола, вымытого перед обедом Александром Михайловичем с любовью и большим знанием дела.
Совещание
– Разрешите, товарищ генерал? – спросила Рита, влетая в кабинет.
Она тяжело дышала, хотя старалась, чтобы этого не было заметно. Минуту назад ее нашли в лаборатории, где она дожидалась результатов экспертизы, и приказали срочно явиться в кабинет шефа. Она пыталась возражать. Результаты вот-вот будут готовы, пять минут ничего не решат. Но ей сказали, что лучше поторопиться – у шефа что-то очень важное, и Рита, хлопая дверями, помчалась на вызов.
В кабинете шефа уже сидели майор Вировойша, капитан Сергеев и старший лейтенант Ивакин. Компания была серьезная. По пустякам такую группу не собирают.
У Риты дрогнуло сердце. Может быть, это наконец ее шанс?
– Садитесь, старший лейтенант, – процедил генерал Шляпников.
Был он высок, еще строен, худ, имел вытянутый череп, маленький рот и узкие глаза. По сходству фамилии, а также из-за того, что начальник отдела обладал какой-то просто механической выносливостью, подчиненные прозвали его Цилиндр.
Рита села возле Ивакина, взглядом спросила его: ну что? Однако Ивакин, обычно такой отзывчивый, сдвинул брови и перевел взгляд на шефа. Значит, поняла Рита, дело и вправду особой важности.
– Итак, все в сборе, – констатировал Шляпников. – Продолжим.
«Продолжим, – мгновенно отметила Рита. – Значит, уже что-то говорилось до меня. Как всегда, не посчитали нужным дождаться. Ну, конечно, я же у них балласт».
Она один раз слышала, что так ее аттестовал майор Вировойша. Правда, было это больше года назад, но забыть подобную аттестацию было выше сил Риты. И всегда, когда чувствовала необходимость обидеться в ответ на небрежение или отыскать в себе заряд злости к вышестоящему начальству, сразу вспоминала это словцо – «балласт». И помогало. Она сразу ощетинивалась, как еж, и начинала быстрее соображать и переживать в разы меньше прежнего.
– Вчера на диспетчерский пункт в условленное время не поступил звонок из объекта, расположенного в Столярном переулке.
Цилиндр цедил слова неторопливо, отделяя одно от другого, при этом глаза его переходили с одного сотрудника на другого, оценивая, насколько тот или иной сотрудник отвечает поступившей задаче.
Рита всегда ходила в «легковесах» и страдала от этого неимоверно. Вряд ли кто-нибудь из этих мускулистых самцов подозревал, насколько ее томят нереализованные мечтания. А ведь она готова была к подвигу, как птица к полету. На тренировках она вкалывала так, что еле доползала до раздевалки. В тире побила все бывшие до нее женские рекорды и упорно подбиралась к мужским. А с документами и свидетелями готова была работать круглые сутки, забыв о сне и пище. И что же? Все впустую. Ничего сколько-нибудь существенного ей не поручали, а отделывались незначительными делами. Она, конечно, и при работе с ними находила возможность отличиться, но хоть бы раз дело дошло до стрельбы, до рукопашной. Уж она бы себя показала!
А время меж тем шло, она стала старшим лейтенантом, но желаемого отношения к себе так до сих пор и не снискала.
Быть может, сегодня ее жизнь изменится к лучшему?
– Охранник, дежуривший в ту смену, подполковник в отставке, Терехов Александр Михайлович, в условленное время не вышел на связь, – продолжал размеренно говорить генерал Шляпников. – Когда на место прибыла тревожная группа, было обнаружено, что Терехов исчез.
– Что за объект? – спросил, хмуря лоб, майор Вировойша.
– Архив одного из отделов нашего управления, – чуть помолчав, сообщил Шляпников.
– Что-то пропало? – спросил Вировойша. – Помимо сторожа?
– Пропало, – подтвердил шеф. – Из трех комнат была вынесена часть документов.
– Известно, какие документы?
– В общих чертах.
– То есть? – удивился Вировойша.
– Отдел, которому принадлежит архив, занимался разработкой психогенного оружия, – постукивая перед собой указательным пальцем, проговорил Шляпников.
– А! – тихо проронил старший лейтенант Ивакин.
– Вот именно, – глянул на него своими узкими глазами Цилиндр. – Соображаете, что к чему?
– Соображаю, – кивнул Ивакин.
Невысокий, плотный и уже лысеющий, на незнакомых людей он производил впечатление простака-интеллигента. Казалось, что, кидаясь ко всем и каждому с восторженным воплем «старик!», он думает лишь о даровой выпивке и о возможности решить свои материальные проблемы, смешные для любого уважающего себя дельца. И легко втирался в доверие, и выуживал как бы вскользь из прожженных хитрованов наиценнейшую информацию, о чем они, не видя в нем опасности, даже не догадывались. А потом грызли на следствии локти, недоумевая, как они пропустили этот быстрый, щупающий взгляд, эту бульдожью челюсть и способность не падать с ног даже после двух литров сорокаградусной.
– Наша задача, – перешел к главному Шляпников.
Из дальнейших слов генерала выяснилось, что пропавший сторож действовал, скорее всего, не один. В архиве были обнаружены следы посторонних, предположительно двух мужчин. Они, видимо, и помогли Терехову вынести документацию. Также неизвестные устроили сторожу «коридор», поскольку попытки отыскать последнего ни к чему не привели. Последние записи видеосъемки пропали.
– А может, – высказал предположение молчавший до того капитан Сергеев, – сторожа убили?
– Может, – уставился на него Цилиндр.
Капитан Сергеев, смугловатый, бровастый, похожий на актера Колина Фаррела, всегда и на все имел свою точку зрения. То, что она могла быть несхожей с другими, его не смущало. Как не смутил его сейчас взгляд шефа. Он прекрасно знал, что скрывается за этим взглядом. Знал он также, что Цилиндр не любит, когда опускают глаза, а также когда пристально на него смотрят. И нисколько этим обстоятельством не тяготился. Он не юнец-стажер, и все эти штучки ему неинтересны, говорил его ответный взгляд. Если есть что сказать по делу, он скажет. Это его позиция, и хоть вы его тут расстреляйте – он от нее ни на шаг не отступит.
Чуть помолчав, Шляпников продолжил:
– Следов борьбы не обнаружено. Все выглядит так, будто сторож действовал заодно с неизвестными. Хотя версия его убийства не исключается.
– Его могли убить после того, как вывезли документы, – быстро проговорила Рита.
Сейчас же взгляд Цилиндра переполз на нее. Но так как она решила, что ничего серьезного ей не поручат, то взгляд шефа не произвел на нее ровно никакого впечатления.
Поизучав ее лицо, Шляпников холодно согласился.
– Могли.
И снова многозначительно замолчал.
Рита едва сдержалась, чтобы не зевнуть. Господи, какая скука. Хоть бы ее скорее отпустили. Дел по горло, а она тут вынуждена участвовать в психологических тестах начальства. Как эти мужчины порой глупы! Хотя почему, собственно, порой?
– Возможно, – заговорил неторопливо Шляпников, – сторож выкрал документы в одиночку. При этом он инсценировал присутствие посторонних с целью запутать следы. Возможно, посторонние участвовали в краже и помогли сторожу скрыться. Возможно, сторож был убит после похищения. Все это необходимо выяснить в кратчайшие сроки. Это поручается…
Цилиндр сделал короткую паузу.
У Риты замерло сердце. Ну!
– Старшему лейтенанту Ивакину.
– Есть, – подтянулся Ивакин.
Рита усмехнулась про себя. Можно подумать, она не знала, что подобное задание достанется не ей.
– Далее, – продолжал шеф. – Мы должны установить, кому понадобилось похищать документы и с какой целью. Ибо может оказаться, что похитители и заказчики суть разные лица.
– Хорошо бы, – заметил вкрадчиво Вировойша, – узнать, что за документы были похищены.
– Кое-что мы знаем, – кивнул Цилиндр, открывая папку и опуская в нее взгляд. – Документы были похищены из трех комнат. Из двенадцатой, из двадцать второй и двадцать девятой. В двенадцатой хранились документы, относящиеся к разработке спектрального индуктора. Его возможности позволяли влиять на генетические изменения в организме. Причем в массовом порядке.
– Штука серьезная, – вставил Сергеев, играя глазами.
– Более чем, – подтвердил Шляпников. – Есть версия, что преступников интересовала именно эта разработка. Хотя до выяснения всех обстоятельств мы ничего не можем утверждать. Далее. Из двадцать второй комнаты пропали досье детей, из которых двадцать пять лет назад хотели сделать провидцев или что-то в этом роде.
– Научная фантастика, – вежливо заметил Вировойша.
– Может быть. Но нас это не касается. Мы должны найти тех, кто это сделал. Идем дальше. Документы из комнаты номер двадцать девять относились к разработкам, направленным на возможности использования приматов в качестве разведчиков.
– Ого, – уважительно сказал Сергеев, – просто какой-то Беляев.
Ивакин прыснул, зажимая рот кулаком. Вировойша едва сдерживал улыбку. Рита кусала губы.
– Напрасно вы развеселились, – заметил Шляпников. – Дело поставлено на учет в правительстве.
– Но, товарищ генерал, – возразил Сергеев, – если эти документы пылились в архиве, значит, грош им цена. Разве не так?
– Действительно, – кивнул Шляпников, – разработки, о которых идет речь, были заморожены ввиду их неперспективности еще при старом строе. Но не надо забывать, что тогда ничего зря не делали. И те, кто выкрал документы, хорошо об этом знают. Поэтому прошу оставить веселье.
Он обвел оперативников взглядом, который не сулил им ничего хорошего. И когда они один за другим, как расшалившиеся дети, присмирели под этим взглядом, мерно продолжил:
– Вряд ли похитителям, или, правильнее, заказчикам, нужны были все документы. Скорее всего, их интересовало что-то одно. Но выяснить мы это сможем только после того, как отработаем пропавшие документы из всех трех комнат. Надеюсь, это понятно?
– Так точно, товарищ генерал, – ответил за всех Вировойша.
– Хорошо. Тогда распределим направления.
Цилиндр сделал паузу – и все замерли. Начиналось самое интересное – раздача заданий.
– Итак, – начал шеф, заметно ускоряя речь и окидывая быстрым взглядом каждого, кого упоминал, – старший лейтенант Ивакин занимается охранником. Комната номер двенадцать поручается майору Вировойше. Он же назначен старшим группы.
– Есть, – отчеканил, не разжимая зубов, Вировойша.
– Комната номер двадцать два за старшим лейтенантом Черновой. Комната номер двадцать девять – за капитаном Сергеевым.
– Есть, – произнесли в один голос Рита и Сергеев.
– К работе приступить немедленно. Незаконченные дела отложить.
– Но, товарищ генерал, – взмолилась Рита. – Я почти добила Красильникова!
– Отложить, – неумолимо повторил Цилиндр. – Дело на контроле правительства. Вам ясно, товарищ старший лейтенант?
– Так точно, – сдалась Рита.
– Тогда закончим прения. Всю информацию найдете в своих компьютерах. Выходные, праздники, болезни отменяются. Результат нужен не позднее чем через две недели. Вопросы?
Все промолчали.
– Свободны.
В кабинете Вировойши прения, носившие характер скорее личных жалоб, продолжились.
– Хорошенькое дело, – говорил, быстро шагая из угла в угол, Сергеев. – С павианами дружбу заводить. Всю жизнь об этом мечтал.
– Ну почему с павианами, старик? – возразил Ивакин. – Там еще шимпанзе есть, очень милые зверюги.
– Гиббоны, – подсказал, посмеиваясь, Вировойша.
– Орангутаны, – добавил Ивакин.
– Скажите еще, гориллы, – огрызнулся Сергеев.
Он насупил брови, выпятил губы и поболтал у себя под мышкой тыльной стороной ладони.
Все покатились со смеху.
Рите было не до смеха. Она понимала, что самое худшее из заданий досталось, как всегда, ей. Вировойше поручили главное направление – кто бы сомневался. Тут уж он себя покажет во всей красе. Ивакину дали хорошую, с перспективой работу. Даже приматы Сергеева могли чего-то стоить. Одной ей не везет.
Впрочем, иного и не следовало ждать.
– Зря вы, товарищ капитан, разоряетесь, – сказала она сердито. – Во всех ареалах обитания приматов идут либо локальные, либо международные войны. Возможно, кто-то решил, что использование обезьян в качестве разведчиков имеет большие шансы на успех. Американцы, например, самостоятельно разрабатывали подобные программы.
– Ну, если только американцы, – всплеснул руками Сергеев. – Вот теперь я спокоен.
Ивакин снова засмеялся.
– Вы чего не в духе, товарищ старший лейтенант? – официально, хотя и с дурашливой ноткой в голосе, поинтересовался Вировойша.
– Дел полно, товарищ майор, – ответила Рита. – Не знаю, как потом разгребу.
– Можно подумать, у нас мало дел, – возмутился Сергеев. – Саня, у тебя мало дел?
– Выше крыши, – отозвался Ивакин.
– Вот. Так что не заморачивайтесь напрасно, Маргарита Андреевна. Всей работы не переделаете. А начальству виднее, чем нас занять. Приказали все бросать – бросайте и не сомневайтесь. Жизнь покажет, что и как.
– Хорошо тебе говорить, – вздохнула Рита. – Ты хоть с обезьянами работать будешь. А мне досталось невесть что. Дети-провидцы. С ума сойти.
– Ты не бойся, Рита, – сказал Ивакин. – Они все уже перемерли к этому времени.
– Точно, – поддержал его Сергеев. – Установишь, кто когда отдал концы, и дело в шляпе. Пардон…
Он обернулся на дверь.
Ивакин засмеялся.
– Боюсь я нашего Цилиндра, – пожаловался Сергеев. – Вечно он некстати появляется. Только про него подумаешь, а он уже тут как тут…
Он осекся на полуслове. Дверь приоткрылась, и в первую секунду все подумали, что сейчас увидят тощую физиономию шефа. Но это был сосед Вировойши по кабинету – подполковник Козлов, который заглянул, чтобы позвать его на обед.
– Сейчас иду, – сказал Вировойша.
Когда дверь закрылась, все засмеялись, глядя на Сергеева. Рита тоже засмеялась. Напряжение, вызванное новым заданием, исчезло. Она поняла, что изменить ничего не удастся и надо принимать обстоятельства такими, как есть. А эти зубоскалы не самая худшая компания в управлении.
– Ладно, – сказал Вировойша, и губы его плотно сомкнулись. – Делу время – потехе час. Шеф предупредил о важности задания, повторять не буду. Начинаем с этой минуты.
– А как же ваш обед, товарищ майор? – напомнил с ехидцей Сергеев.
Они были ровесниками с Вировойшей и в обычной жизни общались на «ты». Но то – в обычной. Все знали, что Вировойша – карьерист, что он лезет в генералы, и что пролезет, и что устав для него превыше всего. Поэтому Сергеев мог шутить сколько угодно, но, если в служебной обстановке он даже в шутку нарушит хотя бы один параграф субординации, Вировойша тут же одернет его, как старший младшего. И как Сергеев ни был дерзок, и как ни презирал Вировойшу за карьеризм, он должен был, хочешь не хочешь, с майором считаться.
– Обедаем – и за дело, – глянув на часы, сказал Вировойша. – Все, расходимся.
На лестнице Сергеев обернулся.
– Рита, пойдем с нами в кафешку. Выпьем по бокалу пива, по бутербродику слопаем, обсудим задание. Время есть, слышала, сам Вировойша разрешил.
В голосе его прозвучал откровенный сарказм.
«Шутки шутками, а завидует, – подумала Рита. – И переживает, должно быть. Не одна я».
В душе ее шевельнулось теплое чувство. Она уже хотела принять предложение, но затем вспомнила, что Сергеев слывет в управлении бабником, и передумала.
– Спасибо, Олег, что-то не хочется, – отказалась она. – Нет аппетита.
– Пойдем, Рита, – поддержал приятеля Ивакин. – Давно не работали вместе, надо отметить.
– Не хочешь пива, возьмем тебе лимонад, – добавил Сергеев. – Или чего прикажешь. Мы ребята простые, с нами без церемоний.
Рита посмотрела на его черные брови. Болтал бы меньше, цены бы ему не было.
– Нет, ребята, не пойду. Давайте лучше в другой день.
– Заметано, – кивнул Сергеев. – Значит, завтра. Пошли, Саня. А то товарищ майор нас оштрафует, если опоздаем.
Он кивнул Рите, сунул руки в карманы и упруго запрыгал по лестнице вниз. За ним вперевалку, как большой кот, затопал Ивакин.
Рита проводила их взглядом, почему-то вздохнула и пошла наверх.
Еще одна смерть
Читать бесплатно другие книги:
