Князья Эльдорадо Лошаченко Владимир

© Лошаченко В., 2014

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

Глава 1

Монотонно жужжа шмелем, военный транспортник, набрав высоту десять тысяч метров, летел над бесконечной периной облаков. Иван Кошкин, бывший майор ДШБ (десантно-штурмового батальона), сидевший у иллюминатора, сердито глянул в очередной раз на спецгруз и прикрыл глаза. Работа сопровождающего, непыльная на первый взгляд, достала его вконец за два года. Он, боевой офицер, с иконостасом на груди, словно занюханный экспедитор, мотался по необъятной территории России, развозя различные грузы по военным округам – от боевой техники и стрелкового оружия до тушенки и обмундирования.

Когда Кошкин в 2009 году вылетел из армии в запас без выходного пособия, с работой выбор был невелик: или подаваться в криминал, или охранять банкиров-олигархов. Майор брезгливо ненавидел и тех и других. Хорошо, ребята помогли – пристроили сопровождающим. Стабильный и неплохой заработок – что еще нужно в наше заполошное время. Хуже нет, когда не лежит душа к той деятельности, которой ты занимаешься, тогда она каторга. Кошкин, вспоминая печальный финал своей службы, горестно вздохнул. А как хорошо все начиналось…

Училище окончил с отличием. Прослужив год, успел повоевать в Чечне. В одном из боев под Гудермесом, контуженный, попал в плен, сидел в зиндане с лейтенантом-танкистом. Через два месяца удача улыбнулась пленникам – в яму упал обдолбанный наркотиками охранник. Решив в очередной раз поиздеваться, снял решетчатую крышку и принялся мочиться на неверных – тут-то он и брякнулся. Его даже убивать не пришлось – при падении свернул шею. Оттащив бандита к стенке, Иван быстренько переоделся в его одежду и принялся горланить, зовя на помощь.

Через недолгое время Кошкина вытащил ничего не подозревающий напарник охранника, за что и поплатился. Вдвоем с танкистом они уничтожили всех боевиков, находящихся в доме, женщин и детей заперли в подвале.

В темпе побросали в хозяйский «жигуленок» оружие с боеприпасами и продукты, затем рванули из села. К утру отъехали далеко, остановившись в крутой ложбине, позавтракали. Дальше гнали, пока не кончился бензин. Шестерку утопили в Тереке, а через два дня вышли на наш блокпост.

После плена Иван заработал седую прядь волос и стал истинным христианином: спаслись они чудом – явно промысел Божий.

Командование Кошкина приметило и после окончания боевых действий сделало интересное предложение – сменить род войск. Морская пехота – романтика, но сначала – учеба в спецшколе, в Балаклаве.

Так лейтенант Иван Кошкин попал в ДШБ первой бригады морской пехоты. Бригада не занималась строительством генеральских дач, у нее были свои специфические задания, а десантно-штурмовой батальон тем более являлся боевой частью. Рядового состава в батальоне как такового не присутствовало, да и срочников не наблюдалось. Сержанты, прапорщики и офицеры – все. О дедовщине здесь понятия не имели, да и кому хочется стать самоубийцей. В первом же бою оборзевшего деда завалят выстрелом в спину.

Служба Кошкину нравилась, лямку тащил честно, в коллектив влился без особого напряга. Спустя четыре года в родном Питере женился на черноглазой выпускнице музыкального училища.

Галина – девушка легкая на подъем, не раздумывая полетела с ним на Дальний Восток. В части ей посчастливилось устроиться работать заведующей клубом. Спустя год родилась дочь, назвали Наташей. Жили, как и все, в семейном общежитии. Иван мотался на боевые, жена вела хозяйство.

В 2009 году батальон под его командованием убыл на три месяца к берегам Африки, в Аденский залив. Тогда они знатно «причесали» пиратов, пленных бандитов сдавали пачками местным властям. Вместо того чтобы ставить плохишей к стенке, власти пытались передать пиратов в Гаагский международный трибунал.

В Гааге возмущенно замахали руками – не надо нам таких преступников, мы не знаем, по каким статьям их судить. Десантура слегка обалдела: мы, понимаешь, ловим, а вы отпускаете – не пойдет. И пиратов при захвате стали просто выкидывать за борт без спасательных жилетов. Доплывешь до берега – твое счастье, нет – извини.

Количество нападений на иностранные корабли резко сократилось, но дерьмократическая мировая общественность подняла вой. Обижают бедных сомалийцев.

Руководство плюнуло и отправило ДШБ самолетом в Россию, оставив в заливе два крейсера для безопасности наших судов.

Вот и получилось, что бравый майор Кошкин явился на полмесяца раньше. Прибыли ночью. Потому Иван, стараясь никого не разбудить, тихо открыл дверь, снял берцы в прихожей и, не зажигая свет, прошел в комнату. При свете полной луны разглядел две головы на подушках в своей постели. Сердце неприятно екнуло: «Дочь на каникулах у мамы, он стоит у стола, значит, в его постели с женой кто-то чужой». Нашарив на стенке выключатель, зажег свет.

Ну, елы-палы, нашла с кем изменять. Полюбовником супруги оказался зам по тылу, подполковник Журов, по кличке Жаба.

Подполковник пускал пузыри, как у себя дома. Проснувшаяся Галина с ужасом наблюдала за мужем. Кошкин со спокойной физиономией открыл окно и выкинул незадачливого любовника вон. Снизу раздался поросячий визг – подполковник угодил в кусты роз.

Он жестом остановил жену, пытавшуюся что-то лепетать в оправдание.

– Я постелю себе на кухне, но завтра, чтобы ноги твоей здесь не было.

При разводе судья встал на сторону матери, и Наташка стала жить с Галиной. Кошкин стоически перенес семейную драму – так, похлебал немного водки и все.

Со службой получилось куда гаже: у Жабы нашлась мохнатая лапа в министерстве, в результате майора вышибли из рядов Российской армии.

Армию дербанили почем зря с девяностых годов, и не только ее. Позже Иван узнал о том, что славная боевая часть, его родной батальон, приказал долго жить, а от бригады остался один полк. Как нынче говорят в верхах, воевать будем нанотехнологией и оптимизированными войсками. Вояки тихо матерились и заливали горе водкой.

Кошкин открыл глаза и посмотрел на командирские часы:

– О, скоро Челябинск, нужно выйти поразмять косточки.

Транспортник пробежался по металлической пупырчатой полосе, потом развернулся и, взвыв мощными двигателями, замер. Узнав у пилотов время стоянки, Кошкин по трапу вышел на поле.

Лепота: май месяц, весна, вдалеке поют птички и стрекочут кузнечики… Возникло неодолимое желание лечь на траву, отогнав прочь заботы и проблемы.

Экс-майор неспешным шагом подался на край поля. Пройдя метров сто, заметил справа мужчину, сидящего к нему спиной на огромном рюкзаке.

Мужик, одетый в штормовку, занимался странным делом – отламывал от батона кусочки и совал себе за пазуху, заливаясь при этом счастливым смехом. Заинтересованный Кошкин сменил курс.

– Воистину Земля круглая. Мачо, куда собрался?

– Батяня, – заголосил мужик. – Вот так встреча!

Они, обнявшись, похлопали друг друга по спине.

Мачо – кличка и позывной однополчанина, капитана Ильи Юсупова, вернее бывшего капитана, командира второй роты ДШБ.

– В десятом году накрылся медным тазом наш батальон. Такую часть уничтожили, суки драные. Не поверишь, Романыч, до сих пор ком в горле стоит. Гадские политики развалили на фиг Россию.

– Перестань, Илья, о них говорить – себя не уважать. Ты куда путь держишь, турист?

Илья слегка смутился.

– Да вот решил подкалымить во время отпуска, хочу в Красноярском крае золотишка помыть. Сижу жду попутный борт. На гражданских самолетах, сам знаешь, цены запредельные.

Кошкин оживился.

– Давай с нами, у нас как раз там дозаправка будет.

– О, свезло так свезло, с меня пузырь.

В этот момент из-за отворотов его штормовки показались две змеиные головки и тотчас же спрятались. Иван от неожиданности отпрянул.

– Илюха, чего ползучих гадов за пазухой таскаешь? Это ты их батоном подкармливал?

– Не, Батя, я не извращенец, это гекконы, – и Мачо распахнул куртку.

Два золотистых геккона вцепились коготками в свитер, слегка наклонив головы и, поблескивая глазками, уставились на майора.

– Из последней командировки, из Южной Африки. Нашел малышат, ну и усыновил и удочерил.

– Как так?

– Одного звать Саса, вторую – Маса.

– Ага, Саша и Маша. И ты их различаешь?

– Пока нет, – запыхтел Илья, – но по мере взросления отличия должны появиться.

– Что ж, блажен, кто верует. – Ладно, чего сидим, кого ждем, пошли в самолет, вон уже заправщик отъезжает.

Илья взгромоздил на спину неподъемный рюкзак, и они потопали к транспортнику. Шагая, Иван думал с горечью:

– Если уж от таких блестящих офицеров и спецов, как Юсупов, избавляются, то дело совсем швах.

Себя не принимал в расчет, хотя имел все основания. Илья имел два высших образования, не считая спецшколы, знал два иностранных языка – французский и испанский, боец из первых, диверсант с задатками стратегического мышления. На него можно положиться в любой ситуации. Слабость одна – женщины, но не в ущерб делу. Легкий и веселый по жизни, он имел у женского пола постоянный успех, независимый от страны и национальности. За что и получил кличку Мачо, плавно перешедшую в позывной.

Самое странное – внешне Илья абсолютно не походил на покорителя женских сердец. Роста чуть выше среднего – метр семьдесят восемь, чернявое лицо, ну и глаза – живые с еле заметной раскосинкой. Одним словом, не красавец, но когда начинал охмурять объект своего внимания, куда там Цицерону и Троцкому. Его речь лилась широко и свободно, изобилуя цветистыми оборотами и комплиментами, и имела какой-то сексуальный подтекст. Дамы впадали в транс и отдавались Мачо «не отходя от кассы».

Жена его Оксана – симпатичная, хлебосольная хохлушка, ревнивая до ужаса, грозилась кастрировать непутевого муженька большими портновскими ножницами. Слава Богу, пока обходилось, но тем не менее Юсупов частенько ходил с поцарапанным лицом.

Он и в армию угодил из-за амурных похождений – декан застукал его в постели со своей молоденькой женой. Перед выпускником политеха встал выбор: срочная служба или высшее военное училище. Илья выбрал офицерскую стезю.

Вскоре взлетели. Прощай, Урал.

Иван, на правах хозяина, усадил Юсупова в соседнее кресло, на откинутый столик стал выкладывать немудреную закуску.

– Погодь, Батя, тебе еще пилить до Владика, – Илья принялся потрошить рюкзак.

– Пирожки всякие-разные: с картошкой, с капустой, с мясом, – Оксанка постаралась. Вот сальцо – сам солил, грибочки, хлебушек, – бормотал он, доставая провизию.

Под конец торжественно водрузил на столик полуторалитровый тетрапак с бесцветной жидкостью.

– Спиритус вини, – объявил Илья голосом Якубовича.

Словно чуя предстоящий сабантуй, прибежал второй пилот по прозвищу Чайка, прозванный так не за умение летать, а за то, что алкоголь глотал, что данная птица рыбу.

– Иди к себе, чего приперся? – рыкнул Иван. – Ты за рулем, тебе нельзя.

Встрял Мачо:

– Я вам, ребята, перед Красноярском накачу бутылек спирту.

Чайка рефлекторно дернул кадыком и отвалил в направлении кабины.

Кошкин кивнул головой в сторону убежавшего летуна:

– Вот он – человеческий фактор в авиакатастрофах. Давай наливай за встречу. Ух, хорошо пошла. Крепка совецка власть.

Захрустели солеными грибочками.

– Как дома?

– Да все нормально. Оксанка в поликлинике работает врачом-педиатром. Мальцы в школу бегают. У тебя-то как, Романыч?

Кошкин повертел на пластмассовой вилке грибок.

– На букву «х», не подумай, что хорошо. Нет, в материальном плане все путем, но в остальном… ну, ты понял. Есть предложение по единой. Наливай.

Минут пять отдувались, сопели и закусывали, затем Кошкин спросил:

– Что с нашими? Кто, где, как?

Илья, промокнув губы салфеткой, прищурился:

– По-разному. Леха Милюков, командир первой роты, организовал охранное предприятие: сопровождают фуры. Считай, с полсотни десантуры у него работает.

– Расползлись все по России-матушке. Слышал, что зам мой, Васнецов, спился. Жаль парня.

– Не жалей, Илья, он работает со мной в сопровождении.

– Ох, ешкин кот, ну ты молодец, Батя! Выпьем?

– Частишь, Мачо, – майор с улыбкой подвинул свой пластиковый стаканчик.

Разговорившись за жизнь, зацепились за последние полгода своего бытия.

– Понимаешь, Илюха, что-то здесь нечисто. В принципе я материалист, а тут впору в церковь бежать и свечки ставить. Сны замучили, да такие реальные.

– Ну-ка, ну-ка, – Юсупов подался вперед, жадно вглядываясь в затвердевшее лицо Кошкина.

Бывший командир, катая хлебный катышек, нехотя поведал странные вещи.

– Представь себе: я – в каком-то кафтане с позументами, в красных сафьяновых сапогах, верхом и с саблей в руке – лечу в атаку, впереди – сеча жуткая. Кстати, и тебя частенько рядом видел. А вначале, веришь – нет, снились негры. Такое со мной впервые. На всякий случай прошел медобследование. Вердикт – здоров, как бык.

Юсупов вскочил с кресла, гекконы, сидевшие на рюкзаке, насторожились.

– Романыч, дык у меня тоже полгода назад аналогичная петрушка началась. Сплошной семнадцатый век.

Илья, слегка успокоившись, плюхнулся в кресло.

– Ты вот к врачам бегал, а у меня паранойя зашла дальше. Стал на свой ноутбук загонять элементарные практические программы.

– В смысле?

– Ай, ну технологии изготовления пороха, варки стали, изготовления кирпича, выделки шкур, холодного оружия средневековья и другое.

С нарастающим холодком внутри Кошкин спросил:

– Зачем?

– А затем, Батя, если случись что, багаж знаний не помешает, и даже поможет.

– Илюха, ты понимаешь, о чем говоришь? – озлился Иван. – Меньше читай придурошных писателей-фантастов, они такого наворотят. А еще офицер.

– Как тогда быть с нашими снами, командир?

– Не знаю, обратись в институт имени Бехтерева.

– Наливай, капитан, спиритус выдохнется.

Гекконы, успокоившись, шмыгали по огромному салону, суя везде любопытные носы.

Кошкин с Юсуповым отошли от скользкой и малоперспективной темы и пустились в обычный мужской треп – анекдоты, спорт, бабы. Иван предложил выпить по последней – до Красноярска нужно отдохнуть. Так и сделали.

Прибежавших ящериц Илья заботливо покормил пирожком с мясом, и они привычно устроились у него на груди.

Перед сном Юсупов, зевая, спросил у Кошкина:

– Что и куда возишь, Батя?

– Ай, всякое барахло. На Дальний Восток – железо, а оттуда – дары моря. – Ну и на Мурман иногда ходим.

– Железо-то стреляющее?

– Да всякое, Илюха.

Их вдруг одолела дикая дремота – через пару минут в хвостовой части транспортника раздался громкий храп.

Кошкину снился странный сон: вокруг пальмы со зверушками, все хоровод водят и все поют:

Не ходите, дети, в Африку гулять.

А в Африке большие, злые крокодилы.

Лимпопо, Лимпопо, Лимпопо.

Внезапно все исчезло, и он оказался в летящем черном тоннеле. От дикого ощущения пустоты проснулся. Огляделся – Илюхи рядом не оказалось, его кресло пустовало. Иван потряс головой, прогоняя остатки похмелья. Внутренне подобрался, лапая наплечную кобуру под кожанкой. Дневной свет заливал салон.

– Что за фигня, в Красноярске должен быть поздний вечер.

Обойдя два небольших контейнера и длинные ящики с нержавейкой, боком протиснулся между бортом и затянутым в брезент БМД-3. За боевой машиной десанта салон, собственно, и заканчивался, словно гигантской гильотиной отсекли половину самолета.

Кошкин ступил на сочную траву, огляделся – странное дело, их половинка транспортника лежала на большой поляне среди густого леса. Деревья в большинстве своем незнакомые – нет, вон вроде эбеновое виднеется. Травяной покров везде целый, никаких следов приземления самолета – вроде как отпилили половину и аккуратно положили.

– Так, а где наш золотоискатель запропастился?

Кошкин, сориентировавшись, двинулся к ближней лесополосе – оттуда доносилась речная прохлада. Жарковато. Резкий птичий гомон раздавался в воздухе, где-то вдалеке рявкнул крупный зверь, в кронах деревьев визжали неуживчивые обезьяны.

Пройдя метров двадцать, обнаружил Илью, стоящего у небольшого обрывчика и тупо взирающего на широкую реку.

Не обращая внимания на всякие вопросы Кошкина, Илья мотнул головой:

– Посмотри на чудо природы. Не туда смотришь – это же гиппопотамус-бегемотикус.

Майор затупил:

– Ну и чо!

– Да ни чо, мы в Африке.

– Не надо нам никакой Африки.

– Сам не хочу, – Юсупов тяжело вздохнул.

– Так-с, – протянул Кошкин. – Где твой хваленый спиритус, тьфу ты, спирт.

– Дык, в рюкзаке.

– Пошли, чего стоим, а не то у меня крыша поедет.

Выпив по маленькой, Кошкин вдруг неожиданно брякнул:

– Не иначе как Лимпопо.

Юсупов с подозрением осведомился:

– Что, видения посетили?

– Они самые, но определиться во времени и пространстве необходимо.

Не сходя с места, провели короткое совещание, в составе: Иван Кошкин – он же Батя, Илья Юсупов – Мачо, а также Саса и Маса. На повестке дня – два извечных вопроса: кто в этом паскудстве виноват и что делать.

Ну, что делать – понятно. Илья, покопавшись в рюкзаке, вытащил настоящий секстант.

– Ты еще скажи, что у тебя и компас есть, – пытался съязвить Кошкин.

Юсупов молча отвернул рукав на правом запястье – на ремешке действительно имелся большой компас.

– Двигай навигатор на улку, может, солнце уже в зените.

За час управились, результат ожидаемый – они находились в районе среднего течения реки Лимпопо, на территории нынешней Республики Мозамбик.

Илья терзал свой мобильник:

– Бесполезно, уже пробовал, когда проснулся. Нам бы приемник какой-нибудь.

– Романыч, ты – голова, я же транзистор с собой взял.

Илья достал вполне приличный ВЭФ, соорудил антенну из проволоки, закинув ее на сучок повыше.

В эфире на всех волнах, кроме атмосферных помех, ничего не услышали.

– У меня нехорошие предчувствия, – признался Иван.

– И у меня.

Илья принялся распаковывать ноутбук. Кошкин с интересом за ним наблюдал.

– Что, думаешь найти ответ, где мы и кто виноват?

– Знал бы кто, ноги бы повыдергивал, – оскалися Илья, перебирая клавиатуру.

Закурив сигарету, Кошкин отрешенно задумался:

«Каким макаром отсюда выбираться? Если мы провалились в прошлое, то ситуация крайне неприятная».

День прошел в обдумывании различных вариантов. Добраться по суше до Европы – нереально. Оставался морской путь, а это означало – спуститься вниз по Лимпопо, до побережья Индийского океана.

Первым делом решили провести инвентаризацию имущества и вооружения. Продуктов на один хороший завтрак: литра два спирта, двухсотграммовая пачка индийского чая, спичечный коробок соли с перцем и кусок соленого сала размером десять на десять сантиметров. Все. Имелось, правда, еще полбуханки хлеба, крошки от которой тут же подобрали шустрые ящерки.

– Завтра придется заняться охотой, – заметил Илья, глядя на нехитрый набор съестного.

– Угу, давай по огнестрелу пройдемся.

С оружием дела обстояли несколько лучше. У Кошкина служебный автомат АН-94, к нему пять заряженных магазинов и десять выстрелов к подствольнику. Вместо положенного «ПМа», «Глок-22» – трофей, взятый майором на одной из последних операций. Хорошая машинка, не боящаяся грязи и песка, одно плохо – патронов маловато, всего три обоймы. К автомату поболее – россыпью штук двести. Запасся, что хомяк. Ну и десантный нож, у Юсупова такой же в наличии.

Илья имел в чехле полуразобранный карабин «Тигр» и к нему сотню патронов, из недр бездонного рюкзака выкопал раритет – наган образца 1930 года в кобуре.

Кошкин удивился:

– Мачо, ты никак музей подломил?

– Обижаешь, начальник. Выменял на литр спирта у черных копателей, плюс сто баксов.

Он достал ствол из кобуры и хвастливо им повертел:

– Видишь, в каком состоянии, ни одного пятнышка ржавчины, с патронами несколько хуже – всего штук пятьдесят.

– Будем считать, с личным оружием у нас более-менее, а вот с серьезным – праздник души – БМД-3 полностью укомплектован боеприпасами, глянем по топливу и можем ехать.

Но как показали дальнейшие события, им пришлось немного задержаться.

– Идем дальше, – Кошкин по-хозяйски похлопал по одному из невысоких контейнеров. – Здесь два «Корда» с полным боезапасом.

– А в ящиках что? – поинтересовался Илья.

– Ай, да трубы там трехметровые, десятка. Бесполезный металлолом.

– Не скажи, – вдруг засуетился Юсупов.

Крутнувшись на одной ноге, дурашливо принял позу мыслителя.

– Ружья! – и театрально ткнул пальцем в ящики.

– Илюха, тебе никак голову напекло, ты панамку-то надевай, – забеспокоился Кошкин.

– Батя, не тормози, это же почти готовые стволы к кремневым пищалям или самопалам. Подзабыл, как они в старину назывались.

– Точно, Илюха, молодец, сообразил.

– Они трехметровые, значит, из каждой три ствола, да умножить на четыреста. Получаем тысячу двести пищалей, – малый полк можно вооружить, – закончил Юсупов.

– От лица командования выношу вам, капитан, благодарность.

– Служу России, – гаркнул сияющий Илья.

В тот же день проверили запас топлива в машине десанта. К общей радости, баки были полны под завязку. «Десантник» завели, и он, мерно урча своим мощным движком, легко выкатился из остатка салона, наполнив его сизым дымом.

Утром, пробежавшись вдоль берега, наткнулись на тропу водопоя. Непуганое зверье стадами спускалось по пологому берегу похлебать водички.

Илья из карабина хлопнул косулю, которую они на вырубленной жердине отнесли в свой временный лагерь. На ночь даже не стали ставить палатку, все равно скоро в путь-дорогу.

Иван занялся разделкой туши, а Илья, прихватив пустую тару-фляжку и полуторный тетрапак, поспешил к ближайшему ручью за водой.

Жизнь снова наполнилась смыслом, приоритеты расставлены, потому он беззаботно поскакал в сторону реки. Этот ручей с чистейшей водой они сразу приметили, главное – он рядом с местом их пребывания.

Илья, не забывая контролировать окружающую обстановку, набрал воды, попил из ладошки, рядом крутились гекконы.

Для них здесь раздолье – насекомых море – комары, москиты, термиты. К вечеру Саша и Маша, обожравшись, свалились в тень брюшками вверх, являя наглядный пример – ешь в меру.

Поднявшись от бережка, Илья свистнул ящеркам и подался было обратно. Сделав шаг, не удержался и по-пацански пнул берцем лежащий на дороге камень. Получив очень «приятное» ощущение, как от удара по кирпичу, выматерился и взял в руки недалеко откатившийся булыжник. Достал нож, скребнул:

– Ой, елки, золото!

Походив вдоль ручья, нашел еще три самородка от двадцати до ста граммов. С радостной вестью помчался к лагерю, а по дороге вспомнил, что в трех южных африканских странах: в ЮАР, Мозамбике и Зимбабве – самые крупные месторождения золота в мире.

Вопреки его ожиданиям, Батя отнесся к открытию довольно холодно:

– Ну золото, ну и чо.

– Дык, как чо? Это же золото, – и забегал взад-вперед перед невозмутимым Кошкиным.

Картинка получилась довольно потешная – по пятачку носился взлохмаченный Илья, по его пятам мотались гекконы, очевидно полагая, что хозяин затеял новую игру.

– Сядь, не мельтеши. Золото – это, конечно, хорошо, но цель номер раз – добраться до России. Согласен?

– Канешна, канешна, – бормотал Илья, выкидывая из рюкзака обрезки досок и шанцевый инструмент в виде саперной лопатки.

Иван скептически хмыкнул, достал из десантного отделения штыковую лопату. Сунул в руки Юсупову.

– Спрячь свой совочек.

Илья в несколько минут сколотил промывочный лоток и сейчас аккуратно маленькими гвоздочками прибивал поперечные деревянные полоски, так называемые щетинки.

– Значить так, гражданин золотоискатель, даю на эту авантюру семь дней, и отчаливаем в сторону побережья. Кроме того, будешь участвовать во всех общественных работах.