Рецепт идеального лета Заровнятных Ольга

Глава 3

На другой день я проснулась одной из последних в комнате, умудрившись проспать даже стук в дверь нашей вожатой, всегда служивший будильником. Что уж говорить о том, что меня не сумел разбудить ни гул голосов, царящий в помещении, ни шорох одежды, ни скрип пружин кроватей.

Едва я разлепила веки, я принялась искоса следить за Леной. Однако та даже не смотрела в мою сторону. Она уже была одета в свои спортивные штаны и белую футболку и теперь с маниакальным старанием застилала кровать, расправляя на покрывале каждую складочку, натягивая его на постели, словно тент.

Комната быстро пустела – девочки покидали ее парами и по одиночке, торопясь на завтрак. Одна лишь Лена, казалось, никуда не спешила. Заправив кровать, она присела на стул рядом со своей тумбочкой и принялась расставлять на ней предметы, которые и до того вроде бы были в идеальном порядке: поменяв местами мыльницу с зубной пастой и щеткой, она присела на корточки перед тумбочкой, видимо, вознамерившись навести порядок внутри нее среди вещей.

Я торопливо оделась и судорожно заправила кровать, не желая оставаться с Леной наедине. Теперь, после вчерашних событий, мне казалось, что Лена за ночь еще больше располнела. Я не могла избавиться от мысли, что внутри нее растет зародыш инопланетного чудовища.

Понимая, что уже опаздываю на завтрак, я схватила щетку с зубной пастой, рассчитывая умыться по дороге в столовую, и кинулась к двери, однако на самом пороге услышала позади себя требовательный оклик Лены:

– Оля!

Я вылетела из комнаты, не оглядываясь, и с перепугу громко хлопнула дверью. Несмотря на то что утро выдалось свежим, в столовую я вбежала покрытая потом. Почувствовав себя в относительной безопасности, я вытерла зажатым в руке полотенцем пот со лба и только тогда сообразила, что забыла умыться.

Но делать было нечего, пришлось завтракать с нечищеными зубами. Отыскав свободное место, я с отвращением увидела в тарелке манную кашу. Это был уже перебор. День явно не задался. Пришлось довольствоваться куском черного хлеба с двумя кусочками сливочного масла и чаем.

Когда я уже заканчивала свою нехитрую трапезу, в столовую вошла Лена. Я вся внутренне съежилась, когда та медленно прошла мимо меня. Уж не знаю, чего я ожидала: что она накинется на меня со спины или что плюхнется передо мной на стол и из ее груди вырвется мерзкое чудовище… Но она всего лишь прошла мимо и даже не присела на уже освободившееся место рядом со мной.

Выйдя из столовой, я увидела мнущегося чуть в стороне Дениса. Обменявшись с ним взглядами, я коротко кивнула, не сообразив, что он дожидается меня, и пошла в сторону нашего корпуса, чтобы положить на место зубную пасту с щеткой и полотенце, прежде чем нас отправят на сбор урожая. Денис быстро догнал меня и, подстроившись под мой нервный шаг, участливо спросил:

– Ты чего такая бледная? Тоже отравилась?

– Нет, – удивленно ответила я. – А кто отравился?

– Двое парней из нашего корпуса, – нарочито небрежно ответил Денис и насмешливо добавил, явно повторяя за кем-то шутку: – Они арбузами нынче объелись – и у них животы разболелись.

– Очень смешно, – с упреком сказала я и ускорила шаг.

Денис отстал, но у нашего корпуса вновь догнал меня и с любопытством спросил, понизив голос:

– Ну как она?

– Кто? – недоуменно спросила я, остановившись. – Наташка?

Денис густо покраснел и посмотрел на меня исподлобья, а я не знала, что ему ответить. Мне как-то претило становиться доверенным лицом между ним и его возлюбленной, тем более что она-то, насколько я понимала, отнюдь не питала к нему пламенных чувств.

– Лена… – выдавил из себя Денис. – Меня Костик отправил спросить, как она себя ведет после вчерашнего…

Я опешила. Настала моя очередь покраснеть. Солнце постепенно начинало припекать, и я часто замахала на себя ладонью, делая вид, что мне очень жарко. Денис молча, испытующе смотрел на меня в ожидании ответа. Я проводила взглядом двух девочек из другого корпуса, прошедших рядом с нами и окинувших нас полными назойливого любопытства взглядами.

– Э… ну… – я пыталась собраться с мыслями и наконец выдала свое наблюдение: – Мне кажется, она нарочно пыталась сегодня остаться в корпусе со мной один на один.

– Ого! – вырвалось у Дениса, глаза его загорелись, и он нетерпеливо спросил: – Она к тебе подходила? Говорила с тобой?

– Нет… Но когда я выходила из корпуса, она меня окликнула, – ответила я.

– А ты? – живо спросил Денис.

– А я… торопилась на завтрак и не стала с ней разговаривать. Некогда было, – неумело соврала я, не решившись признаться в своей трусости.

– Ну и правильно! – неожиданно заключил Денис. – Она и раньше странная была, а сегодня еще страннее стала. Я ее видел в столовке. – Он понизил голос и заговорщически сообщил: – Она за ночь растолстела, и лицо опухло!

– Ты тоже заметил?.. – поразилась я.

Из нашего корпуса вышла галдящая группа девочек и, проходя мимо нас, притихла. Послышался шепоток и хихиканье. Мы с Денисом виновато переглянулись. Неожиданно раздался издевательский голос Наташки:

– Тили-тили-тесто… – Она вынырнула из самой гущи девчонок и, смерив нас насмешливым взглядом, остановила его на мне, язвительно закончив: – …Рыжая невеста!

Я опустила глаза в землю, не зная, куда деваться от стыда. Когда я жалобно взглянула на Дениса, то с удивлением увидела, что он смотрит в сторону удаляющихся девочек очень недобрым взглядом.

– Ой! – спохватилась я. – Нам же на сбор пора!

– Точно, – согласился Денис и развернулся в сторону своего корпуса. – Пойду за Костиком сгоняю, – он отошел на несколько шагов, но затем развернулся и предложил: – Ты, это… присоединяйся к нам на сборе.

Я ничего не ответила, подумав, что еще может ляпнуть Наташка, как может высмеять меня перед девчонками, если и во время сбора урожая я буду рядом с Денисом. Мне казалось, что постепенно, благодаря Наташке, я начинаю занимать в нашем девичьем коллективе место Лены, и это было более чем неприятно.

Я вошла в корпус, положила на тумбочку щетку и пасту, повесила на спинку кровати так и не пригодившееся полотенце и села на кровать. День еще и не начался, а я уже чувствовала усталость. В корпусе было тихо и прохладно: стоящие по его периметру деревья преграждали солнечным лучам дорогу в окна.

Хотелось откинуться на кровать и уснуть. Я бы так и сделала, но боялась, что это даст девчонкам дополнительный повод к сплетням. Слухи, конечно, дойдут до вожатой, она немедленно ворвется в корпус, обнаружит меня спящей – а значит, отлынивающей от трудовой повинности, и меня пристыдят перед всем лагерем. Вот тогда я и стану по-настоящему белой вороной. Ну или рыжей…

Я взяла бейсболку – это была темно-синяя, слегка потертая, словно поношенная джинса, кепка – я сама ее выбрала в магазине перед поездкой и настояла на покупке, хотя мама и была против. Натянув бейсболку поглубже на лоб, так чтобы не встречаться ни с кем взглядом, я вышла из корпуса, глядя себе под ноги. Чтобы увидеть что-то помимо дороги, мне бы пришлось задрать голову.

Оказалось, что все уже были на сборе – на этот раз снова слив. На самом деле, сливовый сад был огромный, и нам каждый раз обозначали конкретный уголок, в котором стоило собирать эти фрукты. Вожатая, отловившая меня у футбольного поля, неодобрительно посмотрела на меня из-за опоздания, но ничего не сказала, а лишь направила в ту сторону, где уже трудились все остальные ребята, вручив белое пластмассовое ведерко.

Я молча, все так же глядя себе под ноги, обошла всех и поставила ведерко у крайнего, никем не занятого сливового дерева. Помня предложение Дениса присоединиться к ним, я, конечно, была ему за это благодарна, но после язвительной выходки Наташки у меня на это не хватило бы смелости, ну, или – как у нее – наглости.

Прошло совсем немного времени, а пальцы у меня уже были липкие от сливового сока, но я продолжала тянуться за сливами, решив работать сегодня как заведенная, чтобы сразу после ужина улечься в постель и уснуть мгновенно, как и все нормальные люди, а не болтаться по лагерю в потемках.

– А ты чего это тут совсем одна? – раздался совсем рядом громкий, делано возмущенный голос Костика.

Я вздрогнула: он стоял рядом, уставив руки в бока и глядя на меня с веселыми искорками в глазах. Я замерла, ожидая услышать девичий смех или какую-нибудь злую Наташину шутку… но, казалось, и все остальные тоже замерли, ожидая развития событий.

– Хорошо выглядишь, кстати, – значительно понизив голос, сказал мне Костик и тут же громко, явно чтобы слышали все, заявил: – Такой красивой девушке нельзя оставаться в одиночестве! Идем к нам! – и он решительно подхватил мое ведерко, уже наполовину заполненное сливами, и сделал шаг в сторону. Заметив, что я не двинулась с места, он подошел ко мне вплотную, свободной рукой подхватил меня за талию и требовательно позвал, увлекая вместе с собой: – Пошли-пошли!

Я задохнулась от его поступка. Мне было одновременно и стыдно, и, как ни странно, приятно. Стыдно – понятно почему, а вот приятно было, потому что меня, во-первых, никогда еще не брали за талию, во-вторых, не проявляли так, в открытую, чувств ко мне при всех – пусть это даже был просто спектакль для посторонних глаз, ну и, в-третьих, я чувствовала, что Костик намного сильнее меня, и от этого внутри рождалось какое-то мучительно щемящее, но необыкновенно возвышенное чувство собственной женственности.

Так, в полной тишине, мы прошествовали до дерева, рядом с которым стоял Денис. Я посмотрела на него: он обводил всех победоносным взглядом. Это было очень хорошо, у меня еще больше потеплело на душе. Мне не по себе было от того злобного взгляда, который он бросил в сторону насмехавшихся над нами девчонок, и я даже на миг заподозрила, что он действительно переключился с Наташки на меня в своих чувствах. И если раньше я мечтала, чтобы в меня в лагере ну хотя бы кто-нибудь влюбился, то теперь я осознавала, что в Денисе мне хотелось бы видеть друга, настоящего друга.

Костик поставил мое ведерко на землю, приглашающим жестом указал на ветки со сливами и, посмотрев на Дениса, укоризненно поднял указательный палец в небо. Денис тут же с ловкостью обезьянки вскарабкался по ветвям под самую вершину дерева. А Костик, встав рядом со мной, поднял свои длинные руки и стал срывать сливы высоко над моей головой, куда я уж точно не дотянулась бы.

Мы начали слаженно работать, и если кто-то и посмел сказать по этому поводу какую-нибудь гадость, то уж точно шепотом и по большущему секрету, потому что, глядя на Костика, я сомневалась, что хоть кто-то в этом лагере осмелится грубо пошутить за его спиной и уж тем более – нагло сказать что-то ему в лицо.

Когда все наши три ведерка были наполнены, мы одними из первых пошли к вожатой, ожидавшей нас на самом солнцепеке – на моем любимом пенечке на краю футбольного поля. Это была Галина Ивановна – мама Дениса. Она обвела нас благодушным взглядом, чуть задержав его на сыне, затем бросила взгляд на наши полные ведерки и похвалила:

– Молодцы! Быстро вы сегодня справились. Можете отдыхать… Или еще есть порох в пороховницах?

– Не понял… – неожиданно удивленно произнес Костик. – А у нас что, выбор был?

– Нет-нет, – ответила Галина Ивановна. – Выполнять трудовую повинность должны все, но вы свою норму на сегодня уже выполнили, так что…

Мы с ожиданием взглянули на Костика – он был в нашей тройке явным лидером, – стоит ли нам отправляться отдыхать, или Костик решит, что мы обязаны утереть всем нос и перевыполнить план.

– Пошли в тенек, – решил Костик, обращаясь к нам.

И мы пошли. Однако на полпути к «гигантским шагам» Денис неожиданно возразил Костику:

– А почему мы идем в тенек? Такое солнце! Можно лечь прямо здесь – и загорать! – Денис остановился, будто и впрямь вознамерился разлечься посреди футбольного поля, и поучительно объяснил нам: – Мне мама всегда говорила, что солнечные лучи благотворно воздействуют на организм, укрепляют его, – он уверенно взглянул на нас и продолжил: – Солнечные лучи – они сродни иммуностимуляторам, поэтому детей так часто отправляют летом на юг, хотя солнца летом полно везде. Но на юге как бы больше.

– Бардак у тебя в голове, – незамедлительно заявил Костик, потрепав Дениса по волосам.

Денис оскорбленно отпрянул, тут же пригладив взъерошенную Костиком прическу, и обиженно посмотрел в его сторону, а тот терпеливо объяснил:

– Ну сам подумай: если бы солнце было так полезно, на фига бы нам было носить панамки и бейсболки… – Он кинул оживленный взгляд на меня и попросил: – Дашь погонять?

– Что? – недоуменно спросила я.

– Бейсболку свою дашь погонять? – переспросил Костик.

– Что сделать? – с нажимом спросила я.

Костик посмотрел на меня, как на пещерного человека, и, чуть ли не по слогам, объяснил:

– Погонять – значит дать поносить, на время.

– Не знаю, – растерялась я. – Я никому раньше не давала… погонять…

– Ой, ладно, забей, – отмахнулся он и вновь повернулся к Денису: – Короче, твоя мама, видимо, забыла объяснить тебе про солнечный удар…

– Жаль, с нами Лены нет, – задумчиво произнесла я. – Она наверняка в курсе, можно ли загорать на таком пекле, если голова прикрыта бейсболкой… Она же информацией напичкана, как энциклопедия.

– И хорошо, что нет, – прервал меня Костик. – Она сейчас не только информацией напичкана, но и инопланетным зародышем. Прямо ходячий бигмак.

Ни Денис, ни я никак не отреагировали на его язвительную шутку, уж больно она напоминала шутки Наташи. Можно было бы, конечно, упрекнуть его или одернуть… Но мне казалось, что такие люди – себе на уме и никто им не указ, даже друзья. Да мы и друзьями-то не были, так – волею обстоятельств соединенная троица.

– Шуточки у тебя… – неожиданно произнес Денис, в упор глядя на Костика.

– Ну, извините, – пожал плечами Костик. – Никого не хотел задеть. – Глаза у него вновь заблестели, и он заявил: – У меня самого от моих шуточек желудок свело. Так что если от них и есть кто пострадавший – так это я!

Я невольно улыбнулась. Денис тоже хмыкнул. А Костик, оглянувшись на столовую, внезапно нахмурился:

– Еще бы его не свело… Мы с вами едва обед не пропустили.

Мы с Денисом тоже посмотрели на столовую – в нее уже стягивались по одиночке и группами обитатели лагеря. Тогда и мы решительно направились на обед. Костик, разумеется, торопливо шел впереди нас с Денисом.

Мы шли по сухой желто-белой траве, но она, помятая футболистами, не издавала ни малейшего шороха. Вообще вокруг было очень тихо, несмотря на то что был ясный день. Птицы не пели, кузнечики не стрекотали, листва деревьев тоже молчала из-за безветрия.

Зато, едва мы вошли в столовую, на нас обрушился гул голосов. Видимо, пословица «Когда я ем, я глух и нем», начертанная на стене столовой широкими мазками художника-оформителя под картинкой с рыбой, выпучившей глаза, внимание детей не привлекала, а вожатые к порядку не призывали.

Мы выбрали пустующий столик и уселись за него. Не договариваясь, мы устроились так, чтобы сидеть напротив входа. Костик первым опустошил свою тарелку и теперь сидел, нервно барабаня пальцами по столу и поглядывая то на Дениса, размеренно поглощающего свою еду, то на мою тарелку – она была полной, у меня из-за всех этих событий кусок в горло не лез.

– Что у них порции такие мизерные, будто они младенцев кормят, – проворчал Костик.

– Хочешь мою? – предложила я.

– О, давай! – оживился Костик, придвинул к себе мою тарелку и немедленно запихнул в рот полную ложку гречневой каши. – Говорят, сегодня два парня в медкорпус загремели после вчерашних арбузов, – пробубнил он, уплетая мою порцию. – Как говорится, жадность фраеров сгубила.

Мы закончили с едой – точнее, ребята закончили – и еще какое-то время сидели, неторопливо попивая какао с молоком, словно на террасе какого-нибудь кафе. Когда в стаканах ничего не осталось, Костик схватил их и быстро ушел по направлению к кухне. Он довольно быстро вернулся, осторожно неся стаканы, вновь наполненные какао.

– Что? – спросил он, увидев наши удивленные взгляды. – Я так все время делаю. У них там этого какао – хоть запейся. Хотя третий раз, наверное, уже не нальют, – он подмигнул мне и поставил перед нами стаканы.

И мы снова стали пить, невольно наблюдая за входящими и выходящими из столовой. Впрочем, в столовую почти уже никто не входил, лишь какие-то единицы, зазевавшиеся за игрой и едва не пропустившие обед. Гремели стаканы и тарелки, работники столовой собирали грязную посуду со столов.

– Что-то я нашей общей подружки не заметил, – с подозрением протянул Костик.

– Я тоже, – согласился Денис.

– Вы о Лене? – на всякий случай уточнила я.

– Вы чего это тут? – раздался рядом с нами женский голос. – К стульям прилипли, что ли?

Мы вскинули головы – на нас с недовольством смотрела одна из работниц кухни, полная женщина, уже в возрасте, в белом переднике и белом колпаке. Она держала в руках поднос, нагруженный пирамидой тарелок, и тяжело, с одышкой, дышала.

– А мы, это… добавки ждем! – отшутился Костик.

– Так подошли бы и попросили, – проворчала женщина. – Или вы ждете, что она к вам с потолка упадет?

– А что, разве можно добавку? – удивился Костик.

– А чего ж нельзя-то? Столько еды пропадает почем зря, – бубнила женщина, удаляясь. – Подростки, а едят, как дети малые. От жары, что ли…

Костик немедленно соскочил с места и пошел за ней. Мы с Денисом недоуменно переглянулись и остались сидеть на стульях. Непонятно было, куда в такого тощего человека, как Костик, могла вместиться третья порция. Я и не знала, что он так много ест. Вот уж, как говорится, не в коня корм.

Когда Костик вернулся с добавкой и, наконец, вдосталь наелся, в столовой к тому времени вся посуда уже была убрана и никого, кроме нас, за столами не было. Где-то в глубине помещения гудела посудомоечная машина, с кухни раздавались приглушенные голоса поварих, а мы оговаривали планы на послеобеденное время, стараясь говорить тихо, поскольку в опустевшей столовой любая реплика звучала подобно выстрелу.

– Предлагаю установить за ней слежку, – высказался Денис. – Ну, чтобы не пропустить момент, когда из нее вырвется «чужой», и на месте его прикончить!

– Угу. Будем, как три идиота, болтаться за ней по всему лагерю, – усмехнулся Костик. – Лена не дура, сразу все поймет, найдет способ обвести нас вокруг пальца, и твой «чужой», – он внушительно посмотрел на Дениса, – первым делом расправится именно с нами.

– Мы можем следить незаметно, – сказала я.

– Из кустов, что ли? – улыбнулся Костик.

– Ну… если тебе так удобнее… – парировала я. – Я к тому, что мы можем разделить лагерь на три участка и следить за ней каждый на своем участке – так слежка будет не очень заметна.

– Передавать ее с рук на руки! Да ты гений! – восхитился Денис.

– Ничем не хуже Лены, – подхватил Костик.

– А что, кто-то сомневался? – возмутилась я.

– Тьфу, блин! Ох уж эта женская логика… Не похвалишь – обидится и похвалишь – обидится, – улыбнулся Костик и поднялся со стула. – Ну, товарищи шпионы, за дело!

Мы с Денисом с готовностью подскочили, прогрохотав стульями, так что в столовой на секунду возникла громовая тишина – видимо, поварихи услышали этот грохот и замолчали, прислушиваясь и гадая, что бы это могло быть. Мы быстро ретировались из столовой, пока нам не попало, и пошли на футбольное поле.

– Ну что, – спрашивал на ходу Костик, – как зону делить будем?

– Зону? – недоуменно спросил Денис.

– Зону боевых действий. Мы же шпионы, – объяснил Костик и просюсюкал, снова потрепав Дениса по голове: – У нас все по-всамделешнему!

Денис резко остановился и напряженно застыл на месте. Костик, пройдя пару шагов, остановился и оглянулся на него. Я тоже остановилась.

– Ну ты чего? – примирительно сказал Костик Денису. – Я же шутю!

– Шучу, – поправила я его.

– Шучишь? – во весь рот улыбнулся мне Костик.

Это сняло напряжение. Нет, решительно к его словам нельзя было относиться всерьез. Я тоже улыбнулась в ответ и перевела взгляд на Дениса, надеясь, что и он оценит юмор Костика и перестанет на него дуться. Однако Денис по-прежнему был в ступоре.

– Денис? – вопросительно окликнула его я.

– Не двигайтесь, – неожиданно вполголоса сказал Денис.

Мы с Костиком недоуменно застыли.

– И не поворачивайтесь… – продолжил Денис.

Ну тут мы, разумеется, заинтригованно, как по команде, развернулись и увидели идущую к нам от «гигантских шагов» Лену. Расстояние между нами было не такое уж и большое – всего каких-нибудь метров двадцать. Тогда мы развернулись обратно к Денису.

– Значит, план такой, – быстро проговорил Костик. – Медленно, будто ничего не происходит… валим отсюда!

И мы сперва медленно, а затем все ускоряя шаг, ушли с футбольного поля в сторону моего, девичьего, корпуса. Костик как бы невзначай обернулся и прошептал:

– Объект следует за нами. Можно сказать, по пятам. Предлагаю разделиться.

– Ага, щас, – занервничал Денис. – Чтобы она нас по одному укокошила?

– Так мы же вроде изначально так и предполагали, что по одному будем… – напомнила я.

– Ты, я вижу, в шпионских играх не сечешь, – прищурился на меня Костик. – Объясняю на пальцах: когда план «А» провалился, всегда должен быть запасной план «Б».

– По-моему, это не план «Б», а импровизация, – резонно возразила я.

– Один фиг, – отмахнулся Костик. – Короче, импровизированный план «Б»: плавно сворачиваем за ваш корпус и начинаем петлять между корпусами, заметая следы.

Возражать мы не стали, на раздумья не было времени – Лена, – или, как ее называл теперь Костик, объект, – неумолимо приближалась. Мы обогнули мой корпус и стали, как зайцы, петлять между другими корпусами, а попросту – обходить их один за другим, пока наконец снова не вышли к футбольному полю.

– И что теперь? План «В»? – насмешливо спросила я Костика.

– Теперь – заслуженный отдых! – заявил Костик и уселся на траву.

– Шпион решил уйти на пенсию? – не унималась я – меня начал забавлять этот обмен шутками.

– Я старше тебя, девочка, – погрозил мне пальцем Костик. – Грешно смеяться над стариками.

Я присела рядом с ним, а потом и вовсе улеглась на траву. Денис сел по правую руку Костика, обхватив колени руками и задумчиво глядя вдаль. Послеобеденное солнце палило уже не так сильно, но меня все равно разморило, и я в какой-то момент задремала…

Когда я открыла глаза, то увидела, что Костик с Денисом стоят рядом с «гигантскими шагами» и о чем-то вполголоса спорят. Что они именно спорили – было несомненно, до меня долетали изредка обрывки фраз. Костик, возвышаясь над Денисом, явно пытался его в чем-то убедить, а Денис не соглашался, глядя на него исподлобья, и время от времени недовольно коротко мотал головой.

– Да просто отведи ее в сливовый сад! – воскликнул Костик.

– Нет, – коротко ответил Денис.

– О-о… – Костик схватился за голову, затем что-то убежденно проговорил Денису вполголоса. – …Почти готова! – завершил он.

– Нет, – упрямо повторил Денис и направился в мою сторону.

Я подумала, что они обсуждали Наташку. Костик объяснил Денису, какая она на самом деле, и уговаривал его сходить с ней в сливовую рощу. Учитывая, что она там уже со многими побывала, я бы не удивилась, если бы она согласилась пойти туда с Денисом, чтобы потешить свое самолюбие и… для разнообразия – ничем иным ее походы в рощу с разными парнями я себе объяснить не могла.

Денис остановился рядом со мной и, не глядя на меня – очевидно, он был просто не в настроении после разговора с Костиком, пробурчал:

– На ужин пойдем?

– Пойдем, – согласилась я.

Денис протянул мне руку. Я удивилась, конечно, не ожидая от него такой галантности, но помощь приняла, и он неожиданно легко рывком помог мне подняться. Я и не думала, что Денис такой сильный. Он был ниже меня ростом и вроде бы помладше… по крайней мере, так все говорили. Но я сейчас начала в этом сомневаться. Возможно, он просто был низкорослым.

Костик шел за нами, тихонько насвистывая какую-то мелодию. Это был редкий случай, когда он шел не впереди нас, не возглавлял, скажем так, нашу троицу, а плелся позади. Мне казалось, что он не сводит с меня глаз, до того свербело в затылке. С другой стороны, я отдавала себе отчет, что мне это может просто казаться из-за моей природной мнительности.

Хотя, возможно, он поотстал от нас просто потому, что не особо спешил в столовую. Судя по тому, сколько он съел на обед, можно было предположить, что он и до сих пор не особо голоден. Зато у меня от голода уже желудок сводило, словно я проглотила вместе с какао скрепку, и сейчас она ворочалась у меня в желудке, цепляясь за его стенки… Я ускорила шаг. Денис невольно тоже пошел быстрее.

Мы вместе вошли в столовую и сели за один стол. Я немедленно накинулась на свою порцию. На ужин было пюре с рыбными консервами – одно из моих излюбленных блюд, и я почти мигом опустошила тарелку. Вот теперь я вполне понимала Костика, который в обед съел три порции подряд. Я бы сейчас тоже не отказалась от добавки, но, в отличие от Костика, стеснялась ее попросить, потому сидела с тоскливым видом, стараясь не смотреть, как другие поглощают пюре ложка за ложкой…

– Ты чего такая кислая? – вдруг спросил Денис.

Я подняла на него взгляд, он смотрел на меня внимательно. Его тарелка была наполовину пуста. Он, как обычно, ел неторопливо. Словно даже пюре он тщательно пережевывал. Я вспомнила, что где-то читала, будто бы пищу надо пережевывать тридцать три раза. Но почему именно это число – вспомнить сейчас никак не могла. Вот если бы рядом была Лена, она бы наверняка объяснила…

– Оля? – окликнул меня Денис. – Все в порядке?

– Ну, да… – ответила я.

Денис отложил ложку и напряженно посмотрел на меня.

– Ты что, слышала наш разговор? – глухим голосом спросил он.

– Нет, – ответила я, удивившись вопросу, и попыталась пошутить, чтобы успокоить Дениса: – А почему ты спрашиваешь? Вы, надеюсь, не обо мне сплетничали? – я улыбнулась, всем видом давая понять, что шучу. Однако Денис посмотрел на меня еще более странно. Наверное, зря я об этом спросила. Все-таки я толстокожая, и это неисправимо…

Он продолжил есть, а я огляделась. К своему изумлению, я обнаружила, что Костик присел за один стол с Наташкой! И сейчас они о чем-то мило болтали. Я просто глазам своим поверить не могла. Из-за чувства голода я как-то упустила его из виду и не заметила, что он оторвался от нас и переметнулся во вражеский лагерь. На душе стало муторно, есть моментально расхотелось. Чтобы как-то отвлечься, я сказала Денису.

– А Лены опять нет…

– Ну и что? – буркнул Денис, не отрывая взгляд от своей тарелки.

– Как это?.. – растерялась я. – Если ее нет здесь, значит, она где-то в другом месте… И неизвестно, чем она там занимается… Может…

– Да кому это интересно?! – прервал меня Денис и, так и не доев, встал из-за стола и стремительно вышел из столовой.

Я пошла следом за ним, надеясь, что он подождет меня у столовой. Но, когда я вышла, его фигурка маячила уже далеко за футбольным полем, словно он преодолел это расстояние бегом. Но от кого ему было бежать? Я огляделась: Лены поблизости нигде не было видно.

Пока я шла к своему корпусу, наслаждаясь обволакивающей воздух вечерней прохладой, я не могла выкинуть из головы мысль, почему так поступил Костик и почему так прореагировал на мои слова Денис. И только подойдя к корпусу я связала два этих события воедино: Денис все еще был влюблен в Наташку и теперь отчаянно ревновал ее к Костику!

Весь вечер я провела, валяясь на своей кровати. У меня не было ни малейшего желания никого видеть. Костик оказался предателем, Денис носился со своими чувствами, Наташка наверняка проводила время в сливовой роще, а Лена… в общем, мне не очень-то хотелось знать, где сейчас Лена, потому что парни, похоже, переложили наблюдение за ней с наших общих плеч на мои.

Я и не заметила, как корпус заполнился девчонками. Время шло к отбою. Неожиданно погас свет. Я вскинула голову и успела заметить худощавую фигурку Наташки, метнувшуюся от выключателя к своей кровати. Не сомневаюсь, что она это сделала, чтобы лишний раз меня раздосадовать, ведь сигнала к отбою еще не было.

Я разделась и легла в постель. Вскоре голоса в корпусе стихли, и меня начало клонить ко сну, так что я упустила момент, как заснула. Казалось, только что лежала с открытыми глазами и вдруг – бац! – снова их открываю.

В корпусе было совершенно темно, лишь лучи лунного света, пробивающиеся сквозь ветки деревьев, слабо освещали спящих. Неожиданно кровать напротив меня чуть заскрипела, Лена медленно поднялась с нее и направилась в мою сторону. Я зажмурилась. Лена прошла мимо меня и вышла за дверь.

Глава 4

Прошло несколько дней. Ребята словно не замечали меня. После обеда я слонялась по лагерю в полном одиночестве, как и в первые дни в этом лагере. Все вернулось на круги своя, будто ничего и не было. Но это бы еще ладно. Я заметила, что Костик вовсю общается с Наташкой. На это трудно было бы не обратить внимания – они болтались по всему лагерю, взявшись за руки, как пара влюбленных. Я чувствовала себя уязвленной.

До конца смены оставалась примерно неделя. Вряд ли во время ее что-нибудь могло значительно поменяться. Так случайно сошедшиеся, мы вновь разошлись по необъяснимой для меня причине. Во время обеда я изредка взглядывала в сторону стола, за которым сидели Костик с Наташей, и ловила их ответные взгляды: его – абсолютно равнодушный и ее – насмешливый и торжествующий.

Это было невыносимо. Я вышла из столовой и пошла на свой пенек на краю футбольного поля. Мальчишки лениво гоняли по нему мяч, словно это была надоедливая муха, от которой нет-нет да приходилось отмахиваться рукой. Я насупленно наблюдала за их игрой. Мимо меня прошли, взявшись за руки, в сторону сливовой рощи Костик с Наташей, я спрятала взгляд.

Когда они скрылись за деревьями, я словно с цепи сорвалась. Не знаю, какая сила подняла меня с пенька, но я вдруг сорвалась с места и кинулась за мячом в самую гущу ребят. Мальчишки удивленно расступились, я завладела мячом и, неумело пиная его, повела в сторону ворот. Замерший в воротах светловолосый мальчишка наблюдал за мной с изумлением. Видимо, от неожиданности он зазевался, я со всей дури пнула мяч… и он влетел в ворота!

Услышав за своей спиной восхищенные возгласы, я загорелась азартом. Вратарь подал мне мяч, но его тут же перехватили другие мальчишки и стали угонять все дальше от меня, к противоположным воротам. Однако я уже не могла остановиться. Я побежала следом за ними и вскоре гоняла по полю наравне с мальчишками, как заведенная. Не спорю, играла я намного хуже их, да и они наверняка мне поддавались, но игра помогла мне выкинуть из головы мысли о Костике, и какое-то время я была абсолютно счастлива.

– Все, все, перерыв! – неожиданно прокричал капитан моей команды.

Взмокшие от непрерывного бега ребята устало разбрелись по лагерю. Я стояла в растерянности посреди поля. Мне хотелось спросить, как долго будет длиться перерыв, но я не решалась. Легкий ветерок словно мягкой ладонью прошелся по моему покрытому потом лбу и волосам. Я смотрела вслед уходящим ребятам с чувством проигравшего. Было ощущение, что и они меня кинули. Как вдруг капитан команды, шустрый мальчишка с хрипловатым голосом, обернулся и с улыбкой крикнул мне:

– Второй тайм через пятнадцать минут!

– Первый раз вижу, чтобы девчонка играла в футбол, – раздался за моей спиной голос Костика.